Текст книги "Председатель"

Глава 13

– На этом всё, товарищи! – объявила Жданова, и собрание райкома, наконец, было закончено.

Меня вместе с другими представителями местных колхозов вызвали в Ульяново, чтобы обсудить как ход посевной, ну и другие вопросы. Неприятная обязанность, но что поделать. По своей воле, я бы вообще с любыми чиновниками и бюрократами никаких дел не имел бы, хотя именно Светлана Жданова и не самый худший вариант, конечно.

Но хуже всего то, что по ходу собрания, меня несколько раз спрашивали, а точно ли у нас в Новом Пути всё идёт нормально, сложно ожидая, когда же я начну жаловаться и просить помощи. Видимо, мои предшественники только так себя и вели.

Я попрощался, и покинул зал совещаний, а затем и здание ульяновского райкома, и уже у машины меня окликнул Алексеев, который, конечно же, тоже присутствовал на собрании.

– Зря вы скромничаете, сосед. Просить помощи у старших товарищей не стыдно, – в его голосе, как и всегда, явно слышалась издевка.

– К счастью, мне действительно не о чем просить. В Новом Пути всё идёт по плану. А посевная даже с опережением графика, – сдержанно ответил я ему.

– Понятно… – разочарованно протянул он, – а как там овечки наши? Обжились уже?

Вот скотина. Аж в морду плюнуть ему захотелось. Знает же, что больных нам продал, ещё и злорадствует. Нет уж, гад. Я тебе повода смеяться больше не дам.

– Чувствуют себя лучше, чем когда-либо. У нас им явно больше нравится, сразу похорошели.

Алексеев скривился, видимо, понял намёк. Пока он думал, что ответить, я добавил:

– Рад бы поболтать, да дел в колхозе много, пора обратно ехать. До свидания, товарищ Алексеев.

Не дожидаясь его реакции, я сел в машину к Андрею и обратился уже к нему:

– Ну, поехали за Гавриловым!

Мы тронулись и поехали в Калугу, прямо к местному пивоваренного завода. Несколькими часами ранее мы забросили туда нашего зоотехника, чтобы он договорился о покупке пивной дробины, как мы и планировали.

Вообще, этой поездкой в город, мы решили убить сразу нескольких зайцев. Например, перед тем, как отправиться в Ульяново на собрание, я проехался по нескольким строительным трестам и нашёл тех, с кем предварительно договорился о сдаче наших грузовиков в аренду. Осталось уладить некоторые формальности и, если ничего не сорвётся, то через неделю пара колхозных машинок начнут зарабатывать столь необходимые нам сейчас деньги. Пока что, даже дробину придётся закупать в счёт моей зарплаты, благо, что это добро дешёвое совсем.

Так что, как я и думал, у Гаврилова никаких проблем с этим делом не возникло. Поэтому мы его подобрали у пивзавода и сразу же поехали домой.

Так уж вышло, что всю дорогу до деревни впереди нас ехал новенький белый москвич 412. Сначала я думал, что он свернёт где-то по пути, но нет. Авто упрямо двигалось к нашему колхозу. Интересно, это к кому такие гости? Машинка то недешёвая.

В итоге она остановилась у одного из самых ладно выглядящих домов. Я ещё в первый день приметил, что помимо развалюх в колхозе есть и вполне крепкие жилища. Но теперь я уже знал, что конкретно этот принадлежит Елину с женой.

Из авто вышел модно одетый парень возрастом едва ли старше Андрея. Сын, что ли? Или даже внук… А проехав чуть дальше я заметил милицейский мотоцикл Огурцова. А он то что здесь делает?

Да ещё и люльку пристегнул. Интересно.

– Андрей, притормози у колодца, – попросил я его, после чего вышел из козлика.

Удачно сложилось, что он как раз напротив ворот Елина вырыт. А я всё равно хотел домой канистры набрать, пустые всегда в багажник закидывал. Но воду то я наливал, а сам решил и понаблюдать заодно за домом парткома, и моё ожидание было награждено. Навстречу парню из дома вскоре вывалилась целая толпа во главе с хозяином. И, Огурцов тут как тут. Кажется, пора поздороваться, тем более, что они явно меня заметили.

