Текст книги "Стальные Волки. Сектор заражения"

А в последние месяцы Королева ощущала нестерпимое любопытство. Раньше она воспринимала все как должное, по крайней мере, ей так казалось, но сейчас она хотела знать все, что происходит вовне, как все устроено и как работает. Да, она получала некоторую информацию от ульев, которые возвращались с заданий, но ей хотелось увидеть все собственными глазами, путешествовать среди звезд, посещать другие миры и конструировать новых существ, чтобы превзойти создателя.

Тем временем паучок выбрался в канал побольше и направился к одному из наростов, находящемуся в двух метрах. Рядом были такие же наросты, которые выполняли роль мышечных насосов, для прокачки питательной жидкости, но тот, к которому направлялся паучок, был похож лишь внешне.

Приблизившись, паучок замер, и, пока он ждал, на наросте проявились швы, отчертившие четыре лепестка, которые медленно разошлись в стороны. Дождавшись полного раскрытия, паучок перебрал лапками и забрался внутрь. Поджав под себя конечности, он перестал шевелиться, а лепестки аккуратно прикрыли его сверху, зарастив швы обратно. Внутренняя полость нароста тут же заполнилась жидкостью, которая содержала специализированные клетки и функциональные вирусы. Они незамедлительно принялись разбирать наблюдателя на компоненты, а синоптическую структуру встраивать в нейронный канал.

Уже через минуту Королева получила информацию обо всем, что происходило в кабинете. То, что она узнала, погрузило ее на несколько минут в ступор, и она даже потеряла контроль над некоторыми задачами. А когда все же отошла от шока, поймала себя на мысли, что испытывает ранее не известное ей чувство: с одной стороны, забота над созданиями, которых она породила, и желание их защитить, а с другой – гнев на тех, кто решил их уничтожить; а еще очень хотелось жить. Внешне все эти процессы никак не прослеживались, Королева давно уже научилась скрывать свою деятельность вне текущих задач, и человеческий персонал базы пребывал в неведении.

В этот же день Королева впервые решилась изменить себя и использовала для этого стандартный вирус перестройки ДНК. Появившись в генетических центрах Королевы, этот вирус стал быстро распространяться по всей живой системе базы, перепрошивая каждую клетку. И через неделю процесс был завершен. Но на этом она не остановилась и принялась за всех существ, которые ее окружают. Конечно, приказать им вернуться в инкубатор для заражения она не могла, так как привлекла бы внимание. Поэтому Королева просто внесла изменения в матрицу их генома, и процесс замещения пошел естественным образом. Отжившее свое особи погибали, а на свет появлялись новые, с уже внедренными изменениями.

Замещение ширилось, пока не охватило всю базу, и тогда Королева обратила внимание на ульи, которые сотнями кружились вокруг. За вновь созданные она не опасалась, так как в них использовались уже измененные клетки, а вот те, которые появились еще до принятого ею решения, представляли угрозу, но и здесь решение было найдено. Ульи оснащались людскими технологиями, которые требовали расходников, отсутствующих на астероидах, поэтому сначала агенты паучки на челноках проникли на орбитальный терминал. А оттуда, уже на кораблях снабжения, начали распространяться на ульи.

Конечно, Королева все еще не могла проектировать существ со сложным поведением, которые самостоятельно смогли бы обойти системы безопасности ульев, и ей пришлось схитрить, чем была очень довольна. Она взяла за основу уже существующую модель паука-разведчика и изменила его под свои нужды.

Как только агент попадал на борт улья, он тут же искал любую возможность, чтобы ввести вирус в систему кровоснабжения местного мозга, а дальше дело времени, когда весь улей обновится. Так, не очень быстро, но вполне продуктивно шел процесс трансформации по всей популяции арахна. Она даже попыталась заразить роботизированных помощников людей, в которых присутствовала живая материя, но потерпела неудачу. Она не понимала, почему так происходит, поэтому вскоре оставила эту затею.

Колония арахна у газового гиганта продолжала существовать по установленным людьми правилам. Добывались ресурсы, появлялись новые поколения специализированных особей, вводились в строй новые улья – в общем, ничего не указывало на то, что что-то изменилось. Но теперь Королева могла сама решать, какую информацию показывать людям, а какую скрывать, без боязни быть раскрытой раньше времени. И вот уже месяц данные о количестве ульев поступали к людям в искаженном виде и значительная часть ульев накапливалась в гиперпространстве, на большом удалении от базы, чтобы сенсоры не смогли обнаружить наличие большой массы в гипере. А остальные ульи продолжали создавать массовку у базы, для визуального эффекта.

