Текст книги "Арт-расследования. Образы, символы и тайные смыслы в искусстве"

«Минерва», Хендрик Гольциус

Картина, в композиции которой, казалось бы, нет ничего особенного, оказывается, при более пристальном рассмотрении, полна значения, намеков и тайных смыслов.

Первое, на что обращаешь внимание, – неестественно вытянутая, сложно изогнутая фигура на первом плане. Удлиненная кривизна человеческого тела – главный признак маньеризма, который часто называют уродливым, антиклассическим стилем. Хотя деление живописи на периоды и стили является условным, исследователи считают 1520 год – год смерти Рафаэля – концом эпохи Возрождения. Поэтому иногда искусство маньеризма называют искусством «позднего Возрождения».

Итак, центральное место на полотне занимает длинношеяя мускулистая богиня Минерва (Афина), из одежды на которой только высокий шлем с гребнем в виде золотой лошади. Левой рукой она опирается на щит-эгиду с традиционной головой Медузы Горгоны. Только вот щит почему-то прозрачный! От стеклянного щита мало пользы в бою, поэтому он тоже дань элегантному и разрушающему традиции маньеризму. Художник как будто задает вопрос: как далеко я могу зайти, прежде чем все будет выглядеть совсем странно?

По другую сторону от богини сидит огромная сова. В греческой мифологии Афина считалась богиней мудрости, а сова имела репутацию мудрой птицы. Афина была настолько впечатлена глазами и торжественным видом совы, что сделала ее своей спутницей. Ученые определили птицу на картине как «сипуху обыкновенную». Это самый распространенный вид сов в мире, и в нем нет ничего легендарного. Возможно, поэтому художник наделяет сову Афины голубой маской, превращая в сказочное существо.

«Минерва (как олицетворение мудрости)». Хендрик Гольциус.1611 год. Маурицхейс, Гаага, Нидерланды

Еще один мифический персонаж расположился в арке на заднем плане. Это царь Мидас с ослиными ушами. Их он получил в наказание за предвзятое судейство одного музыкального состязания.

Участниками спора были флейтист Пан и бог Аполлон. Однажды Пан нашел флейту, которую изобрела богиня Афина, но выбросила, потому что музыка уродовала ее лицо. А Пан очень полюбил свою новую игрушку и выучился играть на ней. Однажды он решил, что может сравниться в мастерстве с Аполлоном. И хотя Пан играл гораздо хуже, Мидас все же присудил ему победу. Аполлон решил, что раз у Мидаса слух как у осла, так пусть и уши будут соответствующие. Мидас на картине – аллегория глупости. Здесь он противопоставлен мощному образу Афины, чью мудрость подчеркивают и сова, и стопка книг, лежащих у ее ног.

Работы в стиле маньеризма могут казаться непривычными, вычурными и даже пугающими, но они, несомненно, достойны внимательного рассмотрения.

«Венера, играющая с двумя голубями». Франческо Хайес

Миланский художник Франческо Хайес считался одним из ведущих художников-романтиков середины XIX века. Он известен своими величественными историческими картинами, политическими аллегориями, а также портретами.

В 1830 году как раз из-за одного из них в Милане разразился громкий скандал. Поводом стал выставленный в галерее Брера портрет балерины Карлотты Шабер в образе Венеры. Общество разделилось. Если одни сочли, что это одно из самых соблазнительных произведений итальянского искусства XIX века, то другие называли Венеру Хайеса отвратительной и вульгарной.

На картине спиной к зрителю в полный рост изображена богиня Венера, освященная ярким солнечным светом. В жаркий летний день она решила спуститься по ступеням в бассейн с прозрачной водой. Ощутив ее прохладу, она оперлась на высокий парапет и о чем-то задумалась. Наверное, Венера так долго пробыла в этом тихом тенистом месте, что ее голуби соскучились и прилетели поиграть с ней, порхая вокруг и обвивая ее красным шнурком.

