Текст книги "Похождения земного духа"

4.5. Снова Павлуша Проданос

Пытаясь найти пропажу денег, Саша еще раз побывал в Киеве, в офисе фирмы «КомпLTD». Офиса, как и следовало ожидать, там уже не было. По сообщению администратора гостиницы договор аренды был на прошлой неделе расторгнут и вещи вывезены.

Ничего хорошего не удалось Александру узнать и в банке, на который была переведена сумма предоплаты. Ее оперативно, прямо во вторник, обналичили получив деньги по чеку на закупку товаров. Никаких результатов, кроме отрицательных, не дало и обращение в ближайшее районное отделение милиции г. Киева. Там приняли заявление к производству, пообещав сообщить об итогах расследования.

Они и сообщили эти итоги, передав по истечении десяти дней, предусмотренных «Процессуально-Криминальным Кодексом Украины», материалы об открытии уголовного дела по факту хищения на Винницкую городскую прокуратуру. Вследствие этого Саше не удалось надолго скрыть произошедшее от матери и от ее родителей. А в результате и Николай вскоре узнал о проблемах сына, поскольку Михаилу Ивановичу пришлось вместе Сашей открыть цикл посещений следователя прокуратуры для дачи соответствующих показаний.

Понимая, что теперь информация о хищении денег может дойти и до руководства корпорации «Винторгагро», Николай с этого момента начал неотступно отслеживать все перемещения сына. Поэтому, он совсем не был удивлен, когда по истечении нескольких дней после посещения следователя, Сашу на выходе из здания гостиницы подхватили под руки два типа полукриминального вида и насильно усадили в салон черного лексуса с затемненными стеклами.

Не теряя времени, Николай уже на ходу заскочил в салон автомобиля и пристроился на сидении рядом с водителем. Каково же было его удивление, когда в этом водителе он узнал своего давнего знакомца Вована. Снова их пути неожиданно пересеклись. Ну, а если здесь Вован, то наверняка вскоре на горизонте появится и сам Павлуша Проданос.

Повернув направо к светофору, лексус поехал, никуда не сворачивая, прямо по улице Хмельницкое шоссе в сторону Западного автовокзала. В машине царила тишина, только Саша ворочался на заднем сидении между двумя амбалами и пытался что-то от них выведать.

– В чем дело, пацаны? Куда вы это меня везете и чего от меня хотите?

Но «пацаны» упрямо молчали, предоставляя Саше возможность выговорить все свои вопросы и, наконец, замолчать, ожидая своей участи. Вован тоже угрюмо игнорировал узника, напряженно следя за дорогой. Все же чувствовалось, что здесь именно он главный, а те амбалы, всего лишь его подручные. В таком общении машина выехала на перекресток около западного автовокзала и повернула направо в сторону объездной дороги.

«Везут в лес и там устроят разборку», сообразил Николай. По объездной дороге лексус проехал еще около двух километров и свернул направо на лесную просеку, идущую около линии электропередачи. Где-то через три сотни метров, съехав с дороги немного в сторону, машина остановилась. Вован отпустил, наконец, свой руль, открыл дверцу и вышел из автомобиля.

– Давайте, братаны, вытаскивайте этого желторотого на интересный базар, – дал он команду своим подручным.

Те исполнили эту команду без особого промедления. Цепко схватили Сашу под локти и грубо вытолкали на лесную опушку. Хорошо еще, что без рукоприкладства, подумал Николай, хотя и это в дальнейшем, судя по всему, не исключалось.

– Ну что, Сашок, давай по пацански побазарим, – довольно мирно произнес Вован, обращаясь к Александру.

– Да о чем мы будем говорить, я вас впервые вижу, мы явно не знакомы. А поэтому, какие у нас могут быть темы для разговора, разве что о погоде, – пытался держать ситуацию под контролем Саша.

– Да ты что зеленый, вообще придурок, или прикидываешься? Со мной так шутить не нужно, а надо просто вспомнить, у кого ты срубил хорошее бабло и с ним тупо лоханулся, – не унимался в своих попытках объяснить ситуацию Вован.

– Да было дело, но я все отдам, просто нужно время, чтобы найти кидал, – держал словесный удар Александр.

