Текст книги "50 знаменитых бизнесменов"

От бесплодных поисков покровителя-единомышленника Лаудер стала уставать. И тут серьезно заболел сын, что воссоединило ее с Джо как заботливых отца и мать. В конце 1942 г. они опять поженились, решив совместно заниматься косметическим бизнесом. Сферы деятельности поделили так: Эсти берет на себя маркетинг, Джозеф отвечает за финансы.

Создание семейной косметической империи было ненадолго прервано в декабре 1944 г., когда Эсти родила второго сына, Рональда. К работе она вернулась практически сразу же, и уже через год была основана компания «Эсти Лаудер, Инк.».

Сначала супруги все делали сами и выпускали только четыре продукта для ухода за кожей (крем для проблемной кожи, очищающее масло, насыщенный многоцелевой крем, питательный лосьон) и несколько видов декоративной косметики (пудру, бирюзовые тени для век, ярко-красную помаду). Это была первая полная косметическая линия Эсти Лаудер. Вскоре она разработала для этой линии особую зеленовато-голубую упаковку. Цвет, известный как «лаудер блю», прекрасно гармонировал с интерьером любой ванной.

Эсти настаивала: в большом бизнесе не бывает мелочей. Она следила за каждым центом, обедала в кафетериях, пользовалась общественным транспортом. Заметив, что многие женщины покупают косметику между делом, наряду с другими товарами, она стала открывать свои фирменные отделы в престижных и модных магазинах, где продавалась дорогая одежда и аксессуары. Лаудер лично отбирала и обучала продавцов. Работники каждого нового отдела проходили у нее недельный курс обучения – хозяйка не хотела терять покупателей из-за продавщиц, которые весь день висят на телефоне или постоянно крутятся у зеркала. Они обязаны быть приветливыми и привлекательными, должны не только подробно рассказывать о каждом продукте, но и демонстрировать его возможности на своем примере.

В те дни стремительного роста Эсти отвечала за все маркетинговые решения компании. Она реформировала традиционные пути рекламы косметики и, отвергнув мнение экспертов, вложила все резервные фонды фирмы в рекламу. Тогда-то и появилась традиция «подарка к покупке». Лаудер «получила лимон и сделала из него лимонад». Ее новшество в конечном счете произвело революцию в методах, которыми пользовались универмаги для продажи косметической продукции. Внедрение теперь широко известного бесплатного подарка к каждой покупке стало признанным путем увеличения продаж.

В 1953 г. Лауд еры вложили 50 тыс. долларов в образцы, которые бесплатно разослали по почте, и в результате получили тысячи новых покупателей. Но несмотря на успех, денег на настоящую лабораторию не хватало. Кремы по-прежнему изготавливались в кустарных условиях. Однако уже не дома, а в арендованном углу огромной кухни одного из ресторанов на Манхэттене. Лауд еры растирали сухие травы в порошок, смешивали их с маслами, стерилизовали кипятком баночки, завязывали бантики на упаковках. Все делалось вручную. Шеф-повар ресторана был очарован белокурой Эсти. Милый толстяк и не подозревал, что пригрел на своей кухне родоначальницу будущей косметической империи.

Там, на Манхэттене, Лаудер приготовила свою первую большую партию товара – по заказу огромного магазина «Сакс» с Пятой авеню, имеющего множество филиалов в других городах. Это были масло для ванн и духи «Свежесть юности», которые еще не были такими роскошными, как ее косметика впоследствии, и имели вполне приемлемую цену – 8,5 долларов.

Эсти пришла к выводу, что ее продукция должна продаваться только в самых престижных универмагах, торгующих в оживленных, бойких местах. Такие универмаги могли предоставлять партнерам кредит. Универмаг «Сакс» удовлетворял всем требованиям. Лаудер была права в оценке рыночной ситуации, и та первая партия товара на сумму 800 долларов ушла буквально за два дня. Так о компании «Эсти Лаудер, Инк.» узнали в Нью-Йорке и за его пределами – Эсти стала получать заказы от магазинов со всей страны.

Гениальность идеи заключалась в выходе сразу на самые известные универмаги, что придало имиджу компании высокий престиж, подразумевая высокое качество изделий. Эсти лично стала предлагать свою продукцию только лучшим универмагам страны, переезжая из города в город и ставя цель проникнуть в каждый из них. Джо занимался производством и управлением.

