Текст книги "Рассказы"

– Начнем с правды. Сколько драконьих деток ты перевозил?

– Одиннадцать, – буркнул Лок, и я почувствовал, как у меня вытянулось лицо. Вот это чудеса маскировки. Куда там дриаде с русалкой в бочке… Интересно, куда он их запихал? В тюки?

– Ладно, – я облизал губы, решив, что маскировка драконят вряд ли прольет свет на их исчезновение. – А что вам понадобилось в новом свете?

Лок настороженно оглянулся, словно нас могли подслушать, и тихо произнес:

– Говорят, Стихитрум возрождается. Я собирался подзаработать денег в Кондуре, а потом отправиться в горы, чтобы узнать, так ли это на самом деле. А тут такое…

Лок беспомощно развел руками, и его яркие синие глаза стали еще ярче.

Если бы я был Кормаком Черным, то, несомненно, обрадовался, услышав о том, что в мир возвращается такой полезный эфир, как Стихитрум. Мне его в свое время очень не хватало – то одно заклинание приходилось бросать, то другое. Сейчас же я звался просто Маком, и Стихитрум был для меня не больше, чем сказкой о молочных реках с кисельными берегами.

– Найдем мы твоих «детей», – сказал я самым уверенным и наглым тоном, на который был способен – больше для того, чтобы поверить в обещание самому.

4.

Как я и подозревал, план никому не понравился, но спорить со мной не стали. Во-первых, я жертвовал своим сроком, и все это понимали. Во-вторых, другой возможности обыскать две тысячи пассажиров за десять часов, не было.

Когда мы ввалилась в нашу каюту, чудом миновав пьяного Деприяга, который приставал к гуляющим, циркачи, к счастью, уже ушли развлекать пассажиров первого класса. Это было нам на руку. Перетряхнув цирковые шмотки, я с удовольствием разложил на полу те, которые подходили под мою затею.

– Правила необходимо нарушать, иначе они не будут доставлять никакого удовольствия, – заявил я и протянул вампиру костюм снежинки. – Извини, Спир, но, не считая меня, ты самый худой, а новогодняя клоунада без снежной девы будет подозрительной. Мара не в счет – таких старых и потрепанных снежинок не бывает, здесь даже твоя косметика не поможет.

– И кем же мне быть? – ведьма злобно выставила вперед обросший щетиной подбородок.

– Зайкой, – сказал я и поспешно протянул ей пушистый комбинезон.

На этом дискуссия закончилась. Все понимали, что времени нет, и одевались быстро. Барбу достался костюм белки – исключительно потому, что это был единственный наряд, который на него налез. Белка получилась настолько страшная, что я велел оборотню держаться позади. Тролль нарядился елкой. Не знаю, чем его поразил этот костюм, но едва увидев зеленую бахрому, Ове вцепился в нее, не желал даже думать о том, чтобы стать оленем, в которого я хотел его нарядить.

Когда подошла очередь Лока, я с удовольствием вручил ему костюм дракона. Портной постарался на славу, хотя и обладал странным чувством юмора. У дракона имелось большое отвисшее брюхо и две отрубленные головы, которые полагалось носить в сумке на боку. Лок вскипел – его драконье самолюбие не могло согласиться с накладным пузом, но я нагло заявил, что другие костюмы под мой замысел не подходят, и если он хочет искать драконят с нами, ему придется смириться.

– А ты, Мак, наверное, гномиком будешь? – елейным голосом произнес вампир, который не мог простить мне «девчачьего» наряда.

Я молча натянул на себя костюм клоуна и, сунув ноги в огромные красные башмаки с пушистыми помпонами, вышел на улицу.

Когда мы появились на палубе, там уже вовсю отмечали новый год. Мы начали с нижней, где веселились пассажиры третьего и второго классов, и плавно влились в гуляющую толпу, смешавшись с ряжеными, которых было больше, чем лиц без масок. Громко взрывались хлопушки, весело сверкали фонарики, дурманяще пахло конфетами и мандаринами. Снег уже не сыпал колючей крупой, а падал красивыми, мягкими хлопьями, выбеливая изъяны мира. Люди плясали, водили хороводы, поздравляли друг друга и просто бездумно кричали от нахлынувших эмоций. Мне бы уметь так радоваться какой-то смене года.

