Текст книги "Предатели"

Нужно отметить, что жена Полякова тогда очень удивилась этому приглашению: ведь обычно все приемы проводились по случаю каких-то праздников и торжественных дат, а тут без всякого повода. Никогда ранее таких приглашений Поляковым не поступало, уровень был не тот. Изобразил удивление, конечно, и сам Поляков и стал отказываться от поездки. Но резидент настоял: ехать надо, ведь разработка генерала О’Нейли санкционирована самим центром. 16 ноября 1961 г. на своей машине, в сопровождении полиции, Поляков и Сенькин с женами в 18 часов 30 минут прибыли в апартаменты генерала О’Нейли, располагавшиеся на территории штата Восточного округа. Помимо генерала О’Нейли и полковника Фейхи с женами еще присутствовали 4 американца и 3 женщины. О’Нейли объяснил прибывшим советским полковникам, что эти люди его хорошие знакомые, занимаются изучением русского языка и он пригласил их для того, чтобы они смогли попрактиковаться в разговорной речи с советскими гражданами.

На приеме, продолжавшемся около двух часов, ничего необычного не было: после ужина с небольшой выпивкой подавали кофе и мороженое. По окончании его они распрощались, жена Полякова с Сенькиными вышли на улицу, а Поляков был приостановлен буквально на пороге одним из присутствовавших, назвавшимся Майклом, который поинтересовался у него, почему он изменил свое решение, ведь раньше хотел сообщить им что-то важное.

Поляков не стал вилять, а ответил прямо, что это было вызвано его неуверенностью в личной безопасности. Майкл заверил Полякова, что они ее гарантируют для него, и предложил встретиться через полтора часа в городе на пересечении 6-й авеню с 50-й стрит.

Поляков выскочил из дома буквально как ошпаренный, понимая, что задержка вызовет у Сенькиных и жены вопросы. Они действительно заметили несколько смятенное его состояние и спросили, чем это вызвано. Он отговорился тем, что якобы американцы в последний момент, буквально на пороге, попытались вовлечь его в дискуссию о Молотове, и это его взбесило.

Сразу по прибытии домой (Поляковы и еще ряд сотрудников представительства проживали в гостинице квартирного типа под названием «Троцкий», расположенной на 86-й улице в районе центрального парка Нью-Йорка) Поляков сказал жене, что ему на некоторое время нужно уйти по служебным делам. Такое он делал часто, и вопросов у жены это никогда не вызывало.

Встреча с Майклом состоялась в 22 часа 50 минут в условленном месте и продолжалась 30—40 минут. Майкл сообщил о своей принадлежности к спецслужбам США, но к какой, не назвал. Поляков подтвердил свое намерение сотрудничать с ними, объяснив, что недавние сомнения на этот счет возникли в связи с опасением быть «засвеченным» ими. Поляков говорил американцу, что именно данное обстоятельство, проявленная ими небрежность, любое упоминание по радио – могли стать причиной его разоблачения и поэтому удерживали его от установления сотрудничества.

Поляков заметил, что Майкл совсем его не слушает. Американец сразу дал ему понять, что они считают его подставой. Поляков не пытался его разубеждать, понимая, что словами ничего не докажешь. Уже в самом конце встречи Майкл заявил: «Если хочешь, чтобы мы тебе поверили, то назови советских шифровальщиков, работающих «под крышей» представительства СССР при ООН».

Поляков в доказательство начал вспоминать известных ему шифровальщиков и перечислил фамилии девяти сотрудников ГРУ, КГБ и МИД СССР, работавших в тот период времени в нью-йоркской референтуре под прикрытием различных должностей Постоянного представительства СССР при ООН.

Следующая встреча состоялась через 10 дней в холле гостиницы «Троцкий». На лифте они поднялись на 9-й этаж и вошли в один из номеров, снятых Майклом. Разговор в основном шел, почему Поляков пошел на сотрудничество с американцами – не подстава ли он? В порядке перепроверки Полякова, а заодно и закрепления его отношений с американцами, Майкл попросил назвать ему всех сотрудников военной разведки в Нью-Йорке. Поляков назвал всех известных ему лиц, работавших под прикрытием представительства СССР в ООН.

