Текст книги "Montgomery tales. 18+"

ПОНТИЙ ПИЛАТ

Подобно скачущему коню джива, бывшая вблизи, оказывается далеко…

Риши Тирумулар, «Тирумантирам»

Джива11
  Джи́ва – понятие в индийской религиозно-философской традиции обозначающее духовное, вечное живое существо, отдельную душу.


[Закрыть] – душа – римского всадника Понтия Пилата, префекта Иудеи, того самого, при котором был распят Иисус из Назарета, по воле непреложных законов мироздания вновь обрела возможность родиться на земле. Спустя 1977 лет, проведенных в Чертогах Ожидания, душа Пилата вернулась в мир в образе русской девушки Вики, москвички в третьем поколении. Обычно души в извечном вращении колеса сансары забывают свои прошлые воплощения и каждый раз начинают как бы с нового листа, совершенно не понимая, что это за груз давит на них, из-за чего на них лавиной обрушиваются неблагоприятные обстоятельства, почему им так часто не везет и так редко улыбается удача. Но это обычные души. Психея Понтия Пилата пришла в этот мир точно зная откуда, почему и зачем. На особых душах – особая ответственность. Вике предстояло исправить кармические ошибки римского прокуратора, задача не из простых. Чтобы выполнить свою миссию, девушке нужно было дарить людям счастье и тепло. По-честному: беззаветно и во всю силу. И Вика старалась, как могла: она преданно любила, жертвовала для любимых всем, не экономила на своих чувствах, не берегла силы. Но за тридцать лет жизни источник ее человеческого тепла начал иссякать, потому что энергия, которую она отдавала людям – любимым, близким и просто окружающим – не возвращалась к ней совсем. Вика не понимала, в чем дело, почему все, на кого она направляла свои лучи любви и заботы оказывались черствыми, неблагодарными или просто душевно беспомощными, полумертвыми душами с аурой уныло-болотного цвета. Вика вытаскивала их из грязи, из рук самой смерти, но они не извлекали из этого никакого урока и продолжали катиться по наклонной – куда-то в бездну небытия.

Вика чувствовала, как внутри нее образовывается огромная зияющая дыра, как будто что-то медленно, но неуклонно выедает ее душу. В отчаянии девушка с душой прокуратора пришла к мудрому старцу. Она хотела было рассказать ему, кто она, откуда пришла и зачем, но старец мягким жестом руки остановил девушку и сказал:

– Я знаю, кто ты. Скажи мне, что ты хочешь услышать от меня?

– О мудрейший, подскажи, как мне быть? Я чувствую, что не справляюсь со своей миссией. Всю свою жизнь я посвятила другим людям, помогала обладателям печальной судьбы и горькой участи, светила там, где почти никогда не видели солнечного света, но мое участие в их жизни не заставило несчастных даже задуматься. Второй шанс данный этим людям не послужил для них стимулом изменить свой путь. Они просто приняли все как должное и снова пошли своей дорогой – в никуда. Моя энергия на исходе, я растратила себя, а встречный поток ко мне не вернулся. Энергообмен нарушен, люди просто потребляют меня, лгут, полагают, что и до встречи со мной они были такими, просто временные трудности вынуждают их катиться вниз. Я вижу их обман по отношению ко мне. Выходит, я просто зря потратила свою жизнь? Всё было зря?!

Старец молчал и некоторое время молча и печально глядел Вике в глаза. Наконец, он кивнул, словно собрал в уме во едино некую сложную конструкцию из множества элементов.

– Нет, – молвил старец, – всё было не зря. Очень скоро ты повстречаешь человека, для которого ты станешь всем. Он будет очень любить тебя, и с ним ты познаешь счастье. Вам предначертано пойти по жизни вместе.

– Как я узнаю его?

– Он нерусский. Приедет из другой страны. И он младше тебя на три года. Ваш союз будет уникальным. Ты будешь вдохновлять его, а он помогать тебе в карьере. Сначала у вас будет не так много денег, но вместе вы всё преодолеете. У вас будет общий бизнес. Ты станешь музой для него, его возлюбленной. Вы впервые по-настоящему познаете, что такое настоящая осознанная любовь и счастье. Ты станешь его спасителем, вдохновителем. И ты сможешь излечить его душу и наполнить ее светом.

