Текст книги "Июнь 1941 года. Причины и последствия"

Пленум подчеркнул, что все эти и подобные им факты имеют распространение в парторганизациях прежде всего потому, что среди коммунистов существуют, еще не вскрыты и не разоблачены, отдельные карьеристы-коммунисты, старающиеся отличиться и выдвинуться на исключениях из партии, на репрессиях против членов партии, старающиеся застраховать себя от возможных обвинений в недостатке бдительности путем применения огульных репрессий против членов партии.

Такой карьерист-коммунист полагает, что раз на члена партии подано заявление, хотя бы неправильное или даже провокационное, он, этот член партии, опасен для организации и от него нужно избавиться поскорее, чтобы застраховать себя как бдительного. Поэтому он считает излишним объективно разбираться в предъявленных коммунисту обвинениях и заранее предрешает необходимость его исключения из партии.

В связи с этим Пленум обязал обкомы, крайкомы, ЦК нацкомпартий снимать с партийных постов и привлекать к партийной ответственности тех партийных руководителей, которые не выполняют директив ЦК ВКП(б), исключают из партии членов и кандидатов ВКП(б) без тщательной проверки всех материалов и допускают произвол по отношению к членам партии.

Удивительно, что, зная установки партии, Ульрих предлагал не допускать защитников на предстоящие процессы арестованных военных. Ведь в такой просьбе отчетливо видно желание без тщательного, объективного разбора дел формально проштамповать в ходе судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР приговоры, которых требуют органы обвинения.

Я приказал тщательно проверить дела, о которых писал Ульрих. Часть из них оказалась построенной на провокациях и оговорах. Проходившие по этим делам и находившиеся под арестом видные в прошлом военные работники освобождены и вновь назначены на командные должности в вооруженных силах.

Доклад товарища Жукова еще раз показал нам, что в деле подготовки страны к обороне имеют место существенные недостатки.

Товарищам, отвечающим за выпуск танков (народный комиссар среднего машиностроения В.А. Малышев. – Авт.), даю неделю, чтобы разобраться, почему отдельные танковые заводы не выполняют план. Через неделю доложите мне лично.

Главному артиллерийскому управлению (начальник Маршал Советского Союза Г.И. Кулик. – Авт.) тоже в недельный срок доложить мне свои соображения, что нужно конкретно сделать, какое количество тракторов нужно, чтобы улучшить дело с артиллерийской тягой. Товарищам, отвечающим за артиллерию, сделать все, чтобы реактивные минометы были немедленно запущены в серийное производство. О средствах связи. Это действительно наша ахиллесова пята. Но думаю, что здесь едва ли можно быстро сделать что-нибудь серьезное, сейчас же устранить имеющиеся в этой области недостатки. Придется какое-то время исходить из того, что есть. Однако я согласен, что только надеяться на народный комиссариат связи и ВЧ наркомата внутренних дел нельзя…

Товарищ Жуков прав: нельзя полностью разоружать укрепленные районы на старой границе. Думаю, что там целесообразно сохранить на разоружаемых участках не только пулеметы, но и часть артиллерийского вооружения.

Отвечающим за авиацию (нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин. – Авт.) всемерно ускорить поступление в авиационные части новой техники. Докладывать мне об этом еженедельно. Я понимаю объективные трудности в этом деле. Но положение, когда мы успели перевооружить новыми самолетами не более 21 процента авиационных частей, далее терпимо быть не может.

Что касается войск противовоздушной обороны (начальник Главного управления ПВО генерал-полковник Г.М. Штерн. – Авт.), то здесь первоочередная задача – организовать надежное прикрытие наших промышленных центров, не дать противнику, в случае войны, уничтожить наш экономический потенциал. О том, как ведется работа в этом направлении, наркому обороны с начальником Генерального штаба докладывать мне еженедельно…

Товарищ Кузнецов (нарком ВМФ. – Авт.), скорейшее усиление береговой и противовоздушной обороны, устранение недостатков в минно-торпедном вооружении – под Вашу личную ответственность…

