Текст книги "Я боюсь или думаю, что боюсь?"

Как-то в апрельский день мы с другом пошли гулять в парк, но обычная прогулка чуть не стала для нас роковой. Приблизившись к пруду, мы обратили внимание на то, как двое школьников зачем-то проверяли на прочность совсем тонкий лед. Они прыгали с завидной настойчивостью – неудивительно, что лед под ними в конце концов проломился. Дети начали тонуть. Мой друг, не раздумывая, бросился их спасать, но и сам пошел ко дну, да еще и с «грузом» в обеих руках.

Все происходило очень быстро. Пока я наблюдал за развитием событий с берега, то прекрасно осознавал, что вода в пруду очень холодная и что, пусть я и неплохо плаваю, вытащить из воды сразу троих вряд ли сумею… Но все сомнения разрешились сами собой ровно в ту секунду, когда в голову пришла мысль: «А ведь если я даже не попробую их спасти и вернусь домой один, без друга, то как жить дальше?..»

Я прыгнул в воду. Остальное было как во сне.

Не помню, как мы оказались на берегу, в какой момент другие прохожие начали нам помогать, как мы добрались до дома. Одно знаю точно: страх прожить оставшуюся жизнь с осознанием того, что я не предпринял попытки сделать хоть что-то, в тот день победил во мне страх смерти. И, по иронии судьбы, подарил вторую жизнь сразу нескольким людям.

Можно ли назвать мой поступок героическим? Если там и был героизм – то только на грани безумства.

По-моему, настоящего героя отличает осознанное, трезвое решение принести себя в жертву ради других людей. В критическую минуту он действительно готов отдать свою жизнь за чужую – и при этом берет полную ответственность за свои поступки и их последствия. Если же его механические действия спровоцированы только страхом показаться трусом, то речь идет об обыкновенном безрассудстве.

Вот и я, бросаясь вытаскивать из воды своего друга и незнакомых детей, не думал о том, что будет дальше, и, получается, не до конца понимал, что делаю. В тот момент в моей голове крутилось только одно – будь что будет, только бы не смотреть в глаза родителям утонувших. Все обошлось по чистой случайности, и только потом, когда все закончилось, я понял: моя жизнь уже прожита не зря.

Но – достаточно о социальных и других объектах страха. Условимся, что, говоря об их иерархии, будем иметь в виду представленное выше «дерево». Хотя бы потому, что оно наглядно структурирует знания, а также помогает вычислить первопричину объекта страха и сделать первый шаг к управлению им. В следующей главе мы поговорим о шкале эмоционального напряжения.

Глава 5. Шкала эмоционального напряжения

Одна девушка рассказывала мне, как долгое время ее открыто преследовал молодой человек. Он подкарауливал возле подъезда, поджидал после работы, оказывал излишнее внимание – в общем, вел себя, по меньшей мере, неадекватно. Со временем раздражение моей знакомой сменилось чувством страха, и она начала ощущать его еще до появления этого мужчины. Ярким сигналом для тревоги стал характерный запах парфюма. Девушка описывала свои переживания так: «Едва почувствовав этот запах, я понимала – мое тело автоматически деревенеет, руки начинают дрожать, биение сердца невероятно ускоряется, а в горле пересыхает так, что я могу только шептать».

Однажды слежка прекратилась, и напряжение спало. А спустя пять лет ощущения повторились с точностью до мелочей: выйдя утром в подъезд, знакомая почувствовала тот самый запах, а организм отреагировал так же, как в далекие, страшные времена. У нее было четкое ощущение, что не было этих пяти лет. Что это было? Внезапно вернувшийся страх? Приступ панической атаки? Мания преследования? Паранойя?

Раз уж мы заговорили о терминах, отметим, что многие отождествляют понятия «страх» и «фобия», хотя это не совсем правильно – по крайней мере, потому, что страх присущ каждому из нас, а фобии, несмотря на свое разнообразие, есть не у всех. Кстати, слово «фобия» происходит от имени уже известного вам бога Фобоса и дословно переводится как «страх», поэтому причины путаницы в терминах вполне объяснимы.

