Текст книги "Курский излом"

Помощник начальника штаба докладывал торопливо и неуверенно. Да, противник, видимо, прорвался большими силами. Какими – еще не известно. Из дивизий противоречивые сведения. Доносят о сотнях танков и самолетов… Мы с Михаилом Ефимовичем понимающе переглянулись. Нужно было немедля ехать в свои войска.

– Да, с домом отдыха, пожалуй, придется повременить, – бросил, прощаясь, Чистяков»[174]174
  Попель Н.К. Танки повернули на Запад. АСТ-Москва, 2001. С. 130, 131.


[Закрыть].

Описание завтрака командарма выглядит иронично, и даже карикатурно, а отдельные детали представляются вообще выдумкой, например разрыв снаряда шрапнели. В это время немецкая артиллерия находилась в более чем 30 км от КП армии, ни одно орудие на такое расстояние послать снаряд не могло. Достоверных данных о том, где в предрассветные часы находился командарм-6 и был ли действительно приведенный выше диалог, нет. Как свидетельствуют документы ЦАМО РФ, рассекреченные сегодня, в книге мемуаров Н.К. Попеля много ошибок, преувеличений и даже откровенных выдумок, но из-за скудности информации поверим генералу на слово. Штаб 6-й гв. А, или, говоря военным языком, КП первого эшелона, располагался в залесенной балке западнее села Кочетовка, он считался основным. Подготовленный в районе с. Камышовка запасной КП уже в первые часы наступления оказался не на направлении главного удара противника, потому командование фронтом его не утвердило. Вспомогательный пункт управления армии был оборудован в с. Сажное. Кроме того, командарм-6 имел четыре наблюдательных пункта на вероятных (прогнозируемых) направлениях движения противника, имевшие основную и дублирующую линии связи. Наличие бесперебойной связи в ходе боевых действий для командира любого уровня – важнейшее условие успеха, поэтому командарму полагалось иметь личный передвижной узел связи для ведения переговоров и с соединениями, и с вышестоящими штабами. У И.М. Чистякова он состоял из радиостанций «Север» (радиус действия до 400 км), РСБ «Прима» (до 300 км) и РБ-М (до 50 км), которые были смонтированы на двух «Виллисах». Благодаря ему командарм, находясь на любом участке обороны, имел устойчивую связь с командованием фронта, корпусов и дивизий. К сказанному добавлю, что утром 5 июля, в момент, когда войска Кнобельсдорфа уже атаковали позиции 22-го гв. ск генерал-майора Н.Б. Ибянского у Коровина и Черкасского, он вместе с представителем штаба фронта генералом армии И.Р. Апанасенко[175]175
  Апанасенко Иосиф Родионович (1890–1943). Участник Гражданской войны, командовал кавалерийской дивизией. В 06.1943 г. с должности командующего Дальневосточным фронтом был направлен на «стажировку» в действующую армию в качестве заместителя командующего Воронежским фронтом. Погиб от осколка авиабомбы 26 июля 1943 г. в районе НП командующего 6-й гв. А. Похоронен в г. Белгород, затем, по желанию родных, перезахоронен в г. Ставрополь.


[Закрыть] прибыли на КП корпуса и находились там практически до конца дня.

Главной задачей 48-го тк в первые часы наступления был решительный (стремительный) прорыв переднего края первой полосы обороны русских и овладение двумя селами – Черкасское и Коровино, превращенными 67-й гв. и 71-й гв. сд в мощные опорные пункты. Для их захвата выделялось по одной дивизии – 11-я и 3-я тд соответственно. Без контроля над этими населенными пунктами дальнейшее развитие наступления было невозможно. Между дивизиями Микла и Весхофена, в центре боевого построения 48-го тк, находилось наиболее сильное соединение не только корпуса, но и из всего, что Берлин выделил для «Цитадели», – мд «Великая Германия». Она должна была выполнить роль тарана, ей предстояло мощным ударом расколоть оборону на участке между Коровино и Черкасским протяженностью 3,5 км, где проходил стык 71-й гв. и 67-й гв. сд, а затем оказать помощь 11-й тд в захвате последнего. Перед «Цитаделью» в дивизии Хернляйна числилось всего 23 011 военнослужащих, 112 танков (в своем танковом полку) и 34 штурмовых орудия. Кроме того, в конце июня ее существенно усилили, подчинив впоследствии обросшую легендами 10-ю танковую бригаду, имевшую 201 «пантеру». Таким образом, по количеству танков (313 шт.) дивизия почти сравнялась с корпусом Хауссера, располагавшим 359 боевыми машинами (см. таблицу № 1). Поэтому неслучайно, что в течение всего 5 июля внимание О. фон Кнобельсдорфа будет приковано именно к ее участку.

