Текст книги "Кара Духов"

– Доброе утро, господин суффет! – поздоровалась девушка.

– Доброе! Вы уже проснулись? Как спалось, ничто вас не беспокоило? – заботливо и с улыбкой спросил Бодмелькарт.

– Все прекрасно, господин суффет, – спокойным тоном она ответила.

– Вот и прекрасно! – продолжая улыбаться, сказал суффет и после этих слов выпустил голубя.

– А если не секрет, чем вы заняты? – с интересом в голосе задала вопрос девушка.

– Почтового голубя запустил. Государственные дела покоя не дают, – ответил Бодмелькарт и печально посмотрел на Фонибу.

Она понимающе кивнула и перевела взгляд на птицу. Голубь сделал пару кругов над кораблем и полетел в свой путь. Девушка продолжала смотреть на полет голубя, но вдруг у нее изменилось выражение лица. Оно стало серьезным, и Фониба с недоверием посмотрела на Бодмелькарта.

– Но он, кажется, полетел в сторону Ворса, – подозрительным тоном спросила она.

– Именно туда! – четко и кратко ответил суффет.

– Я думала, что почтовые голуби с вашего корабля должны лететь в Карт Хадажд, а не в Ворс! – холодным тоном сказала Фониба.

Услышав это, Бодмелькарт рассмеялся, чем очень удивил дочь Хамелькарта.

– Видите ли, в чем дело. Завтра мы прибываем в недружественную для нас страну, и я должен знать, какие неожиданные неприятности и опасности могут нас подстерегать. Я отправил голубя своему осведомителю в Ворсе и по приезде в Ворс у меня будет полная информация о том, что нас может там ожидать. Я несу ответственность за вас перед вашим отцом и должен вас привезти ему назад живой и здоровой. Я знаю, какой в гневе бывает ваш отец, и поэтому очень не хотел бы, чтобы его гнев был направлен на меня, – объяснил Бодмелькарт.

Фониба засмущалась, ей стало неловко.

– Прошу прощение, господин суффет, за мою излишнюю подозрительность. Я должна была сама все понять. Тем более что у нас в крепости живут семьи разведчиков отца, которые занимаются тем же самым, чем и ваш осведомитель, – смущенно и покраснев, сказала Фониба.

– Все нормально, не беспокойтесь. Это даже хорошо, что вы в столь юном возрасте уже настолько внимательны и бдительны, – успокоил девушку суффет.

– А мой отец настолько страшен в гневе? Я просто не знаю про это, но очень интересно узнать, – через небольшую паузу решилась задать вопрос Фониба.

– Он чудовищен в гневе. Вы никогда не слышали историю про Сагунтика? – серьезным тоном произнес Бодмелькарт.

– Нет! А что за история? – тихо говоря, спросила девушка.

– Вот и прекрасно, что не знаете! Поверьте мне, оставайтесь лучше в неведенье, – утвердительно ответил суффет.

– Господин Бодмелькарт, раз у нас зашел такой необычный разговор, а вы очень осведомленный человек, может, прольете свет на одну темную историю? – серьезным, но и немного испуганным тоном заговорила Фониба.

– На какую? – с интересом спросил суффет.

– Это правда, что в сокровищнице мой отец хранит черепа своих врагов? – набравшись смелости, задала вопрос Фониба.

– А вот на этот вопрос я вам не отвечу. Я не знаю и не смогу вам сказать ни «да», ни «нет». Я просто не знаю, – отрицательно покачав головой, сказал Бодмелькарт.

На следующее утро Бодмелькарт и Фониба стояли на носу корабля. На горизонте показался берег, а затем еще через некоторое время их взору предстал красивейший город – Ворс.

Глава 12. Ворс

Пять веков непрерывной борьбы сначала за выживание и само существования! А затем, окрепнув и набравшись мощи, город Ворс, огнем и мечом покоряя соседние народы и племена, расширял свои границы.