А между тем главное различие между ними в том, что страх – это реакция на угрозу, всегда имеющая причину, пусть на первый взгляд и неочевидную. Фобия же – форма психического расстройства, чаще всего приобретенная вследствие сильного негативного опыта. Она больше похожа на искаженную, деформированную программу подсознания, напоминает некую навязчивую идею и в запущенных случаях подлежит лечению.

По этим причинам не следует путать, например, реальный страх утонуть и аквафобию. Если вы не умеете плавать и при этом боитесь переплыть бурлящую реку, то вполне разумно себя спасаете. Чтобы справиться с этим страхом, для начала вам стоит научиться плавать и постепенно привыкнуть к условиям, приближенным к экстремальным. А вот если вы начинаете отказываться от воды во всех ее проявлениях, буквально боясь захлебнуться в ложке, то попросту ставите свое существование под угрозу.

Другая распространенная фобия – боязнь замкнутых пространств (клаустрофобия). Яркий пример ее проявления связан с историей моего близкого знакомого, который когда-то служил на подводной лодке.

Однажды во время службы он проводил работы внутри одного из трубопроводов – темного и настолько узкого, что встать на ноги там было попросту невозможно. Лежа в этом пространстве, он отчетливо ощутил чрезмерную скованность. А когда в голове всплыли тяжелые кадры из недавно просмотренного фильма про похороны солдат-афганцев, он и вовсе почувствовал себя заживо погребенным. Эмоции были такими сильными, что его сердце в одно мгновение чуть было не остановилось. В итоге моему знакомому удалось успокоиться и выбраться из трубопровода, но страх очутиться в таких же обстоятельствах преследует его до сих пор, даже в лифте. При этом назвать его трусом ни у кого из наших общих друзей никогда не повернется язык.

Таких примеров множество – наверняка что-то подобное можете вспомнить и вы. Но все случаи доказывают, что излишнее эмоциональное перенапряжение, вызванное навязчивым страхом, может разрушить психическое здоровье, а иногда – и жизнь человека.

Посмотрим, как определяет фобию уже упомянутая нами Википедия: конкретный симптом, сутью которого является иррациональный, т. е. необъяснимый с точки зрения логики, и при этом неконтролируемый страх или устойчивое переживание излишней тревоги в определенных ситуациях. Получается, что еще одно различие между страхом и фобией – это значительная разница в уровне эмоционального напряжения.

Рассуждая об этом, я пришел к интересному выводу: в случае, когда срабатывает инстинкт самосохранения, мы не успеваем испытать эмоций, и на опасность реагирует лишь наше тело.

Как правило, инстинкт самосохранения помогает нам моментально собраться и тем самым сохранить себе жизнь: вспомните фильмы про супергероев, которые чувствуют опасность во сне и рефлекторным движением не дают вонзить в себя нож или задушить. Но суперспособности встречаются не только в кино.

Мы уже говорили о том, что инстинкт самосохранения можно и даже нужно развивать. Так, я привил своему организму способность действовать на уровне рефлексов, как часы, во время экстремальных ситуаций на дорогах. В ответ на опасность столкновения – трезвая, автоматическая защитная реакция физического тела. Только так, безо всяких отвлекающих дополнительных «опций». Примерно по той же схеме я реагирую на падающую вещь: моя рука просто хватает летящую со стола чашку. Чистая механика – та же, благодаря которой мы подносим ко рту ложку, протираем глаза или передвигаем ноги при ходьбе. В этом и есть весь смысл инстинкта самосохранения – он призван спасать нас от опасности быстро, в моменте.

