Текст книги "Плохое слово (сборник)"

На кухне было тепло. И уютно. На кухне были только он и папа. И тишина…

Они молчали. И каждый по своей причине – Лешка, например, просто не знал, с чего начать.

– А я учусь в 1 «Б»!

– Да? Ну, молодец! Как учишься?

– Хорошо. Нормально. Только Алла Сергеевна иногда ругается на меня – за то, что этот… невнимательный я…

– А… – задумчиво отозвался отец.

Лешка понимал, что должен взять разговор в свои руки.

– Пап, а хочешь – я тебе покажу свою коллекцию?! – не дожидаясь ответа, Лешка сорвался с места и убежал в прихожую – извлекать драгоценный альбом из рюкзака.

О каждой единице боевой технике Лешка знал если не всё, то почти всё.

Отец перебил через две минуты:

– Лех, извини… – и вышел из кухни.

Вернулся он с неваляшкой, которая превратилась из розовой в желто-голубую.

– А это кто? – спросил Лешка.

– Это моя дочь… ну, твоя … сестра Даша, – отец посадил девочку к себе на колени, и та превратилась радостно лупить маленькими ладошками по зенитно-ракетным установкам.

Папа на такое варварство никак не отреагировал, и тогда Лешка аккуратно забрал альбом.

– А чего она такая… лысая? – обратил внимание сын на скудную растительность юного создания.

– Она не лысая, – рассердился отец. – Просто еще маленькая – ей только год.

Лешка понял, что показать отцу коллекцию не удастся. Равно как и не получится сыграть в шахматы – это безволосое чудо поскидывает все фигуры.

– Может, бутерброд хочешь? – предложил отец.

У Лешки тут же заурчало в животе, и он радостно кивнул.

– Подержи тогда Дашу – я сделаю.

Чего Лешка никогда не умел – так это обращаться с такими маленькими детьми. Дашу интересовало в Лешке всё – и глаза, и губы, и нос. Он с трудом дождался – когда можно будет вернуть сестру отцу.

– А мама мне летом велик купила! – едва прожевав кусок, поделился радостью Лешка.

– Научился кататься?

– Почти. Маме тяжело велик держать, а так я падаю. Но я всё-таки научился немножко проезжать сам!

Папа кивнул. Лешка снова занялся бутербродом – пока в его голове не созрел самый важный вопрос:

– Пап, а почему ты ушел?

Отец нахмурился:

– Ну, так получилось… Ну… Вырастешь – поймешь…

Такой пространный ответ Лешку не удовлетворил – он только открыл рот для уточнений, но тут раскапризничалась Даша, и отец вышел из кухни.

Немного не так представлял Лешка их беседу с отцом. Тут еще эта Даша… Но должны же маленькие дети спать днем? Вот он, Лешка, аж до 6 лет дрых днем – вместе со всей группой. Может и Дашу уложат? Тогда они с папой нормально пообщаются – у них море времени! Лешка улыбнулся.

– Как жизнь вообще? – на кухне снова появился отец, и принялся расставлять чашки.

– Дерусь иногда с Ванькой из соседнего подъезда – он гавнюк такой! – принялся вдохновенно рассказывать Лешка.

– Кто? – замер отец.

– Ну, этот… нехороший человек… – попытался исправиться Лешка, осознав свою оплошность.

В дверь позвонили.

– Ты представляешь, он меня обзывает…

В этот момент папа приоткрыл кухонную дверь, и обернулся со словами:

– Лёш, мама пришла…

Лешка чуть не подавился:

– К… какая мама?

– Твоя – какая же еще!

Мальчик растерялся:

– А как она узнала?..

– Ну «как-как» – я позвонил! Ты же ей ничего не сказал!

– Но зачем?!! Ну почему не попозже?! Ведь мы даже…

– Мама должна знать – где ты и что с тобой. И вообще – так нельзя поступать! – отец нахмурился, объясняя сыну прописную истину.

Лешка нехотя отодвинул чашку с уже остывшим чаем и сполз со стула.

Молча вышел в прихожую. Молча оделся.

– Ну, давай, Лех! Учись там хорошо! Увидимся! – бодренько попрощался отец.

