Текст книги "Двойня в подарок"

35

День выписки начинается со звонка Морозова.

– Как вы там?

– Да вроде ничего, – пожимаю плечами. И хочу попросить заехать за моей одеждой на Моторную, но Тимофей заявляет нетерпеливо.

– Я приеду к десяти утра. Все привезу. Ни о чем не думай!

– А мои вещи, Тимофей…

– Все уже собрал. Жди!

Жду. И чувствую себя как за каменной стеной. И только закончив разговор, с ужасом понимаю, что забыла узнать о здоровье Морозова.

Какая-то я эгоистка! Так нельзя!

Тимофей постарался. Сам забрал мои вещи. Заказал дочкам красивое приданое. А я?

Тщательно мою руки перед кормлением. А сама рассматриваю кольцо с бриллиантом. Красивое. Очень.

Может, у нас с Тимофеем все наладится? Ведь непросто так он о нас заботится.

«Морозов – тип коварный. Стелет мягко, а спать потом ох как жестко будет. Не верь ему. Ни единому слову», – проносится в голове мягкий женский голос.

Вздрагиваю, будто наяву слышу. Закрыв кран, решительно вытираю руки. Смотрю на бледное лицо, поправляю влажными руками растрепанные волосы. Будущая жена мэра?

Нет! Так не бывает…Не женятся они на простушках.

Выхожу к детям. На автомате меняю сонным дочкам подгузники. А сама думаю. Думаю…

По сути у меня нет другого выхода. Ни квартиры, ни заработка. Так и ювеналка может нагрянуть. Детей отберут, а мне придется навещать их в доме малютки. Я читала жуткие истории в интернете. У той же Даши Ивановой конфликт с семьей мужа похоже начинался.

В голове шумит от замешательства. По спине бежит холодная дрожь. А руки моментально становятся липкими.

«Доченьки мои, – вглядываюсь в сморщенные личики. – Никому вам не отдам. Не бойтесь!»

А саму просто трусит от страха. Как себя дальше поведет Тимофей? Не разлучит же меня с дочками на пороге роддома? Вроде как забирает к себе…А там за закрытыми дверями кто заступится?

Но и поделать ничего не могу. Остается только внимательно смотреть по сторонам. И наверное, отклонить предложение о свадьбе.

Пока дети официально только мои. Морозову предстоит вступить в отцовство. А значит я смогу выдвинуть условия.

Не время расслабляться. У нас не обычная семья. Вернее, у нас нет семьи. А лишь только одна видимость. Нужно поговорить с Тимофеем. Пусть даст расписку, что ли?

«Расписку? Не смеши, – снова врывается в мысли бархатный голос. – Он тебе сейчас луну с неба пообещает».

«Посмотрим, – закусываю губу. – Где-то жить надо. Да и Тимофей нас никуда не отпустит. Придется договариваться…»

Не успеваю додумать, когда в комнату возвращается Надежда, груженая двумя огромными пакетами.

– Морозов, конечно, Отмороженный Фей, – смеется она. – Но я не знала насколько!

– Теперь знаешь? – улыбаюсь сдержанно. Не хочу показывать собственную растерянность и трусость. Опять начнет докапываться. Кто мне о Тимофее наплел? И когда?

А мне даже признаться стыдно… Вот и молчу. И верю. Каждое предостережение давным-давно пустило корни….

Не может же такой человек врать? Да и зачем ей это?

– Это только детские шмотки! – трясет пакетами Надя. – Твои Морозов сам несет. Его на первом этаже народ обступил. Просит идти на выборы…

– Какой народ? – охаю в изумлении.

– Да санитарки наши, роженицы, медсестры. Мне слушать некогда. Я к тебе прибежала. Дел полно.

– Да, конечно, – киваю на автомате. Беру Анечку кормить. И снова размышляю о Тимофее.

«Не такой уж он и плохой, – замечаю своему вечному оппоненту. – Плохого бы человека вряд ли бы весь город упрашивал. Значит, люди его уважают. И есть за что. А я ко всему приспособлюсь. Лишь бы с дочками не разлучил!»

«Ну-ну», – усмехается бархатный голос. Но я гоню прочь глупые страхи.

Вон Даше пришла на помощь Анна Аркелиди! В случае чего, я к ней тоже обращусь!

Тимофей вваливается в палату с нарядным пакетом известного бренда и огромным букетом роз.

– Привет, Лерочка, – вручает он цветы. Утыкается носом в ложбинку ключицы Слегка касается холодными губами. И меня снова сотрясает дрожь. Теперь уже другого рода.

