Текст книги "Принц и Виски"

Он проводил взглядом двух девушек в сетчатых колготках и джинсовых шортах с висячими карманами длиннее самих шортов. На одной красовалась тёмно-синяя футболка «Я люблю Мистиктаун», завязанная узлом под грудью и открывающая пирсинг в виде черепашки, а надпись на майке её подруги с жвачно-розовыми волосами гласила «Варлог навсегда».

Сувенирная продукция пользовалась в этом году бешеной популярностью в связи с недавними событиями. В толпе то и дело мелькали кепки и значки с аналогичными надписями, какой-то малыш радостно помахал своей маме рукой с переводилкой в виде ворона. Точно такие же, только с башней, сверкали с обнажённых лопаток, шей, щёк и полуприкрытых ягодиц.

– Ты же сказал, что у меня есть ещё сутки на поиски, – пролепетала я. – Кольцо почти у меня в кармане, клянусь!

– Прекрасно, – принц перевёл прищуренные глаза на две приближающиеся фигуры, – но я здесь для иного. Желаю кое с кем… как это вы говорите: потрепаться?

Я посмотрела в том же направлении и едва не вскрикнула от облегчения.

– Нетта! Чезаре!

Они остановились рядом, слегка удивлённые моей бурной реакцией. Подруга смерила Варлога насторожённым взглядом и повернулась ко мне:

– Ну как, есть подвижки в каменном деле?..

Язык сковала немота – настолько безумной показалась вся эта ситуация. Понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что друзья никогда не видели принца и не знают, как он выглядит. Никто, кроме меня, не знает!

Я стояла и беззвучно шевелила губами.

– Эй, земля вызывает Виски Финварра! – Нетта озабоченно пощёлкала перед моим носом пальцами. – С тобой всё в порядке? И что вообще за парень тут стоит?

Всё это время Варлог не сводил с неё странного горящего взгляда. Чезаре недовольно нахмурился.

– Эй, чувак, прекрати так пялиться на мою девчонку! – Он подтолкнул принца ладонью в грудь, в то же время оттесняя Нетту плечом. Варлог опустил глаза на руку юноши, и у меня кровь застыла в жилах. Но вот он поднял голову, улыбнулся и снова перевёл взгляд на мою подругу.

– Кто это? – удивлённо повернулся ко мне Чезаре.

– Принц Варлог! – выпалила я быстрее, чем успела вспомнить, что по уговору не должна была никому о нём рассказывать.

Нетта недоуменно посмотрела на меня, на принца и снова на меня.

– А если серьёзно?

– Я совершенно серьёзно! Это он! Почему вы мне не верите?!

В глазах Чезаре светилось такое же сомнение. Он окинул с ног до головы фигуру принца, задержавшись на чёрной футболке с модно вывернутыми швами и зауженных джинсах, в которых Варлог ничем не отличался от сотен других сногсшибательных парней чуть за двадцать – разве что злодейским огоньком в глазах. Кинжал он успел спрятать под одеждой.

Вот, оказывается, как чувствует себя ребёнок, убеждающий родителей, что под кроватью живёт большой страшный монстр, а они не только не верят, но гасят ночник и закрывают дверь, призывая его отбросить фантазии!

– Где же твой ворон, принц? – неуверенно улыбнулся Чезаре, видимо, решив, что всё это какой-то розыгрыш.

Варлог наконец разомкнул губы.

– Мороку не по нраву шум и солнце.

И словно бы холодом повеяло в разгар этого не по-осеннему тёплого дня. Чезаре отпрянул, выставив перед собой руку и загораживая Нетту:

– Не приближайся к нам! – Поманил меня. – Эй, Виски, иди-ка тоже сюда.

Принц склонил голову к плечу, равнодушно наблюдая за ним.

– Ты мне не нужен. Мне нужна ведьма.

– Виски никуда с тобой не пойдёт. Только через наш труп!

Чезаре осёкся, заметив, что Варлог смотрит не на меня. Он смотрел на Нетту. Все взгляды невольно сосредоточились на ней.

– Эй, вы чего, народ? – удивилась подруга.

Варлог выразительно изогнул бровь.

Небольшой паузы хватило, чтобы намёк дошёл до каждого из нас троих. У Чезаре от напряжения вырвался смешок.

