Текст книги "Необычайное путешествие"

ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПРЫЖОК В БУДУЩЕЕ

Вася открыл глаза.

Комната, в которой он очутился, была освещена слабым зеленовато-золотистым светом. Вася повернулся на кровати, – она издала мелодичный звон. Он сел и, откинув легкое одеяло, увидел, что оно сделано из топкой, словно кружевной сверкающей ткани.

Как стеклянная, – подумал мальчик. – Батюшки мои! Да и вся мебель в комнате сделана из стекла! Сквозь кресла видна картина на стене… Стол тоже совсем прозрачный… Ведь это все равно, что сидеть на иголках! Сейчас придут Валерик и Кюльжан, и от мебели останутся одни осколки.

Вася встал с постели, осторожно, боком, пробрался к окну, стараясь не зацепить хрупкую, по его мнению, мебель, и отодвинул узорчатую штору, сотканную из тонких, как паутина стеклянных нитей.

Улицы их поселка чудесно изменились. Огненными четырехугольниками светились дома, но, к удивлению мальчика, рассмотреть, что в них внутри, он не мог. Свет в стекле преломлялся так, как будто оно было покрыто ледяными узорами.

– Интересно, почему именно из стекла построены у нас дома и даже мебель? – подумал Вася вслух.

– Наверно, потому, что главный материал для стекла – это песок, – услышал он и с живостью обернулся.

За его плечами стаяли незаметно вошедшие Валерик и Кюльжан. – Да, да, – продолжала девочка. – Уж чего-чего, а песка у нас в Матае было в избытке.

– Только, пожалуйста, осторожное, – взмолился Вася. – Здесь вое стеклянное! Я просто боюсь шевельнуться!

– Мы тихонечко-тихонечко, – успокоила его Кюльжан. – Я даже могу снять туфли, на всякий случай.

– Пожалуй, это будет правильно, – согласился Вася.

Ребята разулись и на цыпочках обошли комнату.

– Батареи парового отопления, и те стеклянные, – сказала девочка.

– Зимой здесь будет даже страшно! Вдруг лопнет труба и обдаст кипятком? Вася! Ты не знаешь, из чего сделаны картины на стене. Они так светятся!

Вася взглянул на большую картину, изображавшую «Хозяйку Медной Горы» из сказа Бажова. Платье, диадема и ожерелье подземной красавицы светились так, как будто драгоценные камни были не нарисованы, а искусно вделаны в полотно картины.

– Наверно, картина составлена из кусочков разноцветного стекла, – предположил Валерик. Дети поочередно пощупали картину.

– Нет, это нарисовано… Это краски такие, – сказала Кюльжан. – Я как-то читала в «Огоньке», что изобретены такие краски… Люминесцентные… Если обыкновенные краски или даже разные там вещества поместить под ультрафиолетовые лучи, они начинают гореть разными цветами.

– Люминесцентные лампы в метро я видел, – сказал Валерик, а таких картин – еще нет.

Разглядывая и даже ощупывая обстановку комнаты, ребята дошли до выключателей, помещенных у изголовья кровати.

– Не может быть, чтобы они все были для включения света, – усомнился Валерик. – Надо обязательно проверить, какая кнопка для чего. – Начинай, Вася, поскольку ты здесь хозяин.

Вася дотронулся до первой кнопки и… ничего не произошло.

С минуту дети в недоумении смотрели друг ил

– Наверно, тут проводка испорчена, – заключил Валерик, – или, может быть, еще не подключили?

– Ой! – вскочила на ноги присевшая было на кровать девочка. – Она дышит теплом!

– Кто дышит?

– Твоя кровать! Вот… Попробуй сам!

Вася положил руку на «кружевное» покрывало постели. От него исходила теплая, приятная волна.

– Постель обогревается электричеством, – воскликнул он. – Наверно, покрывало сделано из металлических и стеклянных нитей. Никакого ватного одеяла не надо!