«Венера, играющая с двумя голубями». Франческо Паоло Хайес. 1830 год. Музей современного искусства Тренто и Роверето, Тренто, Италия

Что же в этом образе Венеры так возмутило посетителей выставки? Казалось бы, итальянскую публику, привыкшую к созерцанию античных статуй, не должна была смутить ее нагота? Тем более что в качестве образца художник выбрал классическую римскую статую Венеры Каллипиги или Венеры «с красивыми ягодицами», созданную около II века н. э., пропорции тела которой считаются эталонными. Вспоминая в своих мемуарах этот эпизод, художник писал, что хотя в его Венере не было того благородства, которое желали бы видеть в королеве красоты, он все же не ожидал настолько жесткой реакции. Причину такого недовольства он усматривал в реализме, с которым передал фигуру своей модели. Критики действительно обвиняли Хайеса в том, что, изобразив все особенности и недостатки Карлотты, он осквернил и высмеял классические эстетические каноны красоты, превращая идеализированные черты божества, почерпнутые из античной скульптуры, в чувственные. Возможно, по сути, они были правы, потому что, несмотря на название, перед нами – портрет прекрасной, но не идеальной живой женщины, и лишь пара голубей, с которыми она играет на полотне, подчеркивает аллегорический характер картины.

Венера Каллипиги. Неизвестный автор. I или II век до н. э. Национальный археологический музей Неаполя, Неаполь, Италия

В классической древности голуби были посвящены богине Афродите. Античные скульптуры и керамические изделия часто изображали ее в сопровождении этих птиц. Самая известная статуя Афродиты с голубем из Берлинского нового музея датируется началом V века до н. э. Голуби также участвовали в культе богини. Храм Афродиты Пандемос на юго-западном склоне Афинского акрополя был украшен рельефами с изображением голубей. В святилище Афродиты в Дафне были найдены ниши для размещения приношений верующих, среди которых – небольшие скульптуры голубей. А главный фестиваль Афродиты, Афродисии, открывался ритуалом очищения алтаря кровью священного голубя.

Афродита – Великая богиня Кипра. Неизвестный автор. 450–425 годы до н. э. Новый музей, Берлин, Германия

Связь Афродиты с голубями повлияла на римскую богиню Венеру, в результате чего она также стала ассоциироваться с голубями.

Небесные светила

«Зодиакальная потолочная фреска»

Эта карта звездного неба находится в Зале карт на вилле, построенной кардиналом Алессандро Фарнезе для своей семьи. Мы до сих пор с уверенностью не знаем, кем был тот художник, который между 1573 и 1575 годами изобразил на потолке знаки зодиака и созвездия во время зимнего солнцестояния. Синий лазоревый фон, напоминающий небо средневековых фресок, усеян золотыми звездами и населен мифологическими фигурами, которые обозначают пятьдесят известных в то время созвездий. Центр фрески занимает огромная рыба, легендарный корабль Арго рассекает волны, на противоположной стороне раскинул белоснежные крылья Лебедь, Кентавр натянул свой лук, Геркулес потрясает огромной палицей, а рядом топчутся две неуклюжие и крепкие медведицы.

В XVI веке еще не все звездное небо было изучено, и художнику не хватило персонажей, чтобы заполнить пространство фрески. Считается, что именно он придумал еще одно созвездие, чтобы уравновесить композицию. И кто же стал его символом? Конечно, Зевс Громовержец – владыка Олимпа. Он изображен в северной области неба. В руках Зевс держит разящую молнию, которая направлена на созвездие Фаэтона.

По легенде Фаэтон, сын бога солнца Гелиоса, попросил у отца позволения управлять его огненной колесницей. Гелиос пришел в ужас, потому что не под силу было смертному справиться с крылатыми конями.

Но Фаэтон не хотел слушать предостережений. Он вскочил на золотую колесницу и помчался. Путь Фаэтона прочерчен на фреске, пересекая ее белой спиралью, вдоль которой расположились чудовища: грозный рогатый Телец, яростный Лев, страшный Рак и смертоносный ядовитый Скорпион.

«Зодиакальная потолочная фреска». 574 г. Сала дель Маппамондо, Вилла Фарнезе, Капрарола, Лацио, Италия

Не на шутку испугался Фаэтон, выпустил он поводья и огненная повозка рухнула вниз, сжигая все на своем пути. Взмолилась тогда богиня Земли Гея, просила она Зевса не допустить, чтобы сжег ее солнечный огонь. Направил Зевс свою стрелу в Фаэтона, и тот рухнул в океан, огонь потух, Земля была спасена.

Однако созвездие Зевса было забыто. Сейчас на его месте располагается созвездие Жирафа. А до нас дошла удивительная фреска, на которой астрономия переплелась с древними легендами.

