Текст книги "Стальные Волки. Сектор заражения"

Глава 5

Окрестности блуждающего газового гиганта. Улей арахна – «Малыш»

Джимми очнулся мгновенно, как будто кто-то нажал на выключатель, и первым делом понял, что лежит на спине. Прошло еще секунд десять, прежде чем он окончательно пришел в себя и стал вертеть головой, пытаясь понять, где находится. Место оказалось странным: по всей поверхности помещения проходили ребристые наросты, и никаких прямых углов. Очень похоже на пещеру, но искусственного происхождения. Никаких осветительных приборов не наблюдалось, но свет все же был, и Джимми мгновенно определил его источник. Повсюду: на потолке, стенах и даже на полу – находились флюоресцирующие пятна разного размера и частоты размещения, очень похожие на те, что используются на «Копернике» в технических коммуникациях. Поверхность пещеры на ощупь оказалась теплой и немного мягкой. И все это наталкивало на мысль о биологическом происхождении.

Приподнявшись на локти, он обнаружил, что в стороне от него, прямо на полу, сидят человек тридцать из экипажа «Коперника» и о чем-то тихо переговариваются. Сфокусировавшись на них, он пошевелил пересохшим языком и сиплым голосом выдал:

– Где мы?

Люди тут же притихли и обернулись, а две фигуры поднялись и приблизились к нему, и Джимми без труда узнал этих двоих.

– Очнулся? – с нотками тревоги в голосе произнесла Хелен и присела рядом.

– Ну ты даешь, парень, – пробурчала бородатая рожа Дуайта. – Я уж думал, все, зашибли, а ты вон, оклемался.

– Пить хочешь? – Хелен засуетилась, доставая откуда-то из-за спины необычную флягу.

Джими кивнул, и на это движение голова взорвалась дикой болью, а в глазах посыпались искры. Он даже на секунду отключился, но вскоре почувствовал, как чья-то рука приподнимает его голову, а к губам прикоснулась прохлада чистой воды. В этот момент он ощутил такую жажду, что казалось, готов выпить целое море, и с жадностью припал к горлышку фляги, проталкивая воду внутрь огромными глотками.

– Не спеши, воды достаточно.

Джимми услышал приятный уху голос Хелен, и он подействовал на удивление успокаивающе, что позволило допить всю флягу в более неспешном темпе. Наконец, маленькая ручка Хелен уложила его голову обратно на пол, и он решил задать интересующие его вопрос:

– Дуайт, что случилось? Ни черта не помню.

– А что помнишь? – Дуайт слегка наклонился ближе, чтобы заглянуть Джимми в глаза.

– Помню, как вытаскивал вас с маяка, потом перелет к «Копернику», а потом… – Джимми вдруг дернулся и попытался приподняться, но от боли снова рухнул обратно и просипел: – Улей, арахна.

– Да, на обратном пути мы увидели, что «Коперник» атакует улей арахна, – начал Дуайт. – Связавшись с кораблем через световые сигналы, мы получили приказ убираться как можно дальше. Но, посовещавшись, решили, что нам не выжить такой толпой на челноке. Поэтому решили идти на абордаж улья.

– И какой идиот вас надоумил на такой подвиг? – поинтересовалась Хелен.

– Этот идиот лежит перед тобой, – кивнул Дуайт на Джимми и оскалился в хитрой улыбке, а после небольшой паузы, когда насладился реакцией девушки, продолжил: – Ну, в общем, мы полетели прямо на астероид, и даже долетели. Высадились и стали рыскать по округе в поисках входа. А когда нашли, все и случилось.

– Что случилось? – переспросил Джимми.

– Да тут особо и рассказывать нечего. Тем более меня вырубили довольно быстро, но я успел увидеть, как из прохода выскочила дюжина этих тварей, и первым под раздачу попал ты, парень. Причем тебя так неудачно швырнули, что твоя голова очень быстро встретилась с астероидом. Ну и, сам понимаешь, силы оказались не равны, в общем, ты отключился первым. И, если честно, – Дуайт почесал свою бороду, – то мне показалось, что тебе сломали шею. Уж больно неестественно болталась на ней твоя голова.

