Текст книги "Искры летнего костра"

49

– Так не честно, Егор, – заявляю, отрываясь от его губ. – Я мучилась в то время, как ты мог сразу сказать правду.

Прохладный ветер холодит кожу, но в душе настолько тепло, что затмевает все остальные чувства.

– Будет уроком, – весело заявляет и клацает пальцем по моему носу. – Впредь научишься спрашивать лично, а не слушать слухи.

Неужели он намекает на то, что сегодняшним поцелуем дело не завершится? Неужели, между нами возможно что-то большее, чем одна единственная слабость?

– Ты не понимаешь, – возмущаюсь я. – Аня сказала моей бабушке, что она твоя невеста. Ты ведь не врешь? Вас точно ничего не связывает? И твоя сестра уверена, что вы вместе!

– Морозову мне бесконечно навязывают родители, – он пожимает плечами. – Ещё с пелёнок. С Кристиной мы такие вещи не обсуждаем, но я удивлён, что она так думает. А насчёт твоей бабушки… Аня мне говорила. Аргументировала тем, что иначе бы её не взяли на роль вожатой. А так, как бы, под мою прямую ответственность.

– Это глупо, – фыркаю, скрещивая руки на груди.

– Именно это я ей и сказал, – ухмыляется и оставляет тёплый поцелуй на макушке, прижимая к своему крепкому телу. – Но, к сожалению, она призналась мне лишь тогда, когда приехала.

– Ты расскажешь мне о том, что случилось семь лет назад? – нервно закусываю губу и вглядываюсь в его красивые  карие глаза. – То есть… Мы ещё не обсуждали то, что знакомы очень давно и я бы хотела об этом поговорить.

– Не вижу никакой проблемы, – тут же соглашается Егор. – Давай прогуляемся, что ли? Или ты устала?

– Совсем нет, – резво отвечаю и тяну губы в улыбке.

На самом деле усталость чувствуется, но любопытство в груди и желание подольше побыть наедине с Холодовым в разы сильнее любой, даже самой ужасной, утомленности.

Он приобнимает меня, пока мы идём вдоль тропинки и я в полную силу наслаждаюсь моментом.

– Что именно тебя интересует? Спрашивай, – его спокойный и уверенный голос придаёт сил и стирает границы неловкость.

– Тогда я написала Ане сообщение. Вы расстались из-за этого, да? – не решаюсь задать волнующий вопрос прямо, поэтому приходится заходить огородами.

– Не из-за твоего сообщения. Спрашивай прямо, Майя. Именно то, что хочешь услышать, – подлавливает меня, будто и правда способен читать мысли.

– Ты тогда и правда целовался с другой девушкой? – выдаю на одном дыхании и едва не зажмуриваюсь в ожидании его реакции и ответа.

– Нет. Конечно же нет, – хмыкает он. – Ты же помнишь, что я говорил тебе про доверие и про то, как сильно оно важно для меня? – утвердительно киваю головой на его вопрос. – Как я могу требовать такого, если сам не способен ответить тем же?

– Пока я не могу сказать, что знаю тебя хорошо, – виновато улыбаюсь. – Поэтому нужна возможность узнать лучше.

– Без проблем, – забота в его жестах и взгляде подкупают и растапливают взволнованное сердечко.

– Почему тогда пошли сплетни о тебе и о другой девчонке? – спрашиваю заминаясь.

– С ней целовался не я, а мой двоюродный брат. Мы похожи, но он старше. Тогда тоже был в отношениях и попросил выручить.

– Не помню никого, похожего на тебя, – с прищуром вглядываюсь в его глаза.

– Влад был не в нашем отряде. В старшем. Возможно, поэтому и не обращала на него внимания.

– И ты из-за него подставил под удар свои отношения? – удивляюсь я.

– На самом деле, тогда не думал, что Аня безоговорочно поверит слухам и начнёт сыпать обвинениями. Если бы она напрямую спросила, то я сказал правду. Но ее доверия оказалось недостаточно.

– Не могу поверить, – вздыхаю и тру пальцами виски. – Вы казались такой парой. Если честно, была уверена, что вы поженитесь, а вот оно как получилось…

– Майя, знаешь, – он делает небольшую паузу. – Я точно ни о чем не жалею. Кажется, даже тогда согласился помочь брату, потому что особо не ценил наши с Аней отношения. Они изначально были навязаны родителями и тем, что она постоянно крутилась рядом. Тогда просто пришлось принять неизбежное.

