Текст книги "Двойня в подарок"

23. Самый лучший день

Тяжело вздохнув, Лера тянется к лежащей на столе ручке. Придвигает к себе листок бумаги. Выводит старательно.

«Прошу предоставить отпуск…»

Ладно, пусть так!

Смотрю на округлые красивые буквы, больше напоминающие почерк школьницы, чем молодой женщины.

– Все правильно? – смущенно косится на меня Лера, поставив подпись.

– Дату забыла, – роняю мимоходом. И как только наивный кролик выводит сегодняшнее число, забираю листок к себе. Складываю пополам. Кладу в карман куртки, валяющейся тут же на диване.

– Я могу с девочками передать, – охает Лера. Видимо не ожидала такого поворота.

Думала небось, что я на этом успокоюсь.

Ага, сейчас!

– Со мной надежнее, – улыбаюсь устало. – Сейчас на комбинат заеду, завезу.

– Зачем вам время тратить? – обреченно интересуется она.

Ясен пень, решила выкрутиться. Полюбовно расстаться с комбинатом. А там тоже щенки борзые. Заставлять женщину на сносях и сразу после родов работать.

Какими уродами нужно быть!

Закон о материнстве и детстве не для них писали.

Нужно заехать… Посмотреть и по носу щелкнуть, чтобы навсегда забыли о Лере Ушаковой.

– Тимофей Сергеевич, – робко тянет она, отрывая меня от дурацких размышлений.

– Что, Лерочка? – спрашиваю, надевая куртку. – Говори, что привезти? Может, вкусненькое что-то хочешь?

– А вы не могли бы забрать кольцо? – смотрит на меня растерянно.

– Ты решила мне отказать? – усмехаюсь я. Хочу добавить едкое «поздно, милая», как Лера спохватывается и вздыхает обреченно.

– Выйду. Так наверное, для всех лучше будет. Только я не поэтому… Может, кольцо заберете? Оно дорогое. Боюсь потерять.

«Эх, Лера-а! – хочется заорать мне. – Потеряешь, я новое куплю!»

Но шагнув к нерешительно застывшей красавице, беру ее ладошку в легкий захват.

– Вроде бы плотно держится, – тронув колечко, слегка оглаживаю палец. Отработанным движением провожу большим пальцем по открытой ладони. И притянув к себе строптивую девицу, накрываю ее губы своими.

Краем глаза замечаю, как открывается и тут же захлопывается дверь в палату.

Кто бы там ни был, спасибо!

Лера охает, когда я бесцеремонно вторгаюсь ей в рот. Положив руку на затылок, придерживаю, чтобы не брыкалась. Медленно веду языком…

И отпускаю, почувствовав, как мне в грудь упирается маленький острый локоток.

– Тимофей Сергеевич, – отстраняясь, возмущенно фыркает Лера. – Не делайте больше так…

– Почему? – удивленно приподнимаю бровь. – Я попросил тебя выйти замуж. Ты согласилась. А о целибате речи не было.

– Да… Но… – запинается Лера. Сталкивается с моим насмешливым взглядом и тут же опускает глаза на кольцо. – Вы его заберите, пожалуйста. Я боюсь…

– Детей ты им не поранишь, – киваю на совершенную круглую форму бриллианта, обрамленного платиновым ободком. Потерять тоже невозможно. Это мы с тобой уже выяснили. Поэтому, носи, Лерочка. И почаще вспоминай обо мне.

Щеки моей невесты мгновенно заливаются жаром. И она, негодующе хмыкнув, спешит к детям. А я довольно выхожу из палаты и по пути заворачиваю в кабинет главного врача.

– Лерин паспорт у тебя или у старшей медсестры? – спрашиваю, вваливаясь в кабинет.

– Зачем тебе? – настороженно интересуется Витя, оторвавшись от какой-то истории болезни.

– Да мы жениться надумали, – вздыхаю я. – Хочу в ЗАГС заехать. Узнать что и как…

– Я заходил к Ушаковой. Думал, мы с тобой чайку попьем. А вы там целовались, – бубнит друг детства и усмехается довольно. – Я смотрю, ты времени зря не теряешь, Фей!

