Текст книги "Йога. Искусство коммуникации"

Итак, ежедневно уделяя время занятиям асанами, человек постепенно приобретает новый опыт. Если сильно усреднить перспективу, то обычно удовлетворительная адаптация к йоге происходит на протяжении примерно двух лет регулярных занятий.

Для тех, у кого здоровье не совсем хорошее, будет полезно знать о существовании периода привыкания к такому непривычному компоненту бытия, как йога, и определённых издержках этого. Практика асан, изменяя общее состояние организма, ломает вначале привычное, «кривое» равновесие физиологических процессов, которое возникло вследствие хронических либо локальных расстройств. Прежде чем наступит выраженное функциональное улучшение, может произойти некоторый спад в самочувствии, и это не должно стать неожиданностью.

Вернёмся к сознанию. Практикуя асаны, мы, как уже отмечалось ранее, полностью устраняемся на какое-то время из повседневной реальности. Происходит смена привычного восприятия на нечто иное и незнакомое, и в этом моменте реально скрыта возможность ошибки. Суть её в том, что, будучи погружен в необычную, и как бы бесцельную работу с телом, человек не в силах расстаться с беспокоящими мыслями, которые «жуют» впечатления и проблемы повседневности. На самом деле, будучи погруженным в практику асан и таким способом устранившись из обычного мира, следует теперь посредством этой работы освободиться от присутствия этого мира в уме и сознании – напрочь забыть о нём на время занятий йогой тела! Если такой эффект не достигнут, то, чем вы занимаетесь – не йога, и можно делать это хоть тысячу лет, ни на шаг не приблизившись к самореализации.

В асанах, по определению, сознание должно быть ограничено только телом, но в начальных этапах освоения так или иначе извне, сквозь восприятие, проникают различные помехи. Ум самопроизвольно тасует обрывки наиболее значимых внешних впечатлений, а это означает утрату текущего предмета деятельности, его незаметную и непроизвольную подмену. Практика асан теряет изрядную долю смысла, так как типовое, «внешнее» состояние сознания, во-первых, связано с привычным уровнем напряжённости нервной системы, во-вторых, провоцирует возникновение в теле стандартных рисунков напряжений. Мы впадаем в бессмыслицу, выполняя специальную работу тела с абсолютно ей не отвечающим состоянием ума. Это пагубная иллюзия – по крайней мере, в отношении асан йоги – что можно думать об одном и успешно делать другое.

«Жанры» сознания на время работы с телом должны меняться стопроцентно – я подчёркиваю это снова и буду твердить впоследствии ещё множество раз в самом различном контексте. Главное в занятиях асанами – полностью отключить ум и сознание от повседневности, именно это обеспечивает основной психотерапевтический эффект в жизни занимающегося йогой, а также формирует навыки интроспекции, без которых категорически невозможно овладение самьямой.

При наличии в начале занятий ощутимого уровня беспокойства или нервного возбуждения следует выполнить сперва «Шавасану», какую-либо расслабляющую пранаяму или «Йога-нидру». Для тех, кому это доступно, лучшее средство первоначального успокоения – десятиминутная стойка на голове. Потом непременно следует использовать две-три базовых позы с большой выдержкой, чтобы сознание расплылось, как бы осело, утратило стандартную напряжённость, свой привычный тонус.

В этом плане интересен опыт Бориса Сахарова (Арова). Мы пробовали в своё время множество вариантов и пришли к выводу, что универсальными «отключателями» от впечатлений повседневности могут быть «Пашимоттанасана», «Вирасана» либо стойка на голове. При выполнении, скажем, трёх пятиминутных подходов к «Пашимоттанасане» (см. гл. «Практика для начинающих») тело и сознание гарантированно входят в глубокое расслабление. Когда нужное состояние возникло и закрепилось, дальнейшая работа протекает без сучка и задоринки. Йогарадж Борис Сахаров использовал «Пашчимоттанасану», Айенгар – цикл перевёрнутых поз. Можно начинать с чего угодно – лишь бы это помогло выйти из обычной реальности.