Старец говорил, и Вика чувствовала, как ее тревога и боль постепенно покидают ее, а в сердце зарождается надежда. Сам голос мудреца и провидца подобно теплому ветру – спокойному и сильному – наполнял ее усталую душу ровной и уверенной силой. А старец продолжал спокойным и очень доброжелательным тоном:

– Вы друг для друга подарки судьбы. И проживете вместе долгую и счастливую жизнь. Правда, я вижу, что у вас могут возникнуть проблемы со здоровьем. Особенно это касается тебя. Видишь ли, это тебе послано в наказание от высших сил за небрежное отношение к собственным способностям, которыми тебя щедро наделили при рождении… Да, да, я знаю, кем ты была в прошлой жизни – старик ласково улыбнулся, успокаивая девушку. – Но, если вы по каким-то причинам потеряете друг друга, ваша жизнь оборвется рано и мучительно. Скорее всего из-за расставания друг с другом и от ядов… – старец задумался, на секунду, что-то припоминая. – Наркотики. Это называется наркотики, вам следует их избегать.

Фразу про наркотики Вика пропустила мимо ушей, она стремилась поскорее понять, как ей найти того, кто ей назначен судьбой.

– И как скоро я встречу его?

– Через три месяца.

– Мне хотелось бы узнать о нем больше. Может быть, есть особые приметы?

– Особые? Не знаю, каждый человек особенный, – старик посмотрел на нее с легким упреком. – У него голубые глаза, теплые руки, четвертая группа крови, которая тянется за ним с позапрошлого воплощения. Вся его семья связана с музыкальной индустрией. Папа телец… – старик прикрыл глаза, видимо, пытаясь вспомнить побольше подробностей о молодом человеке, вытаскивая их из какого-то невероятного пространства-времени, доступного только его разуму. – Папа телец… Ходит в море. Первое января для него всегда двойной праздник. Он зарабатывает музыкой. С ним и ты запоёшь. Он будетпродвигать тебя. Сейчас ты поёшь не очень, но он поможет тебе – научит и вдохновит. Сначала у тебя будет мало поклонников, а потом их появится очень много. Но помни – единственное, что может разрушить ваши отношения – наркотики.

Вика вышла от старца (он жил в большой, но очень аскетично обставленной квартире в центре Москвы), как во сне. Нет, она помнила почти каждое слово старика, но все эти слова никак не укладывались в ее голове в связную, непротиворечивую картину. Вика сидела в машине и не трогалась с места.

– Какой бред. Я с нерусским? Да ни за что в жизни. Да ещё и младше меня. Из другой страны? Из какой? Глупости какие.

Она откинулась на спинку сидения хонды Аккорд, прикрыла глаза и вдруг отчетливо увидела образ турецкого мальчишки. Опомнившись в ужасе, она до упора выжала газ и помчалась вдаль.

В течение дальнейших трех месяцев никаких интересных событий, стоивших внимания читателя, не произошло. Она с неохотой выполняла рутинную работу в кафе, владельцем которого являлась. И ни одного нового знакомства за это время так и не случилось. И Вика благополучно забыла о пророчестве.

Но спустя неделю на ее страничку в социальной сети добавился мальчик, который по всей видимости добавлялся для количества ко многим с целью рекламы своего музыкального проекта.

Посмотрев его фото, Вика отметила про себя, что парень полностью соответствует ее вкусу, но не придала этому особого значения. Как раз в этот самый момент на пороге ее забегаловки возник эффектный юноша с лучезарной улыбкой.

– Вау! – не сдержала восклицание Вика.

– Успокойся, он гей, – усмехнулась официантка Инга.

– Жалко, он так ничего себе…

– Да он остановился у меня на две недели. Мне просто нужна его помощь. Эд, знакомься, это Вика, наш учредитель.

