Текст книги "Плохое слово (сборник)"

– А я знаю «почему», – сын немножко оправился от испуга, вызванного странным поведением отца.

– Почему?

– Потому что ты мой папа. А я убью тех врагов, которые захотят напасть на тебя!

– Договорились! – они ударили друг друга по рукам.

Их ждал поезд. У Андрея ещё немного дрожали руки. Но он не удержался, и погладил Тимошку по голове.

– Ты чего, па? – удивился сын.

– Да так… – неопределённо ответил Андрей.

– Опять меня любишь? – с детской непосредственностью поинтересовался Тимка.

– Люблю… – повторил Андрей и отвернулся, разглядывая сплетение высоковольтных проводов. Поезд снова издал протяжный гудок.

Записки сумасшедшего

Это должно было случиться. Её время истекло. Пять лет благополучия и счастья из разряда «настоящее» перешли в «прошлое». Всё. Не надо заламывать руки и кусать губы. Не стоит плакать в подушку и искать в аптечке последнюю таблетку успокоительного. Надо достойно встретить перемены – покориться им и найти выход. Хотя, зачем искать то, что лежит на поверхности? Пора уходить. Спокойно, без истерик, с высоко поднятой головой. И не забыть поблагодарить судьбу за то, что было.

В последнее время Катя почти перестала спать. Ей всё время было холодно, и даже попытки согреть ледяные ноги о горячие ступни Артёма не давали результата. Ворочаясь с боку на бок, Катя вставала и выходила на кухню – выпить чая с молоком. Это немножко её согревало. Но, вернувшись в постель, всё начиналось по новой. Когда же Кате всё-таки удавалось уснуть – через некоторое время её будил жуткий кошмар. Эта последняя неделя превратила Катю в бледное существо с синяками под глазами. К тому же она почти перестала есть – не было аппетита. Но самое главное, что нужно было сделать в этой ситуации – это поговорить с Артёмом. Катя не могла не понимать этого, даже пыталась отрепетировать предстоящий разговор. Но как только Артём возвращался с работы – в животе у Кати что-то неприятно сжималось, ладони становились влажными, и она не могла сказать ни слова по поводу волнующей её темы. Кате было очень страшно. От того – что она может услышать в ответ.

Это должно было случиться. Артёму тридцать, Кате – тридцать девять. Они женаты маленькую жизнь – целых пять лет! В самом начале их отношений Катя отчаянно сопротивлялась желанию Артёма пожениться. Ей казалось, что всё это временно. Утихнет страсть, пройдут года, и Артём начнёт стесняться своей «взрослой» жены. Однако, не смотря на разницу в возрасте – до настоящего момента они поддерживали друг друга в любой ситуации, и им всегда было хорошо вместе. Катя почти поверила в то, что они созданы друг для друга. Одно омрачало эту идиллию – у них не было и, скорее всего, не будет детей. Проблема была в Кате – так говорили врачи. Но супруги на этом моменте старались не зацикливаться – отвлекались, как могли. До недавних событий. Катя посчитала невозможность иметь детей основной причиной для перехода отношений из разряда «настоящее» в «прошлое».

Артём потрясающий мужчина – самый лучший на свете. И только одно это не давало Кате права цепляться за него и портить ему жизнь. Всё было хорошо. Наверное, и сейчас всё хорошо – для Артёма. Потому что у него…появилась женщина. Как только Катя это почувствовала – она умерла. И замёрзла. Ни солнце, ни вопросы мужа не могли её оживить. Катя понимала, что надо встряхнуться, что-то предпринять или, наоборот – сделать вид, что ей ничего не известно. Ни один из этих вариантов Катя не могла воплотить в жизнь. Заставить себя улыбаться? Но у неё перед глазами стоит одна и та же картина – Артём целует и любит другую женщину. Катя не могла избавиться от этих мазохистских представлений. Оставить всё, как есть? Это мудрое решение мудрой женщины. Но при подобной мысли начинали неметь кончики пальцев. Нет… Она не сможет… Она сойдёт с ума…. Поговорить с мужем? Но что она хочет услышать в ответ? «Котёнок, тебе показалось!» или «Солнышко, это только секс и ничего больше – люблю-то я тебя!»