Сказка, в которую я верила в детстве, разрушилась сейчас прямо на собственных глазах. Но, видимо, я даже рада.

– Тогда ведь она из-за меня поссорилась с тобой, – виновато закусываю губу. – Может быть, если не я, все сложилось бы совершенно иначе.

– Не можешь сложиться то, что изначально обречено на провал, – снова заключает в тёплые объятия. – После твоего сообщения она устроила истерику, сыпала вперемешку оскорблениями и обвинениями, а я понял, что нужно рубить сразу и с концами. Аня долго выпрашивала прощения и, как понимаешь, до сих пор пытается это делать, но не так резво.

– Да, заметила, – грустно ухмыляюсь. – Не представляю каково ей сейчас, когда все сложилось подобным образом.

– Тебя совсем не должно это волновать, – уверенно заявляет Егор.

– Но тогда ты был зол на меня. До сих пор помню твой жуткий взгляд, – перевожу в шутку, но прошлое действительно все ещё волнует.

– Не сразу понял, что все к лучшему, – пожимает плечами. – Злился, что, как оказалось, не заслужил Аниного доверия за несколько лет. Знал, что дома ждёт вынос мозга. Да и облегчение ощутил уже тогда, когда уехал из лагеря. После того мы с тобой не виделись.

– В общем, не пожалел, что помог брату, да? – хитро смотрю на него.

– Чтобы ты понимала, сделал это совсем не зря. У меня уже растут два прекрасных племянника.

– От той девочки, ради которой ты его прикрыл? – не верю своим ушам.

– Да, именно от неё.

Бывает же в жизни. Только и думать об этом забываю, когда губы Егора вновь касаются моих.

50

Ночь выходит длительная и разговоры по душам не прекращаются до самого начала рассвета. Мы возвращаемся к разбитому лагерю и сидим у давно потухшего костра. Кажется, от углей продолжает исходить тепло или же это меня так согревают внутренние эмоции и близость Егора.

Именно поэтому поспать нам удается всего пару часов. Только даже это не мешает проснуться полным бодрости и воодушевленным. Такой прилив сил, что наполняет изнутри через край и хочется делиться с каждым таким необъятным счастьем.

Ощущаю легкую неловкость, когда ловлю на себе улыбчивые взгляды Жени, пока мы коллективно соображаем что-то на походный завтрак. Кажется, хоть какие-то намерения у него на мой счет появились, что совсем бесполезно. Вчера случилось бесповоротное. Чувства, что бурлят внутри меня однозначно никогда раньше не испытывала. И это все определенно делает Егора особенным. Во всех смыслах. Поэтому приходится неловко улыбаться и отводить взгляд от Скворцова. Да и думаю, он ещё вчера все понял, а сегодня лишь до конца убедился в том, что Холодов неспроста оказался в лесу неподалеку от нас. Да и сейчас он усердно пытается никуда не отходить особо, постоянно как бы невзначай касается или задевает меня, подкалывает, а когда никто не слышит, успевает шепнуть на ухо, что я прекрасно сегодня выгляжу.

Все в совокупности ни на секунду не дает усомниться в том, что произошедшее ночью было реальностью, а не глупой шуткой разбушевавшегося воображения. И, что не мало важно, не шуткой со стороны Холодова.

И реакция Морозовой не заставляет сомневаться в том, что со стороны сдвиги в наших с Егором отношениях, не остаются незамеченными. Она ходит темнее тучи и пару раз все-таки порывается подойти к Егору и попросить его отойти поговорить. Он четко дает понять, что не горит желанием вести беседу. Думаю, его сильно задело то, что она даже мне умудрилась соврать о том, что они жених и невеста. Точнее, всего-навсего не опровергла, а лишь подтвердила мои собственные слова, тем не менее. Холодов прекрасно понимает с какой целью все было сделано, и друзья так явно не поступают. Что бесспорно вбило очередной гвоздь в крышку их дружеских отношений.