Эдвард застенчиво улыбнулся, а глаза его излучали яркое бирюзовое свечение.

«Так, этот парень будет моим. Во что бы то ни стало», – подумала Вика и заварила себе чашку ароматного фруктового чая. А вечером она вдруг вспомнила о пророчестве, и ей вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, Эд и есть ее судьба, а спасителем она его станет, избавив от нетрадиционной сексуальной ориентации. А что Эдвард был младше ее на шесть лет и не имел никакого отношения к музыке, Вика просто списала на то, что старец мог ошибиться в возрасте, ведь многое совпадало, и первого января он действительно праздновал не только Новый год, но и свой день рождения. Вот и сложился пазл.

Через два месяца она вышла замуж за Эда. Перед самой свадьбой было множество знаков, которые указывали на то, что она совершает большую ошибку, но её ничто не остановило. Упертая Вика шла напролом.

Но… даже в первые дни брака она не чувствовала себя счастливой. А каждый вечер возвращаясь с работы домой, заходя в подъезд, она видела одно и то же видение. Как будто бы она живет с совсем другим человеком, и он сидит за ноутбуком спиной ко входной двери и сочиняет музыку, а Вика заходит с пакетами вкусностей и нет для нее большей радости, чем возвращаться домой, где он встречает ее в коридоре, забирает сумки, и пока они на кухне раскладывают продукты, он делится с ней своими творческими успехами… В этом видении Вика чувствовала себя счастливой и значимой. Она чувствовала себя любимой.

А с Эдом у них так и не получилось создать семью. Не найдя взаимопонимания и не чувствуя от него любви, она развелась с ним спустя ровно девять месяцев со дня свадьбы.

После развода у нее сразу же пошла волна творческой реализации, как будто открылся какой-то канал, который был перекрыт тяжелым камнем, лежавшим у нее на сердце. На нее прямо посыпались предложения от известных домов моды, на съемки в рекламных роликах и сериалах. Но Вика всегда мечтала петь. И вдруг у нее родилась идея создать рок-мюзикл, яркое и динамичное театрализованное представление. Она занялась поиском единомышленников, но никто из друзей не поддержал ее. Вика уже чувствовала себя на грани отчаяния. И тут одна знакомая дала ей контакты на мальчика, которого данный проект мог бы заинтересовать и даже за определенный бюджет он сможет выступить композитором мюзикла.

– Он такой талантливый, это что-то! – тараторила подружка. – Позвони ему, не пожалеешь.

Вика в тот же вечер зашла на страничку в соцсети к талантливому композитору, и попала к тому самому парню, который когда-то добавился к ней просто так, для поднятия статистики странице своего проекта.

* * *

Общение с ним давалось тяжко. Мало того, что он не подпускал к себе, так еще и энергетически закрывался. А ее каждый раз после кратких диалогов с ним знобило и трясло. Хоть беседы и происходили исключительно по рабочим моментам, она так и чувствовала его внутреннюю неблагополучность: острую денежную нужду, проблемы с измененным состоянием сознания («Скорее всего, это наркотики», – думала Вика) и душевную пустоту. Аура его была самой что ни на есть уныло-болотной. И ей вдруг так захотелось чисто по-человечески помочь ему, вытащить из этого болота, показать, что жизнь может быть совсем другой – наполненной светом и радостью, насытить его эмоциями, поддержать… Но общение так и не задавалось. Пересечений не было, работал он удаленно, единственные пара встреч – только по передаче гонорара. А Вику так и продолжали терзать видения. Она общалась с ним ментально и очень переживала за его душевное состояние, потому что видела трагичный исход.

И как-то раз, перед Новым годом лед тронулся. Совершенно неожиданно этот паренек захотел встретиться, ему было плохо. В его голосе Вика ощутила что-то неладное, да и побаивалась она его – от парня всегда исходила какая-то тревога. Но самой весомой причиной отказа от встречи выступила материальная сторона. На тот момент у нее не оказалось ни копейки на проезд, ведь ее последние деньги ушли на создание музыки к своему проекту, постройку декораций в студии, да еще на новый холодильник, который на днях сломался – и как некстати.

