Текст книги "Я боюсь или думаю, что боюсь?"

Глава 3. Страх и подсознание

«Я сегодня точно не сдам!»

Студент подходит к столу, на котором разложены экзаменационные билеты. Он выучил ответы на все вопросы, которые были предложены преподавателем, уверен в своих знаниях. Но руки непроизвольно трясутся, голос срывается, а воображение рисует мрачные картинки неизбежного отчисления.

Откуда же, казалось бы, на пустом месте, взялся страх провалиться на экзамене? Разум твердит: «Все в порядке». Но человек до последнего боится неудачи. Кто или что здесь виновато? Ответ простой: когда вы понимаете, что не в силах объяснить свои действия логически, – значит, в игру вступило подсознание.

Термин «подсознание» был введен в обиход еще в 1889 году. Сегодня это некое собирательное понятие, обозначающее психические процессы, которые протекают независимо от человеческого сознания и неподконтрольны ему. Однако мы не будем углубляться в науку и постараемся объяснить сложное простыми словами.

Для начала представим, что наши психические процессы делятся на две большие группы, которые управляются сознанием и подсознанием.

Сознание – это процесс восприятия, понимания и переживания окружающего мира, который человек может контролировать здесь и сейчас. Оно проявляется в речи, разумных действиях, логическом мышлении, творчестве, принятии сознательных решений – всем том, что помогает нам существовать во внешнем мире и, по мнению большинства ученых, отличает человека от других живых существ. Так, именно «в сознании» мы водим автомобиль, планируем дела на недели и месяцы вперед, выбираем обед из меню в ресторане и, например, ведем переговоры.

В отличие от сознательных, процессы, происходящие на подсознательном уровне, человек контролировать не может. Подсознание – это своего рода хранилище собственного или чужого жизненного опыта, причем хранилище безразмерное и недоступное для понимания на уровне логики.

«– Боже, успокой свое подсознание!

– Это ведь подсознание. Я не могу им управлять…»

/Х/ф «Начало» (2010)/

У подсознания есть особенность: оно может проявляться как постоянно – на автомате, так и неожиданно, в загадочных и противоречивых образах.

Человек забывает не нужные ему сейчас данные – не будь этого, мы просто-напросто сошли бы с ума от переизбытка информации. Тем не менее ни один, даже самый незначительный момент в жизни не проходит для нас бесследно.

Зачем долго хранить в области оперативного сознания, например, математические школьные формулы или фоновую новость о наводнении где-то в Южной Азии? Разве эти сведения как-то помогают нам в текущей жизни? Нет. Однако это не значит, что они исчезают бесследно: так в нашей психике проявляется «эффект бабочки»[1]1
  Эффект бабочки – термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем: незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе и совершенно в другом месте (Википедия).


[Закрыть]. Любой опыт, как негативный, так и позитивный, остается в нашем мозге, только проявляется по-разному. И это очень важный момент, который мы подробно разберем дальше.

Но вернемся к нашему студенту.

Перед тем как вытянуть билет, он рассуждает разумно: осознает, что впереди понятное для него мероприятие, что он не раз уже сдавал подобные экзамены, трезво оценивает свои силы и делает вывод – бояться нечего, все шансы на успех на его стороне. Но в это мгновение к процессу подключается подсознание. Молодому человеку вдруг становится страшно: «А что если все пойдет не так, как мне думается, и я не сдам?» На чем основан этот страх? У подсознания найдется ответ на любое возражение.

Так, для нашего героя – не выдающегося, а обычного, среднестатистического студента – ответ, скорее всего, заключается в следующем: у него уже был неудачный опыт сдачи экзамена. И ощущения того дня, на время спрятавшиеся глубоко внутри, в похожей обстановке решили выплыть наружу. Или, допустим, когда-то он мельком – то ли в коридоре, то ли в столовой – услышал от других студентов, что его сегодняшний преподаватель может неожиданно, под свое настроение «завалить» любого. Конечно, в те далекие времена студент пропустил этот разговор мимо ушей и быстро забыл, но сегодня вспомнил именно его: а вдруг ему зададут дополнительные вопросы, ответы на которые он не знает? А может, все было еще хуже, и кто-то из самых близких людей в сердцах однажды сказал ему: «Ты глупый, как пробка, и не видать тебе ни аттестата, ни диплома как своих ушей».