«Происхождение Млечного Пути». Тинторетто

Царь Микен Электрион пообещал отдать своему племяннику Амфитриону в жены единственную дочь, красавицу Алкмену, если тот отомстит царю тафийцев Птерелаю за убийство сыновей Электриона. Выполнил Амфитрион свое обещание, победил в схватке коварного Птерелая. Пора ему было возвращаться домой.

Но не знал Амфитрион, что накануне его возвращения сам Зевс обратил свой взор на прекрасную Алкмену. Давно уже замыслил он даровать богам и людям великого героя, который защищал бы их от разных бед.

Для этого Зевс сошел с Олимпа и стал искать женщину, достойную сделаться матерью такого героя. И его выбор пал на Алкмену. Он явился в Фивы, приняв облик Амфитриона с рассказом о его победе. Ничего не заподозрила Алкмена, приняла Зевса за своего супруга и провела с ним ночь.

«Происхождение Млечного Пути», Тинторетто. 1518–1594 годы. Лондонская национальная галерея, Лондон

На следующий день вернулся победитель Амфитрион. Он ожидал радостного и пышного приема и был удивлен, когда Алкмена встретила его так, как будто супруги расстались только вчера. Когда Амфитрион спросил жену, почему она не чествует своего мужа-победителя, Алкмена ответила: «Разве ты не вернулся вчера и не провели мы вместе минувшую ночь?» Разгневался Амфитрион, потому что решил, что Алкмена нарушила супружеский обет верности. В то время в Элладе был закон, по которому обманутый муж мог сам решить, казнить или простить свою жену. Не мог простить жену Амфитрион, а Алкмена, хотя и не знала за собой никакой вины, попросила заступничества у алтаря Зевса. Гнев Амфитриона был так велик, что даже это не остановило его, и он велел окружить алтарь сухим хворостом и поджег его. Алкмена должна была сгореть, но тут случилось чудо: небо над Фивами почернело, загремел гром, хлынул ливень и загасил пламя. А прямо у ног Амфитриона в землю ударили три молнии. Все поняли, что это было знамение, что сам громовержец Зевс уберег Алкмену от гибели. Присутствовал там прорицатель старец Тиресий, который сказал Амфитриону: «Чиста твоя жена перед тобой. Скоро родятся у нее двое сыновей, но лишь один из них твой, а другой – сын Зевса и в будущем великий герой». Так и случилось. Алкмена родила двух сыновей: первым родился Геракл, сын Зевса, а на следующий день – сын Амфитриона.

Бог Гермес взял новорожденного младенца Геракла, отнес его на Олимп и положил на руки спящей богине Гере. Геракл с такой силой начал сосать грудь Геры, что из нее брызнуло молоко. Капли разлились по небу и образовали галактику Млечный Путь. Гера, проснувшись, с гневом оттолкнула от себя Геракла, но тот уже успел вкусить молока бессмертия.

Сюжет древнего мифа привлекал многих художников. И каждый трактовал его по-своему. Венецианец Якопо Тинторетто написал картину на сюжет мифа о происхождении Млечного Пути по заказу императора Рудольфа II. Сейчас размер картины составляет 148 x 165 см, но изначально он был больше: от картины впоследствии отрезали нижнюю часть, на которой были изображены лилии. Дело в том, что в то время, как сюжет картины был взят из древнегреческой мифологии, белые лилии были символом Девы Марии. Если люди эпохи Возрождения терпимо относились к такому смешению язычества и христианства, то в период инквизиции и борьбы с еретиками это стало неприемлемо.

На своей картине Тинторетто изобразил момент, когда Зевс приложил младенца Геракла к груди своей спящей супруги Геры. Композиция картины построена на контрасте стремительного движения Зевса, который, держа в руках сына, просто врывается на первый план из глубины пространства, и нежного образа богини Геры. Тинторетто мастерски изображает кожу богини, которая имеет мягкий жемчужный цвет. Его оттеняют роскошные яркие ткани, на которых она возлежит, и торс Зевса, исполненный в темных тонах, как будто задубевший от солнца и ветра. Оба персонажа настолько естественны, что кажется, вот-вот оживут.

Чтобы рассказать историю с помощью живописи, Тинторетто использует на картине различные мифологические атрибуты. Видите, вот два Амура держат сеть – символ обмана, к которому прибег Зевс, чтобы даровать бессмертие сыну, а рядом павлины – спутники богини Геры – и орел, олицетворяющий власть Зевса.

