Текст книги "Плохое слово (сборник)"

Целуя пальчики…

– Так вы считаете, сударь, что любовь не умирает?

– Ну почему же так категорично! Любовь умирает. Но только после того – как умирает душа…

– Хм… По вашей оригинальной версии – в течение всей нашей жизни душа умирает несколько раз. Так?

– Вы пытаетесь меня на чём-то подловить? Не получится, сударь. Ведь я вам говорю о любви, а вы пытаетесь синтезировать влюбленность…

– Этот пальчик самый главный и самый любимый… Целую его миллион раз и все равно не могу оторваться… – Костины губы коснулись блестящего ноготка и заскользили к основанию.

Аня улыбнулась.

– А этот пальчик самый важный и самый строгий… – продолжил «путешествие» муж.

– Это как? – усмехнулась Аня.

– А ты не спрашивай… просто имей ввиду,-

– Вот этот – самый беззащитный, но в то же время самый отважный…

Аня не выдержала и рассмеялась. Костя продолжал оставаться серьезным, но видно было, что это дается ему с трудом.

– Фан-та-зёр! – по слогам сказала жена и упала на подушки.

– А если и так – ты видишь в этом что-то плохое?

– Только самое хорошее вижу. Самое-пресамое. Хорошее-прехорошее…

Аня обняла мужа, и ему пришлось оторваться от пальчиков.

– Это и важно. Верно?

Аня кивнула головой и постепенно смешинки в её глазах растаяли. Так было всегда – сначала они смеются, а потом подкрадывается обожание. Обожание, порой вызывающее слёзы – так много его было, и оно просто не помещалось в душе.

– Ты чего? – прошептал Костя.

Слезинка выкатилась из зеленого глаза и медленно покатилась по щеке.

– Люблю тебя… – едва слышно ответила Аня и виновато улыбнулась.

– Я же тоже люблю тебя. Может, и мне всплакнуть?.. – муж, постоянно встречающийся с подобным состоянием жены – не растерялся, а попробовал перевести всё в шутку.

– Ты мужчина, – предположила Аня.

– Черт!.. – вполне натурально расстроился Костя, и они оба рассмеялись.

Так продолжалось 7 лет. 7 счастливых и наполненных любовью лет. Правда, первый год семейной жизни был отмечен ссорами и конфликтами. Молодые понимали, что это так называемая «притирка». Узнают друг друга, с чем-то не соглашаются, что-то раздражает. Важно разглядеть это «что-то». И либо принять – либо так и продолжить перестраивать вторую половину под себя. А разве легко изменить взрослого сформировавшегося человека? Первый год Аня отчаянно обижалась. Надувала губки и уходила к окну – трагически любоваться природой. Сначала Костя чувствовал себя виноватым, и пытался заслужить прощение. Потом перестал обращать внимания на обиды жены – это, кстати, вдвойне неприятно. Для жены. Вот тут Анечка и принялась пересматривать их отношения и искать золотую серединку. Говорят «ломать – не строить». И, на самом деле, отношения – словно дом, в котором каждый кирпичик пристроен твоими собственными руками. Ничего не было в начале – даже фундамента. Только голый пустырь. А вот уже и добротный красивый дом – в котором так и уютно и светло. И в этом нет ничьей посторонней заслуги, кроме вас двоих.

Потолок протекает? Стены не ровные? Так не на кого пожаловаться, кроме как на самих себя. Работайте на совесть, люди!

Анечка поработала на совесть. Да и Костя не замедлил присоединиться. С тех пор прошло 7 лет. И, спустя столько времени, Костя мог оставить трогательную утреннюю записку для жены, а Анечка могла заплакать от избытка светлых чувств к мужу.

Телефон заверещал, прервав идиллию, и Аня подпрыгнула от неожиданности. Бросила быстрый взгляд на часы – девять вечера. Костя хмыкнул – уж он-то сразу догадался о личности позднего абонента.

– Анечка, сто раз привет и ни одного «нет»! – затараторила лучшая Анина подруга – Олеся.

– При… – попыталась поздороваться Аня, но Олеся тут же перебила:

– Мне мой сделал офигенный подарок – два билета на концерт Патрисии Каас. Для нас с тобой. Ты не можешь сказать «нет» – потому что я жду от тебя только «да»!!!