Предложение встречи Вика ожидала и на следующий день, но его не последовало. Она продолжала интересоваться его самочувствием, и Артур пошел на контакт. В канун Нового года она купила ему подарок, чтобы поддержать его и хоть немного поднять настроение. Но позвонить и назначить встречу Вика очень боялась, до последнего оттягивала звонок, гуляя по зимнему городу. Но когда руки сами набрали номер, было слишком поздно – он уже покидал Россию. Но почувствовав в его голосе дружелюбные нотки, она договорилась с ним, что они увидятся, когда он вернется, – сразу после Нового года.

Все следующие три дня она жила в предвкушении встречи, представляя, как вручит ему подарок, и он радостно улыбнется. Но Артур не писал и не звонил. Он должен был уже вернуться, и Вика не выдержала и написала ему сама. Диалог получился очень душевным.

– Я вернусь пятого января, и я очень хочу тебя увидеть, – была последняя фраза Артура.

Но ни пятого, ни десятого, ни даже двадцатого января не было ни встречи, ни даже сообщений от него. Вика очень волновалась, не находила себе места, она снова отправила ему сообщение, но он уже не отвечал.

Ответ все же пришел. Артур был занят съемками клипа и ему уже было не до их совместного проекта и, конечно же, не до встречи.

Наступил февраль. Вику ломало от видений, от ментальных диалогов, от нереализованности собственного проекта, от невозможности передать подарок. Частые нервные срывы сделали ее существование невыносимым. Она почему-то была твердо уверена, что с Артуром что-то случилось. Ее посещали видения и сны, где Артур находился в изоляции в сырых стенах желтого цвета. Она предположила, что это психиатрический стационар. Написать ему еще раз она, конечно же, боялась, поэтому просто чего-то ждала, опустив руки. Просто ждала и ждала. Март, апрель, май…

* * *

Вике снится сон, как Артура черными цепями держат за горло и ведут на эшафот, а сам он будто в тумане послушно следует за черной фигурой и добровольно идет на виселицу. В холодном поту она проснулась и сразу же зашла к нему на страничку посмотреть, не опубликовал ли он что-нибудь о себе, хотя бы фото… Она увидела его последние фотографии, и ей сразу же на интуитивном уровне открылось понимание того, что на него сделали приворот. «Ну, теперь этого дурака даже на чашку кофе не вытащить, а не то, чтобы своим проектом заинтересовать…», – в сердцах подумала Вика.

В тот же вечер в ее голове родился текст, который и подтолкнул ее к осуществлению своей давней мечты. Она успешно записала сингл. Более того, сингл оказался очень успешным – популярность ее росла буквально не по дням, а по часам. Всё, как и говорилось в пророчестве. Песни стали выходить одна за другой, Вика готовилась к записи своего первого полноформатного альбома. Но тут ее звукорежиссер отстранился от их совместного проекта – семейные обстоятельства вывели его из шоу-бизнеса на неопределенное время. «Вот жесть!» – заскрипела зубами Вика, когда режиссер позвонил извиниться, что покидает ее.

Сроки поджимали. А помощи ждать было не от кого. Снова скрипя зубами и скрепя сердце пришлось обратиться к привороженному чудаку.

И снова общение давило и морально, и энергетически. Вика, как и в прошлые встречи, ощущала его острую финансовую нужду. Но это и помогло им сойтись: Артур вынужден был взяться за работу. Сделка была честной. Но готовый материал не оправдал ее ожиданий, запись не состоялась. Музыка, написанная Артуром никуда не годилась: что-то донести привороженному было просто не реально. Вика очень сильно злилась и даже чуть не написала саркастически злобное сообщение, мол, хорошо тебя приворожили, мозг совсем уплыл, сам не соображаешь, что ты пишешь. Но всё же воздержалась.

