Текст книги "In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов"

Сергея Николаевича никогда не забуду как очень близкого мне по духу и по человеческим качествам человека.

Ю.Ш.: Тамара Евгеньевна, Вы не знаете случайно, где Сергей Николаевич работал после окончания Института?

Т.А.: Сергей Николаевич окончил Институт внешней торговли в июле 1957 г. Меня в сентябре 1957 г. пригласили читать гражданский процесс Советского Союза и зарубежных стран в этом Институте. Наши дороги тогда не пересеклись. Насколько я знаю, Институт внешней торговли в 1959 г. ликвидировали. Тогда у власти был Хрущев, он ликвидировал почти все юридические институты, оставив только три: Харьковский, Саратовский и Свердловский. Юристы ему были не нужны. Институт объединили с МГИМО, но без юридического факультета. На базе Института в МГИМО появился экономический факультет. Потом на экономическом факультете появились правовые группы. Когда я пришла в 1969 г., Сергей Николаевич уже долго преподавал в МГИМО.

Насколько я знаю, после окончания Института Сергей Николаевич работал в «Совфрахте», затем аспирантура и стажировка в США. Защитил в МГИМО кандидатскую диссертацию. А потом работа в МГИМО. Но практика всегда для Сергея Николаевича оставалась источником научных исследований, и прежде всего разрешение споров в МАК и в МКАС, а также в арбитражах и международных организациях за рубежом.

Ю.Ш.: Почему же, на Ваш взгляд, не состоялась защита докторской диссертации Сергея Николаевича Лебедева?

Т.А.: Сейчас я постараюсь выразить свою мысль правильно. На примере того, что происходило со мной. У Сергея Николаевича была похожая ситуация. Когда я пришла в Институт государства и права, я увлеклась научной работой, много писала, заслужила признание среди юридической общественности. Мне говорили: «Тамара Евгеньевна, Вы еще не доктор?» Аспирантов у меня уже было много. Так получилось, что я «перешагнула» докторскую степень. Так же и Сергей Николаевич: он «перешагнул» ее. Почему я все-таки защитила докторскую? Меня, можно сказать, заставили. В Институте тогда был заместителем директора Андрей Михайлович Васильев. Он прошел фронт, потерял там руку. Стал юристом, профессором и доктором наук. Был блестящим теоретиком права и организатором. В Институте он меня останавливал и интересовался, чем я в данный момент занимаюсь. Я, например, отвечала: «Заседание сектора скоро проводить буду». Он всегда говорил: «Бегом в библиотеку и докторскую писать, бегаешь тут по лекциям всяким!» Однажды из МГИМО пришло письмо с просьбой дать мне разрешение на работу там. Меня вызвали на заседание дирекции. Директор В.Н. Кудрявцев сказал, что не дадут разрешение, потому что я докторскую не пишу. Я пообещала, что через полгода сдам работу на обсуждение в сектор. Вот так Андрей Васильев и директор меня «стегали». Под угрозой потерять МГИМО я за полгода написала диссертацию и в следующем – 1986-м году ее защитила. Сергея Николаевича, к сожалению, никто не «стегал». У него очень много было зарубежной работы: в ЮНСИТРАЛ и в других организациях, в любимых МАК и МКАС и курсы лекций, которые он блистательно читал в МГИМО. Поэтому он просто эту степень «перешагнул».

Его уровень был совсем уже не кандидатский.

Ю.Ш.: Наверное, это ему было уже не нужно?

Т.А.: Думаю, что это именно так. Работа была превыше всего.

Ю.Ш.: Тамара Евгеньевна, спасибо Вам огромное за интервью!

Данное интервью Лев Матвеевич Энтин дал в декабре 2016 г. специально для настоящего сборника его ответственному секретарю Ю.А. Шабалиной.

Ю.Ш.: Лев Матвеевич, когда Вы познакомились с Сергеем Николаевичем?

Л.Э.: Впервые мы познакомились в МГИМО: мы были членами кафедры, которая называлась кафедрой правовых дисциплин. Этой кафедрой заведовал профессор Константин Константинович Яичков, который был специалистом по гражданскому праву и вообще по цивилистике. Сергей Николаевич тоже специализировался на цивилистике, он окончил правовой факультет Института внешней торговли, но оказался на кафедре, где преобладали специалисты по публичному праву.