И тогда может возникнуть другая проблема: теперь после окончания занятий возникшее в процессе практики состояние сознания будет «тащиться» за вами в повседневность! Надо признаться – это чертовски неприятная штука. Механика происходящего довольно проста: систематическая практика асан на «приглушённом» сознании достаточно сильно, особенно со временем, утончает восприятие. Растёт тактильная чувствительность, обостряется слух, внимание начинает различать тонкие ощущения, движения в теле и т.д. Когда вы, завершая практику, «выныриваете» в повседневность с уровнем чувствительности, соответствующим состоянию сознания в асанах, впечатление будет примерно такое же, что у инженера Привалова в «Понедельнике...» Стругацких, когда он, путешествуя во времени, открыл коммуникационную амбразуру: «Все пять моих чувств были травмированы одновременно...»

Действительно, в таком состоянии кажется, что привычная повседневность вдруг обернулась всеобщим цехом прокатного стана. Значит, вовремя не сменен «жанр» восприятия. Перед окончанием практики асан либо медитации такую чувствительность надо непременно заглушить, в противном случае человек с низким порогом возбудимости может постепенно стать невротиком. Перед «Шавасаной» следует сформулировать и чётко осознать намерение: занятия окончены (либо – начинаются), моё восприятие становится соответствующим тому, что я делаю и где нахожусь. Такое намерение можно устанавливать дважды – перед началом занятий асанами и в их конце.

Повышение чувствительности восприятия на самом деле – чёткое следствие качественной работы. В «Сутрах» говорится даже, что «йогин становится чувствительным подобно глазному яблоку». Это нормально, когда управляемо. Если же подобная чувствительность возникает и существует помимо вашего контроля, следует обязательно принять необходимые меры. Проблема восприятия напрямую связана со следующей темой, на которую следует обратить самое пристальное внимание: «Если йога делает человека более спокойным и уравновешенным, – говорят люди творческих профессий, – не ведёт ли это к определённому отупению? Ведь творчество, как принято думать, всегда несёт в себе элементы эмоциональности, если не экстаза, какой тогда смысл в результате занятий йогой становиться спокойным, как индийская гробница?»

Действительно, например в психотехниках йоги буддизма есть такая стадия трансформации сознания, когда адепт временно впадает в безразличие, именуемое «каштха», буквально – состояние чурбана. Но это лишь проходной этап трансформации. Суть йоги, конечно, не в достижении перманентного отупения, для такой простой цели это слишком сложный метод. Древнее искусство саморегуляции является совершеннейшим инструментом, высокой технологией, только люди слишком различаются. С помощью занятий йогой можно выздороветь, но можно и заболеть. Можно прийти к взлетам духа либо превратиться в блаженного, без конца вгоняя себя в бессмысленные позитивные переживания.

Глупо обвинять инструмент, он безличен, опасаться надо своего незнания. Ганс Селье справедливо отметил, что без стрессов жизнь невозможна в принципе, но всё дело в их величине, длительности и знаке состояния. Гении в допингах для творчества не нуждаются, таланты, к сожалению, бывают им подвержены. Но если творческая активность требует постоянного искусственного подхлестывания – здесь что-то не так.

Проблема «йога и творчество» – это проблема золотой эмоциональной середины, актуальная сегодня для населения развитых стран Запада как никогда ранее.

Каждое человеческое существо, только что появившееся на свет, из-за резкой смены среды обитания попадает в область дискомфорта. Поэтому, когда новорождённому хорошо, он просто спит. Позднее у маленького человечка возникают и начинают удлиняться периоды комфортности существования – развиваются механизмы адаптации. Человеку в любом возрасте присуща постоянная и зачастую фактически беспричинная смена эмоциональной полярности. Ему вот именно сейчас не слишком ясно почему грустно или весело, спокойно или тревожно, но если он более или менее здоров, то практически никогда не оказывается в состоянии «никак». При смене знака эмоций вообще-то всегда есть некая «мертвая точка» нулевых значений настроения, но обычно почувствовать её и удержаться в ней так же немыслимо для обычного человека, как в промежутке между бодрствованием и сном. В состоянии счастья также никак нельзя остаться усилием воли.

