Текст книги "В гареме Сына Неба. Жены и наложницы Поднебесной"

Затем главным евнухом при вдовствующей императрице Цыси стал Ли Ляньин. Он родился 12 ноября 1848 г. в одном из местечек провинции Хэбэй, происходил из бедной многодетной крестьянской семьи (у него насчитывалось 8 братьев и сестер), рано остался сиротой и в полной мере познал нужду и голод. В девять лет, после кастрации, Ли оказался в императорском дворце, попав туда не без помощи Ань Дэхая, который потом участвовал и в его «обучении». В качестве прислуги Ли прослужил во дворце более 50 лет, прислуживая четырем императорам, сменявшим друг друга.

Когда Ли Ляньин подрос, за высокий рост и физическую силу его определили носильщиком паланкина вдовствующей императрицы Цыси. Он был человеком крупного телосложения, с сильными челюстями, крупным носом, колючими глазами, толстыми губами и рельефным подбородком. Через некоторое время его повысили по службе, сделав придворным парикмахером.

Ли Ляньин постепенно стал завоевывать влияние при дворе, где царили подкуп, зависть и интрига. Обладая врожденной хитростью и рассудительностью, он подавал разумные и, главное, своевременные советы окружающим, и это способствовало росту его собственного авторитета среди чиновников двора.

После казни Ань Дэхая главным евнухом при Цыси становится Ли Ляньин

Цыси оценила способности и преданность Ли Ляньина, сделав его своим главным евнухом. Она приблизила его к себе и даже позволяла ему иногда разговаривать с ней сидя, в то время как всем остальным разрешалось разговаривать только стоя. Ему дозволялось первому обращаться к Цыси, если она не вызывала его на разговор, а иногда разрешалось даже разделять с ней трапезу.

Но особенно близок Ли ей стал после одного случая. Незадолго до японо-китайской войны (1894–1895 гг.) Цыси серьезно заболела. Ее навестил главный евнух Ли Ляньин. Приняв театральную паузу, выражавшую глубокую печаль, вдовствующая императрица сказала:

– Я чувствую приближение моей смерти, потому что нет у меня ни одного преданного человека, который дал бы мне единственное лекарство, способное вылечить меня.

Ли Ляньин понял без дальнейших объяснений, на что она намекала. По древнекитайским воззрениям, больной человек мог восстановить свое здоровье, принимая лекарство, состоявшее из кусочка человеческой плоти от сына больного, его близкого родственника или преданного друга.

Вскоре после такого необычного разговора Цыси выздоровела и обратила внимание, что Ли Ляньин отсутствовал на службе несколько дней. Когда она осведомилась о причине его длительного отсутствия, ей ответили, что главный евнух болен. Впоследствии стала известна причина болезни: он отрезал кусочек мяса от своего бедра, сварил его и подал к столу больной вдовствующей императрицы. Такой самоотверженный поступок евнуха заслужил высокую похвалу Цыси, и она одарила его всевозможными почестями.

Обладая природными способностями и большой проницательностью, Ли Ляньин хорошо изучил характер, быстрые перемены в настроении и повадки Цыси. По выражению ее лица он безошибочно определял настроение своей своенравной повелительницы и знал, как действовать в том или ином случае.

Китайские фарфоровые статуэтки. XVIII век

Однажды Ли Ляньин в одном из пекинских ресторанов увидел официанта по имени Ши, изумительно красивого и стройного юношу. Ли Ляньин привел его в Запретный город и представил императрице Цыси. Она была поражена его красотой и определила юношу обслуживать императорский стол. Так Ши стал ее фаворитом под видом официанта. Закончилось это тем, что Цыси забеременела. Тогда ей было 36 лет (1872 г.). Когда родился ребенок, его неприлично было держать во дворце, и он был передан на воспитание сестре императрицы по имени Да-фэн, жившей в западной части Пекина. Чтобы замести следы, Ши был умерщвлен с помощью яда.