– Ладно! – удовлетворенно отметил Валерик. – Эта кнопка теперь понятна. Что дальше?

Вася коснулся второго выключателя, и настольная электролампа на тумбочке у изголовья постели загорелась ярким светом.

– Нормально и даже вполне обыкновенно, – сказала Кюльжан.

После прикосновения к третьему выключателю раскрылась дверь того, что дети приняли за большой шкаф. Там оказалась маленькая душевая установка. Четвертая кнопка включила невидимый радиоприемник, и звуки чудесной симфонии наполнили комнату. Пятая раздвинула драпировку на стене, и на ней вспыхнул бело-матовым светом экран телевизора.

– Чудесная комната, прямо как в сказке, – сказала Кюльжан. – Ну, буквально все под руками!

– Кроме еды, – напомнил Валерик. – Пошарь, Вася! Нет ли там еще какого-нибудь выключателя?

Но Кюльжан женским чутьем уже обнаружила дверь в маленькую кухоньку. Там находилась стеклянная же газовая плита. В шкафу сверкали кастрюльки, сковородки и чайник, сделанные из того же материала.

– Сковородку надо немедленно обновить. – предложил Валерик, хватая эту кухонную принадлежность. – Кюльжан, ищи яички! Есть посуда – должна быть и провизия!

И тут же он нечаянно выпустил сковородку из рук.

– Пропала сковородка! – воскликнула девочка.

Но сковородка, упав на пол, не разбилась, а только слегка подскочила, зазвенев хрустальным звоном. Вася разинул рот от удивления.

– Это какое-то особенное стекло, – определил он. – Вернемся в комнату… Надо проверить и мебель. Может быть, она тоже не такая уж хрупкая, как нам кажется?

Ребята вошли в комнату и с некоторой опаской расселись в креслах вокруг стола. Под тяжестью их тел сидения упруго прогнулись. Это было очень удобно. Тогда дети начали действовать смелее. Вася резко двинул кресло в сторону и ударил им о соседнее, но услышал только легкий звон. Валерик сперва потихоньку, а потом сильнее дернул штору окна, но она не разрывалась. Кюльжан с удовольствием обула свои туфли и, пристукивая каблуками, исполнила несколько фигур какого-то танца. К ней присоединились и мальчики.

– Не квартира, а восторг, – заявила девочка, падая в кресло. – И посуда в кухне чудесная! Она не окислится, как медная, не треснет, как эмалированная, и мыть ее легко. Жаль, что ты, Вася, продуктов не запас… Хороший хозяин! Пригласил гостей, а об ужине не позаботился.

– Внимание, дети! – услышали они вдруг голос из репродуктора. – Время ужина приближается. Кто не хочет ужинать дома, милости просим в столовую! Как всегда: дети от пяти до семи лет – в Голубой зал, ученики с первого по пятый класс – в Розовый, а старшеклассники – в Зеленый. Начало ужина через пятнадцать минут.

Повторив еще раз это приглашение, голос умолк.

– Очень вовремя позаботились, – весело сказал Валерик. – Пошли!

– Куда!

– В Зеленый зал, конечно. Мы ведь старшеклассники.

– Может быть, ты окажешь, где находится этот Зеленый зал? – ехидно спросил Вася.

– Найдем, – уверенно сказала девочка. – Выйдем на улицу и посмотрим, куда идут ребята? В крайнем случае, спросим кого-нибудь.

Они вышли на улицу. Был теплый летний вечер, без того удушливого зноя, который раньше был характерен для поселка. В центре улицы светилось большое красивое здание с колоннами, придававшими ему вид театра. Колонны отделили друг от друга три входа в здание. Над одним входом горели гирлянды голубых, над другим розовых, а над третьим – изумрудно-зеленых люминесцентных ламп. Над куполом здания вспыхивали и поочередно потухали огромные буквы: «Детская столовая».