– На каких ты колёсах, друг? Нетта не ведьма.

– Слепец, – прошипел Варлог, сделав шаг вперёд и будто бы даже став выше ростом. Воздух вокруг него потемнел, а голос проникал под кожу ледяными мурашками, заставляя ловить каждое слово. – Ведьма тебя околдовала, поэтому ты её защищаешь.

Чезаре хохотнул, уже не сдерживаясь.

– Знал, что неспроста у тебя зрачки расширены. Любой в этом городе знает, что мы с Неттой…

– …вместе уже тринадцать лет. С того самого дня, когда она ударила тебя лопаткой в специальном загоне для детей, именуемом вами «песочницей». – Принц помахал кому-то в толпе. – Поразительно, сколь полезна, хоть и утомительна, бывает болтовня жаждущих внимания дев.

Всмотревшись, я узнала в помахавшей ему в ответ девушке свою напарницу, «язычницу» Марику. Даже сейчас её рот ни на секунду не закрывался, вещая что-то стоящей рядом компании молодёжи.

Чезаре растерянно коснулся шрама на брови, который всегда носил с гордостью – своеобразный символ их с Неттой любви, напоминание о первой встрече, – и помотал головой.

– Фигня, не может такого быть! Нетта шибанула меня обычной детской лопаткой, и…

– И с тех пор ты ходишь за ней как привязанный.

Последнее слово упало вязкой каплей в наступившей тишине. Праздничный шум отодвинулся куда-то на задний план и казался теперь ненастоящим. Нас четверых будто выдернуло из полного солнечных красок фильма в тёмный пустой кинозал, а смех, объятия и ярмарочное оживление остались на экране рядом.

Голова у меня закружилась, а земля ушла из-под ног, ибо пазл наконец сложился. Вот почему мои чары никак больше не проявлялись – потому что у меня их попросту нет! На кладбище заклинание сработало из-за Нетты, потому что она приложила руку к его созданию – в переносном и прямом смысле, когда касалась записки. Воскрешение Касинеля тоже не моя заслуга: к жизни его вернула заговорённая Имельдой лента для волос, ведь не зря же он признал в ней свою вещь. А я просто запустила магическую реакцию, когда просунула её в сундучок с прахом.

Если подумать, Нетта – идеальная ведьма. Всю жизнь интересуется паранормальными штуками, планирует открыть эзотерическую лавку, плевать хотела на условности, и даже чёрный кот у неё есть!

– Вот почему ты спрашивал прошлой ночью, как я тебя оживила, – бесцветно обронила я. – Понял, что что-то не так.

– Ощутил, – поправил Варлог. – Сперва казалось, в тебе течёт сила, но вчера стало ясно, что это не сила ведьмы. Она мне не откликается.

Сила ведьмы… вот, что ему на самом деле было нужно, и вот с чего поцелуи – он таким образом… подзаряжается?

Ужасно глупо, но я испытала нечто вроде разочарования, хотя мои чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что должен был испытывать сейчас Чезаре.

Парень продолжал мотать головой, бормоча:

– Нет, ерунда, никакая Нетта не ведьма, не верю.

Варлог презрительно скривил губы.

– Разве не видишь? Эта женщина сделала тебя слабым. Поставила метку, околдовала и пришпилила к своей юбке. Все твои чувства наведены искусными чарами. Она играла с тобой, как с котёнком.

Чезаре посерел и медленно повернулся к Нетте, прошептав:

– Это правда? То, что он сказал, правда?

– Я… не знаю, Чезаре, правда не знаю! – Никогда ещё подруга не выглядела такой растерянной. – Если и так, это вышло случайно…

Его губы задрожали.

– Значит, последние тринадцать лет, что я любил тебя, были…

«Ложью» так и не прозвучало, но ощутимо повисло в воздухе.

Варлог перевёл удовлетворённый взгляд с одного на другую.

– Договорённость о завтрашнем дне и Кольце сохраняется, – кинул он мне и повернулся к Нетте: – Мы очень скоро вернёмся к этому разговору, ведьма.

– Только сунься ко мне! – сдвинула брови подруга.

Но он уже растворился в толпе.

Никто и не подумал его остановить, все были слишком ошеломлены и подавлены. Первой не выдержала я.

– Неужели вы не видите, чего он добивается: поссорить нас!