11-я тд в корпусе была второй по силе, она имела 15 894 солдата и офицера, 84 танка и 22 штурмовых орудия. Ей предстояло нанести удар в направлении юго-восточных и восточных окраин Черкасского, т. е. в стык двух полков 67-й гв. сд – 196-го гв. сп полковника В.И. Бажанова[176]176
  Бажанов Владимир Иванович, полковник (20.03.1943), родился 19.07.1910 г. в д. Каменный Кировской обл. До службы в армии окончил педагогический техникум. В РККА с 19.12.1933 г. Перед началом войны – командир стрелкового батальона. С 23.07.1941 г. зачислен слушателем ВА им. Фрунзе. В 04.1942 г. назначен командиром 607-го сп, а 16.12.1942 г. – 807-го сп (с 16.04.1943 г. – 196-й гв. сп). Умер от ран 6.08.1943 г.


[Закрыть] и 199-го гв. сп полковника А.Г. Дегтярева[177]177
  Дегтярев Афанасий Григорьевич, полковник (1943), родился в 1909 г. в с. Нижняя Сыроватка Сумской обл. В 1930 г. окончил артиллерийское училище, а в 1942 г. – курсы усовершенствования комсостава. В действующей армии с 1941 г. 20.05.1942 г. майор, помощник командира 812-го сп 304-й сд по снабжению, затем – заместитель командира, а с 1943 г. – командир 812-го сп (с 21.01.1943 г. – 199-й гв. сп 67-й гв. сд). 15.01.1943 г. ранен в бою. За отличие в боях под Сталинградом награжден орденом Красного Знамени. Погиб в бою 11.11.1944 г. в Литве.


[Закрыть]. После того как батальонные группы фузилерского и гренадерского полков мд «Великая Германия», пройдя передовые укрепления (минные поля и ряды проволочных заграждений), вытеснят русских с первой линии траншей, участок между Коровино и Черкасское должна была атаковать танковая группа тп «Великой Германии» под командованием полковника Г. фон Штрахвица (первый эшелон, рота «тигров» и 1-я рота 1-го батальона), а за ней 10-я тбр «пантер» полковника К. Декера (второй эшелон). Этому бронетанковому клину предстояло двигаться сначала строго на север, а затем, обтекая Черкасское вдоль западных и северо-западных окраин, к северным окраинам и, пробиваясь, строго повернуть на восток.

Таким образом, планировалось, что в случае упорного сопротивления в селе дивизии Хернляйна и Микла возьмут его в кольцо частями смежных флангов. График наступления корпуса был очень жестким, уже к 10.00 его войскам предстояло смять 213-й гв. сп 71-й гв. сд и 196-й гв. сп 67-й гв. сд, которые удерживали стык дивизий Сивакова и Баксова, а также 199-й гв. сп 67-й гв. сд, оборонявший подходы к Черкасскому с юго-востока, и занять село.

3-я тд была самой слабой не только в 48-м тк, но и среди всех дивизий 4-й ТА и АГ Кемпфа. На 4 июля 1943 г. в ней числилось 13 968 военнослужащих, 68 танков и 2 штурмовых орудия. В первый день операции она должна была нанести удар по Коровину всеми силами одновременно с соединениями Хернляйна и Микла и, отбросив из села части 71-й гв. сд, надежно прикрывать левый фланг мд «Великая Германия», двигаясь на север к с. Красный Починок, а при необходимости усилить удар ее войск в северном направлении.

Таким образом, для прорыва первой полосы 6-й гв. А на направлении главного удара, т. е. на участке Коровино – Черкасское – дорога Бутово – Дуброво, протяженностью примерно 6 км, командование 48-го тк планировало использовать три танковых соединения, имевших общую численность 52 873 человека (в том числе и боевой состав), 468 танков и 89 штурмовых орудий (см. таблицу № 1). Следовательно, теоретически на 1 км здесь приходилось всего 8812 человека и 93 бронеединицы, плюс артиллерия, минометы и пехота на бронетранспортерах. И это без учета 2/3 167-й пд, действовавшей в полосе обороны дивизии Баксова. Участок, намеченный для прорыва, удерживали два полка 67-й гв. сд и один 71-й гв. сд. Утром 5 июля обе гвардейские дивизии имели всего (без учета частей усиления) 16 799 красноармейцев и командиров (8003 и 8796 соответственно), 152 орудия (79, 73) и 314 ствольных минометов (152, 162) (см. таблицу № 2). Следовательно, на каждый из трех стрелковых полков приходилось по одной немецкой танковой дивизии. Примерно такое же соотношение было и в полосе 2-го тк СС: на один полк 52-й гв. сд – одна дивизия СС.