В начале 50-х гг. Эсти открыла косметические отделы по всей Америке в престижных магазинах «Маршал Филд», «И. Магнин», «Нейман-Маркус» и «Бонвит Тэллер». Открытие нового отдела в «Нейман-Маркусе» в первый день 1954 г. сопровождалось запуском первого слогана компании. Под музыкальное сопровождение приятный голос Эсти Лаудер предлагал «начать новый год с новым лицом».

В то время один из директоров государственного универмага говорил об Эсти: «Это тиран, но творческая личность». А управляющий «Нейман-Маркус» вспоминал: «Она являлась в магазины, практически сметала продукцию «Чарльз оф зе Ритц» на пол и, бушуя, поднималась наверх, если обнаруживала, что потеряла хотя бы дюйм торгового места». Ее ненависть к конкурентам не имела себе равных и являлась одним из главных факторов успеха. Она считала «Ревлон», «Рубинштейн» и «Чарльз оф зе Ритц» своими смертельными врагами и воевала против них, как будто действительно шла война.

В 1958 г. семейное предприятие Лауд еров расширилось, когда 24-летний Леонард оставил службу на флоте и присоединился к фирме. Его готовили в наследники. В 60-х гг. в бизнес «Эсти Лаудер, Инк.» было вложено 14 млн долларов.

В это время «Ревлон» продавался в 15 тыс. торговых точек, тогда как продукция Эсти Лаудер – в 1,2 тыс. магазинов. Она и Чарльз Ревзон вступили в ожесточенную борьбу, испытывая друг к другу симпатию и ненависть одновременно. Они оба были детьми еврейских иммигрантов, самоучками, оба изначально не имели ни гроша за душой, обладая гениальностью и страстью к бизнесу. Лаудер обвиняла «Ревлон» в плагиате и заявляла средствам массовой информации: «50 % ревлоновских разработок сделаны у меня».

Когда Леонард предложил матери вызвать конкурента на дуэль на шпагах, Эсти изрекла: «В данное время Чарльз Ревзон – мой друг. Он не принимает меня всерьез. Он считает меня просто привлекательной блондинкой. В тот момент, когда я выпущу на рынок продукцию, способную конкурировать с ним, он будет обескуражен. Но пока к такой битве мы не готовы».

Одновременно с завоеванием Америки «Эсти Лаудер, Инк.» собиралась покорить Европу. Перед тем как разбить флакон духов в «Галери Лафайет», Лаудер внимательно изучила повадки тамошней публики. Феминизм, демократазация взглядов, зарождающийся культ молодости, набиравшая обороты высокая мода – все это должно было работать на нее. Смелая, почти авангардная акция в парфюмерном отделе привлекла внимание журналистов, обеспечивших ей бесплатную рекламу.

В конце 60-х гг. Эсти создала косметику для мужчин – коллекцию «Арамис» (если женщина может носить мужской костюм, то почему мужчина не может пользоваться кремом?). Французы, а за ними немцы и англичане по достоинству оценили новшество.

В 1968 г. Лаудер мгновенно отреагировала на европейский взлет движения «зеленых» и создала коллекцию «Клиник» – первую полную линию косметики, ориентированную на снижение аллергических кожных реакций. В ней было более 100 косметических средств на все случаи жизни – от морщин и синяков под глазами до кожных раздражений. Публика была в восторге – крем и лосьон опередили по уровню продаж другие продукты для ухода за кожей. Успех был оглушительным.

Однако не все знают, чего это стоило. Когда серия уже была запущена в производство, вдруг обнаружилось, что торговая марка «Клиник» используется другой компанией. Началась страшная паника. Эсти и Джо вступили в переговоры с владельцем торговой марки, Эдвардом Дауном и предложили ему 5 тыс. долларов за право на использование названия. Над суммой, которая казалась супругам непомерной ценой, Даун просто посмеялся. Сто тысяч долларов, уплаченные в качестве выкупа, были ощутимым ударом для еще неоперившейся фирмы. Кризис был преодолен, но не забыт, послужив хорошим уроком на будущее.

Завоевать европейский рынок духов с его прочными традициями и известными брендами было непросто. Однако у Эсти Лаудер получилось. Она устраивала балы, званые обеды, вечеринки, коктейли, которым придумала завлекательное название «Богатые и знаменитые». Шумные сборища с непременным участием журналистов проходили в ее доме на Манхэттене, на вилле в Южной Франции, в шикарной лондонской квартире и в доме в Палм-Бич. Пресса работала без осечек: «Самые красивые мужчины Нью-Йорка высоко оценили новую коллекцию Эсти Лаудер», «Первые леди Нью-Йорка очень полюбили новый аромат Эсти Лаудер». А дальше были премии, первые места на конкурсах, растущий успех. И Европа признала, что «эта американка Лаудер действительно умеет делать духи».