За столетия кровопролитной борьбы имперцы до совершенства отточили свое искусство ведения войны на суше. Во всем мире не было ни одной армии, которая могла бы бросить вызов армии Империи Мечей. Даже обладая большим количеством грозных боевых слонов, Республика Карфа значительно уступала в искусности ведения сухопутной войны непобедимым легионам Ворса. И только могущественный флот карфийцев сохранял паритет между двумя Великими государствами Ма.

Имперцы не просто покоряли народы, а старались взять от них самое лучшее. Они, как губка, впитывали в себя самые передовые идеи и обращали их на благо себе. И благодаря такой мудрой политике заурядный город-государство Ворс превратился в могущественную сверхдержаву – Империю Мечей.

Император Фурин Требий распорядился, чтобы Гней Виспаний, как главный виновник триумфальных торжеств, лично встречал высоких иностранных гостей. Кроме этого император приказал распять всех пленных мятежников, кроме Матоса, на въездах в Ворс.

И по этой причине, когда пентеконтер Бодмелькарта входил в гавань Ворса, суффет и Фониба, стоявшие на палубе корабля, наблюдали большое количество крестов с прибитыми к ним несчастными мятежниками.

На Фонибу такая жестокость произвела сильное впечатление. Ей казалось, что она слышала тихие предсмертные стоны умирающих в муках людей.

Корабль пришвартовался в гавани Ворса и суффет с дочерью Хамелькарта сошли на берег. На пристани был выстроен почетный караул преторианцев, высоких гостей приветствовали торжественным пением труб. Адмирал Виспаний в пышном парадном облачении лично встретил гостей.

Суффет и адмирал, поклонившись друг другу, обменялись установленными дипломатическим этикетом в таких случаях приветствиями. Виспаний выразил сожаление, что сам суффет Хамелькарт не смог посетить Ворс. Бодмелькарт объяснил его отсутствие неожиданными и срочными делами, которые свалились, как снег на голову, однако не уточнил, какими именно. А до Ворса еще не дошли известия о назревающим военном конфликте между Республикой Карфа и Кагибром.

Виспаний радостным тоном поведал гостям, что их разместят во Дворце Друзей. Такое название этот роскошный дворец получил благодаря тому, что в нем могли останавливаться только особо важные гости, которых сам император называл своими личными друзьями. И в знак особой благодарности за военную помощь в борьбе против Матоса карфийских гостей по высочайшему распоряжению императора Фурина разместят именно там.

Адмирал проводил гостей до открытой коляски, запряженной парой белых лошадей. И в сопровождении почетного эскорта из дюжины бравых преторианцев суффета Бодмелькарта и Фонибу доставили во Дворец Друзей.

Всю дорогу до дворца девушка с огромным интересом рассматривала улицы Ворса. Ей была в диковинку изысканная имперская архитектура, которая выглядела намного изящней карфийской. Основными материалами, используемыми в строительстве, были желтый кирпич и мрамор, и от этого все постройки казались легкими, почти воздушными. Большое впечатление произвело на Фонибу множество высаженных вдоль дорог красивых цветов, что в сочетании с пышными фруктовыми садами во дворах зажиточных имперцев наполняло воздух Ворса приятным природным ароматом.

Сам Дворец Друзей был небольшой по размеру, но с очень богатой отделкой. Находился он в скромном парке за красивой железной кованой оградой. У входа был маленький фонтанчик. На мраморной лестнице высоких гостей встречал персонал дворца во главе с его управляющим.

На фасаде дворца было много архитектурных изысков из мрамора, что придавало ему красивый и радостный вид. Внутри было светло и радушно. Паркет был из дорогих пород ореха и выложен красивым орнаментом в виде цветов. Стены и двери дворца украшало большое количество резной слоновой кости.

Немного отдохнув с дороги, Фониба пригласила Бодмелькарта составить ей компанию в прогулке по городу. Однако суффет отказался от этого, сославшись на целый ряд важных и неотложных дел в преддверии завтрашних официальных мероприятий. Фониба с пониманием отнеслась к словам суффета и направилась на прогулку по городу со своей служанкой Клушей.

