Текст книги "Курский излом"

Как только значительные силы бронетехники были переброшены через заболоченный ров, основная тяжесть борьбы с ней легла на артиллерию и расчеты ПТР 71-й гв. и 67-й гв. сд. Со второй половины дня против танковых клиньев корпуса Кнобельсдорфа, который хотя и медленно, но двигался вперед, командование 6-й гв. А бросило значительные силы своего артрезерва, а командир 67-й гв. сд полностью ввел в бой 245-й отп подполковника М.К. Акопова, 1440-й сап подполковника И.Д. Шапшинского и два дивизиона 5-го гв. мп РС полковника Л.З. Парновского. В результате этого после 14.00 в полосу 71-й гв. и 67-й гв. сд было стянуто общей сложностью: семь истребительно-противотанковых полков (156 орудий), 159-й тяжелый пушечный арт полк РГК (18 152-мм гаубиц и 18 ПТР), четыре батареи 163-го тпап (12 152-мм гаубиц и 18 ПТР) и 135-й отдельный батальон ПТР (81 ПТР). Кроме того, сами дивизии располагали 129 45-мм и 76-мм орудиями ПТО, 31 гаубицей и 530 ПТР. Таким образом, на фронте примерно 34 км находилось 285 орудий ПТО, 53 гаубицы и 818 ПТР. Причем эти силы были распределены по фронту неравномерно, значительная их часть находилась на наиболее угрожающем направлении – в районе Коровино, Красный Починок, Черкасское. Кроме того, западнее и восточнее Черкасского были врыты в землю три роты 245-го отп, а для усиления обороны Коровино комдив И.П. Сиваков задействовал оперативно подчиненный ему 5 июля 1440-й сап (8 СУ-76, 12 СУ-122).

27-я оиптабр находилась в противотанковом резерве командующего армией и имела в своем составе три иптап. К полудню двумя полками она сосредоточилась в районе Раково, Шепелевка, имея в строю 7 батарей – 28-й орудий. Остальная материальная часть, из-за отсутствия автотранспорта, осталась на прежних ОП в районе Сырцево, Березов. Из пяти иптабр, которые будут использованы в Курской оборонительной операции командованием Воронежского фронта, именно 27-й оиптабр выпадет первой вступить в схватку с бронетанковыми соединениями ГА «Юг». Несколько опережая события, отмечу, что из этого поединка артиллеристы выйдут с честью.

И.М. Чистяков вспоминал: «Со мной на передовом наблюдательном пункте был заместитель командующего фронтом генерал армии И.Р. Апанасенко. Посмотрел он на небо, на землю и спросил:

– Иван Михайлович, ты как командующий разберешься в этой мгле?

Действительно, когда смотришь на весь этот ад – кругом вспышки, взрывы, вся земля поднялась в воздух, – невольно думаешь: а найдется ли сила, чтобы остановить, сломать эту лавину надвигающейся брони? Как же тут выстоять человеку?

Я ответил Апанасенко:

– Сейчас трудно разобраться, но я знаю, что у нас все хорошо подготовлено для отражения этого удара.

Посмотрел он на меня, вздохнул:

– Эх, Иван Михайлович, то ли дело было воевать в Гражданскую войну. Одними только шашками страху нагоняли! Выдержит ли сейчас твоя гвардия? – спросил и сам ответил: – Выдержит, выдержит, армия у тебя хорошая.

Я тоже стоял и все думал: если и были утром на этом месте птицы, их и то наверняка всех уничтожили. Живого места, казалось, нет на земле. Но я знал, что войска хорошо закопаны, должны, должны выдержать этот первый и самый страшный напор!»[251]251
  Чистяков И.М. Служим Отечеству. М., Воениздат, 1975. С. 146, 147.


[Закрыть] Действительно, главная полоса 6-й гв. А была подготовлена весьма основательно. Вместе с тем гвардейцы полковника А.И Баксова демонстрировали высокие стойкость и мужество. Особенно отличались воины 196-го гв. и 199-го гв. сп. Как свидетельствуют архивные документы, 67-я гв. сд сдерживала натиск сразу трех дивизий (танковой, моторизованной и пехотной) плюс бригады «пантер» на первых трех линиях траншей перед окраинами Черкасского примерно 10 часов. При этом ее правый фланг испытывал сильное давление и 3-й тд. Даже после 17.30, когда немецкие танки начали медленно прорываться к северозападным окраинам села, истекающие кровью ее батальоны продолжали сражаться с тем же упорством и ожесточением. Причем советская гвардия не просто перемалывала силы одного из ударных корпусов армии Гота, но, что очень важно, заставила в конце концов менять весь график наступления 48-го тк.

