Текст книги "Необычайное путешествие"

КОСМИЧЕСКИЕ «ЗАЙЦЫ»

Дверь кабины внезапно распахнулась, и на пороге показался Тулегенов. С минуту он странным взглядом смотрел на ребят, потом сделал им знак снять скафандры и следовать за ним.

Опустив головы, Шурик и Вася пошли за Тулегеновым.

– Так рассердился, что и говорить с нами не хочет, – испуганно шепнул Вася. Шурик только жалобно шмыгнул окровавленным носом.

Откуда-то из-под «пола» доносилось негромкое ритмичное жужжание. Алые отблески огненных вспышек проносились мимо иллюминаторов корабля. Чувство невесомости исчезло. Мальчики теперь передвигались нормально, ощущая только некоторую легкость по сравнению с ходьбой по Земле. Сомнений больше не было. Они находились в полете.

Тулегенов привел их в салон отдыха, указав на диван и торопливо ушел, так и не сказав ни слова. Мальчики уселись рядышком, как два нахохлившихся птенца.

– Интересно, далеко ли мы уже улетели? – шепотом спросил Вася.

– А какая разница? Все равно из-за нас возвращаться не будут… Маму жалко, – добавил Шурик и тихонько всхлипнул.

– Нет… Все-таки, – настаивал Вася не столько из-за любознательности, сколько из желатин отвлечь товарища от грустных мыслей. – Ты не знаешь, с какой скоростью мы сейчас летим?

– Сейчас, не знаю, – жалостно сморкаясь, ответил Шурик, – но станция, с которой мы вылетели, двигалась, как я тебе говорил, со скоростью больше семи километров в секунду. И корабль с ней также. Значит, с самого начала полета скорость была не меньше. Но ведь при отлете были включены двигатели, и каждую секунду полет должен был все ускоряться и ускоряться. Поэтому мы и потяжелели. А сколько времени мы летим, я ведь не знаю.

– Пятнадцать минут, молодые люди, уже пятнадцать минут. Летим мы сейчас со скоростью почти десять километров в секунду, и, заметьте, она все увеличивается. Я лично очень доволен этим обстоятельством.

Вася и Шурик поспешно встали и почтительно приветствовали вошедшего в салон ученого – астроботаника.

Гавриил Адрианович присел на диван и жестом пригласил их вернуться на свои места. Теперь он с улыбкой взирал па смущенные лица ребят, неожиданно для себя ставших космическими путешественниками.

– Значит, летите «зайцами», молодые люди? – сказал он снисходительно. – Когда я был в вашем возрасте, мне тоже иногда приходилось ехать «зайцем» из любви к науке. Но у меня масштабы были поскромнее. Скажем, километров на двести, двести пятьдесят и притом в пределах своей планеты. Вы же, конечно, меня перещеголяли. Что ж! Времена другие, и масштабы любви к науке соответственно увеличились. Да-с!

– Мы здесь вовсе не из любви к науке, – буркнул Шурик.

– Ах, просто из озорства? – Гавриил Адрианович заметно помрачнел. – Разочарован, глубоко разочарован. Вы подрываете мою веру в молодое поколение.

И ученый отвернулся от мальчиков.

– Да нет, – сказал Вася с отчаянием при мысли, что так полюбившийся им ученый принимает их теперь просто за глупых, озорных мальчишек. – Вы не так нас поняли! И я и Шурик – мы очень хотели совершить путешествие на Марс, но Владимир Михайлович не разрешил. А ведь мы дисциплинированные! Правда же, Шурик?

– Факт, дисциплинированные, – подтвердил Шурик. – Это все из-за двери!

– Какой двери?

В помещение салона вместе с Тулегеновым быстро вошел Владимир Михайлович. Вид у него был такой сердитый, что у Шурика, который собирался продолжать свои объяснения, язык прилип к гортани.

– Дрянные, непослушные мальчишки, – гневно сказал Владимир Михайлович. – Ну, никакого чувства ответственности!

«Вот откуда у Гали эта фраза», – мелькнуло в голове Васи. И он невольно улыбнулся, вспомнив, как девочка в этих же выражениях отчитывала своего братишку.