Сперва они в сопровождении охраны из отряда преторианцев направились в меняльный дом, где обменяли кешели на имперские лиры. Следует отметить, что денежная система Империи Мечей очень схожа с нашей. Курс обмена – семь имперских лир за десять серебряных кешелей. После этого Фонибе захотелось посетить ворский базар, на котором она хотела купить сувениры на память себе и отцу в знак благодарности за поездку за границу. Себе она хотела присмотреть красивую плетеную корзину, которыми славились имперские ремесленники.

Кортеж Фонибы прибыл на просторную площадь, на которую выходил базар, и остановился у охранной заставы, выполняющей кроме правоохранительной функции еще и роль входа на сам базар. В центре площади была высокая стела с небольшим мраморным пегасом на самом ее пике. Фониба полюбовалась красивым изваянием пегаса и уже собиралась с Клушей войти на базар, как вдруг увидела необычного коня и остановилась в полном изумлении.

На охранной заставе под присмотром караула преторианцев на привязи стоял красивейший элитный карфийский скакун. Этот конь был чернее ночи, с золотой сбруей, на его спине красовалось красного цвета, расшитое золотом покрывало, на котором находилось резное седло, украшенное слоновой костью с изумрудами.

Фониба с выражением удивления и одновременно с гордостью за свою страну подошла к этому коню и погладила его по шее. Конь повернул голову и посмотрел на девушку, казалось, что в его глазах появилась ностальгия по родным местам, куда бы он хотел вернуться с чужбины.

– Клуша! Посмотри! Я не верю своим глазам! Не думала, что у кого-то в Ворсе может быть такой прекрасный конь! – восторгаясь увиденным, говорила Фониба.

– Да, госпожа! Я сама потеряла дар речи! – запинаясь, ответила служанка.

– Вы кто? И что делаете около моего коня? – раздался чей-то гневный голос за спиной у девушек.

Они повернулись на голос и увидели молодого человека в короткой белой тунике с красным кантом. В руках он держал большой сверток, из которого торчал рыбий хвост.

– Меня зовут Фониба, это моя служанка Клуша. Мы сегодня утром приехали издалека в Ворс. А вас как зовут? – с небольшим акцентом ответила дочь Хамелькарта.

– Луций мое имя, – ответил молодой человек с интересом разглядывая иностранок.

– У вас очень красивый конь. Мой отец занимается коневодством, и я сама немного в этом разбираюсь. У вас прекрасный конь, такого коня редко где можно встретить! Вот мы со служанкой и остановились около него, – стала рассказывать Фониба и также с интересом посмотрела на Луция.

– Да! Вы правы, госпожа Фониба! Это лучший конь, которого я видел! Мне его подарил очень важный карфийский вельможа, – согласился с девушкой Луций и сделал несколько шагов, подойдя ближе к ней.

Фониба смотрела на Луция, а он – на нее. Клуша, заметив, как смотрят молодые люди друг на друга, и, помня об этикете и правилах знакомства – а в ее обязанности как раз входило следить за соблюдением всех правил этикета, – громко кашлянула. Молодые люди оглянулись на служанку, и в это мгновение им стало немного неловко самим от того, как они увлеклись друг другом.

– У вас хвост торчит, – сконфуженным тоном, пытаясь перевести разговор в установленное этикетом русло, сказала Фониба.

Луций покраснел и совсем смутился, а затем перевел взгляд на свое причинное место.

– Вроде нет. Все в порядке, – убедившись, что все там прилично, очень смущенным голосом ответил Луций и сильно покраснел.

Фониба поняла, что по неосторожности ляпнула глупость, да и еще с таким непристойным возможным трактованием ее. Тоже сильно покраснела и потупила глаза.

– Я имела в виду хвост рыбы. Он сильно торчит из свертка и рыба может выпасть оттуда, – сконфуженным голосом сказала девушка, глядя в пол. Ей было крайне стыдно за неосторожные слова.