Катя умирала. От боли и страха. От сознания потери – самого обожаемого человека на свете.

Женщина, которая вошла в их семью… Катя почувствовала её две недели назад. Артём вдруг стал с небывалой тщательностью следить за собой, задерживаться с работы. Да и вид у него стал другой – временами озадаченный, временами восторженный. Причём никаких изменений на работе не происходило – Артём работал специалистом по ценным бумагам в фирме своего друга. И ничего нового о происходящем в офисе не рассказывал. Но Катя стала ловить странные взгляды мужа – то задумается и ничего вокруг себя не замечает, то излишнюю суету наводит – будто не знает, куда деть энергию. Сначала Катя, не подумав ничего дурного, попыталась расспросить мужа об изменениях в поведении – с чем связано? Но Артём вдруг начал путаться в объяснениях, и Катю, словно током ударило – она всё поняла. Только женщина способна заставить мужчину так преобразиться и измениться.

Когда мужчина хочет женщину – он способен переодеваться по десять раз на день, не забывать бриться и мечтательно уноситься в свои фантазии – не реагируя на окружающих.

С того дня начались проблемы со сном, едой, с немеющими кончиками пальцев и постоянным страхом. Катя должна была что-то сделать или, по крайней мере, привести себя в чувство. Но снова превратиться в легкую и светлую Катеньку не получалось. А разговор с Артёмом откладывался и откладывался.

Сегодня Катя услышала голос этой женщины. Всё было просто и незатейливо. Телефонный звонок.

«Алло. Здравствуйте. Могу я услышать Артёма?» – молодой сексуальный голос.

Катя почувствовала неприятное щекочущее чувство в груди. Но нашла в себе силы вежливо ответить «Артём будет позже». Положила трубку и побежала ставить чайник – зубы клацали от холода.

Выход возник сам собой. Надо уезжать. Прямо сейчас. Артём ни в чём не виноват – это должно было случиться. Но она, Катя, на грани нервного срыва. Разговор с мужем может закончиться некрасивыми слезами и опухшим лицом после всего этого. Не надо никаких сцен. Она должна остаться в памяти Артёма легкой и светлой Катенькой. Катя схватила первый попавшийся листок, и начала писать. «Артём, я всё прекрасно понимаю, и, ни в коем случае, не злюсь на тебя, не обижаюсь и уж, конечно, не осуждаю. Всё нормально, честное слово. Вижу, что тебе сейчас нелегко, поэтому уезжаю. Не пишу банальное «желаю счастья» – то ведь знаешь, что на самом деле для меня важно твоё благополучие. И я всегда буду рада, если у тебя всё будет хорошо». Катя хотела дописать «Целую», но почувствовала неуместность такого завершения. Поэтому в конце записки просто поставила своё имя. Затем Катя быстро кинула в сумку кое-какие вещи, и трясущимися руками закрыла дверь. Несколько минут размышляла – что делать с ключами? Догадалась – бросила связку в почтовый ящик.

– Катюш, куда ты собралась-то? – не дали пройти незамеченной бабушки возле подъезда.

– К маме съезжу, – заставила себя улыбнуться женщина.

– К маме – это хорошо! – словно попугайчики, бабульки одновременно закачали головами. – Родители – это святое! Но молодёжь сейчас никакого уважения…

Не дослушав, Катя стремительно пошла к автобусной остановке.

Вокзал. Люди. Громкие голоса. Детский плач.