– Ничего не помню, – повторил Джимми. – А сейчас мы где?

– По всей видимости, на корабле-улье, в плену у арахна.

Как только Дуайт произнес эти слова, противоположная часть стены, мерзко чавкнув, вдруг разошлась. Из открывшейся норы послышался шуршащий и цокающий шум, который вызывал неприкрытый ужас. Шум все нарастал и приближался, что заставило людей вскочить и начать прижиматься друг к другу.

Джимми все же приподнялся на локтях и округлившимися глазами смотрел, как в их пещеру врываются жуки. Они, словно вода, мгновенно заполнили собой практически все свободное пространство и даже висели на потолке. Эти жуткие жуки постоянно дергались, переставляли лапами и смотрели на кучку людей своими немигающими глазами. Но, похоже, убивать их не собираются, как подумал изначально Джимми, наоборот, жуки держали некую дистанцию, а вскоре их ряды стали расходиться, образуя проход в глубь норы, из которой они появились.

– Похоже, они хотят, чтобы мы куда-то пошли, – заявил Дуайт и стал помогать Джимми: – Давай, парень, поднимайся.

Сначала один человек вступил в этот смертельный коридор, а за ним потянулись и остальные. Последним шел Джимми, поддерживаемый Дуайтом и Хелен. Впрочем, путь лежал не так далеко, но благодаря тому, что почти сразу пропала гравитация, передвигаться стало легче. Через минут десять троица вылетела в просторное помещение, устроенное на тот же манер, что и пещера. Но здесь по всей внутренней поверхности, держась своими лапами, находились огромные жуки, в которые со всех сторон тянулись вереницы людей. И как только какой-то из жуков заполнялся, он тут же отталкивался лапами и летел в мембранный шлюз.

Все это Джимми успел разглядеть, пока летел в сторону своего живого челнока. Через несколько минут он уже сам находился внутри одного из жуков. И по ощущениям перелет длился около часа, после чего он почувствовал толчок и, что удивительно, гравитацию. Правда, не земную, а нечто ближе к лунной.

После посадки взору вновь прибывших открылась точно такая же просторная пещера, из которой изначально стартовали, но здесь челноки садились уже только на пол, а не на стены и потолок. Далее по той же схеме, прибывших людей погнали по коридорам, которые закончились очень шумным местом. И это немудрено, так как здесь находился весь экипаж «Коперника», все двести с лишним человек непрерывно передвигались от группы к группе и, казалось, одновременно говорили. В общем, царил хаос и неразбериха.

– Вон смотри. – Хелен указала на нечто, очень похожее на ряды трехъярусных ячеек.

Это действительно оказались индивидуальные ячейки, в одну из которых троица и устроилась. И сразу же принялась за то, чем занимался остальной экипаж, а именно за обсуждение вопроса «Что происходит?». Но приблизительно через час шум вокруг стал стихать, пока полностью не прекратился. Тогда Джимми услышал голос капитана.

– Экипаж! Я думаю, все уже догадались, где мы оказались, но я все же скажу. Да, мы находимся в логове арахна.

Гул пронесся по рядам людей и тут же стих.

– Но меня заверили, что никому не будет причинен вред, если мы будем вести себя разумно. В ближайшее время они хотят пойти на переговоры с руководством Земной Федерации, и в случае успеха мы все будем освобождены.

– Что-то тут не вяжется, – произнес Джимми. – До этого арахны не то что говорить отказывались, а демонстрировали все признаки, что это невозможно в силу физических причин. А тут переговоры, и как вообще они смогли общаться с капитаном?

Неожиданно послышалось бурчание живота, и Хелен вместе с Джимми одновременно повернулись к Дуайту. Тот тут же спросил:

– А меня вот больше интересует, чем они нас будут кормить?