– А это, судя по всему, вряд ли тебе неразумному удастся, так что агитируй мамку продать квартиру, либо бабку с дедом свой дом. И не думай, что ты отвертишься, либо спрячешься, из-под земли выкопаем – завершил бугор свою воспитательную речь.

– А теперь, пацаны, дайте ему несколько раз хорошенько под ребра для памяти. Но смотрите, не зашибите мальца, а то хлипкий он на вид. Еще невзначай окочурится, и деньги вообще тогда пропадут, – подытожил стрелку Вован.

«Пацаны» не стали ожидать повторного приглашения бугра, дважды тыкнули каждый со своей стороны Сашу под ребра, так что он согнулся от этого вдвое, и пошли к машине. Вован завел мотор, выехал обратно на лесную дорогу и лексус двинулся обратно на Винницу, оставив Александра в лесу одного.

Николай видел состояние сына, но поскольку помочь ему ничем не мог, то решил проследить, кто же является заказчиком этой разборки. Кто это мог быть он и так уже предположительно знал, и, как оказалось, не ошибся. Покатавшись, некоторое время по городским улицам, автомобиль затем зарулил на уже знакомую Николаю стоянку для служебных автомобилей по улице Келецкой у дома под номером двадцать четыре.

Оставив машину на стоянке, а братанов рядом с ней, Вован, не спеша, направился в офис теперь уже, судя по всему, принадлежащий Павлуше Проданосу. Пройдя вестибюль, Вован поднялся на второй этаж здания и вошел в приемную шефа. Там сидела, закинув ногу на ногу, та же в меру накрашенная длинноногая секретарша, которая, видимо всегда, да и в этот раз, старательно занималась своими накладными ногтями.

– Шеф на месте? – спросил Вован, пристально рассматривая длинные ноги секретарши.

– На месте и просил тебя зайти, сразу как приедешь, – ответила страж дверей шефа ни на миг не прекращая своего увлекательнейшего занятия.

Вован, а за ним и фантом Николая не спеша прошли в кабинет президента корпорации «Инвестфинанс» Павла Проданоса. В том же фиолетовом кожаном кресле, в котором не так еще давно восседал Владлен, теперь уверенно развалился его брат Павлуша. Бросив беглый взгляд на стены кабинета, Николай заметил, что прежние спортивные фотографии оттуда исчезли. Теперь там красовались морские пейзажи с белокурыми нимфами в разноцветных купальниках. Обстановка несколько поменялась, однако видимо пока остались прежними занятия очередного хозяина кабинета.

Павлуша встал из своего кресла, подошел к Вовану и протянул тому руку для приветствия. Затем пригласил присесть на стул перед большим офисным столом, после чего спросил.

– Ну, что мне сказать Игоревичу? Каковы результаты встречи с этим зеленым должником.

– Шеф, все прошло четко по намеченному плану. Мальца мы малость поколотили, напугав до смерти. Так что теперь он и его родичи быстро зашевелятся в поисках бабла для Игоревича, – изложил свою версию разборок Вован.

– Ну, хорошо, братан, я так и скажу Антону. Но в дальнейшем, недели через две-три процедуру следует повторить. А то малец, невзначай, забудет о своем долге. Теперь же можешь отдыхать. Завтра, как всегда с утра, твоя бригада должна быть у офиса, думаю понадобишься.

Вован встал со стула и медленно вышел в дверь кабинета. Николай не стал следовать за ним, а решил послушать предстоящий разговор Павлуши с Антоном Игоревичем. Пока Павлуша набирал мобильный номер клиента, Николай удобно устроился в одном из кресел, которое стояло в углу кабинета около небольшого бара.

Осматриваясь и вспоминая события тех прошлых дней, когда за офисным столом сидел еще Владлен, Николай постепенно приходил к выводу, что было бы очень желательным узнать, что же случилось с теми злополучными «зелеными». Сопровождая полковника Мойсиевского, в его последние дни на этой грешной земле, Николай совсем ничего не слышал о судьбе того саквояжа, из-за которого и возникла перестрелка. Как бы того саквояжа и не существовало вовсе. А это могло означать только одно, что «зеленые» каким-то таинственным образом исчезли с места событий. Видимо, такое предположение следовало бы хорошенько проверить и тогда можно подумать о поиске тех денег, которые оказались бы сейчас весьма и весьма кстати.

Тем временем Павлуша таки дозвонился до клиента.