– Олесь…, – попыталась вставить девушка.

– Даже не хочу и слышать про дела и прочую ерунду! Ты всегда обожала Каас! Не смей мне отказывать! Ты знаешь, сколько стоят эти билеты?!

– Ну, так сходи со своим Славой… – предложила Аня.

– Ты с ума сошла? Что он понимает в этой музыке? Ни-че-го! Аня, не будь дурой!

Аня вздохнула – отвязаться от подруги чрезвычайно сложно, но возможно.

– Спасибо, Лесечка. Но я не хочу никуда идти. Не обижайся. Пожалуйста.

– Аня!!! Но ведь она так редко бывает в Москве! Ты совсем больная стала, да?

– Кто «бывает»? – не поняла подруга.

– Патрисия Каас! Господи, я как будто с пустотой разговариваю!

– Аааа… Ну так передавай ей привет! И Славке тоже!

Аня понимала, что её шутки – верный путь к Олесиной обиде, но ничего не могла с собой поделать.

– Я с тобой не разговариваю… – надулась Олеся.

– Жалко, а я с тобой разговариваю, – утешила Аня.

– Ну и всё…

– Не дуйся, Лесь. Я, правда, не хочу никуда идти,-

– Ладно. Пока.

Олеся обиделась. Теперь телефонная тишина на неделю – как минимум.

– Почему ты отказалась? – спросил Костя. – Это ведь твоя любимая певица.

– Ну и что! Ты мне важнее какой-то там Патрисии Каас. Разве я получу столько удовольствия, сколько получаю с тобой?

Костя улыбнулся:

– Смотря как на это посмотреть. Если бы она начала целовать твои пальчики…

Аня бросила в мужа подушкой.

– Может, ты бы и пересмотрела своё мнение… – продолжил муж, изворачиваясь от следующей подушки.

Бой продолжался несколько минут. Уставшая Аня, уже забывшая об обиде подруги – в изнеможении рухнула на постель. Костя медленно приближался.

– И кем я сегодня буду? Злобным тигром? Интеллектуальным учителем?

Развязным подростком?

– Самим собой! – успела крикнуть Аня, и муж набросился на девушку с каким-то непередаваемым рычанием.

В перерыве между борьбой, Аня жалобно простонала:

– Так кто же ты?

– Я? – задумался Костя. – Я – пингвин!

– Пингвины так не делают! – засмеялась Аня, пытаясь ускользнуть от железной хватки псевдо-пингвина.

– Да что ты? А ты знаешь, как именно ведут себя пингвины? У тебя с ними что-то было?!

Аня захохотала – не в силах ответить. Атака «пингвинов» продолжалась…

А потом было утро. Аня заставляла себя проснуться, но это так плохо получалось. Рядом любимый мужчина, вокруг драгоценный запах любви и счастья. Выползать из этого удовольствия? Аня собрала все свои силы. Босые ноги утонули в длинном и холодном ворсе ковра.

– Что приготовить на ужин?.. – сонный шепот мужа разбудил девушку окончательно.

– Что хочешь… – прошептала Аня, не желая пускаться в длинные разговоры. Сегодня у Кости выходной – пускай поспит подольше. А завтра выходной у Ани – зато Костя заступает на смену. Эх, жизнь-злодейка!

На улице перекрикивали друг друга птицы, разбуженные ярким солнцем. Почти у всех прохожих сонные невыспанные лица, быстрая походка и рассеянный взгляд. Ане нравилось угадывать мысли людей. Вот этот господин в строгом костюме наверняка начнет рабочий день с выволочки сотрудников. А эта спешащая девушка, видимо, что-то придумывает в свое оправдание – такой уж у неё вид. Но есть и счастливые лица! Наверное, эти люди провели ночь в любви и никак не могут расстаться с воспоминаниями. Интересно, что приготовит Костя на ужин? Иногда из под его рук выходят настоящие кулинарные шедевры. Аня улыбнулась – еще не все успели позавтракать, а она уже думает об ужине!

День пронёсся с сумасшедшей скоростью. Аня давно заметила, что чем больше работы – тем стремительнее пролетает время. Сегодня её просто завалили материалом (Аня работала корректором в одном довольно серьезном журнале). Буквы, слова, предложения – к концу рабочего дня всё превратилось в единый круговорот под названием «великий и могучий, но трудноразбираемый русский язык».