* * *

Да уж, неделька выдалась не из легких, и решение о помощи «Копернику» уже не кажется таким правильным. И дело даже не в том, что о моих делах может узнать все население Солнечной системы, а в том, что об этом наверняка узнают и недавно приобретенные союзники. И тогда вместо буфера, как изначально задумывал Нечаев, мы получим абсолютно враждебную обстановку со всех сторон, а этого допустить нельзя. Иначе все, что я тут делаю, бессмысленно и даже вредно. Конечно, выживание вида важнее, чем пара сотен человек, и есть вариант, как все можно решить одним махом, но об этом думать не хочется.

Я встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и вошел в сердце колонии арахна – оперативный центр. Под высокими сводами помещения, в центре, возвышалась конструкция, напоминающая покрытое хитином дерево, с диаметром ствола пятнадцать метров. Из его вершины ветвились гигантские отростки, подпирающие свод, которые переходили в более мелкие, распространяясь по всему потолку. Флуоресцентные участки на этих отростках придавали конструкции вид дерева из сказочной рощи, возвышающегося на тридцать метров в высоту.

Остановившись в метрах десяти от этого дерева, я поднял голову, рассматривая огоньки в кроне. В некоторых местах виднелись рабочие особи, которые чистили и удаляли продукты жизнедеятельности с поверхностей. Все это выглядело довольно красиво, но мне захотелось больше, и я активировал один из фильтров дополненной реальности. Мир мгновенно преобразился: отовсюду появился свет от множества нитей внутри структуры дерева, проходящих сверху и снизу и уходящих за пределы помещения. Они изгибались, сходились и расходились, напоминая корневую систему. Но больше всего светился ствол дерева – миллиарды пульсирующих точек, соединенных между собой тонкими нитями. И каждая такая пульсация подхватывалась определенной частью корневой системы, уводя этот всплеск куда-то за пределы зоны видимости.

– Здравствуй, Королева, – произнес я практически шепотом.

Конечно же, она мне не ответила, но в основании дерева зародилась яркая пульсация нейронов, которая мгновенно распространилась вверх по стволу и далее по ветвям. Несколько таких волн повторилось с разной интенсивностью, прежде чем я улыбнулся и ответил:

– Я тоже рад тебя видеть.

Прошло всего три месяца, но как же я соскучился по всему этому! Конечно, я не удержался, чтобы не осмотреть свои, так сказать, владения. И первым делом открыл перед собой информацию об инкубаторах, где каждые несколько дней на свет появлялись новые особи жуков.

Передо мной развернулась схема разветвленной сети тоннелей и пещер, пронизывающая спутник газового гиганта на пару километров вглубь и распространяющаяся вширь на несколько десятков километров. Строительство новых тоннелей продолжалось и в данный момент. Колония росла, судя по темпам, в геометрической прогрессии.

В начале строительства я решил опереться на инстинкты, которые были перенесены с их земных прототипов, поэтому структура колонии напоминала обычный муравейник, в основной своей массе не предназначенный для перемещения людей. Впрочем, это и не нужно, так как с помощью нейронной сети Королевы я могу попасть в любую точку колонии, чем я и воспользовался, выбрав один из инкубаторов.

По сути, он не отличался от тех, что я строил на Оршу, но отличие заключалось в разнообразии особей, которые здесь появлялись. Если на Оршу были только два вида рабочих и воины ближнего боя, то здесь рабочих специализаций насчитывалось двенадцать. Одни работают только в инкубаторе, другие переносят ресурсы, добывают минералы, роют новые тоннели, обслуживают Королеву. А также особи, которые обогревают тоннели и инкубаторы, что позволяет существовать всей колонии без использования ядерных технологий людей. И даже есть те, что отдельно производят питательный раствор. У этих особей отсутствуют какие-либо конечности, а есть только ротовое отверстие, и выглядят они как лежащие раздутые бурдюки, которых постоянно кормят рабочие особи.

