Текст книги "Плохое слово (сборник)"

Телёнок

– Максим, не забудь позвонить Алику. Может, ему деньги нужны, – Елена схватила телефонную трубку и развернулась на 180 градусов – чтобы выйти из кухни.

– Лен, я ухожу, – бросил вслед убегающей жене Максим.

– Доешь сначала!

Максим встал из-за стола и направился вслед за женой. Поймать её удалось в спальне.

Елена уже успела начать телефонный разговор. При появлении мужа сделала страшные глаза – мол, не мешай.

Максим сделал вид, что ничего не заметил. Устало облокотился о дверной косяк, ожидая завершения телефонного разговора. Елене пришлось быстро попрощаться с собеседником.

– Максим, ты что – не понимаешь?! Какого чёрта ты здесь стоишь и капаешь мне на мозги?! – её злости не было предела. Казалось, ещё немного, и волосы на загривке встанут дыбом, а изо рта полетит слюна.

– Ты же не слушаешь меня! – Максим начал волноваться. – Я же сказал, что ухожу!

– Так иди тогда! При чём здесь я?!! – остатки самообладания покинули Елену, и вместо привычного шипения – последнюю фразу она прокричала во весь голос.

Максим нервно захрустел пальцами.

– Лена, я от тебя ухожу. Из дома ухожу. Теперь понятно?

В первые секунды Елена не успела справиться с новостью. Её лицо, искажённоё яростью – стало превращаться в растерянное. Даже руки медленно опустились вместе с телефонной трубкой. Но это была бы не Елена Мещерякова – самообладание появилось в тот самый момент, когда вместе с руками готовы были опуститься и уголки губ.

– Вещи собрать? – только и спросила она, гордо выпрямив спину.

– А ты умеешь? – вопросом на вопрос ответил Максим.

– А не пойти бы тебе…?

Муж усмехнулся:

– Вот и ухожу.

Елена оттолкнула Максима, загораживающего дверной проём. Вышла в зал – деловая и высокомерная. Мысли бешено закружились в совершенно пустой голове – что делать? Нельзя бесцельно бродить по залу, показывая свою растерянность. Женщина подбежала к беспорядочно наваленной стопке журналов, и принялась сортировать их по дате. Весь её вид выражал озабоченность данным предприятием.

Максим встал сзади.

– Всё? Поговорили? – грустно поинтересовался у жены.

– А, ты ещё здесь? – удивленно приподняла брови Елена.

Максим сжал кулаки.

– Я ведь ухожу…

– Я всё прекрасно поняла – не надо мне объяснять по сто раз, – с видимым спокойствием отозвалась Елена.

Максим резко развернулся и направился к входной двери, но тут же, как будто передумав, остановился.

– Лен… Я не в никуда ухожу…

Жена на мгновенье оторвалась от журналов:

– Ты купил себе квартиру?

– Нет. Я ухожу к другой женщине…

Елена вернулась к своей стопке, и только побелевшие пальцы выдавали напряжение, которое она испытывала.

– А что ты ещё мог сказать после двадцати лет совместной жизни? – и в этой фразе прозвучала неожиданная боль – неожиданная, как для Елены – так и для Максима.

– Тебе плохо? – сочувственно спросил муж.

Елена встала, с некоторой усмешкой посмотрела на мужа, и не сдалась:

– Мне хорошо. Теперь не надо будет готовить, стирать кучу твоих рубашек, нюхать носки и выслушивать твои жалобы на несправедливых критиков. Свободен! – Елена взмахнула рукой в сторону двери.

– Как будто ты с утра до вечера готовишь! Как будто у нас нет автоматической стиральной машинки! А уж по поводу своих жалоб я вообще молчу! Когда мне жаловаться? И кому? Ты ведь постоянно занята! – во время этой пламенной речи Максим отчаянно жестикулировал руками. Очередной взмах снёс с комода красивую рамку с фотографией их сына.

Елена бросилась к фотографии – словно к спасительной шлюпке. Начала бережно собирать осколки.