«Звездная ночь». Винсент Ван Гог

Это самая романтичная и самая великолепная по цвету картина Ван Гога. Каждый, кто хоть раз увидел эту красоту, захочет провести ночь под яркими звездами. Возможно, Ван Гог тоже мечтал об этом, вглядываясь в предрассветное июньское небо через зарешеченное окно в своей палате в клинике для душевнобольных неподалеку от города Сен-Реми-де-Прованс. Находясь в лечебнице, Винсент страдал острой бессонницей и часто не мог заснуть до самого рассвета. В одном из писем брату Тео он рассказал, что смотрел в окно задолго до восхода солнца, и там «не было ничего, кроме утренней звезды, которая выглядела очень большой». Какие же звезды светили художнику, были ли они лишь плодом его больного воображения?

Каким бы невероятным это ни показалось, но Ван Гогу удалось передать на картине реальное и почти точное расположение светил в восточном квадрате неба примерно в 04:00 утра 19 июня 1889 года. Известно, что картину «Звездная ночь» Ван Гог начал и завершил за один день. Согласно наблюдениям астрономов, в тот период «утренняя звезда» – планета Венера – достигла максимума своего сияния и на небе. Ее-то Ван Гог и изобразил в виде яркого шара справа от кипариса.

«Звездная ночь». Винсент Ван Гог. 1889 год. Музей современного искусства (МОМА), Нью-Йорк, США

Единственным отличием от реальной картины неба на полотне была форма луны. Ван Гог нарисовал ее в виде убывающего серпа, тогда как в тот период Луна находилась в растущей фазе. Однако, если присмотреться внимательнее, заметно, что лунный полумесяц нарисован поверх ее более полной формы; возможно, Ван Гог изменил реальности по художественным причинам ради более уравновешенной композиции.

«Персей на Пегасе, спешащем на помощь Андромеде», «Персей и Андромеда». Лорд Фредерик Лейтон

В небе Северного полушария можно наблюдать группу ярких звезд, напоминающую фигуру человека с неким круглым предметом. Это созвездие названо в честь великого греческого героя Персея, убийцы чудовища – Медузы горгоны. Именно ее отрубленную голову небесный Персей держит в руке.

Будущий герой был сыном Зевса и смертной женщины Данаи, дочери царя Аргоса. Дельфийский оракул предсказал царю, что однажды он будет убит сыном своей дочери, поэтому тот, опасаясь за свою жизнь, бросил Данаю и ее ребенка в море в деревянном сундуке. Но они были чудесным образом спасены пастухом, который и вырастил Персея. Полидект, царь острова, на котором они жили, задумал погубить Персея и потребовал принести ему голову Медузы, единственной смертной горгоны, чей взгляд обращал людей в камень.

С помощью богини Афины Персей нашел Медузу в пещере. Увидев ее отражение в своем отполированном до зеркального блеска щите, он смог отрубить ей голову. Из крови Медузы родился крылатый конь Пегас. Оседлал Персей Пегаса, и они полетели по небу.

Этот момент изображен на картине английского художника Фредерика Лейтона. Стиль его живописи называют неоклассическим как потому, что для своих работ он часто выбирал исторические и мифологические сюжеты, так и из-за манеры письма, в котором отражалась красота античных моделей, представлявших собой высочайшее достижение в истории искусства.

«Персей на Пегасе, спешащем на помощь Андромеде». Лорд Фредерик Лейтон. 1895 год. Музей и художественная галерея New Walk, Лестер, Англия

Образцом для фигур Персея и Пегаса, скорее всего, послужили всадники с фриза Парфенона скульптора Фидия.

Картина Лейтона называется «Персей на Пегасе, спешащий на помощь Андромеде». Обычно, чтобы подчеркнуть движение, художники показывают несущиеся по небу облака или летящих птиц, но здесь ничего такого нет. Перед нами «стоп-кадр», картинка крупным планом. Пегас как будто остановился, завис. Почему? Обратите внимание на жест Персея. Он поднял руку, чтобы достать из колчана стрелу. Персей должен хорошо прицелиться, чтобы поразить свою цель. В кого же он собирается пустить стрелу? Чтобы узнать, мы должны сместить нашу воображаемую кинокамеру и посмотреть, что делается внизу, на земле. Это нам покажет другая картина Фредерика Лейтона «Персей и Андромеда».

