Текст книги "По развилкам русской истории"

Однако существовали и трудности. Так если на одном конце русского православия шло ослабление следования византийскому религиозно-мировоззренческому идеалу, на другом его конце возникало религиозное ужесточение. Строгости к повседневной жизни стали появляться в начале XII века после сформирования русской монашеской идеологии Киево-Печерского монастыря. Она требовала возненавидеть плотские страсти и наслаждения, отринуть красоту и желания мира земного, украсить себя смирением и возвыситься в молчании. Печерский монастырь претендовал на духовное руководство всей церковной жизнью Руси того времени. С другой стороны православия великий князь Владимир Всеволодович Мономах (годы княжения 1113–1125) отвечал монахам, что не пост, не уединение, не монашество приносят спасение людям, а именно благодеяния. И в этом была основная истина христианства, которую русскому народу ещё надо было постичь.

О монастырских правилах и современной жизни в монастырях интересно описывается в книге архимандрита Тихона[3]3
  Епископ Тихон (в миру Шевкунов Георгий Александрович); родился в 1958 году. В 1982 году окончил сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии по специальности «литературная работа». По окончании вуза поступил в Псково-Печерский монастырь послушником. В 1991 году в Донском монастыре Москвы пострижен в монашество с именем Тихон. Архиерей Русской православной церкви, епископ Егорьевский, викарий Патриарха Московского и всея Руси, управляющий Западным викариатством города Москвы. Наместник московского Сретенского ставропигиального мужского монастыря. Ректор Сретенской духовной семинарии. Ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре. Церковный писатель. Автор книги «Несвятые святые и другие рассказы», представляющей собой сборник реальных историй из жизни людей, которых он знал лично. Книга стала бестселлером, к началу 2016 года общий тираж достиг 2 000 000 экземпляров.


[Закрыть] (Шевкунова) «Несвятые святые и другие рассказы» /2/. Монастырь в своей повседневной жизни является глубоко бюрократической организацией, построенной на незыблемых правилах. Кто эти правила не может принять, тот уходит. Иерархическая структура монастыря очень жесткая, каждый знает в ней своё место и безропотно подчиняется вышестоящему начальнику. Сильно развита система наказаний за недобросовестное выполнение своих обязанностей. Основа дисциплины – смирение, доведённое до собственного уничижения. Жизнь монахи проводят в службах, молитвах и работах, называемых послушанием. Работы нужны для поддержания жизни монастыря, службы – для единения монастырского сообщества и коллективного обращения к Богу, молитвы – для личного общения с Богом. В настоящее время растёт число православных монастырей, в них значительное число составляют люди трудоспособного возраста. Много монашеской молодёжи, из светской жизни их уводит интерес к новому и необычному. Затем у них появляется ощущение правды жизни в монастыре в отличие от лицемерия за его границами, чувство братства между монахами и некой защищённости от безумного внешнего мира. Молодого человека берёт под свою опеку персональный духовный наставник, который неспешно, аккуратно вводит его в религию и обосновывает цель его жизни. После этого молодой человек получает опору в виде веры и может направить свои силы на религиозное совершенствование. Оно может развиваться по двум направлениям. Первым является карьерный рост в церковной структуре. Он отличается от светского карьерного роста, в котором нужно демонстрировать свои амбиции и способность сделать всё, что желает руководство. В церковной жизни всё наоборот – надо показать своё умение смириться, даже унизиться по отношению к самому недостойному члену общества, и ни в коем случае нельзя демонстрировать свои достоинства. Если они у тебя есть, то начальство увидит их само. Гордыня – самый большой грех для монаха.

Второй путь религиозного совершенства ведёт к так называемому «просветлению», которое наступает при максимальном угнетении всего плотского: желаний, еды, житейских удобств, общения с другими людьми. Монах, идущий на это, совершает религиозный подвиг, он становится подвластен только Богу и выпадает из иерархической структуры монастыря. Ни настоятель монастыря, ни Владыка епархии, где находится монастырь, ни сам Патриарх не имеют над ним силу. Он становится «угоден Богу» и после окончания своей земной жизни может быть признан Церковью «преподобным» согласно существующим в ней ликах святости.

И всё же нельзя отрицать успешность начального этапа христианизации Руси. Что же помогло Владимиру добиться такого успеха? Вновь обратимся к нашим помощникам.

