Текст книги "По развилкам русской истории"

Глава 2
Перекрёсток религий

Развилки, которые мы ищем сами.

О том, что Владимир задумался, какая религия нужна Руси, нам подсказал автор «Повести временных лет». Поначалу Владимир начал наводить порядок и субординацию среди славянских языческих богов. Что же не устраивало его в языческой религии славян? Видимо, отсутствие религиозной помощи в руководстве страны, в которой он выстраивал управленческую «вертикаль». Среди богов, так же, как и среди людей, нужен кто-то старший, которому все остальные должны повиноваться. Пусть, решил Владимир, будет если не единобожие, то хотя бы «главнобожие». И тогда главным из языческих богов он «назначил» Перуна, его деревянную фигуру украсили серебряной головой и золотыми усами и поставили выше всех остальных: Херса, Даждьбога, Стрибога, Симарьгла, Мокоши и других. Им киевляне приносили жертвы, вполне возможно, что и человеческие. К ногам богов несли разные дары, одному богу больше, другому меньше. Получалось, что языческие боги не объединяли население Киевской Руси, а, наоборот, разъединяли его. И уж точно не давали единую религиозную идею всем племенам Киевской Руси. Это главное, что понял Владимир, и это подвигло его остановить процесс дальнейшего развития язычества в русском государстве. Альтернативой стал поиск иной религии с единым богом для всех. Было ли что-нибудь подобное в практике других государств? Обычно религиозная идея либо рождалась среди народа и потом постепенно набирала силу, либо её приносили проповедники и своими отработанными методами внедряли в сознание народа. Существовал и силовой способ внедрения религии в массы, но им, как правило, пользовались завоеватели, приносившие в завоёванную страну в «одном флаконе» как свою власть, так и свою религию. У Владимира ситуация была необычная: он решил внедрять религию с помощью авторитета светской власти государства. Для этого нужно было вначале выбрать новую веру, затем отказаться от старой, свергнуть её богов, на их место установить новое божество и «предложить» народу ему поклоняться. Во что могло всё это вылиться, заранее предположить было трудно, всё зависело от крепости старой веры в сознании народа, авторитета правителя и привлекательности самой новой веры для масс. Сам Владимир мог верить в свой авторитет и силу, а также с достаточно большой вероятностью предположить, что сможет выбрать религию, близкую народу, но вот в оценке крепости старой веры в сознании народа он мог ошибаться. Глубокая вера сделает ситуацию революционной, «предложение» примет форму принуждения, государственную силу придётся направить против народа, религия окрасится кровью с непредсказуемыми последствиями.

Выбор новой религии для страны является задачей многофакторной, Владимиру надо было принять во внимание: 1) характер существующих религий, 2) государства, их исповедующие, 3) отношение религий к централизованной светской власти, 4) близость религиозных догм менталитету русского народа, 5) наличие возможностей обучения народа основам религии, и, наконец, 6) свои личные предпочтения. Из всех перечисленных факторов для Владимира, как руководителя государства, наиболее важными были второй и третий, они непосредственно влияли на государственную внешнюю и внутреннюю политику. Затем шли четвёртый и пятый факторы, которые определяли возможность принятия и понимания народом религии. Немаловажным был и шестой фактор, ведь поскольку выбор делал один человек, его личные предпочтения могли сыграть неожиданную роль и нарушить всю логику, построенную на главных политических факторах. Что касается первого фактора – характера существующих на то время религий – то он определял множество решений по выбору религии для русского народа. Сам Владимир об этом наверняка не задумывался, он не был специалистом в области решения многофакторных задач и надеялся на свой опыт и Божье Знамение. Вполне возможно, что оно-то и повлияло на его выбор, в чём уверена Русская Православная Церковь, принявшая Владимира в сонм христианских святых. Мы же с Вами, уважаемый читатель, попытаемся понять, как и к какому решению мог прийти Владимир, если бы он искал его, исходя из множества перечисленных выше факторов.

