Текст книги "2062 Исторические пророчества о будущем России"

Теперь, чтобы закончить наше теоретическое вступление, необходимо сказать слова два о ненормальностях, встречающихся в исторических циклах. Если бы их не было, то вряд ли бы историки могли не заметить правильности и периодичности в ходе исторических событий. Неправильности и аномалии исторического цикла, крупные и мелкие, маскируют их правильность.

Общее свойство всех аномалий исторического цикла заключается в том, что, как бы они ни были резки, они никогда не нарушают ни продолжительности цикла, ни его внутреннего распорядка. Несомненно, что общий ход цикла и внутренний распорядок в нем зависят от одной общей всем народам и постоянной причины, а ненормальности – от другой, частной причины, действующей на государство или народ только по временам. В общих чертах здесь происходит то же самое, что в метеорологическом году умеренного климата. Известно, что в наших широтах во все времена года постоянно наблюдаются неправильности. То лето стоит слишком холодное, то зима холоднее нормальной, то весна ранняя, то поздняя и т. д. Но однако эти неправильности ни на один день не могут удлинить или укоротить года или нарушить последовательность и общий характер его времен. Происходит это оттого, что продолжительность года и перемены его – результат общей постоянной причины, вращения Земли вокруг Солнца, а ненормальности вызываются частной временной причиной, неодинаковым нагреванием лучами солнца северного и южного полушария.

Ненормальности исторического цикла обнаруживаются: 1) в усилении упадков. Например, в нормальном цикле в трех первых его веках упадки должны быть слабее, чем в Железном веке, а в ненормальном они могут быть одинаковыми с Железным веком или даже сильнее этого последнего.

2) Подъемы в каждом из столетий могут заменяться упадками, но это чаще случается только в одной половине цикла. Так, например, если в Золотом и Серебряном веках подъемы обратятся в упадки, то вторая половина цикла, т. е. века Медный и Железный пройдут правильно.

3) Подъемы Золотого и Серебряного веков редко обращаются в упадки целиком. Чаще всего небольшая часть подъема в них остается и почти всегда на определенном месте периода. В Золотом веке такое место – третья четверть столетия. В Серебряном же веке во второй его половине вся середина полустолетия может обратиться в упадок, а для подъема остаются его начало и конец.

4) В Медном веке ненормальности бывают реже всего. Но если они случаются, то здесь происходит раздробление столетия на мелкие периоды, в которых упадки чередуются с подъемами. Подобный случай можно видеть ниже на примере из русской истории. Но в таких случаях число лет упадка в общей сложности равняется числу лет подъема.

5) В Серебряном веке иногда случается запаздывание его первой половины лет на десять на пятнадцать, но тогда число лет упадка непременно сравняется с числом лет подъема в течение двух первых столетий цикла.

6) В Железном веке во второй его половине, как редкостное явление, случается вместо упадка подъем почти такой же сильный, как в Золотом, но он редко бывает продолжительным и держится чаще всего каких-нибудь десять-пятнадцать лет, а кроме того, является для государства плохим предзнаменованием. После такого несвоевременного подъема государство или погибнет, или надолго утратит свою самостоятельность, или не будет иметь ни одного хорошего подъема во весь последующий цикл.

Вот и все главнейшие ненормальности, которые многим до сих пор приходилось наблюдать. Причина их мне в настоящее время уже хорошо известна, но я пока отложу сообщение о ней до следующего нового издания. Скажу только, что если смысл подъемов и упадков в нормальном цикле – естественный отбор, постепенно совершенствующий человека, то ненормальности выражаются у него, как нежелательные и чрезвычайно вредные болезни, уничтожающие хорошие результаты предыдущего отбора и откладывающие его на более или менее продолжительный срок.

Само собою разумеется, что мне, как автору совершенно нового течения в исторической науке, очень бы хотелось каждое сказанное мною слово подтвердить историческими примерами. Мои последующие издания будут именно иметь в виду восполнение этого недостатка. Но в настоящей книге размеры ее не позволяют этого сделать.

После долгих колебаний я остановился на трех следующих примерах:

1) Совершенно правильный нормальный прямой исторический цикл из средневековой истории Германии, состоящий из четырех веков: Золотого, Серебряного, Медного и Железного. В середине его приходится вершина подъема.

