Текст книги "Невероятные истории (сборник)"

Я оглядела немногочисленный товар. На полках справа были продукты совершенно стандартного набора. Хлеб, печенье, сахар, соль, спички. На полках слева я увидела многочисленные кружева, тесемки, открытки, шкатулки, пуговицы, вязаные носочки, шарфики, шапочки. Все было сделано руками.

– Скажите, это все изготавливает кто-то из местных?

– Да, у нас много мастериц. Здесь выставлена только часть. Могу показать.

– Я хочу что-нибудь особенное, на память об этих местах.

Продавщица задумчиво нахмурила брови. Затем показала на маленькую шкатулку.

– Она выполнена из дерева и отделана серебром.

– Интересно, – я принялась разглядывать ее.

– А это, – девушка указала на маленькие кружевные открытки, – не простые открытки, а с предсказаниями. Прочтете их, когда развяжете тесемки. Предсказания сбываются.

Я купила шкатулку и, конечно, взяла открытки. Сиреневую себе и желтую Крис. После магазинчика поспешила назад в дом. Хотелось поскорее прочесть предсказания.

Крис лежала в постели и хандрила. Я села рядом и протянула открытку.

– Это тебе, дочка!

– Что это, мам?

– Предсказания. Ну, что замерла? Открывай быстрей.

Крис взяла свою открытку и потянула за тесемку. Бантик развязался, и она увидела запись внутри.

– Здесь написано «Верный друг». Что это значит? Я – верный друг, или у меня есть друг?

– Мне кажется, он будет, ведь это предсказание.

Крис с любопытством посмотрела на мою открытку.

– Открывай скорей!

Я видела, как блестели ее глаза. Как моя доченька ожила и стала улыбаться. Надо же, какая мелочь эти открытки, а столько эмоций.

Затаив дыхание, я потянула за сиреневую тесемку. Открытка распахнулась. Внутри было написано «Обретешь любовь, какую редко кто испытывает».

– Мам, что это значит? Ты ведь была уже замужем.

– Да, доченька, была, а теперь одна.

Я улыбнулась ей грустной улыбкой. Погладила по голове, поправила выбившуюся прядь.

– Значит, у меня снова будет любовь, и возможно, у тебя братик или сестренка.

– О, – она вдруг задумалась, – я бы хотела этого очень сильно, сестренку. Это было бы здорово.

– Ну, тогда будем ждать, когда исполнится предсказание.

Крис бережно сложила свою открытку в любимую книгу. Кроме того, я отдала ей шкатулку, которой дочка была очень рада. Ну а я направилась в спальню и спрятала открытку в чемодан.

Однако вскоре совершенно о ней забыла. Какая любовь? Откуда ей в моей грустной жизни взяться? Мне кажется, что я буду на этой земле всегда одна. Никогда ничего не изменится.

Мой опыт показал только одно – мужчины не умеют любить. Если любят, то только себя. В своей любви я рабыня, которая преданно служит, ничего не прося взамен.

Поднялась неимоверная жара. Было так душно, что тяжело дышать. Я распахнула все окна и двери. Только к вечеру спала жара.

Как обычно, я закрыла дверь в спальню и легла спать. В какой-то момент внезапно проснулась. Поняла, что не могу пошевелиться, только дышать. Все тело было парализовано, ни руки, ни ноги не слушались.

За окном послышался шорох. Я еще больше напряглась. Внезапно из сада на подоконник запрыгнул кот. Огромные зеленые глаза смотрели на меня, не мигая.

Кот бесшумно спрыгнул на пол и направился к моей кровати. Я видела его лапы, они стали намного больше, словно руки. Сначала появились они на моем одеяле, затем голова.

Кот залез на постель и направился ко мне. Он приближался, а я все отчетливей видела лицо своего покойного мужа. Эти глаза, эти ресницы, эти черты.

Он сел у моих ног и еле слышно прошипел:

– Не бросай меня. Не бросай!

В ответ я лишь еле слышно прошептала:

– Уходи, убирайся к черту! Пошел вон!

Но он подполз ближе и сел мне на грудь. Так страшно и так жутко было в тот момент, что и не передать.

Больше всего мне в тот момент хотелось ударить его по морде. Стереть эту ненавистную физиономию. Это лицо. Убрать это видение, ведь кот не может быть человеком.