Начнём с выяснения характера религий народов, окружавших Киевскую Русь. Для этого воспользуемся классификацией религий атеиста Ф. Энгельса, приведенной в книге советских историков и философов «Введение христианства на Руси» /7, с.11/. Эта книга написана перед знаменательной датойпразднованием Тысячелетия крещения Руси в 1988 году – с целью описать предпосылки и последствия принятия православия с точки зрения марксизма-ленинизма. Энгельс разделял религии на естественные и искусственные, национальные и наднациональные. К естественным религиям относятся, в основном, языческие, так как они основаны на страхе человека перед окружающей природой и отвечают его естественным желаниям: безопасности, сохранению жизненных благ, побед в своих делах, веселью и любви. В искусственные религии, а ими, по мнению Энгельса, являются буддизм, христианство и ислам, уже вносятся определённые социальные принципы и доктрины, религиозное право, политика, мораль, философия. Энгельс считал, что Евангелие создавали крупные и образованные мыслители, философы и литераторы. «Отцом» и «дядей» христианства он называл античных философов Филона и Сенеку, что позволило сделать следующий вывод: «Христианство было идейным производным поздней античности. Оно осваивало прежде всего античный мир, его периферию и окружение. По своей природной принадлежности христианская религия в первую очередь европейская. Другая, обширная зона цивилизации, Восток, была завоёвана исламом и буддизмом» /7, с. 15/. Иудаизм и индуизм Энгельс относил к смешанным религиям, поскольку они появились на основе древнееврейских и древнеиндийских языческих верований, искусственные элементы в которые позже были внесены религиозными теоретиками.

В основном, национальные религии являлись языческими, они, как правило, не выходили из рамок одной народности или племени. Объединение этнически близких племён приводило к выделению общих богов, что давало начало появлению наднациональных религий, носителями которых становились уже группы народов. Наднациональная религия предлагала идею более высокого уровня, чем национальная или языческая. Она позволяла принявшему её народу попасть в некий «избранный клуб», использовать возможность культурного и экономического общения с «одноклубниками» и не замыкаться в национальных рамках. Ко времени остановки русского экспресса на узловой станции «Выбор религии» наднациональными религиями мирового уровня ближайших к Руси стран были буддизм, христианство, ислам и иудаизм. Именно среди них киевский князь Владимир мог начать свой поиск. Какого рода трудности перед ним стояли? Спросим об этом наших очередных помощников: Политика и Философа.

– Вряд ли Владимир задумывался о многофакторности решаемой им задачи, – Политик не очень уважал «царицу наук» математику. – Ему надо было сделать выбор между Востоком и Западом. Если он решит в дальнейшем ориентироваться на Запад, то ему надо было выбрать христианство, а если на Восток, то – ислам.

– Это слишком упрощённо и прагматично, можно даже сказать, цинично, – категорически не согласился с ним Философ. – Я уже не буду говорить о философии, которую несёт каждая религия. Князь Владимир, как и Вы, господин Политик, в то время это вряд ли понимал. Религия предлагает определённый образ жизни для народа, и если он не подойдёт народу, то его в такую религию даже огнём и мечом не загонишь.

– Силой можно загнать любой народ в любую религию, что и доказал Карл Великий, создавший христианскую Священную Римскую империю, – хмыкнул Политик.

– Да, если это народы чужие, а не свои. Вначале христианство обрели франки, далее Карл силой христианского народа поработил другие народы и заставил их принять религию победителей, – Философ не собирался сдаваться. – В первую очередь, сам Владимир, кровь которого наполовину была славянской, должен был понять, насколько та или иная религия подходит ему, язычнику.

Нам с вами, уважаемый читатель, мнение Философа, наверное, нравится больше, но всё же, ближе к истине оказался Политик. Владимир в первую очередь заинтересовался странами, в «избранный клуб» которых могла войти Киевская Русь после принятия той или иной религии. Наиболее близкая к Руси страна, исповедавшая буддизм, о которой у Владимира могли быть хоть какие-то сведения, была Монголия. Однако она находилась слишком далеко, и с ней отсутствовали какие-то постоянные связи. Вряд ли тогда кто-то мог представить, что через два с половиной века эта страна появится на пороге Руси в форме татаро-монгольского нашествия и поставит её на колени! Поэтому мы с Вами, уважаемый читатель, вместе с князем Владимиром, отринем возможность появления буддизма на Руси в государственном масштабе. А вот совсем близкая и существенно более приятная восточная соседка – Волжская Булгария, исповедовала ислам. Как тут не вспомнить, что великие киевские князья X–XI веков носили восточный титул «кагана», что соответствовало западному званию императора! Да и экономическое положение восточных мусульманских стран в то время было значительно лучше, чем западноевропейских. С ними Киевская Русь торговала, на них военными походами не раз хаживали русы за два моря: Чёрное и Каспийское. В тех краях некоторые из русских воинов приняли мусульманскую веру. Она приходилась им по нраву: боевая, воинственна и поощряет многожёнство, что на Руси в те времена процветало. На вино, правда, запрет вводит, но его можно и отменить. Так что, раздумывая о своем выборе, Владимир оставлял ислам как возможную религию для Киевской Руси.