Катя перекладывала сумку из одной затёкшей руки – в другую. Ноги стали ватными, сердце колотилось – будто бы после спринта. Катя вспомнила Анну Каренину. А что, если… И не надо жить чёрт знает сколько времени с этой душераздирающей болью. Не надо объяснять маме своё неожиданное появление и слышать очередное «Все мужики – сволочи!» в адрес мужа. Да не сволочи они! Люди – такие же, как и мы. И у каждого человека есть право на выбор! И никто никому ничего не должен!

Кате достался последний вагон. И очередная порция бабушек в купе. Говорить ни с кем не хотелось. Катя вышла в тамбур, смотрела на людей, которые прощались на перроне, и хотела только одного – согреться.

Когда поезд медленно тронулся – Катя увидела Артёма. Он бежал, тяжело дыша и заглядывая в окна. Катя испуганно вздрогнула. Артём заметил жену и принялся отчаянно махать руками:

– Катя, выходи! Ты что учудила?!! Что за записки сумасшедшего?!! Катя! – Катя почувствовала, что ещё немного – и ноги перестанут её держать. Она ни слова не слышала из того, что кричал Артём, но сам факт его неожиданного появления… Нет, она не может продлить эту агонию.

– Я проходил собеседования в финансово-аналитическую компанию! Ты знаешь, какие там зарплаты?! В случае положительного решения сегодня должна позвонить секретарь! Катя, я хотел сделать тебе сюрприз, а ты какие-то сумасшедшие записки оставляешь! Что случилось?! – Артём совсем выдохся и сел на корточки.

Поезд, набирая скорость, покидал перрон. Артём с трудом поднялся, и, держась за бок – побежал к выходу из вокзала. Не успел водитель такси открыть рот, как Артём тут же закричал:

– Едем, шеф! Надо догнать поезд! По дороге объясню – поехали!

Катя прижала ледяные руки к полыхающим щекам. Спокойно, не надо нервничать – ты всё сделала правильно. Но почему он пришёл?! Может быть, просил прощения? Или пытался оправдаться «мол, неправильно поняла»? Катя еле зашла в купе – ноги совсем не держали. Одна из бабулечек развернула фольгу, из которой тут же вырвался аромат жареной курицы. Но он не вызывал аппетита. Катя стала выкладывать вещи из сумки. Полотенце, ночная рубашка, прокладки… Прокладки. Господи, всё навалилось в одночасье! И женщина Артёма и сбившийся цикл. Неужели, климакс? Но ведь ей всего 39! Наверное, на нервной почве… Катя тяжело вздохнула, и снова вышла в тамбур. Не было сил слушать бабулек, нюхать эту отвратительную курицу, которая вызывала непонятные приступы тошноты и горевать об Артёме. Ей нужно было подумать о будущем – как жить дальше…

Смешной человек

Отношения с отчимом у Вовки не сложились с самого начала. Тогда Вовке только исполнилось 5 лет, и он стал понимать: существование папы – это не факт, но так здорово – когда он всё-таки есть. Папа должен быть высоким сильным и любящим. И этот «факт» в Вовкиной жизни появился. Дядя Витя был высоким, сильным и … пьяным. Не всегда, конечно. Но частенько. А пьяных людей Вовка боялся. Особенно таких, как дядя Витя. Глаза налиты кровью, речь местами бессвязная, но жажда общения сильнее всего. Посадит дядя Витя перед собой испуганного Вовку, и давай ерунду молоть:

– Смешной ты человек, Вован! Маленький, а жрёшь столько же – сколько и я. И где у тебя всё помещается?

Вовка пытался незаметно сползти со стула, но дядя Витя маневр раскусывал, и тогда в его речи появлялись угрожающие нотки:

– Ты хоть знаешь, сколько стоит килограмм картошки?!

Вовка быстро – быстро мотал головой – мол, знает. Но дядя Витя уже входил в раж:

– В твоём возрасте надо не в садике сопли жевать, а семью содержать! – эта мысль начинала нравиться пьяному отчиму всё сильнее.