– И это ему удалось, – произнёс Чезаре, с трудом оторвавшись от лица Нетты.

– Чезаре, – слабо позвала подруга и потянулась к нему, но парень инстинктивно отшатнулся, сам ошеломлённый своим поступком. Устало потёр ладонями лицо.

– Прости, Нетта, мне надо… подумать.

Сгорбился и зашагал прочь, глубоко запустив кулаки в карманы и ни разу не обернувшись. Подруга проводила его несчастным взглядом, всхлипнула и кинулась мне на шею, заливаясь слезами.

– Что же мне делать, Виски! Теперь он меня бросит, а я ведь жить без него не могу-у-у-у!

Глава 22

Я хлопала подругу по спине, бормоча бессвязные утешения и пытаясь собраться с мыслями, а потом вдруг испытала глубочайшее возмущение: для меня Нетта с Чезаре всегда были единым целым. Даже их имена по отдельности звучали совсем не так, как вместе. Словно чего-то не хватало. Я, в конце концов, всё ещё верила в настоящую любовь потому, что на свете существовали Нетта с Чезаре! И вот пришёл Варлог и парой слов разрушил казавшуюся нерушимой крепость их союза, не оставив от неё камня на камне!

Я сжала трясущиеся от рыданий плечи Нетты и отодвинула её от себя. Лицо подруги покрылось красными пятнами, напоминая салями, тушь растеклась по щекам тёмными ручейками.

– Слушай меня внимательно, Лунетта Гертруда Изабелла Раймон! – От удивления она даже всхлипывать перестала. – Мы с этой проблемой обязательно разберёмся. Не удивлюсь, если слова про ведьму – лишь очередная уловка Варлога: он чувствует, что мы что-то затеваем, и пытается нас таким образом разобщить. – Последнее прозвучало не слишком убедительно, потому что я и сама в это не очень-то верила – бесполезно отрицать факты.

Нетта помотала головой и вытерла ладонью нос.

– Нет, здесь он не врал, я это чувствую. И ты же видела глаза Чезаре…

Её голос снова дрогнул, но тут разговор прервал шум. Горгонзола указывала прямо на нас, теребя за рукав наблюдателя конкурса с рацией. Лицо у него было не слишком радостным, похоже, она успела заклевать его за время проведения состязания. До меня донеслось:

– Постоянно крутится… систематические нарушения…

Внезапно кто-то тихонько сжал сзади мой локоть.

– Кас, наконец-то!

– Ты должна пойти со мной, – шепнул он мне на ухо.

Напряжённое выражение лица и возбуждённый блеск в глазах подсказали, что он нашёл что-то действительно стоящее.

– А где Адам? – спохватилась я.

Принц своим неожиданным появлением и ошеломительной новостью настолько выбил почву из-под ног, что я только сейчас заметила отсутствие мальчика, которого оставила на попечении друзей.

– Был с нами, – растерялась Нетта.

– Да здесь я, здесь, – послышалось откуда-то снизу, и скатерть шевельнулась, открыв детскую руку. И как давно он, интересно, там прячется? И что успел услышать?

Но времени выяснять не было: к нам уже торопилась процессия во главе с активисткой. Камеры возбуждённо задвигали объективами, приближая лица участников.

– Идите, – твёрдо произнесла Нетта и одним движением смахнула остатки слёз. – Их я возьму на себя.

Расправив плечи, она шагнула вперёд и вдруг пронзительно завизжала, тыча в сторону стола Горгонзолы.

– Он только что кинул вам что-то в блюдо! Кажется, камни! Да, точно!

– Ни шагу отсюда, Адам, мы скоро вернёмся, – шепнула я под стол и попятилась вслед за Охотником.

На другом конце площадки началась такая неразбериха, что наше отступление в глубь шатра прошло незамеченным. Когда я отворачивалась, Горгонзола с совершенно дикими глазами и хищно скрюченными пальцами прыгнула на какого-то испуганного мужчину с ситечком. Оба повалились за стол, сметая тарелки, сложенные лебедями салфетки и пиалу с жидким тестом.

Надеюсь, он выживет.

За ширмой громоздились сваленные в кучу сумки телевизионщиков и участников соревнования, но моё внимание сразу приковали четыре каменных обелиска. Под ложечкой засосало.