Переживание любых эмоций, особенно отрицательных, несовместимо с продуктивными процессами мышления, понять можно только то, из чего устранена большая часть эмоциональных переживаний. Эмоция – это судорога сознания, «испорченная мысль», потеря контроля. Эмоции отбирают у сознания слишком много энергии, тем самым сильно сужая восприятие и подрывая качество мыслительного процесса, а на пике переживаний сознательный контроль почти исчезает, тогда мы имеем дело уже с аффектами.

Проблемы экстатической составляющей творческих состояний, с одной стороны, и эмоциональной устойчивости, с другой – неизбежно приходят в столкновение, и это является ещё одной проблемой века. Информационные перегрузки ведут к тому, что приспособительные возможности систем обеспечения эмоций человека терпят катастрофу либо попросту отключаются. Отсюда, по-видимому, берут начало множественные патологические экзистенциальные проявления, которые при полной сохранности интеллекта превращают личность в бездушную логическую машину просчёта ситуаций.

Иными словами, поломка механизмов эмоционального обеспечения спасает от полной катастрофы интеллектуальные функции мозга. Но в качестве цены за это мы имеем поколение невозмутимых прагматиков и хладнокровных убийц, школьников, которые хладнокровно расстреливают сверстников и учителей. Это поколение не родившихся или уже мёртвых душ реализует свой скудный набор запросов и переживаний в дешёвой суете хит-парадов, погоне за деньгами и бесконечных тусовках, впадая в беспросветное культурное одичание.

По мере взросления человек постепенно обретает относительный эмоциональный баланс, качество которого можно представить понятием темпераментов – холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик. Это условные, как бы «чистые» типажи, обычно конкретный субъект представляет собой некую их комбинацию с характерным преимуществом какой-то одной из разновидностей реагирования. Здоровая и сбалансированная личность большую часть времени пребывает в состоянии устойчивого эмоционального комфорта, обладая «контрольным пакетом акций» позитивного настроения, то есть мозг данной личности находится в оптимальном режиме функционирования, что позволяет использовать имеющие возможности с наибольшей полнотой.

Но часто бывает так, что хорошего хочется ещё больше, хотя бы потому, что истинно творческое переживание, как многие слышали, это прежде всего, переживание счастья. Логически рассуждая, отсюда следует, что избыток положительных эмоций каким-то образом стимулирует процесс творчества. Люди не понимают, что, нарушая естественный ход вещей, они уничтожают сложившееся равновесие, и это порой приводит к непредсказуемым последствиям. Кроме того, – и в этом главная ловушка, – на пике позитивного переживания нельзя находиться долго. Чем выше эмоциональный накал, тем меньше время, которое можно пробыть в этой адреналиновой «температуре». Неминуемо наступает спад, эмоциональная противофаза. Порой именно поэтому поток счастливых переживаний безо всякой видимой причины вдруг начинает стремительно иссякать посреди полного восторга.

На самом деле позитивные и негативные эмоциональные состояния являются необходимо взаимодополняющими. Если попытаться убрать одно, исчезнет и другое. Постоянное колебание, естественную цикличную смену одного состояния другим символизирует древнекитайский символ великого перехода – «тайцзи». У китайцев понятие «ничто» выражалось не отсутствием противоположностей, но полным и постоянным преобладанием чего-то одного. Когда постоянно есть лишь это, значит, мы не располагаем ничем.

Но человек с маниакальной настойчивостью желает одного только постоянного счастья, непрерывных и бесконечных положительных эмоций, хотя средств, пригодных для обеспечения этой бредовой идеи нет и не может быть. Это поразительный факт, когда тысячи лет продолжаются попытки найти несуществующее, с перспективой того, что даже будучи обнаруженным, оно заведомо ничего не даст!

Сегодня предлагается бесконечное количество способов хотя бы какое-то время стать беспричинно счастливым, и многие из них смертельно опасны, поскольку нарушают естественное взаимодействие структур, обеспечивающих поддержку свойственного каждому человеку баланса угнетения и возбуждения. Прежде всего, конечно, это наркотики. Но есть и эмоциональная наркомания, одна из разновидностей которой – поиск острых ощущений. Однажды мне сказал молодой, ожесточённый парень: «Живу этой проклятой обыденностью, как улитка. А помню ведь, как было здорово, когда мы с ребятами штурмовали девятый квартал Герата! Сутки, вторые – резня, стрельба, жарища безумная. Всё на пределе... А потом, когда это заканчивается, и ты остался жив... Непередаваемое ощущение... Ради него я бы хоть завтра снова пошёл в Афган!»