Над ухом взвизгнуло, и я подпрыгнул от неожиданности. А разобравшись, едва не набросился с руганью на Спира, который с невозмутимым видом еще раз крутанул ручку шарманку. Я не имел ни малейшего понятия, откуда он ее взял, но на разборки времени не было – нас заметили дети. Их появление входило в мой план, единственное, что я не продумал так это то, что их окажется слишком много. Они облепили нас, словно мелкие паразиты, и бурным потоком поволокли к елке. Мы проплясали вокруг дурацкого дерева пять кругов и смогли вырваться лишь тогда, когда на палубе появился стюарт с огромным мешком подарков.

Кривляясь под шарманку Спира и старательно подражая другим ряженым, мы двинулись в обход по палубе. Вскоре я заметил первых подозреваемых и плавно повел нашу клоунскую компанию к полубаку, где укрылись вампиры. План был прост до безобразия. Ребята отвлекают любопытных, а я приближаюсь к «жертвам» и ищу в их мыслях драконьих деток. За чтение мыслей себе подобных старик Абрамелин прибавлял месяц, но если наше доброе дело закончится успешно, эти месяца растворятся в ста годах, что полагались мне в качестве награды. Это был не лучший план в моей жизни, но другого способа, как отыскать драконят среди двух тысяч пассажиров за столь короткое время, я не придумал.

Для того чтобы незаметно залезть в голову к нечисти, приходилось подбираться к ней поближе – и это была самая опасная часть плана. Не все мои бывшие братья были такие, как Морриган, которая нагрянула к нам в прошлом году, чтобы вернуть меня обратно. Большинство считало нас предателями, и о моей отрубленной, оторванной или отгрызенной голове мечтали многие.

Первыми стали вампиры. Спирос разумно остался у елки, чтобы случайно не выдать нас запахом, а остальные прикрывали на случай, если проникновение в вампирские головы окажется неудачным. Я все-таки давно не практиковался. Кровососы отмечали новый год на широкую ногу. Спрятавшись за надпалубными пристройками, они накачивали алкоголем девушек в костюмах горничных, настоящих или ряженых, я не разобрал, да это и не имело значения. От Спира я знал, что кровь пьяных действует на вампиров, словно крепкая настойка. Не знаю, откуда пошел обычай встречать новый год пьяным, но нечисть, похоже, ничем от людей не отличалась.

Чувствуя, как костюм клоуна липнет к взмокшей спине, и неуклюже шлепая огромными башмаками, я приблизился к поручням, положил голову на руки и сделал вид, что набираюсь сил перед новым заходом в толпу детворы. Кровососы меня, конечно, заметили, но увидели лишь то, что я хотел им показать. Неудачник в костюме клоуна был им неинтересен.

Постояв минут двадцать и заработав носовое кровотечение от усилий, я понял, что вампиры детей дракона не трогали. Я был немного разочарован, хотя понимал, что глупо было бы надеяться на удачу с первого раза – она разлюбила меня в тот момент, когда я открыл книгу Абрамелина. У кровососов, конечно, имелось злобное дело, но драконята к нему отношение не имели. Вампиры плыли в Кондур, чтобы найти там какого-то Избранного. Выпив его кровь, они хотели получить способность появляться на солнце. Зная, какими активными были нынешние вампиры, я не завидовал жителям столицы. Если кровососы найдут своего избранного, то население Кондура точно поубавиться. Впрочем, меня это не касалось, и мы отправились к следующей группе нечисти, которая расположилась неподалеку.