Лешка молча вышел на лестничную площадку – вслед за такой же неразговорчивой мамой. Уже в лифте маму прорвало:

– Ну что – увиделся?! И чего ты этим добился?! Легче тебе стало?! Легче?! – мама говорила и говорила, не в силах остановиться.

А Лешка продолжал молчать. Не хотел вопросов и, тем более, ответов. Он не хотел сейчас думать о мечте. Не хотел беспокоиться – не оставил ли свой бесценный альбом там, на кухне… Не хотел знать – когда у детей вырастают волосы… Ничего не хотел… Только сжал кулаки в промокших варежках, и всё повторял и повторял про себя «Мужики не плачут… Мужики не плачут…»

Птичка-невеличка

Может он в футбол играть,

Может книжку мне читать,

Может рыбу он ловить,

Кран на кухне починить.

Для меня всегда герой —

Самый лучший ПАПА мой!

Ольга Чусовитина

Сильный порыв ветра пригнул ветку старой березы к самому окну. Неприятный скребущий звук по стеклу заставил Олю испуганно поднять голову. Что-то страшное творилось на улице. Ветер яростно собирал в свои воздушные объятия все, что не умело летать по своей сущности. Он как будто бы на кого-то злился. И выбрал единственный способ для объяснений – ураган.

Оля скомкала полностью промокший носовой платок. Какой по счету? Лучше не задумываться об этом. Их так много – этих мокрых соленых тряпочек. А может быть наоборот – мало? Может не стоит отказывать себе в желаниях? Тем более, таких женских и необходимых. Выплакаться за один раз. Во весь голос, не думая о соседях и последствиях. Говорят, легче становится и спокойнее. Хотя… Что такое спокойствие и от чего оно зависит? Наверное, не от количества выплаканных слез. А от решений, которые мы принимаем.

Оля включила холодную воду в ванной. Наступило время бесчисленного количества компрессов, которые помогут более-менее привести в порядок заплаканное лицо. Никто не должен знать о том, что ей плохо. Тем более – Вадим.

Вадим смотрел на молодую женщину, которая сидела на кровати в вызывающе откровенной ночной рубашке.

– Скажите, Вадим Алексеевич, если подобное повториться – мне снова придется обращаться к вам? – игривый тон женщины менее всего подходил к смыслу вопроса.

«Нет – к гинекологу» – хотелось ответить Вадиму, но вслух он произнес:

– Будем надеяться, что все прошло хорошо, и нога вас больше не побеспокоит.

Женщина слегка нахмурилась. А ведь еще недавно, главной ее целью было не заигрывание с доктором, а избавление от нарыва, который сначала появился на коленке в виде маленькой царапины. Через некоторое время царапина, не желая заживать – превратилась в болезненную ранку. Когда женщина обратилась в больницу – ей уже потребовалось хирургическое вмешательство. Операцию провел симпатичный хирург – Ламин Вадим Алексеевич. Как только пациентка обнаружила у врача не только блестящие хирургические способности, но и привлекательные черты лица – из дома срочно была вызвана старая мать с самой эротичной ночной рубашкой в целлофановом пакете.

– Послезавтра, во время обхода, я взгляну еще раз. Но пока поводов для беспокойства нет, – Вадим встал со стула и вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Зайдя в ординаторскую, Вадим услышал беспомощный всписк мобильного телефона. На дисплее высветилась надпись «непринятые вызовы». Так и быть, пока Ярчева, демонстрируя свой пеньюар, морочила ему голову – звонила Оленька. Вадим набрал номер телефона.

– А я знаю, что это ты, – не дожидаясь приветствия, весело сказала жена.

– Еще интереснее то, что я тоже об этом знаю, – подыграл Вадим. – Что с голосом? Ты простыла?

– Может быть! А может на меня так действует твое отсутствие? – Оля засмеялась. – Все пациентки попали под твое обаяние?

Эта тема – взаимоотношения Вадима и его «раненых» подопечных периодически поднималась в семье Ламиных. Правда всегда с веселым и непринужденным оттенком.