Вася, Валерик и Кюльжан не спеша поднялись по широкой лестнице, ведущей к дверям в Зеленый зал. На площадках, прерывающих перила лестницы, стояли огромные вазы из зеленого полупрозрачного камня. В них красовались фрукты, сделанные из цветного стекла. Уже по всем трем лестницам веселыми группами шли дети. По яркому, узорчатому, в восточном стиле ковру они входили в обширный зал столовой.

Внутренние стены зала были украшены светящимися картинами, изображавшими цветы, пирожные и торты, красивые подносы с грудами конфет, вазы с кистями винограда, взрезанные арбузы и дыни. Осмотрев эти картины, Вася перевел свой взгляд на длинные столы, концы которых уходили в глубокие ниши в противоположных стенах зала. Па столах еще ничего не было.

– Ну, – подумал проголодавшийся мальчик, окинув взглядом почти уже полный чал детей, разместившихся в креслах, обитых зеленым бархатом. – Наверно, просидим здесь несколько часов! Это сколько же нужно официанток, чтобы всех нас обслужить?

Но в зале находилась только одна полная пожилая женщина. На ней был белый халат и шапочка пирожком, которая делала ее скорее похожей на врача, чем на работника столовой.

Обождав, пока все разместятся за столами, женщина открыла вделанный в стену шкафчик и нажала какой-то рычажок. В тот же момент Вася увидел, что блестящая поверхность стола поползла мимо него, как лента. Из ниши, в которой терялся конец стола, появились различные блюда. Зал наполнился аппетитнейшим запахом. Через несколько минут Вася увидел перед собой маленькую хрустальную сковородку с горячей яичницей, блюдо сосисок, от которых поднимался пар, тарелки с пирожками, пюре, с различными бутербродами.

– Приятного аппетита, дети! – сказала женщина, и ее голос, усиленный микрофоном, был услышан во всех уголках зала.

– Ну, прямо как скатерть-самобранка, – восхитился Валерик, принимаясь за еду.

Женщина включила электролу, и возникла тихая приятная музыка.

– А вот и гусли-самогуды, как в русской сказке, – сказала Кюльжан, уплетая за обе щеки пирожок.

– Внимание! – сказала дежурная по залу, когда с кушаньем было закончено. – Сейчас подадим вам десерт. Уберите руки со стола.

Она опять включила конвейер, и поверхность стола двинулась мимо, унося посуду с остатками пиши в противоположную нишу. А из первой уже плыли бокалы с фруктовыми соками, пиалы с дымящимся чаем, блюда пирожных и конфет и подносы с грудами самых разнообразных плодов. Краснобокий апорт соперничал с грушами, истекавшими янтарным соком, взгляд манили кисти сине-черного и золотисто-зеленого винограда. Все потянулись к фруктам и сладостям.

– А деньги? – испуганно воскликнул вдруг Валерик, роняя обратно на тарелку облюбованную им грушу.

– Какие деньги? – оторопел Вася.

– А чем за ужин платить? У тебя есть деньги? У меня нет…

Вася начал поспешно рыться в своих карманах, поочередно извлекая из них то гвоздик, то удочку, то просто обрывок ремешка, – вое то, что может в любой момент понадобиться мальчику его возраста. Но нашел он только старый потертый гривенник и оторванную пуговицу.

– Сестренка, – шепнул он растерянно Кюльжан. – Посмотри… Нет ли у тебя чего-нибудь в кармане?

– У меня нет карманов на этом платье, – спокойно ответила девочка, ощипывая кисть винограда. – И, по-моему, мы находимся уже в коммунизме. Так что кушайте спокойно.