– Вот держи. Это тебе, – протягивает новенький пакет. Повинуясь приступу любопытства, заглядываю внутрь. А там не разобрать. Еще несколько.

– Мне? – уточняю на всякий случай.

– Ты же в халате домой не пойдешь, – улыбается радостно. И тут же раздает указания. – Лера, одевайся скорее. Надя, собирай детей. Я тебя вторым рейсом домой отвезу…

– Да я и сама добегу. Спорим быстрее будет? – смеется она.

Мне тоже передается их веселое настроение. Как последняя дуреха стою посреди гостиной с букетом и пакетом. И улыбаюсь счастливо.

– Лер, – зовет меня Тимофей.

– А? – смотрю на него ошалело.

– Ты хоть на вещи посмотри. То ли я купил. Может не понравится…

– Ага, – киваю изумленно. Первым делом выуживаю серебристый пуховик, потом такие же сапожки и наконец бежевый костюм, мягкий словно масло.

– Спасибо! – только и могу сказать в изумлении. – Только зачем ты тратился?

– Обычная забота, Лер, – пожимает Тимофей плечами.

– Спасибо, – отставив пакет, подхожу почти вплотную. Осторожно целую в свежевыбритую щеку. И тут же оказываюсь прижатой к кашемировому пальто.

Крепкие руки лишь на секунду касаются моей талии. Но и этого хватает, чтобы хоть на миг почувствовать сносящий крышу запах парфюма и чистого тела.

Только химия. Ничего больше.

Внимательно вглядываюсь в лицо Морозова. Добродушное и слегка уставшее. Нет даже малейшего признака неискренности или злости.

Все просто и хорошо. И пусть так и будет.

Подхватываю пакет с костюмом и со всех ног несусь в санузел. Скинув халат, второпях надеваю штаны и толстовку. И в изумлении смотрю на себя в зеркало.

Совершенно другой человек. В отражении вижу красивую девчонку. И куда делать тетя Мотя в халате? Ума не приложу!

– Тебя и не узнать, Лера, – восхищенно тянет Надежда. Киваю довольно.

– Надевай пуховик, сапоги. Бери цветы и на выход, – оглядывая меня, командует Тимофей.

– А дети? – ойкаю я.

– Медсестры понесут, – смеется Надежда. – А господин мэр возьмет все пакеты.

– Надя, – рычит Морозов. Опаляет недовольным взглядом свою одноклассницу.

В голове будто прощелкивает. Паспорт! Куда я его положила?!

Поспешно роюсь в сумочке.

– Что ты ищешь? – теряет терпение Тимофей.

– Паспорт, – ухаю я глупой совой.

– Ищи, потерять ты его не могла, – замечает он строго. Резко открывает ящик тумбочки. И выудив оттуда красную книжицу, машет ею перед моим носом.

– Лера! – цедит недовольно. Но не отдает. Прячет к себе в нагрудный карман пальто. – Целее будет, – замечает устало. А я смотрю на отца своих детей.

В костюме и галстуке. В белой нарядной рубашке. Праздничный прикид. Но если разобраться, сегодня для нас с Морозовым самый знаменательный день. Я не знаю, будем ли мы вместе. Ничего не загадываю.

Но абсолютно уверена, этот день мы оба запомним навсегда!

На негнущихся ногах вместе с Тимофеем подхожу к огромному серебристому внедорожнику. Новому и блестящему на солнце. Тимофей деловито щелкает сигнализацией. Загружает пакеты в багажник. Затем осторожно перекладывает детей в автокресла и командует.

– Садись вперед, Лера.

Заводится мотор и автомобиль плавно выезжает с парковки. Вот и все. Одну страницу перелистнули. Теперь следующая.

– Ты чего такая грустная? – косится на меня Морозов. Осторожно сворачивает в какой-то переулок и сразу выезжает на главную площадь города.

– У нас с девочками был целый сценарий выписки. Ангелы. Шары…

– Сказала бы, – пожимает плечами Морозов. – Я бы организовал. Башка раскалывается, – морщится он. – Но в следующий раз буду встречать тебя из роддома с ангелами и шарами. Обещаю.

Опустив голову, заливаюсь краской стыда.

Следующий раз? Какой еще следующий раз?

36

Огромный серебристый внедорожник плавно скользит по заснеженным улицам. Морозов уверенно ведет машину. Гораздо медленней и осторожней, чем во время нашей первой встречи. Поворачиваюсь назад, где в маленьких переносках спят наши дочки.