– Знаешь, моя хорошая, если бы все женщины были такими, как ты – я был бы только рад их присутствию. Но ты одна такая. Единственная и неповторимая. Все остальные почему-то считают, что, флиртуя с мужчиной – они показывают себя с совершенно очаровательной стороны. Даже если бы я это кому-нибудь из них объяснил – меня бы не поняли, – договорив пылкую речь до конца, Вадим начал перекладывать на столе сумасшедшее количество бумаг.

– Все, не буду отвлекать. Люблю тебя и жду домой.

Вадим вздохнул. Вот такая она – его жена. Все понимает, и как будто бы предугадывает ход событий. Господи, что же в голове у таких женщин, как Ярчева? Которые считают своим главным оружием сексуальное белье или чуть приоткрытые, намазанные кровавой помадой (это в больнице-то!) губы.

Супруги попрощались. Ворох бумаг уже не мог испортить Вадиму настроения. Скоро домой. Олечка, как всегда, приготовит что-нибудь вкусное-превкусное. И так уже целых 10 лет. Фраза-то какая мрачная – «целых 10 лет!» Но на душе хорошо! Светло и спокойно.

– Идиллия! – вслух заметил Вадим.

– Ты с кем там? – вдруг раздался за спиной голос.

Вадиму не обязательно было оборачиваться – такие скрипучие интонации в голосе могли принадлежать только хирургу Шилову. Так точно. Звук открываемой дверцы, звяканье стакана.

– Это я сам с собой, Васильич. А ты опять «для драйву»?

– А для чего еще, Вадик? Без драйва в нашей профессии нельзя. Лягу спать, а мне снятся одни гангрены, кисты, переломы и прочая нечисть. Снимаю, так сказать, эмоциональное напряжение! – Шилов замолк, занимаясь «самолечением».

– Ну, не знаю. Я проблем таких не испытываю, – не удержался от выпада Вадим.

– У тебя жена хорошая, – лаконично изрек Шилов.

И этим все было сказано.

Вадим благополучно избежал задержки на дежурстве. Мысленно он был уже дома. Там, где его ждут…Только одна мысль немножко царапнула душу «Обойдутся ли они сегодня без ненужных разговоров?»

– Вадим, ты думал о том, что я говорила? – Оля с какой-то неохотой ковырялась в тарелке.

«Нервничает» – подумал Вадим. И спокойствие в их доме несколько сгустилось, приобретая неприятные оттенки. Надо было брать инициативу в свои руки.

– Конечно, думал! Даже к Ярчевой приглядывался!

Оля не улыбнулась.

– Я ведь серьезно…

Боже мой, как он злился на себя, когда Олин голос становился ТАКИМ. В подобные минуты он боялся посмотреть ей в глаза. Знал, что там властвует боль. Ее видно. Ее слышно. Она чувствуется.

– Давай взглянем на это с другой стороны, – Вадим отодвинул вилку в сторону. Видимо, отложить разговор не получится. Слишком важен он для Оли. – У нас не может быть детей. Ты считаешь себя виноватой – я повторяю – ты так считаешь, а не я. В поисках выхода – ты предлагаешь какие-то невообразимые вещи. Создание второй семьи. Жизнь, как говорится, на два фронта. Но почему ты вбила себе в голову эти мысли, с которыми не хочешь расстаться? Почему ты не хочешь поверить в то, что мне хорошо? Хорошо с тобой!

Вадим, наконец, решился посмотреть на жену. Так он и думал. Душа ее плакала – он просто ощущал эти невидимые слезы родного человека.

– Я знаю, что ты бы стал хорошим отцом. Тебе нужны дети. Дети, которых я не могу тебе дать… – Оля говорила тихо, но настойчиво.

– Подожди, это ты решила, а не я, – перебил ее Вадим, но договорить не успел.

– Я знаю, Вадичка. Я женщина, и этим все сказано. Женщина, которая тебя очень любит и знает, что для тебя важно, а что – так, пустое.

Вадим растерялся. Доказывать обратное не имело смысла. Не мог он лгать так красноречиво. Одно дело – сбить немного Олю с выбранного пути, охладить ее чувство вины. И совсем другое – клясться и божиться в том, что было неправдой. Он мечтал о детях. Но судьба распорядилась именно так, а не иначе. Она подарила ему такую женщину, как Оля.