Ведьмы веселились на славу, лихо отплясывая вокруг дымовой трубы. Я собирался поторчать у них за спинами, но меня неожиданно схватили под руки и толкнули в центр хоровода. От страха я едва не бросился наутек, но вовремя заметил, что ведьмы игрались – хватали, кого попало, и начинали дико кружиться, заливаясь бесовским смехом. Неизвестно каким образом рядом со мной оказался Деприяг, и я порадовался, что на мне была нелепая маска клоуна. На путешествия в астрал и чистку кармы времени не было. Ведьмы щипались, толкались и передразнивали наши судорожные попытки вырваться, не позволяя сделать в сторону ни шага. Я видел, как за их спинами маячили встревоженные фигуры «моей» нечисти, но успел махнуть им, чтобы не вмешивались. Когда я все-таки сумел вырваться из ведьминского круга, прошло не меньше получаса. Лок схватил меня за ворот, едва не оторвав красный клоунский бант, и принялся обвинять, что я трачу время на глупые танцы, когда его род мог оборваться в любой момент. Я настолько выбился из сил после плясок с ведьмами, что повис в его руках, словно тряпка, пока не вмешался Барб. Увы, мои старания снова оказались напрасны. Ведьмы к похищению драконов Лока тоже не имели отношения. Они плыли в Кондур, чтобы навести порчу на мэра города и детьми не интересовались.

Приближаясь к оборотням, которые резались в карты у входа в камбуз, я был готов ко всему, но разведка прошла на удивление спокойно. Если вначале я истекал потом в дурацком комбинезоне и с бантом и накладным брюхом, то сейчас меня трясло от холода. Не иначе как надышался чем-то от ведьм – ясно дело, что веселили они себя собственными зельями. К счастью, трясущийся клоун внимания оборотней не привлек. Сделав пару кругов от одного борта к другому, я выяснил, что Западный Клан Волков, как они себя называли, ехал в Кондур, чтобы надрать задницы столичным оборотням, которые в прошлом году загрызли кого-то из «волков». Я знал, на что были похожи подобные разборки. В такое время лучше было сидеть дома и на улице не показываться. Кровная месть оборотней обычно протекала с большими жертвами, которыми становились все, кто оказывался поблизости.

Не вся нечистая сила отмечала новый год на свежем воздухе, поэтому забрав у стюартов несколько подносов с шампанским и заработав себе пару недель срока, мы пробежались по коридорам под видом обслуживающего персонала в костюмах. У дверей с «нечистыми» задерживались под разными предлогами, но ничего интересного не выяснили. Правда, русалка снова повеселила. Они с дриадой праздновали с самого утра, и мне даже не пришлось читать их мысли. Девы леса и воды нализались ведьминских настоек и орали так, что их планы сгноить Кондур в диких зарослях и болотных топях слышались по всему коридору.

Когда мы выбрались обратно на палубу, до нового года оставалось три часа, с нас градом катил пот, а детей Лока мы так и не нашли. Я начинал медленно закипать. В каютах оказалась на удивление много нечистых, каждый из которых мог быть похитителем, и вместо нескольких месяцев, как я рассчитывал вначале, Абрамелин отвесил мне пару лет. А ведь еще оставалась верхняя палуба с самыми главными подозреваемыми – магами.

И хотя Лок рвался вперед, пришлось сделать технический перерыв. Не мог же я признаться своим, что от магии у меня течет носом кровь и скоро красным будет не только клоунский бант, но и манишка. Таких казусов с Кормаком никогда не случалось. Решив, что это действует заклинание старика Абрамелина, я сделал вид, что меня укачало, и быстро отошел к поручням, повернувшись ко всем спиной. Лок возмутился, но тут его с моими нечистыми братьями накрыла толпа ребятишек, и я понял, что у меня появилась пара минут, чтобы привести себя в порядок.