Затем они перешли к обсуждению вопросов по организации конспиративных встреч на последующий период. Майкл сказал ему, что они встретятся через 10 дней, а за это время он подберет конспиративную квартиру для их встреч. Поляков предложил встречаться в районе Мэдисон авеню. Во-первых, район этот был не столь фешенебельным, а попроще и, во-вторых, находился на некотором удалении от советского представительства, что давало возможность при следовании к месту конспиративной встречи городским транспортом «провериться». Относительно предстоящего места встречи Майкл сказал, что он перехватит Дмитрия в холле гостиницы и сообщит ему о нем подробнее.

Дня через 3—4 Майкл вечером встретил Полякова в гостинице и вслед за ним вошел в лифт, где и сообщил точное место следующей их встречи.

Однако Поляков нутром чувствовал, что Майкл не доверяет ему. И тогда, чтобы обезопасить себя также от провала, он рассказал ему, что советская разведка полностью контролирует каналы радиосвязи КРО в США. Американец сначала не поверил Полякову. Тогда в качестве доказательства он привел ему факты о слежке КРО за Таировыми и рассказал, каким образом они оторвались от слежки и выехали из США. Майкл был потрясен. После этого он резко поменял отношение к Полякову.

Так в картотеке агентуры ФБР появился новый агент из числа советских граждан, инициативно установивший связь с американской контрразведкой. Майкл присвоил ему псевдоним «Топхэт».

Теперь следует несколько слов рассказать об американском контрразведчике Майкле. Выглядел он лет на 45—50, был высоким, стройным, подтянутым, следящим за собой мужчиной. Привлекательный, с правильными чертами лица, густой аккуратно подстриженной шевелюрой с проседью, глаза серо-голубоватого оттенка, широкоплечий. На встречи всегда приходил в дорогих костюмах серого цвета, модного покроя, строгого стиля, бросалось в глаза не просто аккуратность в одежде, а какая-то изысканность, и в связи с этим он внешне производил впечатление крупного бизнесмена и уверенного в себе человека. Русским не владел. Беседы вел не торопясь, в спокойной манере, чувствовалось, что им обдумывалось каждое слово.

С ноября 1961 г. по начало июня 1962 г. Поляков встречался с Майклом 8 раз. Встречи проходили в машине при движении по Нью-Йорку, на конспиративной квартире в доме на Мэдисон авеню и в специально снятом для этих целей номере в отеле «Камерун». На этих встречах Поляков передавал американцам следующие известные по службе сведения:

о расположении референтуры в здании Представительства СССР при ООН, порядке работы шифровальщиков, системе хранения шифрдокументов и имеющейся защите шифровальной комнаты;

о содержании, реквизитах кодовых книжек и шифровальных таблиц, способах их упаковки, правилах работы с шифрдокументами, способах их экстренного уничтожения;

о принадлежности к КГБ 22 сотрудников, работавших в 1951—1956 и 1959—1962 гг. в резидентурах КГБ в Нью-Йорке и Вашингтоне под прикрытием должностей официальных представительств СССР в США;

об осуществляемом перехвате резидентурами КГБ и ГРУ в Нью-Йорке и Вашингтоне радиопереговоров служб наружного наблюдения ФБР при слежке за советскими сотрудниками;

об организационной структуре ГРУ, существующих формах связи Центра с загранаппаратами ГРУ и методах работы с агентурой; о произведенной в 1957 г. реорганизации ГРУ и создании 1-го (нелегального) управления, его структуре и функциях;

о 98 оперативных и руководящих работниках ГРУ, занимавшихся в 1953—1962 гг. вопросами нелегальной разведки;

о порядке подбора лиц для работы в нелегальной разведке, системе подготовки разведчиков-нелегалов, маршрутах их вывода на нелегальное положение за границей;

о перспективном плане ГРУ по созданию нелегальных резидентур в Нью-Йорке, Балтиморе, Вашингтоне, Чикаго, Бостоне, Сан-Франциско и степени его практической реализации;

об организационной структуре, расположении и личном составе нью-йоркской и вашингтонской резидентур с указанием данных на 93 сотрудников периода 1951—1962 гг.;

о ранее выводившихся в США разведчиках-нелегалах;

о действующих в США 5—6 разведчиках-нелегалах с указанием конкретных сотрудников нью-йоркской резидентуры, поддерживавших с ними по заданию Центра связь.

Тогда же на одной из указанных встреч Поляков передал образцы двух тайнописных копирок, использовавшихся для связи с разведчиками-нелегалами.

