Текст книги "Совращенная"

– У меня голова раскалывается, Алекс. Схожу к озеру, порисую немного. Хочу побыть один. Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Конечно, понимаю! Живопись неизменно доставляет мне удовольствие и настраивает на умиротворенный лад. Тебе и впрямь надо побыть одному. Увидимся через несколько дней, когда тебе станет лучше.

Алекс скакала вдоль берега реки, размышляя над замкнутостью и нездоровым видом Кита. В то же время он торопил ее со свадьбой. Алекс вздохнула. Не стоило нарушать его покой. Он же ясно дал понять в записке, что не хочет показываться ей на глаза с синяком. Ну почему она не прислушалась к его пожеланию?! Если бы она не поехала сегодня в Хаттон, не осознала бы, что все еще безумно и безнадежно любит Николаса.

Ник Хаттон не спешил в гости к Джону Итону. Отложил визит в Слоу на вторую половину дня. Итон наверняка с первыми лучами солнца сообщил властям о налете на Хаунслоу-Хит, и те, в свою очередь, выслали офицера. Полиция обнаружит вещи и документы Итона в Собачьей Яме и вернет их владельцу. Николас предпочел увидеться с ним уже после этого.

Пряча улыбку, Ник кивнул кучеру, мывшему экипаж во дворе Итон-плейс, которого он до смерти напугал нынче ночью. Ник передал своего серого годовалого жеребчика груму и направился в дом.

– Простите, сэр, мистер Итон сейчас занят, – сообщил дворецкий.

– Я подожду. – Ник решительно прошел внутрь и устроился в шикарном холле. Судя по доносившимся из конторы Итона голосам, он правильно выбрал время.

– Я пришел к выводу, что ваша злополучная встреча не что иное, как пьяная выходка, мистер Итон. Молодые люди, собравшиеся в Хаунслоу на петушиные бои, решили поразвлечься немного, только и всего. Такие безобразия хоть нечасто, но случаются.

– Другими словами, Торп, вы никого не подозреваете?

– У вас нет свидетелей, сэр, багаж обнаружен там, где остановили карету, следовательно, это пьяная шутка, только и всего.

– Может, вы и нашли мой саквояж с бумагами, Торп, но в кожаной сумке было полно денег! Их украли – украли нагло, – а вы не желаете расследовать дело!

– У вас имеются доказательства того, сколько денег находилось в сумке, сэр?

– Доказательства? Вы что, не понимаете? Я же финансовый советник многих важных персон, в том числе и герцога Девоншира! Мое слово – вот мое доказательство!

– Я не подвергаю сомнению правдивость ваших слов, сэр. И тем не менее факт остается фактом – сумка провалялась на пустоши всю ночь, любой прохожий мог запросто обчистить ее.

– Ваша некомпетентность возмутительна! Я непременно сообщу об этом вашему начальству, Торп. И не местному, а столичному!

– У меня есть все основания полагать, что столичные власти не станут гоняться по полям за мифическими разбойниками с Хаунслоу-Хит. Вас поднимут на смех, а кое-кто начнет сомневаться – стоит ли вам вообще доверять свои сбережения. Доброго вам дня, сэр.

Офицер ушел, и Николаса проводили в контору. Итон кипел от злости, и это ставило финансового советника в невыгодное положение.

– Добрый день. Я здесь от имени своего близнеца, лорда Хаттона. – Ник говорил властным тоном, который приобрел в бытность капитаном Хаттоном, когда в его подчинении находилось более тысячи человек. Он достал из кармана дорогого синего сюртука послание Итона Киту и положил на стол. – Что все это значит?

Итон схватил письмо и пробежал глазами.

– А то и значит! – взорвался он. – Кристофер не может выплатить заем, который я ему дал! Поскольку у меня имеются в залоге документы на Хаттон-Холл, поместье переходит ко мне.

– Полагаю, вы шутите! – Губы Ника изогнулись в ухмылке. – Мой близнец слишком умен, чтобы закладывать земли предков.

– Умен? – пренебрежительно фыркнул Итон. – Не падайте в обморок, но, к вашему сведению, вместе с поместьем он спустил все свое состояние. У меня есть его доверенность и все необходимые документы.

