Текст книги "Предатели"

Поляков назначался резидентом военно-стратегической разведки и ему подчинялись все офицеры аппарата ВАТ и оперативные офицеры резидентуры, работавшие под прикрытием должностей советских учреждений. Руководством ГРУ на него возлагались такие основные задачи:

направлять и координировать работу разведывательного аппарата ГРУ в Индии;

совместно с заместителем резидента обеспечить расширение агентурной сети, пополнение ее хорошо законспирированными агентами – источниками документальной информации на главных объектах разведки, создание отдельных хорошо законспирированных агентурных групп, подготовку агентурных групп и отдельных агентов к ведению разведывательной работы в чрезвычайных условиях, в отрыве от легального аппарата с прямой связью на Центр;

на основе глубокого изучения указаний Центра по разведывательной работе планировать работу резидентуры и разрабатывать конкретные мероприятия по выполнению разведывательных и организационных задач;

обеспечить с территории Индии активную разведку КНР, ее вооруженных сил, театра военных действий, важных военно-стратегических объектов и военной экономики;

принимать все необходимые меры для преодоления противодействия контрразведывательных органов и максимального засекречивания разведывательной работы. Осуществлять взаимодействие с резидентом КГБ по вопросам обеспечения безопасности проводимых мероприятий, изучения методов работы контрразведки и предотвращения провалов разведчиков и агентуры.

11 марта 1973 г. самолетом Поляков убыл к новому месту своей службы, уничтожив до этого оставшуюся у него инструкцию по связи с американским разведцентром, шифрблокнот и шифртаблицу.

Агент ЦРУ «Бурбон» в Индии (1973—1976 гг.). В марте 1973 г. Поляков прибыл в столицу Индии Дели. Его жена, преподавательница английского языка одной из московских школ, могла приехать к нему только по окончании учебного года. Кроме того, их сыновья учились в московских вузах, поэтому впервые за многие годы из ребят никого за границу не взяли. До июля 1973 г. он жил один в доме, располагавшемся рядом со зданием советского посольства, неподалеку от посольства США.

В течение первого месяца Поляков входил в курс дела. Политическая обстановка в мире в этот период времени была благоприятной, отношения с США находились на стадии нормализации или, как принято было выражаться, «потепления», и это прямо сказывалось на дипломатических контактах с представителями иностранных государств, которые можно было охарактеризовать как активные и обширные, дипломатические приемы в Индии проводились чуть ли не ежедневно, первые из них были для Полякова посвящены представлению и знакомству с военными атташе аккредитованных в Индии стран и их дипломатическим корпусом.

Преследуя цель восстановления прерванной в Москве связи с ЦРУ, Поляков в Дели на приеме 20 марта 1973 г. в посольстве США обратился с данным вопросом к военному атташе США полковнику Вильяму П. Кингу, которым был проинформирован о предстоящем в скором времени прибытии сотрудника американских спецслужб.

Встреча Полякова с прибывшим под именем представителя американской компании по производству электронного оборудования «Нортроп» сотрудником ФБР Уолтером Вильямсом состоялась 24 апреля 1973 г. на приеме в английском посольстве. В дальнейшем всем последующим встречам между ними была придана видимость проводимой Поляковым оперативной разработки американского «бизнесмена».

До конца мая 1973 г. с Уолтером Вильямсом в номере делийского отеля «Оберой» и в доме Полякова состоялись три конспиративные встречи, в ходе которых он передал американскому разведчику такие сведения:

о новой реорганизации в структуре центрального аппарата ГРУ и численном составе Главка;

данные на 13 разведчиков, работавших в резидентурах ГРУ в Нью-Йорке и Вашингтоне в 1951—1965 гг., с указанием должностей прикрытия и участков разведывательной работы некоторых из них;

о деятельности ГРУ с нелегальных позиций.

С конца мая 1973 г. Уолтер Вильямс в отчетах Полякова больше не упоминается, он исчезает из поля зрения. Это выглядело вполне логичным, поскольку Поляков и Центр были «разочарованы» результатами предыдущих встреч с ним, малой отдачей и сочли бесперспективной последующую работу в этом направлении.