Но все меняется, когда мы имеем дело с переживанием страха (при этом не важно, существует угроза на самом деле или только у нас в голове). В этот момент наши эмоции свободно гуляют, накручиваясь от состояния легкого беспокойства до сильнейшей паники, которая, кстати, часто перерастает в стойкие фобии. Финишной точкой этой «накрутки» принято считать фобофобию – долговременную боязнь вновь испытать уже пережитый когда-то иррациональный страх.

Так, люди, однажды с трудом перенесшие авиаперелет, начинают волноваться, едва лишь представят, что снова оказались в салоне самолета. Что это? Исключительно след от эмоций, впечатлений от испытанного ранее. Вот и получается, что человек, пусть даже сам этого и не осознает, иногда боится вовсе не полета (или любого другого объекта страха), а повторения связанных с ним негативных переживаний.

Как исправить такое положение вещей? Как уйти от фобофобии? Постоянно работать над снижением своего эмоционального напряжения и учиться управлять эмоциями. Более обстоятельно об этом мы поговорим чуть позже, а пока подведем предварительный итог.

Если мы не умеем регулировать собственный эмоциональный фон, разрешаем ему «хозяйничать» над гормонами и физиологией в целом, то со временем он деформируется, а в экстренных ситуациях – и вовсе парализует нормальную работу тела, не дает инстинкту самосохранения выполнять свою основную функцию.

Подобное и происходило с героиней этой главы, моей знакомой: даже когда она не видела прямой угрозы, а лишь чувствовала лишь знакомый запах, эмоции буквально сковывали ее, не давая ни малейшей возможности убежать или оказать объекту страха сопротивление. Вспомните: тело деревенело, руки дрожали, а вместо того, чтобы кричать, звать на помощь, она могла лишь шептать.

А сейчас я предлагаю разместить основные степени эмоционального напряжения при наступлении страха на условной шкале (рис. 2) и расшифровать их значение.

Рис. 2. Шкала эмоционального напряжения

1. Спокойствие – состояние, когда вас ничто не тревожит, вы расслаблены, вам комфортно в психологическом плане.

Разумеется, спокойствие не связано со страхом – скорее, оно его антипод. Это отправная точка нашей шкалы, характеризующая абсолютную защищенность человека – как в физическом, так и в душевном плане. Вряд ли ошибусь, если предположу, что именно словом «спокойствие» можно описать состояние, в котором находится малыш в утробе матери.

2. Волнение (опасение, беспокойство) – чувство неопределенности. Как правило, объекта страха здесь и сейчас нет, но вы ожидаете, что события могут начать развиваться по негативному пути. Обычно такие переживания не обусловлены реальными фактами, а значит, могут быть иррациональными, надуманными.

Это весьма любопытное чувство, с которым наверняка не раз сталкивался каждый. Вспомните: ничего плохого еще не случилось, бояться вроде бы и нечего, но внутри словно кто-то щекочет вас, с ухмылкой приговаривая: «Вот сейчас, сейчас произойдет…»

В большинстве случаев волнение, впрочем, как и тревога, связано со страхом перед неизвестным будущим. Так, вы можете переживать перед тем же экзаменом, когда не знаете его исход. В этом случае ваше душевное состояние выровняется сразу, как только вы столкнетесь с ожидаемым и все «карты» откроются. В этот момент чувство неопределенности испарится.

3. Тревога – стадия эмоционального напряжения, в которой человек испытывает более интенсивное нервное возбуждение, чем при волнении, но точно так же не имеет объекта страха в настоящем времени. Тревога часто сопровождается еще и чрезмерной физической активностью.

Как вы ведете себя, когда по-настоящему тревожитесь? Наверняка у каждого это состояние проявляется по-разному: кто-то хватается за сигареты, кто-то не может усидеть на месте и неистово наматывает круги по комнате, кто-то начинает хаотично перемещаться по дому, словно не знает, за что схватиться… Всех этих людей объединяет одно – они не могут усидеть на месте.