К 17.00 штаб 48-го тк получил неутешительные сообщения дивизий, действующих на направлении главного удара. 11-я тд докладывала о сильных контратаках русских при поддержке танков с северо-востока и о жестоком бое ее бронегруппы с советскими танками на левом фланге. «Великая Германия» докладывала, что основные подразделения гренадерского и фузилерского полков ведут тяжелейший оборонительный бой, подвергаются контратакам и ударам артиллерии. Местность перед Черкасским сильно минирована, поэтому сводная танковая группа дивизии медленно, с большим трудом, под интенсивным обстрелом советской противотанковой артиллерии продвигается через скотомогильник к его северо-западным окраинам. Над переправой у заболоченной балки беспрерывно нависают русские самолеты, из-за этого ни один из двух танковых полков не смог перебросить и половину своей бронетехники на ее северный берег.

Тем не менее численное превосходство было на стороне немцев, оно и позволяло надеяться, что прорыв в ближайшее время будет завершен. Кроме того, параллельно с танковой группой «Великой Германии», но более успешно, продвигались вперед подразделения левого крыла 3-й тд, они уже вели бои на южной и восточной окраинах Коровино. Одновременно часть ее сил пыталась прорваться на север в направлении Красный Починок. Во второй половине дня войска Вестховена образовали на стыке двух гвардейских дивизий уже заметную вмятину. Хотя, как ни парадоксально, но в сложившейся ситуации для корпуса это «погоды не делало». О. фон Кнобельсдорф стал заложником ряда ошибочных решений, которые были приняты вышестоящим командованием без учета его мнения, а не выполнить их он не мог. В первую очередь это касается отсутствия оперативных резервов.

Дело в том, что, опасаясь не прорвать в первый день «Цитадели» главную полосу 6-й гв. А, Г. Гот, с согласия Э. фон Манштейна, еще в мае 1943 г. решил вывести в первый эшелон прорыва все имевшиеся в его распоряжении дивизии, в том числе и 3-ю тд, переданную ему в резерв из 1-й ТА[252]252
  NARA USA. T. 313. R. 370. F. 8656081, 8656082.


[Закрыть]. Таким образом, он лишил себя оперативных резервов и теперь был вынужден требовать от командиров всех дивизий – и тех, что успешно действуют, и тех, что отстают, держать запланированный темп, используя лишь собственные силы, т. к. не имел возможности им помочь и стимулировать наметившийся тактический успех. «Например, когда атака „Великой Германии“ стала захлебываться, – пишет С. Ньютон, – существенной разницы для 48-го тк в том, что 3-я тд захватила Коровино, а затем своими силами продолжила развивать успех в направлении Красный Починок, вскрыв таким образом первую и вторую линии обороны, которую занимала 71-я гв. сд, уже не было. Генерал фон Кнобельсдорф не смог сосредоточить силы на развитие успеха, так как он произошел у него на левом фланге, а все его силы были брошены в центр»[253]253
  Ньютон С. Курская битва. Немецкий взгляд. М., Яуза, ЭКСМО, 2006. С. 480.


[Закрыть].

Второе ошибочное решение Г. Гота касалось сверхконцентрации танков в руках В. Хернляйна. По его настоянию весь полк «пантер» был передан «Великой Германии», но уже первые часы наступления показали, что на ее участке бронетехники явный переизбыток, а у фланговых дивизий их не хватало. Однако тяжелые условия местности, минные поля, а также скученность войск и сложность управления крупным соединением на небольших участках не позволяли провести перегруппировку внутри корпуса и перенацелить, например, часть сил 10-й тбр в полосу быстрее продвигавшейся 3-й тд.

Поняв это, О. фон Кнобельсдорф меняет план действий корпуса на 5 июля. Стремясь к концу дня добиться хотя бы одного, но внушительного результата, он отказывается от дальнейшего прорыва на север и решает сконцентрировать все силы «Великой Германии» для захвата лишь Черкасского. В 17.15 его начальник штаба Ф. фон Меллентин по телефону уведомил командира 167-й пд генерал-лейтенанта В. Триренберга об этом и сообщил, что он и И. Микл получают приказ корпуса активными действиями в северо-восточном направлении поддержать дивизию Хернляйна.