В какой-то момент кот стал сдавливать мои легкие. Стало трудно дышать. Я умирала и понимала это. Если его не убрать – я задохнусь.

На помощь позвала Ангела-хранителя и Господа Бога. Молилась, закрыв глаза, как никогда в жизни. Меня словно накрыло с головой черным покрывалом.

Пришла в себя утром. Солнце светило сквозь распахнутое окно. Кота рядом не было. Рывком я села и откинула одеяло.

– Хватит с меня! Надоело! К черту этот дом! Хочу назад в город.

Крис сидела на кухне, красила лаком ногти. Я влетела в гостиную и стала собирать попавшиеся вещи. Не знаю, как в этот момент я выглядела, вот только дочь смотрела на меня с открытым ртом.

– Мам.

– Что? – рявкнула я.

– Ты себя в зеркало видела?

– Нет, а что не так?

Я подбежала к зеркалу и увидела на лице и шее черные пятна, очень похожие на синяки и укусы.

– Что это? – прошептала я. – Откуда это на моем теле? Ник, чертов кот. Крис, ты видела кота?

– Нет, не видела!

Я схватила ее за руку и потащила наверх.

– Быстро одевайся и беги на станцию. Сейчас я дам тебе деньги, купишь билеты на электричку. На самый ближайший рейс до города.

Крис смотрела на меня как на умалишённую.

– Мам, что случилось-то опять?

– Нет времени объяснять, мы возвращаемся в город!

– Но ведь мы обо всем договорились вроде.

– Я сказала, иди за билетами! Вперед.

Вручила ей кошелек с деньгами, а сама стала собирать вещи. Когда дочь вернулась, все вещи были собраны. Оставалось прибраться в камине и можно было ехать.

Крис с билетами в руках поспешила ко мне. Я на корточках сидела у камина, убирала пепел совком в ведерко.

– Электричка через час.

– Сходи на второй этаж, проверь, чтобы все окна были заперты. Заодно собери все свои вещи.

Крис ушла, а я с ведерком вышла во двор. Кот сидел на поленнице и смотрел на воробья. Я прошла мимо, спешила поскорее закончить все дела в этом доме. Кот не шелохнулся и не посмотрел в мою сторону. Казалось, он вообще меня не замечает.

Спустя несколько минут мы с Крис вышли с вещами на крыльцо. Я закрыла дверь на ключ и поспешила к калитке.

Крис не хотела возвращаться в город. Но ей пришлось мне подчиниться. Ведь ее точно так же, как и меня, испугали синяки.

– Мам, кот идет за нами.

– Не оборачивайся, – буркнула я.

К этому коту я не только не испытывала симпатии, но и боялась по-настоящему. Затылком ощущала его колдовской взгляд.

Когда пришли на станцию, то решили отдохнуть на лавочке в тени сирени. Однако на ней уже отдыхал старик в белой кепке. В руках – краюшка хлеба, крошки которой щедро сыпал воробьям.

Я обернулась. Кота нигде не было видно. Я спросила шепотом:

– Крис, где кот?

– Ушел в траву. Сидит, прячется от нас.

Внезапно старик замер. Повернулся и посмотрел на меня.

– Вы видите кота?

– Да, – кивнула я, – черный кот преследует нас. Наверное, не хочет расставаться.

– Но раз вы его привезли с собой, то следует обязательно забрать.

В разговор вмешалась дочка:

– Но мы не привозили с собой этого черного кота. Он сам к нам пришел, буквально в день приезда. Сам пришел, даже имя выбрал сам.

Старик посмотрел на нас как на малахольных:

– Что-то я не припомню, чтобы здесь черные коты обитали. Но если все, что вы говорите, правда, значит, дело в ином. Животные приходят в дом с душой умершего близкого человека. В последнее время у вас в семье были смерти?

Мы переглянулись. Я решила вообще разговор прекратить. Однако Крис не унималась.

– Недавно умер мой отец.

– Ну значит, это он к вам пришел в обличье черного кота. Попрощаться и что-то сказать. Что-то по его мнению очень важное. Тут важно понять, что именно.

В этот момент я не выдержала. Соскочила со скамейки и отдернула Крис:

– Хватит слушать этот бред.