– А ну быстро во двор – машины мыть!

Вовку, словно ветром, сдувало со стула. Не дожидаясь лифта – он проносился все девять этажей со скоростью света. Конечно, мыть машины ему бы никто не доверил и не позволил. Но спорить с отчимом казалось неразумным. Вовка просто гулял недалеко от собственного подъезда, и ждал маму. Не смотря на то, что дядя Витя (как всегда после побега Вовки на «заработки») заваливался спать – мальчику было спокойнее возвращаться домой с матерью.

Мама у Вовки – самая лучшая. Всегда пожалеет и приласкает – когда они с сыном остаются наедине. Правда, с рождением Насти времени на Вовку поубавилось. Но он не обижался. И маленькую сестрёнку любил со всей искренностью своей маленькой души. Ей было уже полтора года. Дядя Витя родную дочку тоже любил – по-своему. Хотелось ему, как и, практически, любому мужику – сына. Но получилась Настя. Поэтому иногда отчим любил завести длинный разговор о несправедливости в жизни. О том, как он мечтал о сыне. О том, что третьего ребёнка им с матерью просто не вытянуть. О том, что Вовка балбес и тунеядец – учится на «тройки», семье не помогает и т. д. А был бы его родным сыном – всё было бы иначе. После этих слов, дядя Витя обычно запрокидывал в себя очередной стакан водки, и в его глазах разливалась неподдельная грусть. Грусть, тоска и несбывшиеся мечты. Вовка прекрасно знал, что вслед за печалью последует серьезное разбирательство относительно его оценок. Поэтому, на этом этапе он всегда «вспоминал» о недоделанных уроках. Дядю Витю данный факт немного приводил в чувство.

– Смешной ты человек, Вован, – радовался отчим, милостиво отпуская пасынка в комнату.

Вовка обкладывался учебниками, даже доставал «Природоведение». Вообщем, старался обезопасить себя по полной программе. Тем временем, дядя Витя, лишившись собеседника, отправлялся в большую комнату. Стучал дверцей шкафа, кряхтел, что-то шептал и как-то странно причмокивал. Слышимость в квартире была потрясающей. Вовка знал, что отчим достал деньги, которые копил не один год на ещё одну свою мечту – на машину. С сыном не получилось, а покупка машины позволяла дяде Вите не так сильно печалиться на этот счёт. Одного Вовка понять не мог – каким образом отчим, чуть ли не каждый день закладывающий за воротник, сможет садиться за руль? Ну да Бог с ним! Вовка ещё некоторое время вслушивался в пьяное бормотание отчима, пересчитывающего доллары (это родители думали, будто Вовка не знает о тайнике и о долларах, находящихся в нём). А Вовка, как и полагается 10-летнему ребёнку, знал всё. Или почти всё. Но о своих знаниях предпочитал не распространяться.

– Сынок, – позвала мама.

Вовка отодвинул учебник по математике, который не сколько приносил знания – сколько служил защитой от нравоучений отчима, и прибежал на кухню.

– У меня к тебе серьёзный разговор, – мама села за стол.

Дядя Витя на работе – чинит свои машины. Вернее, машины заказчиков.

Настя дрыхнет в комнате родителей. Вовка насторожился – когда дело касается серьёзных разговоров – жди неприятностей. Поэтому он начал говорить первым.

– Мам, я тебе клянусь, что Илюха начал первым. Я его не трогал! Но он сказал, что я «урод». Мам, ты же сама говорила – надо защищать свою честь и … и …, – Вовка не мог подобрать слово.

– И достоинство, – подсказала мама.

– Да, честь и достоинство! Мам, я же не могу повернуться и уйти, если этот придурок называет меня «уродом». Я …

– Ну-ну, – прервала мама. – Как много интересного узнаешь, когда хочешь поговорить о другом. Так что ты там Илюхе сделал?

Вовка понял, что сильно «прокололся» и попытался отступить.