Это решение было предварительно согласовано с командующим армией. Г. Гот подключается к ситуации в полосе корпуса только в 16.00. До этого момента он находился в войсках Хауссера и был занят правым флангом армии. В журнале боевых действий 48-го тк на основании оперативной информации соседей обстановка в полосе наступления ГА «Юг» на утро 5 июля изложена следующим образом:

«8.10. По ориентировке начальника штаба армии, 2-й тк СС прорвался во вражеские позиции и встретил исключительно сильное сопротивление, особенно дивизия „Лейбштандарт Адольф Гитлер“. Армейская группа Кемпфа успешно продвигается вперед, однако имеет трудности при переправе через Донец у Белгорода, где мосты находятся под постоянным огнем тяжелой артиллерии врага. Вероятно, не следует ожидать быстрого прорыва глубокоэшелонированной системы обороны противника»[254]254
  NARA USA. Т. 314. R. 1170. Kriеgstagebuch 48 Pz Kps 5.743. S. 11.


[Закрыть].

Читая трофейные документы, не перестаешь удивляться «особому» языку немецких штабных офицеров – все идет замечательно, хотя и результатов нет. Согласно приведенной цитате, наступление армии развивалось по намеченному плану. В реальности все складывалось по-иному. С утра ситуация в полосе корпуса СС представлялась не менее сложной, чем в районе Черкасского. Его войска встретили упорное сопротивление 52-й гв. и 375-й сд и, с большим трудом прорвав передний край их обороны, медленно начали продвигаться на север. Основные же силы соседней армейской группы генерала В. Кемпфа, которая должна была прикрывать правый фланг 4-й ТА, с первых часов наступления увязли на рубежах 7-й гв. А у Белгорода. Гвардейцы Шумилова прочно держали оборону по левому берегу Северского Донца и даже не позволили одну из трех дивизий 3-го тк, 6-ю тд, переправить по намеченному плану в Михайловку. С большим трудом и потерями шло форсирование реки и другими соединениями. Поэтому расчет на то, что АГ Кемпфа будет двигаться синхронно со 2-м тк СС и прикрывать его правый фланг, как это было намечено в плане «Цитадель», уже в первые часы наступления провалился. Во второй половине дня дивизии Хауссера углубились в оборону 6-й гв. А до 10 км и оказались в своеобразном туннеле. Г. Гот понял, что сбываются худшие предположения, русские дерутся фанатично, массового отступления, а тем более паники и бегства нет. Если и дальше так пойдет, то скоро на прикрытие флангов более успешно действовавшему 2-му тк СС надо будет выделять больше войск, чем в ударные клинья для прорыва. В этой обстановке фактическое топтание на месте 48-го тк было плохим сигналом, оно могло сорвать весь план операции.

О. фон Кнобельсдорф лаконично доложил обстановку Г. Готу, прибывшему к нему на КП в лесу севернее Мощеного, и перечислил принятые меры для ускорения наступления. Кроме того, он отказался от своего предложения о перенацеливании части сил танковых полков «Великой Германии» в полосу 11-й тд, которое при обсуждении утром не получило поддержки. Командующий армией так же скептически отнесся к этому варианту, понимая, что для его осуществления потребуется слишком много времени, которого уже и так не хватало. Поэтому генерал-полковник потребовал, чтобы В. Хернляйн ни в коем случае не прекращал атаку на Черкасское, одновременно продолжая переправлять технику по уже имеющейся переправе восточнее Березова.

В это время запас прочности частей 67-й гв. сд начал постепенно иссякать. Ощущался серьезный дефицит всех видов боеприпасов, а быстро доставить их возможности не было. Боепитание рот и взводов в первой линии осуществлялось в основном за счет сбора на поле боя патронов, гранат, коробок с пулеметными лентами и трофейного стрелкового вооружения. Передовые батальоны несли существенные потери, особенно ощущалась убыль личного состава в 196-м гв. и 199-м гв. сп. Связь и управление были нарушены, отдельные подразделения начали проявлять неустойчивость, красноармейцы теряли самообладание, в этом кромешном аду просто не выдерживали нервы. По донесению начальника политотдела дивизии полковника М.М. Бронникова, чтобы остановить панику и бегство личного состава с переднего края в ходе очередной атаки немцев, офицерами 199-го гв. сп за трусость и паникерство было расстреляно несколько бойцов из приданного дивизии 2/274-го гв. сп 90-й гв. сд. Еще до начала боев 67-я гв. сд была усилена 2-м и 3-м батальонами 274-го гв. сп 90-й гв. сд, они занимали оборону в полосе 199-го гв. и 201-го гв. сп. Их командование имело задачу не допустить прорыва противника, прежде всего вдоль дороги Томаровка – Бутово – Дуброво.

