Текст книги "In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов"

2. Воспоминания о С.Н. Лебедеве

См. также ниже иные разделы в настоящей части, в которых могут содержаться воспоминания о С.Н. Лебедеве.

Мнемозина помогает мне отвлечься и описать одну историю из нашей жизни. Это было время, когда мы легкомысленно не использовали сотовую связь, отправляясь на отдых. Мы – я, Сергей мой, Лена и Колечка – отдыхали в Alassio на Лигурийском побережье. Отдыхали безмятежно и приятно. Но всему наступает конец, и надо было возвращаться.

Путь был начертан: от Alassio до Милана поездом, от Милана до Москвы самолетом. Мы купили билеты на поезд и приехали на вокзал. Узнали, какими вагонами по номерам он останавливается вдоль платформы. По билетам вагон № 2 должен был остановиться по ходу поезда справа.

У нас два тяжелых чемодана и несколько пакетов. Сергея освободили от вещей. Коля с большим чемоданом, я с чемоданом поменьше, Леночка с пакетами.

Наконец, идет поезд, и мы видим, что по его ходу передние вагоны имеют нумерацию последних.

Поезд стоит три минуты. Мы на дикой скорости начали бег по платформе, грохоча чемоданами, но через две минуты стало понятно, что добежать до второго вагона невозможно. Головной вагон дал гудок. Мы решили садиться в тот вагон, который был перед нами.

Леночка с трудом, с нашим подталкиванием сзади, была уже в тамбуре, и тут, обернувшись, мы поняли, что Сергей исчез. Платформа была с изгибом, поэтому было совершенно невозможно просмотреть ее.

«Леночка, выходи», – и Леночка опять с этими пакетами выходит из вагона.

Начинается моросящий дождь. Мы бежим по платформе, опять грохоча чемоданами, чтобы увидеть Сергея. Поезд плавно набирает скорость, открывается вид на всю платформу. Сергея нигде нет.

Мы помчались куда-то вниз, где был город и кассы, грохоча чемоданами.

В кассах Alassio сидели безмятежные итальянцы и никто из них не говорил по-английски. Мы побежали к такси.

В Милан мы приехали одновременно с поездом, в котором, как было понятно, уехал Сергей без денег, без паспорта, но с билетами «Alassio – Милан».

Коленька побежал к платформе, к которой прибыл поезд из Alassio, а мы с Леночкой остались на площади перед Миланским вокзалом с чемоданами и пакетами.

Коленьки нет и нет, вокруг нас начинают ходить очень подозрительные итальянцы.

Моросит дождь, идут полицейские, внимательно смотрят на нас. Мы кидаемся к ним, и Леночка начинает очень путанно, ужасно волнуясь, рассказывать нашу историю: «Му daddy…» и т.п. Они просят: «Мы не поняли, начните сначала». – «Му daddy…» и т.п. Их, полупонявших, начинает разбирать смех. Так было, пока через час не появился Коленька, который – как тоже пропавший, но уже в Милане – был участником Леночкиного рассказа очередным полицейским.

Все бригады полицейских советовали нам идти в участок на вокзале.

И когда Коленька, который бегал по платформам в поисках своего деда, наконец пришел, мы, грохоча чемоданами, пошли на вокзал, ни на что не надеясь, в поисках полицейского участка.

Вывеска гласила: «Полиция». Вошли, Леночка успела воскликнуть: «My daddy!» – полицейский повернулся и, увидев нас, сразу же сказал: «Идите за мной».

Мы отправились за ним, грохоча чемоданами, и пришли в другое отделение полиции, где в комнате спиной к нам сидел Сергей, а три женщины-полицейские с ним беседовали.

Сергей не разговаривал с нами по пути от Милана до аэропорта и в самолете «Милан – Москва».

P.S. Он с нами заговорил в Москве.

Он сел в тот вагон, который остановился перед ним, а когда поезд тронулся, он наконец обернулся и увидел, что нас нет.

Все проводники были подняты на ноги; они звонили в Alassio, там безмятежные итальянцы заверили, что мы скоро приедем в Милан. В Милане он сразу же пошел в полицейский участок.