О. фон Кнобельсдорф не без основания рассчитывал, что удары 3-й тд и мд «Великая Германия» по смежным флангам 71-й гв. и 67-й гв. сд заставят их командиров сосредоточить все усилия и резервы именно в этом районе. Следовательно, будут ослаблены другие участки, т. е. и перед 11-й тд, и левым флангом 167-й тд, что позволит им быстро прорвать оборону у дороги Бутово – Дуброво и начать развивать успех на северо-восток в глубину позиций 22-го гв. ск 6-й гв. А. А начать реализацию этого замысла войскам Кнобельсдорфа предстояло с преодоления мощных противотанковых препятствий перед главной полосой гвардейцев – глубоких минных полей и рвов.

Как были распределены силы 67-й гв. сд по участку обороны? Чтобы это понять, обратимся к приказу полковника А.И. Баксова № 0061 от 13 июня 1943 г., в котором излагался последний вариант обороны ее полосы перед началом Курской битвы: «…Передний край противника проходит: северные скаты выс. 237.8, безымянные высоты в 2 км северо-восточнее Ямное, северная опушка рощи между Ямное и Казацкое, северо-западная окраина Стрелецкое. Боевое охранение на линии отметка 216.1 и роща 0,5 км восточнее. Полковой резерв – Старая Глинка.

2. 67 гв. сд с 245 отп, 893 гв. ап (из 90-й гв. сд, четыре батареи. – В.З.), 1440 сап, 611 иптап, 163 пап, 2 и 3/5 гв. мп, 135 об ПТР, ротой „ФОГ“ обороняет полосу: Черкасское (исключительно) выс. 233.0, Луханино.

Передний край обороны проходит: скаты высот 1 км южнее Черкасское, южные скаты выс. 232.6, южные скаты выс. 237.8, по северным скатам балки, идущей от Триречное на восток, южная окраина Триречное, ПТФ – Триречное, южные скаты выс. 228.6. Боевое охранение на линии: отм. 211.0, отм. 226.2, северные скаты лог Крутой, южная окраина Драгунское.

3. Справа – 210 гв. сп 71 гв. сд обороняет участок: Восход, (иск.) выс. 232.8, что юго-западнее Черкасское, Коровино. Граница с ним: (иск.) Новоселовка, (иск.) Раково, Локня, (иск.) Борисовка.

Слева – 153 гв. сп 52 гв. сд обороняет участок: выс. 233.6, отм. 220.5, Веселый. Граница с ним: Андреевка, Яковлево, (иск.) выс. 233.6, (иск.) выс. 228.6, Пушкарное, Калинина.

4. Учитывая основные танкоопасные направления: Ямное – Черкасское; Томаровка – Ольховка – Яковлево, основную противотанковую оборону и плотность огня создать на правом фланге на участке 196 гв. сп и на левом фланге – на участке 201 гв. сп. Там же создать и противотанковые заграждения.

5. 196 гв. сп с батареей 73 гв. оиптд, ротой ПТР 135 об ПТР, взводом истребителей танков, ротой „ФОГ“ – прочно оборонять участок: выс. 237.8, выс. 244.3, Ярки, обратив особое внимание направлению – Ямное, Бутово, Черкасское. Граница слева: Луханино, ПТФ у отм. 218.7, (иск.) выс. 237.8, Бутово, Мощеное. КП – роща Ярки.

АПП – 196 гв. сп: 2/138 гв. ап, 7-я батарея 893 гв. ап.

6. 199 гв. сп с батареей 73 гв. оиптад – прочно оборонять участок: (иск.) роща 1 км северо-восточнее Черкасское, (иск.) Триречное, (иск.) выс. 218.7.

Граница слева: Дуброво, (иск.) роща, что северо-западнее Дмитриевка, (иск.) Триречное, выс. 218.7. КП – лог Орлов.

АПП – 199 гв. сп – 3/138 гв. ап, 6-я батарея 893 гв. ап.

7. 201 гв. сп с батареей 73 гв. оиптд, ротой ПТР 135-го об ПТР – прочно оборонять участок: Триречное, выс. 228.6, (иск.) Дмитриевка. Особое внимание направлению Драгунское – Ольховка. КП – роща 0,5 км юго-восточнее отм. 214.1.