И вот подошел срок окончания заграничной командировки Полякова, он стал готовиться к возвращению в СССР. Его жене пришлось уехать с детьми в СССР в середине мая 1962 г., так как заболел их старший сын.

На последней конспиративной встрече, состоявшейся 5—6 июня 1962 г., Майкл спросил у него, будет ли он работать с американцами в Москве. Поляков ответил согласием, но поставил условие, что он готов продолжать сотрудничество и поддерживать их отношения в Москве только на основе бесконтрольной или, иначе, безличной связи с американцами, то есть только через тайники. Майклу это не очень понравилось, и он стал задавать вопросы. Отвечая Майклу, Поляков пояснил свое решение тем, что он в первую очередь заботится об обеспечении личной безопасности, поскольку, как ему было хорошо известно, за американскими разведчиками в Москве осуществляется тщательное наблюдение советской контрразведки. Его могут провалить из-за недостаточной квалифицированной работы кого-нибудь из американских разведчиков, а иначе чем можно было объяснить провал американского агента из числа сотрудников ГРУ Попова на второй или третьей по счету тайниковой операции. Следовательно, доказывал Майклу Поляков, американские разведчики проявили небрежность и «засветили» тайники и самого Попова.

С этими довольно разумными предложениями Полякова Майкл согласился, и они начали обсуждение мест проведения тайниковых операций по связи в Москве. Американец пытался навязать в качестве одного из них Ленинские горы, на что Поляков ответил категорическим отказом, напомнив, что там работал и был задержан Попов. Отрицательно отнесся Поляков и к подобранным американцами местом постановки сигналов об изъятии ими его тайниковых закладок, располагавшимся в непосредственной близости от здания американского посольства в Москве. Наконец, определили 3—4 места проведения тайниковых операций и соответственно 6—8 мест постановки сигналов о закладке и изъятии тайников.

В этот же день Майкл провел инструктивное занятие по обучению правилам пользования средствами тайнописи и шифровальными таблицами и передал ему для поддержания связи со спецорганами США на территории СССР предметы шпионской экипировки:

разведывательное задание и руководство по работе с шифрами, исполненные на микропленке, прикрепленной к стержню шариковой ручки;

связь на Москву посредством публикации инструкций и сообщений американского разведцентра под видом объявлений частных лиц в соответствующем разделе газеты «Нью-Йорк таймс», адресованных человеку с инициалами Полякова;

два шифрблокнота, предназначенных для кодировки агентурных сообщений, направляемых через тайники и по почтовому каналу, закамуфлированные в обложке дорожного несессера;

письма-прикрытия, укрытые в обложке книги об охоте;

пять конвертов от грампластинок с записями латиноамериканских мелодий, внутренняя поверхность которых после проведенной химической обработки предназначалась для использования в качестве тайнописной копирки;

два съемных видоискателя для вертикальной и горизонтальной фотосъемки к фотоаппарату «Тессина»;

катушка защищенной фотопленки «Кодак», рассчитанной на специальное проявление;

шариковая авторучка, головка зажима которой предназначалась для нанесения тайнописи при работе через тайники;

словесный пароль – «607 Мэдисон авеню» для восстановления личной связи с представителями спецслужб США на случай нового выезда в длительную служебную командировку;

таблетка цианистого калия.

9 июня 1962 г. Поляков отплыл на трансатлантическом лайнере «Куин Элизабет» в Европу, занимая один трехместный номер. Вплоть до Франции его сопровождали Майкл и одна из женщин, присутствовавшая вместе с ним на приеме у генерала О’Нейли. В контакты с ними Поляков не вступал.

На теплоходе он решил проверить качество маскировки переданных ему средств связи и обнаружил, что обложка книги с конвертами и текстами для тайнописных донесений покоробилась и начала расклеиваться. Он открыл иллюминатор и выбросил книгу с содержимым в океан.

По прибытии в порт Шербур, Поляков добрался на поезде до Парижа, где он по согласованию с Центром пробыл 10 суток, цель его поездки имела чисто ознакомительный характер, посетив посольство, заходил в помещение военного атташата, но контактов ни с кем не имел.

