Текст книги "Там, за горизонтом"

Гараж. Тёма колдует над машиной. Входит Руслан. Садится за стол. Молчит. Тёма вытирает руки ветошью, разливает кофе в чашки, ставит на стол. Оба молча пьют кофе…

Комната Руслана. Полумрак. Только светится клубок золотистых нитей на письменном столе. Входит Руслан, включает приёмник.

ГОЛОС ДИКТОРА. В эфире – «Радио Джаз». Хорошее радио. Слушайте Армстронга.

Руслан ныряет в постель. Всё пространство заполняется чистым звуком трубы, рваными ритмами ударника и добродушным шёпотом контрабаса. Светящийся клубок нитей превращается в замысловатую надпись «Пеликан».

Ночной клуб «Пеликан». У стойки бара толпится народ, носятся официанты, где-то за столиком кто-то кого-то поздравляет. Словом, обычная атмосфера ночного увеселительного заведения. По проходу, лавируя между столиками, идёт Руслан Лохов.

Направляется к столику перед сценой, где сидят музыканты. Среди уже слегка подвыпивших мужчин – незнакомка.

РУСЛАН. О, нашего полку прибыло. Но, господа, женщина на корабле – плохая примета.

УДАРНИК (отбивая дробь на столе). Это не женщина.

РУСЛАН. А кто?

УДАРНИК. Корреспондент с «Радио Джаз» Ариадна Ярилова. Прошу всех любить и жаловать. Ариадна, а этот весьма строгий господин – саксофонист-виртуоз Руслан Лохов, а попросту Лох. Но он хоть и лох, но не плох.

РУСЛАН (внимательно вглядывается в Ариадну, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное). Как ты сказал? Ариадна… Ярилова… Удивительное сочетание.

ВТОРОЙ МУЗЫКАНТ. А что тут странного? Джазовая фамилия. В ней есть какая-то энергетика, как в джазе.

РУСЛАН. Я сказал не странное, а удивительное. Ариадна – дочь критского царя Миноса и внучка бога солнца Гелиоса. А Ярило – один из самых почитаемых богов древних славян, бог Солнца. Так что, милая барышня, вы – богиня в квадрате.

АРИАДНА. Малевича?

РУСЛАН. Нет. Там вы были бы богиней тьмы. А вы излучаете свет.

АРИАДНА. Спасибо за весьма изысканный комплимент.

РУСЛАН. Не стоит. Пошли, что ли? Поприветствуем нашу гостью.

Музыканты выходят на сцену и выдают великолепную джазовую импровизацию. Бурные аплодисменты. Музыканты возвращаются за свой столик.

АРИАДНА. Это было великолепно.

ПИАНИСТ. Да уж, сейчас мы были в ударе. Но пальму первенства я должен отдать Лоху. Ты сегодня превзошёл даже самого себя.

УДАРНИК. А говоришь, женщина на корабле. Присутствие женщины способно творить чудеса.

РУСЛАН. Что-то тут сегодня какая-то странная атмосфера. Я бы сказал, даже взвинченная. Официанты носятся как угорелые.

ТРУБАЧ. Сегодня наше богоугодное заведение посетил большой человек. Великий меценат Александр Рейтинг…

РУСЛАН. Как ты сказал: Рейтинг?

ТРУБАЧ. Да, Рейтинг. В недалёком прошлом – мафиози. Ограбил, можно сказать, весь наш благодатный край, а теперь на крохи награбленного отмаливает грехи: строит храмы, дома для ограбленных им престарелых, учреждает стипендии для бедных студентов. И везде, где бы он ни появлялся, влюблённые в него до безумия барышни и бабушки кричат «Ура!» и в воздух чепчики бросают. А теперь, говорят, собрался баллотироваться в Думу.

РУСЛАН. «И золотой мешок, и метит в генералы». Вот оно что. Ладно. Какое нам дело до всех до них? Начнём, что ли? (Выходит на авансцену.) Уважаемые дамы и многоуважаемые господа! Мы сегодня приготовили для вас небольшой сюрприз. (Возгласы одобрения, аплодисменты.)

МЕЦЕНАТ. Суп – приз, говоришь? Подавай суп-приз. Посмотрим, что это за блюдо! (Шумная компания за столом хохочет над удачной шуткой шефа и бурно аплодирует.)

КТО-ТО ИЗ ЗАСТОЛЬЯ (подобострастно). Вам, Сан Саныч, руку в рот не клади.