– Который?

К моему удивлению, Охотник проигнорировал менгиры и присел в центре небольшой площадки, по углам которой они стояли. Плита местами треснула, и из разломов торчали пучки травы.

– Провалился один брат, – процитировал Охотник, вытаскивая нож, которым чистил картофель, поддел и вытащил участок из середины диаметром дюймов пять и толщиной около дюйма, как оказалось, скрывавший небольшое углубление в форме… ладони. Поднёс к нему растопыренные пальцы, так что стало ясно – контуры идеально сходятся, и поднял на меня серьёзные глаза. – Думаю, пятый «брат» – это нечто внизу.

Я сглотнула и присела, прислонившись к плите коленями. Внутри всё переворачивалось от волнения. Наши с Касом глаза встретились поверх выемки в форме ладони, и он медленно вложил в неё руку.

А потом… ничего. Тишина. Ещё пару мгновений мы не двигались, а затем он слегка надавил. И чуть сильнее. И изо всех сил. Всё равно ничего.

– Быть может, мы ошиблись и это не ключ?

Он убрал пальцы, потыкал в выемку ножом, обвёл остриём контур, снова прислонил ладонь… И тут вдруг под землёй что-то ухнуло, загудело, и плита зашаталась. Кас едва успел отскочить сам и сдёрнуть меня за талию, как она провалилась под землю, открыв чёрный квадратный зев, из которого повеяло холодом и сыростью.

Я прильнула к Охотнику, дрожа от мысли, что могла упасть в эту бездонную мглу. И лететь, лететь, лететь…

Его руки на моей талии тоже были напряжены, а взор – прикован к отверстию.

– Это… какая-то средневековая ловушка? – прошептала я.

Касинель перевёл на меня глаза с подрагивающими бликами зрачков, казавшиеся совершенно чёрными:

– Это вход.

* * *

– Куда он ведёт? – спросила я, отстраняясь.

– Сие нам и предстоит выяснить. – Кас наклонился над дырой, ухватился обеими руками за её края и заглянул внутрь. – Вижу ступени, – сообщил он, распрямляясь.

Недолго думая, перекинул ноги и вскоре уже наполовину скрылся под землёй.

– Погоди! Там же кромешная тьма, нужно чем-то подсветить. Придётся вернуться за телефоном, забыла его на столе.

– Без надобности, тут хватает света, – раздалось уже откуда-то снизу.

– Что значит – хватает? Откуда он?!

Но Кас был прав: из квадратного входа, ещё минуту назад могильно-чёрного, теперь разливалось слабое свечение.

Голова Охотника снова показалась на поверхности.

– Спускайся и сама увидишь, – загадочно произнёс он, протягивая руки.

Заметив мои колебания, убрал их.

– Мне лучше пойти одному. Неведомо, что там ждёт.

С усилием стряхнув оцепенение, я помотала головой:

– Нет, пойдём вместе. Вдвоём безопаснее: если один где-то застрянет, второй сумеет помочь или позвать на помощь. К тому же вдруг придётся снова отгадывать какую-нибудь загадку? В таких ситуациях две головы лучше одной.

Наверное, аргументы возымели действие, потому что Охотник, подумав, кивнул. С его помощью спуск оказался не таким уж страшным, и вскоре мы уже стояли на утоптанном земляном полу в начале какого-то коридора. Я в изумлении огляделась и потрогала стены.

– Ничего себе!

Свет испускали именно они. Вернее, произрастающий на них мох. Или же это была разновидность плесени – на редкость красивой радужной плесени. Она переливалась островками в той части лаза, где мы находились, но через десяток шагов сияние слабело, пока не гасло вовсе.

– Дальше темно…

– Взгляни. – Касинель поднёс руку к стене, и участок под его ладонью мягко замерцал. – Сейчас много светлее, чем вначале.

– Плесень реагирует на присутствие человека! – восторженно ахнула я, и пушистый сегмент стены, на который попало дыхание, засветился нежно-лиловым. – А может, на тепло, или воздух, или всё вместе. Похоже на какую-то особую биолюминесценцию. Раз теперь у нас есть подсветка, не будем терять время! – Я задрала голову на квадратный вход над головой. – Он ведь не закроется, заперев нас здесь на веки вечные, правда?