Ася Николаевна Гальперина, супруга С.Н. Лебедева

Ниже приведены отрывки из интервью Тамары Евгеньевны Абовой, которое она дала в 2016 г. В.В. Хвалею для документального фильма «Посвящается памяти Сергея Николаевича Лебедева (07.08.1934 – 11.04.2016)», выпущенного в 2017 г. Ассоциацией участников по содействию в развитии третейского разбирательства (см. диалоги и тексты из него в данном разделе ниже). См. также: http://arbitrations.ru/press-centr/news/pamyati-lebedeva-sergeya-nikolaevicha; https://www.youtube.com/watch?v=qJPTg_Xk2r8.

В указанный фильм вошло из этого интервью не все.

Как о человеке я могу сказать, что я испытывала на себе его очень доброе, по-настоящему доброе отношение. Однажды, когда к нам пришел работать Николай Николаевич Остроумов (он тоже транспортник), он у меня забрал какие-то куски в транспортном праве, а я говорю: «Сергей Николаевич, а давайте, я ему отдам все транспортное право, пусть он читает». Он мне сказал: «Тамара Евгеньева, я его пригласил, чтобы помогать друг другу, а не заменять». На этом разговор был закончен.

И всякий раз, когда я порывалась уйти, он мне говорил: «Ни в коем случае!» Ни за что не хотел отпускать. Но потом, когда уже был Алексей Александрович Костин, это можно было сделать. А он был в это время за границей, в ЮНСИТРАЛе работал. Вот когда он вернулся, он мне говорит: «Тамара Евгеньевна, как же это так? Нет, ну что, пойти мне к ректору?» Я говорю: «Нет, Сергей Николаевич, я ушла по доброй воле, воспользовавшись возможностью, и я не хочу возвращаться: устала я уже». Это был девятый [2009] год. Сорок лет я у них проработала. Сорок лет.

Но он очень огорчился, что я ушла. И я испытывала такое… Казалось бы, я много старше него, но все же…

И вот такой был забавный эпизод, который я хотела рассказать. Мы были на юбилее Ивана Семеновича Зыкина, ему исполнилось шестьдесят лет, и он пригласил меня и других на свой юбилей, и был там Городисский Андрей еще – это же однокурсники. И Андрей, значит, и кто-то подняли тост: «За учителей!» И Андрей, выступая, говорит: «Тамара Евгеньевна, я отлично помню, как Вы у нас преподавали трудовое право». Я говорю: «Ты что – транспортное!» – «Да нет, трудовое право!» – «Ну как я могла читать трудовое право?» Сидит Сергей Николаевич рядом со мной. Я спрашиваю: «Сергей Николаевич, ну разве я читала когда-нибудь трудовое право?» Он отвечает: «Тамара Евгеньевна, Вы все читали!»

* * *

Вот как я стала морским арбитром – это я могу рассказать. Я же работала всегда в Институте государства и права. Но однажды один из наших профессоров, который, видимо, у нас работал на полставки – Яичков Константин Константинович – мне сказал: «Тамара Евгеньевна, Вы не могли бы у нас, в МГИМО, почитать транспортное право?» Их лектор уехал в командировку в длинную, в Англию. Я говорю: «Но я же только железнодорожное знаю». Он говорит: «Ну и читай железнодорожное!»

И так я пришла в МГИМО со своим железнодорожным правом, а остальное – морское право, автомобильное – читали другие люди. Но вскорости другие люди отказались читать, они посчитали, что им мало платят. И пришлось читать все уже мне. И так постепенно я вникала в морское право, не так, как я его знала – как студенткой, допустим, там, а уже вникать в морское право значительно больше. Но это было уже позднее, это были уже семидесятые годы. Шестьдесят девятый, да, в семидесятые годы.

И вот однажды, в семьдесят третьем году, я прихожу, прихожу в МГИМО, как всегда, читать лекции. Вот прихожу и мне говорит Сергей Николаевич… [Кстати,] Константин Константинович Яичков, к сожалению, через два года после того, как к ним я пришла, умер. Вот, надо сказать, что очень заботливым человеком тогда был Сергей Николаевич и он очень скорбел о том, что он умер, и всю жизнь жалел, что он умер рано. Ну а потом стал заведующим кафедрой Сергей Николаевич.