АПП – 201 гв. сп – 1/138 гв. ап, 2-я батарея 893 гв. ап.

8. Передовые отряды иметь:

9. Резерв – учебный батальон, рота автоматчиков, рота ПТР 135 об ПТР, две батареи 611 иптап, командир – командир учбата гв. капитан т. Грачев – занять район для обороны: выс. 232.4, выс. 246.0.

Быть готовым совместно с 245 отп контратаковать в направлениях: первое – Черкасское, выс. 232.6; второе – выс. 237.8, выс. 219.8; третье – по логу Марайки на Триречное, НовоЧеркасское.

10. Подвижный противотанковый резерв – 1440 сап, район ОП в районе Дмитриевка – Ольховка. Быть готовым к отражению танков противника в направлениях: по дорогам Бутово – Дуброва, Казацкое – Триречное, Драгунское – Ольховка, Казацкое – Триречное, Дмитриевка.

11. 245 отп – танки закопать в землю, создать ротные узлы сопротивления на рубежах: 1-я рота – стык дорог – Бутово, Алексеевка, Дуброво; 2-я рота – выс. 232.4; 3-я рота – изгиб дороги Черкасское – Завидовка 1 км северо-западнее х. Ярки; 4-я рота – в районе тропы 1,5 км юго-восточнее выс. 218.7.

Быть готовым совместно с резервом контратаковать противника в направлениях: Черкасское, выс. 232.6; выс. 237.8 – выс. 219.8; Триречное – Ново-Черкасское»[178]178
  ЦАМО РФ. Ф. 1199. Оп. 1. Д. 30. Л. 96.


[Закрыть].

Кроме частей и подразделений, перечисленных в приказе, в качестве усиления дивизия Баксова получила 4-ю армейскую отдельную штрафную роту под командованием капитана Петренко. Сначала она находилась в резерве комдива, а затем была выдвинута на стыке полков Бажанова и Дегтярева. Ее списочную численность на 5 июля 1943 г. установить не удалось, но по штату она должна была иметь 225 человек. ОШР пополнялись только штрафниками (это не относится к костяку командного звена), так называемым переменным составом, и никогда не усиливались обычными красноармейцами, хотя и действовали на одном рубеже со строевыми частями. Поэтому их численность зависела от поступления осужденных из военных трибуналов. Согласно приказу № 227, в роты офицеров (для отбытия наказания) не направляли, их комплектовали лишь бывшим рядовым и сержантским составом, из-за этого они часто имели значительный некомплект, доходивший до половины штата, и тем не менее они использовались в боях. Например, 1-я и 106-я ошр, находившиеся в первой линии обороны 71-й гв. сд, на 30 июня 1943 г. имели в строю соответственно 213 (95 % состава) и 112 (50 %) человек.

После рассвета 5 июля 1943 г. в районе сосредоточения главных сил 48-го тк было солнечно и тепло, но после грозовых дождей, прошедших накануне, дороги оказались грязными, местами труднопроходимыми для пехоты и колесного транспорта, хотя техника на гусеничном ходу особых проблем не испытывала[179]179
  NARA USA. T. 314. R. 1170. F. 000556.


[Закрыть]. В районе Обоянского шоссе, там где развертывалась ударная группировка 2-го тк СС, тоже светило яркое солнце, иногда местами набегали облака, дул легкий ветер, но состояние дорог здесь, кроме оврагов, было лучше, как отмечается в трофейных документах, на основных магистралях было очень пыльно[180]180
  NARA USA. T. 354. R. 605. F. 00040.


[Закрыть].

В полосе наступления войск Кнобельсдорфа танкопроходимых мест было мало, сеть населенных пунктов здесь была густая. Села подготовлены к долговременной обороне, строения превращены в огневые точки, а их скученность дополнительно усиливала оборону на отдельных участках. Причем все они, как правило, располагались у глубоких балок, вдоль пойм рек или ручьев. Некоторые из них протекали через населенные пункты, создавая дополнительные сложности для использования бронетехники. Поэтому захват таких сел был крайне сложен, даже если наступающие части имели численное превосходство. Местность в полосе обороны дивизии Баксова, кроме сложного естественного рельефа, была существенно укреплена в инженерном отношении: все проходимые участки перекрыты рвами, эскарпами, минными полями. В таком же непростом месте, которое было изрезано сетью траншей, ходов сообщения и рвов, стояло и Черкасское. Его оборонял 196-й гв. сп полковника В.И. Бажанова из 67-й гв. сд.