Следующая территориально-близкая страна – Хазария, исповедовала иудаизм. В чём его суть, для Владимира могло быть непонятно, впрочем, это и не важно. Главное то, что хазары – извечные враги русским, сколько из-за них Русь натерпелась! Впрочем, отец Владимира – князь Святослав, в 965 году сильно потрепал Хазарию, после чего она успокоилась. Видимо, не помог ей иудейский бог. Поэтому Владимир с порога отринул от Руси иудаизм.

Оставались ещё Византия и Западная Европа, там властвует христианство. Бабушке, княгине Ольге оно пришлось по нраву, она не раз ездила в Царьград, где приняла его. Потом тихая и смирная стала, всё грехи за разбой над древлянами отмаливала. Да что уж там говорить – Царьград действительно царь-город. Один только собор Святой Софии чего стоит! Снаружи и изнутри весь золотом сияет! Перед греческим богом и голову склонить приятно, хорошо заботится он о своём народе. Недаром и германцы тоже к нему притулились. Так что Владимир оставил и христианство как возможную религию для своей страны.

В итоге мы с Вами, уважаемый читатель, после рассмотрения первого и второго фактора, повлиявших на выбор религии для Киевской Руси, пришли к выводу, что из первоначального множества наднациональных мировых религий для дальнейшего рассмотрения Владимир мог оставить ислам и христианство. Это к тому же соответствовало территориальному и политическому положению Киевской Руси между Востоком и Западом. Так Русь впервые столкнулась с выбором между Западом и Востоком, и в дальнейшем этот выбор ей придётся делать часто.

Теперь рассмотрим третий фактор – отношение ислама и христианства к централизованной светской власти. Для наведения справок об исламе и выяснения политического состояния главных мусульманских государств Владимир отправил послов в Волжскую Булгарию и в Хорезм. Послы доложили, что политическое положение этих стран было нестабильным, и Владимир мог усомниться в возможности ислама укрепить центральную власть Руси. Другое дело Византия, она находилась на пике своего расцвета (то, что с пика рано или поздно придётся спускаться, мы, как правило, не задумываемся). И «греческое» (византийское) христианство всеми способами старалось поддержать государственную власть. Такая вера объединяла многоязычное византийское общество, что было очень актуально и для раннего русского государства. Сам император являлся главным лицом государства и церкви, и это придавало ему ещё больший авторитет среди населения. Так что третий фактор был в пользу христианства, но ислам пока ещё рано отстранять от участия в выборе. Насколько он подходит для русского народа, насколько он близок его менталитету? Только теперь Владимир озаботился о том, о чём нам говорил Философ.

У Владимира должны были быть более глубокие знания о нормах мусульманской жизни, чем о христианской. Всё-таки с восточными мусульманскими странами у восточных славян было больше общих точек соприкосновений, чем с той же «Грецией». И в житейском плане мусульмане более подходили русским, чем гордые греки. Западные же христиане, хотя и этнически были ближе к славянам, чем восточные тюркские народы, но смотрели на славян как на варваров. Так что по четвёртому фактору христианство проигрывало исламу. Перейдём к пятому, он должен был оценить наличие возможностей обучения русского народа основам ислама или христианства.

Здесь полное преимущество оставалось за христианством. Славянская Болгария, принявшая христианство почти сто лет назад, по языку схожа с восточными славянами, в ней существовала христианская религиозная литература, написанная на разработанной братьями Кириллом и Мефодием кириллице. Эта литература была освящена Римским Папой и на ней даже проводили богослужения в Риме. Исламская переводная богослужебная литература отсутствовала полностью. Так что победа по пятому фактору оставалась за христианством. Всё решил, однако, шестой фактор – личные предпочтения самого Владимира.