2) Тоже правильный цикл из истории древнего Рима, обращенный, т. е. состоящий из второй половины одного из цикла и первой следующего. Века размещены в нем в ином порядке – Медный, Железный, Золотой и Серебряный. В середине приходится вершина упадка. Этот пример приведен для того, чтобы показать, как совершается переход от одного цикла к другому.

3) Пример целого ряда следующих друг за другом циклов в русской истории, которая оказалась правильнее, чем в других государствах. Только один век ее имеет неправильность, на что и будет указано ниже в своем месте.

Правильный прямой исторически цикл из средневековой истории Германии от 873 до 1273 г

Первые четырнадцать лет этого периода Германия вместе с Францией и Италией входила в состав империи Карла Великого, которая в последний раз и на короткое время соединилась под властью Карла Толстого. Германцы восстали против него под предводительством Арнульфа (887). Этот последний свергнул Карла Толстого с престола, чтобы самому незаконным образом и путем насилия сделаться самозваным германским королем. Это узурпаторство повлекло за собою целый ряд новых восстаний и междоусобных войн. Так, например, в Швабии возникло две партии, борьба между которыми продолжалась до десятого века. Во Франконии произошла так называемая Бамбергская война, веденная с кровавой лютостью.

Пользуясь общей неурядицей, подчиненные Германии и зависевшие от нее славянские земли отделялись от нее под главенством Святополка Моравского. Не будучи в состоянии справиться с ними, Арнульф прибег к помощи дикого народа, только что пришедшего из Азии, венгров, которым он позволил поселиться на германской земле в Паннонии и этим навлек на Германию страшное бедствие, проявившееся в полной силе уже только после его смерти.

При сыне Арнульфа, Людовик Дитяти (899–911), венгры стали производить в Германии неслыханные опустошения. «Никогда не было для Германии большего несчастного времени». Почти ежегодно венгры появлялись в какой-нибудь из ее областей, опустошали ее огнем и мечем и многими тысячами уводили жителей в рабство. В борьбе с этим народом Людовик проиграл большое сражение и обязался платить ему дань.

Враги грозили Германии почти со всех сторон. Извне приходилось отбиваться от нашествия варваров, норманн, венгров, славян и вендов, а внутри образовалось многовластие, грозившее расторжением внутреннего единства. Германия, как выражаются историки, «погрязла в анархии». «Все живут во вражде между собою, – плачутся современнику, – и епископы, и графы, и вассалы, и братья с братьями, и родственники с родственниками, и граждане с жителями одного с ними города. Вельможи, которые должны были поддерживать внутреннее спокойствие, сами подают пример борьбы. Законы попраны, а простой народ доходит до ожесточения».

С одной стороны, в это время начинает развиваться страсть к свободе и независимости, нередко принимавшая характер необузданности. А с другой – свободные люди отказываются от своей земельной собственности и даже от своей свободы, чтобы снискать покровительство сильных людей. Мелкие ленные владетели ищут покровительства крупных и становятся их вассалами. Центральная власть существует только по имени, а на самом деле Германия поделилась на несколько крупных герцогств, пользовавшихся полной независимостью.

Герцоги и графы произошли путем узурпаторства из королевских наместников, губернаторов и простых чиновников, служивших у короля на жаловании. По мере ослабления центральной власти, они мало-помалу приобретали все более и более значения и подчиняли себе отдельных вассалов. Они самовольно обращали в свою собственность землю, которой пользовались временно в виде жалованья, власть свою также самовольно оставляли за своим родом и передавали потомству. Из простых наемников они мало по малу сделались независимыми монархами и князьями немецкого народа. В то время все это было очень легко, потому что власти не было и всякий, кто считал себя оскорбленным, не считал нужным искать удовлетворения законным путем, не обращался к судьям, а немедленно прибегал к кулаку или оружию. Поэтому и время такого самоуправства в истории принято называть «временем кулачного права».

Все это сопровождалось страшной грубостью нравов и полным упадком просвещения. Школы, заведенные Карлом Великим, почти совершенно погибли. Никогда в истории Германии не господствовали в такой силе суеверия, невежество и всякий мрак. Один итальянец того времени жалуется на природную грубость германцев как на непреодолимое препятствие обучению их музыке.

