Текст книги "Невероятные истории (сборник)"

Макс остался на кухне. Прежде чем приступить к работе, он приготовил черный кофе. Выключил свет и сел за стол. Впереди была непростая ночь. Он не должен уснуть, иначе все насмарку.

Ситуация с матерью его беспокоила. Возможно, ее опасения – это всего лишь возраст. Ведь в этом году ей исполнится шестьдесят один год.

Макс всегда ее любил и относился с трепетом. Ведь она – единственный близкий человек. Отца он не помнил, а братьев и сестер у него не было. Мама посвятила всю свою жизнь ему, своему единственному сыну.

Часы показывали одиннадцать, за окном давно стемнело. Здесь, в Хабаровске, темнеет рано, а ночи всегда темные. Спасает лунный свет.

За окном – слабый свет соседнего подъезда. Если преступники вздумают повторить свой трюк с балконом, то Макс все предусмотрел. Он прикрепил видеокамеру над балконной дверью. Она зафиксирует все события.

Так, с помощью своего ноутбука, он мог легко наблюдать за балконом и частью комнаты. Пока все было спокойно, и он тихонько работал над проектом.

В начале первого в комнате появилось первое движение. Камера зафиксировала, как мать повернулась на бок и скинула одеяло на пол. Макс перевел взгляд на монитор. На балконе по-прежнему было тихо.

Мама поднялась с дивана и очень медленно, шатаясь, направилась к шкафу. Возможно хочет что-то взять. Макс видел, как она склонилась над полкой и с раздражением стала перебирать предметы. Бумаги, книги, тетради. Все падало на пол. Роняя предметы, она продолжала искать. Наконец что-то крошечное зажала в руке и направилась к двери.

Что происходило дальше, Макс не видел. Но точно знал, что мать где-то в коридоре. Он слышал ее тяжелое дыхание, такое шумное, со скрипом.

Наконец, он услышал бормотание. Голос не принадлежал ей. Низкий, ворчливый и злобный. Словно принадлежал дряхлой столетней старухе.

В следующий момент он замер на месте, не веря собственным глазам. На кухню вошла сгорбленная, с растрепанными белокурыми волосами и остекленевшим взглядом, старая бабка.

Бормоча под нос непонятные фразы, она подошла к стене у двери и стала втыкать иголки с силой и ненавистью, продолжая бормотать что-то под нос.

Три иголки, одна за другой, были воткнуты в обои. Женщина повернулась ко второй стене и начала втыкать иглы у выключателя. По краям.

Макс ошарашенно, не понимая, что происходит с его матерью, медленно поднялся со стула.

Единственное, что пришло на ум, это позвать ее по имени. Он должен был понять, что с ней происходит.

– Вера, мама, что с тобой?

Старуха резко повернулась, и он увидел ее глаза. Они не принадлежали его матери. Такой безжизненный взгляд, лишенный всякого смысла. Ненависть и злоба. Он ее не узнавал, это был чужой ему человек.

– Убирайся из моего дома! Пошел прочь!

Она стала приближаться, вытягивая вперед костлявые руки. Тогда Макс решился на отчаянный шаг, взял со стола графин с водой и плеснул ей в лицо.

Женщина стала задыхаться и падать. Цепляясь руками за предметы, упала на пол и затихла. Когда Макс подбежал к ней, она была без сознания.

Он затряс ее, приводя в чувство. Когда открыла глаза, он увидел, что она стала прежней. Серые глаза и легкая растерянность. От той ужасной старухи не осталось и следа.

– Максим, где я? Что со мной? Почему я вся мокрая?

Но на все вопросы он лишь сильнее прижимал к себе. Ведь он не на шутку был перепуган. Еще никогда в жизни ему не приходилось сталкиваться с подобным.

– Все хорошо, мам. Все хорошо.

Теперь он точно знал, что по ночам в квартиру никто не проникал. Здесь не было чужих, только все свои.

В этот же день Макс собрал все вещи матери и перевез ее к себе. Квартиру решено было продать.

Чудовище

Он был невероятно красив. Темноволосый, широкоплечий Марк приковывал к себе женские взгляды словно магнит.