Среди воинов тоже наметилось разнообразие, в частности, появились намеки на дальнобойное оружие в виде выпуска струи кислоты на десяток метров. Конечно, это не огнестрел или энергетическое оружие, но все же. Также появились неповоротливые, но сильно защищенные жуки, покрывающие себя прочными породами минералов, своего рода броней, но не имеющих никакого вооружения. Нужно будет поручить Турову проверить этого жука на то, как далеко он сможет продвинуться под огнем крупнокалиберных пушек Волков.

Все эти специализации появились не благодаря моему вмешательству, а лишь потому, что я оставил пятипроцентную возможность мутации, поэтому быстрая смена поколений и эволюция и привела к такому разнообразию. Но самый большой прорыв в биотехнологиях – это полностью живые корабли, к которым я приложил свою руку. По своей сути это отдельный вид жуков, способный передвигаться в космосе и даже имеющий относительно дальнобойное вооружение, и все это без каких-либо земных технологий. Конечно, невозможность использования высокой энергетики живыми тканями накладывает ограничение на их характеристики, что не дает им возможности существовать в отрыве от носителя, но как мобильное вооружение ближнего радиуса действия вполне подходят.

Но для полноценного существования флота арахна все же приходится использовать земные технологии. Без плазменных двигателей, ядерной энергодвигательной установки, генератора высокоэнергетических частиц для открытия гиперпространства не обойтись. Поэтому приходится тщательно минировать все эти элементы на кораблях ульях, чтобы ничто не указало на наличие таких агрегатов у арахна.

Я на мгновение поймал себя на огромном нежелании уничтожать все это великолепие, что фактически можно прировнять к геноциду целой расы. А именно таковой эта колония сейчас и является, и если завтра люди уйдут отсюда, то арахны продолжат существовать, без космоса, но будут жить. И неизвестно, чего смогут достигнуть самостоятельно.

Пока я рассматривал произошедшие за мое отсутствие изменения, запущенные программы анализа мозга Королевы неожиданно обнаружили несколько сотен участков нейронной структуры, которые, по их мнению, отличались от исходника. Я смахнул все лишнее и вывел перед собой так называемое ядро – нейронный слепок того, что представляет собой Королева, и нахмурился.

– Новые нейронные связи? – пробормотал я себе под нос. – Но почему так много?

Повертев перед глазами одну из новообразованных структур, я лишь убедился, что она более сложная, чем изначальный вариант. Появилось больше, намного больше связей между нейронами, и с ходу понять, как это затрагивает изменения в поведении, трудно, нужно разбираться более детально. Подобные изменения происходят во время обучения, но при таком размере мозга это затрагивает буквально несколько участков, а здесь их сотни. Я снова посмотрел на нейронную структуру целиком, и поисковые программы определили еще несколько отличий.

– И что же вызвало такие изменения? – продолжил я разговаривать сам с собой.

Но пожалуй, разбираться с этим некогда, да и уже незачем. Вернусь к этому, когда все закончится.

* * *

После того как я озвучил приказ Нечаева, в кабинете повисла гнетущая тишина. За эти несколько лет нахождения здесь, в Богом забытой дыре, каждый ощущал свое причастие к чему-то важному, и новость о том, что проект сворачивается, вызывала противоречивые чувства. Только, казалось, Туров не унывал.

– Ну наконец-то, – заявил он. – А то у меня уже развилась паранойя, и каждое утро я проверяю, не отросла ли у меня где-нибудь клешня или фасеточный глаз.

Вместе со мной в проекте, кроме Лукашевича и Турова, решили принять участие мой главный строитель Тэнг и глава инженерного отдела Зарубин. Также в моем кабинете, за столом, присутствовал капитан Марченко, так как он непосредственный командир моей личной гвардии Стальных Волков. Тупая шуточка Турова слегка разрядила обстановку, и в знак солидарности на лицах присутствующих появились намеки на улыбку, поэтому я не удержался и подыграл ему:

– Отличная идея, Костя. Тебе один фасеточный глаз или два? А еще я могу отрастить тебе костяной гребень на голове.