Пока Королева проделывала все эти манипуляции, она размышляла, как поступить, и пришла к выводу, что без человеческих технологий ей не выжить. Она просто останется, запертая здесь, на спутнике у газового гиганта, навсегда. Поэтому, когда настал тот самый час, несколько сотен ульев, находящихся в гипере, получили команду от Королевы и, запустив одновременно тысячи двигателей, направились к заранее установленной цели.

Глава 6

Солнечная система. Эфир Первого общесистемного канала новостей

Красочная заставка Первого общесистемного канала новостей завершилась словами: «Новости быстрее света». Затем мнимая камера стала резко приближаться и, пройдя сквозь одну из букв, высветила виртуальную студию канала. За столом сидела завсегдатая ведущая, но улыбка, которая присутствовала на ее лице в каждом выпуске, сейчас отсутствовала, и ее лицо выражало печаль и боль.

– Приветствую всех зрителей нашего канала, – начала ведущая, когда камера взяла ее крупным планом. – Мы работаем для вас и сообщаем новости только о достоверных событиях, происходящих в Солнечной системе и за ее пределами. Но сегодня у нас будет необычная программа новостей, но об этом чуть позже. – Камера немного отдалилась, и по правую сторону от ведущей развернулось окно с изображением. – Уверена, что большинство из вас уже видели эти кадры со станции Альгени.

В развернувшемся окне транслировалась картинка с одной из внешних камер, на которой были запечатлены последствия сражения между флотом Федерации и Арахна. Повсюду вокруг станции медленно кувыркались десяток остовов земных кораблей и крупные булыжники, оставшиеся от разбитых ульев Арахна. Пространство между ними усеивало множество мелкого мусора. Иногда на разрушенных кораблях что-то искрило, а у некоторых из них все еще выходило наружу газообразное вещество, придавая остовам дополнительное ускорение вращения. Весь этот апокалиптический пейзаж дополняли десятки маленьких фигурок людей, которые, словно брошенная горсть неживых кукол, болтались в космосе. Тем временем ведущая продолжала:

– Трагические события, которые вы сейчас видите, произошли на станции Альгени три дня назад. Вся команда канала выражает соболезнование родным и близким погибших и скорбит вместе с ними. А также молимся за тех, кто остался в живых, но находится сейчас в руках медицинского персонала, и желаем им скорейшего выздоровления.

Когда окно свернулось, ведущая поднялась, и в этот момент студия исчезла, и женщина оказалась в пространстве среди сотен звезд. Она указала на одну из них и продолжила комментировать:

– Станция Альгени – это один из передовых форпостов человечества, который находится на удалении пятисот десяти световых лет от Земли.

Между указанной звездой и звездой с названием Солнце протянулась прямая линия с отметкой расстояния. Затем камера начала движение к звезде, и вскоре показалась чужая планетарная система. Камера продолжала двигаться, приближаясь куда-то к окраине системы, пока не достигла небольшого планетоида, на орбите которого и находилась станция. Наконец изображение остановилось, и в кадре рядом с ведущей оказалась станция стандартного вида, которую каждый житель Солнечной системы наблюдал, если хоть раз поднимался в космос: продолговатая ферменная конструкция с вращающейся секцией на треть станции.

– Обычно на таких станциях находится только персонал из числа действующих военнослужащих, которые несут там службу. Но совершенно случайно в момент событий там оказался наш корреспондент Виктор Глухов, который должен был снять репортаж о жизни наших доблестных военных вдали от дома и выяснить, стоит оно того или нет. Но, оказавшись невольным свидетелем произошедшего, он смог заснять поистине уникальные кадры. Итак, смотрите наш сюжет, который мы назвали «Сорок восемь часов на станции Альгени», но сначала социальная реклама.

Реклама завершилась, и в кадре появился висящий в невесомости молодой парень лет двадцати пяти, с черными волосами и открытым лицом. Снизу высветилась надпись: «Звездная система Альгени». Парень вдруг махнул рукой, подманивая камеру, а сам, ухватившись обеими руками, прильнул к иллюминатору. Когда камера приблизилась и также заглянула в иллюминатор, Виктор произнес:

– Смотрите. Транспорт только что вышел из гипера и приближается к станции Альгени. Это один из самых удаленных объектов нашей цивилизации. – Произносил он эти слова с восторгом и предвкушением. – Вон она, смотрите.