– Ну так вижу цель, не вижу препятствий, – весело роняю я.

– Сейчас попрошу Ирину Николаевну. Принесет…

– Да я сам к ней зайду, – киваю я и добавляю со вздохом. – Дел полно! Даже работать некогда…

– Вали уже, – отмахивается от меня Торганов и кричит вдогонку. – В ЗАГСе наша Лена Петровская окопалась. Иди сразу к ней!

– Спасибо, братан! – благодарю уже в дверях. И быстренько бегу дальше.

Если в ЗАГСе у нас свой человек, то сразу подам заявление. Лера меня, конечно, убьет. Но это будет потом. Сейчас мне деваться некуда. Нужно поскорее застолбить собственные права. На детей и на их строптивую мамашу.

Потом разберусь или новых дров наломаю.

Забрав Лерину красную книжицу, первым делом мчу в ЗАГС.

– Петровскую как найти? – спрашиваю, вломившись со служебного входа.

– Самый дальний кабинет с правой стороны, – во все глаза смотрит на меня знойная брюнетка. Чуть прогибается в спине, демонстрируя мне внушительный бюст, обтянутый трикотажем.

Но я не обращаю внимания. И честное слово, не ищу никаких встреч и знакомств.

Зачем, если у меня есть Лера, мой маленький пугливый воробушек?

Воробушек… Пробую слово на вкус. Точно про нее.

– Только Елена Геннадьевна сегодня не принимает, – строго добавляет брюнетка.

– А я не на прием, – парирую резко.

– Тогда по какому вопросу? – сухо интересуется она.

– По личному, – роняю отрывисто и быстрым шагом направляюсь вглубь коридора. И улыбаюсь, когда из своего кабинета выплывает моя одноклассница. Все такая же улыбчивая пампушка. Только вместо русой косы короткая стрижка.

– Тимочка! – кидается мне на шею. Аккуратно целую в щеку. Покосившись на золоченную табличку, прикрученную к двери, замечаю надпись «Начальник». И усевшись в удобное кожаное кресло, стоящее около солидного дубового стола, роняю философски.

– Интересно, наш класс захватил все стратегические посты в этом городе?

– А-а, – смеется Лена. – Ну да… Торганов – главный в роддоме, я – здесь. Дима Старостин – районный прокурор. Светка Понамарева в СЭС. Только место мэра в чужих руках…

– Что ж вы так! – театрально всплескиваю руками.

– Да вот проворонили, – вторит мне хозяйка кабинета и вдруг заявляет серьезно. – Слушай, Морозов… У нас тут выборы скоро. Давай, твою кандидатуру выставим… За тебя весь город проголосует…

– Нет, не хочу, – категорически мотнув головой, заявляю я. – Для меня это слишком дорогое удовольствие. Я же всех клиентов растеряю.

– А чего же ты хочешь? – удивленно смотрит на меня Петровская, будто я к ней за местом мэра пришел, а потом отказался.

– Жениться, – улыбаюсь дурашливо. Достаю паспорта. Свой и Лерин. Кладу на стол около компьютера.

– На, тогда! Заполни, – подает мне какие-то листочки Петровская.

А пока я старательно вписываю данные в каждую строчку, что-то быстро вводит в компьютер. Отвлекаюсь, ставя галочки под многочисленными пунктами и поднимаю голову, когда бесшумный принтер один за другим выплевывает наши паспорта.

Мой и Лерин.

– Готово! – весело возвещает Петровская. А я смотрю на нее недоуменно.

– Ты теперь женат, Морозов! Хоть скажи, кто твоя счастливая избранница?

– Мать моих дочек, – обалдело улыбаюсь я.

Вот это я заехал подать заявление!

Лера меня точно убьет. Но глупо было бы отказываться.

– Повезло ей, – вздыхает Лена и добавляет едко. – В Шанске небось объявят трехдневный траур.

– Это еще почему? – вскидываюсь я.

– Ну как, – ехидно замечает Лена. – Наш главный секс-символ женился. Девицы и их мамаши обрыдаются…

– Не придумывай! – отмахиваюсь я, направляясь к выходу. – Я твой должник, Лен.