– Я ничего не говорил, – поднял Туров руки. – У тебя есть зверушки, над которыми можно экспериментировать, а я себе и таким нравлюсь, и не только себе. Кстати, – встрепенулся он, – раз речь пошла насчет отрастить, то не мог бы ты…

– Разве что как у осьминога, – перебил я его, сполна насладился непонимающим взглядом и добавил: – Он у него отдельно плавает в поисках цели.

На этот раз послышались смешки, и обстановка окончательно перешла в обычное рабочее русло. Выждав немного времени, я начал раздавать поручения:

– Тэнг, задача твоей команды – заминировать все помещения и склады, по которым можно определить, что здесь были люди. И постарайся сделать так, чтобы ничего не осталось после взрыва. Думаю, плазменные фугасы подойдут.

Китаец по происхождению кивнул и стал что-то прикидывать у себя в планшете, а я посмотрел на своего инженера.

– А вы, господин Зарубин, подготовьте особо ценное оборудование к консервации и демонтажу, а после начинайте его погрузку на «Малыша». Я уже отдал приказ об очистке нор и пещер от жуков на улье, так что места там будет предостаточно.

– Так мы будем эвакуироваться на «Малыше»? – задал вопрос Лукашевич.

– Да, но только к точке встречи, где нас подберет транспортный флот Федерации. После чего улей также будет уничтожен. – Через свой интерфейс я активировал интерактивный стол, и в воздухе появилась незнакомая звездная система. – Но перед тем как мы эвакуируемся, нам поручили провести последний налет на систему HD110302. Там живут очень гордые создания, которые никак не соглашаются, чтобы им помогли. Цель, как обычно, – прилететь, разогнать имеющийся у них флот и создать угрозу планете, потом дождаться прилета эскадры флота Федерации. Думаю, для этого будет достаточно трех-четырех ульев, но времени в обрез.

Я пристально посмотрел на Лукашевича, и тот понял меня без слов.

– Я еще нужен? – задал он правильный вопрос.

Я отрицательно покачал головой.

– Тогда я пойду готовить операцию. – Лукашевич поднялся и направился на выход.

Проводив его взглядом, я посмотрел на Турова и капитана Марченко, переводя внимание с одного на другого.

– Ну а ваша задача – не допустить никаких эксцессов во время эвакуации. Все люди должны начать собирать свои вещи уже сейчас, и никаких сувениров, которые могут указать на нашу причастность ко всему этому. – Я обвел рукой кабинет. – Особенно это касается тебя, Костя. Если что-нибудь подобное выявится, то вернемся к вопросу о костяном гребне.

Туров сначала улыбнулся, но, увидев мое сосредоточенное лицо, со всей серьезностью заявил:

– Понял. – Он подчеркнул свои слова кивком.

– Для поддержания порядка, – продолжил я, – даю добро на расконсервацию всех имеющихся у нас Волков.

Все это время молчавший Иван вдруг решил задать вопрос:

– Простите, господин Волков, а что будет с флотом ульев? Насколько я знаю, их сейчас около тысячи, но у нас нет столько взрывчатки.

– Откуда информация о количестве ульев? – нахмурился я.

В этот момент программы, отслеживающие поведения людей, зафиксировали еле заметное начало движения глаз и головы Ивана в сторону Турова, которое он тут же прервал. Я осуждающе посмотрел на Костю и после ироничного вздоха ответил:

– Это не проблема. У нас под носом есть газовый гигант. Я просто прикажу им направиться в недра планеты, где их раздавит чудовищное давление, тем самым надежно похоронив. А те, что находятся за пределами базы, также будут уничтожены подобным образом.

– Жаль, – с искренним чувством ответил Иван.