МЕЦЕНАТ. Это верно. Враз без руки останешься. Ха-ха-ха. (Все смеются.)

РУСЛАН (выдержав паузу). По заказу любого из присутствующих гостей нашего славного «Пеликана» мы готовы, за небольшую плату, разумеется, продемонстрировать вам ваш музыкальный портрет.

МЕЦЕНАТ. Это можно. За нами дело не станет.

РУСЛАН. От вас требуется только одно. Вкратце сообщить, кто вы, чем занимаетесь, о чём мечтаете.

МЕЦЕНАТ (отрываясь от жратвы). Во даёт, пенкосниматель! Во пургу гонит. Забавный фраер. Такие мне нравятся. (Обращается к Руслану. Громко.) Ну что ж, приятель, попробуй, изобрази мой портрет. Васька! (Васька вскакивает.) Бабки на бочку!

Васька подбегает к сцене и швыряет в музыкантов солидную пачку пятисотенных банкнот. Они разлетаются бумажным дождём по всей сцене.

МЕЦЕНАТ. А ежели понравится, озолочу!

РУСЛАН. Ну что ж, условия заказа вполне приемлемые.

МЕЦЕНАТ. Во даёт! Надо же как цену набивает.

РУСЛАН. Расскажите о себе.

МЕЦЕНАТ (крайняя степень удивления). Ты чё, в натуре, меня не знаешь, что ли?

РУСЛАН. Извините, сударь, я не местный.

МЕЦЕНАТ. Васька!

ВАСЬКА. Сан Саныч – великий меценат. Работая день и ночь не покладая рук, в поте лица своего, можно сказать, он обеспечил не только себя и свою семью, но и поднимает благосостояние всего нашего края: возрождает храмы, заботится о неимущих и престарелых. И молодёжь не забывает. Много у него стипендиатов учатся в высших учебных заведениях края. Он великий сын нашего Отечества. Понял?

РУСЛАН. Понял. (Возвращается к музыкантам.) Кто этот Васька – Цицерон?

УДАРНИК. Ну, это шестёрка, цепной пёс Рейтинга.

РУСЛАН. А остальные Васьки вокруг него?

УДАРНИК. Мелкое зверьё из той же породы.

РУСЛАН. Ну, сейчас мы расшевелим эту псарню. Сейчас мы им сюрприз устроим.

УДАРНИК. Только без сюрпризов! Ты с ума сошёл? Если ему не понравится, тебе живым отсюда не выбраться. И нам кранты.

РУСЛАН. Не пой отходную раньше времени.

Руслан берёт саксофон и выводит музыкантов на сцену как на голгофу, и начинается джазовая импровизация на темы «Мурка» и «Боже, царя храни». Музыкальная дьяволиада. Причём все музыканты играют «Аллилуйю», а в саксофониста словно бес вселился. Зал сначала похихикивает. Затем кое-где в темноте – хохот и возгласы «Во даёт!». Всю эту звериную вакханалию прерывает звериный рык мецената.

МЕЦЕНАТ. Ах ты, гнида паршивая!

Музыканты мгновенно испаряются, и саксофонист остаётся один. Он, как бес, выскочивший из бутылки, носится по залу, преследуемый братками. Появляется то здесь, то там и заявляет о себе издевательскими звуками саксофона. Ариадна с ужасом смотрит на его смертельный номер. В зале начинается невероятная свалка. Кто-то из темноты запуливает в морду мецената тарелку с салатом, и саксофон – «ха-ха-ха!».

МЕЦЕНАТ (выплёвывая салат). Дави эту гниду!

Кто-то хватает Ариадну за руку и тащит к выходу.

ГОЛОС РУСЛАНА. Бежим, подруга. В профессии святого, как и в профессии вора, самое главное – вовремя смыться.

Выбегают из кабака и бегут к «мерседесу-бенц». За ними – погоня. Руслан раскрывает дверь, вталкивает внутрь Ариадну, хватает заводную ручку, бьёт по рёбрам подбежавшего братка так, что тот сгибается пополам, даёт газ, и машина срывается с места. Мчится по ночной Москве.

АРИАДНА (переводя дух). Вы опасный человек. Ваши невероятные сюрпризы всегда так заканчиваются?

РУСЛАН. Иногда. Иногда словно бес вселяется.

АРИАДНА. Какой там бес. Вы просто дьявол!