– Простите. Это моя вина! Я должен был правильно вас понять, – очень смущенно и тоже глядя в пол, ответил Луций.

– Мы, наверно, пойдем. Хотели купить чего-нибудь на базаре. Может быть, еще встретимся, – произнесла тихим голосом Фониба и скромно улыбнулась.

– Да, конечно! Не смею вас задерживать. Надеюсь, что встретимся еще. Мне бы этого хотелось, – сказал Луций и улыбка также появилась на его лице.

Фониба со служанкой неспешной походкой направились на базар. Луций еще некоторое время стоял и смотрел им вслед. Его поразила необычная внешность Фонибы. Она очень понравилась ему.

Все время, пока девушки были на базаре, мысли о Луции не выходили из головы дочери Хамелькарта. Ей казалось, что своей необдуманной фразой она обидела его. Она хотела извиниться за это. Но главной причиной мыслей о нем было то, что Луций очень понравился гордой и неприступной дочери военного суффета.

Они пробродили на базаре до вечера. Фониба после долгих поисков подходящей корзины наконец смогла выбрать такую, а для отца она купила простой стальной канцелярский нож для вскрытия корреспонденции. Он хоть и был сделан из простого металла, но был очень искусной работы – в виде короткого имперского меча с лошадиной головой на конце рукоятки.

Еще, что сильно удивило Фонибу, так это низкие цены на ворском базаре. Хотя нужно понимать, что она привыкла совершать покупки на площади Быка на Золотом Базаре Карт Хадажда, где были очень высокие цены на любой вид товаров.

Вечером они вернулись во Дворец Друзей. Фониба прошла сразу в свои покои и решила не беспокоить Бодмелькарта перед ответственным завтрашним днем. А мысли о Луции так и не покидали ее.

Луций вернулся после встречи с Фонибой домой и больше в этот день не выходил из него. Все его мысли были заняты этой необычной девушкой.

Поздно вечером, ближе к ночи, вдовствующая императрица Скрибония Циннила сидела за своим любимым столиком у окна и, задумавшись о чем-то, смотрела на пламя свечи.

– Он приехал! – сказала запыхавшаяся после быстрой ходьбы, заглянувшая в покои императрицы фрейлина.

Императрица перевела на нее взгляд и приставила палец ко рту, намекая, что нужно соблюдать тишину. Затем она встала из-за стола, оглянулась по сторонам.

– Приведите его в мою голубятню, – тихо, почти шепотом сказала Скрибония.

Голубятня императрицы находилась во дворе императорского дворца. Это был двухэтажный домик. Первый этаж без окон был из кирпича, а второй этаж был просторной клеткой для птиц. В ней были лично ее почтовые голуби. Ключи от голубятни были только у императрицы, и она никого туда не допускала, даже император Фурин ни разу там не был.

Накинув на себя длинный плащ, она быстрым шагом направилась к голубятне. Войдя внутрь, она сбросила плащ и, пройдя к другой стене, ключом открыла маленькую дверь, за которой была винтовая лестница. Раздался скрип входной двери и в голубятню вошел невысокого роста человек в длинном черном плаще и с большим капюшоном на голове, так, чтобы не было видно его лица.

– Здравствуй, Скрибония! – сказал незнакомец.

– Здравствуй, дорогой! – ответила императрица, услышав давно знакомый голос.

Незнакомец подошел к императрице и снял плащ. Скрибония улыбнулась, глядя ему в лицо, и нежно его поцеловала.

– Боди, я получила твое письмо, которое ты прислал с голубем, но не совсем поняла его содержание, – нежным тоном сказала императрица.

– У нас неожиданно появилась большая проблема. Для ее устранения мне нужно средство замедленного действия и так, чтобы в итоге все казалось естественным, – тихим голосом пояснил Бодмелькарт.

Скрибония задумчивым взглядом посмотрела на старого друга и жестом руки пригласила его вслед за собой спуститься вниз по винтовой лестнице. Когда карфийский суффет спустился за императрицей по лестнице, то оказался в небольшой темной комнате, которая очень напоминала алхимическую лабораторию.