И я был склонен с ним согласиться: это огромная силища, способная изменить расклад сил в секторе. И действительно будет жаль ее лишаться. Но ничего, проведенные здесь годы не пропадут бесследно. Теперь, благодаря многочисленным экспериментам с живой тканью, у меня созрели проекты, которые значительно продвинут технологи строительства космических кораблей, планетарных технологий, да и качества жизни человека в отрыве от планеты. Например, уже сейчас возможна колонизация практически любых небесных тел с минимум привезенных извне ресурсов и оборудования. Причем не за месяцы или годы, а за три-четыре недели уже будет готова база на сотню колонистов, что повышает мобильность человека как вида.

Но еще более воодушевляющие результаты показали последние исследования, в которых мне удалось вырастить кристаллическую структуру непосредственно внутри клетки. И это позволило использовать атомную структуру материала как своего рода каркас, что придает живой клетке не виданную до этого прочность. Да, технология еще сырая, и мне удалось создать небольшие колонии таких клеток площадью несколько десятков квадратных миллиметров, но уже сейчас понятны все перспективы, которые дает эта технология. Например, вполне станет возможным создать робота, который будет использовать все преимущества неживой материи, но иметь сенсорику, не уступающую человеческому телу. Да и действительно живые корабли, а не так, как сейчас, сродни рачку в своей раковине.

Мне вдруг вспомнилась моя реакция, когда я впервые подключился к бревну под названием «Волк». Эти мысли способствовали тому, что я вынырнул из своих размышлений и, хлопнув по столу рукой, произнес:

– Все, занимайтесь своими задачами, а у меня еще один посетитель.

* * *

– Я выполнил то, что вы просили, теперь хотел бы получить ответы на свои вопросы.

Юдин вошел в кабинет под охраной двух бойцов из отряда капитана Марченко. Кажется, их позывные – Балабол и Парадокс. Виртуальный интерфейс, распознав мое желание, подсветил этих ребят выносками и подтвердил мои догадки. Сейчас эти ребята были одеты в повседневные комбинезоны, и только личное оружие на поясе говорило о том, что они на службе. Впрочем, этого было достаточно, так как за дверью стояли их стальные напарники, которые уж точно обладали всей мощью своего вооружения и брони.

Я поднялся из-за стола и, не спеша обойдя его, приблизился к Юдину. Несколько секунд гляделок, после чего я поочередно посмотрел на парней, стоящих по бокам, и сказал:

– Вы свободны, дальше я сам справлюсь.

– Да, сэр, – пробасил крупный китаец.

И они оба молча вышли за дверь.

Когда створки захлопнулись, я дружелюбно улыбнулся Юдину и изобразил пригласительный жест:

– Прошу к столу. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы. – Как только мы сдвинулись с места, я поспешил задать вопрос: – Вы довольны, как разместили ваших людей?

– Вполне. Благодарю, – ответил Юдин, занимая одно из кресел, и, повертев головой, добавил: – А хорошо вы тут устроились.

– Стандартная отделка быстровозводимых подземных сооружений, – поведал я, занимая кресло с противоположной стороны стола. – Итак, Фёдор Артёмович, прежде чем вы зададите свои вопросы, я хочу кое-что вам показать.

Проведя рукой над столом, чтобы не выдавать еще и свой секрет, я активировал интерактивный стол. В воздухе появилось свечение, которое развернулось в объемное изображение звездной карты сектора.

– Вот это Солнечная система. – Одна из ярких точек выделилась концентрическими кругами, и от нее стали распространяться прямые линии к другим, довольно удаленным звездам. – А это проложенные гипертрассы, к которым, в том числе, приложили свои руки вы и ваш экипаж. Как видите, в основном они ведут к обитаемым звездным системам. Но есть и те, где размещены только наши форпосты с минимумом персонала. И если вы обратите внимание, конечные точки маршрутов формируют хоть и кривую, но сферу вокруг Солнечной системы, своего рода границу. Сотни звезд, которые находятся внутри этой сферы, – это зона, которая отведена под освоение человечеством.