– Само собой, – смеется она и напоминает серьезно. – Тима, тебе потом с женой придется приехать. В книге расписаться.

– Яволь, генерал! – беру под козырек. – Детей будем регистрировать, везде распишемся.

А выйдя из ЗАГСа, задумчиво смотрю на синее небо и золотой крест близ лежащей церкви.

«Кто бы самой Лере втолковал, как ей повезло? – думаю, переводя взгляд на сверкающие на солнце купола. – Упорствует. Сопротивляется. Нет бы расслабиться и плыть по течению».

Поморщившись от яркого света, лезу в карман за паспортами. И открыв по очереди каждый изучаю пропечатанные штампы.

«Морозов Тимофей Сергеевич».

«Морозова Валерия Васильевна».

Муж и жена!

Может, Лере и требовался перфоманс в такой знаменательный день. Но я доволен результатом.

«Этот день она точно запомнит! Не сомневайся, – усмехается внутренний голос.

– Да какая разница, – обрываю сам себя. И запрыгнув в тачку, мчу дальше.

«Самый лучший день наступил сейчас, – напеваю, подражая Лепсу. Заезжаю на парковку комбината. – За сегодня я успел многое: обозначил Лере свои намерения, женился на ней. Теперь еще уволю с этого странного производства. И порядок!

Задумчиво гляжу на черный дым, поднимающийся над комбинатом.

– Что они тут производят? Чадит, как крематорий?.

24. Что нам нужно для выписки?

– Какая же ты дрянь бессовестная, Лера! – кричит в трубку Дарья. – Мы тут тебя жалеем, квартиру ищем. Главбух директора уговаривает оказать тебе помощь и выделить комнату, а ты…

– А что я? – переспрашиваю обалдело. И тут же осекаюсь. Видимо, Морозов уже добрался до комбината. И теперь там ведет бой местного значения.

– Ты – сволочь самая настоящая! – гневно выговаривает мне Даша. – Все втихаря. Оказывается, и отец твоих детей объявился, и ты замуж за него вышла. А все молчком. Мы со Светой не врубаемся, какой из этого толк, но подруги так не поступают.

– Даш, – непонимающе тяну в трубку. – Кто тебе сказал, что я замужем?

– Так твой Морозов поругался в отделе кадров. И оттуда сразу направился к Копылову. Тот поддержал эйчаров, – тараторит Даша. – А твой позвонил Птицыну. Что-то там наплел, и Копылова уволили. Даже золотой парашют не выплатили. В один момент. Короче, заварила ты кашу…

В трубке слышатся гудки.

Не перезваниваю. Обалдело смотрю на темный экран телефона, пытаясь увязать концы с концами. И никак не могу понять, зачем Морозову весь этот спектакль. Тем более, мы не женаты.

Но, видимо, наша администрация сильно рассердила Тимофея Сергеевича, раз он позвонил фактическому хозяину комбината. Хотя по документам у нас совершенно другие учредители.

И что теперь делать мне? Фей, конечно, отмороженный, и показал себя во всей красе.

Но мне-то там еще работать! Он об этом подумал? Конечно, нет! Выпендрился и доволен!

Я обычно не ругаюсь. Но тут не могу сдержаться.

Вздрагиваю, когда в руке дребезжит сотовый.

Березина! Начальник отдела закупок. Мой непосредственный руководитель.

– Да, Тамара Владимировна, – лепечу в трубку. Сейчас точно отхвачу за Тимофея. Но с другой стороны, не уволят же меня! Другого специалиста на комбинате нет.

– Лера, – устало роняет она в трубку. – Почему ты мне сама не позвонила? Не могла по-человечески уволиться? Зачем отправила мужа? Я столько раз спрашивала, не тяжело ли тебе, и ты всегда бодро так рапортовала. А теперь я не знаю, что делать… Подвела ты меня сильно, Ушакова.

– Что? Я ничего не понимаю… Тамара Владимировна… Что произошло?

– Тебе хорошо, конечно. Умудрилась залететь от будущего мэра… – недобро усмехается она. – А нам что делать?