– А что от тебя ещё можно ждать? – с горечью спросила жена, и было совершенно непонятно – то ли она имеет в виду разбитое стекло, то ли уход мужа из дома.

– А что можно ожидать от тебя? – не отступил Максим. – Скажи мне хотя бы сейчас – ты замуж выходила по любви или потому что «надо было»?!

Елена посмотрела на мужа с недоумением:

– С какой стати это тебя интересует? По моему, ты уходишь к какой-то бабе, а я должна вывернуть душу наизнанку?!!

Максим опустил глаза. Затем направился на кухню. Елена услышала, как открылся кран с водой.

Вот так и рушится семейная жизнь. Вроде бы крепкой стеной смотрелась, а оказалось – фундамент ни к чёрту. Она, Лена, ничего не замечала. Крутилась 24 часа в сутки в своём издательстве, домой возвращалась и падала замертво. Не было сил ни с мужем поговорить, ни с сыном. А тут ещё скандал на работе. Лена отчаянно включилась в борьбу, встав на сторону одного из враждующих лагерей. Оказалось, что война в издательстве позволила проглядеть войну какой-то стервы за Максима.

Муж вернулся из кухни.

– Лен, ты по-прежнему считаешь, что твои заказчики и подруги важнее нас с Аликом?

После сегодняшних новостей – обвинения в невнимании показались Елене верхом бесстыдства.

– Убирайся отсюда!!! – закричала жена и схватила кипу журналов, которые, выскользнув, рассыпались к её ногам.

Максим вздохнул и направился к выходу. Вслед ему полетела бронзовая статуэтка. Муж уже закрыл за собой дверь, но статуэтки и сервизы продолжали с весёлым звоном разбиваться о стену.

Елена швыряла всё, что попадалось ей под руку. Сволочь! Ублюдок! Пока он выдавливал из себя гениальность – она работала, как ненормальная. «Подруги и заказчики важнее его с Аликом»! Да кто он такой, чтобы осуждать и обвинять?!! Побродит по детским садам, пофотографирует детей, и снова пытается возомнить себя Блоком. Видите ли, поэзия – его призвание. Но даже в своем издательстве Елена не смогла пристроить этот «грандиозный талантище». Внимания ему не хватало?! А заслужил ли он это внимание?!

Через полчаса большая комната стала похоже на поле боя. Осколки, клочки – полный кавардак. Лена села на пол и заплакала. Сейчас, когда никто не видит – можно. Можно позволить себе эту женскую слабость – поплакать с надрывом и, даже по-бабьи повыть. Двадцать лет семейной жизни разлетелись, словно сервиз – осколками разбросанный по комнате. Взрослый сын снимает квартиру с любимой девушкой. У него всё по-другому – всё только начинается. А у Елены закончилось. Было и прошло. Нет Алика, нет больше и Максима. Она, Лена, осталась одна. Со своими заказчиками и подругами… И сын, и муж – с женщинами. А она одна.

Лена обхватила голову руками и закачалась. Странная музыка появилась у неё в голове. Медленная и печальная. С какой-то прощальной ноткой. Лена пыталась вспомнить – что за композиция такая. Но и в голове – как и в комнате, творился бардак. Всё разбросано и разбито. Абсолютно всё…

В этот день Лена прогуляла работу. Первый раз за всю жизнь (не считая больничных и отпусков). Даже не звонила, чтобы предупредить. Первыми забеспокоились коллеги в издательстве. «Не приду» – коротко ответила Лена на многочисленные вопросы и положила трубку.

В морозильной камере она обнаружила мороженное, которое всегда покупал Максим. Выложила несколько пачек на стол, и ела, пока не заболело горло. Словно одумавшись, брезгливо выбросила остатки лакомства в мусорное ведро. Максим всегда покупал то, что ей нравится.