Его темно-зеленые глаза с большим интересом наблюдали за ней. О, этот взгляд. Он заставлял бешено биться ее маленькое сердце.

– Я хочу узнать тебя поближе, – его хрипловатый голос доводил до мурашек.

– Мне кажется, и так весь вечер только о себе и говорю.

– Мари, для меня важно все, что касается тебя. Все, чем живешь и чем увлекаешься. Какой была в школе и какая сейчас.

Девушка смущенно опустила глаза. Тогда Марк взял ее холодные руки в свои теплые ладони и прошептал:

– Не нужно закрываться от меня, я твой друг. Поверь.

Где-то тихо заиграла музыка. Кто-то уронил бокал, который разбился с треском о каменный пол.

Мимо столика прошел официант с блокнотом в руках. Следом за ним к ним подошла милая официантка и расставила заказ. Креветки и омары, два бокала и холодный мартини.

Марк смотрел только на свою спутницу. Его интересовала только она. Мари это знала и не верила самой себе.

– Расскажи, кого из родителей ты любишь больше.

– Ну, отца я не помню, они развелись с матерью, когда мне было пять. Хотя мама говорит, что я похожа на него, такая же упрямая. Моя мама очень строгая. Всю жизнь проработала учителем математики. В отличие от нее, я испытываю глубокий интерес к литературе. Наверное, именно поэтому я выбрала журналистику. Правда, это пока мое хобби, но пара моих статей уже вышла в свет.

– Журналистика? – Марк задумчиво наполнил бокалы, – но мы с тобой встретились в магазине.

– Да, все так. Сейчас я работаю в магазине мужской одежды. Но уверяю тебя, это временно.

Их встреча произошла неделю назад. Марк зашел в магазин, чтобы выбрать костюм. К нему, как и водится, сразу же подошла продавщица.

Белокурые локоны, собранные в пучок. Минимум косметики на лице. Пухлые губки и такие наивные глаза. Марк прочел ее имя на бумажке, приклеенной к блузке.

На вид Мари можно было дать восемнадцать. Но на самом деле ей было двадцать пять. Уже через полчаса он пригласил ее на свидание, и Мари согласилась.

Однако в отличие от него, Мари не знала о нем совсем ничего. Он был скрытен, хотя девушка совсем не ощущала от него опасности. Марк казался принцем, способным защитить и раскрасить унылую жизнь.

Когда ужин закончился, они рука об руку покинули ресторан. Марк повел ее к белому джипу и усадил на заднее сидение.

Мари витала в облаках. Счастливая и очарованная, мечтала о свадьбе и белом платье. Поэтому, когда сильная рука накрыла ее рот марлей, пропитанной морфием, она не сопротивлялась.

Мари впала в беспамятство. Поэтому не видела, как Марк направил автомобиль за черту города. Как съехал с трассы на проселочную дорогу и сбавил скорость. Как въехал в деревушку под названием «Россь».

Не знала она и о том, что белый джип остановился у маленького домика, у мельницы. Марк распахнул деревянные ворота, и машина въехала во двор.

Очень жарко. Так жарко, что тяжело дышать. Мари распахнула глаза и огляделась. Ярко-красные стены и потолок. На одной из стен, словно экспонаты, были представлены хлысты, биты, кожаные ремни, белые маски и плетки.

У другой – деревянный крест с наручниками и цепями. Сама Мари стояла полностью обнаженная, привязанная руками к крюку, который был прикручен к потолку.

Ее белокурые локоны были распущены, а по щекам текли беззвучные слезы. Ей было стыдно.

Когда она хотела позвать на помощь, то поняла, что во рту у нее пластиковый шар. Руки затекли и болели.

Позади послышался шорох. Мари хотела обернуться, но не могла. Тело не слушалось. Накатил дикий страх и ужас.

Тот, кто был позади, тяжело дышал. По доносившимся звукам она поняла, что он раздевается, расстегивает ширинку и стягивает брюки.

Щелчок, и заиграла классическая музыка, кажется, «Времена года». Через мгновение холодные руки обхватили ее за талию и убрали со спины длинные локоны.

Мари терпеливо ждала, что же будет дальше. Но она не ожидала резкого удара хлыстом. Нежная кожа треснула и потекла кровь.