«Никто не сможет вас запугать, если вы не захотите пугаться»

/Махатма Ганди/

Подобных флешбэков действительно может быть множество, но почему все они появляются в голове в самый неподходящий момент? Сознание (рассудок, логика, разум – называйте, как хотите) ответить здесь не в силах.

Еще предшественники известного всем Зигмунда Фрейда говорили об условном айсберге, где ледяная верхушка – это сознание человека, а все, что находится под водой, относится к сфере подсознания. Современные ученые подтверждают эту метафору цифрами: по их мнению, сознание занимает лишь около 5 % когнитивной активности. Получается, что в 95 % случаев наше поведение определяется процессами, происходящими в области подсознания. Это легко объяснить: набор мыслительных операций, необходимых для повседневной жизни, примерно для всех одинаков. А вот количество установок – как правило, негативных и ограничивающих образов, падающих в «хранилище» – у всех нас может быть разным: вы ведь помните, что у каждого в шкафу есть свой скелет. Кроме того, заполняется это «хранилище» в течение всей жизни, начиная чуть ли не с момента рождения.

А сейчас мы подходим к самому интересному. Как же подсознание влияет на нашу с вами жизнь? Как появляются в голове эти установки, страхи, ограничивающие убеждения? И где та самая грань между реальной угрозой и надуманной?

В качестве яркого примера работы нашего подсознания возьму мой любимый – тот, который всегда привожу участникам своих мероприятий.

Представьте: в чудный летний день вы отправились на прогулку в лес. Вы наслаждаетесь красотой природы, прекрасной погодой, и вроде бы ничего не предвещает беды, как в одно прекрасное мгновение где-то вблизи вас начинают шуршать кусты. Вы начинаете волноваться – и, как оказывается, не напрасно: из-за кустов через мгновение показывается бурая медведица. Вот она – медведица, вы ее видите, слышите недовольное сопение и, как адекватный человек, понимаете – разъяренный зверь представляет собой реальную опасность.

Медведица не знает, с какой целью вы пришли на ее территорию, и готова защищаться, а значит, легко может нанести вам увечье – при самом неблагоприятном исходе смертельное. Как вы поступите в этих обстоятельствах? Скорее всего, воспользуетесь отработанной тысячелетиями стратегией защиты человека от опасности «ББЗ», где первая Б значит «бей» (если уверен в своих силах), вторая Б – «беги» (если шансы на победу явно отсутствуют), а З – «замри» (если деваться просто некуда).

Сразу закроем глаза на тот вариант, при котором вы не успели убежать от медведицы или справиться с ней: он в нашем случае не так уже и важен. А нас интересует другой вариант, в котором вам все-таки посчастливилось остаться в живых.

Итак, природный инстинкт самосохранения сработал на пять с плюсом: вы выполнили свою главную задачу – остались живы и здоровы. Однако при этом вы, как ни крути, испытали сильнейший стресс, а значит, впечатления от необычной встречи нельзя назвать положительными даже с большой натяжкой. Теперь у вас появился негативный опыт, и, окажись вы в похожих обстоятельствах, он сразу даст о себе знать. Впрочем, не будем забегать вперед – тем более наша история на этом не заканчивается. Самое интересное – впереди.

Представьте, что прошло несколько лет. Вы уже как будто забыли про инцидент с медведицей и решили вновь прогуляться по лесу – совсем не обязательно по тому, в котором когда-то встретили хищника. Вдруг – дежавю: сильно подул ветер, а трава и кусты рядом знакомо зашелестели. Как вы поступите дальше? Вероятнее всего, не рискнете дожидаться дальнейшего развития событий, а насторожитесь и пойдете прочь. Что произошло? Как объяснить такое поведение?

Все дело в том, что, пока вы думаете, что забыли о неприятной встрече, подсознание не дремлет. Именно оно в схожих обстоятельствах непременно задаст вопрос, предваряющий появление страха: «А что будет, если в следующий момент [из кустов снова выйдет медведица]?»

В момент, когда человек чувствует, но еще не видит опасность, он похож на слепого котенка, которому не остается ничего, кроме как опереться на предыдущий опыт. Был он положительным – подсознание дает зеленый свет. Бояться нечего, ты все это уже проходил и знаешь, как поступить правильно. А при отрицательном опыте в мозге включается тревожная красная лампочка, предупреждающая о возможной катастрофе: «Постой, не спеши, вспомни, что случалось раньше! А что если с тобой произойдет то же самое?..».