В Москве 22 июня 1962 г. командованием ГРУ утверждается заключение о работе Полякова в командировке в США, в котором говорилось, что с обязанностями руководителя группы по обеспечению нелегальной разведки он справился, вместе с тем не добился активизации работы у отдельных офицеров группы в решении вербовочных задач. Связь с нелегалами проводилась в соответствии с указаниями Центра, срывов ее по вине оперативных работников не было.

12 июля 1962 г. Поляков был назначен старшим офицером 1-го направления 3-го управления ГРУ, на него были возложены обязанности по курированию Нью-Йоркской резидентуры. На этой должности он проработал около двух лет, после его перевели на вашингтонский участок.

Располагая доступом ко всем оперативным материалам разведаппаратов ГРУ в Нью-Йорке и Вашингтоне, а также в определенной степени к отдельной информации американского направления 3-го управления в целом, Поляков использовал эти обстоятельства для сбора интересующих спецслужбы США сведений. В августе 1962 г. он в своем рабочем кабинете перефотографировал с использованием служебного фотоаппарата «Экзакта» телефонные справочники ГРУ и Генштаба ВС СССР.

В первых числах сентября 1962 г., в соответствии с имевшимся графиком проведения тайниковых операций, Поляков с соблюдением мер конспирации в вечернее время заложил контейнер с экспонированной фотопленкой в тайник в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького г. Москвы, имевший условное обозначение «Арт», и затем поставил установленный сигнал об этом в виде горизонтальней черты из чернильных брызг на соответствующем столбе ограды парка.

Утром следующего дня он проверил предусмотренное условиями связи место постановки ответного графического сигнала. Сигнал свидетельствовал, что тайниковая закладка была изъята сотрудниками американских спецслужб.

Прошло некоторое время, и прибывшая в библиотеку 1-го (нелегального) управления ГРУ из разведаппарата ГРУ в Нью-Йорке газета «Нью-Йорк таймс» Полякову подтвердила, что письмо от «Арта» разведцентром получено.

Однако вскоре произошла реорганизация ГРУ, 1-е управление вместе с библиотекой были ликвидированы, в связи с чем Поляков утратил возможность получения инструкций и сообщений через газету «Нью-Йорк таймс».

В октябре 1962 г. был разоблачен и арестован агент американской и английской разведок О.В. Пеньковский, в этот период все ГРУ находилось как бы в шоковом состоянии. Все сотрудники, о которых Пеньковский показал на допросах в КГБ, как выданных им иностранным спецслужбам, были отстранены от загранкомандировок. Очень многие сотрудники Управления кадров, имевшие то или иное отношение к переделке дававшихся Пеньковскому отрицательных характеристик в положительные, были наказаны или уволены. Значительно возросли требования к соблюдению вопросов к конспирации в работе, за основу был взят принцип, согласно которому каждый должен знать только то, что входит в круг его обязанностей, и в связи с этим осложнился доступ к секретной информации. В связи с этим делом начальник ГРУ генерал армии И.А. Серов «за утерю политической бдительности» был понижен в воинском звании до генерал-майора и исключен из партии. Начальник Управления кадров ГРУ уволен из армии.

В связи с резким осложнением контрразведывательного режима в ГРУ Поляков в целях личной безопасности отказался от рекомендованного ему неоднократного использования одних и тех же тайников в Москве и резко сократил против предусмотренного инструкцией по связи количество тайниковых операций, решив проводить их только в случаях, не терпящих отлагательств.

А так как Поляков уничтожил, в связи с происшедшей порчей обложки, книгу с сокрытыми в ней письмами-прикрытиями при следовании на теплоходе из Америки в Европу, то он лишился почтового канала связи и не мог воспользоваться им теперь.

У него появилось много свободного времени, и Поляков занялся своим любимым столярным делом. Располагая привезенным из США столярным инструментом, он в течение нескольких месяцев самостоятельно изготовил две прекрасные тумбочки. Одну они с женой использовали под бар, в другой он хранил имевшиеся у него десятка два больших долгоиграющих пластинок и штук 30 маленьких. В последующие годы количество музыкальных записей возросло, особенно после поездок в Бирму и Индию. Он берег их, хранил их только в конвертах, поругивая детей, если они неосторожно обращались с дисками.

И в тот же период он изготовил ящик для книг, сделал полки на кухне, закрывающиеся антресоли в ванной комнате и туалете. В ванной также соорудил шкаф с зеркалом для туалетных принадлежностей и оборудовал себе место под домашнюю фотолабораторию.