Именно в этот напряженный момент вступила в бой 27-я оиптабр. Нельзя не отметить своевременность, с которой И.М. Чистяков выдвигал на правом фланге армии резервную артиллерию. Это относится и к 496-му иптап, и к бригаде подполковника Чеволы. Вероятно, у командарма срабатывала интуиция, помноженная на большой боевой опыт. Еще в 13.40 комбриг-27[255]255
  Так часто в советских боевых документах именовали командиров соединений.


[Закрыть] получил распоряжение командующего артиллерией 6-й гв. А о подчинении его соединения командиру 71-й гв. сд. Это решение командарм принял после того, как И.П. Сиваков доложил о том, что 210-й гв. сп находится в критическом положении, несет тяжелые потери и без усиления артиллерией удержать Коровино не сможет. Его 1-й сб под сильным давлением отходит на западные окраины села, а 2-й и 3-й батальоны ведут ожесточенный бой с танками перед восточными окраинами. Кроме того, до 30 бронеединиц прошли стык с 67-й гв. сд в направлении Красный Починок. В ближайшее время танки могут выйти на юго-восточные и восточные окраины Коровино.

Н.Д. Чевола получил приказ: одним полком двигаться по дороге Завидовка – Черкасское, чтобы вступить в бой с группой танков мд «Великая Германии», если они прорвутся в этот район, а второй полк направить по дороге Алексеевка – Черкасское к южным окраинам Черкасского и уничтожить находившиеся там танки. Из журнала боевых действий 27-й оиптабр: «…Выполняя приказ, частям была поставлена задача:

1841-му полку (45-мм пушек), двигаясь по дороге Раково – Подимовка – Зарытое – Красный Починок, из района Красный Починок справа атаковать танки и уничтожить их;

1837-му иптап (76-мм пушек) – двигаясь по дороге Завидовка – Черкасское, атаковать танки противника слева, из района Черкасского.

1841-й иптап (45-мм пушек), выполняя боевую задачу, выдвинулся в район Красный Починок, где и занял ОП на южной окраине. Танки противника, двигавшиеся из Коровино, открыли по полку огонь с дальней дистанции и нанесли ему потери. Полк, не имея возможности вести огонь на большую дистанцию, был вынужден под сильным арт. и мин. огнем противника сменить ОП.

1837-й иптап, двигаясь по дороге Завидовка – Черкасское, своими батареями занял ОП в районе западных скатов выс. 232.4 и в 0,5 км восточнее Черкасского, имея задачу приостановить движение танков, пытавшихся прорваться к шоссе на Обоянь, и в район Алексеевка – основное направление огня, а также по гребню высоты вдоль дороги из Черкасского на Алексеевку»[256]256
  ЦАМО РФ. Ф. 335. Оп. 5122. Д. 109а. Л. 274.


[Закрыть].

В 18.30 сводная бронегруппа мд «Великая Германия» уже прошла стык двух дивизий и, выйдя на северо-западную окраину Черкасского, повернула вправо, к хутору Ярки, который располагался в полукилометре от северо-восточных окраин села. К этому времени 11-я тд уже прорвалась к выс. 246.0. Таким образом, главный узел сопротивления 67-й гв. сд – село Черкасское оказалось полуокруженным, в тисках двух танковых групп.

1837-й иптап вовремя вышел на указанные рубежи и вступил в бой с танками дивизии Хернляйна. Участники того поединка называли его между собой «загоном танкового табуна». Действительно, нечасто можно встретить в истории случай, когда благодаря действиям одной артиллерийской батареи на подготовленный противотанковый рубеж была выведена группа из нескольких десятков немецких танков. Благодаря этому маневру дивизия «Великая Германия» не смогла создать полноценное кольцо окружения с 11-й тд, т. е. соединиться с войсками Микла. Ее сводная бронегруппа, пройдя по западным, северным и восточным окраинам Черкасского (описав полукруг), вышла в полосу 11-й тд в районе выс. 244.5, понеся при этом потери, а пехота оказалась отсечена от нее. «…Как только танки стали подходить к Черкасскому, одна из батарей 1837-го иптап, заняв выгодную позицию, с дальности 1000 м открыла по ним огонь и подбила три танка; колонна танков повернула в северном направлении с целью обойти Черкасское с севера. Командир бригады, находясь в это время на своем НП, отдал приказание по радио командиру 1837-го полка выдвинуть первую батарею севернее Черкасского с целью преградить путь танкам. Батарея снялась с позиций и начала двигаться в указанном направлении, но танки, выйдя на северную окраину Черкасского, не пошли дальше, а повернули на юг. Тогда командир батареи по своей инициативе приблизился к танкам, с ходу развернул батарею во фланг танкам и открыл по ним огонь. Танки изменили курс и пошли в обход батареи, но тем самым подставили свои борта под огонь остальных батарей полка, которые также сменили свои позиции. В результате удачного маневра полк подбил 10 танков, остальные скрылись в лощине»[257]257
  ЦАМО РФ. НСБ. Инв. № 663. С. 134, 135.


