Текст книги "Номады Великой Степи"

В середине первого века, в те годы, когда в сердце кочевой империи происходила кровопролитная борьба между сторонниками древней аристократии и, пытающимся удержать власть, потомками Хайлошичжуди-хакана, в европейских степях появилось новое имя – «аланы». Античные авторы описывают их как дикое, суровое и вечно воинственное скифское племя, отличая как от живущих в Крыму мирных скифов, так и от ставших уже привычными сармат. Все данные указывают на то, что аланы – пришлые племена, вторгшиеся в размеренную жизнь европейских номадов с востока.

На центрально-азиатское происхождение алан указывают не только специалисты по истории современных алан – осетин [Габуев Т. А.; Малолеткo А. М.], но и многие археологические находки [Демиденко С. В.; Ждановский А. М.; Кропотов В. В.; Туаллагов А. А.]. Их анализ свидетельствует, что в этот период в степях от Карпат до Алтая происходит формирование позднесарматской археологической культуры, отличающейся от предыдущей значительным влиянием восточных элементов как в керамике, так и в погребальных обрядах. Несмотря на все локальные отличия явно полиэтническй позднесарматской культуры, особенности «характера и форм погребального инвентаря, особенно заметное в могилах элитарной „военно-дружинной“ части населения», свидетельствуют о «возможности вхождения… территорий в единое политическое объединение» [Мошкова М. Г.].

В целом исследователи сходятся в определении ранних алан как смешанной в этническом отношении группы, при явном лидерстве тохар-юэчжей. Аммиан Марцеллин103103
  древнеримский историк, автор «Деяния», годы жизни ок. 330 – ок. 400.


[Закрыть] описывая обычаи алан отмечает у них поклонение акинаку, столь характерное для царских скифов: «они втыкают в землю по варварскому обычаю обнажённый меч и благоговейно поклоняются ему». Так что особых сомнений в происхождении элиты нового народа практически не возникает, как и в том, что основная масса алан – вчерашние савроматские племена, оставшиеся в своих кочевьях, но признавшие власть пришлой аристократии и позаимствовавшие у пришельцев некоторые технические и культурные новшества. Но это не просто возвращение власти скифского царского Дома над западной степью, пришельцы изначально являли собой полиэтническую смесь. По определению доктора исторических наук Туаллагова ранние аланы – это «многокомпонентная волна «восточных мигрантов», в которой выделяются тохары-юэчжи» [Туаллагов А. А.]. Кто же помимо «белоголовых», принял участие в формировании «многокомпонентной волны»? Тут мнения историков несколько расходятся, но в принципе, если отбросить разночтения в названиях одного и того же народа в азиатских и европейских хрониках, а так же не зацикливаться на внутреннем делении крупных племенных объединений номадов, то речь идет об усунях, сако-массагетах и хуннах. «Сармато-аланы оказались в культурном отношении ориентированы не на античный мир и даже не на иранские государства – Парфию, Хорезм, Согд, Хотан, – а на однотипные кочевнические государственные образования Средней и Центральной Азии (юэджийские княжества Бактрии, Усунь, Канзюй, держава хунну)» [Яценко С. А.].

Историк Ждановский104104
  Александр Михайлович Ждановский – кандидат исторических наук, доцент Кубанского ГУ.