– Он вам что-то сказал, – старик снова бросил крошки воробьям, – и вы это запомнили!

Не знаю, что на меня нашло, только вдруг я выпалила:

– Он просил у меня прощения. Умолял простить.

– Ну так, сделайте это. Чего вам это стоит? Дайте призраку уйти, освободите его. Живите дальше.

Послышался гул. На станцию прибывала электричка. Я не знала, что сказать. Все это: последние события и этот разговор, – ужасно раздражало меня.

Когда я обернулась, чтобы ответить старику, то увидела лишь его удаляющийся силуэт.

Электричка остановилась на перроне, и мы поспешили сесть в вагон.

Выбрали свободное место в середине вагона. Крис села рядом и принялась смотреть в окно. Мы обе молчали.

Внезапно Крис увидела в окне кота. Я проследила за ее взглядом. Он сидел на завалинке и смотрел на меня.

Поезд тронулся. Я слабо ему улыбнулась и махнула на прощание рукой. Крис заплакала.

Так мы попрощались с душой нашего близкого человека. Мужа и отца.

На следующей станции к нам сел мужчина с дочерью. Ему было около сорока. Высокий, широкоплечий, с легкой щетиной. Улыбчивый взгляд, родинка у правого виска.

Он тихо поздоровался с нами и снова с любовью посмотрел на свою дочь. На вид ей было двенадцать. Копия отец.

Наши девочки обменялись взглядами. Затем Крис протянула руку и представилась. В ответ девочка произнесла свое имя:

– Аня, меня зовут Анна, но ты можешь называть Анютой.

Девчонки быстро подружились. У меня даже настроение поднялось. Ведь у моей своенравной Крис совсем не было друзей.

– А как вас зовут?

Я посмотрела на отца Ани. Он улыбался и разглядывал меня. Кажется, ему нравилось то, что он видел.

Я смутилась, ведь на шее у меня были синяки, а он подумает, что засосы. Я попыталась их скрыть воротником, но получилось это у меня не очень.

– Валерия, но друзья зовут меня Лерой.

– Отлично, Лера, в свою очередь, можешь называть меня Димой.

Так началось мое знакомство со счастьем. Дима оказался очень благородным и честным человеком. На самом деле Аня не была его дочерью. У него вообще не было детей.

Анна – дочь его погибшего брата. После его смерти Дмитрий удочерил Анюту.

Спустя месяц нашего знакомства Дима сделал мне предложение. Конечно, я сказала ему «да».

Я сдала свою квартиру, а сама переехала вместе с Крис к нему в огромный дом. Со временем я рассчиталась со всеми долгами. Научилась радоваться жизни и снова доверять.

Дима любил лыжи и меня к этому делу приобщил. Он вообще человек спорта. Все друзья его тоже любят спорт, особенно лыжи. Собираются на праздники семьями, жарят шашлыки и отдыхают.

Я как-то легко вписалась в их компанию. Они приняли меня как в свою семью. Спустя полгода мы поженились.

Вчетвером с детьми уехали в Адлер праздновать. Дима выбрал тихий отель на берегу и снял автомобиль.

Поздним вечером, оставшись вдвоем, мы стояли у распахнутого окна, попивая холодное шампанское, обнимаясь и держась за руки. Как бывает только в фильмах. Он смотрел на меня, а я целовала его шершавый подбородок.

– Ты знаешь, а ведь я знала, что мы с тобой встретимся. Ведь тебя мне нагадала простая открытка.

– Хм, так просто?

– Да.

Он поднял меня за подбородок и поцеловал в губы. Так, как с ним, я не была счастлива никогда. Он сделал меня по-настоящему счастливой, и я ответила ему взаимностью.

Эпитафия

Весенний солнечный день. Из земли островками прорастает зеленая травка. У высоких берез навалены желтые прошлогодние листья.

Песчаная дорожка выводит из тенистого леса на местное кладбище. Рядами черные каменные надгробия, чуть подальше – мраморные плиты с оградками. У старых могил – перекошенные кресты с заросшей травой. На свежих могилах – охапки живых цветов и яркие венки.

Иногда на столиках, в оградках, можно встретить граненые стаканы с водкой и кусочком хлеба.