– Они еще смеют улыбаться, – окончательно возмутился Медведь. – Вот возьму и прикажу выбросить вас из люка! Добирайтесь тогда, как хотите, до станции!

Вася оцепенел. Его улыбка превратилась в жалобную гримасу.

– Это у вас тут нет никакого чувства ответственности, – обиженно возразил Шурик.

– Что… Что?!

– Конечно… Прежде чем лететь, надо сперва посмотреть, успели мы выйти из корабля или нет? Да еще… двери по-зак-ры-ва-а-ли!!!

И Шурик разразился громким ревом.

Медведь сконфузился. Он сел рядом с Шуриком, достал свой носовой платок и вытер перепачканное, со следами крови личико сына.

– Ну, хватит проливать слезы, – сказал он уже мягче. – Рассказывай, как у вас все это получилось?

Давясь слезами, Шурик подробно поведал о коварстве захлопнувшей их двери.

– Сперва надо все узнать, а потом уже накидываться на невинных людей, – закончил он свое горестное повествование.

– Ну, ладно, – сказал подумав Медведь. – Вольно или невольно, но вы оказались участниками экспедиции. Для ясности могу вам пояснить, что космический корабль – это вам не самолет. Самолет, совершающий полет над Землей, может задержать вылет на минуту, на час, даже на несколько дней, если нет благоприятных метеорологических условий. И все-таки он попадет в пункт своего назначения. Другое дело – межпланетный корабль, Не только день и час – доли секунды решают дело. Стоит задержаться с началом полета, или потерять запланированную скорость в пути, как маршруты космического корабля и планеты могут разойтись на сотни тысяч километров. Правда, можно выправить это положение, но потребуется дополнительный расход горючего, а это нами не было предусмотрено. Так что задержаться с отправкой, даже если бы я знал, что вы не успели сойти с корабля, я не имел права. Это значило бы отложить экспедицию до следующего великого противостояния Марса, то есть, на пятнадцать – семнадцать лет.

Что касается «ловушки», в которую вы попали, то у нас есть правило, по которому двери всех помещений перед отлетом и перед посадкой автоматически закрываются. Вы виноваты в том, что вместо того, чтобы прямо идти к дежурному, как я приказал, вздумали одеваться сами и по неопытности потеряли время. О том, что вы не явились на станцию, мне радировали оттуда сразу после отлета. Сперва я подумал, что вас унесло в космическое пространство, но наш дежурный заверил меня, что вы корабля не покидали. Тогда я попросил Сенкебая Тулегеновича поискать вас в помещениях. Сам я в то время не мог покинуть пульта управления.

– А кто же сейчас управляет кораблем? – спросил Шурик.

– Сейчас я включил автопилот. Это прибор, который служит для сохранения кораблем заданной скорости и направления.

В кабину вошел помощник Медведя, второй пилот Ковалев.

– Разрешите обратиться, товарищ капитан корабля, – сказал он Медведю.

– Я вас слушаю.

– Скорость одиннадцать тысяч метров в секунду. Разрешите выключить двигатель?

– Выполняйте. Одновременно дайте сигнал на другие корабли.

Четко повернувшись, Ковалев вышел из салона. Через несколько секунд огненные стрелы, проносившиеся мимо окна-иллюминатора, исчезли. В кабину глянула непроницаемая чернота безвоздушного пространства. Раздававшийся до сих пор под ногами звук, напоминавший мурлыканье кошки, прекратился.

– Двигатель выключен, летим по инерции, – пояснил Владимир Михайлович. – Теперь мы опять потеряли вес, как и все, что нас окружает. Ведите себя соответственно. Придется дать радиограмму матери. Нечего сказать! Хороший сюрприз мы ей устроили!

– Что же нам теперь делать? – вздохнул Шурик.

– А что вы здесь до сих пор делали?

– Мы? Ничего.

– Ну и продолжайте это занятие, пока я не соображу, что вам можно доверить.

– Может быть, их направить в распоряжение Фаины Степановны? – предложил Тулегенов.

– Поварятами, что ли?

– Вот именно.

– Что ж! Резонно. Будут пока космическими коками. С этим тоже не так просто справиться.

Вася в глубине души был возмущен таким назначением, но возражать побоялся. Чистить картошку! Не об этом он мечтал.