Зачастую молодая мама, отправляя чадо в детский сад, к опытным педагогам, волнуется, как бы с ним не случилось чего-то страшного. Проходят годы, и ничего не меняется: эта же мама, отпуская ребенка во взрослую жизнь, не спит ночами и переживает по малейшему поводу – и так до бесконечности.

«Тревожные мысли создают маленьким вещам большие тени»

/Жиль Легардинье/

Бывает, что тревога и волнение перетекают в навязчивое состояние и начинают проявляться задолго до предполагаемых событий. Сопровождаться это может характерными недомоганиями – бессонницей, раздражительностью, головными болями и учащенным сердцебиением. Это связано с постоянными нервными переживаниями, вызванными переизбытком гормонов стресса, в первую очередь кортизола. Недаром же даже врачи говорят: «Все наши болезни от нервов».

4. Ужас и паника – состояния, которые отличаются от волнения и тревоги тем, что зачастую опасность существует здесь и сейчас, перед реальным объектом страха.

Ужас – это состояние, при котором выступившие на передний план эмоции блокируют инстинкт самосохранения человека до такой степени, что его тело на какое-то время фактически парализуется.

Оцепенение – первый сигнал, характеризующий наступление ужаса. Разум отключается, ноги немеют, а в горле появляется ком, мешающий крикнуть и попросить о помощи, – на какое-то время человек становится совершенно беспомощным. (Знакомо? С девушкой, которая подверглась преследованию, происходило то же самое.)

Паника – состояние, близкое к ужасу по ощущениям, но проявляющееся в беспорядочной, хаотичной активности вследствие конкретной угрозы. В состоянии паники человек чрезмерно эмоционален, а его действия обычно не подчинены никакой логике и, следовательно, часто могут навредить ему самому и окружающим.

Яркая отличительная черта паники – то, что она может быть и коллективной. Массовую панику мы можем наблюдать при пожарах, стихийных бедствиях – наводнениях и землетрясениях и т. д. Вспомните хотя бы печальный пример с возгоранием в пермском клубе «Хромая лошадь», где десятки людей погибли из-за бешеной давки. В таких случаях страх распространяется в толпе мгновенно – примерно так же, как падает карточный домик. Если вы хотя бы раз оказывались в центре обезумевшей толпы, особенно в замкнутом пространстве, то наверняка согласитесь, что это зрелище не для слабонервных.

Единичные приступы паники, которые проявляются в разных экстремальных условиях, могут вызывать определенное физиологическое состояние – паническую атаку. Однако я не буду заострять внимание конкретно на этом явлении – оставлю право более глубокого его изучения в качестве конкретного диагноза за медицинской наукой.

А теперь еще раз посмотрите на шкалу эмоционального напряжения. Как вы думаете, где она проявляется нагляднее всего, причем вся, от верхнего до нижнего деления? Конечно же, в классических фильмах ужасов.

Вспомните типичный современный «ужастик», где несколько главных героев – как правило, молодых людей. Все начинается, как в романтической комедии: группа подростков отправляется на отдых за город, они шутят, влюбляются, строят планы и, наконец, приезжают на место. Вот тут-то и начинается самое занятное. (Мы разберем не конкретный пример, а самые распространенные «штампы» и клише, которые можно встретить практически в каждом фильме ужасов.)

Головой молодые люди понимают, что всё в порядке, но где-то глубоко внутри чувствуют непонятный и неприятный трепет: им становится неспокойно. Вдруг в прежде светлом, уютном доме на секунду гаснет свет – повод для волнения получен. Волнение постепенно возрастает и переходит в тревогу, герои начинают нервничать, ссориться, обвинять друг друга в неуместных, дурацких шутках, и вскоре один из них пропадает. Разумеется, герой, который находит мертвого друга, в первые секунды испытывает ужас – как правило, пятится назад на подкосившихся, онемевших ногах, сшибая все на своем пути, а иногда и вовсе падает на землю, не в силах произнести ни слова. Вернувшись, он рассказывает о случившемся остальным и тем самым – правильно! – сеет среди них панику. Пытаясь спрятаться от убийцы, герои начинают делать на первый взгляд безумные вещи: один истерически хохочет, второй хватается за любые предметы, якобы способные его защитить, третий убегает в темноту, даже не думая о том, что через несколько секунд станет новой жертвой.