– Здравствуйте, товарищи, – поприветствовал я всех, подойдя ближе, – случилось чего, что товарищ Огурцов к нам с визитом или просто отдыхаете? – решил я сразу задать интересующий меня вопрос.

Ответила жена Елина, Клавдия Петровна:

– Да вот, товарищ председатель, день рождения у мужа сегодня. Справлять решили тихо, в кругу семьи.

Опа. Вот это новости. Интересно, кем им Огурцов приходится? Но приличия требовали вслух обратить внимание на другое.

– Поздравляю, Борис Эдуардович, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более радостно, – здоровья вам и счастья побольше, простите, что без подарка. Не знал.

– Спасибо, Сан Саныч, – он, как и всегда, избегал называть меня председателем, только имя-отчество, – так я и не говорил, откуда бы вам узнать.

Мы обменялись ещё парочкой любезностей, и я уточнил:

– Так Аркадий Васильевич тоже ваш родственник?

– Уж пять лет как любимый зятёк, – заулыбалась она, – живут они с нашей Галечкой в Красной Заре, вот поздравить приехали. Кстати, познакомьтесь, – она кивнула на парня, вышедшего из москвича, – гордость наша – Павел. В Калуге учится на инженера.

Слово «инженер» она произнесла с особой напыщенностью в голосе, так, что стало понятно, что для неё самой институт – это что-то заоблачное. Впрочем, как и для многих в колхозах.

Я пожал руку Павлу, а сам всё думал. Тут же вспомнились и покупки Елина на ярмарке. Этот их сынуля вряд ли сам на машину заработал, да и одет с иголочки. Так «где деньги, Зин?» На фоне этого, присутствие в их семье участкового только ещё больше настораживало.

Однако, пока у меня никаких зацепок нет, так что я попрощался, и мы с Андреем поехали в правление, доработали остаток дня и, наконец, он повёз меня домой, где у крыльца, к моему удивлению, меня уже ждали две колхозницы в рабочей одежде.

Не успел я выйти из козлика, как женщины, словно две галдящие сороки накинулись на меня и принялись разом что-то мне втолковывать.

– Стоп, стоп! Давайте по очереди, – прервал я их, – начинай ты, – кивнул я той, что постарше.

– Да вот! Вы надысь нам выходные обещали. Скоро срок подходит, а я работала как надо. Старалася. Пришла к бригадиру, чтоб девятого он меня отпустил, а тут эта, – она злобно зыркнула в сторону второй женщины, – ну и тоже хочет выходной в тот же день! А у меня муж фронтовик, хочу вареников ему состряпать, а эт дело не быстрое.

– Как будто у меня не фронтовик! – сразу затрындела вторая, – и вообще я ведь первая к бригадиру подошла, так чего ты лезешь, дура!

– Ну а я вам зачем? – зевнул я, – с бригадиром и разбирайтесь.

– Так Степаныч нас послушал, послушал, да и пошёл домой, мол сами разбирайтесь. А обеих пустить никак не может, сказал.

– И вы решили ко мне прийти, как к царю Соломону, чтобы я вас рассудил? – спросил я.

– К царю чего? – переспросила старшая, да и младшая глаза вылупила.

– Не важно. Я вот что вам скажу. Ни одна выходного не получит.

– Это почему? – сразу запаниковали обе и наперебой принялись рассказывать, как сильно они старались и как несправедливо лишать их заслуженной награды.

– Вот только, помимо хорошей работы было и второе условие, – пояснил я, – не посрамить облик советского человека.

– Так я не пью! – перебила меня старшая.

– Нет, товарищи, – покачал я головой, – не только в этом дело. Вы должны быть примером для остальных, а вместо этого спорите тут передо мной, ругаетесь, обзываете друг друга. Разве ж это достойное поведение?

– Товарищ предсе… – изрядно перепуганные женщины снова хором попытались меня перебить, но я не позволил.

– Тихо, товарищи. Дослушайте. На первый раз, я могу закрыть на это глаза. Но только если вы сейчас спокойно договоритесь между собой.

Женщины насупились и замолчали, переваривая мои слова. После чего, младшая осторожно так начала:

– Поля, я тебе уступлю, если ты и нам вареников на ужин настряпаешь, муку и яйца с картошкой я дам.