– Не падайте в обморок, но, к вашему сведению, у вас их нет. Мой брат никогда бы не выпустил из рук документы на Хаттон.

Итон бросил взгляд на металлическую коробку, стоявшую на полу, там, где ее оставил Торп, и уверенность внезапно покинула его. Кровь отхлынула от лица, в душу прокрались сомнения.

Николас Хаттон достал из кармана еще один листок:

– Вот настоящий список инвестиций моего отца, заверенный Тобиасом Джейкобсом, его адвокатом. Лорд Хаттон желает забрать их у вас.

Итон сделался пунцовым и открыл было рот, но Ник жестом остановил его:

– Прежде чем выслушать ваши возражения, я хочу объяснить вам причины, Джоан, дорогая. Лорд Хаттон не желает иметь дело с психически нездоровым финансовым советником, который является завсегдатаем такого нелицеприятного заведения, как клуб «У Молли». Очень сомневаюсь, что наш друг Харт Кавендиш оставит у вас свои дела, как только узнает, что на самом деле означает ваше прозвище – Штопор.

Итон посерел, на лбу выступила испарина. Стоит взять мужика за яйца, его сердце и голова тоже ваши.

– Я человек разумный, Итон, моему долготерпению святой позавидует. Я посижу здесь тихонько, пока вы будете искать акции и облигации моего брата. Взамен я откажу себе в удовольствии поведать о вашем скандальном секрете всем лондонским газетам.

Глава 27

Ник торжествовал победу. Никогда еще поместье, его изумрудные пастбища и безмятежное озеро не казались ему такими красивыми и не значили больше. Он едва не потерял все это и твердо верил, что риск стоил того.

Нику не терпелось поделиться хорошими новостями с братом и успокоить его. Джон Итон не сумеет наложить на Хаттон-Холл свои грязные лапы. Им предстоял серьезный разговор по поводу инвестиций и выбора нового финансового советника, который сможет строго контролировать все расходы Кита, но это подождет. Сегодня Нику хотелось отпраздновать удачу.

– Кит, ты дома? – крикнул Ник, распахнув дверь.

– Он на улице, весь день рисует. Вернется только с наступлением сумерек, – доложил мистер Берк.

– У меня чудесные новости, мистер Берк. Мы можем больше не волноваться по поводу Джона Итона, вряд ли он в скором времени почтит Хаттон-Холл своим визитом.

– А я и не волновался, сэр. Знал, что Итон не чета человеку, победившему Наполеона.

Ник расхохотался:

– Веллингтон немного помог мне, мистер Берк.

Он побежал наверх, вытащил из седельных сумок акции и облигации, уже в который раз восхитившись проницательностью отца. Отец совершил только одну ошибку – доверился кузену. Дорогостоящие ценные бумаги и некомпетентность Кита стали непреодолимым искушением для ослепленного жадностью Итона.

Николас положил бумаги в ящик, где уже лежали сорок тысяч фунтов, и, прежде чем запереть его, еще раз взял в руки документы на Хаттон-Холл и доверенность Кита. Губы его изогнулись в улыбке. Николас представил, как удивится Кит, когда он вернет их ему! Николас убрал синий сюртук в шкаф, снял накрахмаленный шейный платок и расстегнул вышитый жилет. Услышав шаги брата, он поспешил вниз, прихватив с собой драгоценные документы.

– У меня для тебя сюрприз. Давай зайдем на минутку в библиотеку.

Кит поставил полотна и устало побрел за Ником.

– Я не забыл, каким сюрпризом ты угостил меня в прошлый раз!

– Прости, – рассмеялся Ник. – Мне очень жаль, что я ударил тебя, я никогда в жизни так не злился. – Он всмотрелся в лицо Кита и с облегчением отметил, что синяк почти не виден. – Кристофер, если бы у тебя появилась возможность исполнить одно желание, что бы ты загадал?

Кит задумался.

– Хочешь правду?

– Как всегда. – Ник уже пожалел о том, что задал этот вопрос.

– Мне хотелось бы уехать в Италию и изучать там живопись. Тебе известно, что Флоренция – мировой центр художественного искусства?

– В Италию? А как же Хаттон-Холл?

– Хаттон у меня камнем на шее висит! – в сердцах воскликнул Кит.