В глубине кладбища слышатся мужские голоса. Трое молодых парней, лет двадцати, жгут костер на одной из могил. На рыхлой земле – сухие ветки и трава.

Того, что сидит на скамейке в черной кожаной куртке, зовут Семен. Он вытирает ноги о край могильной плиты, иногда сплевывая на соседнюю могилу. В кармане – жареные семечки, он угощает друга – Евгения, но называет по-простому – Жека.

– Жека, че там с деньгами? Когда будут?

Жека, облокотившись о мраморный камень, пожимает плечами.

– Да хрен его знает, вроде как завтра утром. Сам знаешь, как с предками разговаривать. Все время быкуют.

Жека бросает в рот семечки и сплевывает себе под ноги, прямо на эпитафию. Он переводит взгляд на третьего – Дена.

Ден был их лидером, так сказать, мозговым центром. Именно на нем – решение всех проблем и разборок. Ден сам вел все разговоры с конкурентами и прочими братками.

Сейчас Ден доставал из пакета бутылку водки. Разливая спиртное по пластиковым стаканчикам, старался не пролить ни капли.

– Ну, что? За встречу!

– Пусть нам повезет, – кивнул Семен, – деньги ну очень нужны.

Чокнулись и выпили все до дна. Жека бросил свой стаканчик тут же, в траву. Семен осторожно поставил свой рядом, на скамейку. Ну а Ден убрал свой в карман.

Достал пачку сигарет и закурил. Он всегда закуривал, когда думал о чем-то напряженно. Словно курение помогало ему сконцентрироваться.

– Тут одна тема появилась, – начал Ден, затягиваясь, – можно, короче, денег в лёгкую заработать на тачках. Останавливать транзитников и брать с них мзду за проезд. Пусть платят за спокойный проезд без проблем по нашей территории.

– Нормальная тема, – подхватил Жека, – я согласен, можно заработать. Этим транзитникам все нипочем. Гоняют тачки с Владика за просто так. Пусть делятся…

Семен взял с земли ветку и поправил угли в костре. Подбросил веток и снова посмотрел на Дена.

– Я тоже, в принципе, согласен.

Поднялся ветер. Небо постепенно потемнело.

– Черт, – Жека обеспокоенно огляделся, – как бы дождь не начался. Промокнем все до трусов.

– Откуда дождю взяться в апреле? Рано еще, – Ден стряхнул пепел на могилу.

Все трое снова посмотрели на огонь. Все-таки похолодало. Ден снова потянулся за бутылкой водки. Протянул новый стаканчик Жеке и разлил водку.

На этот раз они друг другу пожелали удачу. Удачу, что будет сопровождать их повсюду.

С неба закапали первые капли дождя.

Трое друзей бросили костер и пустую бутылку водки. Не оглядываясь, поспешили покинуть кладбище. У них были дела поважнее.

Дождь погасил пламя костра. Однако он не смог смыть печаль умерших, что остались лежать в поруганных могилах.

Тем же вечером друзья хорошенько выпили. Дело было на даче у Жеки. Как водится, выпили водки, зажарили мяса и попарились вениками.

Поздней ночью Дену позвонила жена и позвала домой. Он вызвал такси и вместе с Семеном покинул дачу. Жека остался ночевать прямо в предбаннике на диване.

Прежде чем лечь спать, он закрыл заслонку, чтобы печь не остыла. Угли тлели вместе с поленом.

Выпивший Жека не почувствовал запаха. Он умер во сне от дыма. Никто не мог в это поверить. Такая нелепая смерть.

Родные плакали и твердили о несправедливости. Ведь парню такому молодому еще жить, да жить. Несправедлива судьба.

Хоронили Евгения рядом с березами. Рядом с поруганными могилами. На том самом месте, где валялся брошенный пластиковый стаканчик.

Могильщики бросали на гроб землю. Семен и Ден стояли смотрели, как хоронят их близкого друга.

Ден молча курил, а Семен сжимал кулак. Эту невосполнимую потерю им нипочем не пережить, ведь он был их братом.

На холмике с землей поставили деревянный крест. Ден отсчитал несколько купюр могильщикам.

– Поставите черную мраморную плиту. Пусть будет качественно сделано. Плачу.