«Персей и Андромеда». Лорд Фредерик Лейтон. 1891 год. Художественная галерея Уокера, Ливерпуль

Перед нами царевна Андромеда, прикованная к скале как подношение дракону. А вот и само чудовище, оно накрыло девушку своими огромными крыльями и, наверное, сожрало бы ее, но меткий выстрел Персея попал ему прямо в грудь.

Белое тело Андромеды контрастирует с темной массой тела дракона, чем подчеркивается ее красота, чистота и невинность. Высоко в небе видны фигуры Пегаса и Персея. Их окружает ореол солнечного света. Сияние солнца ослепляет и делает фигуру героя невидимым для смертных, которые могли бы в этот момент посмотреть на небо. Но мы видим их. Это как кинофильм, который нам показывает художник.

«Первое движение». Рафаэль Санти

«Двадцать три года, и ничего не сделано для бессмертия!» – эти слова, приписываемые Юлию Цезарю, мог произносить и молодой художник Рафаэль Санти, которому в 1507 году стукнуло 24. Его старший коллега и конкурент Микеланджело Буонарроти был приглашен Папой Юлием II делла Ровере в Рим для росписи Сикстинской капеллы в Ватикане, тогда как Рафаэль оставался во Флоренции и писал заказные портреты членов местного нобилитета. Хотел ли он оставаться первым во Флоренции, или молодое честолюбие влекло его к более высоким целям?

«Первое движение», или «Урания, муза астрономии». Рафаэль Санти. 1508 год. Зал указов (Stanza della Segnatura), Музей Ватикана, Рим

Здесь неожиданно ему помогли римские интриги. Скандал между Донато Браманте, которому был поручен проект Собора Святого Петра, и Микеланджело давно набирал силу. Он привел к тому, что Юлий II отменил заказ на свою гробницу, которую до этого поручил Буонарроти, после чего последний громко хлопнул дверью и вернулся из Рима во Флоренцию. Однако, изгнав конкурента, Браманте не остановился. Зная, что Микеланджело прежде всего был скульптором, он посоветовал Юлию II поручить ему роспись потолка Сикстинской капеллы в тайной надежде, что тот опозорится. А в доказательство того, что есть и другие прекрасные художники, Браманте предложил Папе пригласить для украшения дворца приятного во всех отношениях молодого Рафаэля Санти. Работа над росписью покоев Папы уже шла полным ходом. Ее начал сиенский художник Джованни Антонио Бацци, известный как Иль Содома. То, что произошло, как только Рафаэль представил свои первые картоны для зала Сеньятура (Stanza della Segnatura, с итал.: Зал указов), было уникальным в истории искусства: Содома и все другие художники, участвовавшие в украшении Палаццо, были немедленно уволены, их работы уничтожены, а вся роспись доверена одному Рафаэлю.

Фреска Primo moto считается первой созданной художником в папском дворце. Она полна зашифрованных посланий. Одно из которых содержится в названии, которое дословно означает «первое движение».

На то, что эта молодая золотоволосая женщина – муза астрономии Урания, указывает цвет ее платья. Этот цвет являлся одним из атрибутов Урании, в платье такого же оттенка она изображена, например, на античной фреске, найденной в Помпеях. Склонившись над небесной сферой, она расставляет на ней неподвижные звезды и блуждающие светила. В чем тут смысл? В то время астрономия была теснейшим образом связана с астрологией, и даже Папа Римский сверял свою судьбу по звездам. Небесный порядок, который созерцает Урания, – это тот, который определил будущее Юлия II. Сочетание звезд через три часа после заката под знаком Скорпиона 31 октября 1503 года предопределило его избрание на престол св. Петра. В этом контексте «первое движение» может означать начало правления нового Папы.

Другая загадка в том, что Рафаэль изобразил Космос в виде полупрозрачной сферы, своего рода хрустального шара. Если присмотреться, то в центре мы можем различить просвечивающие через него подол платья и ноги Урании. Рафаэль располагает созвездия относительно эклиптики в более или менее правильном положении, хотя и слегка сдвигает их в сторону, чтобы сделать видимой маленькую жемчужину – Землю. Это действительно земной шар, чью поверхность художник раскрашивает в зеленый цвет земли и синий цвет моря.

А вот и еще один тромплей – мозаичный фон картины. Иллюзия цветной смальты настолько велика, что трудно поверить, что это фреска, написанная красками по сырой штукатурке.