Текст книги "Совращенная"

Ник был рад, когда Фентон объявил, что обед подан. Сейчас ему не хотелось даже думать о помощи брату. Они перешли в небольшую столовую. Алекс уставилась на еду невидящим взглядом.

– Тебе надо поесть, Алекс, – мягко, но настойчиво произнес он.

Она посмотрела на мужа. И столько боли было в ее глазах, что сердце у Ника болезненно сжалось.

– Утром ты попросил довериться тебе. Если ты поможешь Николасу, как обещал, я сдержу свою клятву.

За обедом Николас и Александра почти ничего не ели. Когда Алекс отодвинула стул, Ник тут же выскочил из-за стола и в мгновение ока очутился рядом с ней.

– Не поможешь ли мне перенести чемодан из твоей спальни в другую комнату? Понадобится время, чтобы я привыкла к своему новому положению.

Сердце Ника запело от радости. Она не хочет выполнять свои супружеские обязанности.

По ее просьбе Николас отнес вещи в свою спальню. Алекс молча наблюдала за тем, как он ставит чемодан у кровати, и не двинулась с места, когда он чмокнул ее в щеку и пожелал спокойной ночи.

Через мгновение дверь захлопнулась, и на Александру нахлынули воспоминания о проведенной здесь с Николасом незабываемой ночи. Алекс прижала ладони к глазам, тщетно пытаясь прогнать видение. Николас мерещился ей везде, сам воздух был им пропитан. Алекс бросило в жар, когда она легла в кровать. Ей стоило немалых усилий успокоиться и взять себя в руки. В то время она еще не была леди Хаттон. Воспоминания о Николасе останутся с ней навсегда.

Алекс подошла к его шкафу, достала черный бархатный халат и, раздевшись, завернулась в него. Затем легла в постель и предалась мечтам о любимом.

Глава 34

Николас поднялся рано, вышел из дому и отправился бродить по Лондону. Все его мысли были сосредоточены на Ките. «Пусть сгниет, скотина! Поделом ему!» Но постепенно разум взял верх над эмоциями. Правосудие решит судьбу Кита. Как лягут фишки, так тому и быть.

Но в конце концов Ник понял, что не сможет отсидеться в сторонке. Ведь он дал слово Александре. Пусть она думает, будто в тюрьме сидит Ник, не важно. Если у него осталась хоть капля чести, он обязан выполнить обещание. Старая привычка вытаскивать брата из любой переделки не давала ему покоя. Он всю жизнь считал близнеца своей половиной, пусть и слабой. Теперь он понял, что это не так. Его половинкой была Александра.

Перед Ником возникла дилемма. Он перебирал возможные варианты развития событий, когда его вдруг осенило. Пусть Кристофер сам сделает выбор! Он изложит брату все факты, ему и решать, как быть дальше.

Тем утром он встретился в кофейне Людгейта с Невиллом Стейнсом и судьей Стивенсоном. Им удалось договориться насчет разбирательства по делу о смерти Генри Хаттона.

– Пришлось потянуть за веревочки, но присяжных я собрал. Заседание назначено на завтра, главным образом благодаря тому, что, не считая нас, свидетелей всего двое – вы и Джереми Итон.

– Итон уже оправился и готов давать показания?

– Ему повезло, он ранен в плечо, но, насколько я понял, пуля прошла всего в нескольких дюймах от сердца, – заявил Стивенсон.

Невилл Стейнс с тревогой посмотрел на Ника:

– Может, вам следует нанять адвоката, на случай если будет решено, что доказательств достаточно, чтобы дать ход делу?

– Уже нанял, – кивнул Николас. – Поверенный отца, Тобиас Джейкобс, порекомендовал мне кое-кого.

– Отлично. Значит, завтра, в два часа дня, в главном зале заседаний Олд-Бейли. Должен ли я сообщить об этом вашему брату?

– Я сам это сделаю. Благодарю вас, Стивенсон, Невилл.