– Тамара Владимировна, – охаю в трубку. Вот никак не ожидала такой бесцеремонности.

– Пришли мне на почту все контакты Джека. Твою симку мы заблочим…

– Я могу передать…

– Не надо, – рычит Березина. – Еще одного нашествия Морозова наш комбинат не переживет.

– Хорошо, – соглашаюсь уныло и, отложив смартфон в сторону, поднимаюсь с постели.

– Ты чего такая вздрюченная? – спрашивает Надя, входя в палату.

– Да так, ничего, – отнекиваюсь. С ней я точно обсуждать Фея не собираюсь.

– Давай сериал посмотрим, пока дети спят, – предлагает Надежда, плюхаясь на диван.

Послушно усаживаюсь рядом. Надя щелкает пультом, и на экране возникают какие-то люди. Хмурят брови, о чем-то договариваются…

Даже не вслушиваюсь в происходящее. Просто тупо пялюсь в плазму и пытаюсь понять, как удалось Фею меня уволить? Я же писала заявление на отпуск. Ладно, он представился мужем! Но почему ему поверило руководство комбината? Вот в чем вопрос!

На автомате отправляю Березиной контакты в Шанхае и все еще поверить не могу, что меня уволили. Без моего ведома! Без заявления!

Фей, что же ты творишь, а?

Мысленно прокручиваю обвинения. Сейчас приедет, и я ему все выскажу.

Но проходит час, другой. Просыпаются девочки. Начинается суматоха. Кормление, обмывание, переодевание. Я вроде много читала и даже ролики смотрела. Но теперь просто учусь под руководством Нади.

Как бы я без нее справлялась?

Фей, конечно, молодец! Вот только увольнять меня не следовало.

Смотрю на часы. Время приближается к семи. Скоро больницу закроют. И даже волшебство отмороженных сказочных персонажей не позволит им попасть в отделение. Тут и муха не пролетит.

Остается двадцать минут. Затем десять. А потом и вовсе минутная стрелка застревает на двенадцати.

«Он не приедет», – говорю себе уныло. И уложив дочек в кроватки, хочу позвонить Морозову. Но телефон уже заблокирован.

«Березина предупредила», – усмехаюсь кисло. Просить у Надежды трубку я не хочу. Придется потерпеть до завтра.

Но ее самсунг неожиданно жужжит на столике.

Надежда устремляется к нему. Тоскливо смотрит на экран. А потом спокойно отвечает.

– Да, Тима, сейчас передам.

Надя вручает мне трубку и выходит из палаты.

– Але, – шепчу, боясь разбудить дочек.

– Какого ты телефон отключила, Лера? – беззлобно интересуется Фей.

– Вы меня уволили, а симка была корпоративная, – со вздохом докладываю я.

– А-а, это… – тянет он лениво и добавляет поспешно. – Завтра привезу новую. Я не успел к вам заехать. Меня тут народ атаковал со всякими глупостями. Пришлось отбиваться…

– Вы зачем меня уволили, Тимофей Сергеевич?! – спрашиваю чуть не плача.

– Комбинат все равно закроют, Лер, – отрывисто бросает Морозов. – Он загрязняет воздух и реку… Производство очень вредное. Нечего тебе там делать. Поняла?

С этим человеком невозможно разговаривать! Вроде бы и все правильно излагает, а такое впечатление, что использует.

Манипулятор отмороженный!

– Вы хотя бы меня спросили, – выдыхаю негодующе.

– Ну, извини, – усмехается он и заявляет деловито. – Ты лучше подумай, что нам для выписки надо? Список напиши. Я завтра с утра заеду. Потом в город смотаюсь. Все недостающее могу там купить…

– Хорошо, Тимофей Сергеевич, – неохотно выдавливаю из себя каждое слово.

– Тогда до завтра, Лерочка, – весело прощается он.

Услышав в трубке короткие гудки, кладу телефон на журнальный столик.

Войдя в спальню, смотрю на спящих дочек.

– Вот как на вашего отца можно обижаться? С него же как с гуся вода!

Уволил. Наврал про женитьбу. Устроил у меня на работе скандал. Но стоило ему сказать «нам для выписки», как я разомлела как дура.