Поляков много читал, прорабатывая огромное количество как специальной, так и художественной литературы. При этом он успевал ездить в Подмосковье на охоту, занимался фотоделом. Начал редактировать отдельные статьи для журнала «Охота», вскоре его включили в редколлегию этого журнала.

Летом 1963 г. ему стало известно мнение руководства управления о предполагаемом направлении его в новую длительную командировку в США в качестве старшего помощника военного атташе при посольстве СССР в Вашингтоне, о чем он решил уведомить американцев.

В предусмотренный графиком день в августе 1963 г. Поляков заложил магнитный контейнер с информацией о предстоящем выезде в командировку в США и описанием двух новых подобранных в Москве тайников в телефонной будке в районе старого здания Университета дружбы народов имени П. Лумумбы. В соответствии с инструкцией по связи указанное место носило условное наименование «Боб».

О закладке контейнера в тайник в тот же день известил американцев установленным графическим сигналом на доске объявлений, расположенной возле станции метро «Добрынинская».

На следующий день по дороге на работу на щите объявлений возле магазина «Рыба» на улице Арбат увидел ответный сигнал, свидетельствовавший о произведенном американцами изъятии его тайниковой операции.

В связи с серией происшедших провалов разведчиков-нелегалов и агентов ГРУ в США и ряде других стран и проводившимися расследованиями по выявлению их причин Поляков решил временно отказаться от поддержания агентурной связи в Москве.

В сентябре 1964 г. в газете «Лос-Анджелес таймс» были опубликованы статьи, посвященные судебному процессу над арестованными советскими разведчиками-нелегалами «Саниными» и Карлом Туоми. Среди ряда оперативных работников нью-йоркской резидентуры ГРУ, готовивших их к разведывательной работе, упоминалась и фамилия Полякова. При этом нужно отметить, что тон статьи был весьма умеренным, что объяснялось, по-видимому, соответствующими коррективами со стороны американских спецслужб. В ней совершенно не говорилось о его разведывательной деятельности по поддержанию связи с Туоми в период второй командировки в США. Вместе с тем в статьях вообще не упоминались некоторые сотрудники ГРУ, принимавшие участие в подготовке Туоми, о которых он не мог сказать. Впоследствии на одной из конспиративных встреч в Бирме фэбээровец Майкл рассказал Полякову: эти статьи готовились ФБР и были написаны так, чтобы не провалить их агента «Топхэта» и запутать ГРУ при анализе этих статей. Именно в этих целях, как рассказал тогда Майкл Полякову, они добились проведения суда над Туоми в закрытом заседании, поскольку в ином случае все сказанное им стало бы достоянием гласности и сильно навредило бы ему.

После публикаций в американской прессе дальнейшее использование Полякова по американской линии руководством ГРУ было признано невозможным. В это время на работе стояла какая-то не прекращавшаяся нервозная обстановка. У Полякова обострились отношения с непосредственным руководством, он занервничал, стал крайне раздражительным.

И тут в 1964 г. ему предложили перейти на работу в 1-е направление 2-го управления, в ведении которого находились страны Азии. Он согласился, став куратором разведаппарата ГРУ в Бирме. С этого времени его удрученному состоянию пришел конец. Он активно приступил к освоению нового участка.

А в этот период в США были арестованы агент «Дрон», разведчики-нелегалы «Санины», оперативный сотрудник полковник И.Д. Егоров с женой, задержаны и выдворены из США сотрудники резидентуры ГРУ в Нью-Йорке Прохоров, Сорокин и Выродов, провален и покончил жизнь самоубийством агент «Дарк» и т.д.