В. И. Семанов приводит пример из исторического романа Сюй Сяотяня «Сказание о тринадцати маньчжурских императорах»: «Один молодой человек по имени Гуань Цюйань был большим шалопаем, в его доме увлекались легким пением, живописью, музыкой. Семнадцати лет он сбежал с одной театральной труппой. Два года пел в музыкальной драме, затем проигрался, украл вещи своего учителя и вновь сбежал. Через шесть месяцев кочевой жизни он вновь вернулся домой, однако отцу надоели его выходки, и он выгнал сына. Тогда Гуань ночью проник в дом, похитил все деньги отца и отправился в Пекин, где целые дни проводил в публичных заведениях.

Через три месяца он истратил все деньги, одежда, которую он носил, порвалась, а купить новую денег не было, из увеселительных заведений его гнали. Тогда он стал петь и просить милостыню на улицах. Северяне, слыша его томные южные напевы, иногда раскошеливались, но по-настоящему ему повезло лишь у чайной “Весенний цвет”, где собирались главным образом евнухи из дворца. За чайной была специальная певческая площадка для развлечения гостей, и, если песня им нравилась, они платили щедро. И вот однажды Гуаня услышал евнух Ли Шестой. Захлопав от удовольствия в ладоши, он подозвал певца к своему столику, спросил его имя и дал ему целых три ляна серебром. После ухода евнуха, которого здесь почти все знали, посетители стали поздравлять Гуаня и советовать ему познакомиться с Ли Шестым поближе.

Великая Китайская стена – крупнейший памятник архитектуры страны

Гуань Цюйань был человеком сообразительным, и когда Ли Шестой вновь пришел в чайную, он с глубоким почтением поклонился гостю, завел с ним льстивый разговор и попросил его самого выбрать что-нибудь по песеннику. Евнух выбрал арию о снеге, и Гуань постарался спеть ее со всем искусством, на какое был способен.

– Ты очень недурно поешь, мой мальчик, – сказал довольный евнух. – Наша Старая будда (Цыси. – В. У.) обожает слушать арии, и я мог бы кое-что посоветовать тебе.

Гуань, ни секунды не мешкая, стал просить дать ему этот совет.

– Сейчас при императорском дворце создается Студия исполнения желаний. (Эта студия, как место для развлечений Цыси, представляла из себя галерею и библиотеку, где хранились книги, картины, каллиграфические прописи знаменитых мастеров. Но заведовали здесь не евнухи, а красивые юноши, которых отбирали во дворец примерно так же, как наложниц, с той лишь разницей, что они должны были уметь рисовать. – В. У.). Туда ищут красивых юношей, умеющих петь и рисовать, – молвил Ли Шестой. – Тебе, мой мальчик, стоит подать на конкурс, особенно если ты хоть немного владеешь мастерством живописи…

– Умением рисовать?! – возбужденно и радостно воскликнул Гуань. – Да живопись для меня еще ближе, чем пение. Я умею рисовать и горы, и реки, и цветы, и травы. Если не верите, я могу сейчас показать Вам.

– Отчего же? Верю и очень за тебя рад, – сказал скопец. – Тогда завтра же я отведу тебя во дворец.

На следующее утро он принес молодому человеку новую одежду, заставил его чисто выбриться, критическим взглядом осмотрел привлекательного юношу и остался доволен. Рекомендация евнуха Ли Шестого оказалась совсем не лишней, так как все кандидаты должны были иметь рекомендующих, а Ли пользовался определенным влиянием при дворе. Помогла и красота юноши, и то, что его рисунки понравились императрице Цыси. Короче говоря, вскоре Гуаня сделали управляющим Студии исполнения желаний.