В июле 1973 г. на одном из представительских мероприятий Поляков был уведомлен военным атташе США Вильямсом П. Кингом о прибытии в Индию для поддержания с ним связи нового сотрудника ЦРУ. Знакомство Полякова с американским разведчиком Паулем А. Диллоном, прибывшим в Дели под прикрытием должности первого секретаря посольства США, состоялось через несколько дней в доме полковника Кинга.

Следуя выработанной тактике, очередная встреча с Диллоном и одновременно с этим решение вопроса по легализации контактов с ним были осуществлены на ближайшем приеме, состоявшемся 18 июля 1973 г. в посольстве Ирана.

На следующий день о «знакомстве» с первым секретарем посольства США Диллоном, оказавшимся заядлым рыбаком и охотником, Поляков рассказал своим помощникам, а также сообщил и своей жене. Тут нужно ответить, что Поляков следовал раз и навсегда усвоенному им следующему правилу: он считал необходимым всегда легендировать все свои связи. Он сообщил в Центр о своем знакомстве с Диллоном и затем регулярно информировал о своих контактах с американским дипломатом, придав им характер проводимой оперативной разработки.

До отъезда в отпуск в СССР Поляков, в соответствии с разработанным графиком и с соблюдением мер конспирации, провел еще 15 конспиративных встреч с Диллоном. Эти встречи проходили на дипломатических приемах в посольствах разных стран, при совместных выездах на рыбалку и охоту, в магазинах при отелях «Оберой» и «Ашока», в доме Диллона. И всегда на этих встречах он передавал американской разведке различные перефотографированные документы и сведения.

Однажды Поляков рассказал Диллону о журнале «Военная мысль», о накопившихся в резидентуре за последних 15 лет номерах. Американский разведчик очень заинтересовался этим ежемесячным изданием Генштаба для генералов, адмиралов и офицеров Советской армии и Военно-морского флота СССР и попросил ознакомиться с одним-двумя номерами. Через некоторое время он вернул журналы и попросил по возможности поставлять ему это издание. На каждой встрече Поляков передавал Диллону по 10—12 номеров журнала, американцы копировали и возвращали их ему обратно. Так за 3 года пребывания Полякова в Индии через их руки прошли все имевшиеся в резидентуре названные журналы.

В октябре 1973 г., на одной из конспиративных встреч, Поляков сообщил Диллону о том, что в порядке подготовки к предстоящему визиту в Индию Л.И. Брежнева разведаппарат готовит и докладывает в Центр данные по самым различным вопросам, в том числе по обстановке в стране, вооруженным силам Индии и пр. Американец заинтересовался этим и попросил сфотографировать эти документы. После копирования Поляков вскоре передал их ему.

4 ноября 1973 г. постановлением Совета Министров СССР № 812 Полякову в связи с визитом Брежнева в Индию было присвоено звание генерал-майора.

Визит главы Советского государства в Индию состоялся с 26 по 30 ноября 1973 г. Поляков, как военный атташе, принимал участие во всех общих официальных мероприятиях. В предпоследний день пребывания Брежнева в Индии в посольстве СССР в Дели был проведен с участием главы Советского Союза партийный актив. Как показывал на следствии Поляков, ничего, что бы представляло интерес для американцев, там сказано не было.

Как-то, будучи на охоте, Диллон заинтересовался источниками пополнения ГРУ. Поляков рассказал, что основным источником для ГРУ всегда являлась армия, и назвал три формы, использовавшиеся при подборе и формировании кадров. В основе первой из них лежала подготовка оперативных офицеров на факультетах Военно-дипломатической академии для работы в аппаратах военных атташе, под прикрытием различных должностей в резидентурах и в общевойсковой разведке. В качестве второй – набор части выпускников из Военного института иностранных языков и использование на первоначальном этапе на вспомогательных должностях в резидентурах (оперативные шоферы, оперативные техники, финансисты) с последующей подготовкой из них полноценных оперативных офицеров в рамках Военно-дипломатической академии. В качестве третьей формы – набор уже подготовленных специалистов для работы в различных институтах ГРУ, информации и т.д. При этом Поляков подчеркнул, что одним из критериев определения пригодности к дальнейшему использованию по линии ГРУ является законченное высшее образование.