Орешки «кешью» например. Лена ревниво распахнула дверцу шкафчика – не должно там было быть никаких орешков. Но они были. Страшненькие, продолговатые и … уже нелюбимые. Пускай своей корове покупает! Кстати, почему «корове»? Лена задумалась. Какой должна быть женщина её мужа? Крашеной блондинкой? Ах, нет же – она должна быть моложе лет на десять минимум. Это – во-первых. Интересно, чем ОНА взяла Максима? Лена стала вспоминать – что представляет собой муж. Сдержанный, спокойный и очень ласковый. Да, конечно же, ОНА взяла Максима лаской! Раньше он просто жить не мог без того, чтобы лишний раз не поцеловать Лену, голову постоянно подставлял, чтобы она его погладила. Раньше Лену это умиляло. Раньше… Потом стало раздражать. Например, разговаривает она по телефону с Татьяной – лучшей подругой. Обсуждают серьёзные вещи – развод Татьяны с мужем. А этот, как телёнок, подстраивается! Нормально, да?

Лена снова открыла холодильник. К чёрту диету! Захотелось мяса, даже сала какого-нибудь. Можно ещё картошки нажарить! Но холодильник подмигнул огуречно-капустным глазом. Не было в нём ничего, кроме огурцов и капусты брокколи. Не было, потому что в последние месяцы Лена сидела на диете. А чтобы вкусные запахи не сбивали с верного пути, и Максима приучала к овощам. Ему полезно – а то животик уже наметился. Хотя, в его возрасте выглядел Максим весьма неплохо. Выглядел… Был… Нет больше Максима. Лена резко захлопнула холодильник. Надо сходить в магазин. Надо. Надо много чего сделать. Но не сейчас. Потом.

Лена со злостью запихнула рубашки-брюки-трусы Максима в одну сумку. Не складывая. Затем вытащила и сложила вещи, как полагается. Зачем лишний раз показывать себя с не лучшей стороны? Пускай думают, что ей всё равно. Захотел – ушёл. И никто его держать не стал!

Но в этот вечер Максим за вещами не пришёл. Лена поглядывала на часы. Стрелки равнодушно передвигались, не обращая внимания на встревоженные взгляды хозяйки. Лена позвонила сыну Алику, надеясь узнать какие-нибудь новости. Но, Алик, как всегда, был невозмутим и спокоен. Лена поняла – сыну ничего не известно о выходке отца.

– Как Маша? – спросила Лена.

– Да нормально, – удивлённо ответил Алик.

– Как твоя учёба? – не отступала мать.

– Мам, – осторожно начал Алик. – У тебя всё в порядке?

Лена вспыхнула:

– А почему у меня должно быть не в порядке?!

– Ну, не знаю. Ты всё время на каком-то подрыве. А сейчас … другая что ли. Про Машку интересуешься. Ладно, не обращай внимания. Мы тут фильм классный смотрим. Ты звони – если чё.

Одна. Совсем одна. Никому не нужна – ни сыну, ни мужу. Не раздеваясь, Лена прилегла на диван, который стоял тут же, в зале. Идти в спальню не хотелось. Там всё родное. Привычное. Там всё то, чего больше нет…

На следующее утро Лена отправилась на работу. Пока она собиралась – под ногами хрустели вчерашние осколки. И в груди какие-то осколки. В жизни осколки. Везде – осколки. Лена вздрогнула. Этот мир превратился в сплошной колюще-режущий предмет. Но она же сильная женщина! И всегда была такой! Никто и ничто не могло сбить её с выбранного пути. Ничто. Лена расправила плечи, но от одного не смогла удержаться. Подбежала к холодильнику, достала огурец и принялась им колотить по мойке. Салатовая мякоть с чувством оседала на мойке и кафеле. Лена достала второй огурец, а затем третий. То, что осталось от огурцов – грустно стекало по стене.

«Ненавижу!» – прошептала Лена.

На работе всё было как обычно. Кроме Лены Мещеряковой. Когда третий человек подошёл к ней с вопросом «Что-нибудь случилось?» – Лена молча взяла сумку, и вышла из офиса – под изумлённые взгляды коллег.

На улице радостно кривлялось солнце. И повода нет, а оно пускает во все окна-витрины солнечных зайчиков. А вдруг – в эту минуту кто-то родился? Но Лене хотелось думать о том, что кто-то умер. Не было у неё желания разделять радость с солнцем. Почему не хмурое небо? Почему не плачущее небо над головой? Несправедливо.