Ник покинул кофейню и отправился на Вуд-стрит. Он весьма смутно представлял себе, что именно скажет Киту, но одно знал точно – надо его запугать. Ник заплатил обычную цену за посещение и дал взятку надзирателю, чтобы тот оставил их наедине.

– Какого черта ты имел в виду, когда заявил, что ты и есть лорд Хаттон? – накинулся на него Кит.

Ник отметил про себя, что брат переоделся в сюртук от Вестона, бриджи и начищенные ботфорты, которые он принес ему накануне.

– Давай сядем и спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Причем весьма для тебя неприятную. – Николас не стал сразу сообщать брату о том, что разбирательство назначено на завтра. – Невилл Стейнс и судья Стивенсон приложили немало усилий, чтобы заседание прошло до того, как тебя переведут в Ньюгейт.

– Ньюгейт?! Я не могу отправиться в Ньюгейт, ведь это тюрьма для отбросов общества! Я там с ума сойду!

«А не сошел ли он уже с ума?» – промелькнуло в голове у Ника, но он лишь посмеялся над своими мыслями. Да, Кит слабак, эгоист без намека на совесть. Такие понятия, как честь, верность и преданность, для него просто не существуют, но психически он вполне здоров.

– Если на дознании присяжные решат, что доказательств достаточно для передачи дела в суд, тебя переведут в Ньюгейт.

– Подкупи кого-нибудь, Ник! Я не могу туда отправиться!

– Тебе не приходило в голову, что если тебя судят за убийство, то вполне могут признать виновным? И тогда тебе грозит либо пожизненное заключение, либо смерть через повешение.

Кит вскочил на ноги.

– Зачем ты мучаешь меня? Я думал, ты меня любишь!

«Я действительно люблю тебя, Кит, просто ты мне не нравишься».

– На всякий случай я нанял самого лучшего адвоката. К тому же против тебя выступит только один свидетель.

– Жаль, что рана Итона оказалась не смертельной! – прошипел Кит. – Ты должен сделать так, чтобы он замолчал навеки, Ник! Ради меня!

– Убить его? Нет уж, уволь!

– Застращай его. Скажи, что в следующий раз мы не промахнемся, если он не заберет заявление!

– Нет. Мы должны убедить присяжных, что это был несчастный случай. Не позволить довести дело до суда. Невилл Стейнс будет допрошен в качестве коронера, судья Стивенсон тоже замолвит словечко. Однако они не являются прямыми свидетелями происшествия.

– Я докажу им свою невиновность!

– Будешь лгать? – Ник не сводил с него взгляда, пока Кит не опустил глаза. – Тебе не придется давать показаний. Это мое дело. Мое свидетельство – свидетельство лорда Хаттона – решит исход дознания.

Кит с облегчением опустился на койку.

– Теперь я понимаю, почему ты назвался лордом Хаттоном.

– Я и есть лорд Хаттон, вчера, сегодня, завтра. Навсегда.

Кит в бешенстве уставился на брата, но постепенно до него дошло, какая альтернатива его ожидает.

– Я уже говорил тебе, что Хаттон-Холл камнем висит у меня на шее. Я буду только рад избавиться от поместья!

– А Александра? – выдохнул Ник.

– И от нее тоже! Это выбор отца, не мой!

– Если ты выйдешь на свободу, тебе лучше уехать на некоторое время из Англии, Николас. За свободу придется заплатить. Без денег ты не останешься, об этом я позабочусь: десять тысяч в год тебе обеспечены. Выбор за тобой.

– И я смогу увидеть Италию? – Кит с надеждой посмотрел на брата.

– Разбирательство состоится завтра во второй половине дня. Я куплю тебе билет до Италии на корабль, идущий через Гибралтар. Сегодня же поеду в Хаттон и соберу твои вещи.

– А меня освободят? Ты действительно сможешь это устроить?