– У Джона Итона больше нет документов на Хаттон-Холл, они у нас!

Кит изумленно уставился на бумаги с красными печатями.

– Как тебе удалось вырвать их из рук продажной свиньи?

– Ограбил его экипаж на пустоши.

– Так ты и есть тот самый разбойник? – не поверил своим ушам Кит.

– Я не только эти бумаги добыл. – Он с улыбкой протянул Киту доверенность на ведение финансовых дел. – Думаю, ты с удовольствием ее сожжешь.

Кит запрыгал от радости.

– Боже, Ник, ты чудо! Стоило тебе уйти в армию, как я попал в переделку. Когда мы вместе, нас никому не победить! – Он зажег свечу, поднес к ней доверенность и бросил горящий листок в пустой камин.

– Я отвезу документы на Хаттон-Холл в Лондон и положу в банковский сейф, где до них никому не добраться.

– Ну ты и наглец, Ник! Забыл, что это я лорд Хаттон и документы принадлежат мне?

– Готов сразиться со мной, Кит? – Ник сунул бумаги за пазуху. – Уверяю вас, милорд, это единственный способ забрать их у меня.

Их взгляды встретились. В библиотеке повисла гнетущая тишина.

– Я просто пошутил! – не выдержал Кит. – Черт, ты даже не представляешь себе, какое это облегчение. Надо поехать с Рупертом на скачки в Эпсом, отпраздновать победу!

Ник решил, что сейчас не время сообщать брату о ценных бумагах. Нужно срочно увезти все содержимое ящика в Лондон.

– Я не поеду. У меня есть кое-какие дела в городе.

– Можешь воспользоваться моим фаэтоном. Лошади почему-то все время сбиваются с шага. Может, ты сумеешь решить эту проблему.

«Проблема в том, что они не пара».

– Хорошо, проедусь, посмотрю. – Нику не терпелось узнать, чем закончился утренний визит Александры. – Кстати, вы уже назначили день свадьбы?

– Я сказал Алекс, что хочу сочетаться браком не позже чем через две недели, мне ведь были нужны деньги на Хаттон-Холл, но благодаря тебе я могу дать ей месяц, о котором она просила.

– Ты сообщил ей о своих финансовых затруднениях?

– Господь Вседержитель, нет, конечно! Не хочу, чтобы она думала, будто я женюсь на ней из-за денег. Она и так скоро об этом узнает.

Ник сжал кулаки и поклялся возместить растраченное братом состояние. Он сделает все возможное, чтобы Кит женился на Алекс не из-за денег.

На следующее утро, когда Кит еще сладко спал, Николас переложил акции, облигации и четыре пачки двадцатифунтовых банкнот в саквояж. В сумку упаковал тщательно вычищенный мистером Берком черный костюм, черную кожаную маску и армейские пистолеты. Запряг гнедых в фаэтон, привязал Атлас к экипажу и отправился в Лондон.

* * *

Александра все откладывала разговор с Дотти, не в силах сообщить ей о том, что они с Китом договорились пожениться через две недели. А в пятницу от Кита пришла записка:

Моя драгоценная Александра!

Прости меня, пожалуйста, за недостойное поведение в день твоего визита. Я буду счастлив исполнить твое желание. Для сгорающего от нетерпения жениха месяц – это целая вечность, но я понимаю, что невесте нужно время, чтобы подготовиться к свадьбе.

С любовью, Кристофер.

P.S. В субботу мы с Рупертом едем на скачки в Эпсом.

Гоня прочь мысли о Николасе, Алекс вышла в сад к Дотти и Маргарет.

– Мы с Кристофером поженимся через месяц. Следующие три субботы в церкви Хаттон будут оглашать наши имена, а еще через неделю состоится сама церемония.

– О, милая, это же чудесно! Ты должна заказать себе новое платье.

– Мы не можем позволить себе таких расходов, – возразила Алекс.

– Чушь и бред! Тебе предстоит стать леди Хаттон. Поезжай к Руперту, скажи ему, пусть отвезет нас завтра в Лондон.

– Боюсь, ничего не получится. Руперт и Кристофер собираются на скачки в Эпсом. Я съезжу в столицу верхом, как в прошлые выходные. Заодно отвезу статью в «Политикал реджистер», – соврала Алекс.