Карл Великий заботился об усовершенствовании немецкого языка, но с его времени в этом направлении не сделано было ни шагу вперед. У немцев появилось полное равнодушие и даже презрение к своему родному языку, который они называли «мужицким». Все, кто могли, изучали и употребляли в разговоре языки латинский и греческий.

Как видно из нашей схемы, в Золотом веке государства приходится самый сильный упадок (Железный век) простонародья. В истории Германии о нем сохранились краткие сведения, а именно говорят о сильном уменьшении количества небогатых свободных людей. Они лишаются в это время свободы, так как устанавливается крепостное право. Им было «тяжело жить», а потому они искали покровительства богатых и сильных людей и поступали со всем своим семейством и имуществом на службу и в полное распоряжение церкви или отдельных богатых людей, причем теряли свою личную свободу. В таком случае они назывались «людьми господина», платили ему подати, несли барщину, не имели права ни покинуть, ни продать свою землю. Словом, они становились рабами и собственностью своего господина, укреплялись за ним вместе со своими детьми и всем будущим потомством. В качестве рабов они, между прочим, лишались права свободного человека носить при себе оружие и потому становились вполне беззащитными.

Уменьшение числа свободных людей историки стараются также объяснить страшными опустошениями венгров, аваров, славян и пр., истреблявших народ и уводивших его в плен, и кроме того, голодовками и заразительными болезнями, «являвшимися нередко со всеми своими ужасами».

Достаточно сказать, что в то время Германия переживала Средние века и феодальный период. У правящих классов проявлялась склонность к праздности и приключениям, военную жизнь они считали единственно почетным образом жизни и все к ней стремились. Рыцарь был весь с головы до ног защищен броней и представлял из себя ходячую крепость. Кроме того, и из жилища своего он делал крепость. Богатые строили замки, состоявшие из целого ряда

укреплений, которые строились на скалистом мысе, на горах или скалах, среди озер или болот, или на искусственном возвышении, господствовавшем над окрестностью. Стенами же окружали себя города, аббатства и монастыри. Менее богатые довольствовались крепким домом с толстыми стенами, с массивной дверью, иногда защищенной бойницею с высоко прорезанными окнами. Башни, замки и укрепленные дома имели высокие и толстые стены, витые лестницы, освещенные бойницами, сырые и полутемные комнаты, куда дневной свет проникал только через узкие отверстия. Это мрачные крепости, а не уютные жилища. Войны были чрезвычайно однообразны. Конные воины делали набег на поместья врага, угоняли у него стада, срубали деревья, жгли хлеб в поле, поджигали деревни, делали насилия над крестьянами и иногда избивали их. Цель войны – овладеть замками и захватить своих противников, и этого старались достигнуть или хитростью, или правильными сражениями и осадой. Пленников лишали оружия и уводили. Победители держали их в своем замке, часто скованными или даже запертыми в подземную тюрьму, пока они не выкупали себя за условленную цену. Выкупы представляли настолько выгодное дело, что рыцари и сеньоры нападали на купцов, горожан и даже духовных лиц, захватывали их на дорогах, сажали в тюрьму и мучили, чтобы получить выкуп. Естественно, что бедные люди, желавшие жить, искали защиты у богатых и сильных ценою своей личной свободы.

К концу этого периода древний германский дух свободы и гордого мужества был сокрушен, и Германия «склонялась к совершенному упадку». Отсутствие единства историки считают причиной того, что Германия не знала покоя от внутренних раздоров и не в состоянии была защищаться от внешних врагов.

Описываемый нами пятидесятилетний период закончился царствованием короля Конрада (911–919), который так же, как и все тогдашние государи, не пользовался никаким авторитетом, и духовенство тщетно осыпало угрозами тех вельмож, которые не хотели ему повиноваться. Между прочим, против него восстал Арнульф Баварский, человек до того равнодушный к благу отечества, что призывал к себе на помощь венгров.

Последние четыре года периода до 923 г. уже прошли в царствование Генриха I Птицелова, начавшего собою новый период и бывшего родоначальником новой Саксонской династии. Не с первого года царствования этого государя установился в Германии порядок, так как мы читаем в истории: «Внутренние беспорядки, ознаменовавшие начало этого царствования, скоро прекратились». Шведский герцог Бурхард и баварский Арнульф сначала отказывали ему в повиновении, вскоре однако оружием и мирными убеждениями Генрих обратил их к долгу.