– Пожалуй, добиться успеха в адаптации к внешнему почитанию христианских святых помог перевод своих эмоций на вещественные фетиши христианства: кресты, иконы, книги, – Философ подводил теоретическую основу под процесс христианизации Руси. – Для неграмотного крестьянина один фетиш убрали, взамен дали другой и сказали: «Молись ему, тебе это поможет». Да не просто молиться в лесу перед каким-то пнём, а в церкви, где старались сделать всё приятно и красиво. Вот и всё.

– Для основной неграмотной массы русского государства этого было достаточно, – согласился Политик. – Для элиты и грамотных людей большую помощь оказала славянская Болгария, в то время она являлась сильным и авторитетным государством.

Согласимся с нашими помощниками и вспомним, что перед Русью по пути христианизации уже прошла Болгария, приняв его в 864 году. В его становлении основную лепту внесли братья-проповедники Кирилл и Мефодий. Кирилл являлся создателем славянской письменности, названной в честь него «кириллицей». Основой её стали болгарский язык и греческий алфавит. Трудами братьев с греческого языка на славянский язык были переведены книги Священного Писания и церковно-служебная литература.

Родившись в Греции (на месте современного греческого города Салоники), первую часть своей жизни Кирилл провёл в Византии, где за свои способности получил прозвище «Философ» и стал помощником патриарха Фотия. Из Константинополя он переехал в Болгарию и там вместе со своим братом Мефодием проповедовал восточно-византийское вероисповедание. Заслугой братьев стало становление в Болгарии менее жесткой и бескомпромиссной формы православия, чем в Византии. Она стала и более веротерпимой; болгарская форма православия, в отличие от византийской, предполагала обсуждение христианских догм с целью их изучения. Кирилл поддерживал связь как с Константинополем, так и с Римом. От римского папы он добился соизволения проводить службы в Риме на славянском языке, используя кириллицу. Последнюю часть своей жизни Кирилл провёл в Риме, где был похоронен в одном из римских храмов.

Выбрав христианство в качестве единой государственной религии, Киевская Русь приняла веру от Византии, а знания о вере – из Болгарии. Во вновь образованной русской церкви службу вели священнослужители византийской церкви, но русские прихожане познавали христианство из литературы болгарской церкви. К этому времени на древнеболгарском языке, получившем на Руси название «церковнославянский», существовала вся религиозная литература, а также литература болгарских авторов, основанная на их знании и толковании христианских догм. Она была переведена с греческого языка. К этому времени братьев Кирилла и Мефодия уже не было в живых, но именно их представление об учении Иисуса Христа стало основой русского православия на этапе христианизации Руси и на последующие два века. К тому же после распада Первого Болгарского царства в 1019 году много болгар бежало на Русь. Среди них было немало священнослужителей, нашедших приют в русских христианских храмах. Беженцы принесли с собой большое количество церковно-богослужебных книг и другой древнеславянской литературы. Болгарский след в русском христианстве дал возможность языческой Руси принять новую для неё веру более мягко, что уменьшило число протестующих и ослабило давление христианских норм и правил на жизнь непривычного к ним народа. За счёт этнической и языковой близости восточных славян и болгар настоящими «христовыми» братьями для Руси стали не заносчивые византийские «греки» и жесткие неуступчивые западноевропейцы, а их славянские братья – болгары.

Вот так за окнами русского экспресса замелькали города Болгарии, и поезд мягко остановился на станции «Православие». Делать выбор между двумя центрами христианства было уже поздно – поезд стоял на болгарской станции, принадлежащей восточно-византийскому вероисповеданию. Сама Болгария в своё время выбрала эту форму христианской церкви под давлением Византии, но соответствовал ли выбор Болгарии интересам Руси? Вновь обратимся к нашим помощникам.

– Исходя из политического положения того времени можно достаточно твёрдо сказать, что выбор православия для Руси был правильным. Восточно-византийский образец христианской религии давал возможность Руси сохранить политическую независимость от религиозных центров в Константинополе и Риме, – Политик, как всегда, не допускал сомнений. – Нельзя сбрасывать со счетов и экономическое положение Константинополя и Рима того времени. Рим фактически лежал в развалинах после поражения от франко-германских племён, а Константинополь, считавший себя преемником Римской империи, называл себя Новым Римом и купался в роскоши.

