Текст книги "Там, за горизонтом"

Картина третья

Рассвет над морем. Рыбаки на шаланде вытаскивают сети. Вместе со всеми вкалывают Руслан Лохов и Тёма. Работают с упоением. Постепенно шаланда наполняется серебристыми дарами моря.

ДИМОН. Ну что, Артём, как оно?

ТЁМА. Классно! Как в раю.

ДИМОН. Надо же. А я что, по-твоему, Господь Бог?

ТЁМА. Что-то вроде этого.

ДИМОН. Да и ты неплох. Надо же как с двигателем разобрался. Я уж решил: всё, кранты. Будем к Турции дрейфовать, а ты раз, два – и в дамках. Молодец. (Обращается к Руслану.) Да и ты, Русло, что надо. Для начала даже неплохо. У тебя, видать, не только язык подвешен, но и руки растут откуда надо. Можем даже в артель взять. Что, братва, берём их в артель?

МОЛОДОЙ РЫБАК. А что? Рыба от них не бежит. Своё место знают. Крепко держатся на ногах. Да и сеть из рук не выпускают. Вполне.

ДИМОН. Как там пишут в газетах? Журналист меняет профессию. Ну как? Это тебе не каменные джунгли.

ТЁМА. Рай земной. Благодать!

ДИМОН. Это ты, Артём, верно заметил.

Раздаётся телефонный звонок, резкий и пронзительный, чужеродный в атмосфере природного покоя. Руслан вытаскивает трубку из-под рыбацкой робы.

ГОЛОС В ТРУБКЕ. Здравствуйте, Руслан. Вас беспокоит корреспондент «МИРовых НОВОСТЕЙ» Ариадна Солнцева.

РУСЛАН. Простите, сударыня, я не общаюсь с журналистами.

ГОЛОС. А с кем вы общаетесь?

РУСЛАН. В данный момент – с рыбой. Теперь я турок, не казак.

ГОЛОС. Вы говорите загадками.

РУСЛАН. Какими загадками? Вон Турция, на горизонте.

ГОЛОС. Как Турция? Вы ведь вчера ещё были в Москве. Редактор мне приказал найти вас хоть на дне морском.

РУСЛАН. Ну, на дне морском – это слишком. Я пока ещё на плаву. Кстати, где вы нашли мой номер телефона?

ГОЛОС. Ваши коллеги мне дали. Они подают на вас в суд за оскорбление чести и достоинства должностного лица при исполнении. Приказом по компании вы уволены за хулиганские действия, несовместимые со званием журналиста. Мне поручено с вами встретиться и взять интервью.

РУСЛАН. Я же вам сказал, что с журналистами не общаюсь, милая барышня!

ГОЛОС (чуть ли не рыдая). Господи!.. Я вас умоляю. Это мой первый материал в газету. От этого зависит моя судьба. Редактор сказал, что без этого материала я могу больше их не беспокоить.

РУСЛАН. Да перестаньте рыдать! У меня уже ухо повлажнело от ваших слёз. Как вас зовут, милая барышня?

ГОЛОС. Ариадна.

РУСЛАН. Как?!

ГОЛОС. Ариадна. Ариадна Солнцева.

РУСЛАН. А-РИ-АД-НА!.. Когда вам нужно сдать материал?

АРИАДНА. Завтра к концу дня.

РУСЛАН. Хорошо. Встречаемся завтра в два часа дня на Фрунзенской набережной, у Крымского моста.

АРИАДНА. А как я вас там найду?

РУСЛАН. Я вас сам найду.

АРИАДНА. Как вы меня найдёте? Вы же меня не знаете.

РУСЛАН. Вы так думаете? Узнаю.

АРИАДНА. Как?

РУСЛАН. Милая барышня, поберегите деньги на своём мобильном. Я полагаю, их у вас не так уж и много. У меня определился ваш номер, а у вас есть мой. Так что не потеряемся в суете мирской. До встречи на набережной туманов.

ДИМОН. Ну что? Рада душа в рай, да грехи не пускают?

РУСЛАН. Получается так. Но мы ещё встретимся. Половим рыбку в мутной воде.

ДИМОН. Нет. Лучше в чистой.

РУСЛАН. Идёт. Половим рыбку большую и малую в чистой воде. Артём, раз он вам пришёлся по душе, если вы не возражаете, останется пока у вас.

ДИМОН. А ты, Артём, «за» или «против»?

ТЁМА. Если вы «за», то и я «за».