– А ты о чём хотела сказать?

Но маму не проведёшь:

– Давай закончим этот разговор. Что ты с Ильёй сделал?

– Ну… немного ему бровь разбил. Мам, но почему…

Мама встала из-за стола:

– Бровь разбил?! Вова, мне опять ждать звонка от его матери?! Да? – мама нервно заходила по кухне.

– Я не знаю. Но он начал первый – я…

Мама даже рассердилась:

– Так, Вова, хватит! Мы с тобой не один раз говорили о том, что Илья тебя провоцирует. А ты попадаешься на его уловки. Мне же потом звонит его мама и кричит, как сумасшедшая. Сколько раз я тебя просила – не обращай внимания на этого мальчика! Неужели ты думаешь, что в разговоре по телефону я буду ей говорить, что он начал первым, а ты, такой незаслуженно обиженный, решил защитить свою честь? Она этого не поймет, да и не нужно ей это!

Всё. Мамино настроение окончательно испортилось. Вовке даже плакать захотелось от обиды. Ну, дёрнул его чёрт за язык!

Мама начала мыть посуду, повернувшись к сыну спиной. Разговор окончен.

«Увижу этого Илюху – убью!» – решил Вовка, и поплёлся в комнату – таращиться в учебник по математике.

Вечером пришёл дядя Витя. Трезвый и весёлый. Подмигнул жене, чему-то рассмеялся и скрылся в большой комнате.

«Может погулять отпроситься?» – подумал Вовка и направился к матери.

– Мам… – осторожно начал он.

Мама посмотрела на сына, и, не дожидаясь продолжения, ответила:

– Никаких «гулять». Придёт дядя Саша. А ты с Настей посидишь.

Ну вот, приехали. Дядя Саша – друг дядя Вити появлялся у них дома через день. Ну, через три. Надоел уже! Ни «здрасьте», ни «до свидания» детям, ни одной хоть завалящей конфеты! «Мёдом что ли здесь намазано?» – Вовка вспомнил, как эту фразу мама говорила про какого-то надоедливого человека. И снова взрослые закроются на кухне – сигаретный дым столбом, разговоры о жизни, споры, смех. Ничего интересного для Вовки. Зато жутко притягательное мероприятие для Насти. Тянет её вечно туда, где её не ждут. А он, Вовка снова станет виртуозом в плане придумывания отвлекающих маневров.

Вовка вздохнул. С тоской посмотрел на окно. Его пацаны неплохо проводят время – наверное, лазают по заброшенному дому, всякие страшилки рассказывают. А он, как дурак: «Настя, посмотри – что я нашёл!», «Настя, а кто это здесь прячется?», «Настя, туда нельзя, а смотри – что у меня есть!»

Вовка вздохнул и сел ужинать.

Вечер прошёл на «ура». Для взрослых, конечно. А Вовка хоть и замучился с сестрёнкой, но решил не расстраиваться по этому поводу. К тому же, «сидение» с сестрой освобождало его от других обязанностей. А Настя брата просто обожала, называя «Ва». Так ей было удобнее. Так ей хотелось. И пускай. На то она и младшенькая, чтобы иметь больше преимуществ в своём отношении к родным.

– Ва, на!

Это значит – Настя опять нашла что-то типа оторванной пуговицы. Или ещё хуже – выковыряла непостижимым образом шуруп из кроватки. Это, кстати, всегда оставалось для Вовки загадкой. Почему маленькие дети, в частности – его сестра, умудряются находить вещи, которые никто не видит. И совершать поступки, которые никто не может объяснить.

Вовка честно собирал все Настины находки. И зорко следил, чтобы тот же самый шуруп сестра не решила ввинтить в розетку. Вернувшись к тому же вопросу – почему маленькие дети выбирают для своих экспериментов места опасные и к этому не приспособленные? Например, пытаются упорно вставить вилку в розетку, а вишнёвую косточку непременно запихнуть себе в нос? Почему?