– Сделаем.

Семен и Ден молча развернулись и побрели по дорожке к железным воротам. Они не торопились покинуть кладбище.

Шли, озираясь по сторонам. Что-то произошло в этот день. Что-то очень важное, но очень сложно объяснимое. Ден поделился мыслью.

– Никогда не думал, что жизнь может так легко оборваться. Ты вроде планы строишь, рассчитываешь будущее, надеешься. И тут – бац! Смерть.

– Смерть такая несправедливая и внезапная, – согласился Семен, – ведь Жека был из нас самым веселым пацаном, самым добрым. Его больше всех бабы любили, не то что меня.

– Одно радует, ни жены, ни ребенка не оставил. Так и ушел холостяком.

Так, рассуждая о жизни, смерти и дружбе, они покинули кладбище. На следующий день договорились встретиться с братками из соседней деревни.

Встреча была назначена в заброшенном доме, на окраине поселка. Ден и Семен приехали заранее обмозговать весь разговор.

К назначенному часу подкатили братки на трех машинах. Разговор был коротким:

– Короче, пацаны, – говорил самый главный, – не лезьте к транзитникам, они наши. Вам здесь ничего не светит, а не поймете, пеняйте на себя.

Когда машины скрылись за поворотом, Семен сплюнул на землю:

– Че делать будем?

– Ни че, – Ден был не в духе, – забудем. Иначе башку нам вскроют. Идем.

И они побрели восвояси, назад в поселок. Как обычно, добрели до дома Дена. Там его жена накрыла на стол. Водку поставила, соленья, колбаску нарезала.

Семен и Ден просидели всю ночь, решая, как заработать, и чтобы ничего за это не было. Поздней ночью Семен оделся и побрел домой. Его дом был всего в десяти метрах от Дена.

Пожав друг другу руки, они распрощались. Ден обнял жену и пошел спать. Семен поправил шапку и побрел по скользкой дорожке домой.

Ночью было непривычно холодно. Семен шатающейся походкой брел по наледи. Поскользнулся и упал лицом о камень.

Его нашли только утром. Он мог бы выжить, если бы дошел до дома, но он остался лежать на земле. Сдох, как собака, на улице.

И снова похороны, и снова кладбище. Могильщики вырыли могилку рядом с крестом Жеки. Положили гроб рядом.

Ден стоял и смотрел на свежие могилы с православными крестами, на фотографии своих друзей, перевязанные черными ленточками.

– Что за дерьмо происходит, я не понимаю, – шептал он сам себе. – Братья мои, почему вы оставили меня? Что происходит?

Сердце не выдержало утраты, и Ден заплакал. Как мальчишка. За одну неделю схоронил всех своих друзей. Разве такое возможно?

Трясущимися руками он достал из кармана пачку сигарет и закурил. Сзади подошла жена и обняла за плечи.

– Милый, пойдем.

– Иди, я хочу побыть один.

Жена оставила его и покинула кладбище с остальными родственниками. Ден еще долго стоял у могил друзей. Выкурил всю пачку сигарет, но легче так и не стало.

Поздней ночью, когда лег спать с женой, Ден вдруг попросил ее:

– Знаешь, если я когда-нибудь умру, похорони меня рядом с пацанами.

– Что ты такое говоришь?

Она хотела подняться и включить свет, но Ден ей не позволил. В этот момент он был как никогда серьезен.

– Нет, я хочу знать, что ты выполнишь мою просьбу. Похоронишь меня рядом с ними. Обещай.

Она лишь сильнее прижалась к нему и молча кивнула.

Ден не признавался, но был до смерти напуган. Ведь как объяснить все, что сейчас происходит.

Спустя неделю Ден поехал на рынок продавать машину Семена. Об этом попросила его мать. Семья нуждалась в средствах, а машина простаивала в гараже.

Ден хорошо знал дорогу. Не видел никаких проблем с продажей, ведь машина была в хорошем состоянии.

На высокой скорости машина как летела. Одно удовольствие было ее водить. Ден вытащил из кармана сигарету, но выронил зажигалку. Решил поднять с пола. Но когда наклонился, потерял видимость дороги. Машина на высокой скорости переместилась на встречную полосу и врезалась в джип.