С 921 г. вся Германия признала Генриха I своим государем, и внутреннее спокойствие государства ничем более не нарушалось.

Герцог Аллемании даже и не осмелился оказывать ему сопротивление. Баварский герцог попытался обороняться, но принужден был покориться. Тогда Генрих стал заботиться об охране своих владений от внешних врагов. В 921 г. он после некоторых усилий приобрел Лотарингию, пользуясь внутренними беспорядками, происходившими во Франции.

Славяне и венгры продолжали тревожить Германию своими набегами и в 924 г. проникли даже в самое сердце Саксонии. На первый раз Генрих принужден был уступить их стремительному натиску, но потом ему удалось произвести счастливую вылазку из укрепленного замка и захватить в плен одного из их вождей. Венгры получили его назад вместе с обязательством платить им дань, но зато они обязались со своей стороны в течение девяти лет соблюдать перемирие и не беспокоить Германию.

Прежде всего, Генрих употребил строгие меры к прекращению внутренних беспорядков и разбоев. При последних Каролингах даже многие из дворян позволяли себе насилия и грабежи.

До сих пор немецкие воины дрались преимущественно в низшем строю. Генрих нарочно приучал их к верховой езде, чтобы они могли успешнее действовать против летучих венгерских отрядов.

Кроме того, он учредил строгий военный порядок, восстановил крепости в Саксонии и Тюрингии и заложил несколько новых. Все народонаселение без различия сословий и состояния денно и нощно занималось постройкою крепостей.

Свою вновь сформированную армию Генрих водил то против славян за Эльбу, то против Богемии, где герцог Венцеслаг принужден был признать себя его вассалом и платить ему дань. В 929 г. несколько славянских племен, соединившись вместе, набрали большое войско и сразились с немцами в Саксонии, но были совершенно уничтожены. Для облегчения этих успехов Генрих усилил основанные на границах со славянами военные учреждения, из которых потом образовались маркграфства северной Саксонии и маркграфство Мейсен.

В 933 г. истек срок перемирия с венграми. Они прислали за обычной данью, но Генрих отказался от уплаты и объявил войну. Венгры устремились на Саксонию, но потерпели два решительных поражения. Они лишились в бою своих вождей и были преследуемы через всю Тюрингию, причем много их погибло от меча, голода и стужи.

После того Германия надолго избавилась от венгерских нашествий.

Воины Генриха стали называть его «Отцом Отечества» и слава о его добродетелях и храбрости распространилась далеко.

В следующем 934 г. Генриху представился случай совершить еще один славный поход против датчан, которые тревожили своими набегами германские берега. Земли между Шлеем и Эйдером с этих пор почти целое столетие оставались за Германией.

Генрих I правил Германией 18 лет и за это время успел возвеличить государство, бывшее до него в глубоком упадке. Врагов своих он не щадил, но к друзьям и подданным был справедлив и милостив, и вообще его можно назвать образцом германского государя.

В последние годы своей жизни, достигнув с такой славой своей высокой цели умиротворить государство внутри, обезопасить и возвеличить извне, Генрих намеревался идти походом в Италию и восстановить ее древнюю связь с Германией, но смерть помешала ему это сделать.

Генриха считают основателем рыцарства, строителем городов, учредителем маркграфств и епископств. Он улучшил быт дворянства и положил начало гражданскому сословию.

В то время в Германии явились ремесленники и художники, мастера и подмастерья, увеличилось и улучшилось производство и возросло население городов.

Генриху I наследовал его сын, Оттон I, правивший как раз до конца периода до 973 г. Он вел долгие и кровавые войны со славянами, и все славянское население до Одера принуждено было платить ему дань. Датчан Оттон наказал за опустошения маркграфства Шлезвигского и оттеснил до самых оконечностей Ютландии.

Германия постепенно объединилась и готовилась к тому величавому положению, которое суждено ей было занять в мире. Сопротивление франков, лотаринщев и баварцев было сокрушено, франконское герцогство упразднено, Саксониею и Тюрингиею правил сам Оттон, а герцогствами баварским, лотарингским и швабским – его ближайшие родственники. Восточные и северные соседи были частью покорены, а частью поставлены в ленную зависимость. Западные соседи также почувствовали силу Германии, настала пора распространить это влияние и на юг.