Навстречу Лене попалась немолодая пара. Мужчина что-то рассказывал женщине, а она смеялась. Лена отвернулась. Ей не хотелось видеть чужого счастья. Потому что своего больше не было.

Несколько часов Лена бродила по городу. В магазины не заходила, знакомых не встречала – просто бесцельно шла от одного светофора к другому. Одна улица сменяла другую. Неожиданно Лена вспомнила, что Максим так и не забрал вещи. Вдруг он решил это сделать тогда, когда жена на работе? Лена встрепенулась, начала определять место, в котором оказалась. Нужно срочно попасть домой! Надо отдать Максиму вещи самой! Надо посмотреть ему в глаза! Пускай скажет – чего ему не хватало с Леной, а потом убирается к чёртовой матери!

«Телёнок!» – зло подумала Лена. «Ласки ему не хватало?! Любви?! Эгоист!»

Сумка с вещами стояла на месте. Лена растерялась. Почему он не возвращается? Почему не приходит? Большая комната по-прежнему выглядела – как после боя. Прибраться. Немедленно. Он не должен это видеть. Она – сильная женщина.

Через пару часов часть осколков из Лениной жизни исчезла. С засохшей мякотью огурцов пришлось повозиться. Но вот уже чистота и порядок сигнализируют о нормальном состоянии души сильной женщины. Завеса спокойствия и безразличия. Лена налила чай. Покосилась на часы. Нет, они не остановились. На улице кричат дети, сигналят машины. Послышался шум проезжающего лифта – Лена напряжённо выпрямилась. Мимо. Всё мимо. И все…

В полночь Лена поняла, что ждать бесполезно. Он не придёт. Сегодня.

Он боится её гнева. Он даёт ей время остыть.

Лена устало поплелась к дивану. Не было сил расправлять плечи.

Она проснулась в 6 утра. Светало. Словно яркая вспышка – озарила мысль. Максим не мог прийти в то время, когда она должна была быть на работе. Не мог – словно вор прокрасться за своими вещами. Сначала он бы позвонил. Но телефон молчал весь день и весь вечер. Лена спрыгнула с дивана, и босиком подбежала к телефону. Работает…

Спать уже не хотелось. Лена побрела на кухню, но вспомнила, что в холодильнике ничего нет. А в магазин зайти она забыла. Налила крепкий кофе – вот тебе и диета. Утренняя тишина давила. Хотелось криков, шума, движения. Хотелось жизни…

На работу Лена не пошла. Третий день прогулов. Вот тебе и женщина-скала. Вот тебе и палочка-выручалочка для всех. Лена хотела переодеться, но передумала. Ночная рубашка показалась ей единственным родным существом.

Монументальные альбомы с пожелтевшими фотографиями лежали где-то на антресолях. Лена обчихалась, пока смогла достать их из необъятного нутра шкафа. Свадебная фотография… Господи, какими же они были смешными. Кстати, а почему она убрала это фото с комода? Ах, да – по-дурацки оно смотрелось среди Алика в стиле «панк рок» и Лениных солидных заказчиков. Максим тогда даже обиделся. Или нет? Она не помнила. Зато вспомнила другую фотографию – Алику 1 год, они с Максимом постригли его «под ноль» (бабушки настояли). Мама, папа и лысый мальчик. Максим тогда ещё смеялся – будто ребёнок с Чернобыльской АЭС. Вот другая фотография – вид у них с Максом озадаченный – им только что сказали, что они получат квартиру. В этом самом доме. В доме, из которого ушёл Алик. А теперь Максим. Лена перевернула страницу. Бумажная семья. Год за годом. Интересно, Максим попросит какие-нибудь фотографии? Вот на этой Лена очень хорошо получилась – это была одна из её любимых фотографий. Господи, о чём она думает?! Он ушел к другой женщине – за каким чёртом ему фотографии бывшей жены?

