Текст книги "Гроза авторитетов"

Ворон

Миновав арку, они перешли на противоположную сторону дороги, к чугунному парапету медленно текущего внизу старого канала.

– В общем, так, Диана, – как можно доходчивей и непреклонней сказал Ворон. – Как ты понимаешь, если я здесь и разговариваю с тобой, значит, у меня есть свой резон не давать делу Германа официального хода…

Говоря это, он не лгал – дарить результаты своих поисков погрязшей в коррупции и отмазках милиции смысла никакого не было.

– Это также означает и другое – я полностью в курсе ваших планов относительно скорого отбытия в Европу. Могу даже, если хочешь, назвать город, а значит, сие мероприятие уже заранее обречено на провал. Стоит мне только приказать – и ни один таможенник, ни один пограничник на всей протяженности российской границы не пропустит вас дальше комнаты предварительного задержания аэропорта, вокзала или автомобильного пропускного пункта… А потом прибудет группа плечистых ребят с автоматами, наденет на вас браслетики, пинками и подзатыльниками погрузит в «козла», и начнется самая что ни на есть веселая жизнь…

– Короче! – Танцовщица изобразила подобие вымученного стона. – Не надо мне промывать мозги, майор, я не дура какая-нибудь. Все уже давно поняла!

– Вряд ли, – категорически не согласился Ворон. – Во всяком случае, не до конца. У меня есть запись твоего телефонного разговора с любовничком, из которого следует, что ты, солнце ясное, находилась в курсе мошеннических намерений фонда «Наследие» и, зная о том, не сообщила о готовящемся преступлении в компетентные органы. А это уже соучастие чистой воды. Причем доказанное неопровержимой уликой и свидетельскими показаниями. Хочешь узнать, какой срок обламывается по статье за соучастие в мошенничестве?

– Ну что за дешевые прихваты! – скривила губки Диана. – Говори прямо, что хочешь за услугу?! Денег? Сколько?!

– Плюс дача взятки должностному лицу при выполнении им своих служебных обязанностей, – как ни в чем не бывало продолжал давить Ворон. – Еще года два-три дополнительно как минимум. Итого уже восемь. Жаль тратить жизнь зазря, правда, Диана?

– Утомляешь, майор, не в театре, – злобно прошипела порнодива, останавливаясь. – Слушай, перестань лепить мне горбатого, ладно? Если бы у тебя был резон сразу же отвезти меня в «контору», то мы бы здесь сейчас не прогуливались, как кошачья парочка по крыше! В общем, или ты переходишь к главному, или я пошла домой, понятно?! Долдон…

– Я же тебе говорил, девочка, ты не всасываешь смысл происходящего, – щурясь от попавшего в глаза сигаретного дыма, бросил Ворон. – Неужели ты до сих пор так и не сообразила, что если наша доверительная беседа не закончится так, как этого хочу я, то домой ты уже не попадешь?

Ворон, достав из кармана мобильный телефон, закусил сигаретный фильтр зубами и принялся не спеша давить указательным пальцем в кожаной перчатке на светящиеся зеленые кнопки. Набрав номер, приложил телефон к уху и резко, показывая откровенное недовольство происходящим, выплюнул окурок в воду канала.

Сейчас она должна сломаться. Или он ни черта не понимает в психологии преступников, находящихся перед очевидным для любого нормального человека выбором. Впрочем, попадаются и исключения.

– Ладно, я погорячилась! Ай эм сори, майор! – после томительного молчания и лихорадочных напряженных размышлений примирительно подняла обе руки танцовщица. Подавленно улыбнувшись, она первой двинулась вперед по дорожке вдоль канала. – Твоя взяла, сдаюсь. Свобода бесценна, в отличие от всего золота мира, – это сказал, кажется, еще Сократ. Что от меня требуется, чтобы мы разошлись по-хорошему и больше никогда не встречались, а?

Старший прапорщик Шедьяков

– Извините, пожалуйста, у вас не занято? – вдруг послышалось совсем рядом.

Вздрогнув, как от утреннего звона будильника, прапорщик поднял голову и посмотрел на стоящую рядом с его столиком и приветливо улыбающуюся девушку в черных очках. Прямо в нос, перебив витающий вокруг горький запах дешевого табака, ударил тонкий аромат дорогих французских духов.

