Текст книги "Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве"

Глава 2
Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности и порядок их представления органу дознания, следователю, прокурору или в суд

2.1. Понятие результатов оперативно-розыскной деятельности

Под результатами оперативно-розыскной деятельности подразумевают оперативно-розыскную информацию, добытую с помощью оперативно-розыскных мероприятий в сфере и инфраструктуре преступности. Ее делят на стратегическую и тактическую. К стратегической информации относят собираемые в течение длительного времени сведения о видах преступлений и правонарушений на обслуживаемой территории и объектах на данный момент и вероятных изменениях в этой области. Такая информация сосредотачивается в автоматизированных банках данных, автоматизированных информационно-поисковых системах, картотеках, фототеках, коллекциях и след отеках и носит конфиденциальный характер. Результаты оперативно-розыскной деятельности образуют информационный ресурс соответствующего ведомства, оперативные подразделения которых осуществляют оперативно-розыскную деятельность (МВД России, ФСБ России, ФСНП России и др.). Стратегическая информация дает возможность судить об общей криминогенной ситуации на данной территории, происходящих в ней изменениях, тенденциях в противозаконной деятельности и т. п. Она используется также для достижения более конкретных целей – раскрытия, расследования и предупреждения преступлений, розыска преступников, установления личности неизвестных граждан и неопознанных трупов, принадлежности имущества. Использование такой информации рассчитано на длительную перспективу. Вторая категория оперативно-розыскной информации – данные тактического характера. Они указывают на конкретных лиц, преступные сообщества, факты, подлежащие изучению и проверке, и т. п.[154]154
  О делении оперативно-розыскной информации на стратегическую и тактическую см.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: Комментарий / Подред. П. Г. Пономарева. С. 381.


[Закрыть]

Ввиду того, что в УПК РФ предусмотрена ст. 89, озаглавленная «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности», в этом законе раскрыто и содержание понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности». В соответствии с п. 36.1 ст. 5 УПК РФ под ними понимаются «сведения, полученные в соответствии с федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда» (п. 36.1 введен Федеральным законом от 04.07.2003 № 92-ФЗ). К сожалению, содержание рассматриваемого понятия выражено там в самом общем виде и не дает о нем полного представления.

В контексте ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» под ее результатами следует понимать тактическую оперативно-розыскную информацию, т. е. сведения (фактические данные), полученные при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий в рамках дела оперативного учета, производство по которому ведется в целях выявления и раскрытия конкретного преступления, а также выявления и установления причастного к нему лица (лиц). Именно такие результаты оперативно-розыскной деятельности, материализованные в оперативно-служебных документах, должны быть представлены органу дознания, следователю или прокурору для использования в интересах быстрого и полного раскрытия преступления способами уголовного судопроизводства.

Такой подход соответствует этимологическому смыслу термина «результат», который означает «конечный итог, завершающий собой что-нибудь»[155]155
  Ожегов С. И. Словарь русского языка. С. 551.


[Закрыть]. Конечным итогом, завершающим ведение дела оперативного учета, должно стать получение оперативно-розыскной информации, значимой для успешного производства по уголовному делу.

Однако при определении понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности» нельзя исходить только из этимологии рассматриваемого термина и подразумевать под ними всегда конечный итог, завершающий собой успешное достижение целей и решение ее задач, как это делают некоторые авторы[156]156
  См.: Борщев А. С., Колташов Ю. В. Указ. соч. С. 58.


[Закрыть]. При таком подходе упускается из виду более существенное обстоятельство, а именно – правовое содержание рассматриваемого понятия, на что обоснованно обращают внимание некоторые авторы. Следует также учитывать, что применительно к оперативно-розыскной деятельности ее результаты не всегда являются ее конечным итогом. Дело в том, что даже после представления таких результатов органу дознания, следователю или прокурору административно-розыскную деятельность иногда приходится продолжать с тем чтобы получить дополнительные сведения. Последние также станут результатами оперативно-розыскной деятельности и должны будут быть представлены участникам уголовного судопроизводства.

В своей основе изложенное выше понимание результатов оперативно-розыскной деятельности закреплено в п. 1 межведомственной Инструкции. Второй раздел этого нормативного акта озаглавлен «Требования, предъявляемые к результатам ОРД, представляемым органу дознания, следователю, прокурору или в суд». В нем указано на то, какие обстоятельства должны отражать данные, полученные оперативно-розыскным путем, применительно к каждому из направлений, по которым результаты оперативно-розыскной деятельности используются в интересах уголовного судопроизводства.