Сергей Николаевич стал ближайшим коллегой Яичкова. Он старался решать не только преподавательские, но и организационные вопросы. Практически он был заместителем заведующего, хотя подавляющее количество преподавателей были старше него. Я, например, более чем на восемь лет старше Сергея.

Так получилось, что мы с семьей Лебедевых всегда жили неподалеку. Сергей Николаевич с женой Асей Николаевной жили на проспекте Мира (раньше это место называлось Ботаническим садом), а наша семья жила около метро «Рижский вокзал». Когда они переехали, то оказалось, что наши дома стали еще ближе. Территориальное расположение какую-то роль сыграло в наших отношениях.

Конечно, то, что мы работали на одной кафедре, послужило основанием для сближения. Он – цивилист, я – публичник, но теплые отношения между нами сложились с самого начала. Причем в чем-то я даже был ему обязан. Когда мне в первый раз в 1969 г. предложили поехать по линии Минвуза в Республику Мали в Африке, мне потребовалось пройти очень сложную процедуру с одобрением многих инстанций и комиссий. Первой инстанцией, от которой зависел запуск этого дела, был заведующий кафедрой. Константин Константинович восстал: «Чего это он уедет, а кто будет преподавать вместо него? Нет, я характеристику не подпишу!» Я растерялся и поделился с Сергеем Николаевичем. Он говорит: «Лев Матвеевич, я переговорю, конечно, но я полагаю, что не он же выносит решения, поедете Вы за рубеж или нет, – он подписывает, даже не подписывает, а визирует характеристику, т.е. согласен ли он с тем, как Вас характеризуют в этом документе, или нет, а решать, куда и как Вас посылать, – это не наше дело». Как раз Сергей Николаевич и убедил Константина Константиновича в том, чтобы мне характеристику подписали. «Вы, – говорит, – что, против того, что написано?» «Нет, – ответил Яичков, – я согласен». Вообще он был человеком интересным – Константин Константинович Яичков – единственным в преподавательской среде человеком, кто в лотерею выиграл «Волгу». В те годы нас полупринудительно подписывали на лотерейные билеты. Эти деньги извлекались из зарплаты. Никто в эту лотерею не верил и видели в ней только дополнительный налог, которым облагалась зарплата. И вдруг профессор Яичков (тогда он работал в Институте государства и права) выигрывает «Волгу» – это было такое событие! Люди приходили просто посмотреть на человека!

С самых ранних, начальных лет совместной работы у нас сложились самые теплые, дружественные рабочие отношения. Если бы не была дана характеристика, то дальше мне эту поездку могли бы «зарубить». Я занимался конституционным правом зарубежных стран и вел западноевропейский регион. Кандидатскую диссертацию я защищал по Французскому Союзу – бывшей французской колониальной империи. Поскольку колониальные территории Франции после Второй мировой войны были в основном в тропической Африке, у меня по странам тропической Африки накопился большой материал. И когда ввели спецкурс по проблемам Африки, нужен был специалист по этой проблеме.

Спросили: «Кто занимался Африкой?» – «У Энтина большая часть диссертации по Африке написана». Ну я и не отказывался, мне было интересно, я этот спецкурс организовывал, обеспечивал, а мне в ответ на это дали целый ряд общественных поручений, в результате которых я стал заместителем председателя Советской ассоциации дружбы с народами Африки. По этому направлению я стал сравнительно известным специалистом. Когда мне приходилось решать вопросы, связанные с этим регионом, то и здесь я искал помощи и поддержки Сергея Николаевича. Хотя он был значительно младше меня, профессиональные контакты стали первоосновой нашей дружбы. С этих времен дружеские отношения получили подкрепление еще по одному направлению. Это дружественные отношения между семьями. Здесь решающую роль сыграли отношения между женами.