На какое-то мгновение у обалдевшего от неожиданности Шедьякова пропал дар речи и закружилась голова. Он с трудом взял себя в руки, растянул в стороны непослушные толстые губы и неуверенно пожал плечами:

– Ну… вроде нет… – и зашипел от обжегшей пальцы спички, которая сгорела в его руке.

– Здесь так симпатично, у аквариума с рыбками! – нежно пропела девушка, поставив на столик чашку-наперсток с дымящимся кофе эспрессо и высокий тонкий бокал с мартини. – Всегда мечтала завести рыбок! Я вам действительно не помешала? Может, вы хотели побыть в одиночестве, такое случается…

– Нет! Что вы! Очень рад! – засуетился, торопливо отодвигая с центра стола пепельницу и пустую пивную кружку, растерявшийся вертухай. – Просто я не думал… Кругом столько свободного места… – сказал он и тут же пожалел об этом. А вдруг правда пересядет?

– О, здесь все зависит от человека! – тихо рассмеялась девушка. – Я, например, терпеть не могу одиночества! Даже когда прихожу домой, то сразу включаю свет во всех четырех комнатах, музыку и телевизор. – Она несколько смущенно и кокетливо поджала ярко накрашенные красной помадой губки-бантики. – Просто среди посетителей я не нашла более приятного на вид человека, чем вы, поэтому и решила сесть за ваш столик…

– А как же тот господин с мобильным телефоном?! – с иронией спросил распираемый от радости вертухай. – По-моему, вполне приличный мужчина. Разве нет?

– Фи, – наморщила носик девушка и снова улыбнулась. – Бизнесмены – все такие зануды! Только и разговаривают о своих проклятых акциях, процентах, контрактах и налогах! Ску-ко-ти-ща, скажу я вам по секрету. Тихий ужас. Другое дело – вы…

– Что – я? – с любопытством спросил Шедьяков. – Откуда вы знаете, чем я занимаюсь? Может, я тоже… этот… как его, черт… брокер!

– Ну уж нет! – снова весело рассмеялась, качая головой, красотка в черных очках. – Вы совсем не похожи на брокера. Скорее на охранника. Широкие плечи, крепкие руки, мужественное лицо, волевой подбородок. Как правило, именно такие мужчины выбирают профессию, связанную с силой. Может, вы офицер?! – словно озаренная внезапной мыслью, предположила девушка, подавшись вперед и невольно подставив взгляду собеседника едва не вываливающиеся из сарафана загорелые груди, способные нокаутировать любого мужика. – Спецназовец, ага?!

– Ну… – вконец растерялся прапорщик от обрушившихся на него с такой детской простотой комплиментов. – Почти… В общем, вы правы. Я действительно имею самое прямое отношение к силе. Но, – Шедьяков поднял указательный палец и с видом шпиона приложил его к губам, – об этом больше ни слова, договорились? Военная тайна!

– Обожаю всякие тайны! – заерзала на стуле красавица.

Сняв с плеча маленькую бархатную сумочку, девушка достала из нее пачку тонких ментоловых сигарет «Вог» и положила на стол вместе с маленькой золотой зажигалкой. Достала сигарету, зажала между пальцами и, вопросительно посмотрев Шедьякову прямо в глаза, подождала, пока дуболом-прапор сообразит дать ей прикурить.

– А вот у меня профессия совсем неинтересная, – вздохнула, выпустив колечко дыма, девушка. – Я – единственная и любимая доченька папы-банкира. Целыми днями мучаюсь от безделья, не зная, чем себя занять! Массажные салоны, солярии, бутики, презентации – все это так осточертело, что хоть вой! И окружение… Животные! С ними не о чем поговорить! Тряпки, машины, баксы, курорты, побрякушки – вот и все! Такая у меня кошмарная жизнь. Представляете?!

– Да уж, – стараясь не смотреть на очаровательную собеседницу, усмехнулся Шедьяков. – Сущий ад!

– Иногда так не хватает общения с настоящим, уверенным в себе мужчиной, сильным, открытым и не замороченным мыслями типа – а не охмурить ли мне эту богатенькую красотку, тихой сапой набившись в зятья папику-банкиру? Что вы улыбаетесь? Знаете, сколько мужиков из моего окружения ложатся спать и просыпаются только с этой единственной мыслью?! Десятки! А может, и больше, я не считала… Альфонсы! Ненавижу их всех! – обиженным тоном выпалила девушка, тяжело вздыхая.