Однако Шурика перспектива кулинарной деятельности ничуть не смутила. Наоборот, он, видимо, был очень доволен тем, что может быть хоть чем-нибудь полезен на этом замечательном корабле.

– Договорились, – сказал он отцу, солидно подавая руку. – Папа… Ты теперь немножко освободился, да?

– А что?

– Нам с Васей интересно знать, как устроен наш корабль. Ведь его двигатель работает на атомной энергии?

– Разумеется.

– Ну, а как? Я давно хотел спросить тебя, но ты был так занят подготовкой к полету. Папа! Ну, пожалуйста!!!

– Навязались вы на мою голову… Ну что же с вами поделаешь! Смотрите сюда.

Владимир Михайлович раскрыл свою неразлучную записную книжку.

– Видите этот чертеж?

– Видим.

– Это – схема устройства ракеты с атомным двигателем. Носовую часть нашего корабля занимает рубка с приборами управления. Дальше расположен отсек инертной массы. За отсеком помещается атомный котел, через который проходит инертная масса, сильно в нем нагревается и с огромной скоростью выбрасывается из сопла. Вот и все. Понятно?

Шурик и Вася застенчиво переглянулись. Вася потупился.

– Про инертную массу – непонятно, – честно признался Шурик.

– Это тяжелый газ. Дело в том, что использовать продукты ядерного распада для создания реактивной силы – невыгодно. Их масса – крайне мала. А из законов механики мы знаем, что реактивная сила этой энергии пропорциональна квадратному корню из массы частиц, или газов, истекающих из сопла ракеты. Поэтому для увеличения коэффициента полезного действия двигателя, работающего на атомной энергии, надо начальную энергию распространить на значительно большую массу, – как мы говорим, инертную массу. Вес этой массы по порядку величины должен соответствовать весу нашей ракеты, но мы взяли ее несколько меньше, чтобы еще больше увеличить скорость ракеты. Правда, при этом уменьшается коэффициент полезного действия нашего двигателя. Вот, над расчетами необходимого нам количества инертной массы я и работал все последнее время.

– А зачем надо еще больше увеличить скорость полета нашего корабля?

– Во-первых, интересно сократить срок нашего путешествия. Он и так составит двести пятьдесят восемь целых девять десятых суток. Во-вторых, и это главное: резко уменьшится возможная опасность метеорных ударов. Ведь в пространстве около Земли, в среднем, на каждые пятьдесят – сто километров проходит метеор весом от одной до десяти тысячных грамма.

– Да ведь это же мелочь!

– Не говори глупостей. При скорости встречи, измеряемой десятками километров в секунду, этот «крошечный метеор» может свободно пробить броню толщиной в десять миллиметров. А если мы встретим метеор, скажем, в десять граммов весом, то он может пробить стальной корпус до ста сантиметров толщиной.

– Ох, – невольно воскликнул Вася. – Вот почему у вас перед отлетом все каюты герметически закрываются!

– Да. Пока не набрана соответствующая скорость и мы не удалились от Земли на достаточное расстояние. Но вы особенно не паникуйте. Встреча с таким метеором возможна, в среднем, один раз за пять и даже десять тысяч часов полета. Однако мне пора идти к приборам управления, а вам – в кухню. За обедом увидимся.

Владимир Михайлович и Тулегенов вернулись в рубку. Гавриил Адрианович вошел к себе в каюту, а мальчики двинулись к месту своего нового назначения.

Теперь двери всех кают были приоткрыты. Шурик потянул носом воздух и решительно направился к одной из них.

– Кухня должна быть здесь, – сказал он уверенно. – Заглянем!

Вася осторожно посмотрел в открытую дверь каюты, указанной Шуриком.

– Ты ошибся, – сказал он. – Судя по оборудованию, это химический кабинет. Там какие-то приборы.

– В химическом кабинете пахнет сероводородом или еще чем-нибудь таким же противным, – возразил Шурик. – А тут совсем наоборот.

– Кто здесь? – раздался мягкий женский голос. В дверях кабины показалась полная женщина лет пятидесяти в белом халате. В руках ее была большая книга. На носу красовались круглые роговые очки. Увидев детей, она поспешно сняла очки, тщательно протерла и, водрузив на переносицу, снова воззрилась на Шурика и Васю.