– Надо учитывать ещё различие западноевропейского и восточно-славянского общинного менталитетов. У западноевропейских народов община была кровнородственной, у славян преобладала территориальная община, более стойкая в силу хозяйственной целесообразности, – Философ зашёл с другой стороны. – Для Руси территориальный общинный уклад имел несравненно большее значение, чем для Западной Европы. Поэтому привнесённое на Русь византийское христианство, проповедавшее соборность как основу взаимоотношений между людьми, упало на почву уже ранее обретённого русским народом свойства общинное™ и ещё сильнее укрепило его.

Да, в вопросе независимости, Политик был, безусловно, прав. В Византии церковь подчинялась государству, а западно-католическая церковь превалировала над государственной светской властью, что для князя Владимира являлось неприемлемым. Возникало противоречие. С одной стороны, чтобы получить доступ к западноевропейскому рынку, его техническим и культурным достижениям, нужно было быть ближе к государствам Западной Европы. С другой стороны, для сохранения политической независимости от них – нужно было быть дальше. Только принятие православия разрешало это противоречие. Сближение давало христианская вера, а удаление – православное вероисповедание.

Так Философ обозначил ещё одну причину в пользу выбора православия, которая, вполне возможно, была не заметна самому Владимиру. Территориальная община, помогавшая русскому народу выживать в сложных климатических условиях, органически сплеталась с православным понятием «соборности» и становилась для русских главным фактором не просто выживания, но и великих достижений.

«Соборность» – одно из главных понятий Святой Руси, имеющее основу в христианском учении о Церкви, которое присутствует в Никейском Символе веры: «Верую во святую, соборную и апостольскую церковь». Соборность в христианской традиции понимается как единение людей в любви, вере и жизни, что соответствует, по мнению русского философа Д.А. Хомякова[4]4
  Хомяков Алексей Степанович (1804–1860) родился в Москве, в старинной дворянской семье. Русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, член-корреспондент Петербургской академии наук. Опубликовал основные теоретические положения славянофильства. Считал монархию единственно приемлемой для России формой государственного устройства. Основным историко-философским сочинением являются «Записки по всемирной истории». Труд остался незавершённым, однако сохранились журнальные статьи. В основе философии А. С. Хомякова лежит представление об историческом развитии каждого народа по пути, предопределённому Абсолютом (то есть Богом).


[Закрыть], восточнославянскому понятию «лад» еще с дохристианских времен. По его представлению, соборность – это целостное сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям. В Православии человек находит «самого себя, но себя не в бессилии своего духовного одиночества, а в силе своего духовного, искреннего единения со своими братьями, со своим Спасителем». По мнению другого русского философа, Н.А. Бердяева, «соборность противоположна и католической авторитарности, и протестантскому индивидуализму, она означает коммунитарность (общинность), не знающую внешнего над собой авторитета, но не знающую и индивидуалистического уединения и замкнутости». Соборность для Руси, а позже России, стала одним из главных духовных условий национального единства и создания мощной державы.

Но не может всё быть только «хорошо», были и свои недостатки в православии, уже заметные в то время. Они касались его ортодоксальной сути. Примат веры над разумом априори предполагает застой разумной, или как сейчас называют, интеллектуальной деятельности в вопросах религии. Для самой религии это может быть и хорошо, любая религия в первую очередь основывается на вере, и чем она бесспорней, тем сильнее позиции религии в народе. Однако в средневековье религия главенствовала над всеми направлениями творческой деятельности, и этот застой в русском православии, к сожалению, передался и на другие области русской интеллектуальной деятельности. В этом был главный недостаток православия, в дальнейшем повлиявший на развитие научно-технического прогресса в России. Но была ли Русь X–XI веков готова к творческой деятельности в вопросах религии? Нужно ли ей, находящейся на стадии религиозного двоеверия, было разумное понимание церковных догматов? Не только не нужно, но даже опасно для полуязыческого народа. Здесь не мешает заметить, что от понимания «разумности» того или иного догмата недалеко до оценки его «рациональности», а затем следующим шагом становится протест от следования «нерациональному» догмату. Это как раз и произошло в XVI веке в католической церкви и привело к отходу от неё «рационалистов» в виде вновь образованной протестантской церкви. Следствием этого стали религиозные войны между последователями разных церквей, что мы видим в Западной Европе в течение почти 130 лет. Для Киевской Руси, раздираемой межплеменными противоречиями и княжескими склоками, религиозные распри стали бы последним и решающим фактором безвозвратной гибели русского государства. Только единая, непоколебимая, абсолютная религиозная идея могла в те времена сплотить народ молодого государства. И такой идеей стало православие. Оно дало русскому народу христианские морально-этические нормы жизни и, постепенно вытесняя языческие верования и обряды, легло в основу культуры и образования русской нации. Уже на первых порах своей мессианской деятельности в древней Руси православие послужило духовному объединению русского народа, что помогло сохранить русский этнос в условиях междоусобной княжеской борьбы и последующего владычества татаро-монгольской Орды.