А спустя месяц ей предложили стать ведущей Хэллоуина – ведьмой, хозяйкой бесовского праздника. Вика разработала сценарий, погрузила себя в хлопоты по подготовке мероприятия. И ей нужна была музыкальная группа, которая могла бы выступить на празднике, но на этот вечер все группы уже были заняты. И снова она была вынуждена обратиться к своему странному товарищу со взаимовыгодным предложением.

За неделю до мероприятия они наконец-то встретились. Увидев над ним черное облако и крюк торчащий из головы, она пришла в ужас, но не подала виду. Совершенно неосознанно лишь мысленно отодвинула эту штуковину и ей даже показалось, что в плане общения он немного потеплел.

А еще через неделю состоялось и само мероприятие. Вика исполняла роль ведьмы, но она ведь и была ведьмой, так что она пребывала в роли самой себя: черная ведьма, но, как ни странно, с белой аурой. На этом шабаше она угощала гостей зельем, которое сварила накануне по очень древнему и тайному рецепту. Чудодейственный напиток снимал всевозможные блоки и привязки, в том числе и приворотные наговоры. Но рассчитан напиток был, к сожалению, только на короткий срок.

После этой волшебной ночи, они наконец-то нашли общий язык и очень тесно сдружились. Их тянуло к друг другу словно магнитом, они скучали друг по другу, даже расставаясь на несколько часов. Их встречи становились всё чаще, они находили друг в друге отдушину, им буквально легче дышалось, когда они были рядом. И Вике стало казаться, что это нечто большее, чем просто дружба. А к весне их отношения постепенно переросли в нечто большее. Их первое настоящее свидание произошло у Вики в квартире. Артур заехал к ней, чтобы пойти вместе на вечеринку к общим друзьям, но только Вика открыла дверь, чтобы впустить друга, как их вдруг накрыло волной желания – такого сильного, что у них не было времени ни осознать, что с ними происходит, ни как-то попытаться взять под контроль происходящее. Артур взял Вику стоя, прямо в коридоре у открытой двери, благо дверь на площадку подъезда сама закрылась, когда кто-то из них задел ее плечом. Они жадно целовались, задыхаясь и причиняя друг другу невольную боль этими неистовыми поцелуями. Целуясь, ощупывая друг друга, будто пытаясь найти друг в друге самую суть, они срывали мешавшую им одежду… Артур сильным движением раздвинул ее бедра. Между ног у ведьмы все заныло, она тихо постанывала под напором жадных губ. Любовники повалились на пол, на мягкий и глубокий ковер гостиной, и Вика почувствовала, что растворяется под его телом. Он был всюду: на ней, под ней и внутри нее. Этот секс не был просто сексом, это было волшебство, которое освобождало Вику от давнего блока, вернула ей ее бессмертную душу. Это же волшебство помогло Артуру окончательно превратить остатки мерзкого приворота в квантовую пыль.

Все последующие встречи постепенно привели их к совместному проживанию. Вика была уверена, что пророчество начинает сбываться. Вот он, тот человек, которого она видела в своих видениях. Совпало всё, начиная от разницы в возрасте, до того, что он являлся гражданином другой страны. Совпало всё, кроме одного. Слова мудрого старца возникли в ее памяти: «Он будет очень любить тебя».

Ком невыносимой боли подступил к горлу. Слезы душили. Мысли сводили с ума. Она написала в дневнике: «Видимо, и в этом воплощении мне не дано познать взаимной любви. Пусть он так и не смог полюбить меня как женщину, но я все равно буду заботиться о нем. Возможно, после меня никто так не сможет его любить, так пусть он хотя бы узнает, что такое счастье и настоящая любовь». Закрыв дневник и убрав его под замок в ящик письменного стола, Вика раскатала на полированной столешнице приличную дорожку кокаина, втянула ее одним вдохом и вышла из квартиры. Она пошла пройтись в рощу, что располагалась недалеко от дома. Осенний воздух приятно охлаждал ее разгоряченное лицо, кокаин разогнал суетные мысли и наполнил пространство вокруг девушки холодным голубоватым свечением. Холодало, приближался день осеннего равноденствия. Вике показалось, что она идет по высокой горной тропе в страшном, почти космических масштабов одиночестве «Что ж, печальный финал не за горами», – отрешенно подумала девушка и пошла по направлению к далекой заснеженной вершине. – «Я не умела любить до встречи с тобой. Спасибо, что дал мне возможность ощутить это чувство по-настоящему».