Какими они были? Ранее мы рассказывали о его языческих увлечениях: многожёнстве, наложницах, обильных пирах. Всё это отталкивало от христианского смирения и больше влекло к мусульманским обычаям. Однако тогда он был молод, а к появлению русского экспресса на узловой станции «Выбор религии» кровь Владимира уже не так играла и бурлила. После последнего хождения в Константинополь он заключил договор, в котором «греки» обещали ему в жёны дочь константинопольского императора христианку Анну. Это поставило бы Владимира на уровень самого императора, что было весьма авторитетно и приятно. Была и память о бабушке-христианке. Кроме того, в стольном городе Киеве существовала достаточно влиятельная христианская община, куда входили бояре и богатые купцы, поддерживающие торговые связи с христианскими странами. В итоге выбор Владимира был сделан в пользу христианства.

Так русский экспресс прошёл развилку пути между возможными религиями и готов был направиться в сторону христианства. И здесь интересно обсудить ислам как наиболее вероятную альтернативу христианству. У него были примерно равные с христианством шансы стать государственной религией в Киевской Руси. Остановившись на исламе, Владимир из политического выбора – Восток или Запад, повернулся бы к Востоку. К чему это могло бы привести? Что думают об этом Политик и Философ?

– Тогда бы Русь оказалась к Востоку лицом, а к Европе, извините, задом. Волжская Булгария, Хорезм, а в последствие и Великий Тамерлан стали бы её союзниками, и с ними Русь могла бы выстоять против будущего татаро-монгольского нашествия, – Политик судил резко и прямолинейно. – Руси такой вариант продолжения событий был бы более выгоден.

– Вполне возможно, – Философ был осторожнее. – Русь, став мусульманской страной, освободилась бы от своей двойственности, от которой она в дальнейшем страдала всю свою историю. Выбрав западный вариант, она до конца не стала европейской страной, и, в то же время, восточные страны не приняли её в своё содружество. Так Россия и осталась не Европой и не Азией, а по сути, одинокой страной, разделившей два континента и две цивилизации – восточную и западную.

Ну что же, суждения наших помощников о Руси и её будущем быть может и верны, но они забыли сказать о возможной судьбе Западной Европе в случае принятия Русью ислама. Тогда Восток оказался бы прямо на пороге Западной Европы, и само понятие Восточной Европы, как государственного разделителя Запада и Востока, перестало бы существовать. К тому же у России пропала бы её великая миссия остановить экспансии кочевников в Европу. Вместо умиротворения восточных земель евро-азиатского континента у неё бы появилась цель возглавить мусульманские восточные страны для борьбы с Западной Европой, которая стала бы просто Европой. И тогда можно поставить крест на возможности христианской Западной Европы совершить своё великое Возрождение на обломках растерзанной франко-германскими племенами греко-римской цивилизации. Без этого Возрождения Европа ещё долго могла бы оставаться варварской страной. А кем бы в этом случае могла стать Россия? Дальше не пойдём, остановимся, вспомним об отсутствии у истории сослагательного наклонения.

Русский экспресс тронулся с узловой станции, стрелка перевела состав на христианские рельсы, но пассажиры экспресса ещё не понимали к какому христианскому вероисповеданию – православному или католическому, он вел Русь.

Ко времени принятия Киевской Русью христианства существовало две философии его понимания, которые через шестьдесят лет разделят христианство на две части: восточно-православное и западно-католическое. Центром первого станет Константинополь во главе с Патриархом, второго – Рим, где на святом троне властвует Папа. Оба вероисповедания имели одну основу – Священное Писание, верили в одного Бога, руководствовались одной религиозной литературой, почитали одних и тех же святых. Но их отношение к религии было различное. Восточная (Константинопольская) церковь не допускала вольного толкования догматов Священного Писания, чем-либо отличающихся от толкования признанного на Вселенских соборах христианских святых. Любое мнение по религиозному вопросу требовалось подтвердить святым авторитетом. Вера являлась абсолютной и иррациональной, то есть нельзя было допустить обсуждение того или иного христианского догмата с точки зрения логики или рационального его понимания. Вера не нуждалась в доказательствах, так же, как и существование самого Бога. Все возникающие в церковных кругах попытки внести новые толкования религиозных догм осуждались на Вселенских соборах (за период с 325 года по 787 год они созывались семь раз) и квалифицировались как «ересь». В этой борьбе в восточной церкви родилась качественно новая ортодоксия, получившая название «православие». Оно олицетворяло догматическое мышление, в котором разум подчинён религиозным догматам Священного Писания. Организационно православие оформилось после восьмого Вселенского собора в 843 году, на котором осудили иконоборчество как ересь (на философском уровне спор иконоборцев и иконопочитателей принял форму вопроса: есть ли возможность изобразить существо, непостижимое для разума?) /7, с. 81–82/.