Шедьякову показалось, что сейчас ее облегающий желтый сарафан разорвется под давлением двух высоких упругих вершинок, так четко очерченных тонкой эластичной тканью. Где-то между его ног стремительно просыпалось неукротимое, наливающееся силой буквально за считаные секунды мужское желание. В разгоряченную голову лезли сумасбродные мысли. Блестящими глазами разглядывая сидящую напротив него чудовищно сексуальную девицу, ни с того ни с сего вдруг заведшую разговоры о «настоящем мужике», Шедьяков лихорадочно взвешивал свои шансы.

А если действительно выгорит?! От такой смелой и безумной, в его жалком плебейском положении, мысли становилось совсем жарко. На лбу и над верхней губой вертухая выступили маленькие капли.

Пора было срочно охладиться, и Шедьяков с жадностью приложился к запотевшей кружке с пивом. У-ух, кайф! Пиво – настоящий напиток богов! Еще бы раков, как когда-то в юности…

– Неужели папа отпускает вас на прогулки без телохранителей? – прихлебывая пиво, поинтересовался Николай. – А как же киднепперы, бандиты и прочая сволочь? Вдруг похитят?!

– Вообще-то, если по правде, телохранитель действительно есть, – немного подумав, ответила девушка. – Но с ним нечего даже думать о том, чтобы заглянуть в простой народный подвальчик, вроде этого чудесного бара с рыбками! Сразу, сволочь, начнет звонить папочке и докладывать, представляете?! Так что сегодня я его кинула: договорилась с заведующей, моей подругой, и убежала из магазина «Монтана» через служебный вход, села в тачку и тю-тю! Правда, я молодец?!

– Просто слов нет, – развел руками осоловевший от избытка эмоций Шедьяков. – И не страшно? Одной-то… Люди ведь всякие встречаются…

– Ну, поэтому я и села за один столик с вами, не вон с тем сутулым оборванцем в рваных кедах! – залилось звонким смехом непослушное банкирское чадо. – Кстати, что мы все на «вы» да на «вы»?! Меня, например, Элеонорой зовут. Можно просто – Эля. А тебя, офицер?

– Николай, – слегка опустив подбородок, представился вертухай. – Можно просто – Коля!

– А не выпить ли нам с тобой еще по бокальчику, а, Колян?! – с ходу предложила девушка, хитро прищурившись. – Знаешь, целую неделю не надиралась, а так хочется, аж жуть! Ты как сегодня, не торопишься?

– Ну-у… – вспомнив о дожидающейся его дома супруге и ее бигуди, неуверенно протянул Шедьяков. – В общем, на сегодня у меня никаких дел. Я вот уже целый час с гаком как в отпуске! Двадцать четыре рабочих дня!

– Слушай, так это просто замечательно! – приглушенным шепотом воскликнула Элеонора, оглядываясь по сторонам, как будто опасаясь, что рядом могут притаиться нанятые папочкой для слежки за хитрой, непоседливой дочуркой частные детективы. – Тогда, может, ты сходишь и возьмешь для меня еще мартини? И мороженое, если есть, а?!

– Конечно, о чем речь! – расплылся в счастливой улыбке прапорщик и, подхватив пустые кружки из-под пива, поспешил к стойке.

Вернувшись через минуту, он поставил перед девушкой бокал с мартини и шоколадку с орехами на блюдце, а перед собой – коктейль под названием «отвертка», в котором водочка составляла добрую половину.

– Бармен сказал, что вообще-то у них мороженого нет, но специально по моему заказу через пять минут будет настоящее «ассорти с вареньем», – переводя дыхание, с гордостью сообщил Шедьяков. – Ну как, подходит такой вариант?

– Колян, ты – прелесть… – пронзив вертухая многозначительным взглядом, с грудным придыханием произнесла Эля, положив на его мозолистую, со сбитыми костяшками, руку свою маленькую, теплую и влажную ладошку с безупречным маникюром. – Знаешь, я уже решила – похищаю тебя до завтрашнего утра! Ты, надеюсь, не против?..

От этих слов Шедьяков едва не поперхнулся куском шоколада, который застрял у вертухая прямо в горле.

– А… куда мы поедем? Я имею в виду…

– Если не возражаешь, то ко мне, – игриво облизав верхнюю губу копчиком розового язычка, предложила банкирская дочка. – Я живу на Каменноостровском проспекте, одна. Никуда заходить не надо – у меня, как в Греции, все есть. Кстати, мой джип «Чероки» стоит прямо напротив входа, – окончательно добила Шедьякова темноволосая бестия в солнечных очках и тихо промурлыкала что-то неопределенно-сексуальное.