– Гарантии не даю, но обещаю сделать все, что в моих силах. – Ник поднялся. – И еще одно: надень завтра форму.

* * *

С первыми лучами солнца Александра уже раздумывала над тем, что надеть на суд. Поговорить с Николасом ей не позволят, но она может послать ему весточку с помощью наряда. В итоге она остановилась на простой юбке и ярко-желтом жакете. Так он сразу заметит ее в толпе, поймет, что она надеется на лучшее и уверена в его невиновности.

Она вернулась мыслями в прошлый вечер. Муж пришел домой очень поздно. Когда она услышала на лестнице его шаги, то притворилась спящей. Утром она тоже избежала встречи, просидев в своей комнате до его ухода. Не наведайся она вчера на Беркли-сквер, не узнала бы о сегодняшнем разбирательстве в Олд-Бейли. Хорошо, что рядом будет бабушка на случай неблагоприятного исхода. «Неблагоприятного исхода? Что за расхожий эвфемизм! Ничего страшного не случится. Гони прочь дурные мысли, Алекс!»

Она перебрала свои шляпки. Леди Хаттон не должна появляться на людях с непокрытой головой. Она выбрала шляпку с черным страусовым пером, надела и подошла к зеркалу. Сорвала убор с головы, запустила его в другой угол комнаты. «К черту приличия! Не стану я скрывать свои волосы, пусть горят сигнальным костром!»

В начале второго Александра переступила порог главного зала заседаний в Олд-Бейли и в изумлении застыла. Комната была переполнена их мнимыми друзьями. Она вцепилась в руку Дотти.

– Шакалы, так я и думала. – Дотти ткнула эбеновой тростью герцогиню Ратленд. – Подвиньтесь, ваша милость. – Когда они уселись, Дотти прошептала на ушко Алекс: – Волноваться не о чем. Как только Николаса оправдают, высший свет снова начнет лебезить перед Хаттонами.

Александра почувствовала на себе неприязненные взгляды. Она вздернула подбородок и тряхнула головой. Огненно-рыжие кудри рассыпались по плечам.

Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем в зал вошли судья в парике, секретарь и группа присяжных. Следом за ними появились Джереми Итон, лорд Стейнс, судья Стивенсон и лорд Хаттон. Александра не отрываясь смотрела на дверь. При виде узника в выцветшей униформе у нее перехватило дыхание.

– Тишина, тишина! Всем встать! – приказал секретарь. – Мы собрались здесь, дабы расследовать обстоятельства смерти лорда Генри Хаттона. Был ли это несчастный случай или умышленное убийство? – Он откашлялся. – Всем сесть!

Лорд Хаттон, за которого выдавал себя Николас, внимательно выслушал показания Джереми Итона. Итон сообщил, что в тот злополучный день находился недалеко от места происшествия и слышал яростный спор между обвиняемым и его отцом. В разгар ссоры прозвучал выстрел, и Генри Хаттон умолк навеки. По его мнению, это было предумышленное убийство, а не несчастный случай.

Судя по его словам, Итон действительно слышал пререкания, но ничего не видел. К тому же Итон не стал усложнять дела заявлением, что на самом деле с Генри Хаттоном спорил Кристофер, а не Николас. Из этого Ник сделал однозначный вывод: Джереми гораздо больше боится капитана английской армии, чем лорда Хаттона.

Итон ответил на вопросы присяжных. По поводу дуэли в Грин-парке он заявил следующее – обвиняемый вынудил его бросить перчатку, поскольку не хотел, чтобы правда о Генри Хаттоне выплыла наружу.

Лорд Хаттон посмотрел на мрачные лица присяжных. Да, нелегко ему придется.

Следующим был допрошен мировой судья графства Бакс, полковник Стивенсон. Он заявил, что считает смерть случайной, хотя на место происшествия попал уже после того, как все закончилось.

– Я спросил Николаса Хаттона, его ли пистолет был найден на поляне, и он добровольно подтвердил это. Я принял на веру показания близнецов Хаттон, они утверждали, что это был несчастный случай на охоте.