Интересно, что от профессионального альпиниста я услышал примерно такое же по смыслу высказывание. В ответ на мои рассуждения по поводу романтической красоты гор он, глядя на меня, как на полоумного, мрачновато сказал: «Какая, к чертям, красота?! Вот когда после вершины слезешь вниз и окажется, что ты жив – тогда да! Это как выйти из боя...»

Давным-давно существует и виртуальная наркомания, которую мы видим на экране TV либо сталкиваемся с ней при посещении гималайских предгорий. Она является перед нами в облике грязных и заросших людей со странными глазами, которые называют себя йогами и обитают в пещерах либо заброшенных развалинах. На самом деле это садху, отшельники, которые выдают себя за йогов, представляя, на самом деле, тупиковую «ветвь» развития медитационной практики. Им не нужно ничего, кроме созерцательного экстаза либо наркотизирующих скитаний по виртуальным безднам собственной психики, что ведёт не к духовному росту, а к деградации и вырождению.

Правда, подавляющее их количество просто выродки, не имеющие к йоге ни малейшего отношения.

Итак, существует проблема наиболее приемлемого, оптимального для жизни уровня эмоций. Ещё в давних работах профессора Бернштейна была сформулирована концепция «эмоционального горизонта». Суть её в том, что каждому человеку наследственно присущ определённый эмоциональный баланс и параметры его устойчивости. А также высота «взлетов» и «провалов», то есть определённый размах амплитуды присущих переживаний.

Практика йоги и внимательный анализ её результатов показывает, что следствием регулярных занятий асанами и пранаямой является срезание «глубины» отрицательной эмоциональной отмашки, и тогда переживания последующих подъёмов, сохраняя привычную величину или даже усиливаясь, приобретают «прозрачность», из них исчезает привкус истерии, неистовства, потери себя. Хорошо или плохо это для творчества? Отвечу словами А.С. Пушкина: «Вдохновение есть расположение души к живому принятию впечатлений, следовательно, к быстрому соображению понятий, что и способствует к объяснению оных. Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии. Критик смешивает восторг с вдохновением. Нет, решительно нет. Восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума, располагающей частями в их отношении к целому».

Или по-иному: «Когда строку диктует чувство, оно на сцену шлёт раба» (Пастернак).

Полностью совпадает с приведёнными высказываниями и подтверждает их мнение академика Бехтеревой: «...Эмоции обеспечиваются сравнительно небольшим количеством мозговых зон, где именно и происходит сдвиг сверхмедленных процессов, меняющий свойства этих зон. В эмоционально несбалансированном мозге или в случае, если эмоциональный фактор очень интенсивный и действует длительно, сдвиг сверхмедленных физиологических процессов происходит на больших территориях мозга, и творчество у генетически наиболее способных к нему людей идёт уже вопреки возникшей ситуации, а в целом... у большинства людей... затрудняется» («Магия мозга», с.171). Состояния как эмоционального возбуждения, так и отупения, будучи затянутыми во времени, постепенно подавляют совокупность сложных нейрохимических процессов, связанных с мышлением.

Тысячелетний опыт показывает, что только йога способна обеспечить в жизни человека стабильный и естественный для данной личности уровень внутреннего (душевного) покоя и уравновешенности при любых условиях существования. Поскольку чувствительность восприятия при регулярных занятиях растёт, то качество переживаемых позитивных эмоций меняется, уходят компоненты животного свойства, возникает более устойчивое равновесие, перестаёт «зашкаливать», что делает творческие состояния незамутненными.