Артур вошел в пустую квартиру (у него уже давно были ключи от Викиной «однушки»), прошел, не разуваясь, на кухню, сел на стул у оставленного на распашку окна. Закурив сигарету и выпустив струю дыма в окно, он вдруг заметил на столе оставленное колечко, которое Вика постоянно носила на пальце левой руки. Артур поднял его и внимательно осмотрел.

– Надо же, какой маленький пальчик, – произнес он с нежностью и повесил кольцо на свою цепочку, как знак того, что Вика принадлежала только ему – целиком и полностью.

ПОВЕРНИСЬ К ЛЕСУ ЗАДОМ, А КО МНЕ ПЕРЕДОМ

– Настя, слушай, а не хочешь за город прокатиться на выходных? – спросил Игорь у жены будничным тоном, как будто они часто выезжали вместе. На самом деле они давно никуда вместе не ездили и не ходили, встречались дома за ужином, из всех совместных занятий в последние годы супруги могли бы назвать разве что лежание на диване перед телевизором. Нет, у них были нормальные отношения – без скандалов и неприязни друг к другу, просто они уже так свыклись, притерлись, что уже перестали чувствовать что-то кроме простой потребности в спокойном уюте домашнего очага. Им казалось, что это и есть тихое и нормальное счастье: приходить с работы домой, вместе ужинать, немного поболтать ни о чем, посмотреть телек и лечь спать. Сексуальная жизнь у них, конечно же была, но не часто, не долго и, в общем, не интересно. Где-то в глубине каждый чувствовал, что постепенное схождение на нет всех тех чувств, которые связывают мужчину и женщину, да еще и в совсем не преклонном возрасте (обоим не было и сорока лет), это вроде как неправильно. Но решение проблемы само собой не приходило, а что-то предпринимать… Ну, как-то не к спеху, всегда есть дела поважнее, да и что-то усталость навалилась в конце недели… и вообще, что, прям сейчас что ли? Настроения нет.

Но были и тревожные звоночки: во-первых, Настя начала уже нервничать по этому поводу, даже несколько раз спрашивала, мол, что, у нас всё уже? А когда появлялось настроение, то какое-то умозрительное, что ли, – куда надо не передавалось, и в результате ничего не выходило… Извини, давай в другой раз, а?

Но месяц назад всё получилось в гостях. Правда, выпили немного, но дело не в этом: Игорь с Настей зашли в ванную, пока вся компания вышла на балкон смотреть фейерверк, и вдруг что-то шевельнулось. Игорь обнял жену за талию одной рукой, а второй сжал ее сзади ниже талии. Настя напряглась, от неожиданности попыталась отстраниться, потом заглянула в глаза мужа и увидела такое сильное желание, что и сама почувствовала его. Они прислушались к шуму в квартире – вроде бы все на балконе. Защелкнули дверь, Настя быстро сняла трусики, и Игорь напористо и лихо взял ее, усадив на край стиральной машины. Да, секс был недолгим, но совсем не таким вялым, как дома под одеялом при выключенном свете. Обоим понравилось. Но продолжения эта практика не получила, да и в гости больше пока не выбирались. Снова потекли скучные будни: работа, ужин, телевизор, спать.