– Это что за космическое явление? – спросила она строго. – По-моему, вас не было в составе экспедиции?

Вася поспешил объяснить женщине, как они очутились на корабле, а Шурик добавил, что они прибыли в ее распоряжение в качестве помощников.

Фаина Степановна всплеснула пухлыми ручками.

– Кто это придумал такую нелепость, – воскликнула она. – Разве я могу допустить к приготовлению пищи неквалифицированный персонал?! Да еще прислали чуть не грудных младенцев, которые даже принять пищу не сумеют в здешних условиях.

– Ого, – сказал Вася. – Можете испытать нас хоть сейчас.

Фаина Степановна внимательно посмотрела на ребят и решительно отложила свою книгу в сторону.

– Так и надо было сказать сразу, что вы проголодались, а то… Помощники! А вы не можете подождать до обеда?

– Не можем, – категорически заявил Шурик

– Ну, хорошо. Я вам сейчас приготовлю цыпленка…

– Лучше курицу, – скромно предложил Вася. Фаина Степановна сделала большие глаза.

– Когда вы в последний раз кушали? – спросили они строго.

Подсчитав, сколько раз при них всходило и заходило солнце на Космической станции, Вася сообщил, что это было трое суток назад.

Фаина Степановна ахнула и немедленно развила бурную деятельность. Большими щипцами она выхватила из холодильника уже выпотрошенную курицу, кусок сливочного масла и опустила все это в сверкающую кастрюлю. Затем она достала несколько банок с притертыми пробками, сквозь которые были продеты пульверизаторы, и содержимым их «опылила» будущее жаркое.

– Это я солю и перчу вам пищу, – пояснила она, заметив подозрительный взгляд Васи.

Торопясь как можно скорее накормить непрошенных помощников, она не стала тратить времени на то, чтобы поставить банки обратно в шкаф, а просто оттолкнула от себя, и они повисли в воздухе. Таким образом она, как подметили ребята, сама стала похожей на планету, окруженную небесными спутниками.

Надев резиновые перчатки, ученая повариха повернула рукоятку рубильника и включила секундомер. Только тут мальчики обратили внимание на необычный вид кастрюли. К ней с двух сторон были прижаты металлические пластинки, от которых тянулись провода к щитку в стене.

– Через пять минут жаркое будет готово, – объявила Фаина Степановна и, видя сомнение на лицах мальчиков, снисходительно пояснила:

– Курица помещена в электрическое поле высокой частоты. Яйца этим способом я варю в банке со льдом, и они бывают готовы уже через тридцать секунд. Рыбу могу сварить даже в холодной воде и при этом ни лед не растает, ни вода не нагреется, потому что эти токи действуют очень целеустремленно.

Токи высокой частоты отличаются от обычного переменного тока освещения тем, что они меняют свое направление в сети не пятьдесят раз в секунду, а сотни тысяч и миллионы раз. Молекулы вещества, пронизываемого электричеством, сразу по всему объему начинают вибрировать. Чем быстрее их движение, тем больше тепла образуется в самом веществе.

– Так то ведь яйца и рыба, а не мясо, – возразил Вася.

– Даже большой окорок, помещенный в электрическое поле высокой частоты, поспевает за пятнадцать – двадцать минут, – обиженно возразила Фаина Степановна.

– Наверно, внутри он остается сырым?

– Ничего подобного. И внутренние, и внешние слои мяса достигают готовности одновременно. Впрочем, вы скоро сами убедитесь, что значит наука и техника в кулинарии, – добавила она с нескрываемой гордостью. – А пола, поскольку я вижу, вам не терпится, можете выпить молока. Согласны?

– Мы сейчас на все согласны, – торопливо ответил Шурик. Фаина Степановна улыбнулась и достала из холодильника два сосуда, очень похожие на обыкновенные бутылки с сосками.

Мальчики отпрянули.

– Вы не имеете права издеваться над нами, – сказал Вася.

– Я папе скажу… Мы не грудные дети, – вторил ему Шурик.