В западной (Римской) церкви сложилось другое отношение к христианским догматам. Западные богословы предпринимали попытки объяснить их с разумной точки зрения, со временем из этих попыток выросла так называемая «схоластика», в которой с помощью логики объяснялась часть христианских догматов, в том числе и бытие Божие.

Попытаемся заглянуть в дебри философии. В них поиск доказательства о наличии Бога или Высшего Разума продолжается по сей день. Решение проблемы заключается в основном вопросе философии: что первично – материя или сознание? Вот как на этот вопрос отвечают некоторые современные философы. Первичность материи заключается в её объективном существовании, то есть независимо от нашего сознания. Сознание – это та же материя, вернее, особый ее вид, если его рассматривать как способность отражать реальный мир. И поэтому оно вторично. Однако если говорить о созидании как о целенаправленном развитии и преобразовании мира, то первичность сознания становится вполне возможной и даже желательной. И если принять, что наш мир устроен целесообразно, то это свидетельствует о наличии Высшего Разума, поскольку целесообразность деятельности является одной из основных характеристик сознания. Проще говоря, если Вы, уважаемый читатель, считаете, что наша Вселенная устроена целесообразно, то есть разумно, то Вы предполагаете наличие Высшего Разума, иными словами – Бога.

Западно-католическое богословие стремилось доказать истинность догматов веры рациональным (логическим) методом без ссылок на Священное Писание, что ставило примат разума над верой. В восточном же богословии считалось, что Священное Писание сообщает всю «истину» во всём её объёме, во всей достоверности, и поэтому нет нужды искать и доказывать что-либо новое, требуется лишь эту истину уяснить и как можно точнее сформулировать.

Такие различия в принципах и положениях Константинополя и Рима были сформулированы до окончательного разделения в 1054 году христианской церкви на восточную и западную.

Раскол христианства на две церкви, придерживающиеся различного вероисповедания, нельзя объяснить только отношением к христианским догмам. Христианство, ставшее после императора Константина государственной религией, почувствовало вкус власти, а любая власть стремится стать абсолютной. Именно борьба за абсолютную власть над христианским миром стала истинной причиной раскола церкви. В этой борьбе движущими силами стали государства, придерживающиеся того или иного вероисповедания. Первым примером вооружённой борьбы между представителями ещё формально единой церкви стала война 802–810 годов между Византийской империей и Священной Римской империей Карла Великого. Через два с половиной века после этой войны в 1054 году формальной причиной разделения христианской церкви стало предание анафеме константинопольским Патриархом папского легата (посланника). В ответ Римский Папа предал анафеме самого константинопольского Патриарха. После этого войны стали проводиться под религиозными знамёнами, приняв форму «крестовых походов». В последнем, Четвёртом, крестовом походе в 1204 году крестоносцы заняли Константинополь, разграбили его и вывезли или разрушили все христианские ценности. Это стало одной из причин падения Византийской империи в 1453 году от турецких османов, исповедовавших ислам.

От выбора Владимиром религии для Руси до формального раскола христианской церкви оставалось ещё около шестидесяти лет, а до падения византийского государства от мусульманской Турции более четырёх веков. И эти события ближайшего и далёкого будущего никак не могли повлиять на выбор Владимира.