Стащив с головы маску, я достал из кармана платок и запихал его в ноздри. Реакция организма на такую простую магию, как чтение мыслей, удивляла и настораживала. А вдруг я уже начал меняться, и завтра меня убьет упавшая с верхней палубы сосулька? Придумать ответ я не успел, так как к поручням вдруг подбежал Лок и, перегнувшись, испачкал борт содержимым желудка. Из всей нашей компании он был самым популярным – вероятно, детишки закружили его до тошноты. Я с любопытством перегнулся следом: никогда не видел дракона, которого укачало. Серые волны окатили меня солеными брызгами, а Бог Мертвого Моря, плывущий рядом с пароходом на льдине, приветливо помахал рукой. Он, конечно, меня узнал – в прошлом мы неплохо ладили. Я поздравил его с новым годом и спросил, не падали ли случайно в воду маленькие драконы. Он ничего такого не видел, но обещал дать знать, если вдруг их забрали нимфы. На том и расстались.

5.

Несмотря на трескучий мороз, на верхней палубе было не менее людно, однако дикие хороводы сменились вальсом и приличными танцами-обнимашками. Стюарты сбивались с ног, разливая шампанское, музыканты из оркестра не щадили собственные легкие и мой тонкий слух, певцы и артисты развлекали капризную толпу изысканными театральными пьесками и опереттами. Маски тоже были иными. Вместо добрых зверят, снежинок и гномиков, которые изобиловали на нижней палубе, на нас таращились уродливые гоблины, прекрасные ведьмы и свирепые оборотни. Порой у людей было странное чувство юмора. Мы не очень вписались в их компанию, и к нам сразу направилась полиция. Я был готов, и смело указал на циркачей, которые выступали в главном танцевальном салоне. Окна зала выходили на прогулочную палубу, и нам было видно, как они крутили сальто под потолком салона.

– Клоуны, – уверенно представился я. – Сейчас будет антракт, и если мы не явимся вовремя, начальник нарежет из моей спины ремни. Пропустите, а?

Спирос крутанул ручку шарманки, ведьма повиляла пушистым хвостом, Барб похлопал себя по пузу, а Джунг, сидевший внутри его накладного брюха, издал противное карканье. Получилось далеко не смешно, но полицейский не выдержал и пропустил.

Я понятия не имел, где искать магов, но удача, наконец, нам улыбнулась. Все пятеро, включая некроманта, стояли у елки с бокалами шампанского в руках, и, как идиоты, пялились на мерцающие в ночи гирлянды. Магов было трудно не заметить, потому что они были единственными взрослыми, которые торчали у наряженного дерева в окружении ребятни. Только в отличие от деток, которые не могли устоять на одном месте, эти застыли, как вкопанные, пожирая глазами наряженную красавицу.

Елка для первого класса значительно отличалась от растрепанного дерева в аляповатых бусах, установленного на нижней палубе. Для богатеньких, как всегда, постарались, только на мой вкус – чересчур. О святая простота, как нам порой тебя не хватает. Ветки зеленой красавицы окрасили золотом, а вместо игрушек и шаров повесили свернутые пачки денежных купюр, часы дорогих марок и драгоценности. Сразу было понятно, что команда «Новой легенды» желала своим пассажирам исключительно богатства. Мне ужасно захотелось проверить, какие украшения были фальшивыми, а какие – настоящими, но я вовремя заметил полицейских, притоптывающих ногами неподалеку. На верхней палубе было холоднее, чем на нижней, и стражи порядка изрядно наморозили носы и щеки – остальное было спрятано под огромными меховыми шапками со служебными бирками: «полиция». Теперь стало ясно, отчего они не горели желанием искать детей Лока: ведь нужно было охранять денежную ель.

Мы проложили курс к танцевальному залу таким образом, чтобы пройти как можно ближе к магам, которые любовались отнюдь не драгоценными бирюльками. Проследив за их взглядами, я увидел, что в молочно-серых тучах, густо застилающих ночное небо, образовалось окно, и в этот просвет заглядывало несколько робких звезд – маленьких, но таких ярких, что их можно было принять за огни фейерверка. Елочные ветви загадочно шевелились на ветру, и казалось, что звезды качаются вместе с ними. Падающий снег наполнял мир мягкостью и добротой, превращая всех нас в героев сказки, в которой, как я надеялся, мне наконец-то досталась не роль злодея. Я незаметно послал матушкиным звездам воздушный поцелуй и притерся спиной к старшему магу. Каулюс Леворукий сердито оглянулся, но увидев всего лишь дурацкого клоуна, раздраженно фыркнул и вернулся к созерцанию неба. Если бы не его очевидная занятость, меня бы наверняка прокляли. Толкать других магов было опасно для жизни, поэтому я воспользовался старым, как мир, трюком – рассыпал мелочь из карманов по палубе и, опустившись на колени, принялся ползать у чернокнижников под ногами. Как я и рассчитывал, меня не заметили.