Когда над ней занесся хлыст во второй раз, она закрыла глаза и замолкла. Ее мучитель не останавливался. Бил, получая удовольствие. Однако его насторожило ее молчание. С раздражением он отбросил хлыст и обошел жертву, чтобы заглянуть в глаза.

Марк взял ее за подбородок, заставляя взглянуть в глаза.

– Не смей спать, – прорычал он требовательно, – иначе пожалеешь.

Мари распахнула глаза и увидела совершенно незнакомое лицо. Холодный злобный взгляд и перекошенные жестокостью губы. Тот красивый мужчина, с которым она ужинала в ресторане и в которого была влюблена, превратился в чудовище.

Ведь сейчас его кожа стала бледной, словно у мертвеца. Заостренные кончики ушей и темные пятна по всему телу. Марк был отвратителен.

Он схватил ее соски и стал с силой их сжимать. От боли она взвизгнула, а он продолжал ловить ее реакцию. Кажется, он получал от этого неимоверное удовольствие.

Затем размахнулся и ударил ее по лицу кулаком. Мари тотчас потеряла сознание.

Ледяная вода в лицо и неимоверная боль на спине. Мари пришла в себя и попыталась открыть глаза, однако левый глаз распух и не открылся. Во рту солоноватый вкус крови и боль в челюсти.

Над ней – деревянный потолок и белые, как в больнице, кафельные стены. Мари лежала на холодном столе, привязанная за края веревками.

Она повернула голову, чтобы оглядеться и увидела нечто, что потрясло до глубины души.

Вдоль стены на широких полках были расставлены головы мертвых девушек.

Их волосы были красиво уложены. Глаза распахнуты, а внутри вставлены пластиковые зрачки кукол. Наклеены длинные ресницы, а на губах алая помада.

Они словно безмолвные зрители в этом зале. Наблюдали за очередной жертвой своего палача.

Головы, их было много. Значит, и ее собственная голова скоро встанет на полку рядом с ними. Станет мертвой зрительницей.

Над головой раздался знакомый голос:

– Красивая Мари, ты станешь одной из моих девушек, которых я покорил. Ты будешь созерцать все, на что я способен, и оценишь мои таланты по достоинству. Я подарю тебе вечную жизнь рядом со мной. Но сначала, ты явишь мне все свои желания, что дремлют внутри. Откроешь себя для меня.

Он взял ее руку и стал выворачивать пальцы. Она стонала от боли, но он продолжал. Острым ножом порезал бедро, рисуя руны кровью. Срезав кусочек кожи, положил себе в рот и зажевал.

– Ты такая сладкая.

Ее едва не вырвало. Но мучитель продолжал. Он стал втыкать нож в руки и ладони, наблюдая, как стекает теплая кровь на стол, а затем медленно капает на каменный пол.

Демоны ада, как ему это нравилось. Разве на это можно смотреть спокойно?

Марк оглядел головы мертвых зрительниц. Он видел, как они одобрительно улыбаются и просят еще. Хотят, чтобы он не останавливался и продолжал.

И он продолжил. Отбросив окровавленный нож, встал у раздвинутых ног Мари и залез на стол.

Одной рукой он повернул ее бледное лицо к себе и взглянул в глаза. Его поразило ее спокойствие. Ни слез, ни рыданий, ни истерик.

Это было очень неприятно. Марк второй рукой сжал ее плечо и одним рывком вошел. Твердым членом рывками входил все глубже и глубже, стараясь причинить боль.

Однако в ответ на это Мари закрыла в блаженстве глаза и протяжно застонала. Ей нравился этот дикий секс в луже крови.

Марк застыл. Не такой реакции он ожидал от нее. Ей нравилось все, что он с ней стал делать, и это его взбесило. Он рывком покинул ее лоно и руками стал душить. Душил так сильно, чтобы стереть эту ухмылку. Но она лишь улыбнулась в ответ.

– Черт! Ты, похотливая сучка!

Она видела, как его член сморщился. Марк потерял сексуальный интерес к ней, бросился к столику в углу.

Взял какую-то канистру и стал выливать в чашку.

– Я сейчас залью в тебя кислоту, может после этого ты по-другому запоешь. Хочу видеть, как кислота будет разъедать тебя изнутри.