– Ваш папа, как и все, кто находится па корабле, сам будет пользоваться этой, как вы ее называете, соской, – невозмутимо отозвалась Фаина Степановна. – Впрочем, попробуйте обойтись без нее.

Она сняла наконечник и протянула Шурику бутылочку.

– Извините уж, стаканов нет. Мы их не брали. Они здесь бесполезны.

Шурик взял бутылочку и приложился к ней губами. Но как он ни поворачивал ее вверх дном, молоко не лилось. Правда, ему удалось вытряхнуть несколько капель, но они повисли в воздухе. Спорить с Фаиной Степановной ребята больше не пытались. Они начали усердно сосать молоко, давясь от смеха при взгляде друг на друга.

– Кулинарное искусство здесь сложнее, чем на Земле, – снисходительно пояснила в это время ученая повариха. – Простое, кажется, дело – посолить или поперчить пищу, и то нужен опыт и сообразительность.

Приходится это делать при помощи пульверизатора. Банки ни на секунду нельзя оставлять открытыми. Того и гляди приправа распространится по всей кабине. Раз я нечаянно просыпала перец, так пришлось весь воздух из кабины выкачивать.

Взглянув на секундомер, Фаина Степановна добавила:

– Хоть это против правил, но, в виде исключения, примите пищу здесь.

Через минуту мальчики сидели за маленьким столиком друг против друга, перед большими порциями восхитительно пахнувшей курятины. Вася и Шурик набросились на это блюдо, как голодные волчата. Фаина Степановна взирала на эту картину со скромной гордостью.

Но уже после первого глотка лица мальчиков вытянулись. Они отложили жаркое на тарелки и вопросительно взглянули на повариху.

– В чем дело? – обеспокоено осведомилась Фаина Степановна.

Мальчики вежливо промолчали.

Фаина Степановна отрезала ломтик курицы и, возведя очи к потолку, с глубокомысленным видом пожевала. Потом, забыв обо всех правилах санитарии и гигиены, быстро выплюнула пробу, спохватившись, изловила ее в воздухе и направила в ящик для отходов, прикрытый крышкой.

– Сладкая, как… пирог с вареньем, – пролепетала она. – Видно, второпях вместо соли я опылила ее сахаром. Сахар, конечно, углеводы, которые надо вводить в детские организмы в увеличенных дозах, но…

– Но только не с мясом, – заключил Шурик. – Ничего, тетя, не огорчайтесь! Мы никому не скажем.

– И даже курицу доедим, – великодушно добавил Вася.

– Вставай скорей! Да вставай же! Ну разве можно сейчас спать?

Вася спросонок было отмахнулся от Шурика, но тут же вспомнил, что сегодня наступил долгожданный двести пятьдесят четвертый день их путешествия на космическом корабле. Он торопливо протер глаза, вскочил с постели и бросился к иллюминатору.

Родная Земля теперь казалась яркой голубоватой звездочкой. И Вася увидел ее сразу. Как часто в течение этих долгих дней он мысленно здоровался и прощался с ней, отходя ко сну! Но где же Марс?

– Идем скорей в салон! Там Гавриил Адрианович, – торопил Шурик. – Все остальные заняты подготовкой к посадке. Мы уже догоняем Марс. Каждую секунду расстояние до него сокращается на десять с половиной километров.

– А если мы врежемся в него и взорвемся? – ужаснулся Вася.

– Ничего подобного. Ты не волнуйся… Смотри не на меня, а на свою рубашку. Ты же ее одеваешь задом наперед. Как только мы поравняемся с Марсом, папа начнет тормозить. Снижаться будем не прямо, а облетая вокруг планеты, и чем ниже, тем медленнее.

– А как твой папа будет тормозить скорость?

– Очень просто. Ракетные моторы будут работать в обратную сторону. Надо ведь не только преодолеть скорость инерции, по которой мы летим, но и притяжение Марса. Тут сложные расчеты. Весь экипаж корабля последние дни все время их проверяет. Ну, идем же! Как ты долго копаешься!

– А умываться?

– Ну, я больше ждать тебя не могу. Так самое интересное прозеваем. Ты оботрись одеколоном и все. Давай я на тебя побрызгаю!

Шурик добросовестно пустил и ход пульверизатор с одеколоном, Вася вытер лицо полотенцем, и оба мальчика побежали в салон.