Заинтересовался Диллон и тем, сколько раз в среднем выпускник Военно-дипломатической академии выезжает в загранкомандировки. Опираясь на сведения, ставшие известными Полякову в ходе одного из совещаний в ГРУ, он сообщил, что в среднем выпускник выезжает всего два раза. Столь малая средняя величина, как пояснил он Диллону, объясняется большим количеством нарушений, допускаемых сотрудниками ГРУ в период загранкомандировок. В основе этих нарушений лежат аморальное поведение, корыстные интересы, злоупотребление спиртным и прочее, вплоть до совершения спекуляции и контрабанды. Как докладывалось на совещании, потери ГРУ в результате ошибок или недоработок при осуществлении оперативной деятельности значительно меньше, чем вследствие причин личностного или бытового характера.

В этот день Поляков много говорил о вербовочном контингенте ГРУ и основах вербовки. Он рассказал Диллону, что прежде главной основой сотрудничества с ГРУ являлась идейная убежденность людей, а теперь материальная заинтересованность. Сообщил, что сотрудникам ГРУ запретили вербовать членов иностранных компартий. В части оплаты агентуре указал, что рядовым агентам выплачивались небольшие суммы вознаграждений и главным образом за переданную информацию, ценной агентуре – в зависимости от запросов. В связи с этим сослался на трудности советских разведчиков и агентов при работе в США и некоторых странах Европы, в которых финансовыми органами ведется тотальный учет денежных средств, находящихся в руках их граждан, и закреплена обязанность часто отчитываться о происхождении денег.

Почти все такие беседы с Поляковым Диллон записывал на портативные магнитофоны. Отвечая на вопрос о проводимой ГРУ вербовочной агентурной работе, Поляков рассказал о методах, используемых в агентурной разведке, новых направлениях в разведывательной деятельности, имевшихся успехах и неудачах. В частности, он отметил, что качество этой работы в ГРУ имеет тенденции к снижению в силу того, что сотрудники стали откровенно бояться выходов на вербовку иностранцев и не хотят рисковать своей карьерой, да и потом появилась возможность получения информации легальным путем (в открытой печати), которая по ранее существовавшим критериям во внимание вообще не принималась и не оценивалась. Стремление поддержать реноме ГРУ в глазах ВС СССР и советского правительства в условиях повсеместной утраты позиций и результатов в вербовочной работе и, следовательно, агентурных источников оперативной информации вынудило заняться поиском новых форм и методов работы, чтобы не вызывать нареканий в свой адрес за явное снижение активности в работе. Поэтому произошла переориентация, и в последнее время вместо агентурной работы главенствующее место заняло приобретение образцов техники, вооружения, научно-технической информации и документации. Данная линия в свою очередь привела в действие новую систему оценок, согласно которой стала оцениваться всякая полученная информация. Далее Поляков рассказал, что добывание военной и технической информации является не просто выгодным, но и престижным занятием для ГРУ. Задания на этот счет ГРУ получало от Государственного комитета СССР по науке и технике (ГКНТ), который, по существу, действует под эгидой Совета Министров СССР и в исполнение его поручений. Слушая рассказ Полякова, Диллон буквально «загорелся» идеей получения такого задания и просил его помочь заполучить такой документ.

Поляков выполнил просьбу Диллона. Он перефотографировал и передал американскому разведчику на конспиративной встрече фотопленку документов Центра, содержавших круг вопросов по проблемам, интересовавшим как непосредственно Центр, так и Военно-промышленную комиссию (ВПК) при СМ СССР. Данные документы, как указывал Поляков на допросе, вызвали наибольший интерес у американской разведки и заслужили наивысшую оценку с ее стороны. Поступивший в июне 1973 г. из Центра в разведаппарат ГРУ в Дели документ назывался планом № 8 на добывание технической документации, образцов военной техники, вооружения, аппаратуры и оборудования и включавшем задания, утвержденные решениями Военно-промышленной комиссии при СМ СССР для ГРУ ГШ, с конкретизацией каждого на основе данных паспортов заявок министерств оборонных отраслей промышленности СССР.