Однако этого недостаточно. В данном разделе отсутствует одно из важнейших требований, которому непременно должны отвечать результаты оперативно-розыскной деятельности, предназначенные для использования в интересах уголовного судопроизводства – требование их надлежащей проверки. Оно органически связано с основой оперативно-розыскной деятельности – оперативно-розыскным познанием, в ходе которого только и возможно получение необходимых сведений. Исходя из высказанных ранее относительно особенностей оперативно-розыскного познания соображений, к сведениям, представляемым органу дознания, следователю или прокурору, неправомерно предъявлять требование абсолютной достоверности. Несомненно, они должны быть тщательно проверены, последовательны и непротиворечивы. Качество сведений оперативно-розыскного характера должно позволять каждому разумному человеку вполне уверенно принимать на их основе соответствующие процессуальные решения.

Представляется, что к результатам оперативно-розыскной деятельности необходимо предъявлять еще одно важное требование – чтобы их использование в интересах уголовного судопроизводства не приводило к разглашению информации, составляющей государственную тайну. Если риск разглашения последней существует, результаты оперативно-розыскной деятельности для использования в уголовном судопроизводстве не представляются (кроме случаев, когда соответствующие сведения предаются гласности в порядке, установленном Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности») (п. 26 Инструкции).

Таким образом, результатами оперативно-розыскной деятельности следует считать полученные путем проведения оперативно-розыскных мероприятий в рамках конкретного дела оперативного учета достаточно полные и проверенные сведения, которые надлежащим образом задокументированы, служат средствами решения задач оперативно-розыскной деятельности и в силу этого могут быть использованы в интересах уголовного судопроизводства по основным направлениям, указанным в законе (ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»), но без разглашения информации, составляющей государственную тайну.

Правильное понимание результатов оперативно-розыскной деятельности, а также определение объема представляемых органу дознания, следователю или прокурору материалов органически связаны с целями, для достижения которых они необходимы. В связи с этим в Инструкции воспроизводятся предписания Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», предусматривающие основные направления использования ее результатов в интересах уголовного судопроизводства (п. 2, 5–7).

В науке и оперативно-следственной практике возник вопрос о правомерности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства по основным направлениям, указанным в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности», если они были получены с нарушением данного Закона. В юридической литературе этот вопрос обсуждается главным образом применительно к использованию таких результатов в доказывании по уголовным делам.

В. И. Диденко полностью отрицает такую возможность и использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам ставит в прямую зависимость от обеспечения режима законности при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий. «Фактические данные, – пишет он, – полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, будут отвечать требованиям законности (в силу положений ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ч. 3 ст. 69 УПК) при наличии следующих условий:

– мероприятия должны осуществляться только правомочными органами (ст. 13 Федерального закона “Об оперативно-розыскной деятельности”);

– мероприятия должны осуществляться только путем действий, указанных в ч. 1 ст. 6 этого Закона;

– проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, должны отвечать условиям их осуществления, предусмотренным ст. 8 и 9 Федерального закона РФ “Об оперативно-розыскной деятельности”»[157]157
  Диденко В. И. Использование следователем фактических данных, полученных в результате применения в оперативно-розыскной деятельности аудио– и видеозаписи, фото– и киносъемки: Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1996. С. 8.


[Закрыть].

Ссылаясь на предписания ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации и ч. 3 ст. 69 ранее действовавшего УПК РСФСР, автор недвусмысленно отмечает, что допустимость доказательств (если фактическим данным, полученным оперативно-розыскным путем, придается статус конкретного вида доказательств) формируется в ходе оперативно-розыскной деятельности, а не только в процессе доказывания по уголовному делу. Это равнозначно тезису о том, что оперативно-розыскные мероприятия служат способом собирания доказательств по уголовным делам. Аналогичное заблуждение отчетливо выражено в самом названии, а также в содержании работы В. К. Зникина «Оперативно-розыскная деятельность как система добывания и собирания уголовно-процессуальных доказательств». К сожалению, несмотря на это, данная работа рекомендована Сибирским региональным учебно-методическим центром высшего профессионального образования в качестве учебного пособия[158]158
  См.: Зникин В. К. Оперативно-розыскная деятельность как система добывания и собирания уголовно-процессуальных доказательств. Кемерово, 2000. С. 11–27.


[Закрыть].