Мари с ужасом наблюдала, как он стал приближаться к ней. В одной руке – чашка, а в другой – воронка.

Марк встал у ее ног. Едва начал вставлять ей внутрь воронку, как Мари резко оттолкнула мучителя коленом. Кислота пролилась ему на руки и бедро. Он истошно закричал.

Пока он катался по полу, хватаясь за ногу, Мари стала вырывать руки из веревок. Одна не выдержала и ослабла. Мари освободила вторую руку и сразу же стала развязывать веревки на ногах.

Сама не зная как, не чувствуя боли во всем теле, девушка бросилась к двери. Распахнула в тот момент, когда мучитель едва не схватил ее за ноги. Оттолкнув его, выбежала наружу и закрыла двери на засов.

По ногам стекала кровь, оставляя следы позади. Придерживаясь за стены, едва не падая, Мари вышла во двор и побрела за калитку. У забора она увидела старушку и бросилась к ней. Однако силы в этот момент ее оставили, и она рухнула на траву.

Пришла в себя спустя несколько дней, в больничной палате. Все тело невероятно болело, и саднило в ногах. Из вены на правой руке торчала иголка, подключенная к капельнице.

Рядом на стуле сидел врач и неторопливо записывал что-то в свою папку. Поднял голову и наконец заметил ее вопросительный взгляд.

– Ну, что? Как себя чувствуешь?

– Нормально, – прошептала она.

– Это хорошо, ведь ты еще много лет проживешь. Кстати, к тебе гость, ждет под дверью.

– Кто?

– Не бойся, это следователь. Задаст несколько вопросов, запишет и все. Готова с ним побеседовать?

– Да.

Врач поднялся со стула и направился к двери. Мари закрыла глаза. Спустя минуту, когда открыла, увидела на том же стуле незнакомого мужчину.

На вид лет пятьдесят, с пивным животом и аккуратной бородкой. Он открыл черную папку и, достав из кармана пиджака ручку, начал расспрашивать Мари.

– Скажите, вы сможете опознать того человека, который сделал это с вами?

– Да, смогу.

– Как вам удалось сбежать?

– Сама не знаю, мне просто повезло. Веревки, что связывали мне руки, оказались непрочными.

Он делал пометки и снова задавал многочисленные вопросы. Затем рассказал о том, как долго не удавалось поймать этого Марка. Правда, он назвал его другим словом – маньяк.

Итак, в течение двадцати лет в округе пропадали молодые девушки. Симпатичные, веселые, робкие и смелые. Все они были разными и не похожими друг на друга.

Каждая из них пропадала днем, на виду у всех. Но никто не мог запомнить преступника, а тем более заподозрить неладное.

Как всегда, элегантно одетый мужчина и белый роскошный автомобиль. Вот и все приметы.

Девушки сами шли за ним, не подозревая, что за красивым лицом прячется чудовище. Маньяк увозил своих жертв в деревню, в обычный деревянный дом. Дом, который достался ему в наследство от дальних родственников.

Чтобы не привлечь к себе внимания, Марк иногда жил в нем. Покупал у соседей молоко и мясо. Копал землю за домом, красил стволы деревьев. Люди привыкли к нему и перестали обращать внимание.

Первой жертвой стала его одноклассница Николь. Ей только исполнилось шестнадцать. Затем однокурсница Нина, следующая – это случайная прохожая Лоя и так далее.

Все они были похищены и истерзаны. В конце концов маньяк отрезал им головы, а тела закапывал в землю за домом. Иногда сжигал в печи вместе с одеждой и обувью.

– Признаться, что за все двадцать лет этого ужаса ты, Мари, первая, кому удалось от него сбежать.

– Что с ним станет?

– Ну, сначала его будут судить, а уж потом решат дальнейшую судьбу. Но мой опыт подсказывает, что его ожидает психиатрическая клиника.

Следователь убрал ручку и захлопнул папку.

– Вам очень повезло, милая. Когда мы приехали в тот злосчастный дом, то даже не поверили в то, что увидели. Эта огромная комната в подвале, обитая белым кафелем. Окровавленные стены, тошнотворный запах и эти мертвые головы вдоль стен. Мы насчитали их восемьдесят девять. Поверить сложно, всего восемьдесят девять девушек было убито этим маньяком.