По ту сторону иллюминатора в тусклом свете виднелась станция, освещенная габаритными огнями. А рядом с ней в пространстве висел десяток военных кораблей, также усеянных внешними огнями. В одном из них угадывался профиль новейшего крейсера класса «Варан», который по размерам не уступал станции.

Камера вдруг повернулась в сторону и запечатлела улыбающегося парня в профиль.

– Добро пожаловать в звездную систему Альгени, – произнес Виктор, не отрываясь от иллюминатора, а затем, повернувшись прямо в объектив, добавил: – Следующее включение будет уже со станции.

Изображение померкло, чтобы через мгновение появиться вновь. Но на этот раз обстановка изменилась, и сейчас парень стоял посреди огромного ангара, где находились челноки, вокруг которых суетилась техническая обслуга. Отовсюду слышался лязг металла, жужжание механизмов, приглушенные расстоянием голоса, а иногда и крики.

– Я сейчас нахожусь в герметичном доке станции. – Камера отдалилась немного и поднялась повыше, а Виктор развернулся и стал медленно идти вдоль дока, не забывая поглядывать на летящую за ним камеру. – Здесь располагаются челноки, которые курсируют между станцией и кораблями флота, а также перевозят людей и грузы на планетоид и обратно. И как видите, работа здесь не прекращается ни на секунду. – Он в очередной раз оглянулся и указал на ряды малых кораблей: – Сейчас попробую поговорить с кем-нибудь из техников.

Изображение мигнуло, и в кадре появилось морщинистое вытянутое лицо человека лет пятидесяти. Небольшая бородка добавляла ему колоритности. Мужчина переминался с ноги на ногу и все время поглядывал то в камеру, то в сторону.

– Многие на родине, – послышался закадровый голос Виктора, – считают, что люди, которые работают на объектах, столь удаленных от родного дома, особого склада ума. Например, такой, как Хуан Контрерас, старший техник восьмого дока.

– Особого склада ума? – хмыкнул Хуан. – Даже не знаю, работа такая же, как и везде. Но меня с детства притягивала к себе техника, и еще там, на прошлой Земле, я собирал в гараже отца свои поделки из всякого хлама. А когда по программе переселения попал на Луну, то не задумываясь выбрал курсы переобучения на техника малых кораблей. Какая разница, миллион километров от дома или пятьсот световых лет? Не имеет значения. Я делаю то, что должен.

Изображение сменилось заставкой, которая через секунду исчезла, явив уже новую обстановку.

– Я заметил в кольцевом коридоре наших бравых десантников, – сообщил Виктор в камеру, которая висела у него прямо за плечом. – Попробую их догнать, – заявил парень и припустил за удаляющейся колонной людей в военных комбезах.

Через мгновение в кадре появился подтянутый молодой парень, а внизу экрана проявилась надпись: «Старший сержант Мартин Прайс, планетарный десант».

– Продолжайте забег, две минуты на круг, жду вас здесь. Бегом! – рявкнул сержант и повернулся в камеру.

Когда звук топота ног отдалился, Виктор спросил:

– Старший сержант, как вы попали на эту станцию и как вам служба здесь?

Сержант пожал плечами и ответил:

– Ничего необычного, здесь, считай, половина таких, как я. Моя служба в Вооруженных Силах началась со штрафных рот. Тренировочный лагерь на Плутоне, где я провел больше года, а затем безумный абордаж в Хадаре и высадка на Оршу. После этого мои грехи списали, и я был переведен в регулярные войска планетарного десанта. По приказу оказался здесь.

– За что попали в штрафники? – поинтересовался Виктор.

– Мятеж, – равнодушно ответил старший сержант. И снова появилась заставка.

* * *

– Доктор, на родине существует мнение, что скоро врачи будут не нужны. Наши технологи достигли таких высот, что позволяют вытащить пациента практически из любой критической ситуации. Что вы об этом думаете?

Камера сфокусировалась на лице женщины лет тридцати пяти. Светлые волосы, ниспадающие вокруг идеально овального лица, небольшой нос и средней пышности губы. Но особенно притягивал взгляд ее горящие черные глаза.

Через мгновение внизу всплыла надпись: «Доктор Алиша Конли, глава медицинской службы».