Около 6.00, после 40-минутной артподготовки, в направлении заболоченной балки и противотанкового рва восточнее Березова двинулись батальонные группы фузилерского (слева) и гренадерского (справа) полков мд «Великая Германия» при поддержке бронегруппы (двух рот) танкового полка полковника Г. фон Штрахвица, с задачей нанести удар в направлении скотомогильника, располагавшегося на холме между Коровино и Черкасским. А за ними во втором эшелоне должна была сосредоточиваться на исходных позициях основная часть ее танкового полка. В 6.50 (м.в.) сосед справа, 2-й тк СС, получил сообщение штаба 48-го тк о районе, где боевые группы «первой волны» его дивизий изготовились к броску. Они развернулись в боевой порядок вдоль линии: выс. 156.6 – северная окраина леса в 1 км западнее Драгунского – южная окраина леса в 2 км юго-западнее Триречного – северная окраина леса в 3 км восточнее Бутова – южная окраина ущелья (лощины, дефиле) – 1 км юго-восточнее леса (2 км севернее Бутова) – северная окраина Бутова – возвышенность севернее Бутова – выс. 229.8 – отметка 2,3 – Герцовка, кроме северо-западной части, – возвышенность северо-западнее.

Примерно за два часа до начала артподготовки группы саперов начали выдвигаться к рядам колючей проволоки и минным полям, которые прикрывали передний край гвардейских дивизий, а за ними по-пластунски ползли сотни гренадеров. Начальник инженерных войск Красной Армии генерал-лейтенант М.П. Воробьев, обобщая опыт первых шести суток наступления немцев на Курск, писал: «По показаниям пленных, противник снял свои минные поля за 3 дня до наступления. В ночь перед наступлением он организовал устройство проходов в наших минных полях, но большинство этих попыток окончились неудачно, т. к. наше охранение минных полей несло службу бдительно и не допустило группы разграждения немцев до наших заграждений.

По показаниям пленных, на каждую наступавшую роту было приказано сделать один проход шириной 3–5 метров. Для этой цели назначалась группа разграждения в составе 3–5 саперов и 7–10 солдат пехоты (одно отделение) во главе с младшим командиром. После устройства проходов саперы должны были возвратиться в исходное положение, а отделение пехоты оставалось на месте для охраны проходов, причем на командира отделения возлагалась ответственность за встречу роты и пропуск через проходы в минном поле. По показаниям пленного командира танкового батальона, проходы для танков делались танкистами и саперами, входившими в состав танковых частей»[181]181
  ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2797. Д. 5. Л. 30.


[Закрыть].

Сохранились довольно эмоциональные воспоминания рядового Г. Сайера о моменте ввода в бой его 8-го взвода 5-й роты гренадерского полка мд «Великая Германия». Рассказ интересен тем, что читатель видит начало битвы, находясь как бы внутри события, глазами ее непосредственного участника. Автор без прикрас раскрывает эмоциональное состояние солдата вермахта, попавшего в кровавый водоворот на просторах Центральной России ранним утром 5 июля 1943 г.: «Один за другим мы покинули последние немецкие позиции и поползли по теплой земле, находившейся на ничейной территории. Я не отрывал глаз от подбитых гвоздями сапог судетца, пытаясь не упускать его из виду. Время от времени передо мной возникал силуэт товарища, которому приходилось перелезать через какое-то препятствие. Иногда же носки сапог солдата, который полз передо мной, неожиданно останавливались в сантиметре от моего носа. Тогда меня охватывал ужас: а вдруг судетец потерял из виду идущего впереди? Но через мгновение он уже снова пускался в путь, и ко мне возвращалась уверенность: ведь я был не один.

В такие минуты даже у тех, кто склонен к размышлению, все мысли из головы улетучиваются. Кажется, что нет ничего важнее, чем сухая палка, которая врезалась тебе в живот и которую ты должен отбросить, не произведя шума. Чувства до предела обостряются, а сердце бьется так, что вот-вот выскочит из груди.

Мы, как черепахи, продвигались по успевшей нам изрядно надоесть русской земле… У меня возникло впечатление, что мы ползем в Китай. Прошло полчаса с тех пор, как мы отправились в путь, когда на глаза нам впервые попалась протянутая русскими проволока. Каждый из нас сжавшимся сердцем ждал, когда передовой разведчик откроет нам путь. Всякий раз, слыша, как перекусывают проволоку, мы ожидали, что вот-вот взорвется мина и появится облако дыма. По нашим лицам, покрытым сажей, струился пот. Пока мы пробирались под советской проволокой, делая не более пятнадцати метров в час, постарели, наверное, на несколько лет.