Непередаваемый аромат встретил Аню прямо с порога. Девушка замерла на секунду, а потом радостно воскликнула:

– Голубцы! Ура!

Услышав возгласы жены – Костя вышел в прихожую. Нежно чмокнул Аню в щечку и забрал сумки.

– Устала? – заботливо поинтересовался.

– Просто сил нет!

– Раздевайся и ужинать. А потом телевизионный сеанс под названием «релакс». Это наша вечерняя программа.

Аня уже сняла туфли – как вспомнила:

– Кость, а ты мусор выносил? Там еще с утра было полное ведро.

– Ой, забыл, котенок!

– Давай его сюда – я быстро сбегаю.

«Бежать» – слово слишком сильное для Аниного состояния. Размахивая ведром и думая о голубцах, Аня медленно добрела до мусорного контейнера.

– Здравствуй, Анечка! – вежливо поздоровались бабушки возле подъезда.

– Здравствуйте! Как самочувствие?

– Ой, старость – не радость. В поликлинике никакого уважения! Всю жизнь отработали, а теперь ходишь, словно милостыню просишь… – начала жаловаться самая активная бабушка, Зинаида Филипповна.

Это было начало долгой песни – Аня прекрасно понимала. И при всём своём уважении к бабушкам, вежливо остановила жалостливый поток:

– Не болейте – выздоравливайте. А мне пора – извините.

Как только Аня отошла от подъезда – бабульки тут же придвинулись поближе друг к другу и зашептались, поглядывая в сторону девушки.

«Что ж, не смогла уделить внимания – так хоть тему какую-то подкинула» – успокоила себя Аня.

Возле мусорного контейнера играли местные собаки. Аня даже забыла на мгновенье о ведре, которое только и осталось – что опрокинуть в контейнер. Уж очень душевно – если можно так сказать – играли друг с другом псы. Нежно покусывая, падая на спину и подставляя все части тела, а потом удивительно трогательно хватали друг друга за лапы. И всё настолько осторожно – не дай бог прикусить товарища сильнее, чем полагается. Зрелища, состоящие из собачьих драк или «любовей» были намного привычнее, нежели эти ласковые игры. Людей, ведущих не очень красиво по отношению друг к другу, мы привыкли презрительно называть животными. Но, оказывается, и животные способны не только на проявление примитивных инстинктов…

Дома Аню ждал ужин и любимые серые глаза. Усталость осталась где-то там – за гранью доступного. Светло и хорошо на душе – как, впрочем, и всегда.

Телефонный звонок застал Аню за мытьём посуды.

– Костя, возьми трубку! – крикнула жена, но напрасно.

– Я в ванной! – отозвался Костя.

Неужели Олеся оттаяла? Увы, это была мама. С мамой у Ани сложились довольно сложные отношения. Мама всегда считала, что самостоятельность – это главное достоинство детей. Аня не возражала. Уже с 11 лет она сама ходила по необходимости в поликлинику, ответственно училась – не нагружая лишний раз маму проверкой дневника и уроков, училась защищать себя и узнавала от подруг о премудростях жизни. Иногда маленькой, но самостоятельной девочке ужасно хотелось стать крошечной и беспомощной – чтобы почувствовать мамину заботу. Но все эти дурацкие мысли Аня гнала прочь, потому что мама достаточно понятно объясняла о необходимости быть умной и сильной без постороннего вмешательства. Первые романы, разочарования и слезы прошли в одиночестве. Поделиться с мамой Аня не решалась – это бы разрушило её репутацию – репутацию сильного человека. Мама бы расстроилась. Мама бы не поняла. Мама бы разочаровалась. Но ведь она так много дала дочери – воспитывая девочку одна, что Аня не решалась огорчать единственного близкого и родного человека.

И как-то в одночасье близким и родным человеком стал Костя. Ему можно было поплакаться и пожаловаться, не боясь осуждения. Аня поняла это не сразу, но удивление и счастье от чувства быть кому-то нужной в любом состоянии было непередаваемым. Постепенно раскрываясь, Аня обрушила на Костю не только любовь, но и огромную благодарность за возможность любить без препятствий и ограничений. За счастье быть всегда желанной и самой лучшей.