Следователь поднялся со стула и задал последний вопрос:

– Скажи, Мари, как девушки верили ему? Почему не боялись и шли за ним на казнь?

Она тяжело вздохнула:

– Он был дьявольски красив и галантен. Ему невозможно было не верить. Ты словно под гипнозом идешь за ним, неважно куда.

– Красив?

Следователь не верил своим ушам.

– Невероятно хорош собой.

Тогда следователь открыл папку и показал ей фото. Когда Мари взглянула на снимок, то не поверила своим глазам.

На нее смотрел худощавый мужчина, словно кощей. С белой кожей и заостренными кончиками ушей. Костлявый череп и тонкие губы. Жестокость и злоба исказили лицо. Более уродливого лица она в жизни не видела.

– Разве это возможно? Разве это Марк?

– Да, это он собственной персоной. Вероятно, он применял гипноз, когда знакомился с девушками.

Следователь закрыл папку и направился к двери. Мари закрыла глаза, слушая, как за ним захлопнулась дверь.

Внутри нарастало разочарование. Как верить мужчинам, которые проявляют такой искренний интерес? Ведь она влюбилась в него так сильно и безнадежно. Готова была на все ради него.

Но Марк вел ее в свое логово, чтобы отрезать голову и сделать из нее чучело. Это было невероятно и немыслимо.

Мари накрылась одеялом и представила, что этого никогда не было. Марк ей только приснился. Вскоре она заснула.

После суда Марк был отправлен на принудительное лечение в психиатрическую клинику. Иногда к нему приходила посетительница с вуалью на лице. Каждый раз она молча смотрела на него сквозь стекло. Каждый раз он называл ее имя, Мари, а она не отвечала. Вскоре она перестала к нему приходить. Вскоре он умер во сне.

Привидение

Раннее осеннее утро. Кругом жуткая, щемящая тишина. Ни пения птиц, ни шелеста листвы, ни звука ветра. Совсем тихо.

Под раскидистым деревом, в листве, лежала девушка. Каштановые волосы спутаны и закрывали часть красивого лица. Обнаженное тело было едва прикрыто грубой грязной тряпкой. Пальцы ног перепачканы землей.

Где-то совсем близко раздался хруст ломающейся ветки. От этого звука ее ресницы затрепетали и открылись глаза. Голубые, как само небо. Несколько минут девушка смотрела на ветки дерева и густую траву.

Было холодно. Она совсем не ощущала ног и рук. Потребовалось усилие, чтобы приподняться и снова не упасть в листву. Ужасно кружилась голова.

Пальцы замерзли и не сжимались в кулак. Сейчас они напоминали уродливые крючки. Девушка попыталась их согреть своим дыханием, но тщетно. Пальцы все равно не сгибались.

Она попыталась собрать волосы в хвост, но сил хватило лишь на то, чтобы откинуть локоны назад.

Тряпка, что покрывала бедра и ноги, совсем не согревала. К тому же была вся в дырах. Как же ей было холодно. Она притянула ноги. Трясущимися руками поправила тряпку, закрывая пальцы ног.

Обхватив колени руками, она огляделась. Кругом высокие деревья и густая трава. Ни скамейки, ни тропинки. Может быть, она находится в городском парке? Но в таком случае, поблизости звучал бы детский смех, лай собак или музыка. Сейчас ее окружала лишь тишина. Та самая, которая свойственна лишь дикому лесу.

Девушку охватило отчаянье. Где она? Что здесь делает в таком виде? Почему одна в лесу? Что произошло? Сейчас в это мгновение ей было так страшно, что трудно было дышать.

Зубы застучали. То ли от страха, то ли от холода. К глазам подкатили слезы. Из груди вырвался тихий всхлип, который перешел в громкий вой. Слезы катились по бледным щекам, падая на грудь.

Сухими, потрескавшимися губами она шептала одно единственное слово как спасенье:

– Мама, мамочка.

Легче ей не становилось. Страх не исчезал. Необходимо было действовать, но как именно, неизвестно.

Для начала нужно разобраться, где она находится. Потом решить, как вернуться домой. Ведь ни одежды, ни сумки с личными вещами и кошельком у нее не было. Придется положиться на судьбу. Может кто-нибудь сжалится и поможет.