Ден погиб сразу, а вот все пассажиры, включая водителя, загадочным образом остались живы.

Весенний солнечный день. Рядом с березами в ряд три свежие могилы с православными крестами. Три лучших друга при жизни, а теперь – и на том свете.

Ветром принесло три пластиковых стаканчика, которые зацепились за траву. Здесь же и окурки, и старая бутылка водки.

Ночные стражи

Минуты длились бесконечно долго. Часы на стене показывали двадцать минут второго. Значит, прошло двадцать минут, а она все еще молчала. Женщина, что сидела напротив.

Волосы убраны в строгий пучок, на лице – очки и никакой косметики. Кажется, ее звали Лидия.

Женщина внимательно изучала резюме, что лежало перед ней на столе. Наконец, откинувшись на спинку кожаного кресла, произнесла:

– Значит, вы, Сильвия, шестидесяти лет, имея два высших образования и годы работы в престижной фирме, готовы работать в нашем музее обыкновенным сторожем. Скажем так, за небольшое вознаграждение.

– Сейчас я в затруднительном финансовом положении и нуждаюсь в дополнительном доходе.

– Ну хорошо. Вам известно, что придется находиться в музее всю ночь, до самого открытия музея, а именно до девяти утра?

Сильвия быстро закивала в ответ. Было заметно, что она весьма заинтересована в этой вакансии.

– Хорошо, значит, вы согласны работать с нами. В свою очередь, я принимаю решение о принятии вашей кандидатуры в наш штат.

Лидия принялась перечислять все условия работы.

– Вам необходимо сегодняшним вечером прийти к восьми часам. На рабочем месте не спать, не смотреть телевизор, не слушать музыку. Чуть позже я вам покажу весь первый этаж и подвал.

Пока она говорила, Сильвия с силой сжимала край сумки, стараясь скрыть радость и ликование. Ей так нужна была эта работа.

Теперь решится ее главный вопрос. Вопрос, где найти деньги, чтобы помочь сыну покрыть кредит. Долг увеличивался с каждым днем и его необходимо было гасить. Никто не давал в долг. И денег взять было негде.

На семейном совете было решено найти новые способы подработки. Сильвия сама предложила свою помощь.

И вот, в тот же день она увидела объявление в местной газете. «В музей старинного оружия требуется сторож…»

Сильвия сразу же набрала указанный номер и, к ее удивлению, в тот же день была приглашена на собеседование.

Лидия отложила резюме на край стола и поднялась с кресла.

– Итак, если у вас нет ко мне вопросов, мы можем направиться непосредственно к вашему рабочему месту.

– У меня только один вопрос. Почему уволился предыдущий сторож?

Лидия застыла на месте. Однако быстро справившись с собой, строгим голосом отчеканила:

– Предыдущий сторож не справлялась со своими прямыми обязанностями. Всю ночь спала до самого утра. Спала так крепко, что ее храп был слышен на соседней улице. Я удовлетворила ваше любопытство?

– Более чем, – отозвалась Сильвия, поднимаясь со стула.

– Хорошо, тогда следуйте за мной.

Они вместе покинули кабинет. Лидия закрыла на ключ и направилась вперед по коридору. Сильвия последовала за ней следом.

Здание музея состояло из двух этажей и имело форму «Г». Во дворе музея находилась полуразрушенная церковь. Красный кирпич, пустые окна, облупленная краска на двери.

– Сначала здесь располагался женский монастырь. Во время войны монашки принимали здесь раненых и ухаживали за ними. Спустя время вместо монастыря здесь возник госпиталь. В подвале располагался морг, а за церковью – кладбище. Однако в двухтысячных госпиталь закрыли, а здание переделали в музей оружия.

Весь первый этаж занимали витрины с экспонатами, да статуи с доспехами вдоль стен. В подвале – в основном деревянные ящики и полки с многочисленными книгами.

После осмотра женщины вернулись на первый этаж. Лидия открыла небольшую каморку в конце коридора.

– Вот здесь вы можете отдыхать.

Сильвия вошла внутрь и огляделась. Маленькое окошко с соломенными жалюзи. Пожелтевшие обои, местами облупившиеся по углам. Потертый диван и массивный стол в углу, на котором стоял электрический чайник.

– Вот ключи.