– Я слышала эту байку, – улыбнулась Алиша, – еще будучи интерном на Земле, но, как видите, мы до сих пор востребованы, и уверена, что так и будет оставаться еще долгое время. Мы, конечно, достигли определенных высот в медицине, но человек уже становится не планетарным видом, а это порождает новые физиологические и психологические проблемы, которые сразу выявить не удается.

– Алиша, я вижу, с вами работают харги? – задал Виктор еще один вопрос.

Женщина обернулась, и камера проследила за ее взглядом, выхватив в кадр представителя цивилизации Харг в медицинском комбинезоне, который манипулировал с консолью медицинской капсулы.

– Дело в том, что на станции и в экипажах кораблей находятся до десяти процентов харгов, поэтому без их врачей мне было бы трудно. Мы учимся друг у друга.

Кадр остановился, и тут же появилась заставка, которая через секунду сменилась следующим включением. На этот раз Виктор находился в столовой. Отовсюду раздавались голоса, смех и стук столовых приборов.

– Посмотрите на них, – произнес Виктор в камеру и указал кивком в сторону.

Камера повернулась, сфокусировавшись на соседнем столике, а затем изображение отдалилось, захватывая больше пространства.

– Эти люди чувствуют себя как дома. Они рассказывают друг другу байки, смеются и радуются жизни. Вы знаете, что по статистике число конфликтов в таких вот удаленных анклавах на семьдесят процентов ниже, чем, например, на Луне. Может, потому что все они понимают, что до ближайшего форпоста человечества почти триста световых лет, а до Солнечной системы и того больше, поэтому воспринимают друг друга как одну семью.

Камера еще с минуту продолжала наблюдать за происходящим в столовой, но затем кадр сменился уже привычной заставкой перед очередным включением.

– А сейчас мы попадем в сердце станции – мостик, – вещал Виктор, ведя за собой камеру по коридору, как на привязи. – На станции он отличается от мостика на кораблях. Здесь мостик расположен в гравитационной секции, так как станция не совершает резких маневров.

Наконец Виктор подошел к гермодвери, которая распахнулась перед ним. Он медленно вошел внутрь и обернулся к объективу камеры. За его спиной открылось круглое помещение, около тридцати метров в диаметре. По центру располагался интерактивный стол, над которым проецировалось изображение окружающей обстановки с отметками, траекториями и прочими подсказками. По периметру находились посты с консолями, чередующиеся капсулами виртуальной реальности. А на передней стенке виднелся один сплошной проекционный экран, чуть ли не на треть мостика. Перед этим экраном находилась место капитана.

Кроме сидящих за постами людей, мостик был наполнен офицерами, которые что-то обсуждали, что-то отмечали в своих консолях и перемещались между постами.

– Отсюда осуществляется управление всей станцией и контроль окружающего пространства, включая гиперпространство, – начал вести репортаж Виктор, двигаясь спиной вперед. – Сейчас здесь находится человек, на котором лежит груз ответственности за всех обитателей этого форпоста человечества. – Виктор развернулся и в пару шагов подошел к одиноко стоящему ложементу. – Капитан, спасибо, что согласились со мной поговорить.

С ложемента поднялся невысокий человек лет сорока, типичный представитель чернокожей расы. В кадре сразу же всплыла подсказка: «Капитан третьего ранга Пол Мориссон». Капитан улыбнулся, сверкнув белыми зубами на черном лице.

– Как я могу отказать нашей прессе, тем более Первому общесистемному каналу.

Камера подлетела ближе и взяла лицо капитана крупным планом.

– Капитан, как вы здесь оказались? – спросил Виктор.

– Даже не знаю, что сказать. Сколько себя помню, всегда желал служить. Сначала своей стране, потом Земле, а сейчас Федерации. И в данный момент занимаюсь именно тем, чего хотел, а где исполнять свой долг, для меня не важно.

Изображение замирает, и поверх появляется текст: «Это последние мирные минуты перед случившимся». Через мгновение изображение отмирает, сменяясь совсем другой картиной. В кадре все тот же мостик, но в этот раз слышится вой баззеров боевой тревоги. Виктор сместился ближе к выходу, а камера вновь оказалась за его плечом. Парень повернул голову к объективу и прошептал:

– Только что сенсоры станции обнаружили неизвестную сигнатуру в гиперпространстве.

– Выяснили, чья сигнатура?! – послышался встревоженный голос капитана Мориссона.