И аж дух захватывает от счастья!

Утыкаюсь носом в алые розы. И тут же слышу насмешливый голос Тимофея.

– Пахнут?

– А должны? – улыбаюсь смущенно.

– Летом тут все в розах, – кивает он на плывущие за окном частные дома, виднеющиеся за высокими заборами.

Машина снова сворачивает. Вижу справа небольшой магазинчик.

– Узнаешь? – оторвавшись от руля, машет Тимофей.

– Знакомое место. – соглашаюсь я, не скрывая улыбки.

– И знаковое! – поднимает вверх указательный палец Морозов. – Нужно тут табличку установить. «Лера и Тима были здесь».

– Мраморную, – весело предлагаю я.

– Не получится, – смешно морщит нос Морозов.

– Почему? – удивляюсь добродушно.

– Этот сарай от тяжести перекосит и он завалится, – фыркает Тимофей.

Нажимает на тормоз и машина тормозит около высоких кованых ворот. Тут же со всех сторон к нам спешат люди. Будто специально ждали.

– Вместо ангелов и шаров у нас делегация соседей, – бурчит Тимофей. И мне не понять, доволен он или нет. – Придется выйти, поздороваться, – вздыхает он, паркуясь прямо на тротуаре.

Растерянно гляжу в окно. Вот только общения с соседями мне сейчас не хватало. Среди толкущихся у ворот женщин замечаю знакомую фигуру. Маленькая толстушка с батоном в руках что-то говорит подругам. И заметив в машине меня, опустив голову спешит прочь.

Странная реакция!

– Не бойся. Они хорошие люди, – поспешно роняет Тимофей и добавляет чуть раздраженно. – Большей частью.

Выходит первым. Затем помогает выйти мне. И обняв за плечи, объявляет громогласно.

– Это Лера, моя жена. Прошу любить и жаловать!

Со всех сторон доносятся приветствия.

– Поздравляем! – кричат женщины. – Морозов – наш мэр!

– Я еще не решил! – мотает он головой. И после пары ничего не значащих фраз помогает мне снова усесться в машину.

– Задрали, – фыркает негодующе.

– Я думала, ты согласился, – вздыхаю устало.

– Да какой там! Мне только общественной нагрузки не хватало! – заявляет устало. Щелкает пультом. Ворота разъезжаются в разные стороны, пропуская нас в большой ухоженный двор. Впереди высится большой двухэтажный дом. По бокам растут елочки и стоят качели.

Откуда-то сбоку выбегает овчарка и радостно вертится около машины.

– У тебя собака? – охаю восхищенно.

– Вчера приблудился, обалдуй! – улыбается Тимофей. – Нам с тобой нужно придумать ему имя. Красивое и короткое.

Выйдя из машины, мы как по команде подскакиваем к задним дверцам.

Пытаюсь отстегнуть ремень безопасности и достать автолюльку, но у меня ничего не получается. Зато Тимофей с легкостью справляется со своей.

– Погоди, – заявляет порывисто и тут же орет на собаку. – А ну фу!

Молодая овчарка отбегает в сторону и с любопытством смотрит на нас.

– Чуть в люльку не сунулся, – охает Тимофей, поднимая переноску с Анечкой. Повторяю за ним каждое движение и быстрым шагом спешу к крыльцу.

Тимофей приставляет палец к двери. Дергает ручку.

– По отпечатку пальца? – спрашиваю, не веря своим глазам.

– Ага, – довольно кивает он, пропуская меня вперед. – Нужно будет и твой внести в систему.

Захожу внутрь и растерянно смотрю по сторонам. Богатый дом. Одна лестница чего стоит! Лакированные ступени, кованые перила. А дальше кухня и мебель шоколадного цвета. Обалдеть, как красиво!

– Добро пожаловать! – улыбается мне Тимофей. И забрав из слабых рук переноску, прямо в обуви проходит к дивану. На белой плитке тут же остаются следы.

– Потом вытру, – досадливо замечает Морозов. И забрав у меня пуховик, деловито вешает в шкаф-купе.

– Тут кухня, на втором этаже детская, – роняет как между прочим. – Осваивайся, Лера. Я потом по всему дому экскурсию проведу.

– Большой дом, – только и могу вымолвить. А сама теряюсь от страха. Где я и где барские хоромы? Абсолютно не мой формат.

– Привыкай, – вздыхает Тимофей, снимая куртку и ботинки. Привычно подхватывает обе переноски и спешит наверх.