Лидия передала ей связку ключей. Затем распахнула шкафчик за дверью и продемонстрировала содержимое:

– Вот здесь вы найдете все необходимое для работы.

Фонарь, электрошокер и многое другое. Лидия холодно улыбнулась:

– Итак, мы поняли друг друга. Я буду ждать вас к восьми часам вечера.

Распрощавшись, Сильвия покинула здание музея и направилась по дорожке к воротам. Перед самым выходом старый дворник сметал пожелтевшие листья. Едва Сильвия поравнялась с ним, как он выпрямился и внимательно посмотрел на нее.

– Вас приняли на работу к нам сторожем?

Поскольку мужчина обращался к ней, Сильвия остановилась и быстро ответила:

– Да, с сегодняшнего дня. А почему вы спрашиваете?

– Праздное любопытство. Хотя уверен, что вы недолго здесь задержитесь. Как, впрочем, и многие другие до вас.

Сильвия была заинтригована:

– Вы сказали, что недолго задержусь. Объяснитесь.

Однако вместо ответа мужчина продолжил подметать листья. Сильвия не унималась. Сжимая сумочку, начала допытываться:

– Признайтесь, здесь не выплачивают зарплату или нарочно создают невыносимые условия труда? Для меня это очень важно.

Дворник смёл листья в кучу и снова посмотрел на Сильвию.

– Ни то и ни другое. Каждый сторож увольнялся отсюда по одной единственной причине – страх. Никто не смог с ним справиться. Сколько помню, люди сбегали от нас уже на седьмой день службы. На уговоры вернуться назад категорически отказывались. Хотя был один смельчак, который продержался чуть дольше остальных. Правда он не сам от нас ушел. Его увезли на скорой в дом для умалишенных, где до сих пор лечится.

– Не совсем понимаю, о чем идет речь.

– Вы обязательно все поймете. Всему свое время.

Сильвия не унималась:

– Тем не менее, расскажите. Я должна знать.

Однако мужчина задал неожиданный вопрос:

– Вы крещеная? Верите в Бога?

Вопрос поставил в тупик.

– Какое это имеет значение?

– Мой совет, – дворник понизил голос, – носите при себе нательный крестик и выучите пару молитв.

Сильвия смотрела на него во все глаза. Однако мужчина продолжил подметать дорожку как ни в чем не бывало.

Из здания вышла Лидия. На лице читалось явное беспокойство. Похоже, ей не нравилось, что Сильвия беседует с дворником. Она окрикнула мужчину, и тот направился к ней.

Сильвия быстро взглянула на наручные часы и поспешила покинуть территорию музея. Нужно было заскочить в магазин, купить продуктов для ужина и собраться на работу.

Спустя минуту она позабыла об этом разговоре. Вечером, как было условлено, Сильвия пришла в музей. Все служащие спешили домой, в свои семьи, в том числе и Лидия.

Здание опустело. Закрыв двери и окна на все замки, Сильвия направилась в свою каморку. Там первым делом поставила чайник, разложила принесенные с собой печенье и крекеры в вазочку. Затем, удобно расположившись на дряхлом диванчике, начала вязать.

Тихое поскрипывание спицами успокаивало. Сильвия любила занять себя вязанием. Вскоре закипел чайник. Когда чай был заварен, женщина снова вернулась к вязанию.

За окном медленно темнело. Когда стрелки часов переместились к одиннадцати, Сильвия решила немного размять мышцы. Взяла свисток, фонарик и направилась на обход.

От каждого ее шага тихонько поскрипывал паркет. Это ужасно раздражало, ведь если появится воришка, то сразу же поймет о ее присутствии.

Сильвия решила пройтись вдоль окон. Здесь она могла передвигаться бесшумно. Тишина. Ни единого звука. С одной стороны, это было правильным, но с другой, порождало ненужные страхи.

Когда весь первый этаж был пройден, Сильвия вернулась в каморку. Налила горячего чаю, и, опустившись на диван, придвинула газету.

За окном подул ветер. Где-то в глубине музея послышался вой. Сильвия перевернула страницу и углубилась в чтение.

За дверью послышался тихий шелест. Словно сухие листья, сдуваемые ветром, касались стен и паркета. Снова тишина.