Долго об этом думать Вовка не смог. По телевизору начался мультик, и Настина жажда знаний на некоторое время осталась без внимания.

– Вован! – послышался из кухни крик отчима.

Вовка, внутренне содрогнувшись от предполагаемого хода развития событий, поплёлся на кухню.

Лица взрослых выражали непонятный восторг.

– Вован! – отчим взмахнул сигаретой, и пепел просыпался в районе его джинсов. – Мамка сказала, что ты этому Илюхе – …дядя Витя крепко выразился, пытаясь охарактеризовать Вовкиного одноклассника. – Так вот, ты этому Илюхе врезал, как следует?

По настроению отчима Вовка понял, что поводов для расстройства тот не испытывает.

– Ну, да. Он…

– Молодец, сынок! Их, жидов, мочить надо!!! И не в бровь, а в глаз! Будет кто обижать – бей, не стесняйся! А проблемы возникнут – скажи «папке пожалуюсь»! Или – нет, не говори. Что ты, чмырь что ли какой-то? Мы их, гадов, внезапно! Без предупреждения!

– Хорошо, пап. Ну, я пойду? – Вовка взглянул на дверь, которая тихонечко приоткрывалась – на кухню уже пыталась протиснуться любопытная Настя.

– Иди сестрёнке сказку почитай! – дядя Витя стал добрым не только по отношению к пасынку, но и к дочери.

Ещё бы, он то никогда Насте сказки не читал и не представлял – какое это мучение. В этом возрасте дети предпочитают не слушать, а стучать по страницам ладошками, пытаясь их перевернуть и сбить с ритма рассказчика. Ну ладно, почитать – так почитать.

На следующий день мама всё-таки решила продолжить разговор с Вовкой, начатый накануне.

– Сынок, я хочу с тобой поговорить о серьёзных вещах.

Вовка тут же попытался вспомнить – что он успел натворить за последнее время. Учительнице нагрубил, пару двоек остались пока незамеченными родителями. Так, что ещё? А может, дело совсем в другом? Может, мама решила отправить его к бабушке, чтобы не мешал им с дядей Витей? Нет, мама так не сделает. Кто же будет с Настей сидеть? А вдруг… У Вовки даже дыхание перехватило от мысли, которая появилась в его маленькой 10-летней голове. А вдруг мама сейчас скажет, что у него будет братик, о котором так мечтает отчим? Чёрт, мечтает отчим, а вся забота ляжет на плечи Вовки. Конечно, он ничего не имел против братьев-сестёр, но в таком случае разговоры о «нахлебничестве» станут не просто постоянными – они не прекратятся ни на минуту.

Мама, видя, что на лице сына сменилась полная гамма чувств – поспешила расставить все точки над «и».

– Мы решили переселить Настю к тебе в комнату, – Вовка подпрыгнул.

– И всё?!!

– Да… Я понимаю, что это не очень тебя обрадует, но…

– Мамочка, конечно, я согласен! Настю переселяйте – тем более, она уже не писается! А я ей буду сказки на ночь читать! – и столько радости было в Вовкиных словах, что мама растерялась:

– Вов, ты, правда, не против?..-

– Нет, конечно! Мам, можно погулять?

– Иди…

Вовка уже весело перепрыгивал ступеньки, а мама задумчиво смотрела в окно – почему он так обрадовался совершенно не радостному известию? Он-то знала, насколько важна для Вовки собственная комната.

Странно…

Через три дня в семье случилась катастрофа. Из кармана куртки дядя Вити, висевшей в прихожей, пропали деньги. Целая тысяча рублей. Вовка был вызван на разговор.

– Брал? – коротко спросил отчим.

Вовка испуганно замотал головой.

– Я тебя ещё раз спрашиваю – брал?

– Не брал… – тоненьким от страха голосом проблеял Вовка.