Коронер Невилл Стейнс дал примерно такие же показания и добавил, что, по его личному мнению, это действительно несчастный случай, о чем он и написал в свидетельстве о смерти. Однако ему тоже пришлось признать, что на месте происшествия он оказался уже постфактум.

Публика начала перешептываться и шаркать ногами, но, когда к трибуне подошел лорд Хаттон, в зале воцарилась тишина.

– Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Я готов сделать заявление, господа. – Он выдержал паузу. – Это я застрелил своего отца на охоте, а не мой брат Николас.

Зрители дружно выдохнули и снова затаили дыхание, боясь пропустить хоть слово.

– С самого детства он прикрывал меня и защищал от наказаний. Я рос пугливым мальчиком, который до ужаса боялся отцовского гнева. Мой брат всегда был бесстрашным, отважным и верным. Что бы я ни натворил, он без колебаний менялся со мной местами и брал вину на себя. И получал по заслугам. Он даже уроки за меня делал, чтобы я заслужил похвалу отца. Я так и не научился крепко стоять на ногах и смотреть трудностям в лицо.

В день охоты брат одолжил мне свои пистолеты фирмы «Хейлин». Случайно застрелив отца, я бросил оружие на землю и запаниковал. В этот момент на поляне появился Николас, и я увидел в нем свое спасение. Я сказал, что пистолет принадлежит ему, и попросил выгородить меня. Не добившись согласия, я стал угрожать самоубийством, прекрасно понимая, что любовь ко мне заставит его пойти на этот шаг. Я вел себя как трус. К своему позору, не в последний раз. – Николас посмотрел на присяжных, потом на Александру, и удовлетворенно вздохнул. Его слушали внимательно, не пропуская ни единого слова. – Потом огласили завещание, и я узнал, что отец оставил мне все, а Николасу ничего. Общество отвернулось от моего близнеца, и он ушел в армию, где дослужился до чина капитана. Не успел он покинуть Лондон, как мой кузен Джереми Итон принялся меня шантажировать. Он угрожал пойти к властям и заявить, что смерть моего отца не была случайной, если я не выделю ему денег из своего наследства. Я, как обычно, поддался панике. И поскольку брата не было рядом и он не мог занять мое место, я выбрал самый легкий путь и заплатил Итону. Увидев мою слабость, он присосался ко мне, точно пиявка.

Присяжные перевели взгляд на Итона.

– Когда мой брат вернулся с войны, я рассказал ему об угрозах Итона. Столкнувшись с ним в «Уайтсе», Николас обвинил кузена в шантаже, и Итон вызвал его на дуэль. А сам побежал в полицию с ложным обвинением в убийстве, желая навсегда заткнуть рот Николасу Хаттону.

Господа, я призываю вас посмотреть на моего брата. Николас Хаттон не опозорил своей военной формы. Он не имеет никакого отношения к смерти отца. Это я случайно застрелил его. Сам же я повинен в трусости, но не более того.

– Благодарю вас, лорд Хаттон, – кашлянул судья. – Вы свободны.

Никогда в жизни ему не приходилось слышать, чтобы английский пэр добровольно называл себя трусом, а это дорогого стоит.

По всей видимости, присяжные также сочли показания лорда Хаттона весомыми, поскольку обсуждение не заняло у них много времени. Они вручили судье свое письменное решение, которое он, в свою очередь, передал секретарю для оглашения. После драматического выступления лорда Хаттона их вердикт не вызвал удивления – смерть Генри Хаттона наступила в результате несчастного случая.

По телу Александры пробежала волна облегчения, голова пошла кругом. Она видела, как судья подозвал к себе Стейнса, Стивенсона и Николаса, мужчины посовещались и вышли из зала. Рядом с ней появился муж.

– Благодарю вас, милорд, – натянуто произнесла она. – Он свободен?