Выйдя из столовой на улицу, дети залюбовались видом неузнаваемого теперь поселка. Цветущие акации обрамляли улицы, превращая их в красивые аллеи. Каскады вьющихся растений поднимались к стеклянным балконам домов и спускались с них причудливыми фестонами. Бывшая пустынной, площадь в центре поселка превратилась в тенистый парк с большим бассейном и фонтанами по углам. Ровный свет люминесцентных ламп освещал белоснежные статуи портретных скульптур лучших спортсменов страны, которые вышли победителями на последних международных олимпийских играх.

Они вошли в парк. Беседки-павильоны, увитые гирляндами роз всех оттенков, и клумбы с невиданными цветами совсем очаровали Кюльжан. Она тщетно пыталась определить названия чудесных растений. Это были новые, никогда не виданные ею цветы.

– По запаху – совсем резеда, – вздыхала девочка, склонившись над небольшим кустом, усеянным крупными бело-лиловыми соцветиями, – а по виду – совсем другое. Здесь, наверно, все новые сорта, выведенные по-мичурински.

– Меня интересует другое, – глубокомысленно изрек Валерик. Перегнувшись через край облицованного мраморам бассейна, он пытался схватить маленькую золотую рыбку. – Меня интересует: откуда здесь взялось столько воды? Неужели из нашей речонки Аксу?

– Вынь сейчас же руку из бассейна, – торопливо сказал Вася. – Если все начнут хватать рыбок, их тут ни одной не останется. А насчет воды я и сам интересуюсь. Надо спросить кого-нибудь.

– Спросим, конечно, – согласился Валерик, привычно вытирая руки о штаны. – Давай ты!

Мимо ребят, наслаждаясь чудесным летним вечером, медленно проходили группы гуляющих. Вася заглядывал в их спокойные довольные лица и никак не мог решить, кого потревожить вопросом? К тому же его смущало, что время было довольно позднее. Кроме них, детей в саду не было, и мальчик чувствовал, что они своим присутствием в этом парке нарушают установленный порядок.

– Спросим этого товарища, – предложила Кюльжан. Она указала на сидевшего на одной из скамеек мужчину в белом костюме из плотной ткани отливавшей серебром. У него был большой выпуклый лоб с гладко зачесанными на косой пробор волосами. Под густыми светлыми бровями глубоко сидели голубые глаза. Прямой нос и крупный резко очерченный рот довершали его портрет. И, хотя ему на вид было никак не меньше пятидесяти лет, в выражении его лица, склоненного над записной книжкой, было что-то детское. Время от времени он заносил в свою книжку какие-то заметки.

– Нет, – сказал Вася. – К этому человеку я обращаться не буду. Он не просто сидит, отдыхает, а над чем-то работает. Вдруг он какой-нибудь изобретатель, а я ему помешаю в самый интересный момент! Поищем кого-нибудь другого.

В это время в воздухе пронесся передаваемый по радио мелодичный звон московских курантов.

– Проверка времени – десять часов вечера, – вспомнил Валерик.

«Изобретатель» как будто только этого и ждал. Он бросил взгляд на сваи ручные часы, встал и направился к выходу из парка. Дети проводили его сочувственным взглядом.

– Пожилой, кажется, а походка, как у спортсмена, – сказал Вася. – Наверно, каждый день занимаются физзарядкой.

– Смотрите! Он забыл свой блокнот, – ахнула Кюльжан.

На траве около скамейки лежала книжечка в синем переплете.

– Догнать и отдать, – предложил Вася, поднимая книжечку. – Побежали! Взявшись за руки, все трое понеслись к выходу из парка. Они поспели как раз вовремя: незнакомец входил в здание с надписью «Ангар».

Дети бросились туда же. Чуть не сбив с ног дежурного по ангару и, наскоро объяснив ему, в чем дело, они спросили: куда прошел человек в белом костюме.

Дежурный указал им выход на площадку маленького аэродрома, с которого поднимались вертолеты. Дети поспели вовремя.

Незнакомец уже сидел рядом с пилотом в небольшой четырехместной стрекозообразной машине. Дети подбежали к ней, и Вася протянул пассажиру блокнот.