Оставив за собой последнее слово. Этим словом и являлась Олина невозможность иметь детей. Как искренне любящий человек, который сделал все возможное и невозможное для того, чтобы родить малыша, жена стала искать выход. Как ей казалось – она его нашла. Вадим должен завести вторую, так сказать, приходящую семью. И стать отцом. Легко или тяжело далось ей это решение – сказать могло только сердце. Которое то отчаянно пульсировало, то замедлялось почти до полной остановки. Олю бросало и в жар и в холод. Когда Вадим уходил на дежурство – она плакала. От страха перед тем – ЧТО предлагает. От бессилия, потому что не могла придумать другой вариант. От неясности будущего. А еще – от любви к Вадиму. Иначе бы этот кошмар не начался.

Звонок в дверь заставил всех вздрогнуть. Оля с Вадимом были гостеприимными людьми. Поэтому довольно часто в их уютной квартире становилось чрезвычайно шумно от наплыва друзей. Хорошее настроение? К Ламиным! Есть, о чем поговорить? К Ламиным! И все в таком духе. На этот раз, серьезный разговор между супругами прервал веселый человек по имени Леха. Иначе его никто и не называл, хотя возраст требовал в некоторых случаях добавлять к имени отчество. Но это казалось невозможным. 45-летний мужчина постоянно пребывал в состоянии непрекращающегося задора. В сложные жизненные периоды – когда от Лехи уходила очередная подружка с криками «Ты достал своим шутками – в тебе нет ничего серьезного!». Так вот, и в эти периоды Леха себе не изменял. Рассказывая о личной трагедии, он уже через две минуты начинал все представлять в смешном свете. Незнакомые люди сначала думали, что это такая защитная реакция. Но, узнав Леху поближе – понимали, что у этого человека в крови сплошные веселящие пузырьки. И, скорее всего, на смертном одре этот парень заставит всех смеяться, а в последний путь его будут провожать с шутками-прибаутками.

– Ну что, доктор?! – заревел Леха, как только Вадим открыл дверь. – Скольких ты сегодня угробил?

Вадим только открыл рот, но друг не дал ему опомниться:

– Мы же все свои! Не стесняйся, говори. Хочешь, я буду твоим духовным отцом? – Леха сделал проникновенное лицо.

Оля достала еще одну тарелку. Ужин продолжался.

– Друзья-товарищи, посоветуйте – как мне быть? – Лехин громкий голос, казалось, проникал во все уголки на кухне. И даже занавески как будто шевелились. – Встретил я на днях девушку своей мечты. Прекрасна, как царица! Умна, как наш президента. Есть одно «но». У этого чуда природы трое детей…

Вадим хмыкнул, и даже Оля улыбнулась.

– И в чем проблема? В том, что детей слишком много? – Оля не спрашивая, положила Леше добавку.

– Детей много не бывает! – торжественно изрек друг. – Моя Клеопатра не может прибегать ко мне на свидания – она женщина серьезная. Остается одно – перевезти всех к себе.

– А совет то какой нужен? – не удержался Вадим.

Леха поучительно поднял палец:

– В том то и дело! Как можно любить женщину в однокомнатной квартире, в которой помимо нее и меня находятся еще трое детей? Я в раздумьях… – закончил Леха с печальной ноткой, но это была видимость.

Проблема, на самом деле, требовала решения. Причем такого же веселого, как сам Алексей. Но не успели озадачиться этим самым решением, как друг уже сменил тему. Все в его жизни происходило стремительно и энергично.

Спать ложились поздно. Выплеснув свой оптимизм, и рассказав с десяток новых анекдотов – Леха ретировался. Оля уже давно вымыла посуду – потратив на нее уйму времени, Вадим успел сходить на прогулку с собакой – подарив Норе на целых полчаса больше свободы, чем обычно. Все сделали вид – будто так и надо. Дом пугал своей тишиной. Обычно они обменивались новостями, успев соскучиться друг по другу за сутки. Сегодня не было ссор или обид. Но разговор, который Оля начала за ужином – кружился в воздухе, делая его спёртым.