Потом Морозова и вовсе пропала с поля зрения. Видимо, вернулась в лагерь с кем-то из других отрядов, которые вышли раньше нас. Нам же пришлось задержаться, потому что детвора затребовала ещё пожарить сладостей на костре. Егор быстро развел небольшой огонь, и все остались довольны. Кажется, даже больше, чем от вчерашнего огромного костра. Все дело, видимо, в атмосфере. Вчера собрался весь лагерь, а сейчас только мы, нашей небольшой «семейкой».

День выдается спокойным из-за вчерашней суматохи. Дискотека отменяется из-за ветреной погоды, но никто даже не думает расстраиваться, потому что все валятся с ног и изъявляют желанием пораньше лечь спать. Это только играет на руку, потому что нас с Егором удается прогуляться вечером вдвоем. Одеться, конечно, приходится потеплее, потому что погодные условия лишь портятся ещё сильнее.

– Мне кажется, что наш первый поцелуй должен был произойти именно здесь, – не стесняясь заявляю, как только мы добираемся до прабабушкиного тайного места.

– Можем исправить, – незамедлительно притягивает к себе и впивает в губы. Снова ненасытно и напористо.

Среди дня целоваться приходилось тайком, шустро и смазано. Явно не то, чем можно вдоволь насладиться, когда внутри бурлит непреодолимое желание не отходить друг от друга ни на секунду. Поэтому сейчас касание наших горячих губ, словно глоток свежего воздуха. Будто целый день лишь этого и ждала, считая длинные секунды, минуты и часы.

– Это ведь уже не первый, – смеюсь, вглядываясь в его карие глаза. Сейчас они кажутся совсем темными.

– И далеко не последний, – усмехается, заправляя локон волос мне за ухо.

– Я не просто так привела тебя сюда, – набираюсь храбрости и тащу Егора за руку к поваленному дереву, на котором мы обычно сидим.

– Так и знал, что обязательно будет какая-то подстава, – наигранно закатывает глаза. – Разве мы не целоваться пришли? – стреляет глазами, а мои щеки покрываются румянцем.

Такую себя раньше не знала. Будто с появлением Егора появилась совсем другая Майя. Эмоциональная, стирающая собственную категоричность и жертвующая принципами, нежная, цветущая и отчего-то ранимая. Для себя начинаю понимать, что это именно тот человек, который сейчас имеет полный контроль над моим сердцем и без труда может его разбить. Я сама даю ему такую власть и это делает обезоруженной. Впервые так страшно, но абсолютно не хочется сделать шаг назад. Наоборот, горю желанием узнать, что будет дальше и жить каждым мгновением.

– Поцелуи нужно заслужить, – усаживаюсь поудобнее и достаю из рюкзака потертый блокнот. – Я думаю, что там дальше будет что-то ужасное и боюсь читать. Хочешь почитать со мной?

Он несколько секунд внимательно вглядывается в мои глаза, а потом прижимает к себе, отчего никакой ветер больше не страшен.

– Конечно, давай прочтем, – целует в макушку, а у меня глаза немного слезятся от скопления нежности, что ощущаю в своей груди.

Бывает же так. Легко, горячо и неизбежно.

51

«Жизнь часто бывает максимально несправедливой и умеет неожиданно преподать свой жестокий урок. Новая жизнь – это всегда свет и тепло. Лучик, который появляется и прогревает собой всех окружающих. Так я считала всегда и особенно прочувствовал  в тот момент, когда это самое тепло и свет зародилось внутри меня. В ту секунду я ощутила себя самой счастливой на всем белом свете. Конечно же, сильнее всего своей радостью хотелось поделиться с Яном. Хотелось верить, что он будет счастлив так же, как я. Если не сильнее. Правда и страх отвержения тоже присутствовал. Все-таки, с немцами в нашем городке по-прежнему держались на расстоянии и испытывали жуткую неприязнь. Что уж говорить, если кто узнает о беременности от одного из них.

Именно в тот момент, когда я собиралась побежать и отыскать Яна, на пути встретилась мать. Она ведь близкий человек и должна понять, верно?»

Сердце уходит в пятки от того, что перевернув страницу дневника, я больше не нахожу ни одной написанной строчки.

– Как так? – ошарашено озвучиваю вслух, что раз перелистывая дневник.

– Может, в письмах есть что-то? – спрашивает Егор.

Кажется, для него последние слова из дневника тоже не вселили никакого приятного предчувствия.