Однако Игорь не забыл об этом случае, он всё думал, как бы повторить этот волнующий опыт, тем более, что после него заметно потеплели отношения с женой, а это он очень ценил. И вот подвернулась интересная идея. Коллеги в офисе рассказывали, как большой компанией ездили на охоту в ближайшее угодье. Охоты, собственно, никакой не получилось, ни одного опытного охотника в компании не было, одни любители да «туристы», но шашлыки всё же устроили себе по полной программе – с водочкой, всё как положено, постреляли по бутылкам… А на обратном пути заблудились. Натурально – плутали часов пять, когда по расчету должны были за два часа выйти к трассе. В результате заночевали в такой сказочной избушке на такой сказочной полянке, по краям которой стояли мощные дубы в три обхвата. Утром проснулись, запарили чайку и совещались, что делать, как выходить из лесу. Но повезло: к избушке вышел настоящий охотник и рассказал, как им выйти к дороге. Мало того – вытащил из рюкзака топографическую карту, прочертил им маршрут, оказалось, что через полчаса ходу от избушки пролегает хорошая тропа, по которой меньше часу идти до федеральной трассы. «А как вы сюда вообще попали?» – спросил охотник-профи, как-то недоверчиво глядя на незадачливых любителей. Ему рассказали, что привезли их на микроавтобусе, высадили вот тут – самый бывалый из коллег Игоря, Виктор, начальник бюро снабжения, ткнул пальцем на участок трасы в десяти километрах к северу, – а забрать должны были вчера вечером, но мы это… заблудились. «Повезло вам», – хмыкнул охотник. «В смысле?», – спросил снабженец. «Да так», – могли бы и крепче заплутать.

На обеденном перерыве Игорь подошел к Виктору и спросил, правда, что ли, там избушка есть, и от трассы недалеко? Или это они сочинили, чтобы объяснить, почему в понедельник на работу не вышли?

– Не, серьезно, так и было, – подтвердил Виктор. – А избушка вообще класс: такая добротная, обжитая. А на карте, я заметил, там рядом – если не к трассе идти, а в обратную сторону, – деревенька какая-то или хутор. Короче, интересное место. А еще охотник сказал, что в избе лесник жил, смотрящий, типа, за охотничьим угодьем, но будто он пропал куда-то.

– В смысле пропал?

– Ну исчез. Не нашли его, короче.

– А, понятно, охотничьи байки… Там еще медведь-людоед ходит и по ночам плачет женским голосом, да? А как пойдешь смотреть, кто там стонет, так он тебя…

– Да иди ты!

– Да ладно, какая нахрен избушка на курьих ножках, придумали вы всё, чтобы от прогула отмазаться.

Виктор помрачнел.

– Пойдем, – сказал он и кивнул в сторону своего стола. Они подошли к рабочему месту Виктора, тот открыл нижний ящик письменного стола и вытащил сложенный лист потертой плотной бумаги. Развернув карту на столе, Виктор показал пальцем на значок, больше всего похожий на могилку, нарисованную пятилетним ребенком. – Вот она, избушка. А вот, смотри, деревня. – действительно, неподалеку от одинокой могилки на самодельной карте было изображено целое кладбище: несколько близко расположенных то ли избушек, то ли склепиков.

– А вот трасса, смотри, недалеко. Сюда нас привез Олег на своем микрике, а вот сюда мы потом вышли от избушки…

Но Игорь уже не слушал своего коллегу и горе-охотника, странная мысль его вдруг посетила, да так живо, хоть и мельком, на мгновение, обрисовала подробности, что он даже возбудился – в прямом, физиологическом смысле.

– Слушай, а тебе эта карта нафига? – прямо спросил он Виктора.

– То есть? Хочешь взять, что ли? Тебе-то зачем?

– Да так, хочу съездить туда как-нибудь…

– Ты что, тоже охотник?

– Нет. Грибник.

– А, понятно… – протянул Виктор, хотя ему не было ничего понятно. – Но извини, не могу, это типа память об охоте, трофей. Ты, правда, не понимаешь в этом ни хрена, ты же грибник…

Игорь молча взял карту и быстро пересек кабинет. Подошел к ксероксу и сделал копию.

– На свой трофей, охотничек. А туда я все-таки съезжу. Нравятся мне такие места. Да и грибной сезон уже начался, так что… спасибо.

– Не за что, – с плохо скрытой неприязнью ответил коллега.