[Закрыть] в 1987 году писал: «в настоящее время мы располагаем целым комплексом фактов, свидетельствующих о тесных связях населения, прежде всего кочевого, на обширных пространствах евразийских степей от Прикубанья до Средней Азии» [Ждановский А. М.]. Но, экономические и культурные связи новой элиты европейских степей прослеживаются значительно восточнее центрально-азиатского региона. Вот несколько цитат из научных статей, опубликованных в археологических сборниках: «Котлы типа обнаруженных на р. Кальмиус [около Одессы], в Астраханской и Омской областях, могли появиться в приграничных с Китаем районах, в среде кочевого населения, которое было знакомо с традициями китайской культуры» [Скрипкин А. С.]. «В погребении кон. I в. н. э. члена семьи „аорского“ царя Инисмея из Порогов найден золотой пояс с пластинами хуннского типа с изображением бога-монголоида. Однако сам персонаж с характерной прической и костюмом, представленный в виде всадника на барсе, вероятно, был аланским, т. к. не известен вне Сарматии» [Яценко С. А.]. «В Прикубанье были найдены две известняковые статуэтки – женская и сидящего в кресле со сложенными на груди руками мужчины в шапке с ушами животного по бокам околыша. Этот же персонаж представлен на синхронных изделиях – на керамическом оссуарии из пункта 13/70 у Кой-Крылганкалы в Хорезме и на золотой сяньбийской фигурке из Монголии» [там же]. Более того, «Птолемей (III, 5,10) помещал между бастарнами и роксаланами уннов, сопоставимых с азиатскими хуннами», а Лукиан и Плиний свидетельствуют «об аримаспах на Северном Кавказе» [Туаллагов А. А.]. Подводя итог многолетним исследованиям, С. Г. Боталов105105
  Сергей Геннадьевич Боталов – доктор исторических наук, директор Челябинского Археологического Научного Центра.


[Закрыть] делает вывод что «исходной точкой аланского движения являются все-таки территории, отстоящие значительно далее на восток от среднеазиатского региона… движение, начавшееся в районе Лобнора и Баркуля, прокатилось по всему степному поясу вплоть до Дуная», уточняя, что в аланском вооружении, домашней утвари, украшениях, преобладают черты «происхождение которых также связано с районами Северного Китая, Монголии и Синьцзяна» [Боталов С. Г.].

Это я к тому, что Тянь-Шань и Алтай, делящие Степь на два крыла, не являлись преградой на пути торгового, культурного и политического единства номадов. Тохары, оставшиеся в Таримской котловине под именем Малых юэчжей; тохары, покорившие Центральную Азию под именем кушан, и тохары, принявшие непосредственное участие в формировании аланских племен, – это единый народ. И самостоятельность тохар, как и других народов Степи напрямую зависела от силы или слабости центральной (хаканской) власти. Я постарался познакомить Вас с немногочисленными европейскими археологическими находками, свидетельствующими о сохранении некоторого влияния хуннов на аланскую аристократию середины первого – первой половины второго веков христианской эры. К сожалению, западные современники алан не сообщают сколь-нибудь значимых сведений ни о политическом устройстве ранне-аланского общества, ни об их вождях. Это легко объяснимо, если признать периферийное по отношению к ставке хакана расположение аланских племен. Другими словами ранние аланы не имели своих царей, поскольку, пусть формально, признавали свою зависимость от хакана хуннов. Примерно, также владыки Руси вплоть до Ивана Васильевича продолжали именоваться великими князьями, формально признавая свою зависимость от Орды, а Канада и Австралия по сей день имеют британских Генерал-губернаторов.

Пусть не прямые, но от того не менее важные свидетельства сохранения политического единства Степи дают нам ханьские хроники. Начнем с того, что в 93 году остатки разгромленных северных хуннов бежали на запад от Алтайских гор (за хребет Тарбагатай), и уже от туда неоднократно направляли посольства в Ханьскую империю. Во-вторых, как не хотелось ханьским историкам представить хакана хуннов нищим изгоем, непреложным остается факт, что стоило только чуть-чуть пошатнуться Ханьскому престолу после смерти Благостного императора106106
  личное имя Лю Чжао, храмовое имя Му-цзун, но больше известен под посмертному имени Хэ-ди (和帝 – благосный император), правил в 89—106 гг.


[Закрыть], как хунны тут же выбили ханьские гарнизоны не только из районов западнее Тянь-Шаня, но и захватили солидный кусок Шелкового пути вплоть до Турфана, который удерживали до 127 года, отбивая все попытки императора Ань-ди107107
  личное имя Лю Ху, правил в 107—126 гг.


[Закрыть] вернуть контроль над Западным краем. Очевидно, что, даже утратив власть над коренным юртом хуннов, хакан смог найти поддержку в районах западнее Алтая. И наконец, забегая немного вперед, отмечу любопытный факт: к середине второго века, согласно ханьским летописям, власть в Степи окончательно завоевывают сяньбийские племена, чей старейшина Таньшихуай108108
  вождь (дажень) сяньби, покоривший северных хуннов, основатель сяньбийской династии хаканов, жил в 141 – 181 гг.