Водопад. Художник Чжао У Чао

Однажды вечером, когда он развлекался какой-то игрой с молодыми евнухами, к ним подошла фрейлина и сказала:

– Вы тут веселитесь, а Великая императрица беспокоится! Гуань Цюйань посерел от стаха, не понимая цели вызова и раздумывая, чем он мог вызвать беспокойство Цыси. Фрейлина улыбнулась, открыла коробку, которую принесла с собой, и протянула растерявшемуся Гуаню:

– Старая будда жалует тебе эти кушанья. Не исключена возможность, что она вызовет тебя, готовься!

Тут только у молодого человека отлегло от сердца. Он взглянул на присланные кушанья и понял, что они с императорского стола. Юноша хотел поблагодарить за милость, но фрейлины уже не было, она исчезла.

Через некоторое время она появилась вновь и заявила, что Великая императрица изъявила священное согласие принять Гуань Цюйаня во дворце Море мудрости.

Юноша поправил свою одежду и вслед за фрейлиной пошел по дорожкам парка. Всюду сияли разноцветные фонари, под ними стояли евнухи, готовые тщательно с пристрастием допросить каждого прохожего, но фрейлина подала им тайный знак, и они отступили. Все беседки, террасы, башни и павильоны были словно нарисованы искусным живописцем. Одна из беседок так и называлась: Прогулка по картине. Недалеко от нее оказалась пещера, пройдя которую, Гуань увидел высокое строение с надписью “Море мудрости”. Юноша почтительно остановился у ворот, расписанных драконами и фениксами, но фрейлина велела идти смелее, провела его через анфиладу комнат и, доложив о приходе, сказала Гуаню:

– Императрица ждет тебя, будь внимателен к ней!

На территории Летнего императорского дворца

Гуань Цюйань с опаской вошел, и взору его предстал роскошный зал, выложенный каменными плитами. На противоположной стороне над дверью висела надпись “Зал человеческих радостей”, а за дверями шла еще одна анфилада великолепно обставленных комнат. Посреди одной из них сидела императрица Цыси и читала книгу. В ответ на почтительный поклон Гуаня она медленно отложила книгу и, велев ему сесть, стала с улыбкой интересоваться у молодого человека, сколько ему лет, из какой он семьи. Наконец она спросила:

Вот ты умеешь рисовать, а можешь ли определить возраст картины?

Я человек маленький, – ответил Гуань, – учился немного, но, пожалуй, смогу догадаться.

Тогда я покажу тебе одну вещицу! – сказала императрица и направилась в соседнюю комнату. Юноша, дрожа всем телом, пошел вслед за ней. Однако выбрался он из той комнаты лишь к следующему полудню. Какую древнюю картину показывала ему вдовствующая императрица, неизвестно, но с тех пор она вызывала его очень часто, подарила ему большой загородный дом и даже разрешила жениться на одной из фрейлин».

Предшественники Цыси старались блюсти строгие конфуцианские традиции и в придворных театральных постановках, которые они очень любили, обходились артистами-евнухами, их было около 300 человек. Хотя, если внимательно изучить историю китайского театра, можно сказать, что такое положение было не всегда. По легенде о рождении театра, как-то танский император Сюань-цзун вместе с наложницей Ян Гуйфэй наслаждался созерцанием великолепного яркого звездного неба. Наложница поклялась императору, что ее верность превзойдет верность девушки-ткачихи. Растроганный Сюань-цзун, желая вознаградить ее за любовь, приказал отобрать красивых детей, тщательно обучить их искусству пения и танца и составить из них труппу, которая должна будет давать представления перед Ян Гуйфэй. Для этих целей было отобрано свыше трехсот мальчиков и девочек. Отсюда якобы и ведет свое начало театр в Китае.