– Весьма на это надеюсь, – произнёс Охотник и с решительным лицом двинулся вперёд.

По мере нашего продвижения свечение действительно расползалось всё дальше по стенам подобно подстраивающимся футуристическим обоям. Производители энергосберегающей продукции оценили бы. Вязь корней на потолке едва заметно отбликовывала серебристой изморозью, как если бы свод застеклили магией.

– Из-за чего расстроилась Лунетта? – Голос Касинеля искажался эхом.

– Варлог, – мрачно бросила я. – Появился из ниоткуда, вбил клин между ней и Чезаре и испарился в никуда.

Узнав, что разминулся с принцем, Касинель тихо выругался, а я притормозила полюбоваться пучком бледно-салатовых фосфоресцирующих грибов, как вдруг уловила позади шорох и резко обернулась. Но застала лишь мирно покачивающиеся корешки. Может, здесь водятся крысы? Тоже радужные и светящиеся… Бегающие такие ночники. Бр-р-р!

Грибы тем временем порозовели и потянули ко мне полупрозрачные колыхающиеся щупальца. Отпрянув, я бросилась догонять Охотника.

Лаз оказался довольно извилист, однако, к счастью, без развилок. Готовясь в очередной раз повернуть, я вновь различила позади шебуршание. На этот раз совершенно отчётливо.

– Касинель…

– Слышу, – так же тихо отозвался он. – Давно идёт, не оборачивайся.

Мы зашли за поворот и затаились. Осторожные шаги возобновились, замерли… и пошлёпали дальше, всё ближе и ближе. Я стиснула вспотевшие пальцы. Вытянутая тень скользнула по цветастому лишаю на стене, предваряя появление преследователя, и Касинель бросился вперёд.

Испуганный возглас, возня, моё секундное замешательство и наконец осознание.

– Адам! – Я с облегчением всплеснула руками, но тут же сдвинула брови. – Что ты здесь делаешь? Мы же велели остаться с Неттой! Опять от неё улизнул?

Он зыркнул исподлобья и попытался вывернуться из хватки Охотника, державшего его за шиворот.

– На конкурсе настоящая мясорубка, с вами безопаснее.

– Что же нам делать, Кас? Если поведём его обратно, потратим слишком много времени, шумиха уже уляжется, и снова спуститься сможем не раньше вечера, когда закончится ярмарка.

Охотник помолчал и разжал пальцы.

– Возьмём его с собой.

Адам радостно сверкнул глазами, но под моим суровым взглядом постарался придать лицу смиренное и виноватое выражение.

Есть лица, просто не созданные для таких выражений!

– Похоже, у нас нет другого выхода, но это последний раз, когда ты нарушаешь наш уговор, Адам.

– Замётано.

Мальчик поправил помятый ворот и отряхнул светящиеся частички мха с джинсовой куртки.

– Я серьёзно. Если нас вдруг погребёт под землёй, единственным моим утешением будет то, что не придётся самой рассказывать о случившемся твоей маме.

Мелькнувший в глазах испуг заставил меня мгновенно пожалеть о сказанном. Я потрепала его по плечу.

– Шутка. Уверена, ничего подобного не случится. А сейчас нам лучше не задерживаться.

Мы возобновили путь, теперь уже втроём. Мальчик приноравливался к шагу Охотника, стараясь держаться как взрослый товарищ: копировал его манеру двигаться и наклон головы. Замирал, когда замирал Касинель. Это показалось мне забавным и трогательным.

– Так мы здесь из-за ожившего принца Варлога? Это и есть наше расследование? – деловито поинтересовался Адам.

Я споткнулась и только потом вспомнила детскую руку под скатертью. Тем не менее попыталась прикинуться шлангом.

– Принца Варлога? Вот ты и попался, это был просто розыгрыш! Мой знакомый подшутил над Неттой и Чезаре.

Адам кинул на меня возмущённый взгляд.

– Я ребёнок, а не дурак! Так куда ведёт коридор? Мы что-то ищем, да? Чего принцу надо?

Поразительно, с какой лёгкостью дети принимают истины, с которыми большинству взрослых никогда не свыкнуться.

Касинель замедлил шаг и, к моему удивлению, произнёс:

– Да, Адам. Мы ищем одну вещь, которую он желает заполучить.

– Что за вещь? Мы ему её отдадим?