В начале 70-х гг. изделия «Эсти Лаудер, Инк.» продавались более чем в семидесяти странах. В 1973 г. Лаудер предложила сыну Леонарду место президента компании. Сама она оставалась его шефом как главный владелец компании.

Сегодня империя Эсти Лаудер описывается сухими, но очень внушительными цифрами. На переломе веков ежегодные продажи компании составляли около 3,5 млрд долларов. Сеть из 30 тыс. салонов красоты, носящих ее имя, и бесчисленного множества фирменных отделов раскинута по всему миру. Кто такая Эсти Лаудер, знают более чем в 100 странах. В ее фирме работают свыше 15 тыс. человек. Цифрами же можно попробовать выразить и главное достижение Лаудер в области рекламы: достаточно подарить покупателю миллиграмм духов или 2 грамма крема, чтобы потом духи продавались литрами, а кремы – килограммами.

По мнению журнала «Форчун», империя косметики Лаудер сделала ее хозяйку одной из богатейших женщин мира, обладающей капиталом 5,2 млрд долларов. Она была в этом рейтинге единственной женщиной, добившейся всего самостоятельно. У Эсти с детства была мечта стать королевой, она много работала и в конце концов заняла положение, к которому стремилась. Превращение «из грязи – в князи» выглядело еще более величественным из-за придуманных ею сказок о графском происхождении и благородном европейском воспитании. Много лет Лаудер вводила в заблуждение средства массовой информации, заставляя верить в истории, далекие от правды. Но фантазии стали реальностью, позволив Золушке обрести волшебное королевство.

Сейчас она живет без фантазий, в реальной жизни гордо владея манхэттенским небоскребом, виллой в Сен-Жан-Кап-Ферре и укромным уголком на взморье во

Флориде. Не так уж плохо для женщины, начинавшей без денег, без образования и квалификации. Лаудер всегда преследовала свою цель с нетерпением и агрессивностью, не полагаясь на чужие ориентиры. Это позволило ей пробиться к вершине, перепрыгнув сразу через несколько ступеней социальной лестницы. Ее история вдохновляет и вселяет веру в торжество разума над обстоятельствами. Но Эсти заплатила за это немалую цену: «Величайшим из всех мифов является тот, который обещает волшебную формулу мгновенного успеха. Я взвалила на себя непосильную ношу. Была постоянная работа, пристальное внимание к мелочам, недосыпание, переживания, боли в сердце».

Лаудер возвысилась благодаря воле и целеустремленности, и, по ее мнению, награда стоила затраченных усилий. Эта королева империи красоты, талантливая фантазерка заслужила всеобщее признание за вклад в совершенствовании мира косметики.

Максвелл Роберт

Настоящее имя – Ян Людвик Хох (род. в 1923 г. – ум. в 1991 г.)

Известный британский издатель, продюсер и телемагнат словацкого происхождения. Основатель огромной газетно-издательской империи. Владелец «Максвелл коммюникейшн компани», издательства «Медиа пресс»,

«Пергамон пресс» и др. Издатель многотиражных газет «Дейли Миррор», «Дейли Ньюс» и др. Акционер многих средств массовой информации, в том числе агентства Рейтер. Миллиардер, владелец недвижимости во многих странах Европы и США.

Летом 1944 г. бывший командир британского батальона снайперов Боб Максвелл находился на разведывательной работе в Париже. Здесь он встретил свою будущую жену, француженку Элизабет и влюбился в нее с первого взгляда. Делая ей предложение, он говорил: «Я получу

Военный крест. Я воссоздам семью. Я сколочу состояние. Я стану премьер-министром Англии. Я буду дарить вам счастье до конца моих дней». Это романтическое заявление было слишком смелым для того времени. К тому же оно звучало из уст человека, который тогда был всего лишь двадцатилетним сержантом, да еще не являлся гражданином страны, которую собирался возглавить. Однако впоследствии он выполнил все свои обещания. Кроме одного – так и не стал главой английского кабинета.