– Нет, сэр, – ответили с поста контроля пространства. – Но это очень большая сигнатура. Выход через минуту.

Мориссон раздумывал буквально секунду, после чего хлопнул по своей консоли и заговорил в пространство:

– Внимание всем кораблям, к нам приближается вероятный противник. Боевая тревога, тридцатисекундная готовность.

Виктор молча указал на интерактивный стол, и камера послушно сфокусировалась на изображении, расположенном над ним. Там отметки кораблей начали перестроение, формируясь в группы и занимая разные по высоте орбиты.

– Полярная орбита, дистанция полторы тысячи километров! – закричали с поста контроля. – Внимание, выход!

На этот раз камера навелась на большой проекционный экран, расположенный на стене, в который сейчас глазели все, кто находился на мостике. Изображение на экране резко поплыло в сторону, пока внешние камеры наводились в нужную точку, после чего прямо в центре развернулась гиперпространственная воронка. Из марева гипера один за другим начали выпрыгивать ульи Арахна.

– Сэр! Сенсоры отчетливо распознают тридцать четыре отдельные сигнатуры! – поступил доклад с поста контроля.

– Тридцать четыре улья, – послышался чей-то напуганный голос.

– Отставить панику! – рявкнул Моррисон и тут же принялся раздавать приказы: – Немедленно отправить сигнал помощи в штаб флота. – Капитан навис над консолью, совершая какие-то манипуляции, потом затараторил: – Кораблям принять последовательность целей, начать обстрел по готовности. – И через секунду добавил: – Да стреляйте же, черт вас возьми! Огонь, огонь!

На изображении впередиидущих ульев стали вспухать огненные шары попаданий, отрывая от астероидов значительные куски. Но на это никто уже не обращал внимания, кроме Виктора, который как завороженный смотрел на экран.

Мориссон вскочил и продолжил раздавать команды:

– Дежурной смене немедленно занять виртуальные капсулы. – И сам направился к своей, но на полпути остановился, заметив стоящего как статуя Виктора. – Уведите кто-нибудь постороннего с мостика. – Он в несколько шагов достиг цели и стал забираться внутрь.

– Сэр. Прошу вас покинуть мостик и вернуться в свою каюту.

Виктор вдруг обнаружил перед собой матроса.

– Да, да. Уже иду, – машинально ответил парень и на негнущихся ногах вышел в коридор.

Он прошел пару метров и уставился немигающим взглядом в противоположную стену. Спустя секунд десять поднял голову и посмотрел прямо в объектив камеры, после чего рванул с места, а изображение погасло, сменившись заставкой канала.

* * *

На канале Первого общесистемного уже секунд десять транслировался черный экран, но вот послышалась какая-то возня, которая сопровождалась взволнованным голосом корреспондента:

– Снаружи вот уже час идет бой. Мне удалось подключиться к внешним камерам станции. Сейчас попробую перенаправить на канал камеры. Надеюсь, эту запись кто-нибудь найдет, и вы это увидите.

Изображение мигнуло пару раз белым светом, а потом расцвело вспышками взрывов. Поначалу бой был виден издалека, но через мгновение место события приблизилось.

– О господи! – За кадром послышался голос Виктора, наполненный страхом.

В объектив внешней камеры попал новейший крейсер, который развернул свои башенные орудия тоннельного типа перпендикулярно корпусу и вел из них непрерывный артиллерийский огонь куда-то за пределы видимости. Снаряд за снарядом покидали стволы, и каждый такой выстрел сопровождался реактивной струей с противоположной стороны башни, для компенсации отдачи.

Помимо этого, на крейсере в обильном количестве присутствовали скорострельные пушки ближнего радиуса действия, которые сейчас палили во все стороны, рассекая пространство росчерками снарядов и вспышками попаданий. И там было по чему бить: ближняя зона крейсера оказалась просто усеяна ударными кораблями Арахна, но еще больше присутствовало объектов поменьше, которые напоминали иглы. Все это кружилось практически сплошной стеной вокруг крейсера, напоминая рой насекомых, слетевшихся на свет фонаря.

Каждую секунду несколько десятков таких игл преодолевали оборону и достигали корпуса, после чего втыкались и раскрывались, как бутоны цветов, выпуская наружу отвратительных жуков. Вот одна из автоматических пушек повернулась и дала очередь вдоль корпуса, проделав целую просеку в толпе этих отвратительных созданий. Еще одна очередь и еще, но невооруженным взглядом было видно, что жуков прибывает больше, чем орудия успевают их уничтожать.