– Это особое кольцо, и нет, отдавать его мы не станем.

Адам немного успокоился.

– Хорошо, а то он мне не понравился. От него холодно и пахнет странно…

Ага, жутью и наперстянками.

– …и ещё Нетта из-за него плакала, а я никогда раньше не видел, чтобы она плакала.

Я тоже. Эта мысль откликнулась новой волной возмущения против того, кто посеял разлад между моими друзьями.

– Ничего, Адам, мы обязательно помирим её с Чезаре. Ты же знаешь, они и дня друг без друга прожить не могут.

– Ага. – Он шевельнул плечом, явно чувствуя себя не в своей тарелке от обсуждения чужих амурных дел, и поскорее сменил тему: – А принц – зомби?

Касинель приподнял бровь.

– Вообще-то нет, – после паузы ответила я.

– Я так и подумал: зомби воняют, жрут мозги, и от них отваливаются куски.

– Кстати, под твоё описание почти подходит Морок. Ты же помнишь ворона из легенды?

Ответить Адам не успел: резко остановился и уставился перед собой расширившимися глазами, в которых затрепетали лиловые отблески мха.

Дорогу нам преградила округлая, в мелких каплях конденсата дверь, которая, казалось, вросла в пол и стены. На чеканных узорах лежал толстый слой грязи и мха, а в центре висела… сова.

Глава 23

Сова на двери была настолько искусно сделана, что в первый миг сошла за настоящую. Но нет, это оказалась мастерски выполненная копия, которой не коснулись ни плесень, ни коррозия. Воссозданное вплоть до последней ворсинки оперение отличалось от настоящего разве что тускло-металлическим отливом. Глаза птицы были закрыты, а крылья сложены, словно она просто задремала на серебряном суку, служившем опорой когтистым лапам.

И конечно, никакой ручки или замка на двери не наблюдалось, а сама дверь то ли со временем разбухла, то ли изначально пригонялась с ювелирной точностью, исключавшей малейшую щель. Внутри меня всё клокотало от нетерпения, я прямо-таки чувствовала, что на той стороне нас ждёт Кольцо. В моём воображении оно переливалось в темноте, рассеивая мягкий ореол, звало, манило, и отделяли нас от заветной цели длина вытянутой руки и эта чёртова дверь!

Наверное, я произнесла последнюю фразу вслух, потому что оба спутника странно на меня посмотрели.

– Бесполезно, – сдался Касинель, опуская нож, которым последние десять минут пытался найти или создать хоть какой-то зазор, – напрямую её не отворить.

Услышав приговор, я взвыла и в отчаянии пнула дверь. Крылья совы слегка приподнялись и снова опустились.

– Вы это видели? – Приблизившись вплотную, я потрогала прохладные, в насечках, перья, пощупала клюв – острый… коснулась закрытых век. Они слабо трепыхнулись, как только что крылья. – И опять сова.

– Она как-то связана с Мирным Перекрёстком? – спросил Охотник, встав рядом. – С птицей, что явилась нам там?

– Возможно… Одно знаю наверняка: что-то с этими совами не так.

– У неё тут пёрышка не хватает, – заметил Адам, постучав по крошечному отверстию.

Меня вдруг прошиб холодный пот.

– Может, отвалилось? – продолжил он, шаря глазами по полу.

Но я уже знала, что он ничего там не найдёт. Не отрывая глаз от дырочки, потянулась к карману и вынула дрожащими пальцами недостающий элемент. Обрати я сейчас медь в золото, и то не поразила бы моих спутников больше. Из-за волнения кончик стержня удалось вставить лишь с третьей попытки.

Раздался негромкий щелчок, сова вздрогнула, мелко затряслась и вдруг с пронзительным криком распахнула крылья и янтарные глаза, запылавшие в полумраке коридора двумя ослепительными солнцами. Смотрелось пугающе и величественно.

Створка тяжко заскрежетала и пришла в движение. Из щели пахнуло тёплым спёртым воздухом, и вскоре мы очутились на пороге тёмного помещения. Глаза резануло, когда на стенах начали зажигаться факелы, передавая по цепочке бледно-оранжевое с голубой короной пламя, пока круг не замкнулся. И наступила тишина.