Они уже лежали в постели, делая вид, что смотрят телевизор. Конечно, ничего не понимая из происходящего на экране. Вадим пытался представить возможную вторую семью. Таких женщин, как Оля, не существует. Значит, его вторая жена (черт, как султан какой-то!) будет посредственным человеком. Но что ему до второй жены? Ребенок… То, что не дает Оле покоя. Его ребенок…Маленький человечек с нежной кожей, которая пахнет молоком. Крохотные ноготки на таких же крохотных пальчиках. Беззубая улыбка, ради которой хочется стоять на голове – лишь бы улыбнулся. Вадим тряхнул головой. Его испугала та нежность, которая теплом разлилась в груди. Нет, не надо об этом думать. Дети не только улыбаются, но и плачут, делают назло, постоянно чего-то требуют! Но Оля… Она же не оступится от своего. Она считает, что это единственное верное решение – они будут вместе, но Вадим станет отцом. Пускай не она – так другая женщина родит ему ребенка.

Оля тоже не могла смотреть телевизор, а тем более уснуть. Но ее мысли текли немного в другом направлении. Она пыталась представить их с Вадимом будущее. Многие женщины с удовольствием приняли бы ухаживания Вадима. И, наверное, не отказались бы родить от него малыша. На этом моменте Оля слегка поёжилась – показалось, что в комнате сквозняк. А дальше что? Вадим станет отцом, но как же можно предугадать поведение чужой женщины? А если она попытается разлучить их, по кусочкам отрезая или отрывая от семьи Ламиных? Если она начнет шантажировать Вадима, то к чему мы придем? Вадим будет знать, что у него есть ребенок, с которым он не может быть из-за Оли. Как это скажется на их отношениях? Оля почувствовала, что слезы подобрались слишком близко, но она не имела права плакать сейчас – при Вадиме. Она понимала, что он очень переживает. Так пускай догадывается, но не знает настоящей картины ее боли и мук. Господи, где же искать ответы на все эти сложные вопросы? Как сделать правильно? По человечески! По-людски…

Оля прошла в ванную, и достала аптечку. Без снотворного ей сегодня не уснуть. Впрочем, как и всю последнюю неделю.

На следующий день Вадим проснулся раньше жены. Оля была под воздействием снотворного, выпитого накануне. Она вздрагивала и беспокойно поворачивалась на кровати. Понаблюдав несколько минут за женой, Вадим отправился на кухню. Обычно он никогда не курил до завтрака. Но сегодня был другой случай. За первой сигаретой, практически без перерыва последовала вторая. Прошло около часа, когда телефон, устав от безмолвия – нетерпеливо зазвонил. Это была соседка Аня, которой в 10 утра понадобилось жаропонижающее для заболевшей дочери. Вадим предложил Анюте подняться и пошел за аптечкой.

– Я извиняюсь еще раз, – соседка слегка запыхалась, пока бежала по лестнице, не став дожидаться лифта.

– Да ладно, перестань. Что там с Настей случилось? – Вадим протянул Ане упаковку жаропонижающего.

– Температура ночью поднялась. Сначала 38, а сейчас до 39-и дошло. Я врача вызвала, но надо же чем-то сбить.

Предлагать соседке кофе было бессмысленно.

– Оля проснется – зайдет к тебе, – пообещал Вадим на прощание.

Анюта стала соседкой Ламиных лет 5 назад. С ней была 3-летняя дочь. Об отце девочки сказала просто «Не сошлись характерами». Сказала, и улыбнулась. Оля тогда заметила по поводу Анюты «Сильная женщина!». Оля уважала сильных людей. Тех, которые падают, но тут же встают и отряхиваются. Не сокрушаются по поводу гололеда или плохой работы работников ЖЭУ. Просто продолжают идти дальше по своим делам, может только, ступая чуть осторожнее.

Оля довольно быстро подружилась с Анютой и Настеной. Иногда Аня прибегала к подруге черпать вдохновение, так как писала статьи в женские журналы. Душевный разговор или легкий спор срывал Аню с места и уносил в недры своего рабочего компьютера. Оля, как счастливая женщина, хотела видеть такими же счастливыми всех хороших людей. В последнее время она не раз подходила к Вадиму с идеей познакомить Анюту с Лёхой. Оба – жизнерадостные товарищи. Возможно, эта парочка найдет друг в друге всё то, чего им так не хватает в других людях.