[Закрыть] провозглашается новым хаканом, одновременно с этим «этнополитическая ситуация в сарматских степях резко меняется» [Кропотов В. В.] – здесь начинает складываться позднесарматская археологическая культура, существенно отличающаяся от аланской – среднесарматской культуры.

Нет, я не предлагаю ставить знак равенства между терминами «северные хунны» и «аланы», все данные указывают на смешанное тохаро-хунно-кангло-усуньское происхождение последних. Я говорю лишь об определенной вассальной зависимости аланской аристократии от хакана хуннов. И, как только власть хакана вновь усиливается, аланы переносят свою активность на просторы Европы. Где в роли наемников Римской империи, а где в союзе с балто-германскими племенами аланы прошли всю Европу, забравшись даже на Британские острова [Трейстер М. Ю.]. Только во Франции и Северной Италии сегодня известно около 300 городов и селений с аланскими названиями. На Пиренейском полуострове ими основана Готалания (Каталония), а в Северной Африке – Королевство вандалов и аланов (439—534 гг.). В 235 году римским императором становится Максимин – сын гота и аланки (рис. 25). А на Кавказе и по сей день проживают отдаленные потомки древних алан – осетины, сохранившие если не этническую чистоту (хотя какая там этническая чистота у гремучей смеси древних номадов), то хотя бы само имя «аланы» и, самое главное, языковую преемственность.

История алан со второй половины второго века вплоть до нашего времени – одна из интереснейших страниц мировой истории, но в своей основе она имеет крайне мало общего с объектом нашего исследования – с историей Степи и номадов. Следуя за перипетиями смены кочевых династий, мы еще не раз вернемся к истории этого замечательного этноса, продолжившего цепочку полукочевых народов европейских степей: киммерийцы – скифы – савроматы – аланы…. Менялись имена, менялась аристократическая верхушка, приносившая вместе с новым именем и новые элементы культуры. Порой менялся и «государственный» язык. Но относительно не низменным оставался уклад их жизни на границе двух цивилизационных концепций (номадной и оседлой). И, вопреки теории глобальных переселений народов, за тысячелетия крайне незначительно изменился генетический состав основной массы обитателей Донских и Кубанских степей.

Рисунок 25. Гай Юлий Вер Максимин Фракиец – Римский император с 235 по 238 годы.

Но об этом позже. А сейчас перенесемся на восток, где с середины второго века нашей эры по сути дела начинается эпоха владычества сяньбийского племенного союза, на два столетия оттеснившего хуннов на задворки Истории.

Историки привычно считают сяньби монгольскими племенами, но лингвистика не подтверждает эту гипотезу. По данным лингвистов до 5 века нашей эры монгольский язык либо представлял собой один из редких диалектов алтайской языковой семьи, либо, что мне видится более вероятным, только начал к этому времени формироваться за счет тюркизации части протоманьчжурских племен (рис. 26). Сяньби же к моменту их дебюта на политическом поприще насчитывали «более 50 отдельных кочевий», среди которых только род Шивэй имеет прослеживаемую летописную и археологическую связь с протомонголами [Нестеров С. П.]. Да и нынешние потомки сяньби – сиботяне – 172 тысячи человек, проживающие преимущественно в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, в провинциях Ляонин, Цзилинь и Хэйлунцзян говорят на родном языке сибо (кто не забыл родного языка), который относится к маньчжурской языковой ветви.

Подъем сяньбийских племен тесно связан с усилением на востоке от них, государственного образования Фуюй109109
  по корейски Пуё – государство в районе современной Северной Маньчжурии, существовавшее с II века до н. э. по 494 год.