Старшая задумалась.

– Ох и хитрая ты, Любка. Ладно. Так и быть, пошли к Степанычу.

Женщины попрощались и, продолжая что-то обсуждать, пошли вдоль улицы, а Андрей, до этого молча слушающий спор, протянул, провожая их взглядом:

– А лихо вы их, товарищ председатель. Они так друг на друга смотрели, что того и гляди за волосы друг друга таскать начали бы, думал разнимать нам придётся. А вы их мигом успокоили.

– Да я и сам не ожидал, что они так быстро определятся, – признался я ему, – ладно, езжай домой. Спать ужас как хочется.

Я зевнул и, попрощавшись вошёл в дом, чтобы буквально бухнуться на кровать и сразу же уснуть.

А на следующий день вечером я поехал в поле проверить как идёт работа. Техника к тому времени уже возвращалась назад, а несколько грузовиков ожидали колхозников, которых обычно отвозили назад в деревню. Всяко лучше, чем пешком.

– Здравствуйте, товарищ председатель! – снимая кепку поприветствовал меня один из работников, тем самым привлекая внимание целой толпы.

– Как работа? Как успехи? Жалобы есть какие? – с улыбкой обратился к ним я.

– По сравнению с прошлым годом дела идут куда лучше, не на что жаловаться! – отозвалась женщина в белой косынке.

– Что есть, то есть. Благо тракторов хватает, не пришлось даже кобылу запрягать! – ответил ей мужчина.

В целом люди выглядели довольными, хотя здесь скорее всего психологический момент сработал – рабочий день наконец-то подошёл к концу, чего не радоваться! А может и правда, в кои-то веки они почувствовали изменения к лучшему.

Дабы не выделяться из рабочего коллектива, я тоже занял почётное место в кузове, и мы отправились назад в деревню.

– Посмотрите какой закат красный, значит завтра будет жаркий день, – сказала пожилая женщина, указывая пальцем в сторону.

– Вот так обрадовали! – рассмеялся дед, – Надо бы кепку не забыть тогда.

Я подвёл для себя несколько итогов: едой люди довольны, нужды ни в чём не имеют, а тот факт, что посевная идёт даже с небольшим опережением лишь греет людям душу. Разговоры о выходных не замолкали на протяжении всего пути.

– Дурак! Ой, Дурак! – послышались едва уловимые крики неподалёку.

Я машинально повернул голову в сторону реки, откуда и доносился голос.

На берегу водоёма, схватившись за голову, бегал мужик, а второй бултыхался в воде.

Я сразу же постучал кулаком о кабину автомобиля, требуя остановиться, после чего выпрыгнул из кузова и побежал к ним. Часть колхозников последовала за мной.

– Чего стоишь! Мог бы уже спасти его! – подбегая к растерянному мужику выкрикнул я.

– Товарищ председатель, беда! Я плавать не умею… воды с детства боюсь!

Да что ж такое, ничего не могут!

Не теряя времени, я скинул с себя рубашку и ботинки, чтобы не мешали, и прыгнул в реку, прямо на помощь к утопающему. Приблизиться к нему спереди я не рискнул, уж точно схватится и потопит меня следом за собой. Не раз слыхал о таком. Вместо этого я подплыл к нему сзади и ухватился за мужика, удерживая его плотно подмышкой. Пришлось приложить усилия, ведь он то и дело барахтался, мешая спасению. Сам не помню как, но мне удалось вытащить его на берег, где телом уже занялись другие, пока я пытался отдышаться в сторонке.

– Ах, это же Ильич! – воскликнула женщина, – Как он, миленький?

– Живой, вы что, не видите?

Стоило мне услышать знакомое имя, как я тут же всмотрелся в лицо спасённого мою мужика. Вот те на! И точно, мой бывший горе-водила! Что он в воде забыл?

Спустя несколько минут Ильич пришёл в себя, и паника отступила. Он молча сидел в рубахе одного из колхозников, даже не глядя на нас.

– Вот, – протянул телогрейку один из работников, – Укутайте его, трясётся весь! И это, народ, надо ему выпить дать! Есть у кого?