– Ну, как ты? – спросила мама после того, как поздоровалась.

– Хорошо, мамуль. А ты?

– Мурыська, сволочь, опять куда-то сбежал, – Ольга Петровна пожаловалась на любимого кота и тяжело вздохнула.

Аню снова обуяло чувство вины – маме одиноко.

– Да вернется он, мам. Первый раз что ли? – попыталась успокоить Аня мать.

– Ну, первый – не первый, а вдруг последний?

Ане показалось, будто мама всхлипнула. Наверное, мерещиться.

– Не переживай, мамуль. Всё будет хорошо, – Аня мучительно пыталась найти нужные слова, но в голову ничего не приходило.

– Ладно, – смилостивилась Ольга Петровна. – Я чего звоню? Хочу завтра к тебе приехать.

Вот так поворот! Хотя, мама уже давно не приезжала… О чём разговаривать? Все эти встречи являлись маленьким испытанием для дочери. Но разве можно отказать родной матери?

– Конечно, приезжай, мамуль! – Аня улыбнулась, но сама почувствовала, какой кривой и неестественной вышла эта улыбка.

– Ну всё тогда. Приеду – поговорим!

Аня положила трубку и задумалась. Разные чувства её посетили – и чувство вины от нежелания общаться с мамой и в то же время радость от того, что мама интересуется её делами. Такой водоворот…

– Кость, мама завтра приедет…, – поделилась Аня новостью с мужем – когда тот вышел из ванны.

– Ну и хорошо – поболтаете на пару!

Аня вздохнула, но тут же повернула мысли в нужное русло – всё-таки она старалась быть хорошей дочерью. А Костя, тем временем, включил телевизор и настроил нужный канал. Интересный фильм, любимый человек рядом и возможность вздремнуть в неответственные художественные моменты…

Может быть, Аня еще бы час ходила бы по квартире сонной мухой, но в этот раз её разбудил маленький листочек бумаги, прикрепленный к зеркалу в прихожей «Сонечка была бы Сонечкой, если бы не Анечкой… Доброе утро, любимая!». Размашистый крупный почерк. Слегка подпрыгивающие буковки. От кончиков замерзших пальчиков ног тепло пробиралось всё выше и выше. «Господи, как мало человеку надо для счастья!» – подумала Аня и распрощалась с остатками сна. Впереди – ванна, затем уборка-глажка-готовка и … приход мамы.

Холодную тишину квартиры наполнила музыка. Завораживающие аккорды ворвались в каждый уголок, и обратились ко всем безделушкам – со смыслом и без смысла стоящих на полочках. Аня приступила к уборке, а музыка ей в этом помогала.

– Мама! Мамочка! – донеслось с улицы, и Аня прильнула к окну. 5-летняя соседская девочка, прижимая к груди куклу – смотрела на свои окна. Наверное, ждет маму. Аня вздохнула и убавила звук музыкального центра. Как жаль, что у них с Костей нет детей. Сначала они были не готовы и хотели «пожить для себя». Потом задумались, загорелись желанием, но как-то не получалось. Просто не получалось и всё. Желание иметь детей становилось всё сильнее и осмысленнее, но, видимо, мало иметь одно только желание… Врачи разводили руками – причин для отсутствия малышей они не видели. Ничего не видели, кроме желания родителей…

Костины брюки, рубашки, Анины блузки и юбка, постельное белье. Гладить Аня любила. Незатейливые движения утюгом расслабляют и позволяют гулять мыслям столько, сколько им вздумается. Можно помечтать, а можно обратиться и к вещам более серьезным – обдумать свои поступки, подготовиться к важному разговору. За всем этим время пролетает незаметно. Настолько незаметно, что Аня даже вздрогнула от звонка в дверь.

Мама, как всегда, едва войдя – тут же критично осмотрела дочь.

– Похудела…, – расстроенно вынесла вердикт. – Кушаешь или так, на голодном пайке сидишь?

– А как ты думаешь? Вечно всем мамам кажется, что их дети не доедают, – улыбнулась Аня.