Мы на минуту остановились и собрались вместе. С передовых позиций русских доносились какие-то звуки. Мы посмотрели друг на друга и поняли, что каждый из нас испытывает одни и те же чувства. Еще двадцать метров мы проползли по низкому кустарнику и по траве. Послышались голоса. Теперь сомнений не оставалось: мы добрались до первой линии русских…

Теперь мы могли как следует рассмотреть позиции русских, находившиеся в ста метрах от нас. С нашего холма, расположенного прямо напротив противника, мы видели серые, испачканные лица. Теперь я сам удивляюсь, как это русские не захватили наш холм. Однако повсюду вокруг были такие же возвышенности, и занять их все противнику не представлялось возможным. Фельдфебель указал нам на что-то, происходившее слева от нас.

Мы осторожно повернулись. По земле ползли немецкие солдаты, они прорывались через защитную проволоку русских. Повсюду, насколько хватало глаз, виднелись распластанные на земле фигуры.

– Наши! – произнес ветеран. На его лице появилась слабая улыбка.

– Приготовьтесь стрелять, как только противник пошевелится, – добавил фельдфебель.

Неожиданно по моему телу прошла дрожь, которую я был не в силах остановить. Я дрожал не от страха: просто теперь, когда наша задача близилась к завершению, страх и напряжение, которые я до сих пор держал в себе, вырывались наружу. Мне удалось открыть затвор магазина и при помощи ветерана запихнуть туда пулеметную ленту. Чтобы затвор не щелкнул, я не до конца закрыл его.

…Через секунду кто-то из немецких солдат задел проволоку, прикрепленную к минам. Нам показалось, что ползущих солдат разнесло на куски. Но воины гитлерюгенда – ведь это они ползли в нашем направлении – поднялись и рванули через проволоку. Гальс открыл огонь. Ветеран защелкнул затвор и прислонил пулемет к плечу.

– Огонь! – скомандовал фельдфебель. – Сотрите их с лица земли.

Русские бросились в окопы. По моим рукам со страшной быстротой прошла лента патронов калибра 7,7; грохот пулемета оглушил меня… Впереди, за позициями русских, немецкая авиация бомбила довольно крупный город. От огромных пожарищ по земле на расстоянии пятидесяти метров стелился дым. Я заправил в магазин пулемета вторую ленту. Ветеран безостановочно палил по живым и мертвым людям, укрывшимся в передовых окопах советских войск…

…Что было дальше, я почти ничего не помню. Лишь отдельные моменты всплывают в моей памяти. Трудно вспомнить, что происходит, когда ты ни о чем не думаешь, не пытаешься что-либо предвидеть или понять, когда под стальной каской одна пустая голова и пара глаз, остекленевших, как глаза животного, столкнувшегося со смертельной опасностью. В голове звучат взрывы: одни ближе, другие дальше, одни сильнее, другие слабее, слышатся крики обезумевших людей, которые затем, в зависимости от исхода битвы, будут названы криками героев или безжалостных убийц. Слышатся и стоны раненых, тех, кто умирает в муках, взирая на свое изувеченное тело, панические крики солдат, которые бегут, не разбирая дороги. Мелькают в сознании наводящие ужас зрелища: внутренности, которые тянутся от одного мертвеца к другому, дымящиеся орудия, напоминающие разделанных животных… Офицеры и фельдфебели среди всего этого ужаса проводят перегруппировку взводов и рот»[182]182
  Сайер Г. Последний солдат Третьего рейха. М., Центрполиграф, 2002. С. 212–220.


[Закрыть].

Из итогового донесения полковника Г. фон Штрахвица за 5 июля 1943 г.: «В 5.00 (м.в.) полк выступил с позиций сосредоточения и после пересечения железнодорожной линии в быстром марше, местами под сильным артиллерийским огнем достиг высот перед руслом ручья. Рота „тигров“ и 1-я рота 1-го батальона при сравнительно небольшом сопротивлении противника ударили в направлении русла ручья и достигли его к 6:30 (м.в.). При этом на сильно минированных участках несколько танков вышло из строя, так же как и у группы танков полка, которые в 1500 м далее западнее дошли до ручья»[183]183
  Федеральный архив ФРГ (далее BA-MA), RH 39/631, S. без номера.


[Закрыть].