Супруга Сергея Николаевича Ася Николаевна – очень энергичный человек, умеющий хорошо налаживать отношения между людьми. Наши жены сдружились и дружат по сей день вот уже несколько десятилетий. Ася Николаевна у нас часто бывает, и сейчас она к нам часто приходит, мы советуемся по многим вопросам. Конечно, когда отношения сложились уже на семейном уровне, это повлияло и на профессиональные отношения, тем более что Сергей Николаевич был одним из известнейших российских цивилистов, его хорошо знали и за рубежом. Его заслуги были отмечены наградами, среди которых орден Полярной звезды, которую вручил ему глава государства Швеции. На это вручение они ездили вместе с супругой.

Хотя Сергей Николаевич вел преимущественно арбитражное право, международный коммерческий арбитраж, у него возникала масса иных вопросов, которые мы вместе обсуждали. Сергей Николаевич был человеком, который очень скрупулезно обрабатывал и анализировал материал, который ложился в основу его предложений по вынесению арбитражного решения, и в тех случаях, когда ему нужно было что-то выяснить по конституционно-правовой проблематике, он всегда охотно ко мне обращался. Не только потому, что мы работали на одной кафедре, но и потому, что мы хорошо знали друг друга как специалисты.

Чем еще отличалось наше общение? Не только личными симпатиями. Сергей Николаевич был профессионально очень высоко подготовлен и доброжелательно ко всем настроен. С ним приятно было общаться, решать многие вопросы. Даже если мы не находили общего решения, мы все равно друг друга понимали, и каждый из нас такими встречами оставался доволен. Если к такой ситуации добавляется еще и то, что дружат жены, что мы часто бывали друг у друга в гостях и что мы были соседями… Все это очень способствовало нашему сотрудничеству.

Ю.Ш.: Когда я готовила вопросы, я хотела спросить, были ли Вы однокурсниками с Сергеем Николаевичем, но теперь очевидно, что этот вопрос неуместен.

Л.Э.: Да, мы однокурсниками не были: он на восемь лет меня моложе. Но такими однокурсниками были наши внуки. Когда мой внук Кирилл поступал в Институт, внук Сергея Николаевича Коля поступал в тот же год. Сергей Николаевич и Ася очень волновались: у них одна дочка и один внук (а сейчас и правнук). Видите, так сложилось, что у нас и профессиональные, и семейные отношения были очень тесными.

Ю.Ш.: А что Вы можете рассказать о деятельности Сергея Николаевича? Как он работал?

Л.Э.: Участие Сергея Николаевича в любом деле всегда ценилось особенно высоко. Он много лет возглавлял морской арбитраж при ТПП РФ. Вхождение Сергея Николаевича в составы арбитража с иностранными участниками способствовало защите той позиции, которую отстаивала Российская Федерация. Кроме того, он входил в состав различных структурных организаций, которые создавались на уровне ООН. По решению ООН был создан орган, который занимался вопросами компенсации в результате вторжения Ирака в Кувейт. Сергей Николаевич был приглашен в нее в качестве выдающегося специалиста в области арбитража. Они проводили ежемесячные встречи, совещания, прорабатывали огромное количество документов. А он был человеком очень обязательным, поэтому если ему надо было подготовить какой-нибудь вопрос на каком-то заседании, то он изучал огромное количество документов, затрагивающих не только цивилистику, но и «публицистику». Это было одной из причин, почему Сергей Николаевич пользовался авторитетом не только на российском, но и на международном уровне.

Ну и наконец, он просто был выдающимся преподавателем. Понимаете, для того, чтобы быть хорошим преподавателем, нужно обладать какими-то способностями, может быть, даже талантом. Потому что преподаватель, который ведет занятия скучно, неинтересно, которому не удается привлечь внимание аудитории, не формирует компетентные кадры. Сергей Николаевич был преподавателем, к которому студенты тянулись, приходили послушать именно его.

Ю.Ш.: Лев Матвеевич, возможно, Вы помните какой-либо случай из жизни Сергея Николаевича или первое впечатление, первую встречу?