– Вот тебе и раз, – сказал «изобретатель», хватаясь за карманы пиджака. – Первый раз в жизни теряю свои записи. Хорошо, что они вернулись ко мне обратно, а то все вычисления пришлось бы производить сначала. Спасибо, мальчик.

Он пожал Васе руку, и тот убедился, что имеет дело с человеком, которому приходилось часто заниматься тяжелым физическим трудом.

– До свидания, ребята, – сказал «изобретатель». К сожалению, я тороплюсь, а то с удовольствием бы побеседовал с вами. Но меня в Алма-Ате ждут срочные дела. И еще такие же ребятишки, как вы.

И он широко улыбнулся чудесной, осветившей все его лицо улыбкой.

– Подождите, – торопливо сказал Вася. – Я… Мы вас очень просим… Если можно, возьмите нас с собой. Нам тоже очень нужно в Алма-Ату.

– Взять вас с собой дело нехитрое, ребятки, но что скажут ваши родные? Не попадет мне потом за вас?

– Мы здесь одни, наши родственники в Алма-Ате, – жалобно сказала Кюльжан. И покраснела оттого, что ей пришлось солгать в первый раз в жизни.

– Ну что с вами поделаешь, – сказал незнакомец. – Садитесь, пожалуй. Правда, машина четырехместная, а нас, значит, будет пятеро. Что думает насчет этого пилот?

Тот неопределенно пожал плечами.

– Выдержит, – уже уверенно сказал незнакомец, искоса взглянув на опечаленное личико Кюльжан. – Когда я ездил в этих краях машинистом, моя машина брала состав весом и пять тысяч тонн, вместо двух с половиной. И ничего. Садитесь, ребятки!

Дети мигом очутились в воздушной машине, которая тут же почти вертикально поднялась в воздух.

Они летели на небольшой высоте. Прозрачный пластмассовый купол вертолета был откинут, и свежий ночной ветер, насыщенный пряным ароматом южных цветов, приятно овеял их лица.

Прекрасен был вид земли ночью. Она светилась тысячами огней, и казалось, что внизу лежит гигантское ожерелье из сверкающих драгоценных камней. Огни, дробясь, отражались в черной глади каналов, и Вася, пользуясь тем, что шипящий свист маленьких воздушных реактивных двигателей не мешает разговору, обратился к незнакомцу.

– Скажите, пожалуйста, откуда здесь взялось столько воды?

– Наверно, вы жили на другом конце планеты, – усмехнулся тот. – Давно уже великие сибирские реки Обь и Енисей соединены каналами, и воды их направлены на юг, в степи Казахстана. По пути они оросили огромное количество земли, и поэтому наш климат чудесно переменился. Ведь, испаряясь в пустынях Казахстана, сибирская вода превращалась в облака. Облака проливались в горах дождями, и реки, которые брали в них свое начало, стали многоводными. Там, где не проходили русла рек, мы прорыли соединяющие их каналы. Результаты этого вы и видите.

– Ой, ой-ой, – удивился Валерик. – Какими же гигантскими силами можно было проделать такую работу?

– Атомная энергия, ребята. Ее применение дало нам возможность создать такую взрывную технику, которая вполне обеспечила размах работ. Остальное довершили гиганты-экскаваторы, сверхмощные земляные снаряды и другая техника. А потом мы ведь имели возможность в случае перебоев с дождями вызвать их искусственно.

– Как это?

– А вот как: недавно, например, правительство одной республики обратилось к нам с просьбой: помочь «по-соседски» дождиком, пока они не закончат строительство своей оросительной системы. Мы послали к ним в командировку нескольких наших специалистов по искусственному дождеванию. Они и обеспечили дождями все заданные им территории. Благодарственные грамоты с собой привезли.

– Но как они это сделали?