Ольга Петровна вздохнула и, поставив сумки в прихожей, начала осмотр всей квартиры. Давно она здесь не была… Но ничего не изменилось. Всё стояло и лежало на своих местах. В комнате немного парило после глажки. Ольга Петровна задержалась возле стопки с бельем. От Ани не ускользнуло повышенное внимание матери к рубашкам и брюкам Кости.

– Гладила? – почему-то спросила Ольга Петровна.

– Ага, – спокойно ответила дочь.

Мама поджала губы и отвернулась. Экскурсия закончилась. Наступило время чаепития.

Ольга Петровна и Аня сидели на кухне, пили чай с принесенными мамой пирожками и пытались разговаривать. Разговаривать было в общем-то и не о чем. Бывшие соседи, несколько не исчезнувших родственников… В Аниной работе мама не разбиралась и что-то обсуждать здесь было бы сложно. Ольга Петровна начала задумчиво размешивать в чашке уже давно растворившийся сахар. Аня знала – мама готовится к разговору и не знает – с чего начать.

– Говори, мам, не стесняйся, – приободрила дочь.

– А что говорить? – мама заметно нервничала. – Завтра это… 17-ое…

– Я знаю.

– Что ты знаешь? Лучше скажи – ты на кладбище поедешь?

– Зачем? – удивилась Аня.

– Ну, как «зачем»? Аня, ведь как-то не по-человечески это! Вторая годовщина, а ты ни разу со дня Костиных похорон не была на его могиле! Аня, ты же это … любила его!..

– Что значит «любила»? Я люблю его! – Аня воскликнула это с такой горячностью, что мать вскочила с табуретки.

– Хватит! Не желаю ничего слышать о твоих бреднях! Он умер, Аня – УМЕР!!! Сколько можно так жить?! Пять лет? Десять? Ты…

– Мама, это я не хочу ничего слышать о твоих бреднях! – жестко прервала Аня.

Ольга Петровна метнулась в прихожую и схватила плащ с вешалки, едва не сорвав вместе с крючком.

– Я врача вызову! Слышишь?!

– Вызывай. Но никакой врач не сможет отнять у меня то, что есть, – спокойно ответила Аня.

Ольга Петровна на мгновенье задохнулась от этого спокойствия и очередная порция слов так и осталась при матери. Хлопнула входная дверь. Сквозняк сорвал белоснежный листочек с зеркала и отправил в полет. Словно в танце, выписывая легкие пируэты, девственно белый листок опустился на пол. Опустился и вздрогнул в последнем «па»…

Мужики не плачут

Почти каждый день, перед тем, как провалиться в свой детский сон, наполненный погонями и приключениями, Лешка мечтал. Мечтал о том, как встретится с отцом. Как они обнимутся – так обнимутся, что у Лешки хрустнут косточки. И папа спросит «Где же ты был так долго, сынок?!» Каждый раз Лешка наполнял свою мечту новыми подробностями, из-за которых потом долго не мог уснуть. А утром мама буквально уговаривала сына идти в школу – навстречу сложению, вычитанию и прочим премудростям. Лешка учился в первом классе. Учился не лучше всех, но и не хуже, справедливо полагая, что если мама не ругается – то всё нормально.

Другое дело – отец. Лешка не раз представлял, как они делают уроки вместе. И результаты его становятся просто потрясающими – даже отличница Маша Култышова растерянно смотрит на одноклассника, который вдруг стал учиться лучше НЕЁ. А может он и сейчас не дотягивает до Машиного уровня только потому, что позволяет себе и на уроках помечтать о встрече с отцом?

Отец исчез из Лешкиной жизни два года назад. Именно исчез. Потому что был, был и вдруг…

«Папа больше с нами не живет. Он ушел» – сказала мама и отвернулась к окну.

Леша ничего не понял и полез с вопросами, но мама молчала и смотрела в окно – как будто на улице происходило что-то интересное. И тогда Лешка испугался. В то время он еще не умел держать себя в руках – совсем малец в 5 лет. Лешка заплакал, а мама, наконец, оторвалась от своего окна и обняла сына.

«Папа умер?» – сквозь рыдания спросил Лешка.

«Он просто ушел» – ответила мама, сильнее прижав к себе мальчика.