Китайские артистки. Старинная открытка

Учитывая, что для театральной труппы отбирались во дворец самые красивые дети, там было много и юных прелестных девушек. Как известно, одна из них так вскружила голову императору Юнчжэну, что он даже взял ее в свой гарем. Плодом этой любви стал сын, который под именем Цяньлуна (1736–1796 гг.) унаследовал в 1736 г. престол своего отца и оказался одним из самых мудрых и справедливых властителей в истории Китая. В первый год его царствования мать его, вероятно, желая уничтожить всякое воспоминание о своей прежней профессии, упросила императора запретить женщинам появляться на подмостках сцены. Цяньлун не только исполнил ее просьбу, но и пошел еще дальше. Зная, что и актеры-мужчины часто бывают опасны для слабых женских сердец, которые находятся во дворце, он запретил выступать на театральных подмостках императорского дворца и мужчинам. И с этих пор все актерское сословие императорского двора должно было состоять из евнухов.

Вдовствующая императрица Цыси вновь ввела во дворец актеров извне. Первого и пятнадцатого числа каждого месяца в императорском дворце устраивались театральные представления. Во время традиционных китайских праздников – Начала лета и Середины осени – спектакли продолжались целых три дня, а на Новый год – с самого сочельника до шестнадцатого января. Торжественно обставлялся и день рождения императрицы Цыси. Актеры должны были играть три дня до ее рождения и четыре после.

Специально в летней резиденции императрицы (Ихэюань) Цыси построила особый театральный павильон для представлений на открытом воздухе. Перед каждым спектаклем исполнители главных ролей в костюмах, но еще без париков, совершали на открытой сцене по три земных поклона в сторону Дворца радости. Во время данной церемонии сановники Управления двора тоже поднимались на сцену и стояли рядом с актерами.

Император Цяньлун был рожден от актрисы придворной труппы. Художник Джузеппе Кастильоне

Официально императорскому двору принадлежала труппа южной куньшаньской драмы, отличавшейся от столичного театра. Куньшаньский театральный жанр был распространен уже в период Мин. Как и в пекинской музыкальной драме, в ней играли мужчины, но певшие еще более высокими голосами. Большинство при дворе не любило таких голосов, но куньшаньская драма была завещана предками, поэтому ее не разрешалось ни упразднить, ни изменить. Цыси любила куньшанскую драму, причем, по утверждением современников, не только любила, но и изучала. По ходу пьесы она посматривала в партитуру пьесы, иногда отбивала ладонью такт и чувствовала малейшую ошибку исполнителя. Но главное место в спектаклях занимала столичная драма, исполнителей которой привозили евнухи из города.

Известно, что Цыси любила различные представления, особенно носящие эротический характер. Как-то раз шло представление с непристойной по китайским понятиям сценой. Присутствующая супруга императора Тунчжи Алутэ отвернулась и не стала смотреть на эту сцену. Цыси сразу же заметила такую реакцию Алутэ и пришла в ярость: выходит, невестка считает себя более благопристойной, чем свекровь.

Главный евнух Ли Ляньин прежде отвечал за охрану личных покоев Цыси, и никто не мог войти в ее апартаменты без его разрешения. Добившись полного доверия вдовствующей императрицы, он, по существу, стал хозяином и распорядителем императорского двора – любой обитатель двора без его согласия не мог быть разжалован, понижен в должности или казнен.

Вплоть до своей смерти (по некоторым источникам, его отравили) Ли Ляньин с помощью интриг, вероломства, лести и подкупа преданно служил своей повелительнице, извлекая из этого огромные выгоды. Его личные богатства оценивались в два миллиона фунтов стерлингов.

Поведение главного евнуха Ли Ляньина не нравилось Цы-ань, и она возненавидела его так же, как и покойного Ань Дэ-хая. Как-то вечером, неожиданно войдя в покои Цыси, она стала свидетельницей такой картины: ее сорегентша сидела на коленях главного евнуха. Это еще более обострило отношения между Цыань и Цыси.