Роберт Максвелл родился 10 июня 1923 г. в карпатской деревушке Солотвино, на территории Восточной Чехословакии. Его настоящее имя – Людвик Хох. Он был третьим ребенком и старшим сыном бедного еврейского батрака. Мать всегда считала, что сына ожидает большое будущее и что он станет знаменитым раввином. Она делала для мальчика все, что могла, и уже к четырем с половиной годам научила его читать. В 1936 г. Людвик поступил в Братиславскую ешиву, но через некоторое время бросил занятия, понимая, что профессия раввина – не для него. Он стал продавцом бижутерии. Однако и это занятие не стало его призванием, ибо с детства Людвик испытывал ненасытную страсть только к чтению и политике. После расчленения Чехословацкой республики, когда в марте 1939 г. Словакия стала протекторатом Третьего рейха, он понял, что необходимо бежать из страны.

Летом, когда ему исполнилось шестнадцать, Людвик пешком прошел 445 км и добрался до Бухареста. Там он познакомился с членами запрещенного молодежного союза «Сокол». За причастность к действиям этой группы молодого «революционера» арестовали и обвинили в шпионаже. Ударив старого охранника, везшего его на суд, наручниками по голове, он бежал. Снять наручники помогла какая-то цыганка. Юноша на поезде доехал до югославской границы, перешел ее и, добравшись до Белграда, обратился во французское консульство. Скрыв свой подлинный возраст, он вступил в Иностранный легион и свое семнадцатилетие встретил уже в окопах. Несколько позже Людвик отказался от заманчивого предложения ехать учиться в США, сказав, что будет драться с фашистами.

В связи с тем что немецкое командование отдало распоряжение всех взятых в плен словаков, воюющих на стороне союзников, расстреливать, а выявленных среди них евреев передавать в гестапо, Людвик Хох начал пользоваться английскими псевдонимами. Он менял их несколько раз и к концу войны окончательно остановился на фамилии Максвелл.

В январе 1945 г. Максвелл получил офицерское звание младшего лейтенанта. В начале марта за участие в операции «Блэк кок» его наградили Военным крестом. Так исполнилось первое из обещаний, данных им своей невесте Элизабет Мейнар. Это, конечно, укрепило у девушки веру в человека, собиравшегося стать ее мужем, и сильнее всех прочих доводов повлияло на ее решение. В этом же месяце они обвенчались. Позже Элизабет вспоминала, что в то время она подумала о Роберте: «С этим человеком я, по крайней мере, никогда не соскучусь».

Чуть позже двадцатидвухлетний супруг в одном из писем изложил жене свою философию брака, воплотив ее в следующих практических категориях: «Вот мои шесть правил идеального партнерства: не придирайся; не ругай понапрасну; непременно хвали, если есть за что; постоянно проявляй внимательность; будь вежлив; полностью доверяй себе и партнеру». В будущем он с успехом применял эти заповеди не только в семейной жизни, но и в бизнесе.

Когда закончилась война, Максвелл окончательно решил связать свою судьбу с Британией. Он был твердо намерен достичь успеха в той или иной области, хотя еще сам не знал в какой. В июле 1945 г. Максвелл был направлен в Берлин в составе передового отряда, высланного для принятия британского сектора Берлина от Советской Армии. Благодаря знанию нескольких языков его назначили адъютантом при военной администрации. В это время он продолжал совершенствовать французский и русский языки и планировал освоить испанский.

Когда Максвеллу предложили стать кадровым офицером, он ответил, что не может принять это предложение, так как не имеет британского гражданства. 19 июня 1946 г. Максвелл получил удостоверение о натурализации, а уже на следующий день его назначили на должность «временного офицера сектора контроля над информационными службами группы внешней информации». Другими словами, он стал цензором вновь рождающейся свободной прессы Берлина.

Работая в Контрольной комиссии, Максвелл не только тесно контактировал с прессой, но и набирался опыта в бартерной торговле. В сентябре 1946 г. он приобрел 90 акций компании «Лoy-Белл», которая в то время занималась торговыми операциями, а купив несколько позже еще 300 акций, даже стал одним из ее директоров. В марте 1947 г. Роберт уволился из армии. Однако работа в Контрольной комиссии и Объединенном экспортно-импортном агентстве позволила ему приобрести навыки, которые оказались неоценимыми в его дальнейшей коммерческой деятельности.