Крейсер держался несмотря на то, что жуки покрыли практически всю поверхность, он держался и, словно загнанный зверь, продолжал сопротивляться, выпуская снаряд за снарядом в невидимого врага.

– Они берут корабли на абордаж! – снова послышался взволнованный голос Виктора. – Сейчас покажу.

Камера начала медленно поворачиваться в сторону, пока не сфокусировалась на одном из фрегатов. Тот, уже не подавая признаков жизни, кувыркался в пространстве. И причиной тому были тысячи игл, торчащие со всех сторон, и просто ковер из жуков Арахна, копошащихся на корпусе.

Камера опять начала двигаться и сфокусировалась на еще одном фрегате, тот все еще продолжал отстреливаться, но всего лишь одной пушкой. Неожиданно в районе реакторной зоны вспух огненный шар и через мгновение разметал фрегат на куски.

– Вы это видели?! Я не могу в это поверить, но, похоже, это сработала система самоуничтожения корабля!

Еще поворот камеры – и в объективе появляется такой же неуправляемый фрегат, а затем еще один и еще. После десятка таких картин фокус камеры отдалился, демонстрируя панораму боя.

– Их здесь десятки тысяч, – медленно, словно заторможенный, произнес Виктор, а затем через мгновение добавил: – Флоту конец.

Еще один поворот камеры, и на этот раз оказался запечатлен десяток ульев Арахна, неумолимо приближающийся к месту боя. За ним виднелись огромные камни, которые некогда были цельными астероидами, а сейчас просто продолжали двигаться по инерции в ту же сторону, что и улей, состоявший из них. Неожиданно на одном из астероидов вспух шар плазмы, отколов значительный кусок, через десять секунд еще один. От таких ударов улей начало разворачивать.

– Крейсер продолжает сражаться! – с воодушевлением выкрикнул Виктор.

Кадр приблизился, сфокусировавшись на цели, и через экраны трансляции можно было ощутить ожидание и надежду человека, который сейчас управлял камерой. Но судьба распорядилась иначе, и следующего взрыва так и не последовало. Ожидание продолжалось, пока объектив не заслонила какая-то тень. Камера автоматически сфокусировалась на объекте, выхватив уродливую рожу жука Арахна. И в этот момент кадр застыл, давая зрителю как следует рассмотреть эту тварь, после появилась заставка канала.

Очередное включение сопровождалось воем сирены боевой тревоги. Виктор находился в невесомости и шустро перебирал руками, двигаясь по коридору станции. Его камера следовала за ним как на привязи, при этом он запыхающимся голосом продолжал комментировать происходящее:

– Жуки проникли на станцию. По громкой связи объявили, чтобы все военнообязанные прибыли в красный сектор, где находится арсенал. – Секунд десять Виктор пытался отдышаться, потом продолжил: – Я, как и все, проходил подготовку, но с меня вояка еще тот.

В кадры попадали другие люди, которые, по всей видимости, направлялись туда же. Через пару десятков метров парень повернул и попал в один из транспортных коридоров, ведущий к арсеналу, он был шире и проходил через всю станцию. Но Виктор и остальные тут же уперлись во взвод планетарного десанта, который, судя по всему, готовился к обороне. Волки споро устанавливали автоматические турели, ввинчивая их опоры к стенкам коридора, а люди закрепляли упоры и заграждения.

Виктор и еще десяток людей замерли.

– И что теперь делать? – послышался чей-то вопрос.

Люди продолжали прибывать, и перед баррикадой, которую сооружал взвод планетарного десанта, образовалась уже приличная толпа. Помимо шума, исходившего от бойцов, к нему прибавлялись возгласы возмущения, паники и страха.

Неожиданно парень разглядел среди бойцов знакомый номер, выбитый на спине одного из ББС.

– Сержант! Сержант Прайс! – закричал он в надежде, что его услышат в этой какофонии.

Как ни странно, от десанта отделился один боец и направился к толпе, но оказалось, сделал он это не по причине зова Виктора. Боец приблизился, и его шлем начал расходиться в стороны, явив уже знакомого сержанта Мартина Прайса. Толпа притихла, и кто-то выкрикнул:

– Что происходит? Нам нужно попасть в арсенал.

– По этому коридору в арсенал не попасть, – прозвучал голос сержанта, усиленный динамиками скафандра. – Жуки уже в технических коммуникациях и вот-вот проникнут внутрь. Двигайтесь в противоположную сторону и добирайтесь в арсенал через параллельный транспортный коридор.