Так и работает подсознание: в определенный момент мгновенно достает на поверхность давно забытую информацию – будто бы из ниоткуда, а на самом деле из вашего же прошлого опыта. Главная задача организма – выжить и получить удовольствие. По этой причине механизм подсознания работает предупредительно: если в вашей жизни случилась негативная ситуация, то в следующий раз, оказавшись в похожих обстоятельствах, вы уже не станете дожидаться ее повторения, а попросту убежите.

Вы можете возразить – сказать, что это тоже своего рода защита, оберегающая от возможной опасности, и будете в чем-то правы. Но в осторожности должна быть мера: в противном случае она перерастет в навязчивую идею.

Смотрите сами.

Вы действительно пережили встречу с медведем: это была по-настоящему страшная, угрожающая вашей жизни ситуация, и у вас есть право бояться ее повторения. Но задумайтесь над тем, чего вы испугались во второй раз. Это была реальная морда медведя, высунувшегося из кустов? А может быть, рев, от которого холодеет спина? Нет и нет: это был ветер и шорох листьев, простые природные явления и звуки, с которыми вы, вообще-то, сталкиваетесь ежедневно и попросту не обращаете на них внимания! Понимаете? Чувство страха в вас вызвал простой шорох, а вот привязка к медведю – дело ваших рук (точнее – подсознания).

События могут развиваться и далее – примерно так. Испытав чувство паники дважды, на третий раз вы, вполне вероятно, скажете себе: «А зачем я вообще хожу в лес? Там столько опасностей, страшных зверей, да и вообще, человек и дикая природа – несовместимые вещи» и т. д. Со временем эти размышления и вовсе могут вылиться в твердое решение совсем не выходить из дома. В конце концов, на улицах города есть опасности посерьезнее лесных жителей, а дом недаром называют крепостью, поэтому сидеть дома – безопаснее всего. Ну и как вам такая перспектива?

Конечно, описанный вариант – это крайность, и не нужно думать, что с вами непременно случится нечто подобное. Но жизнь многогранна, и примеры, в которых надуманный страх искусно маскируется под страх перед настоящей угрозой, встречаются сплошь и рядом. Так, миллионы людей во всем мире боятся выступать перед другими, потому что когда-то пережили связанный с этим негативный опыт.

Как бы то ни было, этот пример – отличный повод своевременно задуматься над тем, что для своего же блага стоит научиться различать инстинкт самосохранения и его «битые программы». Под такими программами я подразумеваю все те негативные опыты, которые хранятся в подсознании, фактически запрещают нам полноценно жить и развиваться и заставляют нас содрогаться от одного только невинного дуновения ветерка. Скажете, что такое невозможно? Так снова обратитесь к сборнику фобий.

Закрывая тему с медведем, справедливости ради стоит сделать еще одно замечание. Теоретически во время второй прогулки медведь действительно мог снова оказаться в лесу. И что тогда – ваши опасения по-прежнему оставались бы надуманными и напрасными?

А вот здесь мы переходим из сферы надуманных страхов в сферу осознанного риска, о котором более подробно поговорим во второй части книги. Если вы ясно понимаете, что в лесу есть вероятность встретить медведя, но все равно туда собираетесь (уже вооружившись необходимыми знаниями или даже средствами защиты), то вы рискуете. Причем рискуете осознанно, с позиции логики и разума. А ситуация, в которой вы подвергаете себя опасности в трезвом уме, к подсознанию не имеет отношения.

«90 % наших беспокойств касается того, что никогда не случится»

/Маргарет Тэтчер/

Вы спросите: как же все-таки определять для себя, боюсь я или думаю, что боюсь? И что с этим делать? Хороший вопрос. Я, например, сторонник того, чтобы человек взял свою жизнь в собственные руки и научился в нужный момент сам определять, реальна угроза или нет – то есть, по сути, стал управлять своей жизнью. (Замечу, что здесь и далее я намеренно говорю – управлять, а не контролировать, так как любой контроль предполагает напряжение и стресс, а эти понятия несовместимы с жизнью в удовольствие.)

Поэтому далее мы будем работать именно через сознание – выстраивать новые нейронные связи, с их помощью учиться распознавать возможную угрозу и осознавать уровень ее опасности. А заодно и формировать новые устойчивые модели поведения при возникновении чувства страха.