Л.Э.: Первую встречу с Сергеем Николаевичем не помню. Молодой человек намного младше меня. Это сейчас, когда нам почти 90 лет, 8–10 лет – незаметная разница. А когда вы приходите на кафедру в возрасте 30 лет, а другому только 25, то «мелкота зеленая»! Только начинает! А я уже преподаватель со стажем. Я в какой-то мере все же преуспел: я в 1957-м году защитил кандидатскую, а в декабре 1965 г. у нас, в МГИМО, защитил докторскую степень, я был одним из самых молодых докторов наук. В гуманитарных науках сравнительно мало было молодых докторов – я мог уже зазнаваться.

Ю.Ш.: Писали ли Вы совместные книги или была ли у Вас какая-либо совместная научная или организаторская работа?

Л.Э.: Совместные книги не писали, вместе не издавались. Как и все, мы занимались одним общим делом – формированием правовых кадров с международной ориентацией.

Ю.Ш.: А что Вы можете рассказать о профессоре Виталии Алексеевиче Кабатове?

Л.Э.: Виталия Алексеевича я знал меньше, чем Сергея Николаевича. Я могу сказать, что это был человек неординарный. Дело не только в том, что он среди молодых преподавателей был героем Великой Отечественной войны. Я пришел поступать в МГИМО в 1946 г. – это был первый послевоенный набор. Вся моя последующая жизнь была послевоенная. А вот В.А. Кабатов был молодым человеком, который прошел весь военный период. Он обладал и знанием, и умением. Несмотря на то что у него были искалечены обе руки, он всегда умело обращался с ними.

Он был мне симпатичен тем, что был принципиальным человеком. И если он считал, что правда была за ним, то он ее и отстаивал. Он у нас был заместителем председателя Совета факультета, заместителем председателя Специализированного совета по защите, он лично участвовал в подготовке не только студенческих, но и квалифицированных кадров: и магистрантов, и кандидатов наук. Виталий Алексеевич всегда держался очень скромно.

Что касается личных отношений, то я всегда относился к нему с очень большим уважением, прислушивался к его мнению. И, думаю, не было ни одного случая, когда я вступил бы с ним в противоречие при решении вопросов научной разработки, преподавания. Мы очень высоко ценили участие В.А. Кабатова, особенно в работе Совета – там, где пересекались наши интересы и деятельность.

Ю.Ш.: Лев Матвеевич, спасибо Вам огромное за интервью!

Я работаю в МАК с 1970 г. и с тех пор знакома с Сергеем Николаевичем. С Виталием Алексеевичем я познакомилась немного позже, когда его включили в список арбитров МАК.

Сергей Николаевич и Виталий Алексеевич – люди очень высокой квалификации. Сергей Николаевич много лет возглавлял Морскую арбитражную комиссию. Для меня, тогда еще не имевшей высшего образования, Сергей Николаевич был авторитетом. Я окончила Всесоюзный юридический заочный институт (ныне – Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина).

Сергей Николаевич, конечно, меня учил арбитражному производству. Все-таки непосредственно он работал с другой сотрудницей, которая занималась делами МАК: это Наталья Васильевна Баранова. Я была здесь просто секретарем, хотя и работала как на МАК, так и на Внешнеторговую арбитражную комиссию (ВТАК) – у меня был общий опыт. Она работала с ним 30 с лишним лет. Но все равно, когда мы работали, мы видели, что это за люди, как они себя ведут при разрешении споров, как они по-человечески к этому относятся.

Сергей Николаевич и Виталий Алексеевич были интеллигентнейшими людьми; я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из них повышал голос. Кто-то мог возмущаться, вспыльчивость проявлять, а они были всегда доброжелательными. Ситуации возникают разные. Например, аресты судов, которые требуют быстрой реакции. Сергей Николаевич был очень серьезно настроен: надо – значит, надо. А что означает арест судна? Надо вынести решение, его разослать, но в то время у нас ничего, кроме почты, не было. Факс появился позднее. Мы пользовались телексом. То есть в таких ситуациях всегда нужна оперативная, срочная работа – меня это восхищало!

Виталия Алексеевича я знала больше как арбитра: всегда очень приветливый, вежливый. Одно удовольствие было работать с этими людьми.