– Ты не можешь отправиться в Лондон одна, это неприлично! Не знаю, о чем я думала, отпустив тебя на прошлой неделе.

– Я надену костюм Руперта и его парик. Никто не заподозрит, что я женщина, это последний раз, клянусь! У нас ведь соглашение, Дотти! Вы обещали мне полную свободу, если я соглашусь стать леди Хаттон, и я согласилась!

– М-м… – Дотти бросила укоризненный взгляд в сторону Маргарет. – Мне ли не знать, что случается с молоденькими девушками, если их окружить запретами. Поскольку я не желаю, чтобы ты сбежала с недостойным плебеем, полагаю, лучше дать тебе возможность еще разок хлебнуть «полной свободы», как ты это называешь. Хотелось бы знать, о чем ты там написала?

Алекс судорожно сглотнула.

– Статья еще не закончена, надо срочно ее доделать.

Стоило ей взять в руки перо, и слова сами собой потекли на бумагу. Вскоре на свет появилась заметка о принце-регенте и его недостойном отношении к герою Англии, Веллингтону. Александра осталась довольна заметкой и решила заглянуть в издательство и представить ее на суд редактора. Затем нарисовала карикатуру на Принни и его приятелей за карточным столиком, стонущих под грудой купюр.

В субботу утром Руперт заехал в Хаттон-Холл за Китом, и они помчались в Эпсом. Там проводились ежегодные скачки «Оак рейсиз», вторые по значимости после Дерби.

Кристофер всячески избегал говорить с будущим шурином о своих финансовых проблемах, но не видел ничего дурного в том, чтобы подоить друга и воспользоваться его щедростью. В первом забеге Руперт сделал ставки за обоих, и, когда лошадь Кита пришла первой, он без зазрения совести сунул весь выигрыш себе в карман.

Настроение их улучшалось по мере того, как количество гиней в карманах росло; с каждым походом в закусочную смех становился все громче и громче. Однако где-то в середине дня у Кита состоялась весьма неприятная встреча. Руперт пошел делать ставки на предпоследний заезд, а Кит задержался, допивая свой виски, когда услышал голос, от которого у него мурашки по спине побежали. Улыбка тут же сползла с его лица, в голове прояснилось.

– Привет, Харм, я так и знал, что ты в Эпсоме.

– Убирайся к чертовой матери, Джереми Итон! Вы с твоим чертовым папочкой высосали из меня все, до последнего пенни!

– Очень сомневаюсь, кузен. Ты ни в воде не утонешь, ни в огне не сгоришь. Мы с тобой очень похожи. Проблемы с отцами – это, должно быть, семейное. Мой выгнал меня взашей из дома предков. Хорошо, что я предпочитаю Лондон, мне куда комфортнее в «Уайтсе».

– До тебя что, доходит, как до утки, на десятые сутки? Еще раз повторяю – нет у меня денег; были, да все вышли. Даже такая пиявка, как ты, не способна высосать кровь из камня!

– Я разве про деньги? Жилье – вот что мне требуется. Насколько я помню, твой особняк на Керзон-стрит всего в нескольких минутах ходьбы от «Уайтса», верно? Сдай его мне на год бесплатно, и дело с концом.

– Я бы на твоем месте поостерегся, – попытался запугать его Кит. – Если брат узнает, что ты меня шантажируешь, он тебя так прижмет, мало не покажется!

Джереми рассмеялся.

– Твой братец виноват не меньше тебя, он тоже сокрыл от властей истинную причину смерти вашего папеньки. Уверен, отважный капитан никогда не простит тебя, если ты позволишь правде выйти наружу. Подумай над этим, дорогой кузен, цена за молчание всего ничего. Я буду во вторник в «Уайтсе».

Джереми неспешно пошел прочь. Кит стоял и смотрел ему вслед. «Мне никогда от него не избавиться! Этот сукин сын до самой смерти будет меня шантажировать!» Кристофер кинулся на поиски Руперта, раздумывая над тем, как навсегда избавиться от алчной свиньи. Каждая безумная идея заканчивалась одной картинкой – он пускает пулю в лоб Джереми Итону. Кит отбросил все планы как слишком рисковые, и тут в голову ему пришла отличная мысль. А ведь есть способ застрелить кузена и покончить с кошмаром! Дуэль – вот идеальное решение проблемы!