Я хочу, чтобы каждый человек научился выбирать – бояться или нет, ведь именно правом осознанного выбора мы отличаемся от животных. Поэтому моя задача – дать вам реальный инструмент, который поможет осознанно управлять страхом, делать из него союзника и друга, но никак не хозяина. И вся книга именно об этом – осознанном подходе, причем не только к страху, но и вообще к жизни.

«У меня были и мечты, и страхи, я преодолел свои страхи благодаря своим мечтам»

/Джонас Солк/

Глава 4. Иерархия страха

Теперь мы знаем: человек может собирать в сознании информацию об окружающем его мире, обрабатывать ее и медленно, разумно, рассудительно принимать соответствующие решения – то есть организовывать свою жизнь и управлять ею. При этом никуда не девается человеческое подсознание – необъятное и неподвластное разуму море, которое занимает большую часть психики и проявляется мгновенно и автоматически. Именно это море – источник причин для выражения человеческих страхов и установок. Настало время поговорить о них более подробно.

Если вы ранее уже интересовались темой страха, то наверняка заметили: множество источников предлагают ознакомиться с разнообразными его видами. На мой взгляд, это неправильно, ведь, как мы уже говорили, сам страх – един и всегда возникает в голове с одним вопросом: «А что будет, если в следующий момент…?» Исходя из этого, логично предположить, что самым главным, а по сути, единственным нашим страхом является страх неизвестности. Но и это не совсем корректно, поскольку в таком случае нет объекта страха. А получается, что неизвестность – это только первопричина появления всех человеческих переживаний.

Дальше я предлагаю продолжить говорить о конкретных страхах, ведь по большому счету разнятся лишь его объекты и степень вашего эмоционального напряжения в момент, когда он возникает. Или когда вы думаете о приближающейся опасности.

Начнем с объектов страха – предметов, явлений или существ, которых боится человек. Для простоты понимания представим их в виде дерева – самого наглядного изображения иерархической структуры (рис. 1).

Рис. 1. Дерево страха

Как вы видите, корневой, главный объект страха – это смерть. Не мертвецы, не похороны близких людей, не публичные выступления, а именно собственная смерть. Этот страх, как бы ни отрицал его человек, сопровождает его с раннего детства до конца жизни – при этом не важно, касается дело простолюдина или известного полководца.

Вне всякого сомнения, смерти боялся и сам Наполеон Бонапарт. Бытует притча, которая вряд ли соответствует действительности, но хорошо иллюстрирует этот страх.

Как-то раз после одного из ожесточенных боев в России Наполеон оказался отрезанным от своей армии. Спасаясь от преследования, он забрел в дом престарелого скорняка (мастера по выделке кожи и меха) и спрятался в большой меховой груде. Спустя несколько минут русские солдаты ворвались к скорняку и, обыскивая помещение, в том числе изрядно подпортили штыками место, где скрылся беглец. Но обошлось – императора не нашли.

Вскоре французы вернулись за своим полководцем, а скорняк на прощание осмелился задать ему вопрос: «Что вы, великий, непобедимый и бесстрашный человек, чувствовали тогда, когда находились на волоске от смерти?» Пристально посмотрев на своего спасителя, Бонапарт приказал изумленным подданным его расстрелять.

Старика выволокли на улицу и завязали глаза, и, хоть он ничего не видел, но отчетливо чувствовал, как дрожат колени, а тело сотрясает мелкая дрожь. Когда же скорняк понял, что все кончено, то заплакал. Однако выстрела не последовало. Мгновение – и с его лица сняли повязку. Прямо перед чудом спасшимся от смерти человеком стоял император. Пристально посмотрев в глаза старику, он произнес лишь три слова: «Теперь ты знаешь».

Наверняка эта история – чистой воды выдумка, но она наглядно демонстрирует, что страх смерти делает одинаково беспомощными и великих, и обычных людей. А теперь обратимся к куда более простым примерам – чтобы убедиться в том, что боязнь умереть является еще и первопричиной чуть ли не всех остальных страхов.

Допустим, вы боитесь высоты, и этот страх идет с вами рука об руку ежедневно. Задумайтесь: так ли опасна высота сама по себе? Попробуйте задать себе этот вопрос – и поймете: на самом дне притаилась мучительная гибель, следующая за падением. Она-то и есть первичный объект вашего страха.