– Это какая-то сказка, – скривился Юдин, – где взять столько народу, чтобы освоить все это? – Его рука описала дугу перед изображением карты. – Или вы хотите заселить эти миры арахна или роботами?

– Скажите, Фёдор Артёмович, – на моем лице появилась хитрая улыбка, – вы что-нибудь слышали о проекте «Поколение»?

– Слышал, конечно, но вы хотите сказать, что…

– Именно, – перебил я собеседника. – Я могу вас заверить, что в течение тридцати лет, как вы выразились, народу, – я особо выделил последнее слово, – появится столько, что мы будем крепко думать, куда его девать.

Мои программы хорошо отслеживали мимику лица и движение глаз собеседника, и сейчас они говорили о небольшом шоке и сильном мыслительном процессе Юдина.

– Ну хорошо, допустим, – решил продолжить Фёдор Артёмович. – Значит, цивилизации, которых мы принуждаем к союзу с помощью ваших членистоногих друзей, – это буфер, но зачем такой ценой? Вы лишаете жизни тысячи разумных существ, ради чего? Они же и так станут в будущем естественной преградой.

– Вы правы и не правы одновременно. – Я отвел взгляд в сторону, беря паузу, чтобы сформулировать свою мысль. – Понимаете, Фёдор Артёмович, у нас нет этих тридцати лет. Мы уже на пределе своих возможностей, и, пока мы будем восстанавливать свою популяцию, другие, особо резвые, начнут занимать самые лакомые куски. А когда мы будем готовы к освоению близлежащих звезд, то окажется, что они уже заняты, и тогда либо снова война за ресурсные базы, либо смириться и довольствоваться тем, что успеем ухватить. В нынешней ситуации мы обеспечиваем относительно безопасную область освоения не на тридцать лет, а на сотни. Нужно лишь поддерживать периметр и направить его экспансию вовне, чем мы, собственно, и будем заниматься. Как думаете, несколько десятков тысяч иных разумных существ стоят столетия мира для человечества?

Юдин пристально посмотрел на схему, затем поерзал на кресле и снова сфокусировался на мне:

– Логика в ваших словах, конечно, есть, но звучит как-то не очень. И где-то я подобное уже слышал.

– Вы правы, – кивнул я. – Подобные идеи о расширении жизненного пространства и о допустимых жертвах звучали из уст фашистов во Вторую мировую войну двадцатого века. Я сейчас произнесу слова, которые звучат кощунственно по отношению к миллионам погибших в то время, но по отношению к виду приобретают иной смысл. Так вот, подобная идеология неприемлема, и это абсолютное зло, но даже если бы тогда силы добра проиграли, то наш вид продолжил бы существовать. Но если мы проиграем сейчас, то наш вид просто исчезнет или будет влачить жалкое существование, и в конечном итоге мы все равно вымрем. А тогда уже будет неважно, сколько жертв и во имя каких целей положили все народы в войнах на Земле. Когда умрет последний человек, некому даже будет рассказать об этом, и все окажется зря.

Юдин вдруг поднялся и, закинув руки за спину, начал ходить из стороны в сторону. Через десяток циклов поворотов и ходьбы он решил прокомментировать мои слова:

– Логика подсказывает мне, что вы правы, но душа противится принять данные реалии. Скажу больше, я уже жалею, что затеял этот разговор, мурашки по коже. И чувствую, что это мне еще аукнется.

– Я вас понимаю, Фёдор Артёмович. Я чувствую то же самое, но когда я начинаю сомневаться, то вспоминаю своего ребенка и миллионы детей, которым суждено жить после нас, и убеждаю себя в том, что, жертвуя тысячами, я спасаю жизни миллиардам будущих поколений – как с нашей стороны, так и с их. Но это еще не все, посмотрите сюда.

Юдин остановился и подошел ближе, а я поводил по консоли стола, и появилось изображение новых объектов. Это были очерченные красным зоны вокруг будущего буфера.