В 951 г. совершился первый поход германцев в Италии. Оттон перешел Альпы, взял Павию и в качестве лонгобардского короля принял присягу от местных вельмож.

В 953–954 гг. Оттон подавил восстание, вспыхнувшее против него в Германии. В 955 г. венгры снова появились в Германии, вторглись в Баварию и осадили Аугсбург. Оттон поспешил на выручку, дал венграм решительное сражение, рассеял их и часть забрал в плен. Из шестидесяти тысяч человек, вторгнувшихся в Германию, домой вернулось только семь человек с обрубленными ушами. Прекрасные придунайские земли были отняты у венгров, мало-помалу заселились немцами и достигли благоденствия, и почти столь же важную победу одержал Оттон и над славянами.

В 962 г. Оттон послал в Италию своего сына для усмирения Беренгара. Войско было малочисленно, однако разбило Беренгара. А затем сам Оттон вторично вступил в Италию. Все итальянские города отворяли свои ворота перед могущественным германским государем и изумлялись огромному росту и крепкому сложению германцев. Оттон возложил на себя корону римских императоров и тем «засвидетельствовал перед всем миром, что сила и могущество составляют принадлежность германцев, а что государь их есть первый из всех христианских властителей».

Оттон восстановил римскую империю именно в том самом смысле, в каком она была восстановлена Карлом Великим. Римский народ вместе с духовенством поклялся не избирать впредь ни одного папы без согласия императора.

В 964 г. римляне позабыли о своей клятве. Оттон пришел с войском, опустошил окрестности Рима, осадил город и принудил его открыть ворота и выдать неправильно выбранного папу Бенедикта.

В 966 г. возмущения, произведенные Адальбертом, и несогласия римлян с папой снова призвали Оттона в Рим, где он снова восстановил порядок.

Сам король подавал пример научной любознательности: в 946 г. он выучился читать по-латыни, но никогда не научился говорить на этом языке. Многие из его родственников занимались литературой. Подобно Карлу Великому, Оттон старался привлекать к своему двору иностранных ученых. Так, например, он пригласил к себе грамматика Гунцо и Этьена Павийского. К числу его верных приверженцев принадлежал и Лиутпранд, итальянский епископ, живший некоторое время в Германии и написавший историю Оттона.

Главными литературными центрами того времени были большие монастыри. Все они вели свои летописи. Для истории X века к числу исторических источников принадлежат написанные в то время летописи кведлинбургские, гильдесгеймские, сентгальские и пр. В корвейском монастыре монах Вадукинд написал историю царствования Генриха I и Оттона I. В гардерсгеймском монастыре монахиня Гросвита написала поэму об Оттоне. Она же писала комедии.

В монастырях занимались также изучением немецкого языка. В X столетии была написана поэма, в которой латинские стихи перемешиваются с немецкими. Иногда латинские поэты пользовались даже для своих поэм германскими легендами. Есть также не мало доказательств, что большая часть германских событий того времени служила сюжетом для народных песен.

Современники Генриха I и Оттона I все признаки несомненного подъема среди германцев того времени приписывали, конечно, только уму, энергии и умению управлять государством Генриха и Оттона. А потому до нас дошли описания наружности и характера этих двух государей.

Генрих I славился благочестием и другими добродетелями честного человека. Он имел прекрасный рыцарский вид, на охоте отличался предприимчивостью и удачей, в военных и телесных упражнениях был необыкновенно ловок, на турнирах или боевых играх наводил страх, на своих противников. Любя веселиться и пировать, он умел сохранить королевское достоинство и не позволял никому забываться в своем присутствии.

У Оттона I был высокий рост, широкая могучая грудь, большие глаза, блещущие огнем, светлые волосы, величественная и красивая наружность. Все в нем обличало, что он родился повелевать… За его суровый, нередко наводивший страх, внешний вид его прозвали «львом». Гордостью своей император нажил себе много врагов; в гневе, который часто обуревал его могучую грудь, он жестоко поступал со своими противниками. Но по благородству характера он щадил слабых и очень часто прощал умоляющему врагу. В основе его характера было много общительного и дружелюбного. Гнев и строгость никогда не увлекали его за пределы справедливости.

Оба «великих государя», говорят историки, возродили к новой жизни Германии, которая еще недавно готова была распасться. Все народы, до сих пор отзывавшиеся о Германии с презрением, теперь преклонились перед нею.