ДИМОН. Ну вот, все «за». Решение принимается единогласно.

На берегу их встречает тёплая и тёмная компания: бритые затылки, тупые морды, братки, одним словом.

1-Й БРАТОК (подходит к лодке, берёт рыбину, взвешивает на руке). Ого! С уловом, дорогие товарищи!

ДИМОН. Тамбовский волк тебе товарищ.

БРАТОК. О, как грубо. Придётся платить штраф. Кроме платы за крышу.

ДИМОН. Я же тебе уже раз сказал: нищим и убогим не подаю.

БРАТОК (бросая рыбину в пыль на дороге). Не ценишь ты добро.

ДИМОН (хватает с лодки увесистую рыбину и со всего маху бьёт ею братка по его наглой морде). Рыбки захотелось? Получай, ублюдок.

Начинается драка – кольями и гаечными ключами. В конце концов рыбаки побеждают и гонят братву с пристани. Ансамбль бродячих музыкантов играет туш пополам с траурным маршем.

МУЗЫКАНТ. А теперь, уважаемые дамы и господа, песня специально для победителей, совершенно бесплатно.

 
Одурев от спячки,
От коровьих взглядов,
Рыжая чудачка
Вдруг ушла из стада.
 
 
Без друзей и крова
В зарослях осоки
Рыжая корова
Бродит одиноко.
Что-то здесь, на воле,
Нет порядка, что ли.
Острая осока
Разрослась кругом.
Молнии и громы,
Камни, буреломы,
Мордобой и склока —
Сумасшедший дом!
 
 
А где-то там корыто
За стеной глухою
Доверху набито
Гнилью и трухою.
За стеной глухою
Баловни удачи…
Ест она осоку,
Ест и горько плачет.
 
 
До чего ж на воле
Нет порядка, что ли!
Острая осока разрослась кругом.
Молнии и громы,
Камни, буреломы,
Мордобой и склока —
Сумасшедший дом!
Вымя как колода,
Сбиты в кровь копыта.
 
 
До чего ж свобода
Груба и сердита.
За мечтой вдогонку
Ковылять не надо.
Лучше-ка, Бурёнка,
Возвращайся в стадо!
 

(Текст автора повести)

РУСЛАН (берёт с лодки рыбину средних размеров). Так и быть, на эту рыбу вы заработали. А насчет стада – не по адресу, братцыакробатцы.

 
Ошиблись малость, мы из той породы,
Что оценила горький вкус свободы.
Такой вот наш тебе ответ.
Для нас назад дороги нет.
 

Неплохая концовка песни, а?..

Картина четвёртая

Москва. Крымский мост. Фрунзенская набережная. Несмотря на полдень, народу на удивление много. В праздной толпе – Руслан. Смотрит на часы – 13:45. Появляется Ариадна. Смотрит на часы. Вытаскивает из сумочки фотоаппарат. Снимает толпу. Вытаскивает диктофон, что-то говорит в него, прикладывает к уху, слушает. Возвращает инструменты своего ремесла в сумочку. Внимательно и как-то напряжённо разглядывает толпу. Смотрит на часы. Руслан тоже смотрит на часы – 13:59. Заходит за спину Ариадны.

РУСЛАН (выбрасывая вперед ладонь с указательным пальцем). Руки вверх!

Ариадна вскидывает руки вверх, резко поворачивается к нему и начинает медленно оседать на землю. Руслан подхватывает её. Огромные голубые глаза. В них как будто сосредоточилась вся бездонная голубизна неба и моря.

РУСЛАН. Господи!.. В этой бездонной голубизне можно утонуть.

Ариадна вырывается из его невольных объятий. Глаза темнеют от гнева.

АРИАДНА. Безумец! Они правы. Вы сумасшедший! Вас лечить надо!

Руслан вскакивает на парапет набережной, так, что оказывается на фоне Шуховской башни.

РУСЛАН (протягивая руку к башне ленинским жестом).

 
Безумным вы меня прославили всем хором!
Вы правы: из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним,
И в нём рассудок уцелеет…
 

Ариадна хохочет, но не забывает щёлкать фотоаппаратом. Руслан делает стойку на руках.

АРИАДНА (в ужасе). Что вы делаете? Вы с ума сошли!

РУСЛАН. Вы мне это уже говорили.

АРИАДНА. Немедленно сойдите оттуда! Умоляю!

РУСЛАН. Скажите, что вы меня простили.

Вокруг собирается толпа зевак.