– Да. Они обсуждают возможность привлечения Итона к суду за шантаж. – Супруг отвернулся от нее, принимая поздравления и рукопожатия от тех, кто пришел в зал судебного заседания. Он представил Александру как леди Хаттон, объявив, таким образом, об их свадьбе. Совершенно неожиданно атмосфера стала праздничной, все спешили поздравить жениха и пожелать счастья невесте.

* * *

Алекс поняла, что ей не удастся сбежать к Нику. Она заставила себя улыбнуться, впервые за несколько дней. Впрочем, ей есть чему радоваться, ведь Николас оправдан! И благодарить за это она должна своего мужа.

Лорд Хаттон поцеловал жену в щечку.

– Увидимся дома. Я не задержусь.

И он вышел через дверь, за которой скрылись сотрудники суда.

Александра и Дотти взяли кеб до Беркли-сквер.

– Зайди на минуточку, дорогая. Ты кое-что забыла. Кучер подождет.

Уже в спальне Дотти отдала ей коробку с восхитительным платьем от мадам Мартен.

– Оно может понадобиться тебе вечером, – многозначительно подмигнула ей Дотти.

Сидя в экипаже, Алекс судорожно прижимала коробку к груди. Она ни за что на свете не наденет для Кита платье цвета морской волны, в котором красовалась перед Николасом в их последний вечер. «Наш последний вечер… последняя ночь… Это действительно была наша последняя ночь. Как я это переживу?»

Она расплатилась с кучером и посмотрела на небо. День близился к закату, ночь надвигалась на нее с неотвратимой неизбежностью, а она не готова к ней. Алекс поспешно приняла ванну. Нет ничего опаснее, чем мечтать в теплой воде. Завернувшись в полотенце, она открыла шкаф, чтобы выбрать наряд, невольно вздрогнула, коснувшись одежды Ника, и вынула первое попавшееся платье.

Алекс оделась и причесалась. Не успела она вернуть щетку на место, как снизу донесся голос мужа. На лестнице послышались его шаги. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди, во рту пересохло.

«Как же я сделаю это? Как смогу играть роль жены близнеца своего возлюбленного? У него те же волосы, те же серые глаза, та же ямочка на подбородке, тот же глубокий голос. Александра, просто переставляй ноги, иди шаг за шагом, и тогда все получится». Она судорожно сглотнула и перешагнула порог гостиной. Медленно, без колебаний, подошла к мужу.

– Кит… Флинн… от всего сердца благодарю тебя. Ты совершил смелый поступок. – Она коснулась его щеки. – Назвал себя трусом, но ты не трус и никогда им не будешь. – «Боже мой, от моего платья пахнет Ником, потому что оно лежало среди его вещей».

Муж посмотрел на нее и коснулся ее губ своими губами. Ее пальцы скользнули в его черные кудри и внезапно нащупали под ними швы! В момент наития она поняла, что перед ней Николас, что сегодня спасли Кристофера и что этот дьявол снова ее обманывает! Обманывает самым бессовестным образом!

Ей стало больно, но в то же время она испытала восторг. Каким-то непостижимым образом ей все же удалось выйти замуж на Николаса! Алекс не понимала, что за игру он ведет, но готова была включиться в нее!

– Как по-твоему, Ник вернется в Хаттон? – спросила она, отстранившись от него.

– Нет. Он решил не выдвигать обвинений против Итона, поскольку желает уехать за границу.

– Весьма мудрое решение. – Алекс сделала вид, будто отъезд Ника ее нисколько не трогает. – Ты пообедаешь сегодня со мной?

– Да. – Он удивился тому, как быстро она сменила тему.

– В таком случае давай считать этот обед свадебным. – В ее словах определенно крылся намек.

– Согласен. Наша первая совместная трапеза не слишком удалась. – Он тщательно подбирал слова, взгляд подозрительный, настороженный.

– Мой аппетит значительно улучшился с тех пор.