– Сразу после мороженого?! – нетерпеливо уточнил прапорщик, ощущая, как натянувшиеся в районе паха брюки буквально трещат по швам от распрямившегося в его «семейных» трусах в горошек грозного мужского орудия.

– Сразу, – покорно опустила веки с длинными ресницами смазливая девчонка в сарафане и вытащила из пачки новую сигарету.

Оранжевое пламя вспыхнувшей в руке вертухая бензиновой зажигалки двумя дьявольскими огоньками отразилось в ее больших карих глазах…

Кай

Кай включил связь и молча ждал, пока говорящий назовет себя первым. Это была мера предосторожности, заведенная еще со дня организации группировки.

– Алло, Владик?! – весело донеслось из трубки. Голос, принадлежащий женщине, был таким чистым и близким, словно она сидела рядом, на соседнем сиденье. – Это я, Жанетта! Куда ты пропал, милый?! Не звонишь, не приезжаешь! Я уже стала волноваться!..

Кай, узнав голос одной из своих любовниц, которых он по очереди навещал время от времени, расплылся в улыбке, моментально поняв, что все его тягостные размышления закончились одновременно с этим звонком! Вот кто станет курьером-приманкой для Алтайца! Лучшего варианта не найти во всем Питере!

Жанка, стюардесса международных авиалиний, работающая в авиакомпании «Трансаэро» на маршрутах Санкт-Петербург – Нью-Йорк и Санкт-Петербург – Берлин, была чрезвычайно сексуально озабоченной девицей. Они познакомились в самолете, когда прошлым летом Владислав летал в гости к своему корешку – тоже бывшему рижскому омоновцу – в Германию.

Неделю спустя они с Жанкой снова встретились на борту того же самого «Ил-62», возвращавшегося назад, в город на Неве, и Влад оттрахал ее прямо в воздухе, на высоте десяти тысяч метров, поставив раком в тесном туалете лайнера.

С тех пор они с Жанной встречались раз или два в месяц, в основном у нее на квартире, чем немало беспокоили соседей-пенсионеров за стенкой, начинавших после вступления стюардессы в завершающую стадию очередного оргазма громко стучать по батарее чем-то тяжелым, призывая к порядку.

«Жанка – дура! – радостно размышлял Кай, перекладывая телефон в другую руку. – Она в рот мне смотрит и готова на все! Ну, держись, Алтаец!»

– Привет, крошка, – нарочито бодрым тоном ответил стюардессе Кай. – Извини, совсем замотался! Дела не ждут, и свободные деньги находят своего хозяина очень быстро, если ты не знаешь, как их забрать себе. Я как раз сегодня собирался тебе звонить, а тут вдруг ты сама объявилась!

– Врешь ведь, признайся, негодник?! – капризно протянула Жанна, сексуально дыша в трубку. – Забыл меня совсем! А помнишь, что ты говорил в последний раз, помнишь?! Или уже нет?..

– Как можно, – веско заявил Кайманов. – Помню каждую букву. И готов подписаться… Слушай, а у меня для тебя сюрприз!

– Да?! А какой?! Колечко с бриллиантиком?!

– Лучше, гораздо лучше! – старался казаться загадочным Кай. – Ты даже представить себе не можешь! Когда узнаешь – лопнешь от кайфа, обещаю! – Он вдруг ясно представил себе ту сексуальную обработку, которой наверняка подвергнут глупенькую нимфоманку головорезы Алтайца, и ухмыльнулся невольно получившемуся каламбуру. – Только для начала я хотел попросить тебя об одной маленькой услуге… Сущий пустяк, но я буду так занят, что совершенно не успеваю…

– Для тебя, котик, все, что угодно! – с готовностью бросила Жанна. – А что я должна сделать? Подписать заявление в загс? Ха-ха!..