– Где тебя носит, черт побери? Ты только что выиграл! – обратился к нему Руперт.

– И сколько? – равнодушно поинтересовался Кит, размышляя совсем о другом.

– Двадцать к одному, то есть двести гиней! – радостно воскликнул Руперт.

– Похоже, фортуна повернулась ко мне лицом, – заявил Кит. – Давай съездим на следующей неделе на пару дней в Лондон и прошвырнемся по клубам! Гульнем в последний раз перед тем, как я буду связан по рукам и ногам!

* * *

Одетая в мужское платье Александра первым делом зашла в издательство. Заметка и карикатура так понравились редактору, что он заплатил за них целых десять шиллингов. Это был самый большой гонорар за всю ее журналистскую карьеру. Настроение Алекс улучшилось. Стране нужны реформы, и если ее статьи хоть на шаг продвинут общество в этом направлении, можно считать, что ее усилия не пропали даром. Может быть, после свадьбы ей удастся уговорить Кристофера заняться политикой. Как английский лорд, он имеет право голоса и просто обязан воспользоваться им для устранения несправедливости.

Она поставила Зефира в конюшню на Беркли-сквер и побежала наверх переодеваться.

По дороге в салон мадам Мартен Алекс решила не покупать белое платье из практических соображений. К моменту свадьбы траур Кристофера официально завершится и они начнут получать приглашения на всевозможные мероприятия. Значит, новое бальное платье ей не помешает. Она запишет его на счет Дотти, а потом оплатит.

Алекс не стала сообщать модистке о предстоящем бракосочетании, француженка непременно будет настаивать на том, что невеста должна быть в белом и только в белом.

– Хочу от всей души поблагодарить вас за то, что рекомендовали мой салон сестрам герцога Девоншира. Леди Гренвилл и леди Карлайл пришли ко мне за кашемировыми шалями, такими же, как ваша, а также купили много других вещей.

– Очень рада за вас! Я хочу купить себе платье, а бабушке кашемировую шаль. Она обожает красивые вещи.

Мадам Мартен показала ей платье цвета морской волны, и Алекс оно очень понравилось. Длинные прозрачные рукава, глубокий вырез украшен розовыми бутонами и листочками из зеленого шелка в виде любовных узелков. Алекс примерила его, платье оказалось ей впору.

– Я в нем такая женственная, не могу устоять!

Девушка и шаль выбрала с первого взгляда. Дотти наверняка понравится кремовый кашемир с черной шелковой отделкой.

– Заверните, пожалуйста, я заберу покупки с собой.

Александра неторопливо возвращалась обратно на Беркли-сквер, наслаждаясь видами Лондона, стараясь не думать о том, что через несколько часов ей предстоит идти к Чарли Шампань. Когда куранты пробили семь, Алекс начала готовиться к финальному представлению. К ее ужасу, прозрачное белье телесного цвета расползлось – слишком часто его стирали! Что ж, придется выступать голой. «Надо надеяться, что Шарлотта Кинг не очень рассердится», – думала Алекс, шагая по Пэлл-Мэлл. Миссис Кинг всегда была к ней великодушна, позволяла пользоваться после представления своими личными апартаментами и неизменно приходила наверх с сотней гиней до того, как Алекс уйдет. Девушка сделала глубокий вдох, вздернула подбородок и переступила порог борделя. «Еще три часа, и я вернусь на Беркли-сквер. И ни одна живая душа не узнает моей тайны!»

Глава 28

Ник положил деньги в «Коуттс бэнк», на счет, открытый им ранее на имя Флинна Хаттона. Теперь за ним числилась весьма внушительная сумма – более пятидесяти тысяч фунтов. На то же имя он зарезервировал сейф для документов на Хаттон-Холл. Акции и облигации отправились туда же до лучших времен, пока они с братом не найдут подходящего финансового советника.

Потом Николас навестил Харта Кавендиша и узнал от него, что принц-регент действительно будет играть сегодня в «Лисьей норе», но сначала отобедает в Карлтон-Хаусе. Ник прогулялся до конюшен Карлтон-Хауса и выудил необходимую информацию из грума, притворившись, будто собирается приехать на прием с герцогом Девонширом. Оказалось, принц-регент сотоварищи всегда уезжали в одно и то же время, дабы успеть на еженедельную игру, которая начиналась ровно в девять.