– Ты, случаем, тут колдовством не занимаешься? – удивленно спросил суффет, оглядываясь вокруг.

– Нет! Только наукой! – с улыбкой ответила императрица.

– И что это за наука такая? – с любопытством спросил Бодмелькарт.

– Эта наука помогает решать любые, самые неожиданные проблемы! – с хитрой улыбкой ответила Скрибония.

– Значит, это и есть та самая комната, про которую ты мне столько рассказывала. Тут ты готовишь свои успокоительные капли, – нежно глядя на императрицу, говорил суффет.

– Да, именно она самая! И заметь: принимает один, а нервы успокаиваются у многих! Как я поняла, тебе нужны капли сна, – коварным и одновременно веселым тоном ответила императрица.

– Возможно! А как они действуют? – деловым тоном задал вопрос Бодмелькарт.

– Достаточно добавить в пищу или напиток три-четыре капли и через четверо суток покажется, что человек просто уснул. А на самом деле у него остановится сердце. И главное – никаких трупных пятен! Так что доказать практически ничего нельзя! – с тоном фармацевта в аптеке говорила Скрибония.

– Сколько я тебе должен за него? – холодным тоном продолжал говорить суффет.

– Ничего! Это в память о нашей юности в предместье Бармада, – с ностальгией в голосе сказала императрица.

– Ты помнишь те дни? – необычайно нежно промолвил Бодмелькарт.

– Конечно, помню! И буду их помнить всегда! – искренне ответила Скрибония.

Затем она ключом открыла железный шкаф и после недолгих поисков достала маленький пузырек.

– Только обещай мне, что в Империи Мечей ты не будешь им пользоваться! – строго посмотрев на суффета, сказала императрица.

– Обещаю! Они исключительно для внутренних, карфийских дел! – ответил Бодмелькарт.

После этих слов суффета Скрибония отдала ему этот пузырек.

– Спасибо! А у меня для тебя тоже есть подарок, – игривым голосом заговорил Бодмелькарт, затем из кожаного мешочка на ремне достал и передал императрице небольшую коробочку.

Она ее раскрыла и посмотрела на содержимое, после перевела взгляд на Бодмелькарта и нежно улыбнулась.

– Наверно, я единственная во всем мире, кто знает, что ты романтик, Боди! – с этими словами императрица достала из коробочки искусно сделанную платиновую брошь в виде бабочки с темносиними крыльями из сапфира.

Бодмелькарт после этого подошел к императрице, обнял и стал ее целовать. Она нежно оттолкнула его.

– Боди, не надо! – строго она сказала.

– А что теперь мешает нам? Он давно умер! Ты свободна! И сама сказала, что все помнишь! – с негодованием произнес Бодмелькарт.

– Да, помню! Я помню веселого, романтичного парня с охапкой цветов, носящегося вокруг меня со счастливой улыбкой и осыпающего меня этими цветами. Я помню прогулки в сосновом бору и как ты прекрасно читал стихи, и как потом мы нагишом купались в озере, а что после было… – с улыбкой, смакуя приятные и страстные воспоминания, говорила Скрибония.

– Ну вот! – вырвалось у суффета.

– Прошло тридцать лет, Боди! За это время я вышла замуж, родила сына и даже успела похоронить мужа. Не стоит начинать все сначала. Оставим юность воспоминаниям, – с тоской в голосе объяснила отказ императрица.

Бодмелькарт загрустил, посмотрел в пол.

– Может, ты и права! Дважды в одну реку нельзя войти, – печально сказал суффет.

– А с нашими делами что? – перевела тему разговора Скрибония.

– Как я тебе до отъезда из Карт Хадажда написал, дочь Хамелькарта приехала в Ворс. Сам Хамелькарт просил, чтобы я посодействовал ее знакомству с Луцием Корнелием Младшим. Вот и посмотрим, что из этого получится и какая реакция будет в наших странах, если у них будет все серьезно, – ровным тоном сказал Бодмелькарт.