Большая сцена Летнего дворца имела скрытые люки и двери, через них могли внезапно появляться феи, подвешенные на веревках, и другие театральные персонажи

У Цыси был необычайно богатый опыт дворцовых интриг. Она беспощадно расправлялась со своими врагами как во дворце, так и за его пределами, отличалась холодной жестокостью, вела, судя по многочисленным материалам, расточительный и распутный образ жизни. Но большинство фаворитов были ей милы лишь в минуты необузданных оргий, и потому они разделяли с ней только ложе, но не власть. Многие из них трагически поплатились за эту высокую честь. О кутежах императрицы с евнухами, под видом которых тайком проводились во дворец в нарушение всех правил Запретного города молодые люди, о красавцах-юношах, принимавших участие в этих оргиях и исчезавших бесследно после каждого такого пиршества, слагались всевозможные легенды.

В китайских материалах часто упоминается, что главный евнух устраивал весьма изощренные оргии для Цыси. В «Рассказах Летнего дворца», вышедших в Шанхае в 1915 г., анонимный автор писал, что Ли Ляньин пристегивал к себе ремнем молодых людей так, чтобы нижняя часть их тела заменяла его собственную, в то время как в остальном он был «яростен, как рыкающий лев». Писатель добавляет, что и драконша-импера-торша, и дракон-евнух были настолько ненасытны, что приходилось выстраивать целую очередь из мужчин, готовых в любую минуту быть пристегнутыми к евнуху.

Сын императрицы Цыси, император Тунчжи с помощью преданных евнухов в ночное время тайно покидал Запретный город для посещения публичных домов. В конце концов его разгульная жизнь стала известна придворным. Великий князь Гун о похождениях Тунчжи сообщил Цыси, но она никак на это не реагировала и не предпринимала никаких действий, чтобы урезонить своего сына. Она готова была рисковать жизнью собственного ребенка ради сохранения своей власти.

Систематическое посещение публичных домов, поощряемое Цыси, не прошло бесследно для Тунчжи: он серьезно заболел, подхватив сифилис. Цыси пригласила для его лечения известных врачей, но состояние больного все ухудшалось. Царствование Тунчжи продолжалось всего три года – с февраля 1873 г. по январь 1875 г. И в этом были повинны как его мать Цыси, так и евнухи императорского двора.

Императрица Цыси. Торжественная процессия с евнухами

После внезапной смерти молодого девятнадцатилетнего бездетного императора Цыси собрала Верховный императорский совет для срочного определения наследника трона. На нем вдовствующая императрица Цыси сама определила наследником престола своего племянника – сына от брака князя Чуня и своей младшей сестры. К тому времени новому императору Гу-ансюю исполнилось всего лишь пять лет, и Цыси, став регентшей, сохранила всю власть в своих руках.

Но шли годы, в марте 1889 г. Гуансюю исполнилось 18, и он должен был вступить на трон Дракона. По старым китайским законам император, вступая на престол, обязан уже состоять в браке, поэтому его свадьба должна была состояться до официального возведения на трон.

Во дворце были две сестры-наложницы – Чжэнь и Цзинь. Императору нравилась одна из сестер – младшая Чжэнь. Вот как эту историю красочно рассказывает китайский писатель Цзэн Пу в романе «Цветы в море зла», где наложница Чжэнь выступает под именем Бао.

«Дело в том, что вдовствующая императрица приходилась государю теткой, а будущая молодая государыня была его двоюродной сестрой и племянницей вдовствующей императрицы. Смысл этого брака состоял в двойном скреплении родственных уз: крови рода Айсинь Гиоро предстояло еще раз слиться с кровью племени Нара (Айсинь Гиоро – род, к которому принадлежали все маньчжурские императоры, Нара – род, из которого вышла Цыси. – В. У.). Такова была цель старой императрицы…

Но надо сказать, что среди фрейлин находились также две сестры из рода Татара – Цзинь и Бао. Во дворце их называли просто Старшей и Младшей красавицами, потому что обеих природа одарила редким очарованием. Особенно прелестной была Младшая красавица: живая, умная, отличная поэтесса и художница, она очень нравилась государю, и он мечтал сблизиться с ней. Девушка была достаточно смышленой, чтобы понять намерения молодого императора. В мире только любовь не разделена на классы и по-настоящему бесстрашна. Поэтому как ни высоко было положение государя и как ни сурова была вдовствующая императрица, влюбленные все же умудрялись обмениваться взглядами и перебрасываться словами…