Попытаемся на основе нынешних представлений вкратце обсудить вопрос происхождения эмоций. Известно, что: «Эмоциональное состояние человека, по-видимому, сильно зависит от активности корковых областей, образующих так называемую лимбическую систему. Эта часть мозга лежит ниже неокортекса (молодой коры) и окружает мозговой ствол, в филогенетическом отношении это примитивное образование» («Красота и мозг», с.188). Другими словами – эмоциональные проявления человека разумного обеспечиваются древнейшими структурами, которые ведут своё происхождение из доисторического прошлого.

Единственным видом или способом восприятия у высших животных является бессознательное, инстинктивное восприятие, хотя в нём присутствуют и сложные последовательности приобретённых реакций. У человека всё не так, хотя все его действия также связаны с накоплением и расходом энергии по двум магистральным направлениям – тело и психика.

Работа органов и систем организма, отвечающих за жизнеобеспечение и сохранение постоянства внутренней среды, осуществляется мозгом в автоматическом режиме, без участия сознания. Все необходимые действия для этого обеспечивает периферическая нервная система и нижние уровни ЦНС.

Головной мозг – это часть центральной нервной системы (ЦНС), которая заключена в черепной коробке. Второй её отдел – это спинной мозг. Нервные пути, связанные с ЦНС, являются – если они расположены вне черепа и позвоночника – частью периферической или вегетативной нервной системы (ВНС), которая работает более или менее независимо, реализуя всю деятельность по жизнеобеспечению тела.

Итак, ВНС отвечает за регуляцию параметров внутренней среды организма и в свою очередь состоит из двух основных блоков – симпатического и парасимпатического (есть и третий, о котором почему-то вспоминают не очень часто, это диффузная система кишечника). Нейроны, которые управляют мускулатурой внутренних органов, лежат за пределами ЦНС, то есть в норме не подвластны волевому контролю и подчиняются именно вегетативной автоматике.

Активизация симпатического отдела ВНС приводит к расширению зрачков, учащённому сердцебиению, увеличению кровотока в печени, концентрации глюкозы в крови, потреблению кислорода, разогреву тела при движении и ознобу при относительной неподвижности – это так называемый энерготропный, затратный режим деятельности организма. Для экстренного его разгона имеется дополнительная быстродействующая система, которая даёт тот же эффект, но более тотально – это мозговое вещество надпочечников, которые при экстремальных ситуациях выбрасывают адреналин и норадреналин прямо в кровь.

Преобладание активности парасимпатической части ВНС влечёт за собой перестройку организма в режим отдыха, расслабления, восстановления – такое состояние называется трофотропным или энергосохраняющим, накопительным. Функции этих двух частей ВНС взаимодополняющие, и оба эти режима функционирования независимой от воли человека автоматики тела являются основой его существования. Автономная иннервация кишечника в рамках данной работы интереса не представляет, хотя многие асаны воздействуют на него непосредственно.

ЦНС обеспечивает сознательный контроль и управление органами восприятия и скелетной мускулатурой, ВНС – независимо от воли человека поддерживает постоянство внутренней среды и организацию взаимодействия систем жизнедеятельности. Существует также эндокринная система, как бы дублирующая функции ЦНС в процессах эмоционального обеспечения.

Если нервный контроль осуществляется через нейромедиаторы, то эндокринный – посредством гормонов, выделяемых в кровь железами тела. Главной железой следует считать головной мозг, а процессы, посредством которых он увязывает текущие потребности организма с воздействиями окружающей среды, можно назвать одной из важнейших нейроэндокринных функций.

Таким образом, ВНС совместно с эндокринной системой, объединяемые в своей Деятельности мозгом, стабильно «держат» параметры внутренней среды, невзирая на любые колебания внешних условий – если они не превышают каких-то критических значений и человек в целом здоров.

Что же такое эмоции? Видимо, это нечто большее, чем просто вегетативные реакции и связанные с ними ощущения. Теория Кэннона – Барда утверждает, что при восприятии событий, вызывающих эмоции, нервные импульсы проходят сначала через гипоталамус, что «включает» соответствующую активность ВНС. Затем возбуждение расщепляется. Одна его часть попадает в кору больших полушарий, где и вызывает субъективное переживание эмоций, в то время как другая как раз через гипоталамус одновременно задействует ВНС.