И вот я прихожу на работу, он мне говорит: «Тамара Евгеньевна, мы вот Вас единодушно, значит, включили в число морских арбитров». Я говорю: «Сергей Николаевич, побойтесь Бога, ну какой я морской арбитр? Вы бы меня сначала докладчиком сделали!» А он мне говорит: «Нет, Тамара Евгеньевна, – арбитром!» И так я стала арбитром Морской арбитражной комиссии. Но очень быстро освоилась.

Я потом говорила, рассказывала тоже, как я стала вот морским арбитром… Я говорю, что, когда я начинала, я была юнгой. А один ехидный у нас научный сотрудник был, профессор, он мне говорит: «А что, сейчас капитаном стала?» Я: «Нет, боцманом!»

* * *

Его очень часто, очень часто выбирали суперарбитром. И вот он как человек – ну крупный специалист, во-первых, – он всегда стремился к тому, чтобы был какой-то компромисс, понимаешь? Он всегда старался как-то примирить стороны.

Мы тоже всегда предлагали, конечно, помириться и все, но он именно вот, будучи суперарбитром, старался вот эти все разногласия свести как-то, мнения сблизить и всегда принимал решение в конце концов он, когда удовлетворенной оказывалась и та, и другая сторона. Вот со мной это бывало часто, когда мы, допустим, с арбитром другим не договорились, а потом он приходит и говорит: «А у меня есть третья точка зрения». И таким образом мы согласны с ним, для того чтобы не продолжалось опять такое разногласие.

…бывает в МКАСе, когда три мнения – у председателя и у двух арбитров – разные. Вот такое бывает. А Сергей Николаевич стремился к тому, чтобы предложить такой вариант решения, который устроил бы обоих арбитров.

* * *

Он любил свою внешнюю торговлю. Это было одно из его любимейших направлений: это экономические отношения во внешней торговле и, конечно, арбитраж. И международное частное [право]. Вот три направления: внешняя торговля, международное частное [право] и арбитраж: морской, МКАС – любой!

Выдержка из статьи В.В. Видера «По следам профессора Б.Э. Ноль-де», приводимой ниже в части II «Профессора МГИМО В.А. Кабатов и С.Н. Лебедев. Статьи in memoriam» настоящего сборника. Перевод на русский язык выполнен С.М. Мельниковой-Рэйч.

Профессор Сергей Николаевич Лебедев, как и все великие учителя истории права, был неутомимым распространителем знаний, посеявшим на почву этой науки множество семян. Он глубоко осознавал значение наследия прошлого для настоящего, без которого нельзя проложить путь к будущему. Выражаясь словами английского историка права Ф.У. Мейтланда, «сегодня мы изучаем то, что было позавчера, для того, чтобы вчерашние события не парализовали нас сегодня, а сегодняшние – завтра». Зачастую мимоходом и всегда в форме вопросов, неизбежно приводящих собеседников в изумление, профессор Лебедев упоминал какое-либо малоизвестное событие, книгу или человека, которые оказывались недостающим звеном в той или иной головоломке обширной юридической истории.

В течение нашей 35-летней дружбы он не раз изумлял и меня, ссылаясь то на детали проекта закона об арбитраже Временного правительства России (1917) или арбитражного разбирательства по делу «Лена Голдфилдс» (1930), то на влияние лондонского арбитража на создание Морской арбитражной комиссии СССР (1930) или раннюю историю Международного совета по коммерческому арбитражу (1961).

Такие его «вопрошающие» ссылки, требовавшие нахождения ответа, заставляли его учеников и последователей в свою очередь заботливо взращивать посеянные им семена знаний.

<…>

Ван Вехтен Видер, QC, Essex Court Chambers, London

Professor Sergei Nikolaevich Lebedev, born in 1934, was for a long time a well-known personality in the Swedish arbitration community. He had actively participated in the preparations of the Agreement of 1977 between the USSR Chamber of Commerce and Industry and the American Arbitration Association which recommended that disputes between Soviet and US companies should be referred for arbitration under the aegis of the Arbitration Institute of the Stockholm Chamber of Commerce (SCC). This agreement gradually and significantly contributed to making the SCC a frequently used forum not only for arbitrations in Soviet-US commercial disputes but also for East-West arbitrations in general. Sergei’s involvement in the work on the 1977 Agreement achieved wide recognition and appreciation. It was therefore not surprising that he was frequently asked to serve as an arbitrator in cases regarding business transactions between Russian and Western companies.