Поляков передавал американцам не только документы, которые содержали обобщенную или сводную информацию, но и многие другие, представлявшие интерес для американцев и дававшие представление о существе проводимых или намечавшихся мероприятий, замыслах и заданиях Центра, их реализации на практике, результатах работы, а также и о техническом ее обеспечении. То есть на деле это выглядело так, что американцы знали о деятельности ГРУ в Индии абсолютно все или во всяком случае самое основное, исключая несущественные детали. Отсюда следовало, что американская разведка в полном объеме была информирована о техническом оснащении разведаппарата ГРУ в Индии, то есть об имевшихся в его распоряжении нескольких способах тайнописи, а также их проявления; о наличии спецконтроля «Вставка», комплекта «Корица» с инструкцией, агентурного фотоаппарата «Ф-67»; контейнеров для заглубления на 4 и 10 фотокассет, изделия «Кедр-3», агентурной станции «Протон», радиостанции «Стрелка» и т.д.

На последней перед отъездом в отпуск конспиративной встрече с Диллоном, состоявшейся в мае 1974 г. в доме американского разведчика, Поляков получил условия связи в Москве, разведывательное задание, шифрблокноты для работы через тайники и почтовый канал, конспиративные адреса в США, образцы открытых текстов для использования при почтовой переписке. Для маскировки названного снаряжения ему тогда же было передано Диллоном удилище спиннинга со встроенным в его рукоятке тайником.

В мае 1974 г. Поляков выехал в отпуск в СССР, вывозя в своем багаже сокрытые предметы шпионской экипировки. Будучи в Москве, подобрал в отпуске несколько мест для организации в будущем связи посредством использования бросовых контейнеров.

По возвращении в начале августа 1974 г. из отпуска в Дели дал об этом знать Диллону через военного атташе Кинга и через несколько дней вышел на заранее обусловленную встречу с ним в магазине при отеле «Оберой».

В течение последующего года пребывания в Индии Поляков провел в магазинах и лавках при отелях «Оберой» и «Ашока», в специально снятом ЦРУ номере в отеле «Оберой», у себя в доме и коттедже Диллона 12 конспиративных встреч, в ходе которых регулярно передавал фотокопии оперативной переписки и в том числе изготовлявшиеся с помощью полученного от американцев приспособления «каталки».

К концу 1974 г. КГБ установил, что Диллон являлся сотрудником ЦРУ, возглавлял секцию и вел активную работу против СССР. Об этом в одной из бесед ему сообщил резидент КГБ в Дели Я.М. Медяник. Полякову стало понятно, что официальные встречи необходимо с Диллоном прекращать и целиком переключаться на конспиративные связи. К тому же в конце марта 1975 г. поступило указание Центра о прекращении всех контактов с Диллоном. Теперь встречи с ним Поляков стал проводить на конспиративной основе в основном в номерах делийских отелей.

В соответствии с разработанным американскими спецслужбами планом, направленным на дальнейшее укрепление авторитета Полякова в глазах руководства ГРУ, с апреля 1974 г. он под видом разработки, а затем и привлечения к секретному сотрудничеству с советской военной разведкой проводил работу со специально подобранным в качестве источника ценной документальной информации техником аппарата военного атташата США сержантом Робертом Марцинковским, завершившуюся в январе 1975 г. в связи с убытием того из Индии.

На одной из конспиративных встреч Поляков подробно рассказал Диллону о руководящем составе ГРУ. Он назвал фамилии, имена, отчества, должности и звания начальника ГРУ, его заместителей, начальников оперативных управлений и основных отделов. Дал им характеристики, рассказал о взаимоотношениях между руководителями.

Затем он поведал американскому разведчику о том, что ГРУ с момента переезда в новое здание получило в свое распоряжение вычислительный центр, оборудованный электронно-вычислительной техникой и занимающий целое крыло здания. Допуск сотрудников в ВЦ осуществлялся только по специальным пропускам. В связи с использованием машинного способа обработки добываемой информации подразделениями ГРУ изменился ранее действовавший порядок. Если прежде можно было часто непосредственно передавать данные в заинтересованные отделы или направления ГРУ, то есть минуя секретариат, то теперь вся информация в обязательном порядке подлежала сдаче туда для последующего введения и обработки на ЭВМ. Собранные, обобщенные и проанализированные данные сосредотачивались в Информации, направлялись в соответствующие подразделения для использования в работе, а также докладывались, наиболее ценные и важные, командованию ГРУ – руководству ВС СССР или в ЦК КПСС.