А как же наш русский экспресс? Он катил по территории Киевской Руси, обращая в христианство русский языческий народ. События, связанные с крещением Руси, предположительно продолжались с 986 года до 990 года /7, с. 70/. Время и место крещения самого Владимира покрыты тайной. Это могло быть в Киеве или в Корсуне на Крымском полуострове после его захвата у Византии. Но известно точно, что начало всеобщему крещению было положено в стольном граде Киеве, и руководил этим процессом сам Владимир. Далее киевский сценарий будет повторяться в других городах и селениях Руси. Первое действие сценария – дискредитация языческих богов. В нём разрушались языческие капища, над богами глумились, сбрасывали их с постаментов, били палками, сталкивали в реки, чтобы они уплыли подальше от города или селения. Всем этим демонстрировалась беспомощность богов, их неспособность защитить самих себя, что уж тут говорить о защите верящих в них людей. Второе действие: оповещение населения города или селения о проведении крещения в ближайшей реке. Люди заходили в реку, заносили в воду маленьких детей и беспомощных стариков, византийские священники производили над всеми обряд крещения, давали вновь обращённым имена христианских святых и вручали нательные крестики. Именно они были свидетельством прохождения процедуры крещения, их нужно было предъявлять властям (вероятно, с тех времён на Руси появился обычай носить нательные кресты). Людей, нежелающих принять христианство, силой загоняли в реку и проводили над ними обряд крещения. Третье действие: на местах бывших языческих капищ строили христианские храмы. Службы в них проводили приезжие священники из Византии или Болгарии. Четвёртое действие: в храмах начиналась подготовка отечественных священнослужителей. Учеников рекрутировали (направляли по княжескому указу) из числа детей знатных, средних и простых семей на «учение книжное». Чтобы задобрить население на христианских праздниках бесплатно раздавали еду, сладости, напитки, а убогим – деньги. Те, которые отказывались креститься, уходили в леса и пустынные местности. Их дальнейшая участь была незавидной. При существующем в то время первобытнообщинном строе выжить в одиночку было практически невозможно, поэтому они пополняли число разбойников и прочих «лихих» людей, об усилении разбоев в то время отмечалось в летописях. В некоторых городах сопротивление крещению принимало вооружённую форму, его подавляли княжеские дружины. Насколько жестоко подавлялось сопротивление язычников на этапе всеобщего крещения Руси, достоверных сведений нет. В летописях, написанных христианскими монахами, об этом упоминается с неохотой. В современной литературе встречаются различные цифры пострадавших при крещении, даже указывается их число в процентах к общему населению Руси. Приводить их нет смысла, поскольку в те времена не велось никакого учета населения, и все цифры взяты, как говорится, «от лукавого». В историческом плане крещению Руси можно провести параллель процесса раскола Русской Православной Церкви в XVII веке, когда после проведённой опять-таки сверху церковной реформы государство и церковь жестоко подавляли старообрядчество. Тогда по официальным данным в рядах старообрядцев осталось порядка пятнадцати процентов населения. Но старообрядчество, помимо эмоционально-чувственной основы, имело и теоретическую основу в виде старообрядческой литературы, чего у язычников не было. Эмоции и чувства затухают достаточно быстро, ко второму – третьему поколению людей, они, как правило, угасают полностью. Их следы остаются в народных обычаях, к которым любая религия как-то приспосабливается, вводя их в свои обряды, либо стараясь не замечать. Всё «языческое» в нас, современных людях, прячется и существует в наших народных обычаях, и если ориентироваться на них, то мы остаёмся «язычниками» и до сих пор.

После массового крещения в Киеве, Владимир отправил своего воеводу Добрыню крестить Новгород. Это очередной раз показывает важность Новгорода для Киевской Руси как её второй неформальной столицы. Добрыня, помимо своей воеводской должности, был «посадником» в Новгороде, то есть лицом, избранным новгородцами и пользовавшимся среди них авторитетом. В Новгороде была довольно большая христианская община, существовала и христианская церковь, но новгородцы в своей массе выступили против крещения. В городе начались беспорядки, христианскую церковь сожгли, Добрыне пришлось применить силу. На третий день обряд крещения новгородцев закончился, и первым делом приступили к восстановлению сгоревшей церкви. Надо сказать, что строительству церквей Владимир уделял большое внимание, так к 1015 году, году его смерти, в Киеве насчитывалось более 700 церквей /7, с. 118/.

В устном русском эпосе осталась поговорка: «Добрыня крестил мечем, а Путята огнем», что свидетельствует о применении силы при крещении населения Новгорода (Путята – дружинник в должности «тысяцкого» у Добрыни, отдавший приказ поджечь дома новгородцев, чтобы отвлечь их от вооружённого сопротивления). Это подтверждается и археологическими раскопками, которые выявили следы мощного пожарища, относящегося к тому времени. В 989 году в Новгороде была построена тринадцатиглавая деревянная церковь святой Софии Премудрости Божией. В дальнейшем новгородский храм побудил князя Ярослава Мудрого построить в 1037 году тринадцатиглавый каменный Софийский собор в Киеве.