«Тебе Морозова не переиграть, Лерочка, – подсказывают мне остатки здравого смысла. – Он не только тебя работы лишил. Но еще и директора комбината. Птицына вызвал, как мальчишку. А это солидные мужики. Зубры. А все равно спасовали под напором Тимофея Сергеевича. Кто они, и кто ты?»

Но пальцы инстинктивно сжимаются в кулаки, а зубы сдавливают губу.

Если вдуматься…

Морозов лихо обрубил все мои контакты. Даже с подругами умудрился поссорить. Впрочем, так и поступают настоящие абьюзеры. Сначала обволакивают заботой.

А потом…

25. У тебя есть квартира в Шанске, Лерочка?

– Там к тебе пришли, – утром после кормления говорит Надя, убирая трубку от уха. А сама направляется к двери. – Хочешь, сюда приведу?

– Кто пришел? – смотрю удивленно.

Подруги на меня обиделись. Коллеги тоже. Разве что курьер из отдела кадров документы привез.

– Я лучше спущусь, – спохватываюсь я. Не хочу, чтобы в палату кто-то поднимался. Увидят эту красоту. Слухи пойдут по комбинату. И так никто не верит…

– Кофту накинь, – кивает на свой жакет Надя. – Там дует. Нам только мастита не хватало…

Наспех надеваю Надину старую кофтейку, прижившуюся в роддоме. И выскочив из палаты, несусь вниз. Как же давно я никуда не ходила! Сижу в четырех стенах, людей не вижу.

– Приве-ет! – маячат около пропускного пункта мои подруги. Заглядывают в окно. Лица перекошенные. Глаза злые. Только губы растягиваются в притворной улыбке.

– Ты прям как чудище, Лера, – криво усмехается Даша. – А еще жена мэра называется.

– Это бред какой-то, девчонки, – пытаюсь оправдаться.

– Опять врешь, – поджимает губы Света. – Мы вчера вещи забирали с Моторной. И Костик наконец выдал страшную тайну, кто же купил его квартиру. Угадай! Ты его знаешь! – мерзкое хихиканье бьет по нервам.

– Вы чего сюда пришли? – рявкает санитарка тетя Люся. Забирает у какого-то папаши пакет с продуктами. Но этого хватает Даше, чтобы выкрикнуть главную новость.

– Твой муж и купил! Костя так и сказал. Продал будущему мэру! А ты тут все прибедняешься. Строишь из себя невесть что! Вон даже в кудлатой кофте ходишь. С какой помойки ты ее взяла?!

– Что тут происходит? – слышу знакомый резкий голос. Таким только ледяные глыбы пилить. Или алмазы.

– Так, Тимофей Сергеевич, – кудахчет санитарка. – Я уже окно закрываю, а они как собаки жучки лают. С цепи сорвались.

Под обалдевшие взгляды моих бывших подруг дверь в отделение распахивается. И Тимофей Сергеевич Морозов важно вплывает как к себе домой. Привычно целует меня в висок на глазах у изумленной публики.

– Пойдем. Тут дует, – велит спокойно и ласково. И обняв меня свободной рукой, уводит из предбанника. Чувствую, как спину буравят злые глаза. Но иду вместе с Феем. Не оборачиваюсь.

– Вы, говорят, мою квартиру купили, – напряженно роняю я по дороге. Спотыкаюсь на ступеньках. Но крепкая рука Тимофея не дает мне упасть.

– А у тебя есть квартира в Шанске? – смотрит на меня удивленно и чуть насмешливо. Тонкие губы расплываются в улыбке. И я опять кажусь себе дура дурой.

– Нет, – заикаюсь. – В смысле та, которую я снимаю…

– А-а, – тянет он, распахивая дверь в холл. Машет идущему по коридору Торганову и заводит меня в палату. – Какую квартиру, Лерочка? – переспрашивает участливо.

– На Моторной, – докладываю я.

– У Миленкина, что ли? – удивляется он. – Так ты там жила? Он говорил, девчонки снимают.

– Да, – охаю я.

– Ну надо же какое совпадение! – улыбается Фей, снимая куртку и пряча ее в шкаф. Деловито идет мыть руки.