– Очень просто. Разрыв атомной бомбы на большой высоте, богатой водяным паром, приводит к образованию огромных облачных масс. А эти массы уже вовсе нетрудно заставить пролиться на землю дождем. В свое время мы такую помощь оказывали и Китайской Народной Республике. Стоит только опылить хоть одно облако мелким порошком хлористого кальция, и оно прольется на землю дождем. Мало того: дождь захватит и всю остальную облачную массу и, значит, будет лить до тех пор, пока вся она не исчезнет.

– Здорово, – сказал Вася. – Ну, а если наоборот: дождь совсем не нужен, а он все-таки идет. Можно его как-нибудь прекратить, или нет?

– Можно. Для этого надо, чтобы облако испарилось. То есть поднять его температуру на два-три градуса.

– А разве это возможно?

– Разумеется. Опыты такого рода проводились еще в 1953-54 годах группой учёных во главе с Федосеевым. При помощи специального прибора они распыляли в дождевом облаке перегретую воду. При этом образовывался мощный устойчивый туман. Теперь мы подобные, но действующие автоматически, аппараты подвешиваем к обыкновенному дирижаблю, и он поднимает их внутрь облака, которое угрожает дождем. Между прочим, полученные таким образом туманы мы используем для защиты посевов от ранних заморозков.

На нашей планете это дело нехитрое. Кладовая природы у нас богатая. Воды в изобилии. Ею ведь покрыта большая часть земного шара. Задача только в том, чтобы по-хозяйски ее распределить: где лишняя – убрать, где не хватает – добавить. Это вопрос техники. Вот с другими планетами будет дело посложнее.

– С какими другими планетами? – невольно вырвалось у Васи.

– С Марсом, например. Эта планета наиболее нами изучена, благодаря трудам астроботаника Гавриила Адриановича Тихова и его учеников. На Марсе с водой трудная проблема. Ни морей, ни больших рек там нет. Есть болота, озера – и те водорослями заросли наподобие нашего Саргассова моря. А раз плохо с водой, значит плохо и с растительностью. Плохо с растительностью, значит, и кислородом воздух небогат. Одно явление обусловливает другое. Закон диалектики.

– Интересно, есть ли на Марсе люди? – спросил Валерик.

– То есть, разумные существа? На этот вопрос можно ответить только побывав на этой планете. Конечно, законы развития материи одни для всей вселенной. Земля не является исключением. Поскольку есть на Марсе растительность, должен быть и какой-то животный мир, а может быть, и венец его – разумно мыслящее существо. Но пока все это – область гипотез. Ведь условия развития жизни на Марсе иные, чем у нас, на земле. А каждый организм растительного или животного мира, все равно, формируется в зависимости от окружающей его среды, приспосабливается к ней, чтобы выжить. Это – закон биологии.

– Интересно все-таки, если там есть марсиане, то как они могут выглядеть? – спросила Кюльжан.

– А вот этого я вам пока не могу сказать, – усмехнулся незнакомец. Это не моя область, хотя и имеет некоторое отношение к моей работе. Я только пилот одной машины, которая может достичь и Марса. Кстати, скоро наступит день великого противостояния, когда между Марсом и Землей окажется расстояние только в пятьдесят шесть миллионов, километров.

– Ничего себе, «только», – сказал Валерик.

– Сущие пустяки, уверяю вас. Когда я, еще в 1952 году был машинистом в этом самом Матае, из которого мы вылетели, моя бригада на своем паровозе «накатала» двадцать миллионов тонно-километров. Так ведь это же на обыкновенном паровозе, а не на межпланетном корабле.

– Так я же вас знаю, – воскликнул Вася, – вы были тогда знатным машинистом – тяжеловесником. Ваша фамилия Медведь!

– Так точно. Владимир Михайлович, к вашим услугам… А откуда вы обо мне знаете?

– Папа рассказывал, – скромно потупился Вася. – А вот мы, кажется, подлетаем и к Алма-Ате!