– Привет, Антон! Просьбу твою выполнили, мальца припугнули. Так, что по возвращению долга не забудь о нашей доле.

Николай не слышал, что там отвечал по этому поводу Антон Игоревич, но, судя по дальнейшему разговору, он был информацией пока удовлетворен и подтверждал свои обязательства. Таким образом, с согласия клиента устанавливалось некоторое время перемирия между рэкетирами и должником. Использовать это время надо было довольно плотно, чтобы не дать противной стороне повод провести очередную акцию устрашения.

В то же время, Николай не мог и предположить, что ему все же придется время от времени отвлекаться от дел сына в связи с небольшой проблемой возникшей у Варвары Степановны на почве взаимодействия с отечественной системой правосудия. Но об этом немного позже.

Часть пятая

5.1. Кража в Канаве

Находясь у летнем домике родителей Ирины, Николай периодически по вечерам, когда старики садились за свой нехитрый ужин, посещал их, для того чтобы послушать разговоры о текущей ситуации в его семье. Вот в один из таких вечеров в доме неожиданно зазвонил телефон.

Судя по протяженности вызова, звонок был не из города, а быстрее всего по междугородней линии. Так и оказалось. Когда трубку снял Михаил Иванович из нее послышался, как всегда бодрый, но немного растерянный голос Варвары Степановны.

– Добрый вечер, сват. Как вы там поживаете? Все ли в порядке в Ирины с детьми? – начала разговор мать Николая с расспросов.

– Здравствуйте Варвара Степановна. Спасибо, пока живем – не тужим. А если не вспоминать разные там стариковские болячки, то вообще процветаем, – стал держать ответ Михаил Иванович, поддерживая полушутливую манеру разговора сватьи.

Из услышанного Николаю стало ясно, что старик не захотел загружать родственницу проблемами, возникшими у внука. Зная о ее слабом сердце, Михаил Иванович решил пощадить нервную систему Варвары Степановны. Да и чем она смогла бы помочь в этом вопросе. Из денег у нее была разве что небольшая колхозная пенсия, а о тех советских тридцати тысячах рублей на сберегательной книжке даже и вспоминать не стоило. Всем же известно, что украли их олигархи в виде прихватизированных предприятий и громаднейшей инфляции. А теперь на часть из этих денег разные там фонды «примирения» и «антисниды» создают.

– Забыл спросить сватья, а как ваше здоровье? Что нового в ваших краях, пенсию вовремя приносят? – перешел от ответа к встречным вопросам старик.

Трубка немного помолчала, после чего Варвара Степановна перешла от обмена любезностями к рассказу о своих проблемах. Оказывается ее хозяйство на днях обокрали, увели пять куриц и петуха. И все было бы ничего, первый ли раз воруют кур или гусей сельские любители выпить и закусить за чужой счет.

Однако на этот раз, прямо таки на удивление, по ее звонку в райотдел милиции оперативно приехала следственная группа в составе трех милиционеров, которая бодро взялась за поиски пропажи. Они зафотографировали весь путь проникновения вора во двор через калитку, после чего пошли по его следам на улице. Следы эти были четко видны на сельской дороге в виде разбросанных по ней один за другим свежих куриных перьев. Утром стояла тихая безветренная погода и этот, еще сохранившийся на дороге, след привел милицейскую группу к дому под номером семнадцать. Около этого дома перьев было разбросано еще больше, чем на самой улице. Видимо вор здесь зачем-то останавливался, прежде чем пойти дальше.

Кроме того, оказалось, что вор побывал и в этом дворе, из которого была уведена крольчиха. Хозяйка дома Мария Папирна рассказала, что, судя по всему, кража произошла около полуночи. В это время на кого-то очень сильно лаяла ее собака, закрытая в сарае около семенной картошки. Становилось явным, что предположительно воров было не менее двух – один видимо стоял с курицами в мешке около ворот, а второй тем временем рыскал по двору. Этому второму, к счастью Марии, не удалось дотянуться к курицам, закрытым в сарае, и он взял взамен их подвернувшуюся под руки крольчиху.