– Нет, я уже перечитала их все, – виновато закусываю губу. – Там лишь их переписка и слова о неземной любви. Последнее письмо Ян написал ей за три дня до этой записи в дневнике.

Голос звучит отчаянно, будто я полностью утратила связь с этой невероятной историей любви. От этого становится по-настоящему грустно. В груди и в голове слишком много чувств и вопросов, которые не хотят отпускать.

– Возможно, на радостях она просто забыла о своём дневнике, – пытается успокоить меня, прижимая крепче и поглаживая по волосам.

– Может быть, – пожимаю плечами, но понимаю что маловероятен такой расклад.

Скорее все наоборот. Она с удовольствием писала о каждом радостном событии в своем дневнике, минуя все плохое. Поэтому, думаю, в этом случае наоборот могла писать гораздо чаще, чтобы никогда не утратить такие тёплые воспоминания.

– Смотри, – встрепенаюсь и провожу кончиком пальца по неровному краю. – Здесь одна страничка вырвана.

Холодов внимательно осматривает и подтверждает мою догадку.

– Может, выпала где-то?

– Точно нет, – грустно вздыхаю. – Мною там уже от корки до корки все перечитано и перебрано.

Ещё раз перелистывают все страницы в надежде, что недостающий лист спрятан где-то среди них. Но нет, все напрасно.

– Ты ведь у бабушки на чердаке нашла это все?

– Ну да, – утвердительно киваю головой. – Но мы с тобой закончили там уборку и ничего такого больше не находила.

– Сейчас я не об этом. Раз это твоя прабабушка, то Ираида Кирилловна наверняка знает всю историю. Это же ее мать. К тому же, учитывая все факты, то у Яна и Нины получилось воспитать не одного ребёнка. У твоей бабушки есть родные братья или сестры?

Тут же понимаю, к чему он клонит.

– Да, двое братьев, – растягиваю губы в довольной улыбке. Ему удаётся успокоить тревогу в моей груди. – Они старше её.

– Ну вот, – целует в макушку. – А для полного успокоения тебе стоит спросить у бабушки подробнее об этой истории. Наверняка, она с радостью с тобой поделится. Ираида Кирилловна – мирововая женщина.

Невольно улыбка растягивается до ушей. Точно! Именно так и сделаю. Первая тянусь за очередным поцелуем – кажется, теперь это моё любимое занятие.

Звук сверкающих светлячков и отражение света луны в умиротворенной воде делают этот момент совершенно волшебным. И нет никаких сомнений, что это место, как и место в лесу, где мы поцеловались впервые, станут для меня особенными.

52

Выспаться ночью не удается, потому что вновь отдаю предпочтению побольше времени провести с Егором. Кажется, за несколько дней мы успели обсудить все темы, которые только можно, но они никак не иссякают. Наоборот, каждый день мы находим все новые и новые и не смолкаем ни на секунду. Только вот с Холодовым даже молча посидеть в тишине приятно. Главное, что в его объятиях.

Решаюсь безотлагательно прислушаться к совету Егора и утром, специально проснувшись пораньше, прямым курсом иду к бабушке в кабинет.

В коридоре невольно ловлю флешбеки того дня, когда решила донести бабуле на Холодова и губы сами растягиваются в улыбке. Нужно же, как все в итоге обернулось. Кто только подумать мог? В ту секунду, увидев его разочарованный взгляд, казалось, что никогда не сможет простить такую подставу. В итоге… Ни разу не вспомнил это инцидент за наши долгие ночи, проведенные за разговорами.

И ведь это учитывая тот факт, что уже тогда он прекрасно знал, что я та самая Майя Теплова – девочка, которая когда-то вставила свои пять копеек, разрушив тем самым фундамент его отношений.

Не уверено стучу в дверь и получив приглашение, захожу внутрь.

– Привет, – растягиваю буквы и губы в улыбке. – Как твои дела?

– Ты слишком любезна, дорогая, – ухмыляется бабуля. – Признавайся, что тебе уже нужно?

– Просто решила тебя проведать, – беспросветно вру, присаживаясь на стул рядом со столом. – Разве это запрещено любимой внучке?

– Я слишком хорошо тебя знаю, Теплова, – с напускной строгостью заявляет она. – Признавайся, кого вы уже успели потерять?