Лена продолжала листать альбом. Надо же, как всё быстро забывается. Собираешь хорошее – радуешься этому некоторое время, а потом забываешь. Вкладываешь в альбом. На дальнюю ячейку своей памяти. И всё. Совсем другое отношение к плохим эмоциям. Эти бережно складываются поближе. Чтобы можно было быстро извлечь. Насладиться болью. Обидой. Пожалеть себя.

Почти весь день прошёл в разглядывании старых фотографий. Новых почти не было. Странное чувство – будто Лене ампутировали какую-то часть тела – не оставляло её в покое. А она думала, что ничего не может измениться в этом мире. Не в том они возрасте, чтобы решаться на серьёзные изменения. Ещё лет десять назад при позднем возвращении Максима домой – Лена недовольно хмурила брови. Интересовалась причиной задержки. Нервничала. А Макс над ней смеялся. Знать бы – где упасть…

Чем больше времени проходило – тем сильнее Лена боялась выйти из дома в магазин. Очень хотелось есть, но должен был прийти или позвонить Максим. Лена не хотела его пропустить. Когда чувство голода стало совсем невыносимым – Лена решилась. Она бежала в магазин в буквальном смысле слова. И так же, бегом, возвращалась домой. Бабушки у подъезда недоумённо покачали головой.

Лена выложила из пакета покупки. Пачка лапши быстрого приготовления, хлеб, колбаса и бутылка водки. Да, она решила выпить водки – ей показалось, что так она сможет легче принять болезненные ранки от осколков этой проклятой жизни. Хотелось притупить колюще-режущий мир.

Съедена лапша – какая вкуснотища после многонедельной диеты. «Всё. Больше не съем ни одного огурца» – решила Лена и покосилась на бутылку водки. Наступала очередь огненной воды. Это мужики любят водку «вприкуску» с едой. Женщины относятся к ней как к чему-то противному, но необходимому для поднятия настроения. После первой рюмки Лену едва не стошнило. Пришлось выпросить у обиженного холодильника полузасохшую банку варенья. Лена приготовила морс, которым щедро разбавляла алкоголь. Совсем скоро она почувствовала легкость в теле и ощущение непонятной свободы. Ушёл муж? Да ради Бога! Не очень то и хотелось выслушивать его нытьё! Пускай другая дура гладит его по головке и восторгается стихами! А Лена – сильная женщина. Ей и одной хорошо. Правда, хорошо. Честно. Ой, разлилось немножко…

Ещё через пару рюмок Лене захотелось общения. Но телефон лучшей подруги оказался занят. Попытка перезвонить через десять минут так же не увенчалась успехом. Лене немножко взгрустнулось. Она набрала телефонный номер Алика. Насколько это возможно – собралась с силами. Сын не должен заметить нестандартное состояние матери. Но разговор получился коротким. Очень.

– Мамуль, спасибо, что позвонила! Но мы с Машкой убегаем – уже одетые стоим. Давай завтра созвонимся? Пока!

Лена ещё слушала телефонные гудки, а глаза уже наполнялись слезами.

Откуда-то вспомнилась фраза «Завтра не наступит никогда». Или как там?

На часах – одиннадцать вечера. Она совсем одна. Никто ей не звонит. Никто не приходит – даже за вещами. А может, Максим решил начать новую жизнь без старых вещей? Но как же так?! Лена вскочила и начала вытряхивать брюки-рубашки-трусы из сумки. Вот эта рубашка совсем новая! А эту Максим обожал – он просто не мог без неё жить! Вот брюки – одевая их, Максим всегда начинал выпендриваться – мол, какой он в них сексуальный, не смотря на возраст.

Лена судорожно рылась в вещах. Футболка, которую она подарила мужу год назад – дорогая вещь, фирменная. Неужели и её он оставит здесь?! Отчаяние, словно цунами накрыло Лену с головой. С футболкой в руках, она ринулась на кухню. Взгляд наткнулся на полупустую бутылку водки. Но где же Максим?! На часах половина двенадцатого. Как ему позвонить? Куда? Сотовый телефон Максим не покупал, говорил – незачем. Но ведь надо позвонить! Во что бы то ни стало! Может, он забыл про свою любимую рубашку? Какой бы ни была новая семья, а есть вещи важнее!