Нора коснулась носом руки Вадима. Посмотрев в печальные и влажные глаза собаки, Вадим выругался про себя. Ну, надо же, совсем забыл про бедную девочку! А она терпит и ждет. Вадим быстро оделся и отправился на прогулку с собакой.

Вчерашний ураган оставил после себя перевернутые урны и кучу мусора. Повсюду было слышно характерное шарканье метлы – проклиная на чем свет стоит непогоду, дворники трудились без отдыха. Вадим направился в лес. Нора никак не могла решить – где же ей отметиться, и поэтому суетливо металась от одного столба к другому.

Детский визг заставил Вадима взять Нору на поводок. Так и есть, малыш лет 2-ух испугался большой псины. И теперь стоял, как вкопанный, растерянно хлопая огромными глазищами. С одной стороны, он испытывал неподдельное восхищение при виде такой большой собаки. Но по всем правилам ему полагалось заплакать. Малыш никак не мог решиться – что ему выбрать. Вадим ускорил шаг, и совсем скоро мальчик остался далеко позади. Но перед глазами стояла детская голубая кепочка и большие испуганные глаза. Ну вот, началось… Как говорит Оля, чем дальше – тем хуже. Вадим тогда не решился спросить жену – что чувствует она. Ведь он может стать отцом. А Оля – никогда не станет матерью…

8 с лишним лет назад, стоя в ЗАГСе, Вадим боялся только одного – потерять обручальные кольца. В то время кольца продавали по специальному разрешению из ЗАГСа, которое выдавали парам, подавшим заявление на регистрацию брака. Почему-то Вадиму казалось, что самое страшное – это потерять кольца перед самым торжественным событием в его жизни. Оля смеялась над ним, а вместе с ней и свидетели – единственные присутствующие на свадьбе. Родители не в счет, их присутствие – непременный факт. Вадим только закончил институт – его ждала замечательная карьера в качестве хирурга местной больницы.

Оля уже работала учителем в начальных классах. Денег не хватало катастрофически. В подобной ситуации находилась практически вся молодежь того времени. Это сейчас шикарные свадьбы на лимузинах, платья от Кутюрье и шампанское, льющееся рекой. В то время фасоны свадебных платьев придумывали сами невесты, и тут же, дома, воплощали задуманное. Заказать «Волгу» казалось верхом шика. А на свадебный стол спиртное выдавали по специальным талонам. Вадим невольно улыбнулся. И тут же нахмурился. Да, потерянные кольца казались настоящей бедой. Но жизнь не удержалась и решила подсказать – что есть беда, а что – так, молодая дурь.

Первые два года Ламины даже радовались, что есть возможность пожить «для себя». Вадим работал в больнице, постепенно получая более ощутимую зарплату. Оля учила своих «почемучек». Неожиданно у нее начались проблемы со здоровьем. После долгого семейного консилиума, работу в школе решили оставить. Оля стала домохозяйкой. Получилось не сразу. Вроде бы и времени свободного много, а как-то неразумно оно расходуется. Постепенно, блинчики становились румянее, супы ароматнее, а уборка в квартире производилась за считанные минуты. Плюс ко всему решились проблемы со здоровьем. И Ламины поняли, что созрели и морально, и материально. Будущие дети вызывали не чувство «надо», а чувство «хотим». Очень хотим. Очень-очень. Оля гуляла по магазинам детской одежды – приценивалась. Вадим взял еще одну ставку в больнице. Только… по-прежнему было тихо в доме. В продаже появились импортные тесты на беременность. Оля покупала их пачками. Но с каждым месяцем поход в ванную с тестом в руках уже не был таким радостно непредсказуемым. Однажды Вадим вернулся с работы, и услышал непонятный шум в ванной. Оля резала ножницами тесты на беременность и плакала. Вадим схватил ее за руки и понял – надо что-то делать. И Вадим, и Оля полностью прошли обследование. Результаты выбили Олю из нормальной жизни на полгода. Никогда ей не быть мамой. Никогда. Когда ей то же самое сказал очередной врач из четвертой по счету больницы – Оля поверила. И отказалась от всего – от еды, разговоров и тем более, каких-то своих обязанностей. Слонялась по квартире, словно привидение, и пила только воду. Вадим испугался – никакие увещевания не помогали. И тогда он обратился к психологу, умоляя того приехать к ним домой – Оля отказывалась выходить из квартиры. По крайней мере, доктор заставил Олю кушать и умываться. Жизнь налаживалась медленно, но верно. На того психолога, что работал с женой, Вадим потратил целое состояние. Но не жалел об этом. Правда, через несколько месяцев Оля заговорила о расставании. Она считала, что не имеет права портить Вадиму жизнь. И снова разговоры ни к чему не приводили. Вадим опять призвал на помощь уже ставшего родным психолога. С той поры прошло много лет. Оля очень изменилась.