В рассмотрении проблемы выбора религиозной веры для России нельзя оставить без внимания и современное отношение к результатам такого выбора. В историческом плане православие подвергается нападкам с двух противоположных сторон. С одной стороны, ему ставят в вину силовое подавление исконно-русских традиций, считая, что оно остановило историю самобытного развития, и все последующие беды Руси возлагают на него. С другой стороны, его обвиняют в том, что оно стало барьером для проникновения в Россию западной культуры. Попытаемся рассудить предъявляемые претензии.

Начнём с рассмотрения взаимоотношений между язычеством и православием. Что имели племена восточных славян, объединённых в рамках одного государства, до принятия христианства? Прежде всего, основной национальный элемент – единый язык общения, без него не существовало бы нации. На этом языке развивалась русская культура в виде устных сказаний, былин, пословиц, загадок, песен; формировался духовный мир русского человека. Появившееся позднее православие не изменяло язык, оно не вело борьбы против уже созданных памятников устной культуры, напротив, при нём Русь обрела письменность. Первый памятник русской письменности – летописи – появился на церковно-славянском языке. Летописи стали новым элементом исконно-русской культуры и предоставили возможность узнать историю Руси. Летописцы работали в православных монастырях, тщательно восстанавливая в письменном виде историю Руси по дошедшим до них в устной форме сказаниям и былинам. Они же документировали и современные им происходящие события. Это свидетельствует о том, что православие не «закрыло» русскую историю, как считают некоторые наши сограждане, а наоборот, сохранило её для потомков.

Если же говорить в общем плане о русской культуре до прихода православия на Русь, то трудно что-либо предъявить в качестве вещественных доказательств высокого уровня её развития помимо упомянутого выше устного литературного творчества. Кроме скифских каменных баб и таких же каменных дольменов, неизвестно кем созданных, мы ничего не увидим. Нет ни храмов языческим богам, ни остатков крепостных валов, всё строилось из дерева и земли, что, естественно, до наших времён не могло сохраниться. Первые капитальные каменные постройки создавались на Руси уже в виде православных храмов. Нет и памятников изобразительного искусства, первые художественные произведения на Руси, если не считать древних петроглифов, появились на христианские темы, взяв за образец византийские изображения. Так что православию особо и прерывать было нечего в культурном развитии языческой Руси.

А против чего повело борьбу православие? В первую очередь против язычества. Как расценивать эту борьбу для Руси, положительно или отрицательно? Не будем спорить, насколько хороши или плохи были многочисленные русские языческие боги, ясно только одно, и это очень важно для национального совершенства, что они не могли дать Руси национальную идею. Эту идею в виде христианской веры, объединившую племена, вошедшие в русскую нацию, дало православие. Как мы уже отмечали выше, история не предоставила Руси времени на долгое существование в язычестве, в отличие от Греции и Рима, развивавшими свою культуру среди языческих богов на протяжении веков. Выжить в средние века на среднеевропейской равнине могли только нации, объединённые единым Богом и единой национальной идеей, связанной с Ним. Из всех религий, существовавших в то время, православие было настроено на эту цель в наибольшей степени, исконно-русская «община» и православная «соборность» срослись в единое целое и стали одной из основ, положенных в развитие русской нации.