Иными словами, поток нервных импульсов, который при работе органов чувств направляется в кору попадает прежде, в процессе бессознательного восприятия, в упомянутые лимбические структуры, которые определяют характер эмоциональной реакции на данную сумму воздействий и формируют последнюю со скоростью, значительно опережающей акт её осознанности умом. То есть сознание «получает» уже эмоционально «готовое» восприятие, и когда субъект осознает смысл воспринятого, то характер, а иногда и сила реакции уже в него встроены, их наличие и развитие не слишком зависит от воли и осознания. Волевые усилия способны лишь до какой-то степени скрыть от окружающих наши эмоциональные проявления.

Всё дело в том, что эмоциональные механизмы гораздо древнее человеческого Я-сознания, и последнее почти всегда окрашено ими, называясь настроением. То же самое было присуще питекантропам, неандертальцам и существует у животных.

Если попытаться обнаружить бессознательные проявления ещё в каких-то областях человеческих реакций, тут же выяснится, к примеру, что существует режим экстренного реагирования на предельные ситуации. Например, вы, не успевая ровным счётом ничего сообразить, отпрыгиваете в сторону, спасаясь от наезжающего автомобиля, тело действует как бы само собой, без участия сознания. Кто в данном случае нашёл единственный вариант спасительных действий и мгновенно реализовал его?

Именно скрытая часть психики вызывает к жизни феномен так называемой перцептуальной защиты. Он состоит в том, что некто внутренний охраняет сознание, опережающим образом блокируя восприятие им определённой информации посредством мгновенных отключений функции органов восприятия. Человек не слышит или не видит то, что будучи воспринятым сознательно, может разрушительно подействовать на целостность личности. Бессознательное каким-то образом не позволяет сознанию получать информацию определённого рода.

Напротив, в случаях проявлений интуиции или сверхчувственных способностей человек способен узнавать то, чего ещё или уже нет в пространстве, которое сканируют его органы чувств.

Кто блокирует уже поступившую в мозг информацию от получения её сознанием? Кто, откуда и каким образом доставляет её органам чувств (восприятия) и вводит непосредственно в сознание при проявлениях интуиции? Кто и как распоряжается эмоциональным состоянием и даже некоторыми действиями человека? Ясно, что всё это ни что иное, как проявления вмешательства бессознательной части психики, активизирующейся в критических ситуациях, что спасает жизнь тела и заигравшегося сознания, которое не справляется с требованиями момента.

Итак, эмоции, как непременный компонент человеческих действий, входят в процессы социальной коммуникации, непроизвольно проявляясь в сознании и будучи лишь до какой-то степени ему подконтрольны.

Широко известный сегодня феномен подпорогового восприятия снова возвращает нас к проблеме его границ. В этом случае информация подаётся в течение такого времени, что сознание её не улавливает, однако она, минуя сознательную цензуру, поступает напрямую в бессознательное и начинает действовать там, определяя поведение человека в целом без какого-либо его представления об этом – проблема «двадцать пятого кадра» в кино, фрагментация и программирование картинки в TV-передачах, способ диспарантного внушения, техники НЛП и т.д.

Следовательно, «дочеловеческий» механизм восприятия и реагирования существует с незапамятных времён и непосредственно встроен в психосоматику, влияя на неё прямо или косвенно созданием эмоциональных реакций, вспышками интуиции, спонтанными действиями в процессе информационной регулировки отражения. В одном случае бессознательное «вырезает» определённую часть информации, не допуская её в сознание, в другом – неосознаваемая по каким-то причинам информационная «деталь» потока внешних стимулов привлекает внимание бессознательного. Скорее всего выживание предков человека зависело именно от восприятия сверхкоротких информационных стимулов и скорости реагирования на них – именно этот древнейший механизм активизируется подпороговыми воздействиями. Полностью управлять сознанием с помощью подобных внесознательных информационных инъекций скорее всего невозможно, для этого оно должно быть уж слишком ограниченным, но сбивать с толку, дезорганизовать принятие решений и поступки – такой эффект вполне представим. А когда человек внутренне растерян, тут уже необходимое кому-то направление его активности может организовать реклама либо умышленно отравленное негативными эмоциями подстрекательство провокаторов.