Сильвия хлебнула чаю, продолжая читать статью. Однако уже в следующее мгновение она замерла и посмотрела на дверь.

Круглая дверная ручка тихонько заскрипела, словно с обратной стороны кто-то пытался войти.

Она медленно отложила газету и потянулась за шокером. Кто бы то ни был, он получит отпор. Очень медленно Сильвия поставила кружку на край стола и направилась к двери.

Резким движением распахнула ее и заглянула в длинный коридор. Никого. Странно. Сильвия захлопнула дверь и застыла. Тишина. Если кто-то прячется от нее, то обязательно попадется. Стоит только подождать. Она посмотрела на дверную ручку, готовясь в любой момент распахнуть дверь.

Минуты шли. Часы на стене пробили полночь. За окном совсем стемнело. Ночь вступила в свои права.

Сильвия ждала, но ничего не происходило. Едва вздохнув с облегчением, она тут же подпрыгнула от ужаса.

Горячая кружка с чаем резко упала на пол и раскололась на части. Черная заварка забрызгала половик и диван.

Этого не могло быть. Сильвия не верила своим глазам. Кружка упала сама собой, словно кто-то невидимый столкнул ее со стола.

Одновременно с этим за дверью послышались удаляющиеся торопливые шаги. Сильвия со злостью распахнула дверь с твердым намерением проучить наглеца. Однако едва она оказалась в коридоре, все стихло.

Она не сдавалась. Потянулась к выключателю и зажгла в коридоре свет. К черту все, пусть будет светло, так проще поймать шутника.

Несколько минут Сильвия блуждала по коридору, затем свернула в соседнее крыло. Ничего. В музее, кроме нее и ветра, никого не было.

Сильвия выключила свет и вернулась в каморку. Когда все осколки были убраны, а лужа чая затерта, женщина вернулась к вязанию.

Часы пробили час ночи. Подавив зевок, Сильвия почувствовала, как ее начинает клонить в сон. Главное – не заснуть.

Пришлось отложить вязание и подняться с дивана. Первое дежурство всегда самое сложное, ведь способность не спать всю ночь вырабатывается со временем.

За дверью послышался легкий шелест как в прошлый раз. Кто-то тихонько поскребся у самого низа. Дверная ручка снова пришла в движение. Очень медленно повернулась, готовая распахнуть дверь настежь.

Волосы на затылке зашевелились от надвигающегося ужаса. Кто или что стояло за дверью, Сильвия боялась предположить. Все тело задеревенело и словно вросло в пол.

Ручка медленно крутилась из стороны в сторону, словно ее заклинило. Резкий удар, словно огромный кулак ударил в дверь.

Сильвия подскочила к двери и с силой схватилась за ручку. Никто не должен войти. Здесь она в безопасности. Все, что происходило за дверью, ее пугало и вселяло ужас.

За дверью все стихло. Сжимая ручку в руках, Сильвия прислушивалась к новым шорохам. Где-то с тяжелым скрипом распахнулась дверь, затем с силой захлопнулась. Через минуту за стеной заскрипела мебель. В музее происходило что-то невероятное, неподвластное объяснению.

Так до самого утра Сильвия просидела у двери. Парализованная ужасом, она боялась пошевелиться и отпустить дверную ручку.

Только когда все стихло, она отошла от двери и устало рухнула на диван. Вскоре все музейные сотрудники явятся на работу. Необходимо было навести порядок. Судя по грохоту, в музее царил настоящий хаос.

У нее не было сил. Ужасно хотелось спать. Уставшая и разбитая, Сильвия наконец нашла в себе силы подняться с дивана и выйти за дверь.

Однако к ее огромному изумлению в музее все находилось на своих местах. Все двери заперты, а витрины там, где им и следовало быть.

Значит, ей все это привиделось. Сказалась усталость и яркое воображение. Наверное, постепенно надвигается старость, а вместе с ней – маразм.

Когда Сильвия вернулась домой, вся семья сидела за столом, за завтраком. В воздухе пахло омлетом и кофе.

При виде матери Алекс поднялся из-за стола и поспешил к ней навстречу.

– Как первая рабочая ночь? Выглядишь ужасно бледной.

– Лучше и не спрашивай, сын.

Она села на пуфик и скинула туфли.