Расстояние до «Лисьей норы» не превышало полумили. План Ника был прост и дерзок. На его исполнение отводилось несколько минут, далее быстрый отход через ближайший Сент-Джеймс-парк. Он несколько раз проверил маршрут, просчитывая каждый шаг, и с уверенностью рожденных под знаком Льва вернулся на Керзон-стрит дожидаться темноты.

Около восьми часов Александра вошла в комнату со сценой. Зал был пуст, но девушка все равно старалась не смотреть на стулья, сосредоточившись на красно-черном ковре под ногами. Обычно, оказавшись за шторой, отделявшей ее от зрителей, Алекс немного расслаблялась, но сегодня напряжение не отпускало ее. При мысли о том, что придется выступать абсолютно голой, ей становилось дурно. Видимо, судьба распорядилась так, что в последний раз зрители получат сполна.

Она проверила реквизит. И ванна, и кровать на месте. Расческа для волос на туалетном столике, а вот ширму, куда она вешает одежду, нужно немного поправить.

Едва дыша, Алекс притаилась на лестнице. Ночь выдалась жаркой, и ей было ужасно душно под несколькими слоями одежды и накидкой. Ладони вспотели. В зале послышались шаги и стук отодвигаемых стульев – клиенты Чарли начали собираться на представление. Трясущимися руками Алекс надела маску и закрепила парик. В тот самый момент, когда лампы вспыхнули, Алекс почувствовала приступ тошноты и испугалась, как бы ей не стало плохо. «Да что это с тобой? Ты же много раз проделывала этот трюк!» – услышала она внутренний голос. «Но мне от этого не легче!» – ответила она. «Ничего, чем раньше начнешь, тем раньше закончишь!» Алекс глубоко вдохнула, повернула ручку двери и шагнула на ярко освещенную сцену.

Николас оставил Атласа в стойле. Лошадь вычислить нетрудно. Стояла такая теплынь, что он не стал надевать ни накидки, ни рубашки, только черный костюм, не сковывавший движений. Поскольку стрелять он ни в кого не собирался, то прихватил с собой только один пистолет и кожаную маску.

Ник спрятался в тени во дворе Карлтон-Хауса, где красовались три закрытые экипажа с превосходными лошадьми, кучерами и грумами. Он надел маску, уверенный в том, что незаметен под покровом ночи. Три толстяка королевского рода ни за что не пойдут пешком, хотя до «Лисьей норы» менее восьми сотен ярдов. Они попросту будут не в состоянии удержаться на ногах после двухчасовой пирушки. И поедут в одной карете в сопровождении одного из придворных регента.

Около девяти распахнулись французские окна и на террасу вышли их королевские высочества – Георг, Фредерик и кузен Уильям. Троица спустилась по каменным ступенькам и застыла в ожидании экипажа. Регента сопровождал офицер конной гвардии с атташе-кейсом. Губы Николаса скривились в презрительной усмешке: офицеры личного полка регента – все как один маменькины сынки, из которых выходят чудесные лакеи.

Дородным принцам потребовалось несколько минут, чтобы погрузиться в карету. Кучер закрыл за ними дверцу, сел на облучок и взялся за вожжи. Карета сделала широкий круг и выехала со двора. Лошади шли медленной рысью, и Нику не составило большого труда подстроиться под темп экипажа. За четыреста ярдов от «Лисьей норы» Ник осторожно открыл дверцу и незаметно для кучера проник внутрь.

Пассажиры не успели опомниться, как двенадцатидюймовое дуло пистолета уперлось прямо в сердце принца-регента.

– Ни слова, джентльмены. – Незнакомец говорил с ними вежливо, но абсолютно серьезно. – У меня для вас послание от Чарлза Джеймса Фокса: «Не рискуйте, ваше королевское высочество, ведите себя осмотрительно».

Герцог Йоркширский был слишком пьян после дня в Эпсоме и вечера в Карлтон-Хаусе, чтобы осознать происходящее. Глостер тихо застонал, а сам регент хлюпнул носом, по пухлой щеке скатилась слеза.