Теперь подумаем о взаимодействии Руси с западноевропейскими странами. На него повлиял раскол единой христианской церкви, произошедший через шестьдесят лет после принятия Русью византийского православия. Он перевёл Киевскую Русь в лагерь противников католической церкви, что, естественно, отразилось на степени межгосударственного общения, а потом вылилось в научно-техническое отставание от Запада. Однако, исходя из рассмотренной выше противоречивости «дальше – ближе» к Западной Европе, представим себе историческую перспективу Руси, если бы она оказалась в стане её сторонников. Основное, чего не допустил бы Рим, так это целостности Руси как территориально большого государства. В соответствие с принципом «разделяй и властвуй» он постарался бы поделить Киевскую Русь на несколько княжеств по примеру западноевропейских государств. В этом он получил бы поддержку от удельных князей, стремящихся к обособлению от великокняжеской власти. Для силового влияния на вновь образованные государства Риму пришлось бы создать один-два военно-религиозного ордена, подобных Тевтонскому и Ливонскому. Они бы полностью перекрыли путь «из Варяг в Греки», в котором Рим был абсолютно не заинтересован, так как он приносил пользу его противнику Константинополю. Это, в свою очередь, привело бы к обеднению русских княжеств и, в первую очередь, Господина Великого Новгорода, который стал бы не «Господином» и не «Великим». Дальше продолжать прогноз возможных событий мы не будем, всё ясно.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что православие вполне удачно «вписалось» в жизнь Киевской Руси и внесло неизмеримый вклад в её становление и дальнейшее развитие. Оно явилось фактором культурного единения с Византией, Болгарией, Сербией, а государство обрело свою идеологию. С принятием христианства возникла и древнерусская литература. Её основу составила древнеболгарская литература, знакомившая русский народ со Священным Писанием и его толкованием, с житиями святых и проповедями, историей христианской церкви. Это надо было познать вновь обращённому в христианство народу и это явилось прямым следствием принятия христианства. Все базовые тексты были переведены с греческого, написаны болгарскими или чешскими писателями. В исследованиях крупнейшего специалиста в области древнерусской литературы академика Д.С. Лихачёва раскрывается вся история её развития. Он показывает, что первые русские авторы на основе переводной и болгарской литературы создавали свои сборные тексты, вставляли в них обширные фрагменты, объясняли их применительно к особенностям русской жизни. В XI–XII веках начали появляться переводные светские произведения, в основном исторического плана. Через них русский человек знакомился с окружающим миром и его историей. В 40-х годах XI века создаётся оригинальная русская литература, одними из первых известных нам произведений стали «Речь философа» и «Сказание о распространении христианства на Руси». Появился оригинальный русский жанр летописей, не имевший аналогов с иностранными произведениями. Особенностью первых оригинальных произведений была их патриотическая направленность, прославляющая русских князей и подвиги «Святой Руси». В них описывались и дела «Руси Окаянной», так в книге Нестора «Чтение о жизни и погублении Бориса и Глеба» пишется о благочестивых христианах, которых замучил не иностранец, а свой русский князь «окаянный Святополк». Существовали даже, по определению Д.С. Лихачёва[5]5
  Лихачёв Дмитрий Сергеевич (1906–1999) – советский и российский филолог, культуролог, искусствовед, доктор филологических наук, профессор, академик АН СССР, лауреат советских, российских и международных премий. Председатель правления советского, затем российского, фонда культуры. Автор фундаментальных трудов, посвящённых истории русской литературы (главным образом древнерусской) и русской культуры. Родился в Петербурге, отец инженер-электрик. В 1923 г. стал студентом Петроградского университета, получив дипломы по двум филологическим специальностям. Занимался историей славянской литературы. В это же время состоял в студенческом кружке, за что был арестован и отправлен в исправительный лагерь. Отбыл четыре года заключения в Соловецком лагере особого назначения. В годы войны Лихачев находился в осажденном Ленинграде, но и в этих условиях не прекращал своей научной деятельности. В 1947 г. защитил диссертацию на степень доктора филологических наук на тему: «Очерки по истории литературных форм летописания XI–XVI вв.». На протяжении всех лет своей деятельности являлся активным защитником культуры, пропагандистом нравственности и духовности.


[Закрыть], «повести о княжеских преступлениях», в которых описывались окаянные дела русских князей. Постепенно из переводной и отечественной литературы создавался древнерусский книжный фонд, насчитывающий ко времени татаро-монгольского нашествия по некоторым данным порядка 130–140 тысяч томов / 7, с. 153/.

Православие явилось одной из основ «Святой Руси» и стало прославлять тех, «кто положит душу свою за други своя». Оно внесло в сознание русских людей морально-этические христианские ценности, что определило правила общежития русского народа, составив их из соблюдения народных обычаев и нравов, государственных законов и добрых дел (добродетелей). В них, по выражению А.Н. Радищева «…добродетель является вершиной человеческих деяний: следуя нравам и обычаям мы приобретаем расположение тех, с кем живём; исполняя законы становимся законопослушными гражданами; исполняя добродетель приобретаем общую доверенность, почтение и удивление».