Но все сконфуженно молчали, видать мои действия привели к успеху. Правда сейчас алкоголь пришёлся бы очень кстати.

– Что здесь случилось? Как он в воде оказался? – поинтересовался я у мужика, который нервно носился у берега.

– Чёртов ты дурак! Я же предупреждал тебя, а ты вечно не слушаешь никого! – выкрикнул он, глядя на мокрого Ильича.

– Давайте спокойней, без криков, – сделал замечание я, – Так что произошло? Рассказывайте.

Мужик злобно отвернулся, сделал глубокий выход и сказал:

– Товарищ председатель, он решил дорогу срезать, да по броду проехаться! Я кричал ему, что здесь брода уже как два года нет, всё размыло, а он лишь рукой махнул и поехал вперед! А когда очухался, то уже было поздно!

И поехал вперед?… Я сделал небольшую паузу, переваривая ответ.

– По броду проехаться решил, говоришь? Но на чём? – уточнил я, натягивая обратно свою рубашку.

– Да на тракторе, товарищ председатель! На тракторе! Балда! – вновь сорвался на крик он.

– А трактор-то где? – выкрикнул один из колхозников.

– Как где? На дне! – показал в сторону реки он.

От этого ответа у колхозника рука сжалась в кулак.

– Ах ты, сволочь проклятая! – выкрикнул он и накинулся на Ильича, целясь ему прямо в морду.

– Да руки ему вырвать после такого! – воскликнул другой, – Зря вы трактора нахваливали… вот и сглазили! Скоро все до единого сломаются!

Твою ж… Ильич, придурок, ты что сделал? Не для этого я с ними возился! Это ж надо, ничего этому бездарю доверить нельзя!

Так, нельзя давать волю эмоциям. Однако, хорошую взбучку он давно заслужил. Я демонстративно посмотрел на часы и выждал ровно двадцать секунд, во время которых колхозник успел несколько раз хорошенько вмазать ошалевшему от холода и страха Ильичу.

– Дракой делу не поможешь, довольно! – выкрикнул я, после чего озлобленный мужик остановился, чувствуя себя чуточку лучше после устроенной им небольшой взбучки. Да и мне, признаюсь, немного полегчало.

– Товарищ председатель, прошу прощения, – мой грубый голос привёл его в себя, – Но трактор утонул! Что же теперь делать? У нас посевная ещё не закончена.

– Как что? Вытаскивать будем утопленника, да чинить! Тащите его в кузов и поехали, – кивнул в сторону Ильича я, – Трактором завтра утром займёмся.

А ведь шло всё так хорошо…

Дорога назад для виновника в утоплении трактора оказалась нелёгкой. Народ то и дело перешёптывался, а кто-то и вовсе открыто насмехался над дураком. Как машина остановилась, так Ильич сразу же нетерпеливо выпрыгнул из кузова и рванул домой, даже не поблагодарив меня за спасение.

Вполне ожидаемо с его стороны.

Я тоже спрыгнул на землю и помог нескольким пожилым женщинам, попрощался со всеми и пошёл домой.

Насчёт трактора я сильно не переживал. Неприятно, конечно, но по идее, ничего серьёзного с ним не должно случиться. Достанем, разберём, высушим, и поедет родимый, куда денется. В самом худшем случае, двигатель заменить придётся. Но этот бездарь Ильич не перестаёт удивлять. Похоже, его вообще ни к какой технике подпускать нельзя.

* * *

Это был очередной тяжелый день в колхозе Новый путь. Да они все тяжёлые, на самом деле. Про то что в «поле» может быть такое, Марии ни один преподаватель не говорил.

Но этот день закончился и уже уходя домой, девушка решила поговорить с товарищем Елиным, заведующим молочной фермой.

– Пожалуйста, послушайте меня, пока не поздно. Это же невооружённым глазом видно! По всем стандартам в этом возрасте они должны весить больше, – тактично пыталась достучаться до него девушка.

– Мария Никаноровна, я конечно понимаю, что вы молодой специалист и только прибыли из института, но не стоит так сразу демонстрировать свой непрофессионализм. Вы сначала разберитесь во всей ситуации должным образом. Телята нынче часто болеют в колхозе, не удивлюсь, если это и стало причиной, – отмахнулся от неё Елин.