– Смешной ты человек, Вован, – совсем невесело продолжал дядя Витя. – Я у себя деньги красть не буду. Мамке это тоже не нужно. Настя даже до куртки не дотянется. Остаёшься только ты…

– Но я не брал, честное слово! – закричал Вовка.

– Вить, – тихо сказала мама. – Всё-таки, не пойман – не вор…

– Не вмешивайся, Люда, – отмахнулся от слов жены дядя Витя.

– Я тебя последний раз спрашиваю – брал?! Лучше сразу признайся. Тебе от этого будет легче – обещаю.

– Я клянусь, не брал! Я даже не знаю – где они лежат! – Вовкино отчаяние достигло апогея.

Люда погладила мужа по голове.

– Вить, давай не пороть горячку. Попробуем разобраться, а?

Отчим молчал.

– Вов, чего там Настя притихла? Иди – посмотри.

Вытирая о штаны влажные от страха ладони, Вовка рванул к сестре.

В этот вечер отчим не разговаривал с Вовкой. Если тот попадался ему на глаза – взгляд дяди Вити выражал такую ярость, что Вовка один раз просыпал сахар, делая себе чай, а на ужин и вовсе не пошёл, предпочитая остаться голодным.

Напряжение немного разбавил приход дяди Саши. Взрослые снова закрылись на кухне, а Вовка с огромным удовольствием остался возиться с Настей. Он читал ей сказки, не обращая внимания на переворачивающиеся детской рукой страницы. Изображал чудовище – лишь бы только Настя смеялась. Играл с ней в «ладушки», учил танцевать и говорить не «Ва», а полностью «Вова». Чем закончится эта история с деньгами – Вовка думать не хотел. Но не получалось. Тревожные мысли о судьбе денег занимали меньшую часть времени. Больше всего Вовку волновало другое – к какому решению придёт отчим. Вернее, к какому наказанию. Вряд ли Вовка сможет доказать свою непричастность к краже. Ведь всё указывает на него…

Вовка занял Настю новой игрушкой и решил сбегать в туалет. Туалет находился рядом с прихожей. И сейчас, в этой тёмной прихожей кто-то был. Вовка испуганно вздрогнул, но в следующую секунду увидел, что это дядя Саша – отдёргивающий руку от куртки дяди Вити. Дядя Саша попытался схватить Вовку за руку, но тот с неожиданной силой вырвался и побежал на кухню.

– Я знаю – кто украл деньги! – закричал Вовка с порога.

И дядя Витя, и мама удивлённо уставились на мальчика.

– Это дядя Саша! Я видел – он сейчас пытался опять залезть в твою куртку!

Шкафчики на кухне вдруг полетели куда-то в сторону. Одновременно Вовкину щёку что-то обожгло, а затем возникло ощущение тысячи вонзившихся иголок.

– Витя! – откуда-то издалека закричала мама.

Вовка схватился за холодильник. Шкафчики вернулись на место. Щека страшно чесалась. Звук спускаемой воды в туалете. Недоуменный вопрос дядя Саши, зашедшего на кухню:

– А что случилось?

Вовка не мог разрыдаться при отчиме, который не захотел ни в чём разбираться. Не мог этого сделать при дяде Саше, который только что пытался украсть очередную купюру. Вовка развернулся и побежал в свою комнату. Рыдания вырвались из груди – отчаянные и безысходные.

– Щенок!!! – понеслось в спину. – Сопляк!!! – кричал отчим.

Но Вовка захлопнул дверь, закрыл уши руками и упал на кровать. Он плакал навзрыд, едва успевая вздохнуть. Подушка промокла, но Вовка не мог остановиться. Возле его двери послышались возмущенные голоса.

Кто-то зашёл. Судя по тихим шагам – это была мама.