В 1037 году – год закладки Софийского собора в Киеве – появилась Киевская митрополия. Руководящие органы в ней занимали византийские священнослужители. Де-юре это предполагало для русской церкви непосредственное подчинение константинопольскому патриарху и византийскому императору, но при самостоятельности церковно-административного решения внутренних церковных вопросов. Де-факто церковь следовала указаниям великого князя и удельных князей, поскольку зависела от них материально. С начала своего появления на Руси и до последней четверти XI века княжеская власть материально обеспечивала церковь по старым языческим нормам – одна десятина от даней и других поступлений на княжеский двор. Затем в её пользование поступили так называемые «монастырские земли». Территориально-административная структура русской церкви повторяла систему подчинения древнерусских княжеств Киеву. Митрополит, как глава церкви, находился в Киеве, а подчинённые ему епископы обосновались в главных городах княжеств, подчинённых Киеву. Это подтверждает ранее высказанную нами мысль, что Владимиру нужна была религия, поддерживающая светскую власть. Кроме зависимости от князей материально церковь была обязана светской власти за активное распространение христианства на Руси. В этом светская власть имела заслуг больше, чем сама церковь. Такой характер взаимоотношений между светской и церковной властью сохранился до церковной реформы XVII века, когда была сделана попытка поставить церковную власть выше светской царской.

На этом, уважаемый читатель, русский экспресс покинул остановку «Православие» и под её знамёнами двинулся дальше по рельсам истории. Вагонов в экспрессе значительно прибавилось, и по ходу своего пути они меняли родословно-племенной цвет на удельно-княжеский. Появилось так называемое «наместничество», то есть передача великим князем бразд правления в столице и уделах сыновьям на время своего отсутствия в Киеве. Так князь Святослав, отправляясь в болгарский поход, оставил своим киевским наместником старшего сына Ярополка, в Древлянской земле «посадил» Олега, а в Новгороде – Владимира. Великий киевский князь Владимир в своём языческом прошлом пополнил род двенадцатью сыновьями (их можно увидеть на росписи в кремлёвской Грановитой палате), рождёнными от пяти матерей, и им нужно было выделить на правление какую-нибудь землю, получившую название «удел». Употребляя слово «нужно», мы должны понимать его не только как простое желание «порадеть родному человечку», а как необходимость управления и контроля в отдельных частях уже территориально большого русского государства. Это было направлено на сохранение власти монархической семьи, сбора дани на территории отдельных «земель», поддержания порядка в государстве и охраны его границ. Централизованная власть молодого государства не могла эффективно выполнять все эти задачи, нужна была децентрализация правления. Децентрализация позволяла лучше приспособиться к местным условиям, эффективно их использовать для развития хозяйства и организовывать защиту границ государства. Однако всё это хорошо работало только при соблюдении определённых иерархических правил. Они предусматривали жёсткую подчинённость всех удельных князей Великому киевскому князю. В монархических феодальных государствах Запада это обеспечивалось наличием различных сословий, из которых выстраивается иерархическая пирамида. В средневековой Киевской Руси такие сословия отсутствовали. После смерти Владимира на правление Русью были оставлены княжичи одного сословного уровня: единокровные братья по отцу и от разных матерей. Они стали наместниками на выделенных им землях, отличавшихся своими размерами и богатствами, и должны были подчиняться киевскому князю, единственное достоинство которого состояло в старшинстве. Это предполагало возможность острой конкуренции между братьями, вплоть до использования вооружённой силы. Так и случилось. Вначале Святополк Окаянный злодейски убил троих своих братьев: Бориса, Глеба и Святослава, затем он дважды воевал с Ярославом за Киевский престол, при этом оба привлекали зарубежные отряды для борьбы между собой. Потерпев поражение, Святополку пришлось бежать в Польшу, по дороге туда он и умер. Затем Ярослав стал делить русскую землю с другим своим братом – Мстиславом, князем Тмутараканским. После сражения, они решили довольствоваться разграничением владений по реке Днепр, Мстиславу достался левый восточный берег. Мстислав вскоре умер и Ярослав завладел всей землёй. Правда, для этого ему пришлось посадить в тюрьму своего очередного брата – Судислава, князя Псковского. Об остальных братьях история умалчивает, видимо они не дожили до самостоятельного княжения.