– Как тут мои принцессы? – воркует он и, затаив дыхание, заглядывает в люльки к спящим дочкам.

Поздоровавшись, Надя поспешно выходит из палаты, оставляя нас одних.

– Да я понятия не имел, Лера, – признается Тимофей, вытирая руки белым вафельным полотенцем. Так открыто и искренне смотрит, что я верю каждому его слову.

– А зачем она вам? – набравшись смелости спрашиваю Морозова.

– Я же адвокат, Лерочка, – вздыхает он чуть снисходительно. – Поверенный в делах клиентов. Иногда им требуются разного рода конфиденциальные услуги. Пожить в тишине, чтобы никто не беспокоил. Ситуации всякие, роднуль… – вздыхает он и добавляет с укором. – Плохо, конечно, что Миленкин все растрепал. Ну да ладно… Порешаем.

– А правда вас в мэры выдвинули?

– Да предложили тут, – морщится он недовольно. – Но я не хочу. Зачем мне лишние хлопоты. Бабла и так хватает…

– То есть это вранье? – удивляюсь я.

– Сплетни, – пожимает он плечами, обтянутыми черным кашемиром. – Я еще ничего не решил. Хотя народ меня вчера активно уговаривал…

– А вы?

– А я хочу тебя попросить, – резко бросает он. – Прекрати мне выкать, пожалуйста. И звать по имени отчеству тоже. Мне это неприятно.

– Хорошо, – соглашаюсь, понурив голову. Но как-то язык не поворачивается назвать Морозова Тимофеем. А уж Тимой или Феем тем более.

Красивый мужчина. В черных джинсах и таком же свитере кажется сошедшим со страниц глянцевого журнала. Весь такой недосягаемый. Даже подумать страшно, вдруг мы с детьми ему наскучим и он испарится… Как жить дальше? Может, и привыкать не стоит.

– Так, – снова командует Тимофей. Лезет в пакет и, выудив оттуда коробку с яблочком на боку, протягивает мне. – Держи, Лерочка.

– Что это? – охаю я.

– Средство связи, – морщится Морозов. – В Шанске все как всегда. Последних моделей нет. Пришлось прошлогоднюю покупать.

– Да мне все равно, – улыбаюсь я. Отродясь у меня айфона не было. Последняя или прошлогодняя модель? Откуда я знаю!

– Ну как же? – фыркает Тимофей. – Ты теперь жена мэра…

И мы оба весело смеемся веселой шутке.

Из спальни слышится кряхтение. Несусь к детям, а Фей за мной. И как по команде оба останавливаемся на пороге.

– Мда-а, запашок, – ведет аристократическим носом будущий мэр Шанска и, сморщив смешную морду, интересуется. – А они вот так все одновременно делают? Словно по команде?

– Ага, – улыбаюсь я, доставая два маленьких подгузника. Достаю сначала из кроватки Анечку. И положив дочку на пеленальный столик, поворачиваюсь к Тимофею.

– Ты мне поможешь?

– А где у нас Надежда шастает? – восклицает он возмущенно и, ткнув в трубку, спрашивает недовольно. – Ты вообще куда пропала, Щербинина?

И как только на пороге появляется Надя, отходит в сторону. Внимательно наблюдает, как опытная медсестра быстренько меняет подгузник Анечке, а затем и Аленке. Ждет, пока я положу обеих дочек в кроватки, и тянет меня за рукав.

– Лера…

Выхожу вслед за ним в гостиную.

И тут же врезаюсь в широкую мужскую грудь.

– Мне нужно уехать в город, – шепчет Тимофей, одной рукой обнимая меня за талию Другой – прихватывает прядку моих волос. Пропускает их медленно через пальцы. Осторожно касается моей щеки. И как будто что-то вспомнив быстро собирается.

– Телефон включи, – командует он, одеваясь. – Симка там уже вставлена. Свой номер я записал. Больше никаких черных списков, Лерочка. Договорились?

Киваю на автомате. Но как только за Морозовым закрывается дверь, фыркаю негодующе.

Больше никаких черных списков? По разумению Фея это я его туда внесла?!