[Закрыть].

Командовал той удачливой батареей капитан Афанасьев, а орудием, которое первым вступило в поединок, – ст. лейтенант Лаптев, наводчик И.П. Новиков. Более детально результаты боя на его последнем этапе так описаны в журнале боевых действий бригады: «…Танки шли к стреляющим батареям под углом 45 градусов и находились друг от друга на дистанции 50–100 метров. Огонь нашими батареями велся с дистанции до 1 км. Всего было уничтожено: 5-й батареей – 6 танков, 3-й батареей – 4 танка. После чего танки противника отошли к выс. 244.5 (юго-восточнее Черкасского) и скрылись за обратными скатами. 3-я батарея полка, стоявшая на левом фланге, имела ОП на гребне высоты с видимостью до 2 км. Одно орудие батареи могло вести огонь по направлению на Черкасское, и в момент появления автоматчиков и автомашин на дороге у восточной окраины Черкасского орудие метким огнем накрывало группы автоматчиков и автомашины»[258]258
  ЦАМО РФ. Ф. 335. Оп. 5122. Д. 109а. Л. 276.


[Закрыть]. По советским источникам, всего с учетом действий батареи капитана Афанасьева 1837-й иптап подбил и уничтожил 13 боевых машин, из них 3 Т-6[259]259
  ЦАМО РФ. НСБ. Инв. № 663. С. 135.


[Закрыть].

Вместе с бригадой Чеволы по бронегруппе вели огонь и артиллеристы 138-го гв. ап. В частности, его 5-я батарея лейтенанта Максимова, находившаяся на северных окраинах села. Благодаря тому, что танки двигались компактно и подошли к ее ОП на близкое расстояние, в скоротечном бою батарея вывела из строя 14 машин, из них несколько тяжелых. Но и батарея полностью вышла из строя, все четыре орудия были уничтожены, погибли несколько артиллеристов, в основном наводчики.

Таким образом, замысел О. фон Кнобельсдорфа окружить Черкасское двумя дивизиями уже к 20.00 окончательно провалился. Рейд сводной бронегруппы по окраинам села не достиг желаемого результата. Хотя она нарушила систему обороны 196-го гв. сп и действовала фактически в его тылу, но ее сопровождало незначительное количество гренадеров из-за того, что гренадерский полк увяз в бою на южных и юго-западных окраинах села, а фузилеры прикрывали левый фланг дивизии и атаковали в направлении юго-восточных окраин с. Красный Починок. Поэтому закрепить территорию, по которой прошла бронетехника, не удалось.

По-прежнему фактически топтались на месте главные силы 11-й тд и 167-й пд, а большая часть танкового полка Штрахвица по-прежнему находилась на южном берегу балки. В 18.30 11-я тд, пытавшаяся ударом с юга и юго-востока помочь смешанной бронегруппе мд «Великая Германия» овладеть Черкасским, доложила: из-за упорного сопротивления русских ее боевая группа существенно продвинуться вперед не в состоянии. Она лишь закрепила за собой выс. 244.5 и в этот момент вела тяжелейший бой за выс. 246.0. В документах 48-го тк сохранилось донесение, переданное в это время штабом дивизии, в нем сообщалось о новых атаках нескольких русских танков в районе выс. 246.0, которая уже несколько раз переходила из рук в руки. Через полчаса поступило срочное сообщение из 167-й пд:

«19.07. Докладывает командир 339-го грп: неожиданная вражеская контратака при поддержке танков против левого батальона 339-го грп у отм. 237.8 силою около 600 человек и 7 танков.