Игорю пришла в голову вот какая мысль: во-первых, хорошо бы действительно за грибами съездить – еще в прошлом году собирался… и в позапрошлом, а во-вторых, Настю надо взять… Игорь снова вспомнил секс в чужой ванной комнате. «Избушка что надо! – подумал Игорь. – романтика должна сработать.» Дело в том, что без избушки никак. Несколько раз за всю их совместную жизнь Игорь пытался раскрутить свою жену на секс на природе, но ни в какую. Настя не хотела, боялась, что кто-нибудь увидит, или просто не возбуждалась на открытом пространстве. Короче говоря, нужна избушка. «Избушка-избушка, повернись ко мне задом, к лесу передом… или наоборот, не помню».

– Куда за город? – без энтузиазма отреагировала жена.

– Да так, за грибами. Сезон упускаем.

– Впервой, что ли? Сезон…

– Не, в этот раз я твердо решил.

– Ну так съезди, раз решил, мне-то зачем в лес ехать? Комаров кормить? Сроду по грибы не ходила. Я ж городская, Егор, – Настя всегда называла Игоря Егором, когда подшучивала над ним и хотела напомнить, что он приехал в Москву из далекой глубинки. Сама-то женщина была коренной москвичкой, вот и выпячивала иногда свое столичное происхождение.

– Да какие там комары? И у меня сюрприз для тебя есть, – Игорь заманчиво улыбнулся, ну то есть изобразил заманчивую улыбку, как мог. Он подошел к Насте и обнял ее сзади.

– Ну, ну, не дури, – она высвободилась из рук мужа и подошла к плите. – мясо подгорит сейчас.

Супруги поехали на своем стареньком «Патриоте». В багажник положили корзинку с едой, сменную обувь, всякую всячину… Игорь незаметно от жены припрятал пару одеял и простыней – может, пригодится.

– А куда машину?

– Что значит, куда?

– Ну, пойдем по лесу бродить, а машину на дороге бросим?

– Нет, смотри, – Игорь развернул перед женой карту. – Вот здесь деревенька; здесь объедем, сюда заедем, а там я разберусь. Может, попрошу кого-нибудь присмотреть, может быть, там какой-нибудь председатель сельсовета…

– Ха-ха-ха, рассмешил! Председатель сельсовета! Это когда ж было? В советские времена?

– Ну, не знаю… Тогда мэр…

Мэром деревни, председателем сельсовета и старостой оказался крепкий дедок лет шестидесяти или семидесяти (деревенские выглядят не так, как городские, – сразу не поймешь, загорел он на свежем воздухе или потемнел от старости).

– Оставляй машинку, добрый человек, ничо с ней не сдеется. Да вот тут и оставь, ага. А сами-то куда пешими пойдёте?

– В лес, за грибами, – Игорь неопределенно махнул рукой в сторону деревьев, столпившихся прямо за сельской дорогой и заполнивших собой всё пространство отсюда до самой Москвы.

– По грибы, по ягоды, дедушка, – попыталась москвичка сымитировать народную речь.

– Да вы прямо сказочники какие, – фыркнул староста. – И какой я тебе дедушка, красавица? Я еще парень, и ого-го! А дедушка вон тама живет, – и олдовый парень показал на соседний дом, из окна которого высовывалась сморщенная и потемневшая груша – голова столетнего дедуси. Голова что-то шамкала губами и покачивалась. – А про грибы я вам подскажу. Нету их, грибов-то.

– Как это нету? – Игорь собрался было уже попрощаться с дедом, но пришлось снова остановиться и продолжать туповатый разговор.

– А вот так – нету, неурожай.

– Да ладно тебе, машину-то покараулишь? Вот, держи, – он вытащил тысячную купюру и протянул дедку. – А с грибами мы сами разберемся, я не в первый раз в лес иду. Просто в этих местах еще не был.

Дед засунул тыщу куда-то в штаны и почему-то неприязненно посмотрел на приезжих.

– И от избушки лесника держитесь подальше.

– Ладно, пошли, – Игорь взял Настю под руку и направил к тропинке, уводившей в чащу леса. – Ну его нахрен.

Супруги вошли под навес деревьев, тропинка сразу же повернула куда-то налево, потом направо, и пошла петлять, словно запутывая следы.