РУСЛАН. Ну это слишком. Я одинокий волк. (Резко останавливает машину. У памятника Маяковскому толпа зрителей, очевидно, вышедших из театров Сатиры и Моссовета. В толпе – уличные музыканты. Звучит песня.)

Мы – волки

(текст Владимира Солоухина)

 
Мы – волки,
И нас
По сравненью с собаками
Мало.
 
 
Под грохот двустволки
Год от году нас
Убывало.
 
 
Мы, как на расстреле,
На землю ложились без стона.
Но мы уцелели,
Хотя и живём вне закона.
 
 
Мы – волки, нас мало,
Нас, можно сказать, единицы.
Мы те же собаки,
Но мы не хотели смириться.
 
 
Вы серыми были,
Вы смелыми были вначале.
Но вас прикормили,
И вы в сторожей измельчали.
 
 
И льстить, и служить
Вы за хлебную корочку рады,
Но цепь и ошейник —
Достойная ваша награда.
 
 
Дрожите в подклети,
Когда на охоту мы выйдем.
Всех больше на свете
Мы, волки, собак ненавидим!
 

РУСЛАН (кладя сотенную в старую дырявую шляпу). Привет, волки!

ОДИН ИЗ МУЗЫКАНТОВ (молча смотрит на Руслана – под глазом «фонарь», рукав пиджака болтается на одной нитке, пуговицы вырваны с мясом). А ты откуда взялся такой хороший, из какой стаи?

РУСЛАН. Я волк-одиночка.

МУЗЫКАНТ. Оно и видно. Ну и как дела у волка-одиночки?

РУСЛАН. Голова пока цела. Правда, хвост отгрызли в драке.

МУЗЫКАНТ. Кто отгрыз?

РУСЛАН. Собаки.

МУЗЫКАНТ. Ты легко отделался, дружище.

РУСЛАН. Да уж как пить дать. Ладно, ночные снайперы, удачной вам охоты.

МУЗЫКАНТ. И тебе. Береги Богиню. (Руслан и Ариадна уходят. Садятся в машину и мчатся дальше по ночной Москве.)

РУСЛАН. Вот видите, сударыня, вас произвели в богиню.

АРИАДНА. Какая ещё богиня?

РУСЛАН. Солнечная. А я – судя по вашей реплике, князь тьмы. Антиподы. Но шествуем рядом.

АРИАДНА. Не пересекаясь.

РУСЛАН. Не скажите. Они плавно переходят из одного состояния в другое. Ночь и день, как добро и зло, неразлучны.

АРИАДНА. О! Вы к тому же ещё и философ. Или, точнее, философствующий хулиган.

РУСЛАН. А что я такого сделал? Я ведь хотел как лучше…

АРИАДНА. А получилось как всегда. Господи, почему это у нас, в России, все благие начинания заканчиваются катастрофой? Ты истинно русский человек. Тебя ни с кем не спутаешь. Начинаешь за здравие, а заканчиваешь за упокой. Какой ты волк? Клоун. Вот ты кто.

РУСЛАН. Может быть. Но я добрый клоун.

АРИАДНА. Увы. В этой стране добро и зло ходят друг за другом, как шерочка с машерочкой.

Раздаётся резкий свист. Впереди гаишник с поднятым жезлом и свистком во рту.

РУСЛАН. Ну вот. Ментов ещё нам не хватало. (Останавливает машину и открывает дверь.) Что надо?

АРИАДНА (умоляюще). Ради бога, веди себя прилично, как все нормальные люди. Не надо сюрпризов!..

А гаишник продолжает свистеть. Это уже не свист, а какой-то звон.

РУСЛАН (высунувшись из машины). Да заткнись ты, придурок!

Открывает глаза. Звонит будильник.

РУСЛАН (со злостью хлопая будильник). А, это ты? Мудильник. Вечно в самый неподходящий момент.

Нехотя выбирается из постели, подходит к окну. За окном – хмурое, беспросветное утро. Руслан включает радио. По радио звучит романс на стихи Тургенева.

 
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.
 
 
Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так жадно, так робко ловимые,
Первые встречи, последние встречи,
Тихого голоса звуки любимые.
 
 
Вспомнишь разлуку с улыбкою странной.
Многое вспомнишь родное далёкое,
Слушая ропот колёс непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.
 

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Часть вторая

Картина первая

Резко звонит будильник. Рука бьёт будильник по колпачку. Будильник замолкает. Руслан нехотя выбирается из постели, подходит к окну. За окном – хмурое, беспросветное утро.