На предшествовавших отъезду в августе 1975 г. в отпуск заключительных конспиративных встречах с Диллоном Поляков прошел обучение, в ходе которого ознакомился с инструкцией и устройством быстродействующего приемопередатчика, предназначавшегося для использования в условиях Москвы в целях поддержания двусторонней радиосвязи с американской разведкой, практиковался в наборе текстов сообщения, ведении и приеме передач, нанесении тайнописи на внутренних поверхностях конвертов, а также обсудил и отработал условия связи в Москве. Тогда же он получил две шифровальные таблицы для тайнописных сообщений, два письма-прикрытия в незаклеенных конвертах, две инструкции по нанесению и проявлению тайнописи, две инструкции по зашифровке и расшифровке тайнописных сообщений, замаскированные в обложке книги «Винтовочные и пистолетные боеприпасы»; двадцать листов тайнописной копирки в виде изготовленных типографским способом страниц «Для заметок» в справочнике по перезаряжению боеприпасов к стрелковому оружию; инструкцию по связи с американским разведцентром на случай выезда за границу, таблетки для проявления тайнописи, разведывательное задание; условия связи в Москве; шифртаблицы для работы через тайники.

Находясь с 5 августа по 10 октября 1975 г. в отпуске в Москве, Поляков ознакомился с местом тайника «Собака», подобрал фотонегативы панорамы Москвы, открывавшейся из окон его квартиры, необходимые для определения возможности ведения прямой лучевой радиосвязи из нее, а также занимался сбором сведений в интересах американской разведки. В описываемое время Поляков являлся членом Объединенного парткома ГРУ. Когда об этом узнал Диллон, то он попросил его отснять несколько протоколов заседаний парткома, что Поляков и сделал в отпуске, отсняв 2 протокола, один за 1974 г., а другой за 1975 г.

Через несколько дней после возвращения из Москвы в Дели Поляков вышел на заранее обусловленную встречу, проводившуюся в магазине при отеле «Оберой», а затем до отъезда Диллона в мае 1976 г. из Индии провел с ним еще четыре конспиративные встречи у себя в доме и специально снятом ЦРУ номере в отеле «Ашока», в ходе которых передавал американской разведке различного рода сведения и фотокопии служебных документов и получал от нее шпионское снаряжение.

Так, в декабре 1975 г. в номере отеля «Ашока» Поляков получил от Диллона быстродействующий приемопередатчик, тросик дистанционного управления к нему и расписание проведения радиосеансов по связи в Москве в будущем. В феврале 1976 г. на конспиративной встрече получил от Диллона шифровальные таблицы, письма-прикрытия, инструкции по тайнописи, по зашифровке и расшифровке тайнописных сообщений, сокрытые в обложке книги «Жизнь на природе», инструкцию по связи на случай выезда за границу, вшитую в кожаную подложку брелока; шифртаблицы для работы через тайники и кожаный футляр для рыболовных крючков и блесен с потайной полостью в целях провоза и хранения предметов шпионской экипировки. Также было обусловлено, что для связи с американскими спецслужбами Поляков будет использовать полученные в 1975 г. таблетки для проявления тайнописи и тайнописную копирку. В ходе этой встречи он был проинструктирован относительно правил обращения с подзарядным устройством для аккумуляторов приемопередатчика.

На последней встрече с Диллоном, состоявшейся в начале мая 1976 г., Поляков познакомился с новым сотрудником ЦРУ, с которым ему в дальнейшем предстояло поддерживать связь. Личность этого американского разведчика установить не представилось возможным.

На тридцати четырех конспиративных встречах с сотрудником ЦРУ Паулем Диллоном, проведенных в Дели с июня 1973 г. по май 1976 г., Поляков передал американской разведке фотопленки и сведения об организационной структуре Генштаба, ГРУ и других структурных подразделений Министерства обороны СССР, о личном составе резидентур ГРУ в США и Индии, о нелегалах ГРУ в США, методах их подготовки и способах поддержания с ними связи. Американцам были также переданы Поляковым сведения, характеризовавшие заинтересованность советской стороны, в частности ВПК, в получении основных технических данных по заводу тяжелой воды в г. Бароде (Индия) и сведений о технологическом процессе производства тяжелой воды; основных данных по проблеме производства жидкого и твердого водорода; информации о ведущихся разработках в области химического и биологического оружия и средств защиты от оружия массового поражения. Передал он ЦРУ и более 100 выпусков журнала «Военная мысль», издаваемого Генштабом, а также многие, многие другие документы, имевшие грифы «Совершенно секретно. Особой важности».