– Тут можно босиком ходить, Лера. Полы теплые.

«Это ж сколько денег ушло, – охаю я мысленно. И тут же поправляю себя. – Зато девочки будут ползать и не простудятся. Засунь свои амбиции, Лерка, и терпи ради детей», – проносится в голове маминым голосом.

Вздыхаю, заходя в комнату. Обвожу ошарашенным взглядом детскую.

О таком я даже не мечтала!

– Красиво! – только и могу выдохнуть.

– Давай разденем детей и я тебе покажу, где тут что, – предлагает Тимофей.

Укладываю дочек на широкий пеленальный столик. Провожу рукой по плотному пестрому матрасику. Все самого высокого качества.

Обалдеть можно!

Раздев Анечку, отдаю ее Тимофею, а сама подхватываю Аленку. Укладываем дочек в кроватки с балдахинами и коронами.

– Маленькие принцессы, – довольно крякает Морозов.

– Нужно мониторы повесить, Тимофей, – прошу я нерешительно.

– Ага, – кивает он. – Сейчас весь скарб принесу. А ты тут осмотрись пока.

Киваю, не отводя взгляда от дочек. Но малышки спят. И лучше их не беспокоить.

Оглянувшись по сторонам, подхожу к белому шкафу с золотой короной на карнизе. Осторожно открываю дверцы. А там на застеленных полочках лежат стопки пеленок и детской одежды.

Неужели Тимофей все так отгладил и сложил аккуратно?

Затем замечаю наклейки на стенах. Самые простые. Морозов бы точно купил подороже. С подсветкой или с сусальным золотом.

Явно чувствуется женская рука. Интересно, кто же тут так постарался?

Выйдя из детской, открываю первую попавшуюся дверь. Санузел, выложенный темным мрамором. Натыкаюсь взглядом на одинокую щетку в стакане. И иду дальше.

Следующая дверь ведет в спальню. Аскетичную и вместе с тем эффектную по своей простоте. В центре комнаты высится кровать с изголовьем из кожи шоколадного цвета. Напротив письменный стол. А около него торшер, больше похожий на скульптуру. Девушка в тонком золотом платье держит в руках зонтик – абажур.

Очень красиво! Как в музее…

В следующей комнате я обнаруживаю домашний кинотеатр. Кресла, экран во всю стену.

Интересное кино!

Но больше всего меня волнует, где же моя спальня. В детской стоит маленький диванчик. Но я на нем явно не помещусь.

– Как тебе моя берлога? – раздается сзади веселый голос Морозова. Он быстрым шагом заходит в детскую. Ставит пакеты в угол. – Давай сразу установим технику слежения и пойдем обедать, – предлагает он, улыбаясь.

Дрожащими руками достаю из пакета нужные коробки. Отдаю их Морозову. Стараясь не выдать волнения, стискиваю пальцы. И во все глаза смотрю на отца своих детей, цепляющего мониторы к люлькам.

– Где там эта Надежда запропастилась? – вздыхает он, выпрямляясь и придирчиво рассматривая маленькие приборчики. – Они действительно работают? – бросает на меня пытливый взгляд.

– Да, – киваю я и, набравшись смелости, выдыхаю. – Этот диван раздвигается? Что-то непохоже…

– А зачем он тебе дался? – интересуется Тимофей, не скрывая изумления.

В полшага подходит почти вплотную.

– Лера? – приобняв за талию, смотрит пристально.

– Я же с детьми в одной комнате хочу, – тараторю как заведенная. – Но этот диван не подходит…

– Это детская мебель, мама, – смеется Морозов. Но в голосе так и чувствуется легкая укоризна. – А взрослым полагается спать отдельно. – Идем, – берет меня за руку и, подведя к стене, толкает дверцу встроенного шкафа.

А это и не шкаф вовсе! А дверь в спальню-музей.

– Тут тебе будет удобнее, – словно маленькую ведет меня в комнату. – Межкомнатную дверь закрывать не будем.

Что-то в последней фразе настораживает меня.

– Тимофей, – внимательно вглядываюсь в самодовольное лицо хозяина дома. – А где будешь спать ты?

– Рядом с тобой, Лера, – категорически заявляет он. – Во-первых, у нас двойня и тебе может понадобится помощь. А во-вторых, ты – моя жена. И нам с тобой было хорошо…

Пальцы Морозова скользят по моим волосам. Захватывают в плен тонкую прядку. А потом опускаются ниже. Бегут по щеке. Чуть приподнимают подбородок.