[Закрыть], основателем которого считается выходец с Севера Дунмин (Восточный просветитель). Дунмин или Тонмён в корейском произношении, похоже, был самым восточным из наместников последнего императора скифской империи. После падения царского дома Грифонов (юэчжи, тохар), он сумел сохранить независимость от Модэ, основав собственное по большей части земледельческое государство, занимавшее территорию Маньчжурии и север Корейского полуострова. Впрочем, судя по поставкам: «красный мрамор, соболей, крупный жемчуг, величиною в кислый жужуб» [Бичурин Н. Я.], как минимум торговые связи их простирались на север до Среднего Приамурья – мест распространения Польцевской археологической культуры, где до сего дня в наличии все три основные составляющие Фуюйского экспорта. Центром государства был район хребта Чанбайшань недалеко от современной Китайско-Корейской границы, ныне это провинции Цзилин и Ляонин КНР, где расположено священное для маньчжур и корейцев вулканическое озеро. Так что мы можем смело отнести основное население Фуюй к протоманьчжурскому этносу, как впрочем и протокорейскому. Об этом же свидетельствуют и немногие дошедшие до нас слова вымершего фуюйского языка Алтайской языковой семьи. Но вот что интересно, в то же время на этой же территории встречаются многочисленные памятники сяньбийской культуры [Комиссаров А. С.; Сухуа Юй], причем Ханьские летописцы не упоминают о каких либо конфликтах между двумя народами. Так что, похоже, мы имеем дело если не с двумя ветвями одного этноса, то как минимум с двумя близкородственными этносами, чьи торговые представительства одновременно впервые явились в Китай в 49 году н. э. Примерно в это же время подобные отношения сложились в Причерноморье между осевшими на землю скифами и сохранившими верность культуре номадов сарматами, а также в Центральной Азии между Парфянским царством и сако-массагетами. Во всех случаях речь идет о парах близкородственных, практически единокровных народов.

Для начала небольшой экскурс вглубь веков, просто чтобы напомнить происхождение этого народа.

Китайцы, со свойственным им снобизмом, почти все народы, живущие не под властью императора Поднебесной, всегда считали и продолжают считать варварами. Те, кто создают им серьезные проблемы, получают нарицательные имена. Иногда для этого переиначиваются самоназвания народов, так чтобы придать им смысловую нагрузку на языке коренной народности хань (сюнну – смятенный невольник). Иногда, они попадают в китайские летописи под именем правящей династии, чье название так же искажается в рамках норм языка летописцев (Си Ся – Тангутское государство). Но чаще всего это прозвище, или целый букет прозвищ, имеющих ассоциативный (Великая цинь – Римская империя) или прикладной характер (бома – пестрая лошадь). Всех остальных без разбору именуют просто варварами с указанием стороны света, по отношению к империи. Так, вплоть до середины первого века новой эры, всех кочевников обитавших восточнее хуннов они без разбору именовали восточными варварами (дунху), и лишь, найдя в них союзников для борьбы с непокорными хуннами, соизволили дать им прозвища, при этом, не мудрствуя, нарекли племена по ближайшей известной горе в их владениях. Так одни восточные варвары стали ухуанями (черная ива), другие – сяньби (новый слуга). В последнем случае иероглифы специально подбирались так, чтобы при сохранении звучания, придать названию соответствующий уничижительный смысл. Но поскольку самоназвания народа до нас не дошло, придется и нам пользоваться этой обидной кличкой.

Сяньбийцы не долго и не бесплатно исполняли роль «новых слуг» ханьского Двора. Летописцы называют астрономическую цифру в 270 миллионов монет (около 12 тонн бронзы), которые империя обязана была ежегодно выплачивать за их помощь в войне с хуннами [Бичурин Н. Я]. Хоть летописи об этом и умалчивают, но, по всей видимости, после разгрома северных хуннов в 93 году, и подавления восстаний хуннских князей Фэна и Уцзюйчжаня в 96, в Поднебесной решили, что дальше сяньбийцам можно не платить. Однако сами кочевники так не считали. Они тут же в 97 году разорили Ляодунскую область, прилегавшую к их родовым землям. В дальнейшем набеги стали довольно регулярными. В общем, подавив руками сяньбийцев хунов, китайцы получили нового, не менее беспокойного соседа, прямо как в известном анекдоте про каннибалов: «Что вы, какие людоеды? Последнего мы еще год назад съели!». Ханьцам пришлось прибегнуть к помощи южных «прирученных» хуннов, чтобы защитить границы от вчерашних союзников.