Утром, увидев кражу, Мария позвонила по мобильному телефону участковому. Однако, видимо по его совету, писать в милицию заявление о краже отказалась, хотя и подписала акт о краже у Варвары Степановны в качестве понятой. В дальнейшем след куриных перьев привел по улице к следующему дому, и неожиданно около этого дома оборвался. В этом доме проживает женщина с то ли татарским, то ли болгарским именем Татиана по фамилии Дымарева вдвоем со своим сожителем, прозванным в селе за свою длинную худобу «сохатым».

Милицейская оперативная группа обследовала двор Дымаревых, но там следов кур не выявила. В то же время в причастности к краже заподозревала хозяев этого двора и сама Варвара Степановна. Подозрения эти основывались на том факте, что в том доме часто собирались пьяные компании сельских алкоголиков. А известно, где пьянки там и до краж не очень далеко. Тем более это было вероятно, вследствие того, что через день в селе должен был быть праздник поминания умерших (проводы).

Окончив свой рассказ, Варвара Степановна произнесла.

– Вот и решила я, сват, позвонить вам. Может быть, Вы смогли бы подъехать ко мне на пару дней, чтобы помочь разобраться в этом деле. Тут мне позвонили из милиции – говорят, что нашли вора и привезут того сюда послезавтра для следственного эксперимента.

– Хорошо, сватья, я здесь посоветуюсь с женой и думаю, что обязательно завтра приеду. Если же не смогу приехать, то обязательно перезвоню, – пообещал Михаил Иванович, после чего положил трубку и пошел на кухню к жене.

Николай и себе последовал за стариком, чтобы быть в курсе разговора. Было ясно, что и ему надо будет подъехать к матери и понаблюдать за событиями. Может быть, даже придется вмешаться в них с помощью доступных ему средств. Однако думается Михаилу Ивановичу не занимать житейского опыта, и он сможет, если не делом, то хотя бы советами помочь матери.

– С кем это ты там так долго разговаривал, – не удержалась от вопроса, диктуемого извечным женским любопытством, Лариса Григорьевна.

– Да вот сватья звонила. Просила приехать и помочь разобраться, курей там у нее воры украли, – изложил Михаил Иванович суть разговора со сватьей.

– А ты чем сможешь помочь? Неужели вместо собаки-ищейки по огородам бегать будешь? – не удержалась Григорьевна от шпильки в адрес мужа.

– Ну ты как всегда, в своем репертуаре. Варвара просит, значит нужно ей. Там должны провести следственный эксперимент. Говорят, вор явился сам с повинной, – объяснил ситуацию старик.

– Явился сам с повинной?! И что, такое у нас еще бывает? – в словах Ларисы Григорьевны сквозило явное недоверие.

– Да, наверное, бывает, если так в милиции говорят. Надо поехать и разобраться. Тем более если вор явился, то и суд теперь со временем будет, – закончил Михаил Иванович свои объяснения.

– А как же с делами Саши? Ты нужен здесь, надо что-то решать, время идет, и скоро бандиты за него снова примутся, – не унималась бабушка.

– Примутся то примутся, но все же пару-тройку недель у нас есть. А дальше снова что-нибудь придумаем, не впервые же нам разгребать его помойки. Для начала, как и в прошлый раз, спрячем внука в какой-нибудь дыре. Затем вступим в переговоры с кредитором и договоримся о рассрочке, – убедительно рассуждал старик.

– А сватье помочь таки нужно, поэтому я завтра прямо с утра двинусь в сторону Тыврова, – завершил разговор на оптимистической ноте Михаил Иванович.

5.2. В дебрях правоохранительной системы

Ранним утром следующего дня, вслед за Михаилом Ивановичем, Николай и себе заспешил на утреннюю маршрутку в сторону Тыврова. Не так давно в сторону райцентра с Площади Победы был открыт дополнительный частный маршрут автобусов, который проходит через села Луку-Мелешковскую и Яришевку. Этот маршрут почти вдвое сокращал общее время поездки к Тыврову, по сравнению с маршрутом, который проходит через город Гнивань.

Из Тыврова в сторону сел Колюхова и Канава утром и вечером три раза в неделю ходит рейсовый автобус. Так что особых проблем с транспортом у Михаила Ивановича, а, следовательно и у Николая, не было. Таким образом, уже около полудня Михаил Иванович сидел за обеденным столом у Варвары Степановны, слушая продолжение ее рассказа о краже и событиях вокруг нее.