– Это было круто! – выдохнул Адам и шагнул вперёд, но Касинель удержал его за ворот. Скинул обувь, зафиксировал ею дверь и только после этого переступил порог. Огляделся, прошёлся по периметру и обернулся к нам.

– Кажется, чисто.

Я приобняла мальчика за плечи, и мы вместе зашли внутрь.

Помещение оказалось небольшим и в целом ничем не примечательным, кроме…

– Смотрите! – ткнул в стену Адам.

В неверном колеблющемся свете там проступал рисунок: человек, заключённый в сиреневый круг, а тот, в свою очередь, в оранжевый, от которого отходили короткие жёлтые треугольники. Похоже на стилизованное солнце.

– Где же само Кольцо? – Меня охватило лёгкое разочарование, оттого что оно не явилось нам столь же эффектно, как в моих мечтах. – Может, нужно опять что-то где-то нажать, сдвинуть или вытащить? Но что и где?

Кас с Адамом принялись внимательно изучать кладку, перекидываясь идеями вслух.

Внезапно комнату наполнил странный шелест, от которого у меня поднялись волоски на руках. Пламя факелов задёргалось, словно по комнате скользнула незримая сущность, и на миг мне почудились в кругах света злобные оскалы. Но я тут же себя одёрнула: какая ещё незримая сущность? Какие оскалы?

– Что это? – испуганно прошептал Адам.

Касинель помолчал, напряжённо вслушиваясь, а потом посмотрел наверх и указал на участок стены под потолком.

– Это оттуда.

Мы с Адамом тоже задрали головы. Кас открепил ближайший факел и поднял его повыше. Пламя снова заплясало, затрещало, рассыпая искры и высвечивая небольшие отверстия в несколько рядов.

– Дует, – негромко прокомментировал он.

– То есть по ту сторону – другое помещение?

Мы притихли, потому что давешний шелест повторился, даже с подвываниями, но теперь звуки уже не казались ни жуткими, ни потусторонними.

Касинель опустил факел.

– По всему вероятию, но надобно проверить.

– Рисунок как раз под этим местом, словно отмечает его, – заметила я, всё больше вдохновляясь, и прищурилась, прикидывая высоту. – Тебе придётся меня подсадить.

– Даже не помышляй.

Однако я уже скидывала ботинки.

– Мне далеко до твоих акробатических трюков, но и ты не сможешь вскарабкаться на такую высоту и зависнуть в воздухе, чтобы осмотреть этот участок. А мы ведь команда, верно?

Он со вздохом отдал факел Адаму, велев держать на вытянутой руке, и соединил пальцы в замок.

– Будь осторожна.

Я аккуратно поставила ногу в «корзинку» и, одной рукой цепляясь за Касинеля, а второй за стену, оттолкнулась от пола. Куда страшнее был следующий этап – встать ему на плечи. Но я справилась и с этим, медленно вдохнула, выдохнула, стараясь не смотреть вниз, и разогнулась. Выпрямиться до конца мешал потолок – голову пришлось наклонить набок. Из отверстий сквозило, щекоча лицо, а далёкий шелест напоминал уже скорее бормотание.

– Адам, подними повыше, – попросила я, и свет подполз к изучаемому участку.

Стена здесь была прохладной и какой-то… необычной на ощупь. Словно и не камень вовсе. Мои пальцы задвигались миллиметр за миллиметром, пока не наткнулись на бугорки. Понадобилась пара секунд, чтобы понять, что это.

– Она металлическая! – возбуждённо сообщила я, посмотрев вниз. – Это не стена, какая-то перегородка. Тут сбоку крепления, чудовищно старые на вид. Кас, дай-ка мне нож.

Осторожно убрав руку, которой придерживал мою правую стопу, Охотник выполнил просьбу.

Насечек, как у современных шурупов, у найденных не было, поэтому я просто поддела шляпку лезвием и потянула. Сначала дело пошло, но почти сразу застопорилось, пришлось перевернуть нож и хорошенько постучать рукояткой. Проржавевший от времени металл охотно крошился, и считаные минуты спустя победа была одержана над всеми четырьмя креплениями.

– Держи меня хорошенько, – велела я Охотнику, возвращая нож.

– Что ты замыслила?

Вместо ответа я изо всех сил врезала по перегородке, так что сама чуть не свалилась. Раздался скрежет, и она сдвинулась. Ещё один удар, и образовалась щель. Третий и последний вынес решётку из стены в чёрный проём, подняв тучу пыли и заставив меня закашляться.