Лешка так ничего и не понял. Во-первых: что значит «ушел»? По делам или насовсем? А как можно уйти насовсем – если он, Лешка, остался здесь? «Настоящий перец» – как называл его папа. «Перец», который умел играть с отцом в шахматы! Который каждый день ждал прихода отца с работы – как никто другой! Сколько игр вместе сыграно! Сколько удовольствия от совместных прогулок!

Лешка совсем растерялся и снова пристал к маме с тысячей «почему». Но мама была странной – гладила сына по голове, а на вопросы не отвечала – как будто их не слышала. И теперь Лешка испугался. Папа ушел из-за него? Потому что вчера он опять не собрал игрушки, которые раскидал по всей комнате? Из-за этого? А может потому, что Ольга Геннадьевна – воспитательница в детском саду, снова жаловалась родителям на плохое поведение их сына? Догадки окружили Лешку со всех сторон, и он даже сделал то, чего не делал года три как минимум – описался.

Мама не стала ругаться – помогла Леше переодеться и снова уставилась в окно. Слёзы высохли на детской мордашке, сон отогнал все «почему». Но с того злополучного вечера Леша стал писаться по ночам. Об этом постыдном факте знала только мама. Лучший Лешкин друг – Серега, знал о многом. Но только не о ночных «проделках» товарища.

Леша научил Серегу играть в шахматы. Потому что верил – папа обязательно вернется или Лешка сам его найдет. И первое, что они сделают – после того, как отхрустят косточки – сыграют в партию-другую. И папа удивится мастерству подросшего сына! Еще Лешка мечтал о том, как покажет отцу свою коллекцию боевой техники, фотографии и картинки из которой он любовно вырезал из журналов и открыток. Вот зенитный ракетный комплекс «ОСА»… А вот зенитная ракетная система «ТОР»… Любимая зенитная самоходная установка «ШИЛКА», которая стреляет с зеркальным отворотом… Свою коллекцию Лешка мог разглядывать часами. И ни капельки не сомневался, что папа оценит его увлечение, а может даже и разделит!

Много времени прошло с тех пор, как отец исчез из Лешкиной жизни. Лешка больше не плакал, потому что был единственным мужчиной в своей маленькой семье, а мужики, как известно, не плачут. Так частенько говорил папа…

А ещё Лешка успел с огромным букетом гладиолусов отправиться в первый класс. Мечта о том, что папа появится в этот волнующе важный день, не сбылась. Но Лешка не отчаивался. Столько дум было передумано – не счесть. Лешка вспомнил, что незадолго до ухода отца – они с мамой часто ругались. Сына при этом отправляли в детскую, где он сидел и вздрагивал от каждого их крика. Впоследствии Лешка даже стал злиться на маму – неужели папа ушел из-за неё? Не сказав сыну «до свидания» – вообще ничего не сказав. Разве может такое быть?

Наверное, мама запретила – она способна на такое. Но всё же, долго злиться на маму Лешка не мог – всё-таки это мама. Любимая… Родная… То зацеловывающая сына с головы до пят, то равнодушная и неразговорчивая… Мама – она и есть МАМА.

Уже в школе Лешка узнал, что он такой не один. У некоторых одноклассников папы тоже не жили с ними. Но выглядело это по-разному. Кто-то из ребят продолжал встречаться с отцом. А чей-то папа присылал для своего ребенка деньги под непонятным названием «алименты».

У Лешки всё было по-другому. Был папа – и нет папы. Но он верил, что обязательно его найдет!!! И если у папы нет возможности встречаться с сыном, то Лешка ему в этом поможет!

Одна беда – Лешка совершенно не представлял, где искать отца. Мама на вопросы отвечала категорично «Нечего его искать!» И Лешка понял – всё зависит только от него. Последний год он стал очень наблюдательным. Хоть и не маленький у них город, но вдруг счастье ему улыбнется? Тем более Лешка считал, что вполне заслужил это самое счастье – увидеть отца. Учился он более-менее нормально. К приходу мамы с работы мыл посуду. Игрушки не разбрасывал, а бумажные обрезки от новой фотографии боевой техники, попавшей в коллекцию – тут же выбрасывал в мусорное ведро. Однажды Лешка даже отправил письмо в передачу «Жди меня». На написание письма ушёл целый день, и Лешка имел полное право гордиться своим посланием:

«Ищу папу. Гаврилевсково Юру. Заранее спасиба. Сын Лёша»

Теперь Лешка не пропускал ни одного выпуска «Жди меня». Мама, конечно, удивилась этому новому увлечению сына, но заострять на этом внимание не стала. А Лешка боялся отойти от телевизора. Но пока никто не искал его папу… Однако он не обижался, прекрасно понимая, что в программу пишет очень много людей. Дойдет очередь и до его папы!