– Вовочка…

Вовка повернулся к матери. Слезы и страшное чувство несправедливости не позволяли нормально говорить – он начал заикаться:

– Мама, но это же правда! Почему он мне не верит?! За что он меня ударил?! Мама, я же ничего не сделал!

Мама гладила сына по руке. Подняла голову наверх – будто разглядывая потолок. Вовка знал: она всегда так делает – когда хочет сдержать слёзы.

– Сынок, я тебе верю…

– Зачем он нам нужен?! Зачем?! Он пьяница! Он дурак! – не мог успокоиться Вовка.

– Всё очень сложно, сынок… Пожалуйста, постарайся его понять…

Вовка даже икнул:

– Мам, ты о чём?! Кого понять?! Его?!! – и в последнем слове было столько отвращения, что мама не выдержала:

– А меня сынок – получится понять?

– Зачем он тебе нужен?! Зачем?! У тебя есть мы с Настей! Зачем тебе он?! Я пойду машины мыть! Я заработаю денег! Пацаны металл собирают – я с ними попрошусь!.. – Вовка свято говорил в то, что говорил. Ему казалось, что ещё минута – и он сможет убедить маму выгнать этого алкоголика из дома.

Но мама молча обняла Вовку. Она ничего не говорила. Просто обняла и слегка раскачивала. И Вовка понял – ничего не получится. Не сможет он ни заставить, ни убедить. Какая-то своя правда у мамы. Непонятная ему…

Когда все уснули – Вовка продолжал ворочаться в постели. Странная апатия накрыла его с головой. Не хотелось плакать, не хотелось о чём-то молиться, не хотелось загадывать желания. Ничего не хотелось. Он лежал на кровати, уставившись на трещину в потолке. Если долго смотреть, то трещина начиналась увеличиваться в размерах. «Наверное, так рушатся дома» – думал Вовка. И представлял, как его накрывает бетонная плита. Но он выживает. И мама тоже. Настя, конечно, остаётся в живых. А дядя Витя – нет. Он погибает. Страшной смертью. Или нет. Пускай просто погибает. И не будет у него никогда ни сына, ни друзей воров, ни… Неожиданная мысль сделала Вовкины ладони мокрыми. Ну конечно! Как же он сразу не догадался!!! Вовка ещё раз прислушался – вроде, спят. Как был – в трусах и футболке, на цыпочках отправился в большую комнату. Дело в том, что зал был проходной комнатой. И Вовка очень рисковал. В любую минуту мама или дядя Витя могли выйти в туалет или за водой для Насти (а идти через зал!) Но кто не рискует – тот не пьёт шампанское!

Скрипнула дверь шкафа – Вовка замер. Спят… Он бесшумно достал коробку с накоплениями дядя Вити – с его почти сбывшейся мечтой. В коробке лежали зелёные бумажки – доллары. Много долларов. Вовка даже не пытался сосчитать – сколько. Мальчик он не такой уж маленький – прекрасно понимал – сумма в этой коробке серьёзная.

Сначала Вовка высыпал все деньги на пол. Кучка впечатляющая. А потом стал брать по нескольку купюр и рвать их на мелкие кусочки, которые сыпал обратно в коробку. Через полчаса работа была закончена. Интересное дело – в пачках деньги помещались в коробке без проблем, а будучи клочками – потребовали гораздо большего места. Вовка пышную кучу аккуратно примял и закрыл крышкой. Ну вот – а он грезил о каком-то обрушении дома. Ведь больно можно сделать не только рухнувшей стеной!

Вовка вернулся в кровать. Сон настойчиво просился в отомщенное тело. Вовка накрылся одеялом и провалился в свой невесомый мир. Мир, в котором дети умеют летать и совершать сумасшедшие пируэты. Мир, в котором легко и спокойно…

Утреннюю тишину разрезал нечеловеческий вопль отчима. Заплакала Настя. Вовка заворочался, но Морфей надёжно охранял своего воспитанника – отправив его в очередной полёт над сказочными вершинами сказочного мир.