Товарищ Малышев, следует обратить особое внимание на создание условий для более быстрого развития промышленности на Урале и на Востоке. Надо скорее завершать там строительство машиностроительных, нефтеперерабатывающих и химических заводов-дублеров и наладить бесперебойную работу металлургических заводов в Забайкалье и на Амуре, предприятий цветной металлургии в Средней Азии. Не забывайте, что здесь сооружаются три четверти всех новых доменных печей, а между Волгой и Уралом – наша вторая нефтяная база. Особое внимание обратите в созданных новых промышленных районах на работу гидростанций, автосборочных заводов, трубопрокатных предприятий и алюминиевых комбинатов…

Надо продумать и подработать первоочередные конкретные предложения по устранению недостатков в подготовке страны к обороне и внести их в правительство для решения. Письменные предложения по этим вопросам представить мне через три дня. Только прошу исходить из наших реальных возможностей и не фантазировать насчет того, что мы пока материально обеспечить не можем.

Товарищи, командующие транспортом, руководители наркоматов авиационной, химической промышленности, боеприпасов, электропромышленности и других отраслей народного хозяйства, имеющих оборонное значение, должны извлечь уроки из сегодняшней критики и коренным образом улучшить свою работу. В противном случае они будут сняты с занимаемых постов. Все свободны» (Сталин И.В. Сочинения. Т. 15. М.: Писатель, 1997. С. 20–37).

Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года

«Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.

Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны (курсив мой. – Авт.).

ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год (курсив мой. – Авт.), ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо».

(АПРФ. Ф. 3. Оп. 64. Д. 675. Л. 177–178; Известия. 1941. 14 июня.)

О реакции на сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года

Ф. Чуев из личных бесед с М.В. Молотовым: «Он говорит насчет сообщения ТАСС… Это было придумано, по-моему, Сталиным. Бережков упрекает Сталина, что для такого сообщения ТАСС не было оснований. Это дипломатическая игра. Игра, конечно… Бережков пишет, будто это было явно наивно. Не наивность, а определенный дипломатический ход, политический ход… У нас другого выхода не было… Сообщение ТАСС нужно было как последнее средство…» (Чуев Ф. Молотов… С. 49–52).

Из книги А.М. Василевского «Дело всей жизни»: «Имеет смысл остановиться на известном сообщении ТАСС от 14 июня 1941 года. Некоторые читатели склонны считать его документом, сыгравшим чуть ли не роковую роль в нашей подготовке к войне, притупившим бдительность советских людей в самый важный и критический момент в жизни нашей страны…

Сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года является, с одной стороны, военно-политическим зондажем, который со всей очевидностью показал, что Германия держит курс на войну против СССР и угроза войны приближается. Это вытекало из гробового молчания фашистских главарей на запрос, обращенный к ним Советским правительством.

С другой стороны, это заявление показывало стремление нашего правительства использовать всякую возможность, чтобы оттянуть начало войны, выиграть время для подготовки наших Вооруженных Сил к отражению агрессии.

Таким образом, полагаю правильным считать, что сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года является свидетельством заботы партии и правительства о безопасности нашей страны и о ее жизненных интересах…

У нас, работников Генерального штаба, как, естественно, и у других советских людей, сообщение ТАСС поначалу вызвало некоторое удивление. Но поскольку за ним не последовало никаких принципиально новых директивных указаний, стало ясно, что оно не относится ни к Вооруженным Силам, ни к стране в целом. К тому же в конце того же дня первый заместитель начальника Генерального штаба генерал Н.Ф. Ватутин разъяснил, что целью сообщения ТАСС являлась проверка истинных намерений гитлеровцев, и оно больше не привлекало нашего внимания» (Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 1984. С. 96).

Генерал армии К.Н. Галицкий, в июне 1941 года – командир 24-й стрелковой дивизии 3-й армии Белорусского особого военного округа (Молодечно, БССР): «Практического влияния на наши войска это сообщение не оказало, так как мы действовали в соответствии с указаниями командования и продолжали напряженную подготовку к отражению возможной агрессии» (Галицкий К.Н. Годы суровых испытаний 1941–1944, записки командарма. М, 1973. С. 30).