Через неделю после увольнения он зарегистрировал свою компанию – «Европейскую корпорацию периодических изданий, рекламы и объявлений» (ЕППАК). Забрав жену и сына Майкла, Максвелл еще некоторое время пробыл в Германии, а затем выехал в Великобританию. Любопытно, что, несмотря на свое название, первую прибыль ЕППАК получила в результате продажи тонны каустической соды.

Пользуясь старыми связями, Максвелл стал заниматься импортом в Британию немецких газет, основными покупателями которых были германские военнопленные. По мере того как они уезжали на родину, падала и реализация продукции. Максвелл был вынужден искать других потребителей. Он выяснил, что за годы войны наука двигалась вперед, а обмен научной информацией был недостаточен, между тем немецкие научные журналы представляли огромную ценность для западных ученых. Поэтому Максвелл решил всерьез заняться их импортом. В начале этой деятельности он помог известному издателю Шпрингеру реализовать в Англии через свою фирму ЕППАК старые номера его научных журналов. С одной стороны, он помог «стать на ноги» самому Шпрингеру и его фирме, а с другой – начал собственную деятельность по изданию и распространению научной литературы.

В 1949 г. на смену ЕППАК пришла компания «Ланге, Максвелл энд Шпрингер». Эта фирма, продававшая книги и журналы во всех странах мира, быстро набирала обороты, и уже через два года в ее штате было 120 сотрудников. После того как в начале пятидесятых годов были сняты ограничения послевоенного времени, Шпрингер мог в любой момент порвать отношения с Максвеллом. Однако он не сделал этого и оставался его партнером до 1959 г. За десять лет сотрудничества общая сумма чистого оборота фирмы Максвелла и Шпрингера составила более 20 млн немецких марок.

Летом 1950 г. Максвелл приобрел контрольный пакет акций британского издательства «Баттерворт энд компани» за 13 тыс. фунтов стерлингов, причем недостающую часть суммы был вынужден взять взаймы. Поскольку на тот момент издательство мало что успело сделать и не имело имени, Роберт решил переименовать свое новое приобретение и выбрал для него имя греческого города, прославившегося необыкновенной библиотекой. Так появилось издательство «Пергамон пресс», ставшее в дальнейшем любимым детищем Роберта. Этот поворотный момент принес Максвеллу бешеный успех, затмивший все его достижения в газетном деле и сделавший вторым в мире крупнейшим издателем научной литературы.

В связи с тем что спрос на учебники, справочники и журналы неуклонно возрастал, Максвелл должен был все свое время уделять издательству. В январе 1955 г. он поставил перед правлением своей компании задачу: к 1957 г. выпускать 100 наименований в год. Он планировал систематическое расширение производства, позволяющее за несколько лет удвоить объем выпускаемой продукции.

В 1961 г. Максвелл приступил к реализации нового замысла – издания «Библиотеки для Содружества Наций и всего мира по научным, техническим, инженерным и гуманитарным знаниям». В его планы входило выпустить за 6 лет тысячу дешевых и оригинальных учебников, а также перевести эту серию на немецкий, французский, русский и испанский языки. В следующем году издатель совершил турне по многим странам мира, договариваясь о создании книг для «Библиотеки». К 1966 г. оценочная стоимость «Пергамона» составляла уже 7 млн фунтов стерлингов, а годовой оборот – 5 млн фунтов. В компании работало 2,5 тыс. человек, она выпускала более 600 наименований книг и 120 журналов в год.

В 1968 г. продукцию «Пергамон пресс» покупали около 125 стран, количество журналов и серийных изданий дошло до 185, а прибыль до вычета налогов составила более 2 млн фунтов стерлингов. Делая доклад перед акционерами, преуспевающий издатель сообщил, что прибыль текущего года остается в рамках прогноза не менее 2,5 млн фунтов. В то время он даже не мог предположить, что это был его последний доклад в качестве председателя правления «Пергамона».

Дело было в том, что в начале 60-х гг. Максвелл начал достаточно серьезно заниматься политикой, войдя в нее так же внезапно и эффектно, как делал все остальное. Его влекло туда, где была власть и где он мог в полной мере проявить свойственное ему чувство социальной справедливости и ответственности. Позже Роберт говорил, что политика была для него невыносимо скучным и мучительным занятием. Однако понимание этого пришло после того, как он в течение 15 лет выставлял свою кандидатуру в парламент от округа Бэкингем и в течение 6 лет заседал в палате общин.