– Деньги из атташе-кейса переложить сюда. – Ник протянул черный бархатный мешок и внимательно наблюдал за тем, как офицер отпирает кейс и достает купюры – на вид около двадцати тысяч.

Глостер вытащил кошелек и вытряхнул его содержимое в мешок. Жабоподобный Фредерик не двинулся с места, тогда кузен Уильям поспешил избавить его от эпсомского выигрыша.

– Джентльмены, вы оказали мне огромную честь. – Ник распахнул дверцу, спрыгнул на ходу и помчался в сторону Сент-Джеймс-парка. Карета притормозила, так и не добравшись до «Лисьей норы», из нее выскочил гвардеец с криками:

– Держи вора! Держи вора!

Внезапно перед Николасом вырос всадник конного патруля с Боу-стрит. Ник вполне мог застрелить его, но личный кодекс чести не позволил ему сделать это. Проклиная злополучную судьбу, он резко повернулся и бросился в противоположную сторону, к Пэлл-Мэлл. Однако констебль оказался не столь щепетильным и не замедлил воспользоваться оружием. Ночную тишину прорезал оглушительный выстрел, затылок Николаса обожгло огнем, но он собрался с силами и продолжал бежать, прекрасно понимая, что, если бы пуля вошла в голову, он уже лежал бы мертвым. По шее потекла теплая струйка крови, и Нику оставалось лишь надеяться, что ткань ее впитает и его не вычислят по следу.

Ник свернул за угол Пэлл-Мэлл, и ноги сами собой понесли его в сторону знакомого заведения Чарли Шампань. Шляпы он уже лишился и, ввалившись в дверь, сорвал с лица кожаную маску и сунул ее в мешок.

Стайка прелестных искусительниц с изумлением взирала на то, как близнец Хаттон пронесся стрелой через приемную в сторону лестницы. В это самое время Чарли Шампань в шикарном парчовом платье цвета бургундского спускалась вниз. Зрители уже рукоплескали Каприс, и Чарли предстояло поприветствовать клиентов после представления.

– За мной гонятся, – предупредил ее Ник, пробегая мимо.

– Бог мой, да ты ранен! – Чарли последовала за ним в свои личные покои.

Они зашли в комнату и закрыли за собой дверь. Ник сунул мешок с деньгами и пистолет под огромную кровать и снял пропитанный кровью черный сюртук.

В конце представления Алекс трясло как в лихорадке. Обычно она выступала около часа, но сегодня ей показалось, что время тянется бесконечно. Когда газовые лампы погасли и публика взорвалась аплодисментами, по ее телу пробежала волна облегчения. Слава Богу, с этим покончено! Она накинула на плечи плащ, дрожа от холода, хотя в самом начале ей показалось, что тут невыносимая жара. Ноги были словно ватные, руки не слушались, она роняла вещи. Алекс наклонилась, подняла с пола чулок и поспешила к двери. Остановилась на освещенной площадке, проверила, все ли на месте, сделала глубокий вдох и вспорхнула по лестнице.

Добравшись до покоев Чарли, Алекс открыла дверь, влетела внутрь и едва не лишилась сознания. Голый по пояс Николас Хаттон и невероятно красивая Шарлотта Кинг стояли так близко друг к другу, что тела их практически соприкасались. Причем стояли в футе от широкой кровати.

– Это всего лишь Каприс! – с явным облегчением выдохнула Чарли.

– Нет, это не Каприс! – Алекс бросила на пол одежду, сорвала с себя маску и парик. Рыжие кудряшки волной упали на плечи, зеленые глаза с вызовом уставились на дьявола во плоти. – Это Александра!

Ник смотрел на нее словно завороженный, не в силах шевельнуться или отвести взгляд. Видимо, он потерял слишком много крови, вот ему и мерещится.

– Так вы знаете друг друга? Вот и отлично! Быстро в кровать, оба. Я спущусь вниз и попробую воспрепятствовать обыску.

– Алекс! Ради всего святого, что ты делаешь в этом месте? – взвился Николас. Рука непроизвольно коснулась затылка в попытке умерить пронзившую голову боль. На ладони осталась кровь.