Ярослав на троне великого киевского князя продержался 39 лет и на его правление пришёлся пик расцвета Киевской Руси.

Главной заслугой Ярослава, названного Мудрым, было внутренне переустройство Руси. Был издан правовой сборник «Русская Правда», устанавливающий законы в русском государстве.

«Русская Правда» создана Ярославом Мудрым в начале XI века, в настоящее время существуют 112 списков (копий) с оригинала. Самая древняя копия найдена в 1738 году В.Н. Татищевым в Новгородской летописи и относится к XV веку.

По своей сути «Русская Правда» является уголовным кодексом, в котором перечисляются возможные преступления и наказания за них. Особенностями является то, что наказанию подвергался любой человек, вне зависимости от его социального статуса. При этом степень наказания определялась статусом потерпевшего. В наказаниях не предусматривалась смертная казнь или телесные повреждения. Так за убийство свободного человека (мужа) свободным человеком семье даётся возможность семейной мести со стороны брата или сына, или отца, или племянника (братучаду). Если некому мстить, или потерпевшая сторона отказывается от мщения, то преступник платит определённую сумму. Например: «Убьет муж мужа, то мьстит брат брата, или сыновы отца, либо отца сына, или братучаду, любо сестрину сыновы; аще не будет кто мьстя, то 40 гривен за голову» /35, с. 13/. Во времена Правды Русской гривна, как мера стоимости, содержала 46,79 грамм чистого серебра, за 80 гривен можно было купить 23 кобылицы или 40 коров, или 80 стогов сена, или 400 баранов.

Началось развитие просвещения, в массовом порядке стали переводить книги с греческого на древнеславянский, в Киеве появилась библиотека общего пользования, а в Новгороде создано училище для обучения 300 мальчиков. В широком масштабе развернулась подготовка русских священнослужителей, для них издали так называемую «Кормчую книгу». Чтобы уменьшить зависимость церкви от Константинополя был избран первый русский митрополит Илларион. Для строительства и украшения православных храмов приглашались греческие мастера, они же обучали и русских умельцев. Были установлены тесные отношения с западными странами, в том числе родственные. Сам Ярослав женился на шведской принцессе, его дети женились и вышли замуж за представителей правящих европейских родов: Франции, Польши, Венгрии, Норвегии, Англии. Перед своим уходом из жизни Ярослав Мудрый установил права наследования великокняжеского престола по старшинству лет, разделил русскую землю между сыновьями и предостерёг их от междоусобиц. Русский экспресс догонял упущенное и стремился занять место в расписании европейских поездов. Но, к сожалению, этого сделать не удалось – на пути его следования находилась станция, которую миновать было нельзя. Она называлась «Междоусобица», и на ней экспресс «Киевская Русь» ждала катастрофа.

Как же появилась эта окаянная станция? Вспомним, что на начальном этапе своего следования русский экспресс приостановился на полустанке «Братоубийство». На нем из троих сыновей князя Святослава в живых остался только один – Владимир, он занял место машиниста. Полустанок тот минули, а нехорошая, окаянная память осталась. Она затронула сыновей Владимира и взрастила Святополка Окаянного. Вот тут Святая Русь и встревожилась. Православная церковь возвела в лик святых мучеников-страстотерпцев Бориса и Глеба – сыновей Владимира, безвинно убиенных их братом Святополком Окаянным. Они стали первыми русскими святыми, их культ, помимо церковного почитания, имел и политическую направленность. Академик Д. С. Лихачёв по этому поводу отмечал: «Политическая тенденция культа Бориса и Глеба ясна: укрепить государственное единство Руси на основе строгого выполнения феодальных обязательств младших князей по отношению к старшим и старших по отношению к младшим». Именно укреплению единства страны были посвящены первые оригинальные русские книги, относящиеся к XI и XII векам: «Сказание о Борисе и Глебе», «Чтения о Борисе и Глебе».

И вот за окнами русского экспресса замелькали постройки приближающейся станции, состав на полном ходу начал тормозить, задёргался и со скрипом остановился. Стало тихо и тревожно. Со стороны тёмной степи дул пронзительный холодный ветер, трепавший вывеску с надписью «Междоусобица».