В этот период Максвелл все меньше и меньше времени уделял «Пергамону». Почивая на лаврах, удачливый бизнесмен утратил бдительность и позволил себя обмануть. Компания «Лиско» предложила ему продать «Пергамон пресс» с целью объединения всей накопленной научной информации с имеющимися у «Лиско» возможностями по хранению данных в компьютерах. Самому Максвеллу при этом предлагали должность президента по Европейскому региону в новообразованном консорциуме. Однако за этим внешне заманчивым предложением, как оказалось, скрывалась достаточно грязная игра. Нарушая первоначальные договоренности, компания «Лиско» начала тянуть время, интенсивно занимаясь скупкой акций «Пергамона».

Ситуацию осложнило то, что опекуны доверительной собственности, сформированной для детей Роберта, продали 600 тыс. акций «Пергамон пресс» на свободном рынке, а инспектора Комиссии по слияниям сделали ряд «ошибок». Против Максвелла была предпринята целая кампания безжалостных нападок и клеветы. В итоге в результате тайного голосования акционеров девять директоров, в том числе и Максвелл, были исключены из правления. Таким образом, фирма, лично созданная Максвеллом и процветавшая под его руководством в течение 20 лет, по злой иронии судьбы выставила своего основателя за дверь.

Одновременно с этим на политическом поприще у Максвелла тоже пошла полоса неудач. Потеряв в 1970 г. место в парламенте, он делал все, чтобы его вернуть. Однако небольшое отставание от лидера не позволило ему это сделать.

А в «Пергамон пресс» в это время происходили драматические перемены. С того момента, когда Максвелл был вынужден покинуть директорское кресло, дела фирмы ухудшались с каждым днем. В ней не было никого, кто обладал бы максвелловским чутьем и хваткой, а независимый председатель правления сэр Генри не мог осуществлять руководство фирмой на должном уровне: «“Пергамон” без Максвелла – это все равно, что скаковая лошадь без ног».

В сентябре 1970 г. Максвелл начал кампанию по возвращению себе контроля над «Пергамон пресс». К этому времени и новые хозяева фирмы стали понимать, что восстановить ее дееспособность они не в состоянии, и заявили, что «приобретение «Пергамона» было ошибкой в 24 млн долларов». К концу 1973 г. до полусотни редакторов журналов, от которых главным образом зависело будущее «Пергамона», потребовали возвращения Максвелла. Все понимали, что без его предпринимательской хватки фирме не выкарабкаться. Сотрудники, которые верили в своего бывшего босса, как ни в кого другого, и были главными его козырями в борьбе за свое детище.

Мало кто знал, что в это время Максвелл находился на грани банкротства. Черная полоса, начавшаяся в 1969 г. в бизнесе и в политике, а также судебные процессы по обе стороны Атлантики обошлись ему очень дорого, а 28 % его акций в то время практически не приносили дохода. Единственная надежда как для Максвелла, так и для «Пергамона» состояла в том, что он должен был любой ценой вернуть себе издательство и с нуля воссоздать то, чем он занимался долгие годы и что было практически уничтожено за время его отсутствия. Необходимые для этого деньги Максвелл взял в кредит через разные банки и фирмы и зимой 1974 г. начал скупать акции «Пергамон пресс», предлагая в общей сложности 1,5 млн фунтов стерлингов за компанию, которая пять лет назад стоила в 17 раз дороже.

Уже в течение первого года после восстановления Максвелла в должности председателя совета директоров «Пергамона» фирма получила почти 2 млн фунтов стерлингов прибыли. О дальнейших ее успехах можно судить по тому, что к концу 1987 г. издательство «Пергамон пресс» опубликовало около 11 тыс. книг, имело в продаже примерно 4 тыс. наименований и издавало до четырехсот новых названий ежегодно.

Какими бы значительными ни считались прочие достижения Максвелла, ни одно из них не превзошло этот успех. И так же ни одно поражение или неудача не принесли ему столько боли, сколько кратковременная потеря издательства. Роберт не имел никакой научной или технической подготовки, у него не было даже формального образования. Но ему удалось увидеть то, что ускользнуло от взора других: что жажда научных знаний будет постоянно расти и что другие издатели научных журналов будут не в состоянии удовлетворить этот спрос: «Они думали, что на это потребуется 150 лет, а у меня это заняло меньше».