I first met Sergei in 1995 when we both served as arbitrators in a case involving one Swedish company and two Russian companies. The case was dealt with by the SCC. Sergei had been appointed arbitrator by the Russian parties and a Swedish lawyer had been appointed by the Swedish party. On the basis of the SCC Arbitration Rules, the Governing Board of the SCC had appointed me as chairman of the arbitral tribunal. During the following years Sergei and I repeatedly sat together as arbitrators in various cases regarding disputes between Russian and Western parties, the last time in a case in which the proceedings lasted for several years and ended in 2011.

Since the cases in which Sergei was involved as arbitrator often concerned business transactions involving Russian companies, it was a clear advantage for the non-Russian members of the tribunals to have through Sergei easy access to reliable information about Russian commercial law and business practices. But it was no less important for the smooth running of the proceedings that Sergei’s personal qualities and, not least, his subtle sense of humour facilitated the deliberations and mostly made it possible to reach a unanimous opinion on the legal issues and on the elements on which the awards should be based.

At the personal level, I came to regard Sergei as a good friend. I was invited by him and his wife Asya to their dacha south of Moscow, and my wife and I also enjoyed having them both as dinner guests at our home in Stockholm.

The services that Sergei rendered to the Swedish arbitration community received a well-deserved recognition when in 2003 King Carl XVI Gustaf bestowed on him the insignia as Commander of the Royal Order of the Polar Star, a distinction of which he was rightly proud.

On 19 and 20 January 2017, the Arbitration Institute of the SCC celebrated in solemn forms its 100th anniversary. Although Sergei was no longer alive, his work as an arbitrator, often under the aegis of the SCC, had not been forgotten during the celebrations. A film entitled “Quiet Triumph: How Arbitration Changed the World” and depicting the SCC and its growing activities since its creation had been prepared and had its premiere on 19 January 2017 at a well-known cinema in central Stockholm. Several persons who had made important contributions to the activities of the SCC appeared on the screen and told the public of their experiences. One of them was Sergei. His role as one of the originators of the 1977 Agreement was emphasized in the film as well as the recognition he received in 2003 by being appointed Commander of the Order of the Polar Star.

Sergei was a true gentleman and there are many lawyers in Sweden and in other countries who will remember him as a good friend and a pleasant companion in pursuit of a fair outcome of complex commercial disputes. There can be no doubt that his death is a heavy loss for the international arbitration community.

Justice Hans Danelius, Former Justice of the Supreme Court of Sweden

Выдержка из приводимой в разделе 7 настоящей части статьи А.И. Лободы «С.Н. Лебедев – ученый, практик, педагог, дипломат».

<…> Ценно еще и то, что профессор Лебедев оказывает на своих учеников и другое, неявное, но не менее сильное воздействие. Я имею в виду стилистическое влияние Сергея Николаевича на наше профессиональное сословие. Я бы, пожалуй, даже рискнул назвать его «иконой стиля» юриста-международника. Дело в том, что Сергей Николаевич способен с годами буквально заражать людей рядом с собой своей манерой поведения.

Расскажу, пожалуй, об одном забавном примере его влияния лично на меня. В 1996 г. студенческая команда МГИМО впервые принимала участие в конкурсе по международному коммерческому арбитражу имени Виллема Корнелиса Виса. Это был третий по счету конкурс, и в нем в то время принимало участие совсем небольшое число команд из разных университетов мира. Слушания в то время проходили в Торговой палате Австрии, здание которой еще могло вместить участников конкурса. Подготовкой нашей команды руководил Алексей Александрович Костин, который был со студентами в Вене. Профессор Лебедев сумел выбраться в Вену лишь на пару дней для того, чтобы поддержать наше выступление. Дело было уже в последние дни конкурса. Для группы уважаемых специалистов по праву международной торговли и коммерческого арбитража организовали посещение Венской оперы. Для них было заранее приобретено несколько билетов на хорошие места на оперу «Андре Шенье». Но не все судьи конкурса смогли прийти в оперу, и устроители конкурса вывесили маленькое объявление о том, что они продают несколько оставшихся билетов в оперу на вечер. Никто не обращал на него внимания. Почему – непонятно. Возможно, все были заняты в этот вечер или значение имело то, что объявление было составлено на немецком языке, а большинство участников конкурса владело только английским. Я осведомился, сколько стоит билет. Мне сказали, что его цена – 120 долларов. Для студенческих суточных сумма была невообразимая, и я расстроенно сказал, что билет мне не по карману. Тогда любезные дамы, которые продавали эти лишние билеты, сказали, что если до 6 часов вечера один из билетов останется некупленным, то его можно будет получить за половину этой цены.