Собственно мы, приходя к определённым выводам, предпринимая какие-то действия, никогда не знаем, какая доля информации воспринята с участием сознания, какая – без, и чей вклад в её восприятие и переработку является решающим.

Уже отмечалось, что мозг регистрирует всё, что попадает в объём пространства, контролируемый органами чувств, причём большая часть потока информации фиксируется не сознанием. Более того, сознание в первую очередь выхватывает (либо ему «помогает» в этом бессознательное) из потока сенсорных воздействий то, к чему оно уже как-то относится, с чем личность взаимодействует эмоционально. «Нейтральная» в эмоциональном плане информация в большей своей части проходит мимо сознания, «проваливаясь» во «внеличную» область психики.

Итак, во множестве ситуаций внимание и сознание исключительно волей личности (как ей это кажется) направлены как раз на то, что уже было заранее отобрано механизмами досознательного восприятия, иными, нежели бодрствующее сознание, структурами психики. Маленькая, но гордая птичка нашего «Я» в подавляющем большинстве случаев оказывается игрушкой внутренних, неизвестных ему побуждений, которые, сталкиваясь с желаниями сознания, порой заставляют человека дёргаться, подобно марионетке. Таким образом, отсутствие интеллектуального контакта сознания с «остальной» психикой – это основная причина «проколов» в тактике и стратегии человеческих действий.

Можно констатировать, что в любых актах восприятия человек отчётливо и грубо сталкивается с собственным бессознательным, в том числе и в виде собственных эмоций. Если он не в состоянии построить свои действия так, чтобы слишком интенсивные негативные переживания были «погашены», «отработаны» – они в виде травмирующих факторов вытесняются в «активный» слой личного бессознательного, в персональный «ад» (см. гл. «Структура психики»), и там накапливаются.

Кроме механизма вытеснения, который до какой-то степени «разгружает» сознание, но деформирует этим его структуру, в результате культурных и социальных ограничений не расходуется по прямому назначению гормональный «заряд», формируемый эндокринной системой именно для обеспечения физических действий, во время которой происходит основная выработка эмоционального «горючего». В результате имеет место хронический эндокринно-эмоциональный застой, гормональный дисбаланс, «подогревающий» психику в целом. Кроме того, он бьёт напрямую по органам и системам, для которых в физиологическом плане участие в утилизации эмоционального заряда либо абсолютно необходимо, либо категорически запрещено.

Можно проанализировать в эмоциональном ключе эффекты «холотропного» дыхания. Что происходит, когда начинается принудительная гипервентиляция, которая, как правило, осуществляется в неподвижности? Во-первых, организм получает избыток кислорода, поскольку отсутствует его расход, возникающий при физической нагрузке, обычно провоцирующей дыхание подобного характера. При интенсивной и длительной гипервентиляции возникает своеобразный эффект, хорошо известный аквалангистам, которые дышат чистым кислородом – это эйфорическое состояние с бредовыми проявлениями, возможен определённый сдвиг кислотно-щелочного баланса.

В организме человека дыхание регулируется двояко: по отклонению (изменение концентрации углекислоты или кислорода) и по возмущению (частота дыхания растёт при наличии мышечной работы, чтобы предупредить недостаток кислорода). Произвольная интенсификация дыхания обратным ходом ведёт к возникновению общего, генерализованного симпатического возбуждения, мышцы тела и нервная система напрягаются (Тот же самый эффект имеет место при волевой задержке дыхания в обычном состоянии, но на фоне глубокой релаксации, при соответствующей тренировке и формировании нового паттерна полного дыхания йоги возникает сильнейшее спонтанное удлинение выдоха с полным отключением сознания). Активизируется энерготропная часть ВНС, повышая общий тонус, хотя по сути никакой мышечной работы, кроме дыхательной, просто нет. В организме вхолостую развертывается полный сценарий эндокринной подготовки к действию, мобилизуя все его системы на переход в расходный режим функционирования. Но физического действия, адекватного всей картине, сопутствующей обычно дыханию подобной интенсивности нет, поэтому гормонально-эндокринный «подогрев» всей своей мощью ударяет по психике.