Уже в 1975 г. Максвелл ставит перед «Пергамоном» задачу снова удвоить объем производства. Он обеспечивал такие темпы, что ученые, печатающиеся в его журналах, публиковали свои труды намного раньше других, а это весьма существенно для серьезных научных работников. Максвелл впервые ввел двухъярусную систему подписки на свои журналы. Она защищала интересы индивидуального подписчика, который платил меньше, однако библиотекам приходилось платить несколько дороже. Эта практика сначала вызывала много нареканий, но со временем к ней прибегли и другие издатели. Количество выпускаемых журналов неуклонно росло и к 1976 г. составляло 200, к 1982 г. – 300, а в 1988 г. приблизилось к 400 наименований.

Занятый книгоиздательской деятельностью, Максвелл в то же время много лет пытался стать владельцем общенациональной ежедневной газеты. В разное время, начиная с 1964 г., он собирался купить «Дейли геральд», «Сан», «Ньюс оф зе уорлд». Попытка приобрести ведущую газету Шотландии «Скотиш дейли экспресс» обошлась Максвеллу в 144 тыс. фунтов стерлингов убытков. Но бизнесмен обладал железной силой воли и потрясающей целеустремленностью. Несмотря на все газетные проблемы, с которыми он столкнулся за эти годы, он не изменил своему стремлению и в 1984 г. предпринял еще одну попытку. На этот раз его целью стала «Миррор групп ньюспейперз».

Это была довольно специфическая компания. Порядки внутри фирмы были таковы, что из-за алчности профсоюза печатников и неразумного попустительства со стороны администрации газета выходила всего один раз в день и расходы в ней явно превышали доходы. Тираж стремительно падал, тем не менее журналисты отрицательно относились к перспективе продажи газеты в связи с тем, что нынешнее руководство можно было уговорить или припугнуть забастовкой ради получения дополнительных льгот, а новый собственник, каким бы он ни был, этого, вероятно, не позволил бы. Любой предприниматель понимал, что в таких условиях нельзя было рассчитывать не только на прибыль, но и на простое выживание газеты.

Сложившаяся ситуация была словно специально создана для Максвелла. В июле 1984 г. он блестяще реализовал свой замысел. При решении вопроса о перекупке фирмы хозяин «Пергамона» действовал стремительно, решительно и скрытно. Никто не был в силах его остановить. В результате все оказались перед выбором: либо работать на Максвелла с его достаточно жестким подходом к решению всех вопросов, либо искать себе другую работу.

В коммерческих кругах Максвелл в основном был известен как бизнесмен и финансист, на которого работает множество сотрудников. Он тратил миллиарды на свои затеи, его трудно было застать на своем месте. Сегодня он здесь, завтра в Токио, послезавтра в Париже. Как только появлялась информация, что кто-то покупает газетную или издательскую компанию, редакторам финансово-экономических отделов его имя первым приходило в голову. Личность этого человека всегда обладала большой притягательной силой.

Работать у Максвелла было достаточно сложно. Его потрясающая работоспособность не имела границ, и, как писал Джо Хейнз, «создавалось впечатление, что демон, сидящий в нем и заставляющий его работать, видимо растет с каждым днем». При такой собственной работоспособности у него не укладывалось в голове, что не все сотрудники в состоянии выполнить требуемый им объем работы. В Максвелле как руководителе прежде всего поражало умение одновременно решать несколько дел, организуя работу компании по образу и подобию конвейера. Обычно он предпочитал, чтобы подчиненные приходили к нему с готовыми решениями, а не с проблемами, несмотря на то что шеф редко оставлял их без своих поправок. Он все любил улучшать, даже написанное профессиональными журналистами.

Максвелл всегда жил на виду, процветал на информации во всех ее формах, хотя умел говорить только то, что хотел сказать, и скрывать то, что хотели знать другие, особенно любопытные газетчики, работающие у конкурентов. Однако за это приходилось платить, и платил он своей репутацией. Общее мнение практически всех журналистов состоит в том, что Максвелл был помешан на власти и известности и хотел контролировать все, что только возможно, – от телевизионных станций до футбольных клубов, от газет до Игр Сообщества. Между тем они не учитывали то, что многие его акции носили чисто благотворительный характер.

В жизни Максвелла часто проявлялась противоречивость. Она касалась практически всех его дел. Хотя он не любил коммунизм, но часто печатал выступления и сочинения большинства руководителей социалистических стран. Он неоднократно бывал в этих странах и даже удостоился высоких наград: болгарского ордена «Стара-Планина» первого класса, польского ордена «За заслуги» со Звездой и ученой степени доктора наук от Московского университета.