– Ну, об этом мы с тобой как-нибудь позже поговорим, – напускал дыма Владислав. – А пока от тебя требуется всего лишь быть завтра днем в половине первого в кафе «Пилигрим» на Садовой и сидеть возле бара, на крайнем стульчике, у автомата для игры в покер. Встретишь там человечка, который передаст для меня очень нужные документы из налогового управления в маленьком черном чемоданчике, и можешь быть свободна. А вечерком, часиков в девять, я уже вернусь из Бокситогорска и буду ждать тебя в машине у Спаса на Крови, напротив ресторана «Санкт-Петербург». Рванем в какой-нибудь мотель, поближе к заливу, волнам и чайкам, и устроим там ночь безумной любви! Ну как, договорились, красавица?

– Значит, в половине первого? – покорно переспросила стюардесса.

– Да, только не опаздывай, гонец ждать не будет.

– А как я его узнаю?

– Он сам к тебе подойдет и спросит: не я ли прислал? Ответишь, мол, да. Возьмешь кейс, закажешь прямо из бара такси и поедешь домой. Кстати, на встречу документы можешь не брать, не горит. Потом заберу, когда назад в Питер вернемся. О’кей, крошка? Не перепутаешь? Смотри, я на тебя надеюсь!

– Значит, договорились! – замурлыкала Жанна. – В девять, возле собора! С цветами и сюрпризом!

– Непременно. А сейчас, извини, я должен отвалить. Надо получить должок с одного нехорошего человека. В общем, до завтра…

– Целую, котик! – бросила на прощание стюардесса, и связь оборвалась, уступив место прерывистым гудкам.

– Вот и славненько, вот и поиграем… Алтаец! – вставляя мобильник в зажим на щитке приборов, торжествовал бывший спецназовец. – Говорила же тебе мама – не буди лихо, пока оно тихо… А ты не послушал, решил стать самым крутым! Но не на того наехал, падло… Завтра ты это поймешь, но будет уже слишком поздно…

Немного подумав и выкурив в тишине сигарету, Кай снова взялся за телефон.

– Амбал? Это Кай… Слушай, есть для тебя одно дело. Сейчас я приеду, оставлю свою тачку у тебя в гараже. Завтра, в восемь тридцать вечера, пригонишь ее к Спасскому собору, поставишь на углу, со стороны ресторана «Санкт-Петербург», и будешь ждать меня. Оружие брать не обязательно… Потом скажу, куда поедем… Твоя задача – выполнять, врубился? Хорошо, жди… И сильно там не надирайся, а то я слышу, уже язык еле шевелится… Чтобы завтра был в форме! Все!

Нажав на сброс, бывший омоновец снова набрал номер.

– Привет, Гена, это я… Все нормально, да… Значит, распоряжения будут такие – доставай наш арсенал, тот, что в зеленом ящике, пару гранат и «кипарис», можно даже без глушака. Будешь нужен мне лично. Завтра, похоже, придется немного пошуметь в самом центре города. Готов?.. Ладно, утром позвоню… Пока…

Опустив стекло на дверце, Кай полной грудью вдохнул ворвавшийся в прокуренный салон автомобиля прохладный свежий воздух с Невы, долгим задумчивым взглядом проводил проехавшую мимо по набережной машину «Скорой помощи» с включенной мигалкой на крыше и, повернув ключ в замке зажигания, завел мотор.

«Вряд ли Алтаец, которого ищет вся мусорня города, лично приедет на место встречи со стюардессой, – думал он. – Хотя, зная его натуру, вполне можно предположить и такой вариант. Увидеть смерть врага собственными глазами – это дорогого стоит! Может, и рискнет… Тогда было бы вообще все просто, как три копейки! Ну а если к Спасу подвалят лишь посланные им на ликвидацию тупоголовые „быки“, мы тоже внакладе не останемся и за пацанов должок возвернем».

Капитан Логинов

– В отношении нигерийца принято решение о прекращении всех оперативных мероприятий, – сказал Корнач. – Это приказ из Первопрестольной…

Известие о поступившем из самой Москвы распоряжении прекратить разработку черномазого наркодельца Лероя, как и предполагал Логинов, произвело в УБНОНе ни с чем не сравнимый эффект.

Мужики, так долго пытающиеся изобличить проклятого нигерийца в торговле наркотой, плевались от злости и возмущения, поливая столичных генералов крепкими словами, сложенными в длинные тирады.

Всем без исключения было ясно: несмотря на полуофициальную мотивировку, связанную с родством Лероя с нигерийским монархом, отдать такое распоряжение мог лишь тот, кто лично имел гешефт с питерской торговли героином и «коксом».

Круг окончательно замкнулся – все знали правду, но были лишены возможности доказать ее де-юре. Потому что нельзя, и точка.