Сергей Николаевич много ездил за границу, представлял российский арбитраж на конференциях – он был хорошим пропагандистом нашего российского арбитража. Он много лет работал в Комиссии ООН по праву международной торговли, много работал над Правилами ЮНСИТРАЛ. Сколько на это было положено сил, умения, знаний! Он умел отстаивать советскую, российскую позицию. Его очень ценили за рубежом. Это я сужу по переписке с известными арбитрами, которая шла через меня. Сколько ему книг присылали, своих статей дарили! В 1972 г. состоялся конгресс по арбитражу, он принимал участие, выступал, весь наш арбитраж был задействован, огромнейшая работа была проделана.

К людям он очень хорошо относился. Его все любили. Никакого отрицательного отношения никогда не видела, даже если оно и было. Очень достойные люди и кафедра! Сергей Николаевич много сил отдавал кафедре. Многие профессоры там были нашими арбитрами. Мне было приятно работать столько лет в такой атмосфере – атмосфере высокой квалификации, дружелюбия, уважения к нам.

Сергей Николаевич приводил много талантливых молодых людей в докладчики МАК. Он очень хорошо относился к студентам, всегда их продвигал. И Алексей Александрович Костин, и Андрей Иванович Лобода, и Александр Игоревич Муранов – ученики Сергея Николаевича. Он очень любил студентов, всегда помнил, какого года выпуска студент. Многие уезжали работать за границу. В Швейцарии ли или же в ООН он мог часто сказать: «Это наш студент!» Он очень хорошо всех помнил.

Студенты, участвовавшие в конкурсах по международному коммерческому арбитражу при Сергее Николаевиче, всегда занимали призовые места, хорошо себя показывали. Потом он уже отошел от этого мероприятия. Но он всегда был заинтересован в том, чтобы наши студенты проявляли себя хорошо. Он очень в этом отношении был энергичным! Очень много лет им было отдано МГИМО и кафедре. Я уже не говорю о годах, посвященных Сергеем Николаевичем арбитражу.

Татьяна Владиславовна Каменская, ответственный секретарь МАК при ТПП РФ (с 1970 г. по февраль 2017 г.)

2016 год был отмечен горестными событиями. Не стало профессора В.А. Кабатова и профессора С.Н. Лебедева, проживших долгую и плодотворную жизнь, успевших так много сделать в различных областях приложения своих усилий.

Вступив в ту пору жизни, когда есть на что оглянуться, все глубже понимаешь роль учителей-наставников, к которым я отношу В.А. Кабатова и С.Н Лебедева. Настоящие заметки не ставят цель всесторонне осветить их многогранную деятельность. Задача куда более скромная – поделиться некоторыми личными впечатлениями от общения с ними.

Автор этих строк поступил на международно-правовой факультет МГИМО в 1969 г. Факультет только был образован и находился в стадии становления, но костяк преподавателей в области частного права уже был сформирован крепкий. В когорте этих преподавателей, имена которых я неизменно вспоминаю с благодарностью, были В.А. Кабатов и С.Н. Лебедев.

Мне, как и многим другим, очень повезло формироваться в профессиональном отношении под влиянием этих выдающихся специалистов. Нередко и вполне закономерно можно услышать вопрос: «Кто ваши учителя?» Ведь именно учителя закладывают профессиональный, а нередко и нравственный фундамент. На этот вопрос я отвечаю с гордостью, упоминая имена тех, кому посвящены данные строки.

Сейчас в методике преподавания в высшей школе проявляется тенденция к уменьшению количества лекций, делается акцент на семинарских занятиях в рамках относительно небольших групп. Конечно, есть определенный резон в том, что при наличии учебников студенты могут их прочитать. Учебники штудировали и мы в свое время, но при всей их значимости полноценно заменить личное общение с опытным педагогом они не могут. Книжная премудрость не заменяет учителей. На все семинарские группы ведущих профессоров физически не хватает. Да и сами лекции при столь резком сокращении отводимых на них часов вряд ли в должной мере продолжают выполнять свои основные задачи. Видимо, в поисках нового формата преподавания что-то приобретается, но что-то и утрачивается.