Г.К. ЖУКОВ И ЕГО ПОМОЩНИКИ

С 1931 года по май 1937 года начальником Главного штаба РККА был А.И. Егоров, бывший полковник российской армии, который в годы Гражданской войны выдвинулся на высокие должности, а в советско-польской войне, так же как И.М. Тухачевский, командовал фронтом. Затем, как и М.Н. Тухачевский, он первым был удостоен звания Маршала Советского Союза, и стал жертвой репрессий 1937–1938 гг.

Б.М. Шапошников, назначенный начальником Главного штаба РККА в июне 1937 года, добился переименования этого высшего органа управления Красной Армии в Генеральный штаб. Он руководил Генеральным штабом РККА в период использования объединений Красной Армии как на Западе, так и на Востоке в 1939–1940 гг. Основными результатами работы Генерального штаба РККА в этот период можно считать

– переход к всеобщей воинской повинности

– проведение организационных мероприятий (развертывание новых соединений и объединений);

– подготовка резервов (скрытая мобилизация) под видом учебных сборов;

– расширение функций Генерального штаба (подчинение Генеральному штабу РККА Разведывательного управления РККА и Главного управления РККА). Последнее ведало вопросами комплектования армии личным составом, организационно-штатными вопросами, войсковой мобилизацией и др.

Но, как видно, Б.М. Шапошников не совсем устраивал И.В. Сталина и нового наркома обороны СССР С.К. Тимошенко. В августе 1940 года начальником Генерального штаба РККА был назначен генерал армии К.А. Мерецков. Под его руководством в конце декабря были проведены сборы высшего начальствующего состава РККА, а 2—11 января 1941 года – оперативно-стратегическая игра с высшим начальствующим составом РККА по замыслу военных действий на западной границе СССР.

Но, как видно, работа Генерального штаба снова не устраивала И.В. Сталина и С.К. Тимошенко. Сразу после проведения указанных мероприятий К.А. Мерецков и его первый заместитель генерал-лейтенант И.В. Смородинов были сняты со своих должностей.

Указом Президиума ВКП(б) от 14 января 1941 года начальником Генерального штаба РККА был назначен генерала армии Г.К. Жуков.

Справка:

Жуков Георгий Константинович (19 ноября 1896 – 18 июня 1974). Родился в деревне Стрелковка Калужской губернии. На военной службе с 1915 г. Участник Первой мировой войны, младший унтер-офицер, кавалер двух Георгиевских крестов. В Красной Армии с 1918 г. Участник Гражданской войны: командир сабельного взвода и кавалерийского эскадрона. Окончил кавалерийские курсы (1920), Ленинградские курсы усовершенствования командного состава кавалерии (1925), Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (1930). Командовал кавалерийским полком, дивизией. С июля 1937 г. – командир кавалерийского корпуса. С июля 1938 г. – заместитель командующего войсками Белорусского военного округа. С лета 1939 г. – командующий 1-й армейской группой, руководитель боевыми действиями советских войск на реке Халхин-Гол. С июня 1940 г. командующий войсками Киевского особого военного округа. С января 1941 г. начальник Генерального штаба. В годы Великой Отечественной войны – командующий фронтами, первый заместитель Верховного главнокомандующего. Маршал Советского Союза (1943). Четырежды Герой Советского Союза. Кавалер двух орденов «Победа». После войны – командующий военными округами. С 1953 г. – первый заместитель военного министра. С февраля 1955 г. – министр обороны СССР, кандидат, член президиума ЦК КПСС. С 26 октября 1957 г. в отставке.

Генеральный штаб РККА, который возглавил Г.К. Жуков, был главным органом управления Красной Армией, который ведал практически всеми вопросами ее жизни и деятельности (комплектование, создание объединений и организационо-штатных структур, дислокация и перемещение войск и т. д.). На него также возлагались задачи по организации разведки вероятного противника и разработке планов стратегических операций на различных театрах военных действий. В осуществлении этой работы Г.К. Жукову должны были помогать заместитель по организационно-мобилизационным вопросам генерал-лейтенант В.Д. Соколовский, начальник разведывательного управления генерал-лейтенант Ф.И. Голиков и начальник оперативного управления генерал-лейтенант Г.К. Маландин.