В этом беспросветном утреннем тумане затерялась чёрная фигурка. Это Тёма. Он подходит к воротам. Табличка: «Приём цветного лома». Тёма открывает калитку. Заходит. Море хлама. Из-за какого-то хламового Монблана появляется такая же огромная фигура. Приёмщик вторсырья.

ПРИЁМЩИК. Показывай, что принёс.

ТЁМА (молчит).

ПРИЁМЩИК. Чего молчишь? Показывай.

ТЁМА. Мне нечего показывать.

ПРИЁМЩИК. Мальчик, сюда с пустыми руками не ходят… и не выходят.

ТЁМА. А может, у вас работа какая найдётся?

ПРИЁМЩИК. Работа? Это мысль. Можешь тут кое-что прибрать? Ну, какой-нибудь порядок навести? И выйдешь не с пустыми руками и не с пустым желудком.

ТЁМА. Могу.

ПРИЁМЩИК. Ну тогда за работу.

Тёма принимается за работу, как ёжик в тумане.

Телекомпания «МТВ». Дирекция по производству документальных телефильмов. На лестничной площадке перед офисом тоже всё как в тумане. Перекур.

ГОЛОС. Ра-Гнида!

Всех как ветром сдувает. Один дым остаётся. В офисе кипит показная работа: кто-то говорит по телефону, кто-то что-то пишет, кто-то – весь в компьютере. Входит Руденко.

РУДЕНКО. Опять накурили на площадке. Хоть топор вешай. У меня такое ощущение, что как только я выхожу из комнаты, всех здесь разбивает паралич. Или – нет – время в этом помещении останавливается, пространство заполняется вакуумом, конечности ваши становятся ватными, движения – замедленными, мозговая деятельность прекращается, наступает полное оцепенение…

Звонит телефон на отдельном столе. Руденко берёт трубку.

РУДЕНКО. Да, это я… Главное замечание – к сценарию. Он слишком тяжеловесен… Что надо? Освободить сюжет от лишнего хлама и никаких лирических отступлений. Кому нужны ваши сопли и вопли?.. Послушайте, милочка, я, между прочим, начинала свою карьеру сценаристом в одной весьма солидной телекомпании. И знаю, что к чему. Что?! Ты мне Лазаря не пой! Я учёная. Меня учить не надо… Это ваши проблемы. Понятно?

Кладёт трубку, заходит к себе в кабинет и с треском захлопывает дверь. В офисе полную тишину нарушают только шум работающих компьютеров и пальцы, выбивающие нервную дробь на клавиатуре принтеров. Даже телефоны умолкли, не звонят. Максим выходит из-за своего стола, подходит к начальнической двери и осторожно стучит в закрытую дверь.

Не услышав ответа, осторожно приоткрывает дверь.

РУДЕНКО. Надо стучаться, перед тем как врываться в кабинет!

МАКСИМ. Я постучался.

РУДЕНКО. Что-то не слышно. В следующий раз стучитесь головой, у вас там всё равно ничего нет. Одни тёлки в угарном дыму.

Максим оборачивается, смотрит на Жлобину.

РУДЕНКО. Ну, что надо?

МАКСИМ. Я как-нибудь в другой раз.

РУДЕНКО. Да нет уж. Докладывай, раз пожаловал таким бесцеремонным образом.

МАКСИМ. Что ответить автору сценарной заявки о возрождении народных промыслов? Что это неактуально?

РУДЕНКО. О господи! Проснись! Протри глаза и уши! Мне тебя, что ли, учить? Подбрось там пару комплиментов. И скажи, что эта тема больше для канала культуры. Ступай и не морочь мне голову!

Максим осторожно прикрывает дверь и укоризненно смотрит на Жлобину.

ЖЛОБИНА. Ты что это на меня так смотришь?

МАКСИМ. Я на тебя смотрю с обожанием. Ну до чего ж мила! А знаешь, кем была Баба-яга в молодости?.. Василисой Прекрасной.

ЖЛОБИНА. Это ты к чему?

МАКСИМ. Да так, один анекдотец вспомнил. (Проходит на своё место.)

В офисе кипит работа. Опять звонят телефоны, заработали факсы, принтеры выдают на-гора кипы бумаг.

Открывается дверь. На пороге – Руденко. Идёт к выходу. Останавливается.

РУДЕНКО. Чтобы к концу дня все заявки были готовы! (Уходит.)