– Ладно бы один или два, но не все же поголовно. Такое ощущение, что они просто недоедают! – продолжила настаивать Мария, чем ещё больше вызвала гнев парторга.

– Девушка, – снова намекая на её возраст, начал он, – Вы только недавно получили диплом ветеринара. Причём, вашу итоговую оценку на экзаменах я тоже видел, и учились вы так себе. Вот и не забывайте, что ваше дело – лечить и набираться опыта у старших товарищей. Неужели вы думаете, что мы тут не знаем, сколько корма положено нашим животным? Чтобы больше я таких глупых предположений от вас не слышал, понятно?

Напомнив Марии про госы, Елин всколыхнул не самые приятные её воспоминания, да и не объяснять же сейчас ему, почему так сложилось. А он ещё и авторитетом сразу давить начал. Действительно, кто она, чтобы спорить с заведующим молочной фермой, да ещё и парторгом в придачу? Для него она лишь глупая молодая троечница. В глазах у девушки предательски защипало.

– Я поняла вас, товарищ Елин, – быстро ответила она и почти бегом поспешила домой.

Глава 14

– Вот так работёнка с утра пораньше!

– Да не говорите! А если бы не этот валенок Ильич…

До моих ушей донёсся недовольный разговор колхозников.

Оно и не удивительно, ведь вытащить трактор оказалось непростой задачей. Ладно если бы у него были колёса, но тащить гусеничный трактор – это словно камень со дна в пять с половиной тонн поднимать!

Но самыми недовольными были те, кому пришлось нырять на дно реки с крюками, благо день выдался действительно тёплый, и пока ныряльщики грелись под лучами солнца, другие на тракторах тянули тросы.

– Да ладно вам, быстро управимся, – подбодрил работников я, – Хорошо хоть этот дурак успел заглушить двигатель, а то последствия для трактора могли бы стать более разрушительными. И на том спасибо.

– Но тогда и трактор не пришлось бы доставать, – пошутил один из работников, вызвав этим смех у других.

– Товарищ председатель, а вы уверены, что его ещё можно починить? – поинтересовался у меня Андрей.

– Взглянуть нужно для начала, но что-нибудь да придумаем, – ответил я, наблюдая как трактор со дна реки медленно тащат на берег.

Надеюсь хоть здесь Ильич не накосячил, иначе вся наша работа насмарку.

Ночью, да и сейчас тоже, я всё думал, что же, блин, мне в связи со всем этим предпринять. Конечно, достал Овчинников меня уже конкретно своим раздолбайством, но надо ли ещё и сюда привлекать милицию? Так можно и весь колхоз пересажать. К тому же Ильич ещё и член партии, так может пусть партия и решает, что с ним делать? Заодно другим пример будет. Мало кому на его место захочется, чтобы всей деревней кости публично перемывали. Тем более, что я уже успел понять, что особой любви к нему в целом не испытывали.

Решено. Будет у нас «товарищеский суд» после обеда. Я вернулся в правление и наказал Аллочке с Андреем собрать всех представителей партии, а также полевых работников, кому как не им решать, что делать с этим вредителем.

Как и ожидалось, сам виновник явился чуть ли не самым последним. И раскаяния на его лице я не заметил. Скорее недовольство и раздражение.

В этот раз, людей ожидалось меньше, чем обычно, так что я не стал приглашать всех к клубу, хватило и места возле входа в правление.

– Здравствуйте товарищи, я собрал вас здесь, чтобы рассмотреть вопиющее дело о халатности и непрофессионализме, – сразу перешёл к делу я, – всем вам знакомый Овчинников Александр Ильич не только постоянно забывает о рабочей дисциплине, но вчера ещё и навредил колхозному имуществу и поставил под угрозу ход посевной.

– Это была случайность, – буркнул Ильич.

– Тебя предупреждали, идиот! – выкрикнул тот самый мужик, что набил ему морду ночью.

– Там много лет брод был, – снова попытался отмазаться Овчинников, – а никакого предупреждения я не помню.