19.10. Начальник оперативного отдела дивизии просит начальника оперативного отдела 11-й тд повернуть танки дивизии на восток, чтобы ударить во фланг наступающего врага.

19.12. Вся артиллерия дивизии действует по наступающему противнику.

19.15. Выдвижение танков 11-й тд и совместный огонь артиллерии дивизии до 20.00 остановили вражеское наступление у отм. 237.8. За это время подготовленная атака 331-го грп была отложена. Поэтому командир дивизии отдает приказ оставаться на прежних позициях и удерживать достигнутую линию»[260]260
  NARA USA.Т. 314. R. 1170. F. 000562.


[Закрыть].

Этот сильный контрудар был нанесен в 17.00 подразделениями 199-го гв. сп и 3/201-го гв. сп совместно с ротой 245-го отп по занятой немцами высоте 237.8 (восточнее выс. 244.5). Атака оказалась успешной, холм гвардейцы заняли и отбросили подразделения 167-й пд от нее[261]261
  ЦАМО РФ. Ф. 6619. Оп. 203880. Д. 5. Л. 44 обр.


[Закрыть]. Одновременно с этим бронегруппа 11-й тд, развернувшись от Черкасского, нанесла удар по пехоте 199-го гв. сп в районе высоты 244.5. Из журнала боевых действий 48-го тк: «19:00 (м.в.). 11-я тд взяла выс. 244.5 и достигла высоты 246.0. Вражеские контратаки с северо-запада продолжаются. В ходе танкового боя высота несколько раз переходила из рук в руки. Части дивизии с тяжелыми боями продвигаются к Черкасскому. 167-я пд сообщает одновременно о сильной контратаке противника в 600 человек с автоматами и пулеметами на высоту юго-восточнее выс. 246.0»[262]262
  NARA USA. T. 314. R. 1170. F. 000562.


[Закрыть]. Решительные действия гвардейцев Баксова сразу у двух высот настолько встревожили командование 11-й тд, что в 18.30 оно доложило в штаб корпуса, что «в связи с тяжелой вражеской контратакой с танками с северо-востока захват южной части Черкасского невозможен»[263]263
  NARA USA. T. 314. R. 1170. F. 000561.


[Закрыть].

В этот день командованием 71-й гв. и 67-й гв. сд было предпринято немало контратак против ударных групп 48-го тк, в том числе при поддержке танков, но о них в немецких документах упоминается лишь вскользь, за исключением первой, утром, против 332-й пд. Атака же вечером, на левом фланге 167-й пд, выделена особо, о ней несколько раз упомянуто в донесении корпуса и даже в утренней сводке за 6 июля штаба ГА «Юг». Это была одна из тех лобовых атак большой массой пехоты против сильного неприятеля, которыми «славилась» Красная Армия. Фронтовики говорили, что в такие трагические моменты казалось, что командиры в отчаянии пытаются забросать врага трупами. Немцы же, вероятно, за три месяца уже отвыкли от таких кровопролитных и бездумных ударов русских, поэтому так спешили донести о них наверх.

По оценкам штаба 167-й пд, в ходе отражения атаки было убито около 300 красноармейцев и командиров[264]264
  NARA USA. Т. 314. R. 1170. Kriеgstagebuch 48 Pz Kps. 5.743. S.?


[Закрыть]. Эти данные примерные, так как гвардейцы отбили высоту, поэтому, во-первых, немцы не могли посчитать потери советской стороны, во-вторых, раненых и контуженых благодаря этому удалось оперативно эвакуировать. Согласно журналу боевых действий 199-го гв. сп, за день боев полк потерял всего 199 человек, в том числе 74 погибли, 125 ранено[265]265
  ЦАМО РФ. Ф. 6619. Оп. 203880. Д. 5. Л. 44 обр.


[Закрыть]. Тем не менее обнаруженную в документах дивизии Триренберга цифру нельзя считать совершенно оторванной от реальности. Надо учитывать, что в атаке принимал участие еще и батальон 201-го гв. сп, кроме того, бой продолжался более часа, а по двигавшейся в полный рост пехоте на ровной местности работала артиллерия двух дивизий и танки 11-й тд. Уже через несколько дней Н.Ф. Ватутин укажет командующим армиями на укоренившуюся в войсках порочную практику – лобовых ударов стрелковыми подразделениями и потребует прекратить их, шире использовать огонь всех видов вооружения и маневр силами. Это был не 1941-й, тем не менее вплоть до конца войны эти слова командующего фронтом будут лишь благими пожеланиями для офицеров и генералов Красной Армии на всех уровнях.