Вслед за ней все тянутся к выходу. Руслан остаётся один в офисе. Что-то допечатывает. Звонит телефон на одном из столов. Руслан подходит к телефону, берёт трубку.

РУСЛАН. Слушаю вас… Руслан Лохов… Редактор… Рагнеда Романовна? Отлучилась по делам… Вы имеете в виду фильм «Афганский синдром»?.. Насколько мне известно, вернули авторам на доработку… Хорошо. (Кладёт трубку. Выходит в коридор. Подходит к Максиму. Прикуривает.) Ну что, Посторонний, комедиант. Получил? «Я в этой комедии не участвую». Ещё как участвуешь.

МАКСИМ. Ну разве что в роли громоотвода. Вас, дураков, пожалел. И принял весь удар грома на себя.

РУСЛАН. Не переоценивай свою роль. Увы, там энергии на всех хватит.

МАКСИМ. А эта, выдра, какова!

РУСЛАН. Жлобина?

МАКСИМ. Ну да. Я думал, она только тебя «любит». А она стучит на всех подряд.

ГОЛОС ИЗ ОФИСА. Руслан! К телефону! (Руслан уходит.)

В офисе продолжается рабочий день. Руслан говорит по телефону. Женщины наводят на лица глянец, кто-то раскладывает пасьянс на мониторе компьютера, кто-то шарит в интернете. Возвращается Руденко. Вмиг все углубляются в работу. Руденко молча проходит к себе в кабинет. Через некоторое время выскакивает разъярённая.

РУДЕНКО. Лохов! У вас справка есть?

РУСЛАН. Какая справка?

РУДЕНКО. Из психдиспансера. Урод! Я сколько раз говорила, не брать эту трубку без надобности. Зачем вы берете эту трубку?! Разве вы знаете, как ей пользоваться?! Зачем брать на себя то, к чему вы совершенно неспособны?! Я не могу понять, что заставляет вас брать её? Вы засовываете её себе в какие-то отверстия или молитесь на неё? Не понимаю! Кто вас уполномочил?!

РУСЛАН (совершенно ошарашенный этой лавиной ярости). Я думал…

РУДЕНКО. Чем думал?! Ты же ампутант.

РУСЛАН. Чего?

РУДЕНКО. Ампутант! Человек с ампутированным мозгом. Из разряда уродцев с перевёрнутыми мозгами. Вещь в себе. Одним словом, аутист… О господи, с кем приходится работать. (Уходит в кабинет, громко хлопнув дверью, аж стёкла дрожат.)

Руслан тупо смотрит в монитор. Руки дрожат, губы дёргаются. Стрелка на настенных часах приближается к двум.

РУДЕНКО. Я к руководству. Буду к концу дня. И ещё раз па-вта-ряю, исключительно для дебилов: этот телефон никому не трогать. Пусть звонит до потери пульса. Понятно? (И, не ожидая ответа, уходит.)

И вслед за ней все покидают офис. Руслан и Максим курят на дальней лестничной площадке.

МАКСИМ. Н-да… что-то в атмосфере происходит. Какое-то напряжение. Магнитные бури, что ли. Надо расслабиться. Идём, примем на грудь что-нибудь, и легче станет. Глядишь, и вся эта мутотень рассосётся. Идём клюкнем, и не возражай. (Чуть ли не насильно уводит Руслана.)

В офисе тоже расслабуха: весело урчит электрический чайник, на столе с безответственным телефоном – раскрытая коробка конфет. Офис-менеджеры пьют кофе, что-то рассказывают друг другу. Смеются. Появляются весёлые, на небольшом взводе Максим и Руслан.

АЛЕКСЕЙ ВЕНЕДИКТОВИЧ. О, что я вижу! Поздравляю с победой, Максим. У вас, кажется, появились последователи.

МАКСИМ. Слегка расслабиться – не значит следовать друг за другом. Каждый сам по себе. Кому печень не позволяет, расслабляется кефирчиком, а кому позволяет – сам бог велел. Верно, Руслан?

РУСЛАН. Абсолютно. (Подходит к кофейнику, наливает себе кофе.)

ЖЛОБИНА. Угощайтесь. Берите конфеты.

МАКСИМ. А вдруг они с ядом. Нет. Мы не любим сладкое. Мы любим горькое. Правда, Руслан?

РУСЛАН (прихлёбывая кофе). Абсолютно!

ЖЛОБИНА. Вам что, сегодня мало горечи досталось?