Первым заместителем начальника Генерального штаба РККА, а значит и человеком, способным в любой момент заменить его начальника и обеспечить качественную работу по всем направлениям, был генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин.

Справка:

Ватутин Николай Федорович (3 (16) декабря 1901 – 15 апреля 1944). Родился в селе Чепухино Воронежской губернии. Окончил земское училище, учился в коммерческом училище. В апреле 1920 г. был призван в РККА по мобилизации. Окончил Полтавскую пехотную школу (1922), Киевскую высшую военную школу (1924). Был командиром роты и начальником полковой школы младших командиров. В 1929 г. окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, а в 1934 г. оперативный факультет этой же академии. Начальник штаба дивизии, начальник оперативного отдела штаба военного округа. В 1937 г. досрочно окончил Военную академию Генерального штаба РККА. Начальник штаба Киевского военного округа, с июля 1940 г. – начальник оперативного управления, с февраля 1941 г. – первый заместитель начальника Генерального штаба РККА, генерал-лейтенант. С 30 июня 1941 г. – начальник штаба фронта. С мая 1942 г. – заместитель начальника Генерального штаба по Дальнему Востоку. С июля 1942 г. – командующий войсками Воронежского, Юго-Западного, 1-го Украинского фронтов. Генерал армии (1943). Герой Советского Союза (1965), кавалер пяти орденов, в том числе Суворова и Кутузова 1-й степени.

О непосредственной работе Н.Ф. Ватутина на должности 1-го заместителя начальника Генерального штаба РККА в последние предвоенные месяцы судить трудно. По сути дела, он контролировал все направления работы этого высшего органа управления РККА, а также выполнял особые поручения Г.К. Жукова. Сам Георгий Константинович в своих воспоминаниях пишет, что Н.Ф. Ватутин «отличался исключительным трудолюбием и широтой стратегического мышления», был «прекрасным штабистом, который обладал завидной способностью коротко и ясно излагать свои мысли и к тому же имел на редкость красивый и четкий почерк», причем «чувство ответственности за порученное дело было у него развито чрезвычайно» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1970. С. 218, 491, 525).

А.М. Василевский пишет еще более обтекаемо: «Генерал Ватутин по заслугам снискал себе общее признание и всенародную любовь. Его имя – имя выдающегося мастера вождения войск, пламенного патриота Отечества, коммуниста, любимца солдат, навсегда связано с нашими победами» (Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 2002. С. 202).

В то же время нужно отметить, что при докладах Г.К. Жукова в Кремле И.В. Сталину и членам Политбюро ЦК ВКП(б) нередко его сопровождал Н.Ф. Ватутин. Впервые с Г.К. Жуковым в кабинете И.В. Сталина он появился 2 января 1941 года, когда обсуждался план оперативной стратегической игры. Тогда замысел игры докладывали С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба РККА Мерецков. Но решение о замене последнего на Г.К. Жукова уже вынашивалось, и не исключено, что Н.Ф. Ватутин знал об этом.

В очередной раз вместе с С.К. Тимошенко и Г.К. Жуковым Н.Ф. Ватутин был приглашен в Кремль 19 мая. Тогда, по всей видимости, там обсуждался замысел плана военных действий в случае войны с Германией. Тимошенко и Жуков зашли в кабинет в 19.50, Н.Ф. Ватутин туда был приглашен в 20.10. Совещание продолжалось до 21.05.

Следующее посещение Н.Ф. Ватутиным кабинета И.В. Сталина вместе с Г.К. Жуковым и С.К. Тимошенко состоялось 24 мая. Совещание продолжалось с 18.10 до 21.20.

3 июня на совещание к И.В. Сталину в очередной раз были вызваны С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков и Н.Ф. Ватутин. Совещались они там с 20.45 до 23.30. Затем туда же все трое были приглашены к 16 часам 9 июня, где пробыли до 17 часов. А 17 июня Н.Ф. Ватутин на совещании у И.В. Сталина уже лично представлял Генеральный штаб РККА в то время, когда Г.К. Жуков был занят другими неотложными делами.