– Знаете, сват, тут, кроме того, что я вам рассказала по телефону, еще есть много кой-чего интересного, – продолжала свой рассказ мать Николая, раскладывая на столе посуду к обеду.

В дальнейшем Варвара Степановна поведала, что на третий день после кражи ей позвонил молодой человек, который представился исполняющим обязанности участкового милиционера. Оказывается их участковый находится на больничном, и он, Руслан Петрович, будет заниматься поисками вора. Поэтому, он хотел бы встретится с Варварой Степановной, как с потерпевшей, и побеседовать по поводу возможных подозреваемых в совершении кражи.

Приехал этот Руслан Петрович, не сразу как обещал, а только через три дня после звонка. В разговоре, Варвара Степановна рассказала ему и о дороге из свежих перьев, и о краже крольчихи из двора Марии, и о пьяных компаниях в доме Татианы, прозванной в народе «сохатихой». Вряд ли сама Татиана участвовала в этих кражах, но то, что она была в курсе, кто это сделал – было несомненным. Недаром же след из куриных перьев закончился именно рядом с ее домом. Да и сама она, судя по всему, раньше всех узнала о случившихся кражах, прямо с утра появившись около дома Варвары Степановны с сообщением о краже крольчихи у своей соседки Марии. Как в народе говорится – «на воре и шапка горит», иначе зачем было бы Татиане с утра пораньше появляться на разведку к месту кражи?

После разговора с Варварой Степановной, Руслан Петрович, приехавший под обед вдвоем с напарником, отправились, по их словам сначала к Марии, а затем к Татиане. Возвратились они только к вечеру, причем явно было заметно, что под некоторым «шафе». Тем более интересно прозвучало их предложение пенсионерке написать заявление в милицию, о том, что оказывается «куры сами вернулись во двор» и предмет открытия криминального дела отсутствует.

За словами Руслана Петровича, если же этого не сделать, то надо открывать криминальное дело, а вора они пока не нашли. В этом случае начальство их совсем не поймет и скажет «что же вы за такие оперативники, если обычной кражи раскрыть не можете?». Но они и дальше будут продолжать искать вора, а когда найдут, то заявление о «самостоятельном возвращении курей» из дела можно будет изъять и вор будет наказан, как положено.

О Татиане, после ее длительного посещения (и, видимо, соответствующего обильного угощения) мнение оперативников сложилось самое лучшее. Оказывается, она не могла принимать участие в этих событиях, поскольку держит в хозяйстве корову и поэтому ей совсем не нужно заниматься кражами.

Варвара Степановна, естественно, писать заявление «о самостоятельном возвращении курей» отказалась и, через несколько дней, ей снова позвонил Руслан Петрович с известием, что вор явился сам и с повинной. Этим вором оказался некий Борис Пастух, мать которого около пяти лет назад снимала дом у той же Татианы, и который тогда же получил четыре года за кражу козленка у соседей. Вот этого Бориса и собирался привезти завтра в село Руслан Петрович для проведения следственного эксперимента.

После сытного обеда Михаил Иванович прилег немного отдохнуть с дороги. Тем временем Николай решил пройтись по улице родного села в направлении дома Татианы, с тем, чтобы посмотреть что там и как. Тем более ему было это интересно, что в самом селе он уже давненько не был. Да и на сельское кладбище сходить не мешало бы. Может быть, удастся в очередной раз встретится с фантомом отца и узнать что-то более конкретное об этой краже.

Обойдя дворы Марии и Татианы, и не увидев там ничего заслуживающего внимания, Николай направился в сторону сельского кладбища. Как и в большинстве сел Украины, кладбище располагалось на самой окраине села огороженное неглубоким рвом по своему периметру. Основная старая часть кладбища, снова же, как и в большинстве сел, заросла самосеющимися деревьями и кустарниками. И только та часть, где производили новые захоронения, еще выглядела сравнительно ухоженной.

Вот в этом видимо и заключается внутренняя ментальность украинского народа – мы, по сути, не только не ценим своей истории и своего языка, мы еще и совсем не помним своих предков. В то же время их заброшенные могилы находятся совсем рядом – на старых заросших частях кладбищ. Сколько же должно пройти времени, чтобы на наших сельских (и не только) кладбищах появилась ухоженность так свойственная европейским народам?