МАКСИМ. Да разве это горечь? Так, горчинка. Плюнуть и растереть. Правда, Руслан?

РУСЛАН. Абсолютно!..

Постепенно все втягиваются в рабочий ритм. Стрелки часов приближаются к пяти. Появляется Руденко. Молча проходит к себе в кабинет. Все усердно работают. Открывается дверь кабинета. На пороге Руденко.

РУДЕНКО. А чем занимается Лохов? (Молчание.) Сидит тут, видите ли, не слышит. Щегол!

РУСЛАН (неожиданно громко). Я не щегол!

РУДЕНКО (удивлённо). Щегол!

РУСЛАН (настойчиво). Не щегол!

РУДЕНКО (в гневе). Щегол! Мудифер!

РУСЛАН (вызывающе). Какой начальник, такой и сотрудник!

РУДЕНКО. Вы как разговариваете с начальником? Где вы воспитывались?! Никакого такта! Никакого образования! Трус!

РУСЛАН. И почему же я трус?

РУДЕНКО. Почему не доложил о телефонном звонке?!

РУСЛАН. При чём тут «трус» и «не доложил»?

РУДЕНКО. При том! Наложил в штаны после разговора с руководством – и в кусты.

РУСЛАН. Да откуда я знаю, что это руководство? Мало ли кто звонит?

РУДЕНКО. Очень хорошо всё знаешь! Нечего тут юлить. Знаешь, кто ты?

РУСЛАН. Кто?

РУДЕНКО. Мелкий пакостник.

РУСЛАН. А я и не претендую на большее. Вас всё равно не переплюнешь.

РУДЕНКО. Что?! Ты на что намекаешь?! Мудифер! Пошёл вон отсюда!

Руслан собирает вещички и уходит.

РУДЕНКО (судорожно вздыхая). Все нервы истрепал…

А на пункте приёма вторсырья ситуация гораздо лучше. Сравнительная чистота, порядок.

ПРИЁМЩИК. Ну ты, парень, молодец! От горшка три вершка, а похлеще любого амбала. Вот тебе триста рэ за работу.

ТЁМА. Да не нужны мне деньги.

ПРИЁМЩИК. Как не нужны? А что же тебе нужно?

ТЁМА. Можно мне за работу вот этот медный змеевик.

ПРИЁМЩИК. Ты что, самогон собираешься гнать?

ТЁМА. Не… для машины…

ПРИЁМЩИК (берёт массивный медный змеевик, взвешивает его на ладони). Ну ладно… бери! Так и быть. Заработал.

Тёма, радостный, прижимая к груди змеевик, выскакивает за ворота и… сталкивается со шпаной, которая тащит на пункт приёма какую-то алюминиевую рухлядь в детской коляске. Их человек пять.

КТО-ТО ИЗ ШПАНЫ. Лёха, гляди!

ЛЁХА (самый крупный из них). Во, на ловца и зверь бежит. Ты куда это разогнался, сучонок?

ТЁМА (останавливаясь). Кто?.. Я?..

ЛЁХА. Ты.

ТЁМА. Домой.

ЛЁХА (под общий хохот). Налегке-то проще. Давай медянку.

ТЁМА. Так она и мне нужна.

ЛЁХА. Чего?! (Суёт ему кулак под нос.) А это чем пахнет? А ну давай!

ТЁМА. Не дам!

Лёха размахивается, чтобы врезать строптивому лоху. И в этот миг Тёма обрушивает на него всю мощь своего медного добра. Лёха долго и удивлённо глядит на Тёму и… падает, как подкошенный сноп. Тёма тоже остолбенел от такой своей ярости, и в этот момент на него обрушился мощный удар, так что искры посыпались из глаз. Начинается заваруха. Тёма, как разъярённый бычок, мёртвой хваткой вцепившись в змеевик, в слепой ярости крушит им налево и направо. Но и ему достаётся. Силы явно неравные. Открывается калитка. Выскакивает приёмщик.

ПРИЁМЩИК (раскидывая нападающих в разные стороны). А ну брысь, сучата. (Берёт Тёму за руку.) Пошли, Аника-воин. (Заводит во двор. Даёт ему старый мешок.) На, заверни свою добычу, чтоб не смущала никого. (Сажает его в кабину грузовика, гружённого ломом. Обращается к шофёру.) Серёга, отвези ты его, от греха подальше. А то ведь эти сучата наверняка притаились где-нибудь поблизости и ждут добычи.

Машина выезжает из ворот и скрывается за углом.