Признаюсь: сам я не люблю фильмы ужасов. На мой взгляд, любой хоррор или триллер – потенциальный источник возникновения страха, прежде неведомого человеку. Одно дело, если вы ясно осознаете: все, что происходит за кадром, там и остается, и никакой реальной опасности нет. В этом случае качественно снятый «ужастик» и правда способен пощекотать вам нервы и поднять уровень адреналина, дофамина и других заряжающих энергией к жизни гормонов.

Но может быть и по-другому. Множество людей после просмотра фильма «Звонок» начинали иррационально бояться телефонных звонков, опасаясь услышать в трубке: «Тебе осталось семь дней». Тысячи кинолюбителей много недель до последнего не ложились спать, чтобы не встретиться во сне с жутким Фредди Крюгером. А ведь вряд ли они, выбирая вечер в компании не самых приятных киногероев, мечтали привнести в свою жизнь изрядную порцию негатива. Скорее, они хотели совершенно другого – или отвлечься от реальных страхов, или просто получить новые впечатления. Но стоила ли овчинка выделки?

«В темноте разум беспомощен, а логика – всего лишь призрак»

/Стивен Кинг/

По этим причинам я не рекомендую смотреть «ужасы» неподготовленным, а особо впечатлительным – и читать. Без четкого осознания нереальности описываемой угрозы вы, скорее всего, получите совсем не тот эффект, что ожидали. И уж тем более не нужно лечить подобное подобным! Если вы панически боитесь крыс и ни с того ни с сего решили, что избавитесь от страха, немедленно посмотрев про них фильм, – на всякий случай будьте готовы к нервному срыву. Работать со страхом следует только последовательно, step by step, а не бездумно бросаться на врага. Поддаваться его хитрым провокациям – все равно что сжимать лезвие ножа голой ладонью.

Однако при всех минусах «ужастиков» я сознательно включил в книгу пример с сюжетной линией. Благодаря ему теперь вы знаете: как только герои начинают беспричинно тревожиться, они попадают под эмоциональное воздействие страха и уже не могут от него освободиться – как минимум до кульминационного момента. При этом тревога, волнение, ужас и паника – вовсе не разновидности страха, а лишь эмоции разного накала, которые испытывает герой, предчувствуя или встречая опасность, т. е. реагируя на нее.

А теперь настало время подробнее разобрать причины появления страха перед нереальной угрозой, ведь просмотр страшного кино – лишь одна из их разновидностей.

Глава 6. Три причины появления деструктивного страха

Двадцатидевятилетний англичанин – образованный, довольно успешно делавший карьеру – стоял в аудитории, заполненной серьезными взрослыми людьми. Он должен был выступить перед ними с докладом, но, едва представ перед публикой, оцепенел и потерял дар речи. Только глаза этой «статуи» были живыми: взгляд молодого человека метался от одного зрителя к другому, словно ища поддержки. Тщетно: спустя несколько секунд ему начало казаться, что он снова стал сильно заикающимся и шепелявым, а оттого – стеснительным, неуверенным в себе ребенком. А взрослые люди в его глазах словно сбросили по несколько десятков лет и превратились в тех самых детей, которые в свое время зло насмехались над дефектами его дикции.

Сердце спешно билось, напоминая о том, что время идет. В полной тишине было отчетливо слышно: зал растерянно (хотя ему казалось – насмешливо и жестоко) загудел. Юношу бросило в жар. Его дыхание участилось, лицо покрылось красными пятнами, а ноги стали ватными: еще чуть-чуть – и он бы упал на глазах у всех. Спустя три минуты, которые показались ему вечной пыткой, молодой человек, сгорая от стыда и собственного бессилия, убежал прочь. Он так и не смог произнести ни слова.