В раздумьях о вечном Николай подошел к могиле отца и присел на лавочку. Прошло некоторое время и, видимо почувствовав появление фантома сына, рядом появилась призрачная фигура отца. Он едва слышно, шелестя губами, произнес свое обычное приветствие и присел рядом с сыном.

Некоторое время оба молчали, затем Николай перешел к расспросам, справедливо предполагая, что отец должен обладать более обширной информацией о жизни села. Так оно и оказалось. Вот, что услышал Николай.

– Приветствую сын. Давненько мы не пересекались, но я постоянно присматриваю за тобой. Не забываю и матери – тяжело ей одной, а теперь еще и эта кража.

– Отец, я думаю, что вы в курсе всех этих событий. Не можете ли мне их изложить так как оно было на самом деле. Ведь вряд ли стоит верить нашей доблестной милиции, которая утверждает, что Татиана здесь совсем не при чем?

– Ну, конечно же, сын. И хотя это вряд ли поможет нашей матери в возвращении курей, но произошло вот что. К мужу Татианы на проводы приехал его брат из почти стольного града у моря. В связи с приездом гостя в доме собралась компания собутыльников. А когда хорошо выпили, то начали строить планы на то, как отметить праздник проводов, – продолжал фантом отца.

– И кто же подал идею о краже? – не унимался фантом Николая.

– Да сама Татиана и подала. Она того дня вместе с одним из собутыльников ходила подзаработать к нашим соседям, которые проживают через два дома. Картошку там вытаскивали из погреба для посадки. А возвращаясь, они обратили внимание на курей за сетчатым забором, выходящим прямо к улице. Судя по всему, родилась мысль – а почему бы не позаимствовать? Пенсионерка то живет одна, значит если что и услышит, то выйти побоится. Вот они и полезли.

– Но вор же, говорят, явился с повинной, значит вернет похищенное, хотя бы деньгами. Курей то уже, наверное, съели, – все пытался разобраться Николай в сути произошедшего.

Отец посмотрел на сына и слегка улыбнулся своей просветленной улыбкой призрака.

– Да в том-то и дело, что съели, однако не все сами воры. Часть съели собаки. Когда приехала наряд и начал ходить по домам, то у воров была только одна мысль – как не загреметь в кутузку. Вот и спрятали куриц так, что потом и есть уже было почти нечего. Собакам и скормили, а те разнесли остатки по околицам. Если интересно, пойди посмотри – один из остовов нашей курицы лежит у дороги в направлении Никифоровец.

– Так кто же все-таки украл? – не терпелось все разузнать Николаю.

– Сашок с Толиком и украли. А наша мать то и не заметила, что Катерина почему-то в последнее время стала так уважительно с ней здороваться, хотя раньше проходила рядом, смотря в сторону, словно бы слепая.

– Катерина, это кто такая?

– Да мать этого недоросля Сашки. Его с последней работы турнули, видимо за пьянку, вот он и пристроился к компании Татианы. Они живут в крайнем доме на нашей улице.

Закончив свой рассказ о краже Григорий Павлович замолчал и стал ожидать возможных расспросов сына. С чем тот не замедлил приступить.

– Отец, а кто же тогда явился с повинной. Там же речь шла о Борисе Пастухе, а не о Сашке и Толике.

– Сын, неужели ты так наивен? И не знаешь о методах работы нашей доблестной милиции. Ты же сам там где-то близко долгое время пребывал. Так вот, Борис – это всего лишь «козел отпущения», надо же вора найти иначе будет «висяк». А если он уже ранее был судим, и тем более судимость погашена, то чем не подходящий объект на который можно повесить кражу, а дело закрыть и передать в суд, – терпеливо разъяснял сыну суть вопроса Григорий Палыч.

– Неужели этот Борис такой дурак, что хочет еще раз в тюрягу? – не унимался Николай.

– Да тут вариантов может быть много. Может быть, он имеет желание перезимовать в теплом помещении с гарантированным государственным питанием, а там смотри и амнистия подоспеет. Есть еще вариант, что дадут условно или с испытательным сроком. А может быть просто запугали, а потом на суде откажется от самооговора. Не будем пока гадать – подождем суда и все узнаем.

Посидев еще некоторое время с сыном, Григорий Павлович вдруг заторопился, тепло с ним попрощался и растаял в вечерних сумерках.