Агент ЦРУ «Бурбон» в Бирме (1965—1969 гг.). Летом 1965 г. командованием ГРУ принимается решение о командировании Полякова на должность военного атташе при посольстве СССР в Бирме. Согласно утвержденному 31 августа 1965 г. плану его подготовки, он в Информационном управлении ГРУ изучил материалы по географическому положению Бирмы, ее государственному и административному устройству, внешней и внутренней политике, вооруженных силах и перспективах их развития, деятельности СЕАТО, США и Великобритании в Юго-Восточной Азии, вооруженных силах Южного Вьетнама и участии США в агрессии против Демократической Республики Вьетнам. В этом же управлении с командируемым был проведен инструктаж по вопросам информационного задания на 1965 г., порядке обработки и оформления информационных документов. Во 2-м Управлении ГРУ он ознакомился с материалами об агентурной обстановке в Бирме в целом и городе Рангуне в частности, условиях ведения разведывательной работы с официальных позиций, организации и методах работы бирманской контрразведки. Определенное время пришлось потратить на изучение личных дел офицеров аппарата военного атташата и резидентуры. Он был посвящен в существо имевшихся недостатков в работе аппарата ВАТ и резидентуры, ознакомился с порядком осуществления переписки с Центром, диппочтой и шифром. В 8-м отделе ГРУ с ним провели занятия по обучению методам и порядку работы с шифром, правилами шифрпереписки и ведения секретного делопроизводства. В 6-м управлении ГРУ Полякова ознакомили с техническими средствами и методами подслушивания, а также мерами защиты против подслушивания. Нужно отметить, что подготовка не потребовала от Полякова значительных усилий, поскольку многие вопросы были ему хорошо известны по предыдущим командировкам.

Поляков назначался старшим оперативным начальником и на него возлагалась ответственность за состояние всей разведывательной работы зарубежного аппарата военно-стратегической разведки в Бирме. В целях централизации управления деятельностью разведки, достижения полного единства в этом ему в оперативном отношении был подчинен резидент и другие оперативные офицеры ГРУ в Бирме. Руководство всей оперативной и информационной работой резидентуры он должен был осуществлять через резидента. До этого в Бирме аппарат военного атташе и резидентура ГРУ являлись самостоятельными единицами и руководство их деятельностью осуществлялось непосредственно из Центра.

На период командировки Полякову был присвоен оперативный псевдоним «Парин».

На него руководством ГРУ были возложены стандартные задачи.

1. В соответствии с положением о военных атташе Союза ССР, указаниями командования и рекомендациями посла осуществлять в качестве официального представителя Министерства обороны СССР представительские функции.

2. Руководить всей деятельностью личного состава резидентуры и аппарата ВАТ. Добиваться активного и целенаправленного использования всех сил и средств разведывательного аппарата в целях добывания достоверной информации о мероприятиях США, Англии и военных органов блока СЕАТО по подготовке внезапного нападения на СССР с территории стран Юго-Восточной Азии. Следить за внутренней и военно-политической обстановкой, за состоянием и развитием вооруженных сил Бирмы, направлением внешней политики бирманского правительства с западными странами и КНР, а также за проникновением этих стран в Бирму.

3. Распределять разведывательные и организационные задачи между резидентурой и аппаратом ВАТ. Руководить разработкой агентурных операций и разведывательных мероприятий, проводимых оперативными офицерами резидентуры и аппарата ВАТ.

4. Координировать информационную работу резидентуры и аппарата ВАТ, направляя их усилия на своевременное и качественное решение разведывательных задач. Информировать посла о полученной информации, не раскрывая источников ее получения.

5. Осуществлять тесное взаимодействие с резидентом КГБ в интересах повышения конспирации, обеспечения безопасности проводимых оперативных и разведывательных мероприятий, изучения методов работы контрразведки и предотвращения провалов разведчиков.

Перед вылетом в Бирму Поляков уничтожил путем сожжения шифрблокноты, пленку с условиями связи, разведзаданием и инструкцией по использованию шифрблокнотов, полученные им в Нью-Йорке от фэбээровца Майкла. Таблетка с цианистым калием к этому времени почему-то начала растворяться и издавать неприятный запах. Он бросил ее в унитаз и спустил воду.

3 ноября 1965 г. самолетом Москва – Карачи – Рангун Поляков отбыл к новому месту службы. Его жена с младшим сыном Петром должна была прилететь сразу же, как только начнутся школьные каникулы.

По прилете в Бирму Поляков стал искать пути для восстановления прерванной в Москве связи с американскими спецслужбами. С этой целью в ходе знакомства с сотрудниками аппарата военных атташе США Поляков в завуалированной форме дал понять старшему военному атташе полковнику Ф. Хоупту, с которым познакомился в советском посольстве на приеме в честь Октябрьской революции, о необходимости проинформировать свое руководство о происшедшей замене и прибытии в Рангун нового советского атташе, полагая, что упоминание его фамилии не пройдет мимо внимания спецслужб.