Император Гуансюй на старой открытке

Однажды, выйдя из Зала радости и долголетия, где Гуансюй помогал вдовствующей императрице просматривать доклады, он неожиданно встретил Младшую красавицу. Держа в руках какой-то предмет, она проходила мимо зала. В тот день на ней был розовый вышитый халат, цвет которого очень гармонировал с ее белым личиком и ясными глазами. Императору она показалась еще прелестней, чем обычно, и он невольно залюбовался ею. Младшая красавица тоже остановилась и устремила на него смеющийся взгляд. Влюбленные, конечно, не ожидали, что в этот самый момент из зала величественно выплывет старая императрица в синем шелковом халате, расшитом аистами, и фиолетовой накидке с жемчужной бахромой. В прическе у нее торчала серебряная шпилька, украшенная жемчугом, а с пуговицы халата свисали жемчужные четки. Увидев, что император в испуге бросился бежать, старуха тотчас подозвала девушку к себе и отпустила фрейлин.

Младшая красавица дрожала всем телом, не зная, что ее ждет, но, подняв глаза на старую императрицу, не обнаружила на ее лице гневного выражения.

– Почему император стоял с тобой рядом? – спросила старуха.

– Просто так, – пролепетала Младшая красавица.

– Не обманывай меня, я ведь не дура!

Девушка бросилась на колени и отвесила земной поклон:

– Разве я посмею!

– Наверное, ты понравилась императору?

Эталоном женской красоты в Китае считались «лотосовые ножки». Ради достижения идеала девочкам с реннего детства перебинтовывали ступни, чтобы они не могли нормально развиваться. Ступня приобретала изогнутую форму, которую китайцы считали похожей на лотос и очень эротичной

Бао покраснела:

– Не знаю.

– Ну а ты любишь императора? – допытывалась старуха. Младшая красавица несколько раз ударилась головой об пол, но рта раскрыть не посмела.

– А что, если я помогу вам осуществить ваши желания? – захохотала императрица.

– На то ваша небесная воля! – тихо произнесла девушка, по-прежнему не поднимая головы.

– Ну ладно, вставай! – сказала ей императрица и отправилась в тронный зал принимать сановников…»

Цыси заранее присмотрела для Гуансюя невесту – ею оказалась Лун Юй, дочь генерала знаменных войск Гуй Сяна, который доводился родным братом Цыси.

Весной 1888 г. во дворце были назначены смотрины, на которые собралось множество молодых и красивых маньчжурских девушек.

Вот как описывал упоминавшийся Гессе-Вартегом выбор невесты императору Гуансюю. «Еще в 1888 году во дворце были назначены смотрины, на которые собралась тысяча красивейших маньчжурских девушек в возрасте от 12 до 16 лет. Императрица-регентша произвела им смотр и сделала первый выбор. Несколько дней спустя отобранные кандидатки были подвергнуты второму, более строгому разбору. Признанных достойнейшими занесли в список и отпустили по домам с тем, чтобы отцы вновь явились с ними во дворец по первому требованию. 28 октября 1888 г. состоялся третий выбор. Тридцати кандидаткам было предложено во дворце угощение, император беседовал с ними и затем сообщил императрице-регентше свои пожелания».

Следует сказать, что обычным посетителям полагалось стоять на коленях перед Сыном Неба и вдовствующей императрицей. Но для кандидаток-девушек делали исключение, так как иначе их трудно было разглядеть, оценить их стройность, пропорциональность тела, привлекательность. После всех туров смотрин монарх и его мать через евнухов вручали лучшим на их взгляд девушкам нефритовые жуи. Жуи, что означает «исполнение желаний», – волнообразно изогнутый жезл с головкой, напоминающий древесный гриб или облако. По некоторым данным, он происходит от фаллического культа. В древности употреблялся для почесывания спины, позднее стал просто украшением, которое сулило его хозяину удачу. Первая из выбранных девушек отныне считалась императрицей, а остальные – императорскими наложницами.