На левом фланге ударного клина мд «Великая Германия» находилась боевая группа 3-го батальона фузилерского полка. Сначала его должны были поддерживать огнем и гусеницами танки полка Штрахвица, а затем, после прорыва, на его участке планировалось ввести оба батальона «пантер». Но сразу за первыми рядами колючей проволоки и мин началось то, о чем немцы впоследствии не очень хотели вспоминать. Вероятно, предварительной отработкой взаимодействия подразделений, находившихся на самом ответственном участке, по-настоящему никто не занимался. Поэтому, по сути, атака оказалась неподготовленной, а ситуация, в которую попали ударные части дивизии «Великая Германия», ни ее командованием, ни штабом корпуса не была спрогнозирована заранее. Поэтому с первых минут наступления и до второй половины дня ни В. Хернляйн, ни О. фон Кнобельсдорф и даже Г. Гот не могли выработать эффективный план действий по выходу из создавшегося положения.

Как уже отмечалось, одним из важнейших элементов главной полосы обороны 6-й гв. А было большое число не только искусственных противотанковых заграждений, но и естественные препятствия, приспособленные для того, чтобы перекрыть танкопроходимую местность и сбить темп атаки частей первой волны перед траншеями передовых батальонов. В частности, перед первой траншеей 67-й гв. сд (0,5–1 км до нее) были сооружены три линии инженерных препятствий: противотанковые минные поля, затем противотанковые рвы (практически на всем протяжении обороны) и, наконец, проволочные заграждения, также вперемешку с минными полями. Причем некоторые из них были радиоуправляемыми. Кроме того, на участке непосредственно перед Черкасским (1,5 км южнее села), как раз в полосе наступления мд «Великая Германия», в нескольких сотнях метров от первой траншеи 196-го гв. сп, находился заболоченный отрог балки, начинавшейся восточнее хутора Березов и проходившей через него к х. Восход, в котором находилось большое число родников. А противотанковый ров, перекрывавший единственный проход техники к селу, был соединен с этим отрогом, поэтому был как бы его продолжением. Балка и ров полностью блокировали участок между высотами 239.3 и 237.8[184]184
  У с. Черкасское расположены две высоты с одинаковым уровнем – 237.8. Одна располагалась примерно в 400 м юго-западнее (в полосе 196-го гв. сп), вторая – в 2 км юго-восточнее (199-й гв. сп). Чтобы их различать здесь и далее, холм у юго-западных окраин села будет указан как выс. 237.8, а юго-восточнее – отм. 237.8.


[Закрыть], а подход к нему перекрывали минные поля.

Кроме густой и глубокой сети инженерных заграждений, район Черкасского был прикрыт сильной артиллерийской группировкой, огонь и маневр которой выстраивался командованием артиллерии 67-й гв. и 71-й гв. сд несколько месяцев с большим знанием дела. Южнее, юго-западнее Черкасского и юго-восточнее Коровина были оборудованы два противотанковых опорных пункта: № 6 (по общеармейской нумерации) – на выс. 239.3 (южнее Коровино, 71-я гв. сд) и № 7 – на выс. 237.8 (юго-западнее Черкасское, 67-я гв. сд). В первом находился 3/151-й гв. ап (и 868-й иптап), во втором – три батареи 496-го иптап (17 45-мм орудий и 20 ПТР). Юго-восточнее Черкасского, на выс. 244.5, тоже был ПТОП № 8 в составе трех батарей 76-мм орудий 611-го иптап (67-я гв. сд). А севернее села располагались позиции подразделений резерва комдива-67: на выс. 232.4 зарыты в землю 3-я и 4-я батареи 611-го иптап (противотанковый резерв), в районе х. Ярки и выс. 219.3 – 3-й дивизион 138-го гв. ап (арт резерв). Кроме того, севернее и северо-восточнее села были сосредоточены 159-й тпап и два дивизиона 163-го тпап 33-й отпабр полковника И.Л. Штейна, а на его восточных окраинах четыре батареи 193-го гв. ап 90-й гв. сд (2-я и 6-я батареи 76-мм ПТО, 7-я и 9-я гаубичные). Таким образом, на участке дивизии Баксова находилось 181 орудие, а с учетом переброшенного сюда утром 5 июля 496-го иптап – 198. Подробные данные о численности артсредств в 67-й гв. сд на 5 июля 1943 г. приведены в таблице № 8.