Ю. В. Кореневский и М. Е. Токарева распространяют положение ч. 2 ст. 50 Конституции Российской Федерации не только на уголовно-процессуальные, но и на все «предпроцессуальные способы получения информации, которая может потом использоваться при формировании доказательств». При этом аргументация выдвинутого тезиса выглядит не совсем обычно. «Поиск, обнаружение “будущих” доказательств (например, установление очевидца преступления, и т. п.), – пишут исследователи, – за пределами процесса. Но разве отсюда следует, что названная деятельность может осуществляться противозаконными способами, например путем подкупа или запугивания будущего свидетеля, изъятия каких-либо предметов посредством незаконного проникновения в жилище и т. п.?»[159]159
  См.: Кореневский Ю. В., Токарева М. Е. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам. М., 2000. С. 26–28. См. также: Доказывание в уголовном процессе: традиции и современность. С. 56–58.


[Закрыть].

Однако сколь бы часто не повторялась мысль о том, что свойство допустимости доказательств по уголовному делу формируется при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий, от этого она не становится истинной. Нельзя вольно интерпретировать предписания закона, особенно касающиеся доказательственного права. В действующем Уголовно-процессуальном кодексе РФ недвусмысленно сказано, что нарушение норм настоящего Кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7). Данное предписание довольно определенно выражено и в ч. 1 ст. 75 данного Закона: «Доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми».

Видя императивность предписаний, сформулированных в п. 2 ст. 50 Конституции РФ, а также в ч. 3 ст. 7 и ч. 1 ст. 75 УПК РФ, сторонники рассматриваемой точки зрения прибегают к новым, тоже довольно противоречивым суждениям. «Известно, – указывается в одном из комментариев к Уголовно-процессуальному кодексу РФ, – что доказательства могут быть получены и в итоге некоторых оперативно-розыскных мероприятий (проверочная закупка, оперативный эксперимент и т. д.), в случае, когда результаты такой деятельности (изъятие наркотических веществ, акты о передаче участникам закупки меченых денежных купюр, аудио– и видеозаписи и т. п.) в дальнейшем оформлены и приобщены к делу в соответствии с процессуальными требованиями, предъявляемыми к доказательствам»[160]160
  Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Смирнова. СПб., 2003. С. 74.


[Закрыть]. Но факт появления в данном случае доказательств, полностью отвечающих требованиям доказательственного права, все равно не дает основания утверждать, что они были получены в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности. Эта деятельность создает лишь предпосылки для получения уголовно-процессуальных доказательств.

Подобные комментарии к предписаниям закона не вносят ясности в сложный рассматриваемый вопрос и способны лишь деформировать правосознание сотрудников правоохранительных органов. Приходиться повторять общеизвестное положение: в соответствии с требованиями УПК РФ никакие оперативно-розыскные мероприятия не могут служить способами собирания доказательств (ч. 1 ст. 86). В этом Законе говорится о доказательствах по уголовному делу (ч. 1 ст. 74 УПК РФ), следовательно, средства доказывания в уголовном судопроизводстве могут быть получены не «на стороне», в частности, в ходе оперативно-розыскной деятельности, а в рамках возбужденного уголовного дела и узаконенной процедуры доказывания. Утверждение, будто оперативно-розыскные мероприятия – это способ получения уголовно-процессуальных доказательств, приводит к смешению двух качественно различных видов деятельности – оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной, что всегда крайне опасно[161]161
  Обоснованные суждения по данному вопросу высказывает А. И. Трусов (см.: Трусов А. И. Доказательства и иные материалы, собираемые вне производства по уголовному делу. С. 112–117).


[Закрыть].

Санкции ничтожности существуют только в гражданском, арбитражном, уголовно-процессуальном и административном законодательстве, поскольку именно в названных сферах деятельности осуществляется правосудие. Суть их состоит в аннулировании результатов судебных и следственных действий, проведенных с нарушением именно процессуальных, а не каких-либо иных требований. Такими санкциями охраняются нормы доказательственного права. И в Конституции Российской Федерации определенно сказано, что «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона» (ч. 2 ст. 50). Комментарий к Конституции Российской Федерации гласит, что положение о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона, сформулировано в ч. 2 ст. 50 применительно к осуществлению правосудия, т. е. к деятельности суда. Однако оно распространяется также на досудебные стадии возбуждения уголовного дела и расследования[162]162
  См.: Конституция Российской Федерации: Комментарий. М., 1994. С. 270.