Китайцы считали, что длинные ногти удлиняют жизнь. Ногти длиной более 25 см вызывали особое восхищение окружающих. Но это могли позволить себе только знатные люди, не занимающиеся физическим трудом

Выбор невесты императора Гуансюя происходил так. Цыси восседала на троне, слева от нее находился император, а сзади стояли жены князей и высших сановников. Здесь же присутствовал главный евнух Ли Ляньин, готовый выполнить любое распоряжение своей повелительницы.

Каждая девушка держала в руках сосновую дощечку, на которой были написаны ее возраст, официальные имена и фамилии отца и матери, дедушки и бабушки, прадедушки и прабабушки. При вызове по имени девушка проходила несколько раз около вдовствующей императрицы и Гуансюя. Те внимательно, придирчивым взглядом осматривали претендентку. Затем Цыси попросила Гуансюя сделать свой выбор. На это он отвечал:

– Избрание будущей императрицы – дело большой важности, поэтому пусть матушка сама делает выбор, как ей угодно, а ее сын не осмелится этого сделать.

Тогда Цыси указала Гуансюю на свою племянницу Лун Юй. Так была «выбрана» будущая императрица. Затем начался выбор наложниц. По одним материалам, император обратил внимание на красивую молоденькую девушку из семьи Дэ Син, но это не входило в расчеты Цыси: очаровательная наложница могла поставить в трудное положение ее племянницу в семейной жизни, и она была отвергнута. Несправедливо отвергнутая девушка, как поговаривали тогда, не смогла перенести такого позора: вернулась домой и покончила с собой. Ближайшими наложницами императора стали две дочери из семьи Чан Су.

Жуи вручались только лучшим претенденткам на звание невесты императора

А вот как описан выбор молодой императрицы и наложниц в уже упоминавшемся романе «Цветы в море зла».

«…Старая государыня неожиданно объявила свою священную волю: завтра, ровно в пять часов утра, состоится выбор молодой императрицы; все сановники должны заблаговременно прибыть в Зал, теснящий облака. Император получил эту весть, когда находился в Зале нефритовой волны. Сердце его шумно застучало. “Кого же, наконец, выберет мне тетка? – думал он. – Будет ли это Младшая красавица? Правду ли она ей говорила?”

Всю ночь государь в волнении проворочался на постели и, едва дождавшись трех часов, послал самого верного из своих евнухов узнать результаты выбора. Как известно, ожидание всегда очень томительно, и чем больше нас охватывает нетерпение, тем медленнее тянется время. В восточных окнах уже забрезжил рассвет, когда во дворе наконец послышался быстрый звук шагов.

Евнух, которого он посылал, радостно вбежал в спальню и, повалившись государю в ноги, воскликнул:

– Поздравляю вас, ваше величество!

Император приподнялся на кровати и нетерпеливо спросил:

– Что орешь? Кого выбрали мне в жены?

– Урожденную Нара, – ответил евнух.

Эти слова поразили императора, точно удар грома. Он схватил венец и в сердцах швырнул его на пол:

– Разве она мне пара?!

Евнух, видя, что государь пришел в ярость, не осмелился продолжать. После долгого молчания император, как будто вспомнив что-то, воскликнул:

– Ведь еще есть наложницы – почему не докладываешь?

– Ими выбраны Старшая красавица Цзинь и Младшая красавица Бао; обе получили титул драгоценных наложниц!

Император немного успокоился. Его желание было отчасти удовлетворено…»

Лун Юй – первая жена императора Гуансюя

Итак, племянник Цыси вырос, и на конец февраля 1889 г. была назначена свадьба, которая должна пройти при соблюдении всех китайских обычаев.