Другой пример. Вы уверены, что больше всего на свете ненавидите крыс. Можете даже не спорить – никакой ненависти здесь нет, а вот страха быть съеденным или заразиться от укуса и умереть – более чем достаточно.

И даже распространенный социальный страх остаться в одиночестве следует интерпретировать по-другому – не остаться, а умереть в одиночестве. Вряд ли мы побоимся очутиться на необитаемом острове, потому что там не с кем будет вести интеллектуальные беседы или изливать душу. В первую очередь в диких условиях практически невозможно выжить одному. «В случае опасности никто не сможет тебя спасти – вот что действительно страшно», – диктует нам подсознание, даже если мы упорно отказываемся его слышать.

Думаю, этих трех примеров достаточно, чтобы понять: чего бы мы ни боялись, в конечном итоге мы всегда боимся смерти.

Ближайший к смерти объект страха – боль. Причем и физическая, и душевная. Ни та, ни другая не приносит нам счастья – а значит, не может вызывать положительных эмоций. Зачастую душевная боль бывает гораздо сильнее, чем физическая. И, что самое интересное, те эмоции, которые мы испытываем по отношению к физической или эмоциональной боли, ощущаются одинаково, т. е. сигналы о том, что больно, взаимосвязаны.

Это означает только одно: если человек чувствует или точно знает, что вновь ощутит боль, то он попытается всеми правдами и неправдами убежать или погасить ее. Но любая боль дана нам как инструмент, как сигнал о сбое в организме или о том, что произошло что-то опасное. Поэтому и нужно в первую очередь разбираться с первопричиной этого сигнала, а уж никак не убегать от него.

«Когда ты летишь с моста – понимаешь, что все твои проблемы решаемы, кроме одной: ты уже летишь с моста»

/Выживший самоубийца/

Продолжаем исследовать наше «дерево». Движемся вверх – от корней к кроне, которую разделим на две условные части: физические увечья и социальное восприятие. Обе они произрастают из страха перед смертью и болью и порождают все остальные, более мелкие объекты человеческих страхов.

С физической болью все ясно: ни одному вменяемому человеку не хочется быть изувеченным, и это подсознательное стремление к здоровью помогает нам выживать. Конечно, большинство из нас не решается рассказать другим о своем страхе перед болью («да и кому это интересно?» – думаем мы), а потому прикрывается чем-то другим. Но не сомневайтесь: если человек говорит вам, что не любит врачей (например, стоматологов), то он с большой вероятностью на самом деле боится не конкретных людей, а боли – от сверления зубов или тех же уколов.

По той же причине многие демонстративно отказываются от езды на американских горках или прогулок на колесе обозрения, мотивируя это тем, что им неинтересно, хотя где-то в глубине души опасаются упасть и свернуть шею или сломать ногу. Другие принципиально не ходят в зоопарки или в цирки, где выступают дрессированные хищники. И не потому, что не любят животных, а потому что подсознательно боятся быть растерзанными львом или тигром, пусть даже прекрасно понимают, что те вряд ли вырвутся из своих клеток.

Наконец мы добрались до вершины «дерева». Найдите там любой «листок». Допустим, он называется «паук» или «змея» – ну кто из нас не боится змей? Спускайтесь от этого листа вниз по ветке. Вот вы уже понимаете, что саму змею не особо-то и боитесь: на самом деле она не скользкая и противная, а блестящая и красивая. Одна беда – в ее жутких зубах таится яд. Вдруг укусит? Так вот он, настоящий объект страха – боль от ядовитого укуса! Или все же нет? А если будет не просто больно? Если яд смертельно опасен и вы не успеете вколоть себе противоядие? А что дальше? А дальше бояться уже нечего – как ни крути, больше всего на свете мы боимся умереть. Вот только путь к страху перед смертью может быть замаскирован множеством «листьев», «веток» и «корней».

Чтобы доказать это еще нагляднее, вернемся к не менее важной части дерева – социальным страхам. Под ними мы подразумеваем социальное восприятие, или восприятие одного человека другим (другими).

Убить словом, довести до самоубийства, отравить жизнь, задавить морально… Все эти словосочетания – не пустой звук для тех, кто боится быть осужденным, не признанным посторонними людьми. Разумеется, страхи, связанные с социумом, редко напрямую влекут за собой смерть или тяжелые болезни, но страдать заставляют очень сильно. Так, душевная боль легко может перерастать в физическую и наоборот. Часто недоброе слово нас буквально ранит, постепенно превращаясь из переживания в болезнь сердца.