СТАРУШКА. Милочка, да простите вы этого безумца. Он же сейчас грохнется.

АРИАДНА. Я вас прощаю. Умоляю: сойдите оттуда.

Руслан соскакивает с парапета и приземляется перед Ариадной на колени.

РУСЛАН. Сударыня, покорнейше прошу прощения за доставленное беспокойство.

АРИАДНА. Да вставайте же, невозможный вы человек!

Руслан поднимается и каким-то неуловимым движением из-за спины достаёт букет голубых цветов. Они колышутся на ветру, как маленькое море, как голубое облако.

РУСЛАН. Примите, сударыня, сей скромный дар русской земли.

АРИАДНА. Что это?!

РУСЛАН. Всего лишь лён, сударыня. Цветущий лён.

АРИАДНА. Да… с вами не соскучишься. Вы определённо фокусник… иллюзионист… клоун!

РУСЛАН (громко, во весь голос, подражая Энрико Карузо, Дель Монако, Джильи – одним словом, кому-то из них). Да, я паяц, и что же…

АРИАДНА (не давая ему допеть арию до конца). О боже! Невозможный вы человек. Да вы знаете, кто вы?

РУСЛАН. Паяц.

АРИАДНА. Нет, вы не паяц. Вы ходячая шкатулка, набитая сюрпризами. (Хватает его за руку.) Идёмте же скорее отсюда.

РУСЛАН (оборачиваясь к зевакам). Всё, граждане, концерт окончен. Но продолжение следует. Следите за афишами. (Машет всем зевакам рукой.)

СТАРУШКА (крестит удаляющуюся странную парочку, явно не от мира сего). Господи, храни их. Господи, храни их. Господи, храни их…

Руслан и Ариадна садятся в лимузин, и машина срывается с места. Ариадна с изумлением смотрит на талисман.

АРИАДНА. Что это?

РУСЛАН. Это? Талисман.

АРИАДНА. Откуда он у тебя?

РУСЛАН. Из сна. Материализовался.

АРИАДНА. Я тебя серьёзно спрашиваю.

РУСЛАН. А я серьёзно. Сам не знаю. Сначала приснился. Потом оказался. Почему он тебя так заинтересовал?

АРИАДНА. Это мой клубок. В один не очень прекрасный миг, даже не помню, какой, он исчез. И вот висит у тебя. Чудеса, да и только.

РУСЛАН. А ты уверена, что это твой?

АРИАДНА. Там должен быть узелок на конце нити.

РУСЛАН. На память, что ли?

АРИАДНА. На память.

РУСЛАН (ощупывает кончик нити). Действительно узелок. Если хочешь знать, мне этот клубок подарила Ариадна, дочь критского царя Миноса… во сне. Кстати, очень похожа на тебя.

АРИАДНА. Но ведь так не бывает.

РУСЛАН. Я и сам понимаю, что так не бывает. А вот во сне всё бывает.

АРИАДНА. Так это же во сне. А как он из сна перешёл в явь?

РУСЛАН. Не знаю. Очередная загадка бытия. Ладно, забирай свой вещдок.

АРИАДНА. Пусть висит. Подарок – не отдарок… Меня сейчас больше интересует история твоего сладкого хулиганства.

Лимузин заезжает в Нескучный сад.

РУСЛАН (выходя из машины). Щас скажу.

Руслан разыгрывает в лицах всю историю с днём рождения. Получается гротескная, невероятно смешная пантомима. Ариадна хохочет, лицо счастливое.

АРИАДНА (сквозь смех). Руслан, ты ошибся профессией. Тебе не на телевидении надо работать, а в цирке.

РУСЛАН (делает стойку на руках). Так нынешнее телевидение и есть цирк. Самый настоящий. Здесь всё поставлено с ног на голову. (Резко встаёт на ноги.) Хотя нет. Скорее, всё-таки террариум, террариум единомышленников на ярмарке мелкого тщеславия.

Здание редакции газеты. Крупно вывеска «МИРовые НОВОСТИ». К подъезду подкатывает «мерседес-бенц». Выходят Руслан и Ариадна. Лицо у неё совсем другое: деловое, сосредоточенное, и даже глаза какие-то не голубые, а стального цвета.

РУСЛАН. Ну вот и закончились московские каникулы.

АРИАДНА. Ну почему закончились? Всё только начинается.

РУСЛАН. Для тебя – да. На фронте пера и кинжала. Да, совсем забыл. (Протягивает ей дискету.) Вот тебе мой подарок.