Данный перечень посещений Н.Ф. Ватутиным совещаний, проводившихся И.В. Сталиным, может служить лучшим доказательством того, что он был полностью в курсе всех задач, решавшихся Генеральным штабом РККА в последние предвоенные месяцы.

* * *

В случае возникновения угрозы встает задача призыва резервистов и развертывания новых объединений и соединений. До 1939 года в СССР не существовало всеобщей воинской обязанности по призыву. В 1939 году, в самом начале Второй мировой войны, по решению Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК в СССР была введена всеобщая воинская повинность. Это позволило резко увеличить численность РККА, развернуть новые объединения и соединения. Кроме того, была проведена скрытая мобилизация западных военных округов.

Однако после окончания войны с Финляндией (весна 1940 года) в вопросах мобилизации были выявлены серьезные недостатки. Так, в акте передачи Наркомата обороны К.Е. Ворошиловым С.К. Тимошенко в 1940 г. было указано: «Мобплана к моменту приема НКО не имеет и армия планомерно отмобилизоваться не может». В акте передачи Генерального штаба Б.М. Шапошниковым К.А. Мерецкову было отмечено: «В связи с проведением оргмероприятий, передислокацией частей и изменением границ военных округов действующий мобплан в корне нарушен и требует полной переработки. В настоящее время армия не имеет плана мобилизации».

В результате в 1940 году потребовалась коренная переработка всех мобилизационных документов. В августе 1940 года Главным военным советом было принято решение о разработке нового мобилизационного плана (МП-41), который надлежало ввести в действие к 1 мая 1941 года. Эта задача возлагалась на Организационно-мобилизационное управление РККА, которое летом 1940 года было включено в состав Генерального штаба РККА. Его начальником был генерал-лейтенант И.В. Смородинов.

Новый вариант плана был представлен на утверждение ЦК ВКП(б) и членам советского правительства 14 октября 1940 года. Однако, вероятно, в нем были обнаружены недостатки, в связи с чем срок завершения его разработки был перенесен на 1 июля 1941 года (История зарождения, становления и развития организационно-мобилизационных органов Вооруженных Сил России. М., 2019. С. 100). Руководство этой работой поручено новому заместителю начальника Генерального штаба РККА генерал-майору В.Д. Соколовскому.

Справка:

Соколовский Василий Данилович (9 (21) июля 1897 – 10 мая 1968). Родился в деревне Козлики Белостокского уезда Гродненской губернии. В 1918 г. окончил учительскую семинарию. В РККА с мая 1918 г. Участник Гражданской войны: командир роты, помощник командира, командир полка, командир бригады, начальник штаба стрелковой дивизии, командир кавалерийской дивизии, командир группы войск в Самаркандской и Ферганской областях, руководил операциями по борьбе с басмачеством. В 1921 г. окончил Военную академию РККА. С 1922 г. – помощник начальника оперативного управления Туркестанского фронта, затем начальник стрелковой дивизии и корпуса. В 1928 г. окончил Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава РККА. С 1930 г. командир стрелковой дивизии. В 1931 г. вступил в ВКП(б). С начала 1935 г. заместитель начальника штаба Приволжского военного округа, с мая начальник штаба Уральского, с апреля 1938 г. – Московского военных округов. С февраля 1941 г. – заместитель начальника Генерального штаба, генерал-майор. В годы Великой Отечественной войны с июля 1941 г. – начальник штаба Западного фронта, затем войск Западного направления. С осени 1942 г. – командующий войсками Западного фронта, затем начальник штаба 1-го Украинского, заместитель командующего войсками 1-го Белорусского фронта. В послевоенные годы – главнокомандующий Группой советских войск в Германии, первый заместитель министра Вооруженных Сил СССР, с июля 1952 г. – начальник Генерального штаба. С 1960 г. генеральный инспектор-советник Группы генеральных инспекторов. Маршал Советского Союза (1946). С 1952 г. член, с 1961 г. кандидат в члены ЦК КПСС. Кавалер девятнадцати орденов СССР, в том числе Суворова 1-й степени и трех Кутузова 1-й степени.