– Ну что? – взволнованно спросил Лок, когда мы спрятались на лестнице, ведущей к шлюпочной палубе. Гуляющий народ заметно оживился, так как капитан объявил о том, что скоро начнется новогодний фейерверк. Теперь из кают вылезли абсолютно все, и на палубе было не протолкнуться – никогда не понимал человеческой страсти к зрелищам. А до чего же хотелось.

– Пусто, – буркнул я и покосился через борт на Бога Мертвого Моря, который помогал взбираться на льдину толстой водяной нимфе – вероятно, любимой жене. Морская нечисть тоже была не против поглазеть на живые огни в небе. Что они понимали…

Чернокнижники меня разочаровали, так как я искренне на них надеялся. У них оказался собственный заговор, который к детям дракона не имел отношения. Колдуны собирались отомстить администрации Кондура за преследования магов в прошлом столетии и планировали превратить всех жителей столицы в зомби. Я вспомнил нашего некроманта – беднягу Лео, который сидел в грузовом отсеке, и погрустнел. Ему еще пять дней томиться в тесной клетке. В подвале пиццерии я планировал устроить для него загон просторнее. Надо бы не забыть поздравить его с новым годом, когда мы закончим с драконьим делом. Признаться, оно мне уже порядком наскучило, и если бы не горящие глаза моих нечистых друзей, я бы от Лока отвязался. Тоже мне хранитель… Пусть сам разбирается с потомками рода, коли такой растяпа.

– А если мы кого пропустили? – взволнованно спросила Мара, пытаясь разглядеть мои глаза сквозь щелочки в клоунской маске.

– Может, и пропустили, – вздохнул я, уже готовый смириться с парой новых лет, которые получил от Абрамелина за чтение мыслей. В этом был весь я: гениальный вначале, скучающий в середине и ненавидящий всех в конце любого дела. Звезды в небесном оконце уже не качались – они мелко дрожали от смеха. «Если вы не перестанете смеяться над своим глупым сыном, то заработаете себе икоту», – мысленно обратился я к Никте, но матушка продолжала демонически хохотать, и от ее вздохов и всхлипов снег взвивался вокруг нас затейливыми вихрями.

– А если это люди? – вдруг спросил Лок, который от беспомощности царапал стальные поручни, оставляя на них глубокие царапины. Я даже не хотел знать, что стало с его ногтями – хватало кровавых полос на перилах.

– Людей тоже надо проверить!

Я не выдержал и вскипел:

– Даже если бы я был настолько добр, что согласился прибавить себе с десяток лет, мы бы все равно не успели. До нового года осталась пара часов, а тут две тысячи пассажиров! За чтение человеческих мыслей дают не один месяц, а три года за каждого. Сечешь, драконья башка? И вообще, оглянись, тут везде порядочные люди. Деловые, ответственные, занятые. О драконах они слышат исключительно в детстве и перестают в вас верить быстрее, чем в фей. Да и среди детей вы сейчас не очень-то популярны. Слыхал о роботах? Конечно же, нет, откуда парню из провинции знать о сказках нового мира. Будешь хорошим мальчиком, я дам тебе почитать одну книжку, комиксом называется, так там такие роботы – закачаешься!

Лок в гневе схватил меня за манишку, но прежде, чем успел вмешаться стоящий рядом Барб, мы услышали громкий, хорошо поставленный голос неподалеку.

– Да, дитя мое, и жить мы будем дольше, как только орган чаробуфера вернется к людям!

Где-то я это уже слышал.