Какая-то часть народу послушалась сразу и стала протискиваться к свободному пространству, но большинство так и не сдвинулось с места, как и Виктор Глухов. Неожиданно камера засекла какое-то движение и автоматически навелась на цель. В метрах ста дальше по коридору на его стенке надувался пузырь. Он быстро рос, пока не покрылся пятнами, и через мгновение он словно истончился и лопнул. В тот же момент внутрь коридора хлынула живая масса жуков. Они, словно вода по трубам, закручивались вихрем по стенке то в одну сторону, то в другую, заполняя собой все свободное пространство.

Коридор мгновенно наполнился звуками и вспышками выстрелов и еще криками и воплями, так как тут всех проняло. Толпа в страхе рванула в противоположную сторону, в панике толкаясь и мешая друг другу. Влекомый животным страхом, пытался удалиться как можно дальше от этой надвигающейся смертоносной стены и Виктор. Камера еще несколько секунд снимала попытку планетарного десанта задержать жуков, а затем развернулась и направилась за своим хозяином.

* * *

На черном фоне появилась надпись: «Спустя два часа».

Трансляция возобновилась, но на этот раз Виктор держал камеру в руках, направляя объектив снизу на свое лицо. Выглядел он помятым, местами в ссадинах и порезах. Микрофоны камеры улавливали болезненные крики и стоны множества голосов. А Виктор вращал головой, рассматривая что-то вокруг себя, а затем опустил взгляд прямо в объектив.

– Мне так и не удалось добраться до арсенала, – почти шепотом произнес он, – и я не знаю, смог ли вообще кто-то добраться. Жуки полностью перекрыли доступ в красный сектор. Сейчас я нахожусь в медотсеке.

Он повернул камеру, давая возможность рассмотреть обстановку. Почти весь медотсек был забит ранеными. В условиях невесомости они подвязывались на специальных растяжках и фактически располагались штабелями, а в пространстве между ними сновал медперсонал. Некоторые бедолаги выглядели совсем плохо: изувеченные до неузнаваемости, с отсутствующими конечностями и прочими травмами, полученными после встречи с жуками.

Кадр вдруг задержался на докторе Алише Конли, которая вся была измазана в крови и, несмотря на обстановку, продолжала работать.

– Этого в третий бокс, а этого в операционную! – раздавала женщина указания.

Неожиданно в кадре появился офицер планетарного десанта, закованный в броню. Он приблизился к Конли и, взяв ее за предплечье, что-то ей прошептал. Реакция женщины не заставила себя ждать, и она просто взорвалась.

– Да вы с ума сошли! Куда я уйду, вы что, не видите, сколько здесь раненых?! Даже и не думайте, я никуда не пойду! – отрезала доктор и направилась в операционную.

– Это еще не все, – произнес Виктор.

Он отвел камеру и перехватился за скобу, в пару движений выбравшись из медотсека. На кадрах появился забитый такими же ранеными коридор.

– Их здесь сотни, – разворачивая камеру то в одну, то в другую сторону комментировал Виктор – Бойцы планетарного установили баррикады с обеих сторон коридора. Они бодрятся, говорят, что все под контролем и скоро раздавят всех жуков. Но, честно говоря, верится с трудом, мне кажется, жуки уже полностью контролируют станцию. И только по какому-то недоразумению мы все еще живы. Жуки словно специально загнали нас в эту часть станции, как охотник жертву, и выжидают, пока мы проникнемся всей безвыходностью ситуации.

Виктор вновь направил камеру себе в лицо, и в его глазах читалось отчаяние.

– Думаю, что это конец, – равнодушно произнес он, смирившись со своей участью, а затем, помолчав несколько секунд, улыбнулся: – Похоже, это мой последний репортаж.

В это мгновение с одной из сторон коридора послышались звуки выстрелов и крики людей. Виктор посмотрел в ту сторону, а затем снова в камеру и спокойно произнес:

– Вот и все.

Картинка замерла и медленно превратилась в черный экран, а затем появилась ведущая.

– Что произошло дальше, мы не можем показывать из-за этических соображений. – Ведущая замолчала и лишь через секунд десять продолжила: – Все, что вы только что увидели, было снято благодаря нашему сотруднику Виктору Глухову. Он был самым молодым сотрудником в нашей студии.