По прошествии времени задаешься вопросом, что главное получено от учебы в Институте. Вспоминая стоявших на лекторской трибуне В.А. Кабатова и С.Н. Лебедева, осознаешь, что это именно общение, вобравшее в себя гораздо больше, чем просто передачу знаний в устной форме. Имело место проецирование незаурядной личности учителей на своих воспитанников, которое оставило в них благотворный след на всю жизнь. Они были личностями, и это накладывало отпечаток на все, чем они занимались, оказывало влияние и на тех, с кем они общались.

Виталий Алексеевич Кабатов преподавал у нас римское право, попутно приобщая к мудрости крылатых латинских выражений, а затем и отечественное гражданское право. С него счастливо началось мое знакомство с профильными дисциплинами, знание которых необходимо для специалиста в сфере частного права.

Много копьев сломано по поводу соотношения права и морали. В облике и деятельности В.А. Кабатова право и мораль органически сочетались без тени морализаторства. В его изложении гражданское право воспринималось не как нагромождение сугубо формальных, далеких от жизни и нравственности предписаний, а как здравое и справедливое воплощение упорядоченных подходов к разумному решению насущных проблем.

В.А. Кабатову было гораздо сложнее, чем многим. Участие в Великой Отечественной войне, тяжелейшее ранение, последствия которого ощущались всю его дальнейшую жизнь, вынужденная необходимость отказаться от профессиональных занятий музыкой. Тем не менее человек не пал духом, выстоял и состоялся как личность. Он нес в себе удивительно благожелательное отношение к людям, глубоко искреннее, а не показное! Это чувствовалось и влекло к нему.

В нем было то, что так отличает многих людей, прошедших войну. Они не любили распространяться об испытанном ими. Видев вокруг себя смерть, грозившую им лично, они глубоко поняли ценность жизни, умели ей радоваться как таковой и не впадать в уныние от текущих неурядиц. В этом была и есть их глубокая мудрость, которой многим из нас не хватает.

Выражение «светлая память» по отношению к В.А. Кабатову звучит в высшей степени уместно. Это был действительно светлый человек!

Сергей Николаевич Лебедев преподавал нам тогда специальную дисциплину – «Правовое регулирование внешнеэкономических связей», одну из основных для обучавшихся по специализации «Торговое право». В его лекциях, служивших логическим продолжением общих дисциплин гражданско-правового цикла и опиравшихся на них, неразрывно соединялись теория и практика, раскрытие содержания юридических норм увязывалось с реальным правоприменением.

Это был одаренный, очень эрудированный и глубокий юрист. Его отличали широта ви́дения проблем, незамкнутость сугубо в рамках национального права и его конструкций там, где можно опереться на международный опыт.

К сожалению, приходится констатировать, что отсутствие полноценного использования методов сравнительного правоведения является до сих пор неизжитым недостатком, нередко характерным и для современных работ в области частного права, включая диссертации, который сказывается на их научной и прикладной ценности. Вместе с тем в нашей науке есть немало достойных образцов плодотворного сравнительно-правового анализа. Исследования С.Н. Лебедева – яркий тому пример.

В С.Н. Лебедеве сочетались основательность подхода, тщательность и, я бы сказал, «элегантность» юридических построений. Интересно было не только то, о чем, но и то, как он пишет. Это был тонкий аналитик, не уходивший от освещения тех деталей, в которых, как говорится, и кроется дьявол, т.е. тех, казалось бы, частностей, которые на поверку и оказываются едва ли не наиболее сложными, способными поставить под сомнение общую конструкцию. Точность его построений соответствовала глубинной специфике самого предмета. Частное право – материя тонкая.

Ряд его работ, написанных достаточно давно, стали еще более востребованы в постсоветскую эпоху, поскольку в них содержатся убедительные ответы на вставшие во весь рост на практике вопросы. Самую трудную из проверок – проверку временем работы С.Н. Лебедева выдерживают с честью!

Мне во многом повезло еще и в том отношении, что мое личное общение с В.А. Кабатовым и С.Н. Лебедевым продолжалось и после окончания Института практически до самой их кончины, т.е. более 40 лет. В каком-то смысле это было продолжение обучения в новых обстоятельствах и на новом уровне. По молодости несколько самонадеянно казалось, что вот-вот выйдешь на их уровень, но учителя продолжали свой рост и до сих пор служат для меня во многих отношениях не только ориентиром, но и недосягаемым образцом.