– Херня! Все равно мы что-нибудь придумаем! – разлив по стаканам оставшуюся водку, махнул рукой Валера Дреев, ставший после ухода Логинова начальником отдела. – Я этому черножопому устрою райскую жизнь под пальмами! Я его сделаю, как последнего лоха, он у меня еще будет ботинки целовать, поливая их горячими шоколадными слезами! – распалялся, стуча по столу и грозя крепко сжатым кулаком неуловимому наркодельцу, взмыленный и растрепанный капитан. – Давай выпьем, старик!.. Пошли все… сам знаешь куда!

– Давай, благословясь, – поддержал Логинов, опрокидывая содержимое стакана и закусывая маринованным шампиньоном из банки. – Конечно, достанешь, куда ты денешься. Главное поймать его на такой крючок, с которого он уже так просто не слезет. Если факт налицо, даже приказом из столицы дело не замнешь. Хотя, скорее всего, тоже лажу какую-нибудь придумают, но это уже совсем другое дело, можно и побрыкаться… В любом случае, если в конце концов удастся этого козла посадить, считай, что не зря будешь получать свою будущую ментовскую пенсию. Тут и звездочки на погоны посыплются, и благодарности от начальства, – подыгрывал Константин, зная характер и честолюбие Дреева.

– Знаешь, а я его возьму и подставлю самым примитивным образом! Затолкаю под сиденье «Порше» пакет с «белым снегом», а за ближайшим углом уже будет ждать отряд СОБРа при полном параде! Стоять, руки на капот, кулаком в ухо, мордой в грязь и далее – по традиционной схеме… Просто и со вкусом, а? Главное – закрыть, а там…

– Оно, конечно, можно и так, – пожал плечами Логинов, закуривая сигарету. – Только порошка в таком случае много надо, не меньше упаковки. Иначе Лерой запросто может заявить, что, дескать, в вашей стране употребление «дури» – дело сугубо добровольное и неподсудное, а то, что вы, грозные и страшные дяди в камуфляже, нашли его смехотворную заначку в два грамма, для прокурора и выеденного яйца не стоит. И если нечто похожее в результате твоей подставы случится, тогда уж точно мало не покажется… Большие звезды, прикрывающие задницу Лероя, начнут метать громы и молнии в наших отцов-командиров, а те, будь спокоен, в свою очередь, отыграются на тебе по полной программе.

– Значит, нужно раздобыть килограмм, – спокойно, с расстановкой сказал Дреев, не спуская с Кости блестящих то ли от водки, то ли от азарта серо-зеленых глаз. – И тогда он уже не отвертится. Потому как ни одному облеченному властью мудаку не придет в голову, что кто-то сильно шизанутый из УБНОНа может просто так взять и ради подставы «спалить» товара на двести кусков «зеленых»! Да и где бедным питерским ментам с башлями, равными оплате одного суточного дежурства американского копа, взять столько неучтенного порошка?!

– И где же ты, если не секрет, собираешься искать такую прорву героина? – недоверчиво улыбнулся Логинов.

– Надо подумать, – невозмутимо, словно речь шла о коробке сникерсов, бросил Дреев. – Была бы цель, а способ мы обязательно найдем! Поскребем по сусекам, глядишь – чего и обнаружится!

– Дерзай! Если что, можешь всегда рассчитывать на мою дружескую поддержку! А сейчас мне пора, надо еще немного поковыряться в бумагах, которые подсунул генерал.

– Ну что же, насчет Лероя – ловлю тебя на слове. Понадобишься – выдерну среди ночи прямо в трусах, понял? – Дреев крепко стиснул широкую жилистую ладонь друга.

– Яволь, герр офицер, натюрлихь, – бросил на прощание Костя, сделав соответствующее движение рукой, за которое Корнач с его хрестоматийными понятиями о чести и Родине наверняка не ограничился бы только устным порицанием.

Покинув отданное операм из УБНОНа тесное помещение, Логинов прошел по выстланному ковровой дорожкой коридору, свернул на лестницу и поднялся на этаж выше, где находился его персональный кабинет.

Зашел, запер дверь изнутри и, достав ключи, открыл вмонтированный в стену сейф.

Там, на полке, лежала объемистая папка с материалами по наемному убийце по прозвищу Ворон, которую сегодня утром передал ему генерал и с которой предстояло ознакомиться как можно более детально.