В тот день они ехали с мамой на рынок. Лешка привычно разглядывал людей за окном – естественно, обращая внимания только на мужчин. Скучные панельные дома, вечно зеленые елочки, кокетливо играющие со снежком, мамочки с колясками, постоянно что-то поправляющие своим юным отпрыскам. И в этой спокойной и умиротворяющей картине Лешкино сердце вдруг ухнуло, а потом непонятный спазм скрутил живот.

По скверу шел папа. Живой. Настоящий.

И только когда автобус отъехал на расстояние, с которого невозможно было смотреть на отца – Лешка согнулся, обхватив руками живот.

– Что случилось? – испугалась мама.

На Лешкином лбу от боли выступили маленькие капельки пота. Но в эту секунду ему больше хотелось рассмеяться от счастья, которое он … заслужил. И никакая боль не шла в сравнение с ощущением сбывающейся мечты!

– Укололо, мам… Сейчас пройдет… – вымученно улыбнулся сын.

– Ну, ты смотри! Не пугай меня так больше!

– А какой номер у этого автобуса? – просипел Лешка.

Какие яблоки лучше купить – красные или зеленые? Сколько мандарин? Лешка с трудом отвечал на вопросы – мама даже предложила вернуться домой и вызвать «Скорую». Но живот уже давно перестал болеть, а перед глазами стоял папа… И план по предстоящей встрече. Какие там яблоки с мандаринами!..

– Леш, не забудь – у тебя сегодня дополнительные занятия по математике! – крикнула мама из прихожей, торопливо застегивая шубу.

– Я помню, мам! – с набитым ртом ответил сын. Он пытался съесть положенную утреннюю кашу, но не мог. Так и хотелось выплюнуть всё обратно в тарелку.

– Поторопись, а то опоздаешь! – напоследок крикнула мама.

Леша ничего не ответил. Зачем врать? В школу он сегодня не собирался – у него были планы важнее всех школ, вместе взятых.

Хлопнула входная дверь. Лешка тут же отодвинул тарелку с кашей и направился в комнату. Самое главное, что он должен был взять с собой – это бархатный альбом с любимой коллекцией. Когда Лешка запихивал альбом в школьный рюкзак, то заметил, что у него дрожат руки. Еще бы – волнение от предстоящей встречи лишило его сна, аппетита, а теперь еще не только руки дрожат, но и в животе подозрительно урчит… Но было безумно жаль тратить драгоценное время на туалет, и Лешка переключился на другое – а брать ли с собой шахматы? Только они уже не влезали в рюкзак. Лешка решил, что шахматы у отца должны быть по любому. Но через несколько минут не удержался – вытащил «Родную речь», «Математику» и коробка с шахматами достойно заняла их место. На всякий случай…

Неприкосновенная Лешкина копилка-«свинья» даже хрюкнуть не успела – как рассталась со своим содержимым. Сегодня был её день.

Нужный автобус подошел очень быстро. Расталкивая пассажиров своим рюкзаком и пробравшись к заиндевевшему окну, Лешка больше всего боялся пропустить нужный скверик. Но потом успокоил себя – если проедет, то снова сядет на этот же маршрут и будет кататься столько – сколько нужно. Тяжелый карман с мелочью позволял ему это сделать…

Сквер, в котором Лешка увидел отца – он узнал с первой попытки. И тут же побежал к выходу. Вслед неслось о невоспитанности юного поколения – Лешкин рюкзак неплохо зацепил некоторых пассажиров. Но всё это недовольство было ерундой – по сравнению с предстоящим событием. Знали бы они, суровые дяденьки и тетеньки о том, что Лешка бежит на встречу с отцом! Но откуда они могли знать?