Девушка медленно поднялась на ноги. Обмотала тряпку вокруг тела, максимально прикрывая наготу. Длинные волосы закрывали спину, защищая от холода.

На не сгибающихся ногах она медленно побрела в чащу леса. Так девушка шла от одного дерева к другому, делая небольшие перерывы на отдых.

Впереди простилался густой туман. Путь было не видать. Приходилось двигаться наугад. Иногда волосы зацеплялись за ветки деревьев. Приходилось останавливаться и распутывать. Один раз попала лицом в паутину, которая покрыла все лицо дохлыми мошками.

Где-то вдалеке послышался сигнал автомобиля. Девушка замерла и прислушалась. Тихий шум проезжающей машины. Значит, близко дорога, а значит, и люди. Ей нужна их помощь.

Они помогут. Спасут.

Собрав все силы, она ринулась напролом, сквозь высокую траву. Запнулась о трухлявый пень и упала. Боль в колене не остановила. Девушка поднялась и снова пошла вперед.

Снова тишина. Пришлось остановиться, чтобы прислушаться. Никаких звуков. Девушка растерялась. Она не знала, куда идти. Отчаянье и бессилие охватили с новой силой.

Перед ней стояла белая береза. Широкий ствол и густая крона. Обессилившая девушка обняла ее как нечто родное. Вдох-выдох. Небольшой отдых перед новым рывком.

Обнимая березу, девушка закрыла глаза, пытаясь вспомнить вчерашний день. Все, что произошло с ней накануне.

Однако, как ни напрягала память, ничего не могла вспомнить. Абсолютно ничего. Хуже того, в памяти всплывали только какие-то осколки воспоминаний. Но как их сложить воедино, она не знала.

Единственное, что она точно знала, это свое имя. Милица. Мила. Милая. Так называла ее мать. Единственный человек, который всегда был рядом и любил искренне и безгранично.

Где сейчас она? Ищет наверное, беспокоится. Думает, что мертва. Необходимо добраться домой как можно скорей. Мама должна знать, что все с ее дочерью в порядке. Что цела и невредима.

Там, в родном доме, в своей комнатке, она все вспомнит. Обязательно. Где-то справа послышался шум двигающегося автомобиля. Мила двинулась вперед. Как могла, преодолевая боль в колене, царапая ступни и пальцы, разбивая их в кровь о редкие камни.

Проселочная дорога, местами заросшая травой, оказалась пустынной. Автомобиль, звуки которого слышала девушка, давно скрылся за поворотом.

Мила стояла на обочине, гадая, в какую сторону двигаться. Интуиция подсказывала, что нужно выбрать направление вправо. Может ей повезет, и по дороге снова проедет машина.

Оставалось только положиться на удачу. Девушка вздохнула и двинулась вперед по холодному гравию…

Стена. Нет, не стена, а железная дверь. Так и было. Милица очнулась, стоя перед серой железной дверью подъезда. Дверь была заперта.

Сколько девушка стояла здесь, трудно было сказать. Мила обернулась и посмотрела вокруг. Солнце клонилось к закату. Темнело. Во дворе было пустынно. Ни души. Этот двор она не узнавала. Но железную дверь все-таки вспомнила. Она снова посмотрела на дверь. Это был ее дом. Здесь она жила. Сейчас Милица была в этом уверена.

За дверью подъезда послышались торопливые шаги. Кто-то спускался по лестнице. Мила отошла в сторону, чтобы спрятаться в тени угла.

Девушке не хотелось, чтобы ее застали в подобном виде. Начнут задавать вопросы, рассматривать, лезть в душу, охать и ахать. Это было ни к чему.

Наконец, дверь распахнулась. На улицу вышел молодой парень с мусорным ведром в руках. Он спешил, поэтому не заметил тень за своей спиной, которая мелькнула за закрывающейся дверью.

Опираясь на перила, Мила медленно поднялась на второй этаж. Нужная дверь находилась у лифта. Девушка с трепетом коснулась дверной ручки. Что ожидало ее внутри, она не знала. Сейчас Мила очень волновалась. Сердце стучало как ненормальное.