– Я ещё не закончил, – снова призвал я всех к молчанию, – сразу выскажу своё мнение, – я повернулся к Ильичу, – случайность это или нет, но поводов уже достаточно, чтобы не доверять тебе ничего сложнее навозной лопаты. Да и ту под присмотром.

Я сделал небольшую паузу и снова обратился уже ко всем:

– Но решать не мне. Я считаю правильным вверить судьбу товарища Овчинникова тем, кто знает его лучше меня. Достоин ли он ещё одного шанса на ответственной должности? Достоин ли он состоять в партии? И стоит ли рассматривать его дело, как умышленный саботаж, а соответственно передавать в настоящий суд? Это всё предстоит решить голосованием.

– Да какой саботаж?! – снова начал возмущаться Ильич, – я сам пострадал вообще-то!

– Да лучше б ты утонул, а не трактор, – презрительно бросила одна из молодых колхозниц в толпе, – из-за тебя теперь опять работы больше будет!

– Ох и вредная же ты баба, Галка! – перешёл на личности Овчинников.

– У тебя все вредные, кто с тобой знаться не хочет. Я буду за настоящий суд голосовать, достал уже!

– Да ладно, – вмешался другой, – хоть и дурак, но свой, что ж под суд то? Давайте и правда в коровник его, и хватит на этом.

– Да и трактор вроде починить можно, – поддержал его ещё один.

А знакомый мне бригадир прочистил горло и высказался громче всех:

– Не, товарищи, такие не учатся. Гнать его надо из нашего колхоза. Он не только бездарь, да ещё и просто муд… – он покосился на меня и решил выразиться мягче, – говнюк, в общем. К Светке моей яйца катил, зная, что она замужняя женщина! Никакой совести у этой падлы нету.

После этой реплики на собрании начался форменный ад. Обвинения полетели как из пулемёта. Как я и думал, Ильич успел доконать не только меня. В конце концов, голоса защитников становились всё тише, а толпа всё больше склонялась к тому, что надо ещё раз набить ему морду, а может быть даже посадить на вилы.

Хуже всего, что мне даже не хотелось их останавливать. Но решение пришло откуда я не ждал.

Тяжело вздохнув, Елин по праву парторга потребовал внимания и объявил, что готов взять непутёвого Ильича на поруки и направить его на путь истинный, так сказать.

И вот этот момент и для меня стал достаточно знаковым. Потому что по реакции колхозников, было сразу заметно, что к Елину здесь и впрямь готовы прислушиваться. Несмотря на мои подозрения в том, что заведующий молочной фермой не чист на руку, другие люди либо так не думали, либо просто побаивались его из-за связей с участковым, высокой должности и так далее. Как бы там ни было, а эффект на лицо. Своим вмешательством он быстро потушил конфликт, и, к моему сожалению, подарил Овчинникову ещё один шанс выйти сухим из воды. Повода отказать Елину в поручительстве у меня не нашлось. А колхозники проголосовали за это почти единогласно.

Люди начали расходиться, а к правлению подъехал ещё один гость. Точнее гостья. Мария Никаноровна Лукина. Причём подъехала весьма эффектно. На старой, наверное, ещё довоенной бричке, запряжённой парой белых лошадок. Я невольно залюбовался этой амазонкой, как и многие другие. Длинные волосы девушки слегка выбились из причёски, а лицо покрылось румянцем. И даже обычный рабочий комбинезон смотрелся на ней почти как какой-то модный конный костюм.

В толпе какой-то колхозник толкнул Лопатина (который тоже присутствовал на собрании) со словами: «Как это ты доверил новому человеку своих лошадок?», но в ответ тот только что-то смущённо пробурчал. Видимо, Мария умеет располагать к себе людей.

Она, улыбаясь, спрыгнула на землю, потрепала животных по загривку и направилась прямиком ко мне с любопытством поглядывая остальных. Возможно, она и не знала, что у нас тут «суд» над Ильичом.

– Товарищ, председатель, здравствуйте! Могу я задать пару вопросов, если вы уже не заняты?

– Мы уже закончили, – ответил я, – спрашивайте.