АРИАДНА. Что здесь?

РУСЛАН. Увидишь. Думаю, это украсит твой материал и сделает тебя знаменитой. (Садится в лимузин и уезжает.)

Ариадна взбегает по ступенькам и тоже исчезает за дверью.

Офис редакции. Ариадна проходит к своему рабочему месту, включает компьютер, вставляет дискету и выводит на экран содержимое. На экране что-то фантасмагорическое. Сквозь многокрасочную яркую массу сверкают маленькие красные злобные глазки, а из раскрытой пасти вылетает нечто невообразимое, заполняя весь экран, как взрыв новой звезды или извержение нечистой силы. Ариадна тут же убирает изображение и начинает лихорадочно стучать по клавишам. Из принтера выползают страницы текста. Жизнь в офисе идёт своим чередом. Стрелки часов приближаются к цифре восемь. Появляется главный редактор, подходит к Ариадне.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР. Ну что, Солнышко, чем порадуешь?

Ариадна молча кладёт перед ним макет первой страницы и стопку текста. Редактор берёт макет. Смотрит: на макете в центре Шуховская башня, слева от неё валетом внизу Руслан стоит на руках на парапете набережной и держит на ногах себя же в ленинской позе с протянутой рукой в сторону вышки. Между этим изображением и вышкой весь его монолог: «Безумным вы меня прославили всем хором…» Справа от изображения вышки тоже валетом изображение пострадавшей: сверху – фантасмагорическая фотография, внизу – её лицо уже после сладкого теракта, всё в красных пятнах, и тоже текст: «Я подаю в суд за нанесение морального и материального ущерба. Видите – на лице остались красные несмываемые пятна. Я требую психиатрического освидетельствования этого субъекта». Внизу полосы – ответ «террориста»: «Во-первых, все обвинения по поводу материального ущерба – не ко мне, а к производителям торта. Ну а, во-вторых, чёрного кобеля не отмоешь добела». А по всему коллажу заголовок «Сладкая месть». Из букв падают ярко-красные капли, и сами буквы несколько деформированы.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР (буквально с удивлением). Ну ты даёшь! А фотографии чьи?

АРИАДНА. Мои.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР. И эта? (Показывает на лицо в красных пятнах.)

АРИАДНА. И эта. Эту я первым делом сделала по свежим следам преступления.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР. А эта откуда? (Показывает на фантасмагорическую фотографию.)

АРИАДНА. А эта – подарок «сладкого» террориста.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР. Н-н-нда-а-а… Серёга! (Из двери с надписью «Ответственный секретарь» выскакивает молодой парень. Редактор протягивает ему макет.) Вот это на первую полосу. Срочно! А весь материал нашего нового штатного сотрудника – на разворот! Понял?

СЕРЁГА. Понял.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР. Действуй. Быстро и оперативно.

Под современную обработку мелодии песни Утёсова «Легко на сердце от песни весёлой» идёт печать номера.

Утро Москвы. Газетно-журнальные киоски буквально украшены свежим номером «МИРовых НОВОСТЕЙ». Пройти мимо него невозможно, и его разбирают со страшной силой.

Летучка в редакции газеты «МИРовые НОВОСТИ».

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР. Весь тираж разошёлся за два часа. Газету буквально смели с прилавков всех киосков. Вот так надо работать, уважаемые дамы и господа. Берите пример с нашего нового штатного сотрудника Ариадны Солнцевой. Так держать, Солнышко!..

Пресс-конференция на радио «Эхо эпохи». Зал набит битком. Ажиотаж. У всех в руках «МИРовые НОВОСТИ». Такое впечатление, что это не пресс-конференция Рагнеды Руденко, а презентация скандального номера газеты.

РАГНЕДА РУДЕНКО (размахивает номером газеты). Мне эта дешёвая бульварная газетёнка напоминает вороньё, которое всегда набрасывается на всё, что дурно пахнет, и разносит по округе, отравляя атмосферу. Все эти дешёвые фотографии на первой странице – как они делаются, нетрудно догадаться. Достаточно посидеть пару часов за компьютером. И столь же дешёвые стишата этого взбесившегося графомана. Он всегда грешил дешёвым стихоплётством. Надо ещё проверить его психическое состояние. Всё это вынуждает меня искать защиты в суде от мелкого хулигана и хулиганствующей газетёнки.

ВЕДУЩИЙ ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ. Есть вопросы у коллегжурналистов?