Засыпая и просыпаясь, Лешка представлял, что встретит отца на том самом месте – на котором увидел два дня назад. Естественно, в столь ранний час в сквере было пусто и уныло. Лешка потоптался и замер в ожидании. А дальше что? Снежок весело похрустывал под ногами, оставляя следы 29 размера. Лешка обошел весь сквер, но встретил пару собачников, которые выгуливали своих питомцев. Рюкзак болезненно оттягивал плечи. Неужели мечта, которая поманила, буквально проскользнула перед носом – вдруг так и останется мечтой? Нет. Этого себе Лешка позволить не мог. А потому решительно отрезал желание поныть – по-детски, с надеждой на чью-либо помощь, и энергично пошел вдоль сквера.

– А ты чего не в школе? – спросила проходившая мимо женщина.

– Да у нас это… отменили… – неумело соврал Лешка.

– Ну-ну, – сурово изрекла женщина и пошла дальше.

– Извините…

Женщина обернулась.

– А вы не знаете Гаврилевского Юрия? – спросил мальчик.

– Нет – не знаю.

Сквер снова опустел. Лешка снял варежки и попытался отогреть замершие пальцы. Вот он – сложный путь к мечте. Холодный и неприветливый… Лешка поставил рюкзак на землю и начал прыгать – это помогло ему немного согреться.

Уже через полчаса в сквер потянулись мамочки из близстоящих домов. Воздух наполнили детский смех и плач. Кто-то с визгом пытался бросить снежок, а кто-то настойчиво требовал соску. Лешка проголодался – очень проголодался. Можно было поискать какой-нибудь павильончик с сосисками в тесте и горячим чаем. Но страх пропустить отца оказался сильнее голода. Притоптывая возле рюкзака, Лешка вглядывался в лица прохожих – он не собирался бросать свою мечту – слишком долго лелеял её и хранил, чтобы отказаться в один миг – из-за холода и голода.

Красный мячик – такой неуместный на снегу – словно вызов лету, выкатился из-за Лешкиной спины.

– Пацан, подай мячик! – услышал Лешка и обернулся.

В нескольких метрах от него стоял … отец. Стоял согнувшись, пытаясь удержать за капюшон болтающееся чудо в розовом комбинезоне.

Лешка машинально толкнул ногой мячик в сторону отца и тут же услышал:

– Спасибо!

Отец с розовой неваляшкой отвернулись, а Лешке показалось, что он потерял голос. Наконец, с третьей попытки, у него получилось глухое:

– Папа!

Отец не обернулся, и Лешка ужасно испугался – вдруг это видение сейчас растает, как будто ничего и не было. А было ли?

– Папа!!! – заорал Лешка, и на его крик обернулось еще несколько мужчин, в том числе и отец.

– Лешка?.. – прищурившись, недоверчиво спросил отец.

Сын сорвался к отцу, забыв про рюкзак. Подбежал, жадно дыша и не обращая внимания на пар, вырывающийся изо рта.

– А ты как это … здесь оказался?.. – отец выглядел растерянным.

– Я к тебе приехал! – выпалил Лешка и посмотрел на неваляшку. Отцу приходилось по-прежнему держать ее за капюшон. Следовательно – ни о каких объятиях не могло идти и речи.

– Папа, я так долго искал тебя! Пап… – Лешка затараторил, еще не поверив до конца в свою удачу.

– Да?.. – отец никак не мог справиться с растерянностью. – Ты давно здесь? У тебя нос красный… Ко мне, может, поднимемся?..

– Конечно, пап! Я тебе столько всего расскажу! И покажу! Ты видел «Осу»? Ты…

– Какую осу?..

– Ну, зенитный ракетный комплекс! Я тебе еще покажу…

– Давай домой поднимемся…

Лешка не чувствовал онемевших от холода пальцев рук. Не чувствовал ног. Не чувствовал боли в натертых плечах. Весь мир перевернулся в одно мгновение – ОН НАШЕЛ ОТЦА! Хотелось петь, кричать и плакать одновременно!

Лешка не заметил, как отец оставил его в прихожей – пытающегося непослушными пальцами развязать шнурки на ботинках – и ушел для какого-то разговора с какой-то женщиной в комнату. Уже нестерпимо горели обмороженные щеки, заныли пальцы, попав в тепло. Лешка продолжал ликовать!

– Чаю хочешь? – вернулся отец.

– Да! – выдохнул Лешка, все еще возясь с одеждой.