Что стало причиной такого поведения? Почему он испугался? Вероятнее всего, из-за негативного опыта общения со сверстниками, пережитого в далеком детстве, причем не раз и не два. Детские психологические травмы, связанные в том числе с травлей из-за заикания и других речевых дефектов, оставляют в судьбе каждого человека глубокий след и, несомненно, накладывают отпечаток на формирование личности. Но только ли пережитый лично негативный опыт (не обязательно из детства) вызывает в нас привычку бояться и сегодня?

Мы подошли к самому интересному. Как и в случае с объектами страха, в разных источниках можно встретить описание множества причин для его появления. Я же думаю, что все причины надуманного, деструктивного страха можно объединить в три большие группы: личный опыт, внешние установки, «случайный свидетель». Косвенно все мы знакомы со всеми тремя, поэтому задача этой главы – дать максимально четкую классификацию причин страха и тем самым структурировать уже имеющиеся у вас знания. Но прежде чем рассмотреть каждую группу более детально, хочу акцентировать внимание на двух важных моментах.

Во-первых, в этой главе мы будем говорить о причинах страха исключительно перед надуманной, нереальной угрозой.

Во-вторых, важно понимать, что все их объединяет один и тот же фактор – негативная окраска. Мы уже знаем, что инстинкт самосохранения в момент столкновения с опасностью в большинстве случаев спасает жизни – значит, фактически несет нейтральный, а где-то даже и позитивный заряд. Когда же угроза надумана, она так или иначе связана с переживаниями исключительно отрицательного характера. В противном случае бояться человеку было бы нечего.

Итак, начнем.

Причина 1. Личный опыт

Наверно, здесь все понятно из названия: обстоятельства, пережитые лично и повлекшие негативные эмоции, рано или поздно перерастают в страх снова оказаться в этих обстоятельствах. Примеров – множество.

Человек, однажды переживший серьезную автомобильную аварию, вряд ли после этого скоро сможет садиться в машину без опасений. Возможно, на какое-то время он постарается исключить такой способ передвижения. Люди, которые хоть раз в жизни тонули, скорее всего, будут в дальнейшем бояться открытых водоемов. При каждой новой встрече с автотрассой – в одном случае, и большой водой – в другом, наши герои будут чувствовать тревожный сигнал подсознания о возможной опасности.

Столкнувшись с первым резким отказом, молодой влюбленный, с большой вероятностью, еще не скоро осмелится подойти к девушке и познакомиться с ней. У него в голове будет крутиться мысль: «А что если и она снова скажет “Нет”?» Лично для меня один из ярких и буквально физически ощутимых примеров личного негативного опыта – пример с визитом к стоматологу.

Я, как и любой другой человек, столкнувшийся с зубной болью, знаю – терпеть ее невозможно, поэтому, как ни крути, приходится идти к врачу. К сожалению, мой первый опыт был более чем негативным: мне «посчастливилось» лечить зубы без анестезии. Если вы проживали подобный опыт, то согласитесь: эти ощущения – на всю жизнь. Вот и я, когда все закончилось, вышел из кабинета и первым делом подумал: «Больше я сюда никогда не вернусь!»

Увы, зубная боль имеет свойство повторяться. Я возвращался к стоматологам несколько раз, и, несмотря на то, что больше не лечился без обезболивающего, каждый раз боялся – а что будет, если лекарство не подействует и я снова испытаю это адское мучение? Понадобилось немало времени, чтобы понять: страх повторения тех болевых ощущений живет лишь в моей голове, и если я его не приручу, то так и буду жить, трясясь – только бы не заныл зуб и не пришлось идти к врачу. Все получилось: при последнем визите я расслабился настолько, что заснул прямо в кресле.