[Закрыть]. Это вполне объяснимо, поскольку в ходе судебного разбирательства исследуются и используются для вынесения приговора доказательства, собранные в досудебном производстве. Однако в комментарии не случайно не упоминается оперативно-розыскная деятельность, которая может предшествовать уголовному судопроизводству. Тем самым подчеркивается, что Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» не регламентирует ни сферу правосудия, ни производство в досудебных стадиях. Поэтому в нем не предусмотрены санкции ничтожности. Они не выводятся и путем логического анализа его нормативных предписаний, а равно их функциональных связей. О санкции ничтожности правомерно было бы говорить в том случае, если бы в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» содержалось следующее предписание: результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные с нарушением настоящего Закона, не могут быть использованы в интересах уголовного судопроизводства.

Некоторые авторы в своих рассуждениях по рассматриваемому вопросу идут еще дальше. Например, H. М. Кипнис полагает, что если основанием для производства следственного действия (например, обыска) послужили сведения, полученные оперативно-розыскным путем с нарушением требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», то протокол такого следственного действия и полученные в результате его проведения вещественные доказательства должны быть признаны недопустимыми. «Данный вывод вытекает из того, – объясняет автор, – что не выполнены все требования процессуальной формы, в частности, четвертый, выделенный выше, критерий допустимости – надлежащий порядок проведения следственного действия, используемого как средство получения доказательств. Надлежащий порядок следственного действия включает, в том числе, и законность и обоснованность решения о его проведении»[163]163
  Кипнис И. М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М., 1995. С. 58.


[Закрыть].

Приведенные рассуждения непоследовательны и неубедительны. УПК РСФСР, на основании которого автор формулировал свои выводы, четко различал два понятия: основания для производства обыска (ст. 168) и порядок производства обыска (ст. 170). Действующий уголовно-процессуальный закон также различает эти понятия, хотя об основаниях и порядке производства обыска говорится в одной статье (ст. 182). Это означает, что получение сведений о месте нахождения предметов, которые могут стать вещественными доказательствами, иначе говоря, обнаружение оснований для производства обыска, не является самостоятельным элементом порядка производства данного следственного действия, т. е. элементом процессуальной формы, и никак не влияет на допустимость доказательств.

Несомненно, требования Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», как и любого другого закона, должны неукоснительно соблюдаться. Однако образовательный уровень и профессиональные качества целого ряда сотрудников оперативных подразделений, а также следственных аппаратов, к сожалению, весьма низок. Поэтому оперативно-розыскная деятельность неизбежно грешит целым рядом пробелов и недочетов. Наивно было бы думать, что они вдруг исчезнут раз и навсегда. И с существующей ситуацией приходится считаться. Поэтому однозначные суждения о том, что результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные с нарушениями оперативно-розыскного законодательства, ни при каких условиях не могут быть использованы в доказывании по уголовным делам, представляются довольно опрометчивыми.

Формальные предписания Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» призваны гарантировать доброкачественность фактических данных, которые могут быть использованы в доказывании по уголовным делам. Однако не все они объективно влияют на качество результатов оперативно-розыскной деятельности, предназначенных для использования в доказывании по уголовным делам, а также по другим направлениям в интересах уголовного процесса.

Скажем, согласно ч. 3 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» представление ее результатов органу дознания, следователю или в суд осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами. Однако не все оперативные подразделения соответствующих органов полностью адаптировались к этому предписанию, и особенно к требованиям Инструкции, предусматривающей данный порядок. Нередко, как и до принятия оперативно-розыскного законодательства, соответствующие материалы оперативно-розыскного характера направляются в следственные подразделения обычным сопроводительным письмом. Вместе с тем вряд ли было бы разумно ввиду указанных обстоятельств не использовать полученные материалы в интересах уголовного судопроизводства, поскольку качество и полнота содержащихся в них фактических данных не зависит от порядка их представления участникам уголовного процесса.

Конечно, нарушения требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» могут препятствовать получению тех результатов, ради достижения которых осуществляется оперативно-розыскная деятельность. Вместе с тем иногда само нарушение закона не становится помехой для достижения значимого с точки зрения уголовного процесса результата, например, для обнаружения материального предмета, которому может быть придан процессуальный статус вещественного доказательства. Дело в том, что данное нарушение находится за рамками уголовного процесса и не означает нарушения предусмотренной уголовно-процессуальным законом процедуры получения данного вида доказательств. В то же время следует учитывать, что факт нарушения закона при осуществлении оперативно-розыскной деятельности может стать предметом уголовно-процессуального исследования, если это необходимо для установления достоверности вещественного доказательства.