И я не успеваю отстраниться, как губы Морозова собственнически накрывают мои. А я сама оказываюсь прижатой к крепкой мужской груди.

И если правая рука Тимофея жадно ощупывает мою спину, то левая норовит спуститься ниже.

Пытаюсь вырваться. Бесполезно.

За окном раздается собачий лай. Тимофей вздрагивает и отстраняется первым.

– Щербинина… Коза драная… Вечно припрется невовремя, – ворчит он, выбегая из комнаты.

Без сил опускаюсь на краешек кровати. Дотрагиваюсь до припухших губ.

Что теперь делать, спрашивается? Морозов точно не шутил насчет жены.

Вон как лихо все распланировал. В одном он прав. Я одна с двумя детьми не справлюсь ночью. А значит придется делить одну постель. Других спальных мест рядом с детской не предусмотрено.

И зная Морозова, подозреваю, что это неспроста!

37

«Лера, привет! Тетя Оля передала для твоих детей одежду Павлика. Думаю, тебе понадобится. Выслала Почтой России. Трекер для отслеживания…» – пишет мне мама на е-мэйл примерно через неделю после выписки. Ни одного вопроса «как вы?», «где живете?». Без просьб прислать фотки малышек. А они у мамы первые внуки.

Очень неприятно!

Снова коробит от равнодушия самого близкого человека. Ни слова поддержки или простого интереса. Казалось бы, давно должна привыкнуть. Ан нет! Каждый раз как серпом…

Но тетя Оля передала. Мама выслала. А мне нужно получить.

– Надь, – спрашиваю помощницу. – Дети спят. Я быстро на почту смотаюсь.

– Сама? – удивленно смотрит она. – Попроси Тиму. Он заедет сам. Или тебя завезет.

– Да тут недалеко, – взмахиваю я рукой. Лезу за паспортом и тут же вспоминаю, что он у Морозова.

Быстро спускаюсь вниз. Там в столовой Тимофей проводит совещание. Он редко выезжает в офис. Во-первых, дорога занимает два часа в одну сторону. Поэтому как у любого начальника сотрудники приезжают к нему на планерку. А во-вторых, не хочет оставлять нас надолго одних.

Да и я привыкла к его постоянному присутствию в моей жизни.

Заглядываю в комнату, где за длинным столом собрался солидный народ. Мужчины и женщины в строгих костюмах. Что-то записывают в ежедневники. О чем-то рассуждают с серьезным видом. А во главе стола восседает сам Тимофей Сергеевич в растянутой футболке и тренировочных штанах.

– Я не понял, Андрей? – сердито смотрит на своего заместителя. – Почему апелляция по делу Смирнова? Там же был беспроигрышный вариант.

– Да, Тима… – оправдывается словно мальчишка худощавый парень в очках с золотой оправой, заместитель Морозова. – Тут такое дело…

Но Тимофей резко перебивает его.

– Куницына напортачила? Почему ты до сих пор ее не уволил?

– Так всего несколько дней прошло…

На помощь ему приходит миловидная женщина в костюме Шанель.

– Тим, – вздыхает она. – Нужно действовать по закону…

– Так флаг вам в руки и трудовой кодекс в придачу, – рычит Морозов. Резко поворачивается, почувствовав на себе взгляд.

И заметив меня, спешит к дверям.

– Что, Лер?

Взгляд добродушный и усталый одновременно.

– Мне родители посылку прислали, – шепчу смущаясь. Перебираю в руках край домашней кофточки. – Нужно пойти забрать. Паспорт мой дай, пожалуйста…

– Ах да… – Морозов устало трет лицо. – Точно. Он у меня. Посылка… говоришь… Напиши мне номер отслеживания. Я заеду и сам заберу.

– А я хотела прогуляться, – тяну разочарованно. – И тебе не дадут.

– Мне? – усмехается Фей.

И я сама понимаю, какую сморозила глупость. В Шанске Морозов всеобщий любимчик.

– Хорошо, – кивает он. – Это не срочно? Ты же не сейчас хочешь пойти…

– Нет, – пожимаю плечами. Чувствую, как внутри царапает коготок стыда. Человек работает. А мне вдруг срочно паспорт понадобился.

– Вечером отдам, – замечает Морозов. Молниеносным рывком прижимает меня к себе. Целомудренно целует в лоб… и со вздохом «Эх, Лера-а!» отпускает. Возвращается к работе. И поднимаясь по лестнице я слышу его сердитый голос.

– Куницыну уволить, к чертям собачьим…

– Так она твоя какая-то родственница, – тянет тот.