Из журнала боевых действий 48-го тк: «6.30 (м. в). Мд „Великая Германия“ пехотными частями и острием танковых частей достигла противотанкового рва и оврага восточнее Березовый. Перед оврагом находятся глубокие проволочные заграждения и минные поля. Переправа будет существенно осложнена, поскольку, в отличие от аэрофотосъемки, рвы наполнены водой. Прошедший ночью дождь очень негативно сказался на ситуации. Танковый полк дивизии в районе северо-восточнее выс. 229.8 получил ощутимые повреждения танков в результате подрывов на минах.

Командир корпуса, который находится в 3-й тд, а позже в мд „Великая Германия“, в 07:30 (м.в.) сообщил, что танки 3-й тд застряли и с большим опозданием, примерно через час, выступят вперед. Тем не менее правый батальон 394-го полка выступил, не дожидаясь прибытия танков. Атака продвигается хорошо, однако дивизия еще не дошла до переднего края обороны противника. В 07.00 (м.в.) танковый полк достиг Герцовки…

7.40 (м. в). Мд „Великая Германия“ гренадерами, после прохождения оврага, ворвалась в юго-западную часть Черкасское. Фузилерский полк слева, вероятно, также перебрался через балку, но острие танков еще на переправе. Корпус считает, что пришло время двигать 11-ю тд. Начальник штаба передал 11-й тд и 167-й пд в качестве предварительной информации, что начало атаки для них вероятно 8.30 (м.в.). По наблюдению 11-й тд и командования артиллерии, мд „Великая Германия“ слева быстро продвигается вперед, но прибытие ее второго эшелона все еще ожидается. Полк „пантер“, который находится в движении в низине, севернее Мощеного, в 7.40 (м.в.) подчинен мд „Великая Германия“. Наступление на село начнется, когда танковый полк „Великая Германия“ полностью переправится и двумя батальонами сконцентрируется в одном месте. Надо рассчитывать, что это произойдет в 8.30(м.в.)…

На всем участке корпуса сильнейшие налеты Ил-2 и бомбардировщиков»[185]185
  NARA USA. Т. 314. R. 1170. F. 000556, 000557.


[Закрыть].

Однако эти надежды оказались далекими от реальности. До общего рывка всех дивизий 48-го тк было еще далеко. Сообщение о прорыве гренадерского полка в юго-западную часть Черкасского не подтвердилось. По уточненным данным, переброшенный в 7.30 через ров, он, при поддержке артиллерии, лишь вклинился в первую линию обороны на стыке между 210-м гв. сп 71-й гв. сд и 196-м гв. сп 67-й гв. сд и ворвался в первую линию траншей между высотами 237.8 и 239.3, где завязалась ожесточенная рукопашная схватка.

Американский исследователь С. Ньютон так описывает события в полосе мд «Великая Германия» в начале атаки ее боевых групп: «Большая часть личного состава подразделений полковника Декера (39-й тп «пантер». – В.З.) еще не прибыла к началу сражения. Лишь несколько экипажей и командиров уже участвовали в боях, еще меньшее их число имели опыт боевых действий на советском фронте. Даже если не учитывать технические недостатки „пантер“, ни один экипаж, ни одно подразделение не проводило батальонных учений и не имело навыков взаимодействия в бою или работы в тактической радиосети. Декер стоял выше, чем фон Штрахвиц, и, несмотря на то, что „железный лев“ „Великой Германии“ уже приобрел репутацию одного из ведущих тактиков ведения танкового боя, неумолимая логика военного старшинства привела к тому, что фон Штрахвиц подчинялся Декеру. Как результат – те нелепые ошибки, которые возникли с „пантерами“ по вине их экипажей и глупости командиров. В коротком отчете один из наблюдателей отмечал, что оба батальона „пантер“ выдвинулись к рубежу начала атаки, не получив ни от Декера, ни от фон Лаухерта[186]186
  Командир 39-го танкового полка, составлявшего основу 10-й тбр.


[Закрыть] оперативных распоряжений боевой обстановки. Ротные абсолютно ничего не знали о планах наступления. Замешательство было заложено с самого начала, так как не были определены ни рубежи, ни цели, ни задачи, ни боевые порядки, направление движения наступающих частей… Выдвинувшись из района сосредоточения, „пантеры“ двинулись на минные поля, пристрелянные советскими противотанковыми орудиями и взводами ПТР. Имея опыт взаимодействия лишь на уровне взводов, не обладая навыками эффективного применения радио, новые танки понесли свои первые потери, пытаясь оторваться от противника. Требуя движения вперед, чтобы наверстать упущенное время, полковник Декер загнал свою бригаду в непролазное болото, через которое инженерные части должны были навести переправу в решающие часы наступления.