Свои последние 27 лет жизни Владимир посвятил введению христианства на Руси и, надо сказать, довольно успешно. Летописные памятники XI века говорят, что «…бещисла душь по всей земли Русской приведены к богу святым крещением». Правда это не свидетельствует о том, что языческое население полностью стало христианским. В стране одновременно жили две веры: христианская и языческая. Двоеверие на Руси нельзя понимать как разделение народа на два лагеря, оно означает, что у каждого человека, вне зависимости от его общественного статуса, в разной степени присутствовали сразу две веры – старая языческая и новая христианская. Первую просто так забыть нельзя – это не старая мебель, которую можно выбросить и больше о ней не вспоминать. Старая вера присутствует в сознании и подсознании человека, всплывает в помыслах и действиях порой независимо от его желания. За старой верой стоит генетическая память предков и привычки, приобретённые самим человеком за всю его прошедшую жизнь. Новую веру понять не так просто, а уж полностью принять тем более, но это необходимо, ведь на её стороне авторитет и сила власти. Чтобы разрешить противоречие «нельзя, но нужно», человек в новой вере инстинктивно ищет схожие элементы со старой верой и, найдя их, с облегчением принимает. Так на основе двоеверия постепенно создаётся нечто оригинальное и качественно отличающееся от обеих «родительских» религий. В нём присутствуют три составляющие: от старой веры, от новой веры и их симбиоз. На начальном этапе эти группы достаточно чётко разделяются, потом постепенно границы между ними размываются и в результате сливаются в единое целое. Если принятие новой веры занимает несколько лет жизни одного поколения, то процесс слияния в единое целое продолжается веками, в нём участвуют уже несколько поколений.

Русское православие как самостоятельная оригинальная христианская церковь окончательно сформировалось, пожалуй, только к середине XVI века. Тогда Москва стала претендовать на роль «Третьего Рима» в христианском мире, и русская церковь на Стоглавом соборе в 1551 году определила своё догматическое понимание христианства.

Как происходило слияние вер при христианизации Киевской Руси? Начнём с основного различия между язычеством и христианством: в язычестве многобожие, а в христианстве единый Бог. (Не будем здесь затрагивать единосущность Святой Троицы: Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа. Это самый сложный и спорный вопрос христианства, оставим его обсуждение богословской науке). У каждого языческого бога была своя зона ответственности, и люди шли к богам избирательно, исходя из своих проблем. Что же, в новой религии всё нести к одному Богу? Ан, нет! Оказывается, что в христианстве, помимо единосуще-го Бога есть и сонм святых, к которым можно обращаться за помощью по разным вопросам. Культы христианским святым заменили поклонения разным языческим богам. Так вместо воинствующего Перуна появился Георгий Победоносец, культ святому Николе заменило поклонение языческому Велесу, языческий бог Ярило растворился в христианских святых Борисе и Глебе. Замену одних объектов поклонения на другие пережить легче, чем отсутствие оных. Но самое главное: к христианским святым осталось прежнее языческое отношение. Что раньше просили от языческих богов? Спасения, защиты и покровительства. После введения христианства в глазах верующих Иисус Христос явился Спасом, то есть спасителем от всех бед и напастей, его молили: «Боже, спаси и сохрани!» Богородица стала защитницей русской земли, её культ почти сравнялся с культом Иисуса Христа, «покров Богородицы» накрыл Русь от внешних врагов. Христианские святые приняли на себя обязанности покровительства во всех жизненных делах русских людей. Преклонение перед изображениями языческих богов заменили молитвы перед иконами христианских святых, им стали предавать чудотворную силу, иконами освещали земные предметы, изображения святых одевали на шею в виде языческих оберегов. Придав христианской обрядности языческую сущность, русский народ успокоился и особо не стремился понять саму истину христианской веры. Её постепенно внедряли через правила и нормы христианской морали, вводя их в законы и княжеские указы, оставляя, впрочем, и старые обычаи, подкрашенные в христианский цвет. По мнению отечественных историков, коллективное подсознание Руси XI и XII веков было всё ещё языческим. /7, с. 266/