– Ха-ха, – чеканю с непроницаемым выражением лица. – Я уже говорила о том, что юмор у тебя очень специфический?

– Можно счесть за комплимент?

– Нет конечно, – отрицательно киваю головой.

– Тогда сочту, спасибо, – улыбается милейшей улыбкой, словно божий одуванчик.

Откуда только в ней столько огня и запала? Всегда поражалась.

– Я говорила с мамой, – прерывает потом моих мыслей. – Ты в курсе, что дома тебя ждет сюрприз?

– Ты о том, что они снова «встречаются»? – говорю со спокойным сердцем. Как давно хотелось испытать это облегчение.

–Они снова живут вместе, – ошарашивает бабуля. – Правда, только пока ты здесь. Твоя мама самая настоящая трусиха и очень боится говорить тебе правду. Думает, что ты прилетишь на крыльях ночи и начнешь, словно Халк, крушить все на своем пути. В первую очередь любимого отца.

– Это я могу, – тяну губы в хитрой ухмылке.

– Не заставляй жалеть, что я так просто раскрыла тебе все карты, – тут же настораживается она.

– Да ладно, я ведь сама дала им карт-бланш, – охотно рассказываю ей о том, кто на самом деле подтолкнул их к такому шагу.

– Да ты стратег, – одобрительно смотрит на меня. – Но тебе стоит поговорить с ней и дать окончательно понять, что ты не имеешь ничего против. Она сейчас на взводе и будет готова выводить отца через окно, если ты неожиданно вернешься домой.

– Ба, если ты не забыла, то мы живем на девятом этаже.

– Вот именно, – поднимает указательный палец в воздухе. – Поэтому обязательно поговори с ней!

– Это не все, что мне нужно с тобой обсудить, – вспоминаю, зачем сюда пришла на самом деле.

– Ну вот, – стреляет в меня глазами. – Я же говорила, что просто так ты приходить не умеешь.

– Ну ба, – фыркаю и вздыхаю. – Умею, просто совпадает так удачно. Сразу несколько зайцев одним выстрелом.

– Выкладывай, – принимает серьезный вид. – Нет. Стой. Как проходит подготовка Ани?

– Никак? – виновато закусываю губу.

– Почему? – взгляд бабушки сменяется на недовольный.

– Ну, она набирается опыта у каждого отряда понемногу. У нас с ней не особо налажен контакт, –  пожимаю плечами. Чего тут скрывать?

Но, естественно, рассказывать из-за кого наши отношения бесповоротно и очень давно пошли ко дну, не решаюсь. Незачем бабуле погружаться в насыщенность моей жизни.

– Ладно, – видно, что она не сильно довольна моим ответом.

– Просто мне не хочется, чтобы детвора полюбила кого-то больше, чем меня, – шутливо выдаю.

И здесь есть большая доля правды. Добавить бы ещё в предложение Холодова, вообще бы все карты раскрыла.

– Что я слышу, Теплова? – ошарашенно смотрит прямо в глаза. – Ты ведь кричала, что терпеть не можешь детей и быть вожатой это целая пытка для тебя.

– Кажется, что-то изменилось за пару недель, – на душе тепло от собственных слов.

Вот так интересно получается иногда. Думаешь, что совсем не твое, а потом не понимаешь, как раньше жил без этого. Точно характеризует последний месяц жизни.

– Скажу, что я довольна тобой, – неожиданно выдает бабушка так, что аж сердце начинает тепло отзываться в груди.

– Надеюсь, сейчас твоё мнение не поменяется, – сдаюсь и выкладываю на стол дневник и письма, которые несколько недель так бережно хранила.

Вижу озадаченность в родных глазах и предчувствие неприятное. Такое, будто ничего хорошего от нашего разговора ждать не стоит.

53

Ком подступает к горлу и совсем пропадает желание задавать вопросы, которые пару секунд казались такими не терпящими ответа.

– Ты на чердаке нашла, да? –  грустно улыбается бабушка, подвигая дневник с письмами поближе к себе.

Она смотрит на это все так, что я не могу и слова вымолвить. Ловлю каждую её эмоцию и боюсь начать разговор.

– Да, –  прикусываю губу. – Конечно, взяла без разрешения, но угрызений совести не чувствую.

– Брось, –  легко отмахивается бабушка. – В какой-то степени ты тоже являешься частью этой непростой истории.