Что подумают обо мне другие?

Особенность объектов социального страха в том, что все они навязаны извне или придуманы нами же самими. «Молчи – сойдешь за умного». «Эта девушка не твоего поля ягода». «Веди себя прилично – ты не дома». «У тебя руки растут не оттуда». «Не жили богато – нечего начинать». Наверняка вы сами не раз слышали эти и другие похожие выражения еще в раннем детстве – от родителей, учителей, друзей, начальников. Не исключаю, что многие не заостряют на таких фразах особого внимания, но эти ограничения и установки в итоге могут формировать сценарий поведения конкретного человека в обществе.

Так, в категорию социальных объектов страха можно отнести всё – от публичных выступлений (подразумевающих страх быть осмеянным) и ответственности (влекущей наказание) до отношений с противоположным полом, смерти близких и, конечно, одиночества.

Страх одиночества занимает в нашем дереве особое положение, и неспроста: человек, опасаясь осуждения и непонимания со стороны, так или иначе боится одного – остаться в одиночестве. Безусловно, речь здесь не о крайностях вроде необитаемых островов. Зачастую все гораздо прозаичнее: мы просто-напросто боимся очутиться наедине с собой и, назначая свидания друзьям, близким, знакомым, почему-то забываем назначить свидание себе самому.

Вы можете вполне справедливо возразить, что одиночество для вас – вовсе не страх, что вы искренне любите такое времяпрепровождение. Но имейте в виду – здесь может скрываться коварная ловушка. Чтобы не попасть в нее, честно ответьте себе на вопрос: «А какова первопричина моего стремления к одиночеству?»

Если ответ – страх взаимодействовать с людьми, то, считайте, «за что боролись, на то и напоролись». Ведь на самом деле вы не хотите быть одни, а боитесь того, как отреагируют на взаимодействие с вами другие люди. Вывод: ваше одиночество – успокоительная таблетка (мол, мне и одному хорошо), некая установка для подсознания не общаться с людьми, иначе они причинят боль. Ну а стандартный алгоритм дальнейшей работы подсознания вам уже известен: если вы вовремя не осознаете свой страх, то в конце концов рискуете остаться в полнейшей изоляции от мира. А там недалеко и до психического расстройства, и до еще более безысходного финала.

Девушку, которая не хочет остаться старой девой, художника, чье очередное творение не оценила публика, мальчика, потерявшегося в толпе, мать, трясущуюся над больным ребенком, – всех этих людей объединяет одно: страх быть одинокими. Опасаясь остаться в одиночестве (а перед этим – оказаться непризнанным, оклеветанным, неудачливым, опозоренным, покинутым, униженным и т. д.), человек на самом деле боится душевной боли, которую не всегда можно пережить. И это еще раз подтверждает – всё, чего мы боимся, в итоге сводится к страху умереть.

Но существует, конечно, и «здоровый» вид одиночества – когда вам одинаково хорошо как наедине с самим собой, так и в окружении других людей. Если у вас есть такое ощущение, а все остальные социальные опасения кажутся менее эмоционально окрашенными – смело можете считать, что проработали этот глубокий страх. Почему я об этом говорю так уверенно? Я сам прошел через это и многое осознал.

У меня был опыт мощной буддийской практики «Випассана». Это десятидневная медитация, требующая колоссальной внутренней подготовки. Всю ее глубину, конечно, не описать в паре абзацев. Но сейчас нам достаточно знать, что одна из важных особенностей «Випассаны» заключается в том, чтобы остаться полностью наедине с собой, исключив любые отвлекающие факторы, и таким образом ощутить свое глубинное «я» и внутреннюю гармонию.

Практика проводится строго в специально оборудованных местах под руководством наставников и представляет собой не просто запрет на общение с другими людьми, а добровольный отказ от любых слов, действий и даже мыслей. Так, на период выполнения «Випассаны» человек ограничивает свою связь с внешним миром, отказываясь от телефона, телевизора, книг и т. д., потому что без этого невозможны ежедневные медитации, направленные на успокоение и концентрацию ума.