Разумеется, значение личного негативного опыта в формировании страхов переоценить трудно: ни один из самых красочных рассказов посторонних людей не сможет напугать вас больше, чем прожитая лично неприятная встреча или событие. В народе на этот счет существует множество мудрых поговорок: «Обжегшись на молоке, дуют на воду», «Пуганая ворона куста боится», «Битому псу только плеть покажи», «Потерпевший кораблекрушение и тихой воды страшится», «Кошка, укушенная змеей, и веревки боится»…

Причина 2. Внешние установки

Внешние установки – вторая большая группа причин, по которым зарождается деструктивный страх.

Эти установки формируются внутри человека, когда авторитетная личность из окружения (пусть и не самого близкого) обращает его внимание на объект страха, неведомый ранее. Такой вот «подарок»: не сталкиваясь с негативной ситуацией лично, вы можете отложить ее в своем подсознании просто с чужих слов.

Наглядный пример: вы и думать не думали, что гроза может быть по-настоящему опасна для жизни, пока не узнали от соседа (между прочим, кандидата наук!), что буквально этим летом его коллегу чуть не убило молнией. Скорее всего, после такого заявления вы поостережетесь гулять, если метеослужба пообещает дождь с грозой. Да еще и близким отсоветуете.

Для малышей таким «осведомленным соседом» становятся в первую очередь мама и папа, бабушка и дедушка – самые близкие люди, которые, исходя исключительно из лучших побуждений, очень часто транслируют личные страхи своим детям.

Искренне желая своему ребенку счастливой жизни, многие родители, сами того не осознавая, чуть ли не с рождения ограничивают его мировосприятие с помощью страхов. Ты должен учиться на одни пятерки и побеждать на всех соревнованиях, иначе тебя засмеют твои же друзья. Ты должен надевать теплую шапку, иначе простудишься, заболеешь и будешь мучиться, как сын тети Вали. Ты должен получить высшее образование, иначе будешь валяться под заборами, как тот пьяница из соседнего подъезда… Подумайте – ну каким образом маленький ребенок может испугаться такой незавидной участи, ничего о ней не зная? Конечно, большинство подобных страхов возникает в его голове с подачи старших, тем самым формируя личность – ограниченную, зажатую в рамках и не способную на выбор.

Оговорюсь – я вовсе не критикую методы воспитания наших родителей и бабушек с дедушками. Уверен, что ими действительно движет любовь к ребенку и желание дать ему жизнь более счастливую, чем у них самих. Да и зачем далеко ходить: мама до последнего пыталась убедить меня в том, что учиться в университете необходимо. Не сомневаюсь, что она желала мне самого доброго.

Напротив, я хочу сказать, что выстраивать ребенку границы – прямая обязанность его семьи. Маленькие дети не знают, чего надо бояться, а что – безопасно. А поэтому без своевременного вмешательства родителей они могут однажды попасть в по-настоящему опасные обстоятельства. Но вместе с тем, главная задача взрослых – как можно раньше привить ребёнку осознанность, показать ему: «Здесь тебе может быть больно». Но при этом не надо преподносить свое видение ситуации как единственно верное и уж точно не стоит запугивать последствиями, которых на самом деле, скорее всего, никогда и не случится. А вот как ребенок интерпретирует «сигнал» – его дело. Ему дали рамки – так пусть он не запирается внутри, полагаясь на негативный опыт чужих людей, а расширяет их самостоятельно – пробуя, ошибаясь и непременно размышляя о последствиях. Только это поможет ему в дальнейшем прийти к осознанному отношению к жизни. Исключения из этого правила касаются ситуаций, когда возникает прямая угроза жизни: ребенок пытается выглянуть из открытого окна высокого этажа, пробует на зуб токсичные вещества, сует в розетку острые предметы и т. д.

Взрослые менее подвержены внушениям, но и здесь случаются проблемы. Например, навязать боязнь остаться в одиночестве женщине может подруга, от которой только что ушел муж. Наслушавшись эмоциональных рассказов и увидев, во что может превратиться ее собственная жизнь, эта женщина вполне справедливо начнет за нее опасаться.