Прошло 4—5 месяцев с момента приезда Полякова в Бирму, а американские спецслужбы все не давали о себе знать. Занимая высокую руководящую должность, ему теперь не нужно было куда-то бегать, как практиковалось в Нью-Йорке. Для выполнения различных поручений у него теперь имелся штат подчиненных. В целом условия для труда и жизни семьи были обеспечены неплохие. Отношение к представителям Советского Союза в дружественной Бирме в корне отличалось от виденного в США. Советских граждан уважали и воспринимали как друзей. За ними не следили, и никто их не преследовал. В такой атмосфере легче жилось и работалось.

Спецификой для стран этого региона являлась установившаяся традиция проведения большого количества различных приемов и иных увеселительных мероприятий. Их устраивали буквально по всем торжественным датам и просто так, без всякого повода. В результате Полякову с женой приходилось часто бывать в других посольствах, посещать мероприятия, организуемые бирманской стороной. В США все это сводилось к предельному минимуму.

Трудности у Поляковых возникали только из-за климата и массы возбудителей тяжелых инфекционных заболеваний, чем на все это богата Бирма, и при этом необыкновенно низкого уровня санитарии. Данные обстоятельства порождали проблемы, которые постоянно следовало иметь в виду. Как ни были осторожны Поляковы, однако сам он не уберегся от местной болезни амебы, она протекает тяжелее брюшного тифа. Где-то на 3-й месяц пребывания Полякова в Бирме он заболел этой болезнью, и его еле-еле выходили с помощью местных врачей, так как советские медики не научились бороться с данным видом заболевания.

После болезни Поляков, имея много свободного времени, увлекся охотой и рыбной ловлей. За время пребывания в Бирме он приобрел себе несколько ружей, различные рыболовные снасти. Сложилась даже компания охотников и рыбаков, в которую вместе с ним входили представитель АПН в Бирме Лебедев, 1-й секретарь советского посольства сотрудник ГРУ Старчак, военный атташе ГДР и несколько бирманцев.

Кроме того, Поляков ходил играть на теннисные корты, правда, играл не очень, но старался.

И вот однажды в начале февраля 1966 г. старший военный атташе посольства США полковник Ф. Хоупт на очередном дипломатическом приеме поставил Полякова в известность о предстоящем в скором времени приезде в Бирму «одного из его друзей по США». Прошло еще 10 дней, и Хоупт сообщил ему о прибытии в Рангун его знакомого, указав место и время встречи между ними.

Намеченная конспиративная встреча состоялась в середине февраля 1966 г. в дневное время в служебном кабинете Хоупта в здании американского посольства в Рангуне, которое Поляков официально посетил под предлогом знакомства с новым сотрудником аппарата ВАТ США. На такого рода встречи было принято ездить одному, без сопровождающих. Помимо Полякова, на прием были приглашены еще 3—4 военных атташе из числа нейтральных стран.

Прибывшим для восстановления связи представителем американских спецслужб оказался хорошо известный Полякову по Нью-Йорку сотрудник ФБР Майкл, с которым у него установились чуть ли не дружеские отношения. Они обрадовались друг другу. Поляков с удивлением смотрел на Майкла и думал, что на связь с ним прибудет связник из ЦРУ, так как по американским законам ФБР не имеет права заниматься разведывательной деятельностью за пределами США. Он считал, что ФБР еще в 1962 г. передало его ЦРУ. В действительности так и было. Он с этого года значился уже агентом ЦРУ, где ему присвоили и другой псевдоним. Теперь в агентурной сети ЦРУ у него была кличка «Бурбон».

Там, на самом верху Центрального разведывательного управления, в холле которого начертаны большими буквами такие слова: «И вы познаете истину, и истина сделает вас свободными», посчитали, что на восстановление связи с «Бурбоном» отправится тот, кто эту связь начинал. Ведь Майкл не раз говорил: «Топхэт» мой человек. Он поработает с ним совсем не долго, а затем передаст «Бурбона» оператору из ЦРУ. Так будет легче и проще с ним работать, на этом и остановились.

Они разговаривали не более 10 минут. Майкл сообщил Полякову, что он въехал в Бирму по временной визе по линии Министерства обороны США под именем Джона Мури. Прибыл ненадолго, на полтора-два месяца, были трудности с получением визы, поэтому так задержался с приездом. После этого были обусловлены место и время следующей конспиративной встречи.