Все вокруг как-то резко передумали расходиться и навострили уши. Так что, хотя Мария и не высказывалась громко, но, думаю, каждую её фразу хорошо слышали и остальные:

– Вообще я приехала вам новости про овец рассказать и уточнить кое-какие детали про кормление коз в связи с новыми кормами. Ну, знаете, за ними глаз да глаз нужен, чтобы не переедали. Возможно, нам пригодились бы ещё люди. А ещё… я хотела спросить, когда в деревню приезжает почтальон? И… когда вы в следующий раз поедете в центр?

Поняв, что ничего интересного мы обсуждать не собираемся, народ всё-таки разошёлся. Да и мы с Марией долго не болтали. Ей нужно было возвращаться на животноводческую ферму, заодно Лопатина и ещё пару человек туда вернуть с собрания. Так что я быстро ответил на все её вопросы, потом ещё раз переговорил с Елиным и Ильичом, что гораздо менее приятно. Но, хотя бы я понял, что они настроены серьёзно. Овчинников явно уважает и побаивается парторга, и, похоже, что последний не даст ему портить свою репутацию. Что ж, и Елин иногда бывает полезным.

* * *

Уже вечером, после тяжёлого дня, я сходил на колодец и принёс несколько вёдер воды. В одно из них опустил кипятильник, а второе отнёс в душ. Спустя некоторое время, когда уже стемнело, вода достаточно нагрелась, я взял ведро в руку и вышел из дома. Где-то возле душа доносилось кваканье жабы, вперемешку с пением светлячков. Вот и приятная музыка для душа намечается!

Только вошёл в душ, как вспомнил, что забыл взять новый кусок хозяйственного мыла и полотенце, что заранее приготовил на столе.

Вот старый дурак! Хотя… уже молодой! На лице появилась лёгкая усмешка.

Вдали послышалась какая-то возня вперемешку с криками и звук бьющегося стекла.

Надеюсь не очередные громкие посиделки намечаются.

– Пожар! Пожар! – раздался звонкий детский голос на дороге.

Я поставил ведро и сразу же выбежал за двор. Если до этого мне казалось, что возможно малец злые шутки шутить вздумал, то сейчас сомнений не осталось – один из домов действительно горел, судя по красным языкам пламени вдали.

Ни дня без приключений! Кого же на этот раз угораздило?

Я схватил ведро с холодной водой и побежал в сторону горящей избы. Ночь, дорога вся в ямах и кочках, так добрую половину воды всё же по пути расплескал.

К тому времени у дома столпилось куча народу, но большинство предпочитали ничего не делать, а только смотреть и браниться, хватаясь за голову. Лишь несколько действительно смелых мужиков помогли вытащить немного вещей из огня.

– Чего стоите? А ну несите все вёдра из дома, пускай каждый на колодец бежит, да с водой возвращается! Тушить надо, а не глазеть! – выкрикнул я, после чего народ оживился и наконец-то занялся делом.

Пока горела только одна часть дома, но огонь имеет свойство быстро распространяться. Хорошо хоть погода не ветреная!

– Товарищ председатель! – подошла ко мне заплаканная бухгалтерша, – Я сама не понимаю, как это произошло!

Рядом с горой вещей, что всё-таки удалось вынести, стояла Мария. Лариса Ивановна согласилась временно приютить нашего нового ветеринара, и вот, прошло не так много времени, как девушка снова на улице.

– Да какая уже разница, главное потушить! – после чего я присоединился к другим мужикам, помогая в тушении пожара.

В течении нескольких часов я бегал от колодца до дома, как и большинство других колхозников. С вёдрами столпились мужики, женщины и даже подростки – беда затронула каждого жителя. Никто не хотел, чтобы огонь распространился дальше.

Общими усилиями удалось полностью ликвидировать пожар, но большая площадь дома оказалась непригодной для жизни.

Лариса Ивановна осмотрела обгоревшую избу, что ранее являлась её домом и не зная, что сказать, прикрыла глаза ладонями.

– Матушка, не волнуйтесь, мы сможем вас приютить, – обняла её незнакомая мне молодая женщина, видимо, дочь.

– Да что ж я за зять-то такой, если брошу тёщу в беде? А дом со временем отстроим! Дел-то? – попытался подбодрить бухгалтершу усатый мужчина рядом.

– Лариса Ивановна, не могли бы вы рассказать, как до пожара-то дошло? – вмешался в их разговор я.