Несмотря на столь трагический исход, определенный результат от контратаки на выс. 237.8 был. В. Триренберг отложил дальнейшее наступление и приказал перейти к закреплению местности. Этому способствовали и чувствительные потери соседней 11-й тд, которая на этом участке выступала в роли «локомотива». Особенно существенная убыль отмечалась среди командиров ее тактического звена. Так, уже в первые часы наступления, при налете советской авиации, погибло несколько офицеров 2/15-го тп, в том числе командир 1-й тр. Во второй половине дня из-за высоких потерь командование 15-го тп было вынуждено 4-ю и 5-ю роты свести в одну. Ее принял командир 6-й роты лейтенант Хайнце.

И.М. Чистяков понимал, что соединения противника, прорывающиеся к Черкасскому и Коровино, обладают огромным потенциалом и численно превосходят дивизии Баксова и Сивакова. Чтобы свести к минимуму это преимущество, основные усилия он прикладывал в двух направлениях. Во-первых, усиливал обе дивизии, концентрируя на их смежных флангах между селами резервные артчасти. Подчинив И.П. Сивакову 27-ю оиптабр, командарм сразу же направляет в распоряжение А.И. Баксова четыре батареи 76-мм орудий 193-го гв. ап 90-й гв. сд, которые получают приказ выдвинуться на правый фланг дивизии.

Во-вторых, И.М. Чистяков стремился заблокировать переправу через заболоченную балку и тем самым не дать возможности немцам быстрее перебросить значительные силы на ее северный берег. Для этого по району переправы с небольшими перерывами интенсивный огонь вели гаубичные батареи, но главное – командарм непрерывно поддерживал постоянную связь со штабом фронта, который координировал действия 2-й ВА. По его заявке по балке и скопившейся перед ней технике наносились бомбо-штурмовые удары. В последующие дни операции и у 6-й гв. А, и у других армий фронта будет много поводов для упреков в адрес авиаторов 2-й ВА, особенно штурмовиков, но в этот день их действия в районе Черкасского и Коровино были эффективными. Точность бомбардировок войск 48-го тк признают и немцы. При этом они особо подчеркивают, что высокая активность советской авиации сохранялась в течение всего дня. Согласно справке, подготовленной начальником штаба 2-й ВА генерал-майором Ф.И. Качевым, 5 июля 1943 г. ее дивизии произвели 1322 самолето-вылета. Это самый высокий показатель за всю оборонительную операцию. Из этого числа на штурмовку войск противника сделано 382 самолето-вылета. Причем значительная часть ударов приходилась именно на район Черкасского и Коровино, так как в первый день оборонительной операции в полосе соседней 7-й гв. А были задействованы силы 17-й ВА Юго-Западного фронта. В тех случаях, когда во время налетов бомбы и не попадали непосредственно на мостовые переходы, систематические удары серьезно осложняли работу саперов, мешали подвозу необходимых материалов, конструкций, влияли на быстроту восстановления и надежность мостов. В том числе и из-за ударов с воздуха мд «Великая Германия» с 6.00 до 17.00 смогла переправить около 45 танков из более 300 стоявших на южном берегу боевых машин 10-й тбр и полка Штрахвица. Вот цитата из журнала боевых действий 48-го тк: «С 17.20 (м.в.) опять застопорилась переправа у „Великой Германии“. Продолжаются сильные бомбардировки и налеты штурмовой авиации. 4 батальона гренадеров и фузилерский полк стоят на одном уровне с обеих сторон скотомогильника в тяжелом оборонительном бою.

…18.30 (м.в.). У мд „Великая Германия“, несмотря на применение тяжелых тягачей (для „тигров“), мост снова утонул в грязи»[266]266
  NARA USA.Т. 314. R. 1170. F. 000561.


[Закрыть].

Из донесения Г. фон Штрахфица: «Около 19.00 (м.в.) полк отошел примерно на 1000 м назад в южном направлении, чтобы использовать переправу 3-й тд через ручей. До этого момента примерно 3/4 „пантер“[267]267
  Это явное преувеличение, 5 июля 1943 г. Г. фон Штрахвиц еще не командовал 10-й тбр, и даже танки его полка, переброшенные через ров (балку), были подчинены командиру 39-го тп «пантер» (об этом он сам пишет в донесении), поэтому он не мог знать точных цифр.