Аналогичный подход необходимо применять и при решении вопроса об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с нарушением оперативно-розыскного законодательства, в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела, а также для подготовки и осуществления следственных действий. Представляется, в частности, что вывод о неправомерности возбуждения уголовного дела на основании полученных подобных образом результатов весьма сомнителен. Тем более что названные вопросы не связаны, говоря языком Инструкции, с формированием доказательств и, следовательно, правила уголовно-процессуального законодательства об их допустимости здесь вообще неприменимы.

Разумеется, мы отнюдь не поощряем нарушения принципа законности в оперативно-розыскной деятельности. Каждый факт нарушения закона должен быть установлен, тщательно проанализирован, а виновное лицо (лица) должно быть привлечено к дисциплинарной, административной или даже к уголовной ответственности. Вместе с тем нельзя проявлять односторонность, необходимо обеспечивать осуществление бескомпромиссной и эффективной борьбы с преступностью. В новом уголовно-процессуальном законе и без того достаточно предписаний, использование которых даже посредственным защитником способно привести к тому, что ни по одному уголовному делу не будет вынесено обвинительного приговора.

Как было сказано раньше, результаты оперативно-розыскной деятельности призваны обеспечивать успешное осуществление функции уголовного преследования в другой сфере деятельности – в уголовном судопроизводстве. Данное положение отчетливо выражено в ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», которая предусматривает основные направления использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства.

Однако с точки зрения юридической техники формулирование подобного предписания в законе, регламентирующем оперативно-розыскную деятельность, не вполне корректно. Вряд ли можно усомниться в том, что вопросы, касающиеся направлений, целей, порядка и пределов использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства, должны регулироваться уголовно-процессуальным, а не оперативно-розыскным законодательством.

Ведь при реализации рассматриваемого предписания возникают уголовно-процессуальные, а не оперативно-розыскные правоотношения. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» должен предусматривать лишь необходимость представления результатов, полученных в ходе ее осуществления и могущих иметь значение для успешной уголовно-процессуальной деятельности, органу дознания, следователю или прокурору.

Предписания Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», определяющие основные направления использования ее результатов в интересах уголовного судопроизводства, носят общий характер. Это существенно затрудняет их практическую реализацию. Вероятно, предполагалось конкретизировать их в новом Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации. К сожалению, этого сделано не было. В действующем УПК РФ содержится только одна статья, предусматривающая использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам, и то явно неудачная (ст. 89). В результате два закона – Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» и Уголовно-процессуальный закон Российской Федерации – остаются не согласованными между собой. В целях устранения данного пробела мы предлагаем включить в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации главу 19, озаглавленную «Использование результатов оперативно-розыскной деятельности при производстве предварительного следствия по уголовным делам о неочевидных преступлениях» и состоящую из трех статей следующего содержания:

«Статья 147. Результаты оперативно-розыскной деятельности

Результатами оперативно-розыскной деятельности являются сведения об обстоятельствах тяжких и особо тяжких неочевидных преступлений, а также лицах, их подготавливающих, совершающих или совершивших, полученные органами, осуществляющими эту деятельность, в рамках ведения дел оперативного учета в порядке, предусмотренном Федеральным законом “Об оперативно-розыскной деятельности”.

Статья 148. Представление результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или прокурору

Результаты оперативно-розыскной деятельности представляются органу дознания, следователю или прокурору по постановлению начальника органа, осуществляющего эту деятельность, в виде конкретных оперативно-служебных материалов или в копиях в порядке, предусмотренном Федеральным законом “Об оперативно-розыскной деятельности” и ведомственными нормативными актами.

Статья 149. Основные направления использования результатов оперативно-розыскной деятельности

Результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы в интересах уголовного судопроизводства по следующим основным направлениям:

1) в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела;

2) в качестве оснований для производства следственных действий, их подготовки и осуществления;

3) в доказывании по уголовным делам в соответствии с предписаниями настоящего Кодекса, регламентирующими понятие доказательств по уголовному делу, их собирание, проверку и оценку, а также виды доказательств.

Результаты оперативно-розыскной деятельности не являются доказательствами по уголовному делу. Они не могут использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 73 настоящего Кодекса, а также быть положены в основу обвинения конкретного лица в совершении преступления».

Нам могут возразить, что некоторые из предлагаемых и внесенных в УПК РФ положений уже предусмотрены в Инструкции. Однако речь идет о фактических отношениях, возникающих по поводу использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства. Такие отношения непременно должны быть урегулированы нормами уголовно-процессуального права и принять форму уголовно-процессуальных правоотношений.