В 109 году к набегам сяньбийцев присоединились ухуани и южные хунны, и, хотя набег был отбит приграничной стражей, это позволило сяньбийскому старейшине Яньчжияну добиться того, чего не удавалось хаканам хуннов на протяжении более чем двух веков. Мирный император110110
  Личное имя Лю Ху (劉祜) император Китая в 107—126 гг.


[Закрыть] (Ань-ди), в обмен на 120 сяньбийских юношей, направленных для службы при Дворе, вновь открыл свободную торговлю с кочевниками. Это предотвратило масштабную войну, но не помешало ватагам лихих молодцев практически ежегодно искать разбойничьей удачи в Поднебесной. Так же медведь, раз отведав меда, будет пытаться залезть на пасеку, несмотря на разложенную приваду, выстрелы и злых собак.

Благодаря политическим интригам Китая, власть в Восточном крыле от прото-тюрков хуннов, перешла к прото-маньчжурам сяньби (рис. 27), но на взаимоотношениях между Поднебесной и кочевым миром это практически никак не отразилось.

Необходимое пояснение: говоря о каком-то народе «прото-», я подразумеваю, что с течением времени на данном этно-субстрате вырос хорошо известный в наше время этнос со своими культурными и языковыми особенностями. Вот только для этого прото-этносу пришлось пройти долгий путь развития, что-то приобрести, отчего-то избавиться…. Тут как с булкой хлеба: хлеб может быть пшеничный или ржаной, и тот путь, который проделывает зерно от пшеничного или ржаного поля до буханки, сродни пути от прото-этноса до современного народа. Не смотря на явно прослеживаемую преемственность от дунху и сяньби до чжурчжэней и маньчжуров, их нельзя назвать просто «древними маньчжурами». Из их среды выделились непримиримые враги чжурчжэней – кидани, позже принявшие участие в формировании целого ряда современных народов Средней Азии. Часть сяньби шивэй – прото-монголы, а, уже не раз упоминавшийся род Тоба, считается прародителем всех тюрок….

Итак, место хуннов заняли сяньби, но в их рядах не было единства, налоги не собирались, каждый старейшина сам правил своим родом. В то время как один клялся в верности императору Поднебесной, дугой – разорял приграничные области. Особо отличился князь Цичжицзянь, с 120 по 133 год разорявший пограничные провинции. Перманентные грабежи продолжались до 155 года, когда старейшиной сяньби был избран юный, но весьма одаренный Таньшихуай. По легенде на момент избрания ему было всего 19 лет (по другим данным – 14), что не помешало незаконнорожденному сыну хуннского наемника жесткой рукой навести порядок в кочевьях. В течение года «все старейшины на востоке и западе поддались ему. Почему он на юге грабил пограничные места, на севере остановил динлинов, на востоке отразил фуюй, на западе поразил усунь и овладел всеми землями, бывшими под державою хуннов, от востока к западу на 14.000 ли (примерно 8 000 км), со всеми горами, реками и соляными озерами» [Бичурин Н. Я.]. То есть его владения простирались от Цицихара до Дона, что скорей всего является некоторым преувеличением. Но что интересно, некий римский легат Арриан111111
  Луций Флавий Арриан (ок. 89-ок. 175 гг.) – древнегреческий историк и географ, занимал ряд высших должностей в Римской империи.