Осторожно выглянул из-за угла, я увидел Деприяга, который раскрыв рот, пожирал взглядом высокого пожилого мужчину в котелке и с тростью. Он стоял в окружении захмелевших пассажиров и увлеченно декламировал:

– Обратите взор внутрь себя, мои возлюбленные братья и сестры! В новом году, после того как я найду орган чаробуфера в астральном поле, ваша сущность превратится в особую космическую субстанцию и, слившись с ней, пронзит ваше естество и поселится в каждой клеточке, нет, в каждом атоме вашего тела.

– Расскажите нам о вашей новой книге, профессор Вассарго! – попросила девушка в изящной шубке из редкого красного соболя. – Это сенсация!

Вассарго был не из тех людей, которых надо просить рассказывать о себе и собственных достижениях – он этим жил.

– Моя книга о Космосе, – важно произнес он, ласково поглаживая набалдашник трости и глядя на девушку хорошо знакомым мне взглядом – искушающим и обещающим открыть загадки вселенной после одной небольшой услуги с ее стороны.

– Космос – это цилиндр, который по форме напоминает бочку, – продолжил Вассарго, не сводя глаз с Собольей Шубки. – Секрет этого цилиндра – в характере материалов, покрывающих его внутреннюю поверхность. Эти материалы изолированы друг от друга посредством особого эфира, благодаря чему могут воздействовать на космическую газовую субстанцию. В основании цилиндра имеется крышечка, которая может открываться и закрываться. Эта крышка приводит в действие рычаг, который, в свою очередь, заставляет двигаться зубчатые колеса по бокам космического эфира. Вот очевидный ответ на вопрос ученых о том, как происходит движение мира в пространстве.

– Вы гениальны! – воскликнула Соболья Шубка, и вся группа раскрасневшихся на морозе людей, будущих носителей органа чаробуфера, принялась нахваливать учителя. Я им даже позавидовал. Быть глупым и доверчивым – так по-человечески. А ведь это тоже своего рода счастье: жить, не замечая, что тебе врут.

– Читайте мою книгу трижды, – никак не мог заткнуться Вассарго. – Сначала, как обычную литературу, потом вслух, как если бы вы читали для другого человека, и лишь на третий раз постарайтесь вникнуть в ее глубинную суть. Тогда сбудется моя мечта, и вы извлечете из моего труда ту особую пользу, на которую я надеюсь всем своим существом.

Да, этот певец мог научить не только в астрал ходить. Если бы мы встретились на пару сотен лет раньше, непременно, забрал бы его себе – уж больно складно сочинял. И тут я вспомнил, где видел этого типа: на причале, когда грузили гроб Спира. Вассарго тоже был там: следил за личным багажом с какими-то ящиками. Я напряг память, подсчитывая в уме количество коробок, и тут меня прошиб пот. Все складывалось! Учитель Деприяга по кличке Предвечный погрузил на борт «Новой легенды» одиннадцать ящиков – ровно столько, сколько было детей Лока. И хранил их не в багажном отделении, а у себя в каюте. Я еще удивился, когда их не стали спускать в грузовой люк. Мысли заскакали, словно блохи на бродячем коте, которого бросили в воду. Похищение готовилось заранее, и этот знаток Космоса мог быть не таким пустоголовым, каким казался. Он знал, что похищал драконов! Но зачем? Может, надеялся найти с их помощью свой дурацкий орган чаробуфера?

– Я знаю, где твои дети, Льдистое Око! – восторженно прошептал я и хлопнул дракона по крепкому человеческому плечу. Хотелось прыгать и скакать от радости – настроение у меня менялось каждую секунду. Странно, такого раньше не случалось. Может, заклинание действовало?

6.

План родился быстрее, чем улыбка Никты достигла крошечного парохода, качающегося на волнах бескрайнего моря. И вот мы с Локом уже ползем вдоль борта парохода, цепляясь за леера и надеясь, что ветер не сбросит нас к нимфам, которые, воспользовавшись тем, что их хозяин, Бог Мертвого Моря, смотрел на фейерверк с другого борта судна, только и ждали, чтобы нас сцапать.