– Что там? – возбуждённо подпрыгнул Адам, едва не поджарив мне волосы.

Я уцепилась за края и заглянула внутрь.

– Похоже, это часть старинной системы отопления или вентиляции. – Впереди, метрах в четырёх от того места, где торчала моя голова, в тонких полосках света кружили пылинки. – Там вроде ещё одна решётка, а за ней какое-то помещение.

Уперевшись локтями, я встала на цыпочки и попыталась пролезть в безнадёжно узкий проём, но тут живая опора подо мной качнулась.

– Ты в своём уме? – прогромыхал Охотник, рванув меня обратно за юбку.

Плечи ушли из-под ног, и я, нелепо взвизгнув, полетела вниз, чтобы приземлиться в его объятия в метре от пола.

Вряд ли пол был бы намного жёстче.

– Просто хотела подобраться ближе ко второй решётке, – поморщилась я, принимая вертикальное положение и потирая рёбра. – Недавние звуки явно шли оттуда.

– Ты могла провалиться через гнилые перекрытия!

– Лаз каменный, – возразила я, – там нечему гнить.

Ни слова не говоря, Кас ухватился за кладку, вскарабкался наверх, заглянул в разверстый зев, пощупал внутри, так же молча спрыгнул и отряхнул ладони.

– Взрослому там не пробраться.

– Я мог бы, – раздалось рядом.

Мы посмотрели на Адама, потом снова друг на друга.

Мальчик упрямо выпятил подбородок. С взъерошенными чёрными волосами, непреклонным огоньком в глазах и факелом в руке, он напоминал какого-то подземного духа.

– Или мы зря сюда тащились? Нужно узнать, что там!

Спустя несколько минут пререканий, сомнений и наставлений Кас помог Адаму взобраться наверх. Я страховала внизу.

– Если станет страшно, сразу поворачивай назад, – заволновалась я, когда пятки мальчика скрылись в узком тоннеле.

– Не торопись, Адам, – напутствовал Охотник.

– Порядок, – раздалось сверху, и активное шебуршание указало на то, что обоими советами пренебрегли.

– Подсади меня, – попросила я Касинеля.

Когда я просунула голову в проём, Адам уже прижимался носом ко второй решётке, разместившись ко мне левым боком – на том участке лаз оказался просторнее, оставляя место для манёвра.

– Это комната, – сообщил он, повернув лицо с отпечатавшимися полосами грязи.

– Что в ней?

– Щас, погодь. – Он попытался отодрать решётку, но в итоге сумел отогнуть только один край и приник к открывшемуся участку. Блестящий глаз в треугольнике света внимательно ощупал то, что находилось вне поля моего зрения. – Здесь обои, золотые с финтифлюшками, мама такие в каталоге смотрела и вздыхала…

Я озадаченно наморщила лоб.

– Обои?

– Ага, а ещё паркет, люстра, здоровущая такая, с висюльками, как виноград, и мягкие синие лавки.

– Обиты бархатом? – подсказала я.

– Наверное. И везде витрины с кнопками и красными огоньками.

– Что в витринах, Адам? – позвал снизу Охотник.

– В тех, что мне видно, – всяко-разно. – И он принялся перечислять скучным голосом: – Тарелки, какое-то старьё, фигурки, золотые бусы с кучей зелёных камней… ого! – Лицо плотнее прижалось к щели, так что нос оказался по ту сторону. – Там настоящие рыцарские доспехи, прикиньте?

Моё недоумение росло с каждой новой деталью.

Шикарная комната с охраняемыми витринами и дорогими экспонатами – точно не городской музей: поколения мистиктаунских поп стёрли изначальный цвет обивки у диванов до неразличимого, да и полы там мраморные, а не паркетные. В сувенирном у Мэнди отродясь не встречалось ничего дороже двадцати фунтов, не говоря уже об изумрудных колье и рыцарских доспехах…

Ответ ударил, как обухом по голове. Во всём Мистиктауне есть лишь один дом, сочетающий в себе эксклюзивный интерьер и выставочные образцы. Я никогда там не бывала, однако, как и любой в городе, знала про уникальный коллекционный зал супругов Санкёр.