Работу В.Д. Соколовского в последние месяцы перед войной можно проследить по нескольким знаковым мероприятиям.

12 февраля 1941 года в Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР представляется докладная записка НКО СССР и Генерального штаба РККА по плану мобилизационного развертывания РККА на случай войны (МП-41). На основании этого документа в первых числах марта в штабы военных округов направляется директива Генерального штаба РККА о введении в действие мобилизационного плана МП-41 и задачах округов по разработке своих планов. Определены задачи, объемы, места и сроки подачи мобилизационных ресурсов и т. д.

7 марта В.Д. Соколовский направляет записку начальнику Главного управления ВВС Красной армии по разработке нового мобилизационного плана МП-1941 в части, касающейся авиации, до 1 июля 1941 года.

По мобилизационному плану МП-41 полное отмобилизование Вооруженных Сил СССР планировалось провести в четыре этапа и завершить его в течение 30 суток. За это время предусматривалось последовательно развернуть 303 дивизии. Из них 172 дивизии имели срок полной готовности на 2—4-е сутки мобилизации, 60 дивизий – на 4—5-е сутки, остальные – на 6—10-е сутки. Все оставшиеся боевые части, фронтовые тылы и военно-учебные заведения отмобилизовывались на 8—15-е сутки, а запасные части и стационарные госпитали на 16—30-е сутки.

С 25 марта по 5 апреля в соответствии с директивой Генерального штаба РККА по всем военным округам, кроме Прибалтийского особого и Дальневосточного фронта, проводится частичный призыв в Красную Армию граждан, родившихся после 1 сентября 1921 года и не прошедших призыв в 1940 году (скрытая мобилизация). Всего тогда было призвано 394 тысячи человек.

В начале мая в соответствии с директивой Генерального штаба РККА проводится вторая часть скрытой мобилизации – призыв еще порядка 400 тысяч запасников.

Итого к началу Великой Отечественной войны в порядке «скрытой» мобилизации усилиями организационно-мобилизационных органов дополнительно в РККА было призвано порядка 800 тысяч человек, которые поступили на доукомплектование существующих и развертывание новых соединений и частей.

Через несколько месяцев после ввода в действие мобилизационного плана 1941 года офицерами Генерального штаба были осуществлены проверки Минского, Белорусского, Брестского, Белостокского областных военных комиссариатов (ОВК). Было выявлено, что допускались грубые ошибки в процессе приписки военнообязанных дефицитных специальностей из центральных военных округов, из-за чего на местах их оказывалось больше, чем требовалось. Так, для того, чтобы покрыть мнимый дефицит специалистов в частях, дислоцированных на территории Белостокского ОВК, центральные округа занарядили туда 4089 человек из 245 райвоенкоматов. Теоретически это, казалось, решало проблему, но на практике эти люди просто не успевали своевременно прибыть в свои части, тем более в условиях воздействия противника. Но самое плохое было в том, что, как было выявлено сотрудниками Генерального штаба, на месте находилось около 6 тыс. военнообязанных нужных специальностей, но они не были учтены военкоматами. В Прибалтийском военном округе дела обстояли и того хуже. В мае 1941 года там еще не была введена всеобщая воинская обязанность. Но самую низкую мобилизационную готовность имели ВВС. Так, в Западном особом военном округе оказались небоеготовыми из-за неукомплектованности личным составом и боевой техникой двенадцать авиаполков и восемь авиабаз.

На основании выявленных недостатков был составлен соответствующий приказ начальника Генерального штаба, определявший сроки их устранения и ответственных. К сожалению, в качестве проверяющего выполнения этого приказа выступила война…

* * *

Организационная и мобилизационная работа Генеральным штабом РККА велась в ответ на тревожные сведения, которые поступали по линии разведки. К сожалению, репрессии 1937–1939 годов опустошительной волной прошлись по ее кадрам, уничтожив многих специалистов.

В августе 1937 года Я.К. Берзин, долгие годы возглавлявший Разведывательное управление РККА и воспитавший многих талантливых разведчиков, был арестован по делу «латышской фашистско-шпионской организации» и расстрелян. Вместе с ним пострадал и ряд резидентов, плодотворно работавших за рубежом.