Мои нечистые друзья должны были отвлекать внимание всех любопытных, кому бы приспичило подойти к поручням с этой стороны и полюбоваться серыми волнами. А так как поблизости торчали только ученики Вассарго с профессором, нечисть побросала клоунские костюмы и уверенно двинулась к ним. Спир, конечно, подкатил к Деприягу, которым он собирался поужинать, Барб, как самый представительный, – к Предвечному (на льстивые речи он был мастер), ну а тролль, как всегда, сглупил, потому что направился к Собольей Шубке. Я уже давно понял, что ему охота женщину, но с такими запросами Ове еще долго придется радовать себя самого в одиночестве. Его тянуло исключительно на красоток, а так как заклинание запрещало насилие, он ходил «голодным» уже много лет. Впрочем, это были его проблемы – у нас с Локом имелись заботы посерьезнее.

В каюты первого класса можно было попасть с палубы, где вовсю шло гуляние, но там повсюду сновали полицейские, а на наших рожах было проштамповано, что мы с первым классом не имеем ничего общего. Второй вариант – миновать надстройку с капитанским мостиком и попасть в каюту Вассарго с носовой части. Но для этого надо было проползти пару десятков метров по внешнему борту парохода, так как надстройка занимала всю палубу и проходов не оставляла.

Так как мы с Локом людьми не рождались, то даже думать не стали. Перемахнули через поручни и, держась за нижние леера, осторожно поползли, прижимаясь животами к стальному борту и опираясь ногами на какой-то выступ, который вился по всему боку корабля. На первый взгляд, очень удобно – даже особых физических усилий прилагать не потребовалось. О том, что стоило хотя бы немного подумать, я понял через пару метров. Вот тебе и разница между человеком и такими как мы – еще не людьми, но уже и не всесильными хозяевами мира. Выступ, по которому мы удачно прошагали пару метров, вдруг перестал быть стальным, превратившись в ледяной.

Я оглянулся и увидел, что сзади тоже подступил лед. Тут нас окатила волна, и причина неожиданного обледенения прояснилась сама по себе. Мы с Локом уставились друг на друга и, прокричав что-то нецензурное, дружно застучали зубами. Мокрые перчатки сразу прилипли к поручням, а ветер, которого и в помине не было на верхних палубах, с удовольствием принялся примораживать нас к стальному борту. Услышав хихиканье, я глянул вниз и злобно уставился на расшалившихся нимф. Стоило догадаться, чьи это были проделки. Пользуясь тем, что их хозяин и мой добрый друг, Бог Мертвого Моря, дрейфовал на льдине с другой стороны судна, собираясь любоваться салютом, эти проклятые дочери моря решили пошалить. Я крикнул, чтобы они убирались к дедушке, но нимфы были наглыми от природы и к тому же знали, что Кормак Черный трясется над своим заклинанием, как курица-наседка.

– Будем ползти по леерам, – просипел я Локу, моргая заиндевелыми ресницами. Мою дубленую куртку было трудно намочить, но вода попала в ботинки, устроив ледяную ванну для ног. Холод пробирал до костей, однако дракону было еще хуже. Он полз первым и принял удар волны на себя – его дохлый сюртук промок насквозь, шапка улетела в новогоднюю ночь, а длинные волосы превратились в сосульки, звеневшие на ветру.

Не знаю, что за колдовство использовал Лок, когда превращался в человека, но держался он молодцом. Судорожно кивнув и с треском оторвав заледеневшую рукавицу от поручня, Лок сделал первый шаг и исчез в огромной волне, которая в этот момент врезалась в борт судна.

– Ах вы поганое отродье! – завопил я нимфам, понимая, что следующая волна смоет в море уже меня. – Щас спущусь – получите у меня дерьмо!

В лицо мягко сыпанули снегом, который пришлось глотать, чтобы не задохнуться. Я уже мысленно похоронил Лока и даже принялся высчитывать, сколько лет приплюсует мне Абрамелин за косвенное участие в гибели дракона – ведь это же я потащил его на поручни, когда снизу раздался хриплый рев, отдаленно похожий на голос разъяренного человека.