– О, мой Бог! Ник, ты ранен! – Приступ гнева тут же сменился заботой о человеке, который был для нее дороже жизни.

– В меня стреляли. Ты должна спрятаться, Алекс, полиция будет здесь с минуты на минуту.

– Ты истекаешь кровью, Ник! – всхлипнула Александра.

– Нет-нет, пуля прошла вскользь, такие раны всегда сильно кровоточат. Делай, что я приказываю, беги отсюда и спрячься где-нибудь. – Он покачнулся.

Алекс схватила сюртук и стерла кровь с его рук и плеч. Потом откинула покрывало и толкнула его на черные атласные простыни.

– Прижмись головой к подушке, на черном кровь не заметна. – Алекс сбросила накидку и голая скользнула в кровать, накрыв его своим телом. Она прижала палец к губам.

– Ш-ш, любовь моя, молчи, я сама все скажу.

Алекс больше не могла скрывать свою любовь к Нику. Ее слова и поступки говорили сами за себя.

Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появился тот самый полицейский с Боу-стрит с ружьем в руках.

Алекс приподнялась и одарила его соблазнительной улыбкой.

– Тебе придется подождать, милый, хоть я и люблю мальчиков с большими пушками.

Николас, не отрывая головы от подушки, пригвоздил его ледяным взглядом серых глаз.

– Какого черта здесь происходит? Я купил ее на всю ночь!

Констебль глянул на обнаженную парочку, на руку мужчины, властно сжимающую обольстительно-круглые ягодицы девицы, бегло осмотрел комнату и кивнул:

– Продолжайте, милорд.

Когда он ушел, Алекс рухнула на лежавшего под ней мужчину.

– О, Николас, что ты натворил?

– Ограбил карету Принни, но вопрос не в этом, бесенок. Какого черта ты делаешь в борделе?

– Деньги зарабатываю.

– Деньги зарабатываешь! – Он с такой силой сжал ее, что она поняла – умирать он пока не собирается.

– Не так, как ты думаешь, Ник. – Она провела рукой по своему телу. – Я даю представления.

– Каприс! – процедил он сквозь зубы. – Видел я твое скандальное представление! Давно надо было отшлепать тебя, упрямое создание.

Ник посмотрел на нее. Притворяться бессмысленно.

– О Боже, Алекс, я так тебя люблю! Ты рискнула своей безопасностью и своей репутацией, чтобы спасти меня! – Он нежно погладил ее по щеке.

– Ник, я всегда тебя любила. Тебя одного. Ты должен был это знать!

– Я знал, конечно же. Но ты была обещана Киту, и я думал, что со временем ты переболеешь мной, хоть моя любовь и не померкла бы с годами.

Ей очень хотелось поверить его словам, но она боялась, что он просто потерял много крови и бредит. Алекс поцеловала его пальцы и прижалась к ним губами.

– Тише, любовь моя, не двигайся.

Чарли вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

– Ушел, но может вернуться, так что вам лучше полежать еще немного.

– У него кровотечение, и оно не прекратится, если не зашить рану.

– Не смотри на меня! – замахала руками Чарли. – Я не белошвейка, и у меня тут не кружок кройки и шитья.

– О, я сама все сделаю, если вы дадите мне нитку с иголкой.

Николас прикрыл глаза и застонал:

– Поверить не могу, что вы знаете друг друга!

– Тебе очень повезло, что мы знакомы, Хазард Хаттон! – парировала Чарли. – Мы только что спасли твои чертовы яйца! Сейчас принесу нитку с иголкой.

Как только Чарли исчезла, Алекс выбралась из кровати, надела рубашку, потом зажгла лампу и поставила ее на прикроватный столик.

– Дай-ка посмотреть.

Он осторожно сел.

– Скажи, что там.

Алекс призвала на помощь все свое мужество и осмотрела его голову. Чудесные черные кудряшки пропитались кровью, которая до сих пор текла из глубокой раны. Она подняла волосы, а вместе с ними и кусочек скальпа. Алекс ясно увидела белую кость, схватила подушку и прижала к ране.

– Все гораздо лучше, чем я думала. – «Боже, все гораздо хуже, чем я предполагала!» – Пуля прорезала полоску в пару дюймов. – «Да она дюйма три в длину и очень глубокая!»