Астрономической палатой был рассчитан и определен счастливый день свадьбы – 28 февраля 1889 г. За два дня до нее император послал одного из князей в Храм неба и Храм земли принести жертвы богам, а также усопшим маньчжурским правителям. Оповещение о свадебной церемонии написали на свитке атласа и сожгли перед алтарем усопших предков.

Невеста Лун Юй была доставлена во дворец на паланкине, который несли 16 носильщиков. Весь путь ее движения был закрыт от любопытных взоров: никто не смел разглядывать невесту Сына Неба. Красочный паланкин сопровождал эскорт всадников, состоявший из высокопоставленных маньчжуров. Когда процессия прибыла в императорский дворец, глашатай громко объявил: «Паланкин Феникса прибыл!». Сразу же воздух потрясли приветственные звуки труб, барабанов, цимбал, колоколов и гонгов.

Паланкин внесли во дворец и поставили в Тронном зале. К нему подошли евнухи, помогли сойти невесте и подвели ее к трону. Затем вновь раздались громкие слова глашатая: «Наступил благоприятный момент; все готово для счастливого единения».

Император, одетый в халат с вышитыми драконами, в сопровождении свиты евнухов вошел в Тронный зал и, возможно, впервые увидел так близко свою невесту. Встав на колени, императорские слуги из сосуда с длинным горлышком налили вино в драгоценные кубки. В торжественной обстановке под звуки музыки при воскурении фимиама новобрачные выпили вино за здоровье друг друга.

Евнухи доставили скипетр, грамоту и печать в покои Лун Юй, она приветствовала эти знаки достоинства коленопреклонением. Так закончилась официальная часть церемонии свадьбы Сына Неба.

А 4 марта официально состоялась его коронация на престол.

Церемония свадьбы Гуансюя

Лун Юй – будущая супруга государя – до свадьбы занимала видное место среди фрейлин. Особой красотой она не отличалась. Будучи от природы очень доброй и привязчивой, она всем сердцем льнула к старой императрице, вовсе не интересуясь ее царственным племянником. Император не только не любил, но даже презирал ее, и вот теперь она стала его женой. Гуаньсюя в душе охватывала злость, но ослушаться приказа тетки он не смел.

Отдавая предпочтение своим наложницам Цзинь и Чжэнь, император мало обращал внимания на законную супругу, что приводило в ярость вдовствующую императрицу. Как-то она вызвала великого князя Чуня – отца молодого императора – и сделала ему строгое внушение:

– Такая распущенность и безрассудство не соответствуют обычаям, установленным нашими предками. Я уже неоднократно увещевала его, но он не слушается меня. Сейчас я самым строжайшим образом приказываю вам воздействовать на сына и убедить его жить с императрицей в согласии!

На увещевания отца после такого внушения со стороны Цыси император ответил:

– Неужели даже в личных делах я не могу быть себе хозяином?! Но раз этим можно навлечь на вас, отец, беду я поступлю так, как вы просите. Сегодня же отправлюсь в покои супруги.

По воспоминаниям одной из фрейлин, Цыси «специально заблокировала» часть ходов между двумя дворцами, где жил император и его жена, чтобы они могли общаться между собой, только проходя через личные покои Цыси. «Я предполагаю, – писала фрейлина, – что она таким образом наблюдала за ними и знала во всякое время, чем они заняты».

Мы уже писали, что по старому дворцовому обычаю, каждая ночь, проведенная императором со своей супругой, фиксировалась специальным евнухом Палаты важных дел. Если император изволил осчастливить супругу, евнух этот факт записывал в специальной книге.

В императорском саду

Однажды евнух признался Гуансюю, что вдовствующая императрица ежедневно требует на просмотр эту книгу.

«– Сейчас ваше величество провели у государыни подряд две ночи, а я вынужден оставить в книге обе графы пустыми, – сказал евнух. – Старая императрица снова будет гневаться. Нижайше прошу ваше величество подумать об этом!