Сидя в удобном кресле около иллюминатора, Гавриил Адрианович был целиком поглощен созерцанием приближавшейся планеты. Мальчики стали за его спиной.

Они летели уже почти наравне с планетой и так близко, что отчетливо видели темные пятна синеватого цвета на ее желтовато-красноватом фоне. Темные пятна глубоко вдавались в более светлые.

– Марсианские моря! – воскликнул Вася.

Гавриил Адрианович отрицательно покачал головой.

– Если бы это были моря, они подобно зеркалу отражали бы солнечные лучи. Но ярких бликов не видно. Это не моря.

– А что же это?

– Растительность. Впрочем я вижу кое-где и небольшие озера. Видите эти синие пятнышки? Обратите также внимание на то, как чиста атмосфера Марса. Облаков очень мало, значит, мало и воды.

– А вот большая туча! Только она какая-то желтоватая…

– Это просто ветер поднял песок и пыль. Эти красновато-желтоватые области – все пустыни. Ими занято почти пять восьмых планеты.

– Снег, – воскликнул Шурик. – Смотрите, снег!

– Правильно… Как и у нас на земле, на полюсах Марса есть снеговые шапки. Сейчас их еще хорошо видно. Весна только началась. К лету они обычно тают.

– Наверно, там очень холодно, – вздрогнув сказал Вася. – Какой-то темный этот Марс. Наша Земля гораздо светлее.

– Немудрено. Марс находится от Солнца в полтора раза дальше, чем Земля.

– А почему год на нем такой длинный? – спросил Шурик. – Папа говорил, что он равняется двум земным.

– Потому что путь Марса вокруг Солнца длиннее, чем путь Земли, а движется он медленнее. Ведь чем дальше планета от Солнца, тем меньше скорость ее движения. Скорость движения Земли – тридцать километров в секунду, а Марса – только двадцать четыре.

– А какая же температура на Марсе?

– Вылезете, узнаете, – усмехнулся Гавриил Адрианович.

Внезапно окно иллюминатора закрыла какая-то огромная темная масса. Некоторое время ничего не было видно. Мальчики невольно шарахнулись в сторону.

– Что это такое было? – воскликнул Вася, когда перед ними снова возник вид планеты.

– Марсианская луна, – спокойно пояснил Гавриил Адрианович.

– Как! у Марса тоже есть луна?

– И даже не одна, а две. Они давно были обнаружены астрономами и получили имена, взятые из древней мифологии: Фобос и Деймос. В переводе это значит: «Страх» и «Трепет». Так звали сыновей мифического бога войны Марса.

– Действительно, появление этого сына Марса нагнало на нас страх, – признался Вася. – Уж очень неожиданно он выскочил. Это который же?

– Это, невидимому, пронесся мимо нас «Трепет». Он находится на расстоянии двадцати трех тысяч четырехсот семидесяти километров от Марса. А Фобос, или «Страх», еще ближе к планете. Он на расстоянии всего пяти тысяч девятисот восьмидесяти километров от Марса. Право, можно подумать, что это искусственный спутник планеты, вроде нашей Космической станции.

– Но если он искусственный, значит, на Марсе должны быть все-таки разумные существа?

– Вылезем – посмотрим, – опять усмехнулся Гавриил Адрианович.

– Теперь уже нам гадать недолго.

В самом деле, космический корабль, облетая планету, постепенно к ней приближался. Уже было заметно, как сильно сбавилась скорость полета. Теперь она приблизилась к скорости курьерского поезда. Из иллюминатора казалось, что планета медленно надвигается на корабль.

Вот она уже заняла три четверти горизонта. Еще мгновение, и мальчикам показалось, что они устремляются к самому центру уже не шара, а огромной чаши. Еще несколько мгновений, и их корабль, вздымая гусеницами тучу пыли, плавно снизился на почву Марса.

С минуту по инерции он катился, чуть подпрыгивая на неровностях почвы и, наконец, остановился.

В салон медленно вошел Владимир Михайлович. Вытирая платком нот, обильно выступивший на лбу, он сказал, радостно сияя:

– Поздравляю вас, товарищи, с благополучным прибытием на Марс.