Всю свою любовь и заботу она направила на мужа. Но это была особенная любовь. Самая лучшая, которая только существует на свете. Любовь, собравшая в себя всю мудрость, весь смысл и понимание.

Вадим нехотя поискал взглядом Нору. Жизнь снова совершает крутой вираж. Но нет истерик, отказов от еды или слез. Это – самое страшное. Есть жестокая рассудительность, растущая из истоков той самой любви. И может, не было бы все так плохо, если бы в голове снова и снова не всплывали голубая кепочка и большие испуганные глаза. А ведь эта кроха кого-то называет «папой»… Вадим попытался отмахнуться от наваждения, энергичным свистом подзывая к себе Нору. Пора домой.

Оля уже проснулась. Сумасшедший аромат яичницы с беконом напомнил Вадиму о завтраке в виде сигарет. Не густо. Вадим поцеловал Олю в затылок. Ее волосы пахли цветами. Бог ты мой, сколько времени он гулял с собакой – жена успела не только проснуться, но и принять ванну (а купаться Оля любила – не менее часа плескалась в воде).

– Олененок, Анюта приходила за жаропонижающим. У Насти температура. Ты, может, сходишь их проведать?

Оля разложила яичницу по тарелкам и включила чайник.

– Позавтракаем – обязательно спущусь. Ты йогурты в холодильнике все съел? Я бы Настене отнесла.

Вадим изобразил сожаление.

– Ну ладно, посмотрю конфеты. Анюта, правда, не очень балует ее сладким. Но в этот раз можно.

Завтрак, который можно было бы смело отнести к обеду – судя по времени, прошел спокойно и без ненужных разговоров. Видимо, Оля решила пока не поднимать тему, приносящую столько переживаний. Но какова отсрочка?

Маленькая 8-летняя девочка, комочком свернувшись на огромной кровати, вызвала неимоверный прилив жалости.

– Бедная моя девочка, – Оля присела рядом с Настей, положив руку на ее влажный лобик.

– Врач приходил. Сказал – обыкновенная простуда. Хорошо хоть температуру я сбила, – Аня задернула плотные шторы. – Пойдем на кухню – пускай поспит.

Расположившись на уютной кухне, женщины завели обычный разговор.

– Как там твой Костя? – начала беседу Оля.

Аня загадочно улыбнулась.

– Все в порядке с Костей. С Настёной на днях познакомила. Очень даже неплохой мужик оказался. Ты Настю знаешь – она к чужим идет неохотно, но с Костей общий язык нашла сразу.

Оля развернула очередную конфету, подумав о сумасшедшей притягательности кондитерских изделий. Ну за что им, женщинам, такое наказание – любить сладкое? Получаешь удовольствие, а расплачиваешься диетами. Вот мужики тоже получают удовольствие – только от водки. И от нее не толстеют. Вслух же сказала:

– Я, конечно, за тебя рада. Но у меня тут на примете есть один веселый парень. Кажется, он бы тебе точно подошел. Кстати, тебя разница в возрасте в 15 лет не смущает?

– В какую сторону отсчитывать? – засмеялась Анюта.

На улице истерически завыла чья-то автомобильная сигнализация.

– Разница в возрасте меня не смущает. Разве только наличие Костика, – продолжила Аня. – Я вообще-то хотела тебе рассказать о двух статьях, которые наваяла за один вечер. Темы сногсшибательные – как изменить мужу, и вторая – как для разнообразия сменить сексуальную ориентацию.

Оля поперхнулась чаем.