[Закрыть], столкнувшийся в еще в 135 году с конницей номадов, так описывает их штандарты: «Скифские военные значки представляют собой драконов, развевающихся на шестах соразмерной длины. Они сшиваются из цветных лоскутьев, причем головы и все тело вплоть до хвостов делаются наподобие змеиных, как только можно представить страшнее (смотри рис. 27). Выдумка состоит в следующем. Когда кони стоят смирно, видишь только разноцветные лоскутья, свешивающиеся вниз, но при движении они от ветра надуваются так, что делаются очень похожими на надувных животных и при быстром движении даже издают свист от сильного дуновения, проходящего через них. Эти значки не только своим видом причиняют удовольствие или ужас, но полезны для различения атаки и для того, чтобы разные отряды не нападали один на другой» [Гутнов Ф. Х.]. Судя по описанию, это было явное нововведение, причем перенять его встретившиеся Арриану «скифы» могли только у сяньби. На родине сяньби, на севере современного Китая, изготовление воздушных змеев в форме драконов – непременный атрибут большинства массовых шествий и народных праздников, причем часто выполнены они в строгом соответствии с описанием римского легата.

Хроники молчат, к какому роду принадлежал Таньшихуай, но судя по расположению его центральной ставки в коренном юрте хуннов, тому, что его приемный отец служил у враждебных сяньби южных хуннов, а также по нападениям на него фуюйцев, до этого всегда мирно живших с кочевниками, можно с высокой долей вероятности предполагать его принадлежность к покорившимся сяньби хуннам, которые позже взяли себе имя Тоба.

Новоявленный хакан, еще не успев толком объединить номадов, уже спешит попробовать прочность ханьских границ. Десять лет его удальцы небольшими отрядами грабят приграничье от Ляодуна до Дуньхуана, легко уходя от имперских войск. В 166 году южные хунны и ухуани восстают против Поднебесной империи и уходят к Таньшихуаю. Граница открыта и «несколько десятков тысяч конницы, разделившейся на отряды, произвели набег на девять пограничных областей; учинили убийства, ограбили чиновников и народ». Незадолго перед смертью напуганный Ивовый император112112
  Личное имя Лю Чжи, правил Китаем в 147—168 гг. Умер в возрасте 36 лет не оставив наследника.


[Закрыть] (Хуань-ди), предложил хакану заключить Договор мира и родства, но Таньшихуай отверг это предложение. Он строил свою собственную, независимую империю и не собирался принимать титул царя ни от двенадцатилетнего императора Лин-ди113113
  Личное имя Лю Хун, из боковой ветви императорского дома, был возведен на престол имератрийцей Доу Мяо – вдовой Хуань-ди, вопросами империи не интересовался, прожигая жизнь в сое удовольствие.


[Закрыть], ни от вдовствующей императрицы-регентши, ни, тем более, от императорских евнухов, захвативших реальную власть в Поднебесной. Набеги продолжились, более того они приобрели массовый и систематический характер. Летом 177 года ухуаньский пристав Ся Юй писал императору, что «Сяньбийцы с начала весны до сего времени произвели более тридцати набегов на границы». Лин-ди отправил тридцатитысячное войско для наказания «гадких дикарей». Назад из степей вернулась едва ли треть разгромленного войска….

Лихой и удачливый «атаман» Таньшихуай сумел сплотить сяньбийские рода, превратив их в самостоятельную силу, с которой вынуждены были считаться все соседи, но основать собственную империю он либо не смог, либо не успел. В 181 году он умер в возрасте сорока пяти (по другим источникам 40) лет. Хаканский престол унаследовал один из сыновей, но «Хэлянь способностями и силою не равнялся отцу и был жаден и развратен; решая в суде, не был беспристрастен. Половина народа восстала» [Кюнер И. В.]. Через несколько лет он был убит во время очередного набега на ханьские земли. Его сын Цянь унаследовал хаканский престол, но по малолетству не мог самостоятельно править, регентом при нем стал его кузен, поименованный в летописях как «главный лидер» (куйтоу), по сути это перевод титула «хакан». Повзрослевший Цянь захотел править самостоятельно и это привело к окончательному расколу среди сяньбийских племен.

Согласно китайским хроникам, к концу второго века азиатские номады окончательно утратили единство. Как всегда, дотошные летописцы Поднебесной нашли способ отразить это в своих документах: вождя «прирученных» южных хуннов они именуют почтительным хаканом (жоди шаньюй), а вождей сяньбийских племен, правивших после Цяня, называют либо цзюньчжу , что по смыслу близко к титулу «великий князь», либо шоулин – «главный вождь».