ЖУРНАЛИСТ. «Московский Курьер», Егор Деточкин. Ваш enfant terrible всегда был таким буйным?

РУДЕНКО. Мы всегда замечали, что он не того (делает характерный жест у виска). Но до сих пор он находился в стадии тихого помешательства, неопасного для общества, так, вроде местного чудака, аутиста. А тут вдруг ни с того ни с сего. Может быть, вино ударило в голову и крыша поехала. Ну тогда лечиться надо, если не добровольно, то в принудительном порядке. А то ведь сегодня он заехал тортом, а завтра – чем-нибудь покруче. Эти люди ведь непредсказуемы.

АРИАДНА. Ариадна Солнцева, «МИРовые НОВОСТИ». У меня только два маленьких замечания. Ворон, как известно, называют санитарами природы. Они избавляют нас от дурно пахнущих продуктов. Их можно сравнить разве что с Гераклом. (Смех в зале.) Да, с Гераклом. Кому-то ведь надо расчищать авгиевы конюшни. И второе замечание насчёт стишат. Ну, во-первых, я не разделяю вашей презрительно-уничижительной оценки этих стихов. А, во-вторых, ваш визави здесь совершенно ни при чём. Стихи эти написал совсем другой человек. Некто Александр Сергеевич Грибоедов. Так что все претензии к нему. Можете и его приобщить к делу. (В зале уже не смех, а громовой хохот.)

РУДЕНКО (вскакивает и выбрасывает указующий перст в сторону Ариадны). А вы, милочка, слишком резвый старт взяли! Как бы вам не пришлось сойти с дистанции. А то ведь небо в клетку может оказаться!

Врываются музыканты-скоморохи.

РУДЕНКО. А эти откуда?

СКОМОРОХ

 
А мы откуда? Из анекдота,
Из водевиля, из мелодрамы.
 
 
И я не никто, и я не кто-то,
не из машины, не из программы,
не из модели. Я из трамвая,
из подворотни, из-под забора,
и порастите вы все травою,
весь этот мир – не моя забота.
 
 
А я откуда? Из анекдота.
А ты откуда? Из анекдота.
А все откуда? А все оттуда,
из анекдота, из анекдота.
 

РУСЛАН (перед телевизором. Хлопает в ладоши). Это уж точно! Браво, Ариадна! (Смех обрывает резкий телефонный звонок.) Алло. Русло свободно.

ГОЛОС В ТРУБКЕ. Я так и понял. Марат Сотник. Надеюсь, вам знакомо это имя?

РУСЛАН. Да. Я ждал вашего звонка. Но не ожидал, что так быстро это произойдёт.

СОТНИК. Видите ли, я действую по рецепту моего сына. Он всегда говорит: «Отец, не щёлкай клювом. Кто не успел, тот опоздал». По-моему, в самый раз бросать ваши овощи в кипящую воду. Глядишь, получится неплохое блюдо. Я так полагаю, эта фотография у вас не в единственном экземпляре?

РУСЛАН. Нет, не в единственном. У меня есть ещё около семидесяти экспонатов, столь же ароматных.

СОТНИК. Да, вижу, вы парень не промах. Где вы раньше были?

РУСЛАН. Сидел на печи и бил баклуши.

СОТНИК. Почему так долго?

РУСЛАН. Так Илья Муромец сидел ещё дольше.

СОТНИК. Суду всё ясно. Несите ваши работы, и открываем экспозицию. И чем быстрее, тем лучше. Это будет ваш ответ Чемберлену.

РУСЛАН. Завтра с утра устраивает?

СОТНИК. Вполне…

Картина пятая

У входа в галерею скомороший ансамбль. Музыкальные инструменты: пила, пивные кружки, батарея водочных бутылок, разноцветные воздушные шары, ложки, плошки, медный таз и прочая повседневная утварь. Перед ними большой жбан в форме матрёшки с раскрытой пастью и выпученными глазами.

АКРОБАТЫ-ЗАЗЫВАЛЫ.

 
Эй вы, дамы, господа!
Проходите все сюда.
Платите рублики —
Получите бублики!
Бублики с начинкой:
Рвотною картинкой!
Здесь – не Дума, не шалман,
А самый лучший балаган!
Всё здесь честно, без изъяну.
Бьёт не шибко по карману.
Хочешь быть от смеха пьян —
Брось копейку в этот жбан.
Получи билет фартовый —
Насмеёшься на целковый.
Эй, прохожий, поспеши!
Посмеёшься от души.
 