После отъезда из Индии Диллона и вплоть до окончания срока своей загранкомандировки Поляков поддерживал личную связь с приехавшим на смену американским разведчиком, с которым провел три конспиративные встречи в своем доме и магазине при отеле «Акбар».

В процессе одной из встреч, происходившей в доме Полякова, ему были переданы дополнительно часы-радиосигнализатор, а также подзарядное устройство к приемопередатчику, закамуфлированные в музыкальном стереоцентре «Нейшнл Панасоник» бытового назначения.

За свое преступное сотрудничество со спецслужбами США Поляков получил в Дели от американских разведчиков различные ювелирные изделия из золота и бриллиантов, фотоаппарат марки «Никон», охотничье ружье марки «Ремингтон», а также много разных охотничьих и рыболовных принадлежностей – всего на общую сумму не менее 53 906 рублей.

15 октября 1976 г. Поляков по окончании срока командировки вылетел в Москву, вывезя в своем багаже сокрытые предметы шпионской экипировки.

На работе в Военно-дипломатической академии (1976—1979 гг.). После возвращения из Индии и проведения очередного отпуска за 1976 г. Поляков с 16 июля по 15 декабря 1976 г. находился в распоряжении ГРУ ГШ. 9 ноября 1976 г. на Полякова заместителем начальника ГРУ ГШ контр-адмиралом В.Н. Ващенко утверждается заключение по работе в загранкомандировке в Индии. В нем указывалось, что поставленные на командировку задачи он выполнил, далее в заключение предлагалось, учитывая большой опыт оперативной работы за рубежом и в Центре, политические и деловые качества, склонность к научной работе использовать Полякова на руководящей работе в Академии Советской армии.

Приказом начальника ГРУ от 15 декабря 1976 г. Поляков был назначен начальником 3-го факультета (оперативной разведки) ВДА. На новой должности он был относительно свободен, никакой конкретной работы не выполнял, поэтому решил восстановить связь с американской разведкой. С конца ноября – середины декабря 1976 г. по июнь 1977 г. в соответствии с графиком Поляков провел 9 сеансов двухсторонней радиосвязи, работая из движущегося троллейбуса на американское посольство (ул. Чайковского, 17), а также с Ленинского проспекта в направлении расположенного там же дома 45 и дома 83 по ул. Вавилова, в которых проживали сотрудники посольской резидентуры ЦРУ. В ходе передач он сообщал текущую информацию о себе, сборе сведений, подборе тайника, описание контейнера, а также о своей готовности к проведению тайниковой операции, одновременно получая от американцев указания и рекомендации по конкретным вопросам агентурной деятельности.

Начав свою работу в качестве начальника 3-го факультета ВДА, Поляков занялся изучением соответствующей специальной литературы, имевшей самое непосредственное отношение к роду новой его деятельности. В первую очередь ему пришлось ознакомиться с учебниками по оперативной и военно-стратегической разведке. Изучая их, он решил переснять их, для этого он использовал принесенный из дома фотоаппарат «Никомат», который иногда оставлял в своем сейфе. Он предпочитал этот фотоаппарат, так как он работал почти бесшумно, в отличие от других. В общей сложности в день он перефотографировал 20—30 листов. Эту работу производил в обеденный перерыв, поскольку держать дверь запертой в иные часы рабочего дня было нельзя, это могло привлечь к нему внимание со стороны.

Тайниковую операцию Поляков провел в июне 1977 г. днем, в середине недели. Он в то время находился в очередном отпуске. На 6 кассетах он отснял учебник по оперативной разведке, телефонный справочник ВДА, а также начальную часть учебника по стратегической разведке. Непроявленные пленки в кассетах он обмотал полиэтиленовой пленкой, изоляционной лентой, обмазал «Озекеритом» (горный воск) и обвалял в земле. Получился самый натуральный кусок земли. Описание контейнера передал американцам в одном из радиосеансов связи.