– Товарищ председатель, я и сама понятия не имею, клянусь! Мы спать легли уже, как вдруг услышали шум из кухни, то ли шифер взорвался, то ли стекло лопнуло. Вскочили с Марией, а там огонь уже половину комнаты охватил! Мы мигом схватили самое ценное, что под рукой было и выбежали из дома, – дрожащим голосом поведала она.

Я молча кивнул и взглянул на обгоревший дом. Начинали день с утонувшего трактора, а закончили сгоревшим домом. Прекрасно…

К бухгалтеру подошла молодая ветеринарша и нерешительно спросила:

– Лариса Ивановна, а можно и мне с вами? Обещаю, это ненадолго.

По лицу было видно, что женщина не очень обрадовалась вопросу Марии, но не зная, как отказать, она с надеждой взглянула на свою дочь, а та в свою очередь бросила оценивающий взгляд на юную девушку и злобно фыркнула:

– Простите, но у нас не так много места, чтобы приютить сразу двоих! Местные вас в беде не бросят, идите, поспрашивайте кого-нибудь ещё.

Я подозвал бухгалтера к себе и отвёл в сторонку, чтобы другие не услышали наш разговор:

– Лариса Ивановна, за что вы так с Марией? Девушка добрая, смышлёная. Неужели докучала вам как-то?

– Нет, что вы, у нас с ней не было никаких проблем. От себя скажу, что я и так достаточно для неё сделала, но моя дочь точно не захочет видеть её в нашем доме.

– Это ещё почему?

– Товарищ председатель, как вам сказать… она только недавно замуж вышла, сами понимаете. А характер у неё сложный. Зачем отношения портить, да молодожёнов ссорить? Войдите и в моё положение.

Я посмотрел на муженька её дочери, тот и вправду уже жадным взглядом пожирал Марию, пока жена разговаривала с колхозниками. Чёртов бабник.

Что ж поделать, видать дело женщина говорит. Проблем и без того у нас по самое горло, лучше новые не создавать.

Среди толпы мужиков я увидел Андрея, затем сразу же подозвал его к себе.

– Слушай, а у тебя есть к кому Марию пристроить? Да чтобы люди порядочные были! – поинтересовался я.

– Попробовать можно, но она ведь совсем недавно приехала, люди ещё толком о ней ничего не знают, могут и отказаться, – заранее предупредил меня Андрей.

Парень осмотрелся, затем подошёл к нескольким женщинам, но каждая из них отрицательно мотала головой на его просьбу. Понятно, значит не получится, вот и вся доброта местных жителей. А подселять её абы к кому не хотелось.

– Мария Никаноровна, – обратился к молодой девушке, которая грустно стояла в сторонке, вместе с остатками своих вещей, что удалось спасти из пасти пламени, – Если вам некуда идти, то у меня есть предложение.

Девушка с надеждой взглянула на меня.

– Нечего вам скитаться сегодня ночью. Вы можете переночевать в моём доме, а там посмотрим, как лучше поступить.

Я и не ожидал, что моё предложение вызовет такую реакцию. Мужики злобно уставились на меня, словно я их собственную жену увёл, а некоторые женщины принялись перешёптываться, надсмехаясь над Марией.

Что-то я погорячился с такими громкими словами, надо бы исправиться, а то поползут злые слухи.

Сама же девушка залилась румянцем и тихим, едва уловимым голоском прошептала:

– Товарищ председатель, но ведь что люди скажут… простите, я не могу.

– А я переночую у Андрея, верно? – публично обратился к своему водителю я, заткнув тем самым злые языки.

– Обижаете, товарищ председатель! Могли бы и не спрашивать, вам я всегда рад, – парень сразу смекнул что к чему.

– Вот и порешали! Давай, поможем девушке с вещами.

Однако, даже после того, как Мария устроилась у меня дома, а мне постелили на печке у Андрея, я долго ворочался и не мог заснуть. Что-то не складывалось никак. Пожар ночью… непонятно от чего. Слишком уж подозрительно. Но даже не знаю, стоит ли участкового звать, пока тушили, я следов поджога не заметил. Если что-то и было, то наверняка сгорело.