– Это она так говорит? – отрезает Морозов.

Тимофей еще что-то бурчит в ответ. А я вздрагиваю, услышав детский плач.

Проснулись, мои ненаглядные!

Бегу наверх к дочкам. И вспоминаю про паспорт лишь поздно ночью, когда Тимофей Сергеевич Морозов осторожно укладывается на свою половину кровати.

– Тим… А паспорт? – вздыхаю я, выползая из дремы.

– Лер, давай поспим, а? – бурчит Тимофей, поворачиваясь ко мне спиной и добавляет устало. – День был сложным. Завтра напомни.

По большому счету, он прав. Я и сама с ног валюсь. Хорошо, Надежда помогает. И Морозов иногда днем гуляет с детьми…

Вглядываюсь в темную спину. Тянусь рукой. Так и хочется провести! Но вовремя останавливаюсь.

«Не набивайся, – предупреждаю себя. – Ты ему не нужна. Главное, дети!»

– Мне нужно уехать, – говорит Тимофей за завтраком.

– Куда? Зачем? – охаю я. Так уже привыкла, что Тимофей рядом. Даже к дыханию его привыкла и к ворчанию.

Морозов, когда не выспится, просто невыносим. А Анечка с Аленкой стараются…

– По работе, – морщится он недовольно. Переводит взгляд на своего помощника. Кивает насмешливо. – Есть у нас один клиент. Не нравится он Богдану Васильевичу. Да я и сам не хочу приглашать посторонних людей к нам в дом.

– А что, Тима, – вскидывается тот. – Не фиг всякую шваль в дом тащить…

– Вот и я говорю, – поднимает вверх указательный палец Морозов. Поспешно вытирает губы. Вскользь чмокает меня в щеку и шагает к выходу.

То есть ведет себя как настоящий муж. В душе поднимается волна раздражения.

Мы не супруги. И вести себя так у Морозова нет никакого права. Но ему же закон не писан.

А если отмахнуться, выставит истеричкой…

«И паспорт не отдал», – тоскливо вспоминаю я, как только Крузак Тимофея, мигнув сигнальными огнями, выезжает со двора.

«Ладно, разберемся, – утешаю себя. И тут же слышу отповедь здравого смысла. – Да где бы ты была, если бы не Морозов? Как сама справилась бы с двумя детьми? Кто бы тебе помог? Подружки? Они показали свое лицо. Родители? Тут вообще без комментариев.

Кошусь на экранчик радио-няни. Спят мои дочки. Недолгое затишье. Наливаю себе в чашку ромашковый чай. И прихлебывая горячую жидкость, поднимаюсь в спальню. Дочки спят. Надежда придет через полчаса. Можно еще поваляться. Посмотреть инсту или лучше подремать.

Зайдя в спальню, останавливаюсь у зеркала, обрамленного золотыми листьями. Внимательно смотрю на свое отражение.

Красивая женщина в домашнем велюровом костюме стоит с тонкой фарфоровой кружкой. Немного усталая, но спокойная… Нет того бешенного взгляда загнанной лошади.

Это и правильно.

Все мои мысли сосредоточены на дочках. Вопрос «как выжить?» не стоит. И за это я очень благодарна Тимофею.

Вернувшись к кровати, оставляю чашку на тумбочку и падаю на постель.

Краем глаза замечаю белую футболку, брошенную Морозовым со своей стороны. На автомате тянусь к ней. Утыкаюсь носом. И вдохнув знакомый запах – чуть мускулистый и пряный, закрываю глаза.

Все-таки мне повезло! И Тимофей оказался не таким, как мне о нем рассказывали…

«Погоди, он тебе мозги запудрит и выставит вон», – врывается в поток ленивых мыслей голос моего советчика.

Вздрагиваю как от удара. Откинув футболку, сажусь на кровати.

Нужно быть внимательной. Не растекаться лужицей от заботы Морозова. И ни в коем случае не выходить за него замуж…

Где-то вдалеке слышится трель домофона. Надежда пришла! Как же хорошо, что она живет напротив.

Подскочив с постели, несусь к двери. И неожиданно замечаю угол серой стальной дверцы, виднеющийся из-под стола.

Безотчетно подхожу ближе. Так и есть!

Тимофей торопился и забыл закрыть сейф. Толкаю ногой дверцу и спешу вниз.

Надя под калиткой стоит!

И нажимая на белую кнопку домофона неожиданно ловлю себя на мысли.

«Мой паспорт наверняка в сейфе. Нужно самой достать».