Человек – существо социальное, и смотреть на жизнь только своими глазами у него получается отнюдь не всегда. Поэтому негативные установки, навязанные извне, зачастую становятся существенными причинами для страха.

Причина 3. Случайный свидетель

Если с двумя первыми причинами все более или менее понятно, то к третьей у непосвященного читателя могут возникнуть вопросы. Что за случайный свидетель и как он влияет на то, будем мы чего-то бояться или нет? Почему о нем нет практически никакой информации?

Под случайным свидетелем я понимаю причину страха, случайно увиденную или услышанную где-то вскользь. Если вы чего-то боитесь не потому, что уже испытывали подобное сами или узнали об этом от конкретного человека, то с вероятностью в 100 % попали под влияние случайного свидетеля. Это может быть ненароком услышанная сводка новостей по телевизору – например, о новом, еще не изученном, но очень опасном вирусе гриппа. Здесь же – тревожные разговоры пассажиров в автобусе, замеченная краем глаза драка в переулке, цепляющая сцену из фильма и многое другое – да хотя бы те же самые «ужастики».

Такие события проносятся через нашу жизнь фоном и, если и влияют на нее, то максимально косвенно. Тем не менее мозг запоминает и за ненадобностью утрамбовывает в область подсознания все, что когда-либо обработал. А потом незаметно для нас формирует устойчивую модель поведения: если от этого гриппа можно погибнуть, то я – в зоне риска; если в том переулке дерутся – значит, нужно обходить его стороной, и т. д. Вот так любые случайности становятся неслучайными и прочно закрепляются в нашем подсознании.

«Монстры не появляются из ниоткуда. Мы, общество, сами прекрасно справляемся с их созданием»

/Эка Парф/

Уважаемый мной журналист Владимир Владимирович Познер рассказывал историю, которая филигранно иллюстрирует пример со случайным свидетелем:

«Когда мне было шесть лет, мы плыли из Португалии в США, и капитан корабля набрел на мертвого кита. Вокруг плавали акулы, и одну из них матросы поймали на крюк. Один матрос, видимо, решил, что акула мертва и ткнул ее пальцем в глаз. Она разом отхватила ему руку, и прямо в мою сторону брызнул фонтан крови. Это напугало меня на всю жизнь.

Много лет спустя мы с супругой получили приглашения на просмотр одного известного фильма о гигантской акуле, которая съедает всех подряд. Мне было безумно страшно, причем пугала не сама акула, а ожидание ее появления, во время которого звучит особая музыкальная тема. На следующий день мы уехали в отпуск в Пицунду. Я пошел плавать, выплыл метров на сто пятьдесят, и вдруг у меня в голове играет тот самый мотив из фильма. «Не будь идиотом, – говорю я сам себе, – нет в Чёрном море акул». Но я все равно разворачиваюсь в сторону берега и бью все мировые рекорды по скорости. Добираюсь до берега и продолжаю плыть по пляжу – так сильно я испугался. Не представляю, как вообще можно перестать бояться акул» (из интервью от 9 апреля 2009 г.).

Переживания Познера близки мне еще и потому, что я сам стал невольной «жертвой» случайного свидетеля, когда много лет назад посмотрел триллер «Челюсти». Впечатление оказалось настолько сильным, что даже сейчас, научившись взаимодействовать со своим страхом, при виде любого водоема я невольно ловлю себя на мыслях о тех самых акулах – а ведь знаю, что никаких хищников здесь быть не может. Представьте, насколько сильна в мозге взаимосвязь между давно увиденной, выдуманной картинкой и сегодняшней, вполне себе реальной жизнью. Однажды увиденная ассоциация проносится перед моими глазами чуть ли не при каждом подобном случае! Благо, сейчас я уже могу управлять этим состоянием.