С сентября 1937 года руководство внешней разведкой было поручено старшему майору госбезопасности С.Г. Гендину, который имел большой опыт работы по линии ОГПУ, но совершенно не знал особенностей организации агентурной разведки. Но и он не «оправдал» доверия – в октябре 1938 года Гендин был арестован, обвинен в участии в «антисоветской польской военной организации» и расстрелян.

В октябре 1938 года начальником Разведывательного управления был назначен бывший военный атташе при полпредстве СССР в Германии комдив А.Г. Орлов. Однако у «компетентных» органов не было доверия и к этому человеку. В апреле 1939 года Орлов был отстранен от должности в связи с новым назначением, а через несколько месяцев после этого арестован и расстрелян по обвинению в «работе на немецкую разведку».

В апреле 1939 года начальником Разведывательного управления РККА был назначен комдив (в последующем генерал-лейтенант) Герой Советского Союза И.И. Проскуров – командир авиационной бригады, отличившийся в Испании. Он был храбрым летчиком, но в вопросах организации агентурной разведки разбирался очень слабо.

Не способствовали работе Разведывательного управления РККА и репрессии 1937–1939 гг. Если брать только 1-й (Западный) отдел этого управления, занимавшийся непосредственно Германией и ее союзниками, то в апреле 1937 года был арестован и расстрелян его начальник корпусной комиссар О.О. Штейнбрюк, в ноябре того же года – комдив О.А. Стигга, в мае 1939 года – полковник А.И. Старутин. Такая же кадровая чехарда происходила и в других отделах Разведывательного управления. Ветеран военной разведки генерал-майор В.А. Никольский вспоминал: «К 1940 году в военной разведке не осталось ни одного старого кадрового сотрудника. На руководящих постах вместо репрессированных профессионалов высокого класса… находились скороспелые выдвиженцы, в свою очередь менявшиеся, как узорчатые картинки в калейдоскопе» (Фронтовая разведка. История… и не только. Специальное издание ГРУ ГШ, 2018. С. 167).

До лета 1940 года Разведывательное управление являлось самостоятельной структурой Народного комиссариата обороны СССР, и, следовательно, его начальник подчинялся непосредственно наркому. Поэтому Генеральный штаб РККА практически не мог влиять на работу этого управления, разведывательную информацию получал «в части его касающейся». Но все изменилось в июле 1940 года, когда приказом наркома это управление было включено в состав Генерального штаба и стало называться Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии. Его начальником был назначен бывший командующий 6-й армией Киевского особого военного округа генерал-лейтенант Ф.И. Голиков.

Справка:

Голиков Филипп Иванович (16 (29) июня 1900 – 29 июля 1980). Из крестьян. В Красной Армии с 1918 г. Окончил Петроградские военно-агитаторские курсы (1919). Участник Гражданской войны – инструктор политотдела дивизии. В 1929 г. окончил Курсы усовершенствования начальствующего состава, в 1933 г. – Военную академию имени М.В. Фрунзе (заочно). Командовал полком, дивизией, механизированными бригадой и корпусом. С 1938 г. член Военного совета Белорусского военного округа, с 1939 г. – командующий Винницкой группой войск, командующий 6-й армией. С июля 1940 г. заместитель начальника Генерального штаба – начальник Главного разведывательного управления, генерал-лейтенант. В годы Великой Отечественной войны с октября 1941 г. командовал армиями, с апреля 1943 г. – заместитель наркома обороны СССР по кадрам. С 1956 г. – начальник Военной академии бронетанковых войск, с 1958 г. – начальник Главного политического управления Советской Армии. Маршал Советского Союза (1961), член ЦК КПСС (1961–1966 гг.). Кавалер четырнадцати отечественных и одиннадцати иностранных орденов, в том числе Суворова и Кутузова 1-й степени.

Еще в 1940 году Ф.И. Голиков неоднократно докладывал наркому обороны о наращивании группировки немецких войск у границ с СССР, но руководство наркомата и страны к этим докладам относилось без должного внимания.