– Если сам Хамелькарт желает выдать дочь за Луция! Лучше новости и не придумаешь! Вы теперь должны беречь его как зеницу ока! – с восторгом говорила Скрибония.

– Вот именно поэтому я попросил у тебя капли сна, – с улыбкой произнес Бодмелькарт.

– А, ну пусть враги спят. Младшая дочь Хамелькарта также красива, как и старшая? – довольным тоном спросила Скрибония.

– Да! Они обе прелестны! Если у Луция с Фонибой все получится, тогда и Фурина женим на младшей дочери Хамелькарта., – ответил суффет.

– Очень надеюсь на это! Это будет залог вечного мира между нашими странами, – произнесла императрица.

– Несомненно! А быть может, приведет и к объединению наших стран в одно Величайшее государство, которое будет безраздельно править на всей планете! – отметил Бодмелькарт.

– Звучит, как тост! – хитро улыбнувшись, сказала Скрибония.

– Я знаю, что на севере империи растет особая трава, которую очень любят бизоны и из нее делают прекрасную настойку, – намекнул суффет.

– Бизонка! Хорошая штучка, приятная! По рюмочке? – игриво спросила императрица.

– А давай! – тоже игриво ответил Бодмелькарт.

Скрибония подошла к деревянному шкафу, достала пару рюмок и бутылку со светло-зеленой жидкостью.

– Ты только бутылки не перепутай, пожалуйста, – иронично сказал суффет.

– В этом шкафу я яд не храню, – рассмеявшись, ответила императрица, затем она налила бизонку в рюмки и они с Бодмелькартом выпили.

– Хороша! Вкусная штучка, – довольным тоном сказал суффет.

– Мне тоже она нравится, – улыбаясь, произнесла Скрибония.

– Да, еще одна проблема есть… – не успел закончить Бодмелькарт.

– Кагибр? – перебила его императрица.

– Да! Ты уже знаешь? – с удивлением спросил суффет.

– Уже донесли! Я понимаю, что ты хочешь попросить по этому поводу. Не переживай, я поговорю с сыном и завтра он официально поддержит действия Карт Хадажда., – повелительным тоном сказала Скрибония.

Император Фурин Требий стоял у окна в покоях матери и с удивлением смотрел, как она вышла из голубятни с незнакомцем в длинном плаще и большим капюшоном на голове.

Попрощавшись с Бодмелькартом, Скрибония в хорошем настроении вернулась к себе и была сильно удивлена, обнаружив сына.

– Зашел пожелать тебе спокойной ночи, но не обнаружил тебя, – подозрительно сказал император.

– Правильно сделал! Я немного прогулялась перед сном, – искусно пряча свои эмоции, ответила Скрибония.

– Хотел с тобой поделиться новостями. Карфийцы готовят вероломное нападение на Кагибр! А мы пригласили их, как друзей! – с негодованием произнес Фурин.

– Я знаю! Сейчас я тебе не буду все объяснять, ты просто поверь мне и сделай, как я тебя попрошу, – обняв сына, говорила Скрибония.

– Хорошо, а что нужно сделать? – смутившись, спросил император.

– Завтра на торжествах ты официально поддержишь действия Республики Карфа! Подчеркнешь, что они защищаются от агрессии Кагибра, – монотонно гипнотизирующим тоном говорила императрица.

– Как? Не понял! – в полном недоумении произнес Фурин.

– Я все тебе объясню! Поверь мне, как матери, а не как императрице! Именно это для твоего блага! А сейчас я очень хочу спать, устала за сегодня, – ответила Скрибония и по-матерински поцеловала сына.

После этих слов она направилась в спальню.

– Так сильно устала после прогулки с незнакомцем по голубятне? А меня ни разу туда не пустила! – с обидой в голосе сказал император.

Скрибония остановилась, повернулась к сыну, на ее лице появилось гневное выражение.

– А это не твое дело! – строгим тоном ответила она.