– Подожди, про измены мне не очень интересно, а с ориентацией ты как справилась? – Олин взгляд стал немножко испуганным.

– Да не волнуйся ты! – Анюте, как всегда, было весело. – С нужными людьми поговорила!

– Нет, тебя надо срочно с Лёхой познакомить!

Истошный визг сирены за окном сменил надрывный детский плач. Оля, как будто, слегка съёжилась. Не смотря на веселый нрав, Анюта была понятливым человеком. И о проблемах в семье Ламиных знала, как никто другой.

– Ты снова разговаривала с Вадимом? – Аня встала, и подошла к окну.

– Да, – не сразу ответила Оля. – Он успокаивает меня, как может. Но я-то вижу, что мысль о своем ребенке не дает ему покоя. Аня, ты понимаешь, я очень его люблю! – Оля заговорила громче. – Я не смогу без него! Но жить и делать вид, будто все в порядке – тоже выше моих сил!

Аня, наконец, оторвалась от окна.

– Я понимаю тебя. Вернее, пытаюсь это сделать. То, что ты предлагаешь Вадиму – сложно укладывается в моей голове. А большинство женщин вообще бы покрутили пальцем у виска. Но это совсем другие женщины…

Подруги замолчали. Они не раз обсуждали эту тему – Оле больше не с кем было поделиться своей бедой.

– Мам… – послышался из комнаты измученный голосок дочери.

Аня вздохнула.

– Еще поболтаем, – успокоила ее Оля, собравшаяся домой.

Прошла неделя. Вадим заметно нервничал на работе. Но дело было не в его обязанностях, а совсем в другом. Оля пока не поднимала тему «второй семьи», но их послерабочие разговоры приняли тревожный оттенок. Оля с неподдельным интересом слушала рассказы Вадима о пациентах, какие-то истории о коллегах. Сначала Вадим расслабился, но через два дня обнаружил, что Олю интересуют именно женщины. Пациентки-женщины, медсестры и врачи-женщины. Не нужно было обладать сверхъестественными способностями, чтобы догадаться – к чему эти расспросы. Оля искала мать для будущего ребенка. Поэтому Вадим стал заметно нервничать на работе, стараясь держаться ближе к коллегам своего пола. Чтобы нечего было рассказывать. Судя по целеустремленности жены – отговаривать ее было бесполезно. Вадим даже попытался найти телефон того психолога, который спасал Олю не один раз. Но пока поиски не увенчались успехом. Обращаться к «чужому» доктору он не хотел. И самое неприятное в этой ситуации было то, что сам Вадим периодически думал о второй семье. Женщину представить он не мог. А вот малыш возникал довольно отчетливо. Правда всегда в голубой кепочке и с испуганными глазами. Иногда этот малыш смеялся, и тянул к Вадиму ручки.

«Мы все сходим с ума» – в очередной раз подумал Вадим, и набрал номер мобильного телефона Лёхи.

Разговор начался с вопроса:

– Как поживает многодетный отец?

Лёха не растерялся ни на минуту:

– Я в разводе! Дети – это цветы жизни, но, как говорится, пускай лучше цветут на чужой клумбе!

Мужские разговоры, как правило, не ставят никаких рекордов по длительности – в отличие от женских. Обсудили последние новости, попрощались и забыли.

– Олененок, давай в кино сходим? – неожиданно сказал Вадим.

Оля удивленно подняла брови.

– С чего бы это?

– А просто так! 100 лет никуда не выбирались. Я тебе поп-корна куплю и кока-колы!

Последнее предложение выглядело заманчиво. Оля представила, будто они с Вадимом влюбленная молодая парочка, с удовольствием рассыпающая кукурузные шарики на дальних местах для поцелуев.

Собрались довольно быстро, но перед кинотеатром пришлось погулять – следующий сеанс начинался только через час. Вадим вспомнил прошлые годы – тогда они «выбирались в люди» намного чаще. И все казалось проще. А сейчас всё дома, да дома. Хорошо, что друзья не забывают – каждую неделю кто-то появляется: с чем-нибудь горячительным или сладким, да и просто так тоже. Домашняя замкнутость Вадима не расстраивала. Но как было бы здорово видеть в этом уютном мире разбросанные игрушки. Всё. Хватит.