В обусловленные день и время в июне 1977 г. Поляков в Москве с соблюдением мер конспирации заложил за бетонной стеной земляного ограждения в районе пересечения Рочдельской ул. со Средним Трехгорным пер. в условленном месте контейнер и продолжил движение.

На следующий день через установленный дома радиосигнализатор получил подтверждение об изъятии американцами контейнера с материалами из тайника, имевшего условное обозначение «Бани».

Впоследствии с июня 1977 г. по июнь 1978 г. Поляков провел еще 9 сеансов радиосвязи с американской разведкой, в ходе которых уточнил свое разведывательное задание, скорректировал расписание радиосвязи на будущее, а также обусловил проведение новой тайниковой операции по передаче собранных им сведении. Сеансы радиосвязи осуществлял из троллейбуса на американское посольство, с Ленинского проспекта, ул. 26 Бакинских Комиссаров, а также от западной окраины Воронцовского парка и ул. Б. Полянка в направлении домов, в которых проживали американские разведчики.

В одном из радиосеансов связи содержались рекомендации американской разведки по использованию летнего периода для подбора мест будущих тайниковых операций в районе МКАД. А в 12-м радиосеансе американцы просили, по возможности, подобрать материалы по состоянию гражданской обороны в СССР. К этому времени Полякову случайно попался бюллетень ЦК КПСС, содержавший объемную публикацию по итогам состояния гражданской обороны Магаданской обл. Он сфотографировал этот материал.

Через какое-то время в Военно-дипломатической академии проводились учения по гражданской обороне. Воспользовавшись представившейся возможностью, он переснял в порядке выполнения задания американской разведки все материалы по этим учениям, к которым имел доступ в качестве заместителя руководителя учений. Отснятые пленки он относил домой, набирая информацию к очередной тайниковой операции.

В декабре 1977 г. Поляков получил по радиосвязи новое задание от ЦРУ. Американцы просили принять меры по выявлению планов и замыслов советского военного командования относительно использования, в том числе превентивного, ядерного оружия в случае возникновения военного конфликта.

Выполняя это задание, он в журнале «Военная мысль» нашел ряд статей по этим вопросам, а затем переснял их.

Примерно в феврале 1978 г. в академии проводились учения по разведке на фоне начала военных действий на европейском театре. Он в них участвовал в качестве посредника и имел возможность знакомиться с материалами учений. Имея в распоряжении эти материалы, он переснял карту с нанесенной обстановкой, дававшиеся вводные и ставившиеся задачи, а также план учения, списки участников, кто за кого играл, и т.д., то есть сфотографировал все, что попало ему в руки.

В мае 1978 г., используя свои поездки к матери в Щелково, Поляков подобрал два места под тайники, лежавшие по маршруту его движения. Одним из них являлся километровый столб с отметкой «81» на участке МКАД между Ленинградским и Дмитровским шоссе. Вторым – километровый столб с отметкой «101» между Ленинградским и Щелковским шоссе, расположенный недалеко от имеющегося съезда с кольцевой автодороги на Щелковское шоссе.

Американцы в 17-м сеансе радиосвязи остановились на 1-м тайнике, то есть информировали его о том, что для закладки контейнера-кирпича будет использоваться километровый столб с отметкой «81» на МКАД, указали дату и время закладки контейнера и расписали конкретное место, куда необходимо было его положить.

Вторая тайниковая операция проводилась в июне 1978 г., примерно дня через 3 после сеанса по радиосвязи. Готовясь к ней, Поляков подобрал для использования в качестве контейнера кирпич, имевший полую середину, разделенную переборками. Вырубил эти переборки, поместил в образовавшейся полости 5 фотопленок с отснятыми материалами и укрепил с помощью пластилина, которым заделал отверстие. Далее, забрызгал не только названное место, но и весь кирпич в целом цементом, придав ему вид бывшего в употреблении. Тайниковую операцию он проводил в один из будних отпускных дней. В этот день, около 16 часов, прибыл на машине на место. Остановив машину и убедившись в полной безопасности, положил контейнер-кирпич перед километровым столбом с отметкой «81» в 30 см от него. Получалось, что он лежал на обочине на участке между кромкой проезжей части дороги и названным километровым столбом. Для его изъятия нужно было только приостановить машину, съехав слегка на обочину и открыть дверь. Оставив контейнер, Поляков вернулся домой.