[Закрыть] было переправлено через ручей. Когда в процессе марша в 1 км южнее переправы пришло сообщение, что переправа 3-й тд пришла в негодность, продолжение марша было прервано и группа остановилась на ночлег в открытом поле.

Деятельность вражеской авиации была очень активна в течение всего дня. Противник атаковал в среднем каждый час 10–12 штурмовиками, которые проводили бомбардировки и обстрелы из бортового вооружения сосредоточения танков. Деятельность нашей авиации очень ограничена. Периодически наши истребители контролируют воздушное пространство и в течение дня сбили 8–10 вражеских самолетов. Один штурмовик был сбит зенитным пулеметом 2-го батальона.

Потери и повреждения от вражеской авиации невелики, танков, выведенных из строя, нет»[268]268
  BA-MA, RH 39/631, S. без номера.


[Закрыть].

Люфтваффе тоже активно действовали над этим районом, нанося сильные бомбовые удары и по боевым порядкам, и по тылам 67-й гв. сд, особенно по району Черкасского. Согласно донесению ее штаба, к 17.00 5 июля было зарегистрировано 833 самолето-вылета противника. На головы оборонявшихся было обрушено десятки тонн бомб. В небе в основном появлялись тяжелые бомбардировщики «Хейнкель-111» (222 вылета) и пикирующие «Юнкерс-87» (212).

В. Хернляйн оказался в незавидном положении. Обладая огромными силами, он был не в состоянии ввести их в бой, в то время как на северном берегу балки для захвата Черкасского войск катастрофически не хватало. В 18.45 он обращается к О. фон Кнобельсдорфу с просьбой дать разрешение направить один танковый батальон и дивизион штурмовых орудий при поддержке саперов и части дивизионной артиллерии (через Бутово) в полосу 11-й тд к отм. 237.8 (юго-восточнее Черкасского), чтобы нанести удар по Черкасскому с юго-востока. Это предложение О. фон Кнобельсдорф высказал еще днем, при обсуждении с командирами дивизий дальнейшего плана действий, но оно не нашло поддержки, в том числе и у В. Хернляйна. Теперь же, когда время было упущено, он вновь вернулся к нему. Тем не менее О. фон Кнобельсдорф дает свое согласие.

В это время основные силы 196-го гв. сп отошли на окраины Черкасского и вели тяжелые уличные бои с гренадерским полком и смешанной танковой группой «Великой Германии». В 1993 г. мне довелось встречаться с несколькими ветеранами этого гвардейского полка, теми немногими, кому посчастливилось выжить. Даже спустя полвека они не могли спокойно вспоминать 5 июля. От нахлынувших чувств на глазах убеленных сединой мужчин появлялись слезы. По их словам, к вечеру район села напоминал лунный пейзаж. Село и прилегающая к нему местность были перепаханы тоннами смертоносного металла. Не осталось ни одного целого дома или хозяйственных построек. Они были в основном глинобитные с соломенными крышами, поэтому сгорели дотла. На их месте дымились лишь груды пепла и торчали печные трубы. Колодцы были разбиты, вся оборона полка в глубину простреливалась насквозь, поэтому за водой для себя и пулеметов приходилось ползком и перебежками пробираться к родникам в центре села. Земля была изрыта окопами, ходами сообщений, воронками от бомб и снарядов. Траншеи и участки перед ними были завалены трупами, с разных сторон слышались стоны раненых, ржание покалеченных лошадей. В центре на возвышенности у кладбища уцелело несколько деревьев, их сильно посекло осколками, ветки сохранились лишь в нижней части и на них висели куски материи, фрагменты человеческих тел. На юго-западных и западных окраинах горело больше трех десятков танков и бронетранспортеров, из района балки южнее Черкасского подымались клубы черного и сизого дыма. Они усиливались после очередного налета советской авиации. Кроме того, немцы периодически у переправ ставили дымовые завесы. Ежеминутно землю сотрясали сильные взрывы. Уханье от разрывов бомб и снарядов сливалось в единую какофонию с выстрелами сотен разнокалиберных орудий. Дышалось с трудом, все вокруг заволокло удушливой дымкой из поднятой в воздух пыли, дыма от горящей техники, и стоял запах, исходивший от разорванных и покалеченных человеческих тел. Нечеловеческие усилия требовались, чтобы сохранить выдержку в этом огненном пекле, а гвардейцы сражались почти сутки, стойко отбивая атаку за атакой. С появлением на окраинах немецкой бронетехники удерживать позиции стало значительно труднее, но, несмотря ни на что, полк Бажанова сражался.