Успокоив ум, вы начинаете совершенно по-другому ощущать свое дыхание, тело. В момент этого погружения внутрь себя начинается полное переосмысление своей жизни – в том числе выходят наружу все страхи. И главный секрет «Випассаны» состоит в том, что при встрече с ними вам никто не поможет. В эти десять дней у вас есть только вы сами. По-моему, готовность признаться себе в том, чего и по каким причинам вы боитесь, и разобрать всё по полочкам – это великолепный шанс понять ваше истинное отношение к одиночеству.

Пятнадцать процентов из тех, кто начинает практику, сбегают, ведь добровольно остаться наедине с собой, со своими «тараканами» в голове совсем не так просто, как кажется. Но это бегство, как и во многих других случаях, не решает проблемы: люди словно покидают операционный стол и отправляются в никуда со вскрытым мозгом. Но те, кто справляются, получают бесценный опыт.

У меня – получилось. Через определенное время я понял, что могу взаимодействовать с обществом намного проще и легче, чем до этого, а мнение посторонних людей стало влиять на меня намного меньше, чем раньше. Почему? Потому что я осознал, что мне действительно может быть хорошо наедине с собой. И речь здесь не о случайном тихом домашнем вечере, а о полном осознанном уединении на протяжении как минимум десять дней.

«Одиночество – это отсутствие другого. Уединение – это присутствие себя»

/Ошо/

Но давайте снова вернемся к нашему дереву страха. Предложенная мной иерархия многим наверняка покажется условной, да и в разных источниках она может быть представлена по-разному. Но как вы считаете – с чем это связано?

Множество статистических исследований показывает: первые места в самых различных рейтингах страхов стабильно принадлежат отнюдь не страху смерти, а страхам социальным – например, связанным с потерей близких или публичными выступлениями. Почему вырисовывается такая картина?

Как это часто бывает, ответ лежит на поверхности: человек охотнее всего говорит о том, с чем чаще всего сталкивается. Так уж мы устроены – уверены, что больше всего на свете боимся каких-то выступлений и знакомств, и даже не задумываемся над тем, что первопричина этой боязни гораздо глубже. Между тем именно понимание первопричины объекта страха – один из ключевых моментов эффективного взаимодействия с ним.

Интересна и другая социальная статистика – по самым «актуальным» страхам среди мужчин и женщин. Согласно ей, женщина больше всего боится остаться в одиночестве, а мужчина – показаться трусом. Последний страх, кстати, может стать мощной установкой, которая с детства формирует модель поведения молодых людей, пусть и идет вразрез с их личным мировоззрением. А благородные поступки, совершенные под влиянием этой установки, перекрывают инстинкт самосохранения и объясняются не столько самоотверженностью или чувством долга, сколько страхом перед душевной болью от презрительного общественного приговора: «Ты поступил как трус».

Так, в XVIII–XIX веках, когда в цивилизованном мире были распространены дуэли, страх быть поверженным был гораздо слабее, чем страх отказаться и тем самым унизить себя в глазах высшего света. «Дело чести!» – эти слова тысячи раз заставляли юношей и мужчин, многие из которых плохо владели оружием, выходить на верную встречу со смертью и погибать – но погибать с чувством выполненного долга.

Думаю, всем известна причина, по которой стрелялись Пушкин и Дантес. А вот Лермонтов, «второе солнце русской поэзии», распрощался с жизнью из-за совсем незначительных, по сегодняшним меркам, слов. Если верить биографам Михаила Юрьевича, то он всю свою недолгую жизнь был знатным остряком и злыми колкостями буквально затравил своего будущего соперника – майора Мартынова. В частности, последним поводом для дуэли якобы стал случай, когда поэт назвал офицера «горцем с большим кинжалом». Казалось бы – ничего порочащего репутацию, но в XIX веке и этого было достаточно для того, чтобы поучаствовать в игре со смертью, – лишь бы не прослыть трусом. Правда, по одной из версий, Лермонтов говорил не про горца, а про «мартышку» с большим кинжалом – и вот это уже, конечно, гораздо оскорбительнее для чести русского офицера.

Показательна и японская культура харакири, когда самураи добровольно вспарывали себе живот, чтобы, с одной стороны, защитить воинскую честь, а с другой – ни в коем случае не выдать своей слабости.

Подобные примеры можно встретить не только в далеком прошлом, но и в современной жизни: так, пятнадцать лет назад я сам невольно узнал, что такое героизм на грани.