Галерея. Картины Руслана под клоунским покрывалом. Зал буквально переполнен зрителями, журналистами, телекамерами. Весёлое оживление ожидания необычного зрелища. Под звуки скоморошьего оркестра выходит Сотник в шутовском колпаке.

СОТНИК. Уважаемые дамы и господа! Без преувеличения могу сказать: сегодняшняя выставка – событие в нашем изобразительном искусстве. С небольшим преувеличением могу сказать, что такого не было со времён «Капричиос» Гойи и фантазий Босха. Впервые, можно сказать, мы имеем живородящий перформанс. Сам перформанс был создан умелой рукой мастера. Но, в отличие от других событий подобного жанра, перформанс стал не целью, а средством для создания полотен, достойных Гойи и Босха. Но если полотна этих мастеров – плод их буйной фантазии, то работы Лохова отличаются жёстким документализмом. Это, если хотите, документальный продукт эпохи. Герой его фантастических полотен – без преувеличения можно сказать, Герой нашего времени. Словом, Руслан Лохов смело вошёл в русло, извините за невольный каламбур, проложенное старыми мастерами. Но он пошёл дальше своих предшественников. Его картины обрели звук. Да, милостивые государи и государыни, его картины звучат, да ещё как!

Итак, выставку звучащих картин Руслана Лохова объявляю открытой. Оркестр, туш!

Под какофонию скоморошьего оркестра медлено падает покрывало. То, что открывается зрителям, не поддаётся описанию. Это надо видеть. Над всем этим изобилием лозунг: «Наш ответ Чемберлену».

СОТНИК. Итак, уважаемые дамы и господа, прошу обратить ваше внимание на первую картину. Не правда ли, это же настоящее извержение вулкана? (Обращается к своим помощникам, скоморохам.) В чём дело? А где же звук? Включите звук. Без него картина неполная. (Раздаётся жуткий вопль, даже не вопль, а звериный рык, переходящий в громовой хохот зрителей и журналистов.) Нашему волшебнику, не побоюсь этого слова, уважаемые дамы и господа, удалось извлечь из глубины души своей героини истинную суть её существа, которая, как вы, надеюсь, убедились, восходит к глубочайшей, я бы даже сказал, первобытной древности. Это же зов предков. Сарынь на кичку! Вот что это такое. Вы мне можете назвать кого-либо из великих, кто бы смог одним жестом извлечь на поверхность нашего бытия всю глубинную суть нашего с вами, господа, современника, человека двадцатого века, можно даже сказать, Героя нашего времени? Да, пришлось испортить торт, над которым трудились золотые руки наших замечательных кулинаров. Но что поделаешь, искусство требует жертв, уважаемые дамы и господа. А теперь, господа, прошу обратить ваше внимание на следующую картину.

Сквозь тортообразную массу сверкают маленькие красные глазки и чёрная пасть раскрытого в крике рта.

ГОЛОС ГЕРОИНИ. Ах ты, секель вонючий (далее следуют пикалки), ты у меня будешь на параше вшей кормить (пикалки), пидарас х…в (и т. д.).

СОТНИК. Ну а дальше, господа, в основном ненормативная лексика. Кто захочет подробнее ознакомиться с ней, к вашим услугам наушники у каждого портрета. Можете их надеть, нажать кнопку и насладиться звучанием русского, сочного, отборного, ароматного мата. Такому богатству словарного запаса могла бы позавидовать крупнейший специалист по русскому мату, профессор Галкина-Федорук. Те, кто учился на филфаке МГУ, её хорошо знают, если и не очно, то понаслышке. Я не буду больше отбирать драгоценное ваше время, хочу лишь обратить ваше внимание на последний стенд.

Фотография Руденко с указующим перстом. Под ней цитата из её выступления на пресс-конференции: «И столь же дешёвые стишата этого взбесившегося графомана. Он всегда грешил дешёвым стихоплётством». Слева от её изображения – фотография автора выставки на фоне Грибоедова. Под изображением Грибоедова цитата из его бессмертной комедии: «Я князь-Григорию и вам // Фельдфебеля в Вольтеры дам».

СОТНИК. Вот, собственно, наш и присоединившегося к нам невинно оскорблённого классика ответ Чемберлену. А теперь я отдаю вам на растерзание автора этого безобразия. А где же автор? Господа, где автор?! (К нему подбегает кто-то из его помощников и что-то шепчет на ухо.) Ну конечно, где ещё может быть автор вот такого, с позволения сказать, безобразия? Ну конечно, в буфете.