Лена металась по квартире, и вдруг поняла – никому она не нужна. Ни Алику с Машей. Ни Максиму со всеми его рубашками и ласковыми женщинами. Поняла и испугалась. Жуткий страх сковал её и снаружи и внутри. Никому не нужна. На работе Лена ценится – пока работает. А не будет её – все печально вздохнут и забудут. У Алика есть Маша. У Максима тоже кто-то есть. А у неё – никого. И Максим не приходит за вещами, потому что нет на это времени. Там же всё иначе. Там по-новому. Там интереснее. Свежее. Лучше.

Лена достала коробку с лекарствами. Отобрала более-менее необходимые. Не нужны никакие записки. Не надо никого обвинять. Она сама во всём виновата. Вот сейчас, в эти минуты – ведь можно быть честной. Хотя бы по отношению к себе.

Несколько минут ушло на выдавливание таблеток из пачек. Когда-то она слышала, что, запивая таблетки водкой – можно добиться более быстрого и точного эффекта. Лене больше не было страшно. Слишком сильно болело там, где должно быть сердце. А было оно у неё? В этом Лена уже сомневалась.

Она пила таблетки горстями. От водки больше не тошнило. Ещё немножко, и отпустит боль. Умрёт вместе с хозяйкой. Так ей и надо. Кому? Да им обоим – ей и боли.

Всё на самом деле происходило очень быстро. Практически голодный желудок, алкоголь, снотворное. Тяжесть в руках и ногах. Язык становится непослушным и каким-то большим. Спать? Спать…

В замке повернулся ключ.

– Лена! – позвал Максим.

В ответ тишина. И тогда он увидел жену, положившую голову на обеденный стол. И разбросанные таблетки. Максим закричал. Подбежал к Лене и стал хлестать по щекам. Лена дёрнула головой. Трясущимися руками Максим набрал номер «Скорой». Всё это время он не мог остановиться, и словно заклинание кричал имя жены. «Скорая» в пути. Максим стащил Лену со стула, роняя на пол чашки, всё-таки умудрился налить в одну из них тёплой воды.

– Лена! Пей!!!

Лена была в полубессознательном состоянии. Максим стал заливать воду ей в рот. Она закашлялась.

– Леночка, пей!!! Пожалуйста!!! Леночка!!! Пожалуйста! Пей!!! Леночка!!!

Он повторял одни и те же слова. Ему казалось, что чем громче он будет кричать – тем больше шансов на то, что она его услышит. Лена начала пить воду маленькими глотками. Через раз. Максим подносил кружку к губам, половина выливалась на Ленину водолазку. Она сонно-пьяно отрицательно покачала головой – мол, больше не могу.

– Пей! Пей! Пей! Пей! – закричал Максим. От этой воды – не сказочной и не живой зависело очень многое.

Лену вырвало. Максим продолжал поить жену. Лена захлёбывалась, кашляла, но пила.

– Леночка! Родная моя! Прости меня!!! Я сволочь! Леночка! Господи, что же я наделал!!! Я тебя обманул! У меня никого нет! Я не хотел никуда уходить! Леночка, прости меня!!! Я хотел тебя напугать! Я хотел, чтобы ты поняла, что мне очень тебя не хватает! Леночка, любимая моя, прости меня! Я хотел обратить на себя внимания! Я ублюдок! Лена! – голос Максима сел, но он знал, что надо всё успеть сказать.

О том, что эта попытка обратить на себя внимание – будет иметь такие последствия – не могло прийти в голову. Никому. Ведь Лена всегда была сильным и гордым человеком.

Лена в очередной раз замотала головой.

– Пей, пожалуйста!!! – встрепенулся Максим.

Но Лена попыталась поднять руку.

– Что? Что такое, родная моя? – испугался муж.

– Дай… – с трудом выговаривала Лена.

– Что? Что тебе дать?

– Дай… голову… погладить…

За окнами заверещала «Скорая».