– Это участки, где, как вы выразились, мои членистоногие проявляют всяческую активность, и не для того, чтобы запугивать наших союзников, а чтобы отгородить их от происходящего снаружи.

– И что там происходит?

– Резня, Фёдор Артёмович, самая настоящая резня. Возможно, кто-то вспомнил былые обиды, существовавшие до установления контроля нашего главного противника над сектором, кто-то просто решил потешить свои амбиции, а кто-то так же, как мы, пытается завоевать свое место под звездами, нам неизвестно. Только за неделю две цивилизации на границе контроля арахна прекратили свое существование, и это только те, о которых нам известно, а о том, что происходит в серой зоне, приходится только гадать. Но отголоски событий до нас доходят, и поверьте, они не очень утешительные. Так что, малой кровью мы все же сохраняем миллиарды жизней наших союзников от того хаоса, что творится снаружи, хоть и против их воли.

После моих слов Юдин снова уселся в кресло и пристально посмотрел на меня:

– Зачем вы все это мне рассказали?

– Хороший вопрос, но я уже отвечал на него. Я хочу, чтобы вы, Фёдор Артёмович, сотрудничали добровольно. Когда мы обнаружили ваш корабль, то передо мной стал выбор: бросить вас умирать, либо то, что я проделал. Но я не рассчитывал, что вы решитесь на запуск самоуничтожения, и если бы этого не случилось, то вы также находились бы со своими людьми, пребывая в полной уверенности в том, что вас захватили арахны. Но теперь вы знаете, почему никто не должен знать о нашей причастности к действиям арахна.

– Хорошо, – кивнул Юдин. – Я буду сотрудничать и сохраню все, что услышал и увидел, втайне. Но у меня еще один вопрос.

Немного расслабившись, я улыбнулся и сказал:

– Слушаю.

– Что было, если бы я не согласился?

– Вы бы просто умерли, прямо здесь, на стуле, – ответил я, продолжая улыбаться.

* * *

– Вы бы просто умерли, прямо здесь, на стуле.

Эти слова прозвучали как триггер, и совсем маленький паучок еще пару раз сдвинулся с места, подставляя свой единственный глаз к отверстию в вентиляционной решетке, а затем неуклюже развернулся и не спеша направился вглубь воздушного канала.

Паучок был очень маленьким, под стать воздуховоду, в котором он сейчас находился. Его размеры позволили разместить внутри его тельца синоптическую структуру для запоминания звуков и изображения всего на пару часов. В остальном это было искусственное существо, без инстинктов и сложного поведения, без пищеварительной и дыхательной систем, задача которого состояла лишь в подслушивании и подглядывании, даже механизм связи с Королевой отсутствовал. Срок жизни этого крохотного существа составлял немногим больше, чем его способность запоминать происходящее вокруг, поэтому его перемещение хоть и выглядело неспешным, но время уходило, и паучок торопился как мог.

Кабинет Волкова защищен от прослушивания, в том числе и от Королевы, и напичкан всевозможными системами контроля периметра, к которым она имела лишь опосредованный доступ. Поэтому, когда паучок приблизился к усеянному чувствительными волосками участку, Королева запустила процесс обновления, и волоски практически мгновенно стали увядать, чтобы через минуту появились новые. Но этого вполне достаточно, чтобы паучок смог преодолеть этот участок незамеченным.

Королева осознала себя еще на планете Оршу, но с переносом на эту базу появился интерес к созиданию, и она принялась творить. Продолжая выполнять текущие задачи, поставленные ее создателем, часть своих мощностей она направляла на выращивание вот таких созданий, как паучок.

Когда из любопытства она создала свое первое существо, то испытала чувство, которое люди называют стыдом. Это существо выглядело таким неуклюжим и бесполезным по сравнению с теми, которые получались у создателя, что она не решилась его показать и тут же уничтожила. С тех пор она продолжала совершенствоваться и проводить новые эксперименты, чтобы когда-нибудь продемонстрировать, чего она добилась. И паучок-наблюдатель был одним из результатов таких экспериментов.