С.Н. Лебедев был научным руководителем моей кандидатской диссертации, предложившим и ее тему «Обычаи и обыкновения в международной торговле» (защита состоялась в 1980 г.). Прямо скажу, мне трудно было оценить тогда перспективность названной темы. Здесь вновь убедительно проявилась его способность заглядывать вперед. С годами тема эта не только не утратила актуальность, но и вызывает возрастающий интерес ученых и практиков.

В.А. Кабатов был официальным оппонентом по моей докторской диссертации, защищенной в 1992 г., дав квалифицированный, содержательный и объективный разбор ее положений.

Поддерживая меня в стремлении заниматься наукой, эти ученые одновременно проявляли высокую научную требовательность. Тут находило выражение их собственное отношение к науке, представление о научной этике.

Много и плодотворно мне довелось сотрудничать с В.А. Кабатовым и С.Н. Лебедевым в области международного коммерческого арбитража – сначала в качестве докладчика, а затем и арбитра. Это было полезнейшее приобщение к опыту старших коллег.

Весьма познавательным было ознакомление с подготавливаемыми ими обзорами арбитражной практики. Как известно, при опубликовании информации об арбитражных решениях обычно не указывается, кто выступал в качестве арбитров по таким делам. Обращаясь по роду своих занятий к непосредственному изучению практики отечественного коммерческого арбитража, могу отметить, что решения, принятые под председательством В.А. Кабатова и С.Н. Лебедева, выделяются тщательностью своей юридической аргументации, глубиной и высокой юридической культурой.

Их деятельность на этом поприще убедительно подтверждает высказывание: арбитраж настолько хорош, насколько хороши арбитры. Арбитрами они были высококлассными. Их, безусловно, можно отнести к той яркой плеяде специалистов, благодаря которым МКАС и МАК приобрели заслуженный авторитет.

Хочется также упомянуть долголетнюю активную деятельность С.Н. Лебедева по подготовке многих международных документов, в частности в рамках Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). Автор во второй половине 70-х годов прошлого века работал в договорно-правовом управлении Минвнешторга, которое занималось участием нашей страны в ЮНСИТРАЛ. Хорошо помню, с каким уважением относились к С.Н. Лебедеву. Его ценили за взвешенность и глубину суждений, отсутствие поспешности и скороспелости в выводах, умение предложить точные, юридически выверенные формулировки, базирующиеся на учете складывающихся реалий, а также за способность отстаивать и продвигать их в ходе непростого обсуждения на сессиях ЮНСИТРАЛ. Не случайно, например, ряд положений Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., Типового закона о международном торговом арбитраже 1985 г. изначально были подготовлены при его деятельном участии и затем вошли в окончательный текст. К этим формулировкам продолжают обращаться в процессе дальнейшей унификационной работы.

Высокий профессионализм снискал ему глубокое уважение и со стороны иностранных коллег. Мне повезло участвовать совместно с С.Н. Лебедевым в обсуждении некоторых документов в рамках ЮНСИТРАЛ. Могу засвидетельствовать, что и здесь он самым убедительным образом демонстрировал свой высочайший уровень юриста мирового класса в сочетании с дипломатичностью. Можно было восхищаться не только тем, что им предлагалось, но и тем, как умело это делалось на основе использования правил процедуры, в сугубо корректной форме и с уважением к ранее высказанным мнениям.

В целом надлежит с полным основанием констатировать, что и Виталий Алексеевич Кабатов, и Сергей Николаевич Лебедев относятся к тем людям, которые внесли огромный вклад в подготовку юристов-международников в нашей стране, глубоко и плодотворно поработали в научной сфере, очень эффективно проявили себя на практике. Своей преданностью избранной стезе и неустанным трудом они укрепляли фундамент того дела, служению которому посвятили свои яркие жизни и которое благодаря во многом их усилиям успешно продолжается. Спасибо им за это!

Иван Семенович Зыкин, выпускник международно-правового факультета (1974), профессор, доктор юридических наук, профессор кафедры международного частного права ВАВТ, заместитель председателя МКАС при ТПП РФ, арбитр МАК при ТПП РФ