– Мак! Вытащи меня отсюда!

Я скосил глаза вниз и увидел Лока. Живой и невредимый дракон в человеческой шкуре висел на борту, цепляясь то ли за обшивку, то ли за воздух.

– Быстрее! – крикнул он, но я терпеть не мог, когда мной командовали. Нимфы искренне веселились, но пока волнами не швырялись. Наверное, им тоже было интересно, кто из нас упадет первым: Мак, который висел на поручнях, смешно елозя заледенелыми башмаками по стальному корпусу судна, или Лок, висящий чуть ниже и держащийся непонятно за что.

– Барбааатос, – проблеял я, пытаясь привлечь внимание оборотня, чей голос доносился сверху. – Спир, Мара!

Бесполезно – волны били в борт с таким остервенением, что я сам себя едва слышал.

– Лок, покричи ты. Вы драконы горластые.

– Ты идиот или как? – отозвался Льдистое Око. – Кто нас услышит сквозь такой шум? Где твоя чертова магия?

Он был прав. Если мы упадем, нимфы не станут с нами возиться – сожрут и даже не поперхнутся: ни сыном Никты, ни последним взрослым драконом. Но, дедушка нас забери, эта магия потянет уже не на пару месяцев, а на десять лет! В этом плавании я и так заработал столько времени прилежного поведения, что хотелось добровольно утопиться.

– Твоя очередь! – закричал я ему. – Превратись в дракона и спаси нас всех. Я знаю, Стихитрума тебе хватит, не отпирайся. А пассажиры так надрались, что если тебя и заметят, то решат, что ты часть новогоднего салюта.

– Ах ты, мерзавец! – Лок так возмутился, что потерял равновесие и проехал по обшивке вниз, чудом зацепившись где-то внизу. Теперь волны доставали до его ног без участия нимф. Впрочем, паршивки уже вертелись рядом, выпрыгивая из воды и пытаясь схватить Лока за пятку.

– Я должен беречь Стихитрум для детей! – донес ветер его пронзительный вопль. – Помоги мне, Мак. Пожалуйста! Или будь ты проклят! Будь проклят!

Я разозлился не на шутку. Проклятие при заклинании Абрамелина – дело серьезное. Тут попахивало столетиями, и скотина Лок это знал.

Я собирался еще немного помучить его за вредность, но одна из нимф продемонстрировала чудеса акробатики и допрыгнула до драконьего сапога. Лок с диким ревом покатился вниз, а я понял, что у меня не осталось шансов.

Когда мы сухие и относительно невредимые ворвались в каюту Вассарго, я украдкой смахивал слезы, оплакивая приобретенные десять лет, и ненавидел дракона всей своей нечистой душой. Впрочем, он испытывал ко мне то же самое. Когда я вытащил нас на палубу, то рассказал ему, что именно собираюсь потребовать с него за услуги. Разумеется, дракон взбесился, но до нового года оставались считанные часы, и выбирать ему не приходилось.

В каюту попали легко. После стольких серьезных проступков обычный взлом казался песчинкой в пустыне. Я пропустил Лока вперед, надеясь, что он соберет на свою голову все ловушки, которые мог установить похититель драконят. Но Лок беспрепятственно проник в каюту и завертел лохматой башкой, озираясь по сторонам. После морского купания, обморожения и экстренной волшебной сушки его шевелюра удивительным образом напоминала гребень дракона.

Я тоже немного постоял, любуясь роскошью, с которой пришлось расстаться из-за старика Абрамелина. Теперь было ясно, за что люди платили такие деньжищи. Гостиная, две спальни, гардеробная, ванная, туалет, личная прогулочная палуба и горшки с растениями. Последние поразили меня даже больше электрического камина, обшитых дорогим деревом стен и шелкового белья на просторных кроватях. А еще были картины в золоченых рамах, хрустальные люстры, мягкие ковры и другие предметы роскоши, без которых плавание первым классом было бы не полноценным.