Набравшись смелости, она все-таки попыталась открыть дверь. Но она была заперта. Мила позвонила в звонок и прислушалась. Ничего. Никаких звуков.

Она позвонила еще раз. Никто не ответил. Что делать? Как быть? Она ужасно замерзла и устала. Нужно было прилечь и поспать. Сон – это единственное, о чем она сейчас мечтала.

От отчаянья она уперлась лбом о холодную дверь. Неужели все усилия были напрасны? Она так стремилась домой. Что теперь делать?

Внезапно она что-то почувствовала ногой. Под ковриком. Что-то маленькое и твердое. Девушка приподняла край и увидела ключ. Это был ключ от двери.

Не раздумывая, трясущимися руками Мила отперла дверь и потянула за ручку. Внутри было темно.

Нащупав рукой выключатель, она включила свет. Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Мила была дома.

Маленькая прихожая чудом вмещала в себя шкаф в углу. Нежно голубые обои, кованое бра на стене и коричневый коврик на полу. Из прихожей можно было сразу попасть в небольшую комнату.

Обстановка была довольно скромной, хотя и уютной. Диван-книжка у стены, рядом – журнальный столик. В углу – телевизор на деревянной подставке. Окно завешано плотной синей шторой.

Мила развязала узел и скинула с себя тряпку на пол. Сейчас ее больше интересовала ванна. Душистое мыло и шампунь. Много шампуня.

В маленькой ванной комнате девушка отрегулировала температуру воды и встала под душ. Все тело саднило, особенно пальцы ног. Заныла рана на коленке.

Намылив волосы шампунем, Мила поставила голову под струю воды. Вместе с пеной она смывала мелкие веточки и листочки, которые запутались в длинных локонах.

После душа девушка надела домашний махровый халат и направилась в комнату. Плед и одеяло лежали в шкафу. Мила бросила подушку на край дивана и, расправив плед, легла. Расслабившись, Мила посмотрела на белый потолок.

Постепенно за окном наступила ночь. В комнате стало совсем темно. Очень и очень медленно тьма стала исчезать. Рассеиваться по углам комнаты. За это время Мила ни разу не моргнула. Словно неживая, она лежала, не шелохнувшись.

Где-то за стеной, у соседей, часы с кукушкой пробили десять утра. Прошло больше двенадцати часов с тех пор, как Мила вернулась домой. За все это время она так и не смогла заснуть.

Ей нужно было подняться и приготовить себе завтрак, но ни сил, ни желания у нее не было.

На кухне затрещал телефон. От неожиданности Мила резко села. Может это звонит кто-то из ее близких? Тот, кто узнает ее.

Откинув плед, она поднялась с дивана и направилась на кухню. Внезапно девушку посетила ужасная мысль. А что если это звонит именно тот, по чьей вине она оказалась в лесу? Человек, по чьей вине она потеряла память.

Телефон продолжал звонить. Мила коснулась трубки, не решаясь ответить. Ей было страшно.

Однако любопытство взяло верх. На том конце провода Мила услышала обеспокоенный женский голос:

– Алло! Кто это? Вы слышите меня?

Мила слушала, пытаясь вспомнить, кому мог принадлежать этот голос. Где-то в глубине своего сознания она узнавала его.

– Ответьте, не молчите.

Мила хотела что-то сказать, но вместо слов из ее уст вырвался тихий хрип. Она попыталась снова, но слова застревали в горле. Наружу вылетал лишь шепот.

Вместе с памятью Мила потеряла голос. Женщина на том конце провода ее не слышала.

– Алло! Это квартира моей дочери. Если вы меня слышите, то знайте, что ее ищут. Если вы имеете какое-то отношение к ее исчезновению, то поплатитесь за это. Полиция разыскивает вас, чтобы наказать.

Мила сжала трубку и, набрав в легкие как можно больше воздуха, попыталась прокричать о том, что это она, Мила. Что она все слышит, что она жива. Но женщина продолжила все тем же угрожающим тоном:

– Я поняла, это ты, Дима. Ты прячешься там от правосудия. Будь мужиком, ответь. Расскажи, что ты сделал с моей дочерью. Если ты имеешь какое-то отношение к ее исчезновению, то клянусь всеми святыми, ты ответишь за это.