Но и 60 долларов были для меня более чем значительными деньгами. Я пребывал в некоторых сомнениях в отношении того, стоит ли мне рисковать остаться без еды в последний день пребывания в Вене. В этот момент я и встретился с Сергеем Николаевичем. У него я спросил, что он думает о Венской опере. В ответ он обстоятельно и убедительно рассказал мне, что Венская опера некогда была действительно великой, а сейчас находится в состоянии известного упадка, но теперь следует скорее говорить о том, что заслуживает внимания здание оперы, так что можно обойтись и без посещения постановок в ней. На это я обрадованно сказал, что мой собеседник помог разрешить мои сомнения и я не лишусь громадной суммы в 60 долларов.

Сергей Николаевич удивленно спросил, значит ли это, что у меня есть возможность попасть в оперу. Я рассказал ему об истории с билетом. Услышав это, Сергей Николаевич, не меняя выражения лица, столь же убежденно сказал, чтобы я, конечно, шел в театр, ведь поход туда даст мне потом возможность небрежно ронять в разговоре: «Был я в той Венской опере – ничего особенного». С тех пор я не раз бывал в Венской опере и до сих пор не уверен, что оперная постановка, которую я посетил в тот вечер, стоила того, чтобы начинать с нее знакомство с оперным искусством. Однако неожиданно для самого себя я обзавелся приговоркой, которой я также заразил многих своих знакомых: «Был я в той Венской опере (или подставить любое иное явление окружающей реальности) – ничего особенного». Сейчас этот оборот уже осваивают и мои дети.

<…>

Андрей Иванович Лобода, выпускник международно-правового факультета (1996), кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и гражданского права МГИМО МИД России, арбитр МАК при ТПП РФ, адвокатское бюро «Лобода, Филимонов и партнеры»

Наше знакомство стало случайным, но знаковым событием. Сергей Николаевич Лебедев пришел работать в Институт тогда, когда в него слились три вуза: международный факультет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, преобразованный в самостоятельный Институт 14 октября 1944 г., Московский институт востоковедения, присоединившийся к МГИМО в 1954 г., и Институт внешней торговли МВТ СССР, вошедший в состав МГИМО в 1958 г. в качестве его третьей, теперь уже неотъемлемой, составляющей.

Когда в Институте я впервые увидел Сергея Николаевича, он сразу же мне понравился: одет со вкусом, похож на актера О.П. Табакова. До недавнего времени мы с ним оставались единственными преподавателями поколения слияния трех вузов.

Быть может, поэтому у нас были общие взгляды на вопросы искусства, культуры, науки, образования. В центре тем, которые мы обсуждали, стояли экономика, право, оценка политической ситуации в стране, смена формаций. В общении друг с другом мы находили большое удовольствие: не в споре, но в согласии… – такое нечасто бывает! Нас объединяло то, что мы были патриотами Института: мы из МГИМО! С годами наша взращенная на профессиональной ниве дружба крепла. У людей, познакомившихся в наступающей юности или, как говорится в «Золотом теленке» Ильи Ильфа и Евгения Петрова, «в последнем приступе молодости», дружба крепка.

Хотя наши интересы пересекались довольно часто, работать вместе нам не приходилось. Наше деловое сотрудничество сводилось к тому, что мы были членами одного дачного кооператива и жили по соседству. Будучи председателем этого кооператива, я звал преподавателей Института строить там загородные дома. Вечерами мы собирались у камина и обменивались впечатлениями от прожитого дня. С нами была и супруга Сергея Николаевича – Ася Николаевна, заботливая и поистине любящая и любимая жена. Сергея Николаевича мы называли Сережей. Он был очень воспитанным и деликатным человеком. Его воспитанность была не нахватанная, а врожденная. Человек с глубокими знаниями. Он умел радоваться жизни и привносил радость в жизнь сам.

Александр Иосифович Медовой, кандидат экономических наук, профессор кафедры мировой экономики МГИМО МИД России