– Почему непростой? – нужно хотя бы попытаться разговорить бабулю.

– Честно, Майя, – задумывается она. – Мне жаль, что ты узнала вообще об этих письмах. Сама бы предпочла никогда их не находить и не читать. Столько лет прошло, а до сих пор гложет, стоит на минуту вспомнить об их истории.

– Но, что не так? – не понимаю я.

– Слишком плачевный исход у такой сильной любви.

– Почему плачевный, у них что-то стряслось после твоего рождения? –  задаю вопрос именно так, потому что бабушка самая младшая из троих детей.

– Солнышко, –  она опечаленно опускает глаза. –  Ты ведь даже не догадываешься.

– И сейчас совсем не понимаю, о чем мы говорим, –  честно признаюсь, потому что бабушка говорит какими-то загадками, понятными только ей.

– Если ты подумала, что владелица дневника – твоя прабабушка, то ты крупно ошиблась, Маюш, – с теплотой в голосе заявляет бабуля, чем вызывает моё недоумение.

– В смысле? А кто тогда? – может, она шутит? Все ведь сходится.

– Её сестра. Моя родная тетя.

Не знаю, что спросить следующий, потому что в голове полнейшая каша.

– Но имена… И я никогда не знала о её существовании.

– Моя мать – твоя прабабушка, – по собственному желанию решила сменить имя на имя сёстры. Так сильно скучала по ней, после её исчезновения, при том что до него не были особо близки.

Ком подходит к горлу и ясно понимаю, что, скорее всего, зря пришла сюда с желанием докопаться до правды.

– После исчезновения?

– Да, Нина пустилась в бега из-за материнского непонимания и гнета. Из-за известия о ее беременности от немца поднялась слишком большая волна. Начала нарастать агрессия и эта ситуация запустила непоправимое ухудшение ситуации в нашем посёлке. Вроде бы такая мелочь, но все выставили так, будто дурнушке задурили голову. Весь народ перестал спокойно относиться к немцам, начали нарываться на конфликты и перестали спокойно сосуществовать вместе.

 Хочется попросить её остановиться. Как такое могло произойти? Не хочется верить, что в конечном итоге эта история закончилась так плачевно.

– И она сбежала с ним? С Яном? – спрашиваю в надежде, которая до сих пор теплится в душе.

– Нет, сама, – тяжело вздыхает бабушка, понимая,  что убивает внутри меня последний огонёк. – Чувствовала вину за то, что ситуация дошла до такой точки. Особенно ощущала то, что подвела своего Яна. Далась в бега и с тех пор никто и ничего о ней не слышал.

– Это…– не знаю, что должна сказать, но молчать совсем не хочется. – Страшно так. Мне верилось, что у них сама красивая история о любви.

– Так и есть, Майя, – бабушка дарит мне улыбку. – Если что-то кончилось, совсем не значит, что вовсе ничего не было.

– Он пытался её найти, да? Не получилось? – все продолжаю хвататься за малейшие соломинки.

– Понимаешь, со всей этой ситуацией вылился очень интересный и плачевный факт. Ян не просто так свободно общался с Ниной на русском языке. Он с рождения владел им.

– Выходит, он наш земляк? Но как тогда оказался с немцами?

– Шпион. Неожиданно, правда?  Когда мне мать рассказала об этом, мне никак не верилось.

– И что с ним случилось? – спрашиваю с замирающим сердцем.

Вряд ли что-то хорошее, если раскрылся такой факт.

– Все всплыло в тот день, когда след Яна простыл. Возможно, понимал к чему все идёт. А может без раздумий рванул на поиски Нины.

– В голове не укладывается.

– Для этого нужно время, Маюш, – её голос звучит грустно и поникше. Кажется, спустя столько лет она сама так и не смирилась.

Затем, в полной тишине она начинает рыться в своём рабочем столе и достав что-то оттуда, протягивает мне.

– Думаю, тебе захочется прочесть.

Бросаю взгляд и мгновенно понимаю, что это тот самый недостающий, вырванный  лист из дневника Нины. То, которая задела своими строками все струны моей души, заставила переоценить приоритеты и убеждения, научила по-настоящему любить. Той, что оказалась вовсе не моей прабабушкой, как я думала все это время.