Послышались короткие гудки. Мила положила трубку и села на край стула. У нее не было сил решить, как действовать дальше.

Кухонька была крошечной. Простенькая мебель и допотопный холодильник. Потрескавшиеся обои, местами потертые и выцветшие. Над столом – дурацкая красная люстра, никак не вписывающаяся в интерьер.

Здесь было очень пыльно. Такое чувство, что на кухню никто не заходил очень давно.

На столешнице – клубки пыли и дохлые мухи. В хлебнице – позеленевший хлеб. Цветы на подоконнике давно завяли и почернели.

Мила заглянула в нижние шкафчики. Эмалированные кастрюльки и крышечки. В верхних шкафчиках – всевозможные баночки со специями. Крупы и злаки в разноцветных пакетиках. Ничего, что можно было бы быстро съесть.

С досады девушка с силой стукнула по дурацкой красной люстре. Та мотанулась в сторону и закружилась по кругу.

Все еще болело колено. Милице нужна была помощь. Внутри нарастало раздражение и злость на свое собственное бессилие.

Девушка вошла в комнату и, схватив вазу со стола, запустила ее в стену. Та с грохотом стукнулась и разбилась на мелкие осколки. Милица заплакала.

Тем временем внизу у подъезда распахнулась входная дверь. Пожилая женщина с побледневшим лицом и трясущимися руками без сил опустилась на скамейку и схватилась за грудь. Внутри разрывалось сердце. Ей было так страшно от увиденного, что не могла и шагу ступить.

Вскоре к подъезду подъехало такси. Из машины выбежала молодая женщина и бросилась к старушке.

– Мама, как ты? Давай я «скорую» вызову?

– Сейчас все пройдет, – и она снова посмотрела на такси, – ты одна приехала или с ним?

– Да, Александр расплачивается с таксистом.

В подтверждение ее слов высокий молодой мужчина вышел из авто и протянул несколько купюр водителю. Когда такси покинуло двор, Александр поправил ворот черной рубашки и посмотрел в глаза старушки.

– Вам нужен врач.

– Я и так справлюсь, – глухо отозвалась та, – самое главное, что вы откликнулись на мою просьбу и приехали.

Молодой мужчина помог ей подняться на ноги. Женщина попыталась скрыть конфуз:

– Для медиума, вы слишком молоды.

Однако Александр лишь с грустью улыбнулся в ответ. Придерживая женщину за руку, помог войти в подъезд.

– Скажите, как давно в вашей квартире начали происходить странности?

– Почти неделю как, – старушка посмотрела на свою подругу, – правда, Вера?

– Да, все правильно.

Вера поднималась по лестнице, показывая дорогу.

– Все началось с того, что в квартире сами собой открывались двери, с грохотом захлопываясь. Затем, протяжный скрип половиц. Особенно по ночам. Сначала я думала, это соседи, но они уж как две недели в отпуске. Это все я бы еще смогла выдержать, но сегодня утром произошло нечто необъяснимое.

Женщина остановилась и посмотрела в синие глаза медиума. Это был взгляд, наполненный неподдельным ужасом, такое невозможно сыграть.

– На кухне прямо над столом красная люстра стала сама собой кружиться. Затем в комнате упала на пол ваза с цветами и разбилась. Я не знаю, как все это объяснить, ведь я не сумасшедшая. В квартире была только я одна. Вы верите мне?

– Вам не надо волноваться, – успокаивал медиум, – сейчас мы во всем разберемся. Идемте.

Они снова зашагали вместе по лестнице вверх. Когда оказались перед дверью, Александр попросил женщин ему не мешать.

Он зажег черную свечку и медленно распахнул входную дверь. Женщины следили за ним, стараясь не дышать. Однако войти за ним следом никто так и не решился.

Медиум вошел внутрь и застыл. Несколько минут он вглядывался в темноту. Затем вынул из кармана длинный нож и рассек им воздух.

В этот самый миг перед ним предстала параллельная реальность: темные углы квартиры, скрывающие сущностей.

Он осторожно вошел в комнату и огляделся. Зашторенные окна, разбитая ваза на полу и разбросанные вещи у распахнутого шкафа.