Алекс видела, как затрепетали его ноздри. От гнева? Или от страсти?

– Может, пообедаем в постели? – Это уже был не просто намек, а настоящее приглашение.

– Ты когда-нибудь обедала в постели?

Алекс про себя улыбнулась.

– Что-то не припомню. Если и обедала, то давно забыла об этом. – Его глаза потемнели, она задела гордость Льва! – Почему бы тебе не проверить, какие вкусности приготовил для нас Фентон, пока я буду зажигать свечи в своей спальне и стелить постель?

Ник напрягся. Александра – прирожденная кокетка. Видимо, она ничего не может с собой поделать. Он так радовался тому, что она старалась держаться подальше от него на свадьбе, поскольку считала его Китом. Но теперь она вывела его из равновесия. Он озадаченно посмотрел ей вслед и отправился на поиски Фентона.

Оказавшись в спальне, Алекс первым делом сменила чулки. Нашла пару в черно-белую полоску, в которой давала представление у Чарли Шампань для публики, а потом – специально для Николаса. Быстро надела их, застегнула черные подвязки и прикрыла целомудренной юбкой кремового платья.

Когда он открыл дверь, она потянулась к дальнему краю кровати, чтобы откинуть покрывало. Стоило ему увидеть ее лодыжки в полоску, как в памяти всплыла их первая ночь и Алекс, на которой не было ничего, кроме этих чулок. Его мужское естество тут же отреагировало, но на этот раз он не собирался поддаваться ее чарам.

Алекс взглянула на него, опустила глаза и пролепетала:

– У меня нет горничной. – Потом взмахнула ресницами и смело заявила: – Тебе придется помочь мне раздеться.

«Будь я проклят, если сделаю это! И если не сделаю, тоже! – выругался Ник про себя. – Дело в том, что мы близнецы. Она знает, что ее мужем стал Кит, но поскольку мы выглядим одинаково, она притворяется, будто с ней Ник». И вдруг в голове зародилась еще одна, не слишком приятная мысль: «Мы близнецы, и она хочет сравнить нас в постели!» Он скрепя сердце подошел к ней, медленно расстегнул пуговицы и отступил на шаг.

Она с улыбкой стянула платье с плеч. Шелк облаком упал на ковер, и она грациозно шагнула из него. Затем поставила ногу на кровать, подняла нижнюю юбку и расстегнула подвязку.

– Леди не носят полосатых чулок.

Она рассмеялась:

– А с чего ты взял, что я леди? – Алекс запустила в него подвязкой и облизала губы, когда он ловко поймал ее. – Ты забываешь, что за мной ухаживал Харт Кавендиш.

Теперь Николас сгорал не только от ревности к брату, но был готов удушить герцога Девоншира. Он подошел к ней, взял за ногу и резко стянул чулок. Потом снял через голову юбку и отшвырнул прочь.

– Вот это страсть! Какие еще сюрпризы вы припасли для меня, мой милый лорд?

Он сжал ее в объятиях и грубо поцеловал. Заставил ее мягкие губки разомкнуться и проник в горячую пещерку. И не отпускал, пока она не начала задыхаться.

Алекс запустила пальцы в его кудри и прошептала на ушко:

– Не пора ли снимать швы?

Он удивленно уставился на нее, потом застонал и снова сгреб ее в объятия.

– Черт бы тебя побрал, бесенок! Тебе нравится мучить меня!

– Когда ты собирался сказать мне, что ты не лорд Хаттон?

Он отстранил ее от себя и заглянул ей в глаза.

– Я – лорд Хаттон. Если бы я не был лордом Хаттоном, ты не была бы леди Хаттон. Никогда не называй меня Николасом, даже наедине. Зови просто Флинн.

Он жадно впился в ее губы, закрыв рот поцелуем.

Два часа спустя, довольная и счастливая, Алекс прошептала, прижавшись к его груди:

– Я люблю тебя, Флинн Хаттон.