Текст книги "In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов"

5. Интервью и воспоминания С.Н. Лебедева

Лебедев Сергей Николаевич. Родился 7 августа 1934 года в г. Севастополе. Окончил в 1957 году Институт внешней торговли.

В 1961–1962 годах – стажер Мичиганского университета (США).

С 1974 года – председатель МАК, заведующий кафедрой.

С 1976 года – вице-председатель Международного совета по коммерческому арбитражу.

С 1991 года – профессор.

С 1994 года – член президиума МКАС [при] ТПП.

Сергей Николаевич, расскажите, пожалуйста, о причинах создания Морской арбитражной комиссии.

Морская арбитражная комиссия (МАК) была создана при Торговой палате в 1930 г., первоначально для рассмотрения лишь тех споров, которые возникали в связи со спасанием судов и грузов на море. Появление такой комиссии было необходимо: в тот период подобные споры разрешались в арбитражном порядке за рубежом, главным образом в Лондоне. Обращаться туда приходилось часто, даже когда все суда, участвующие в деле, были отечественными, поскольку у нас в стране не было соответствующих третейских судов. О том, что ситуацию надо менять, причем не ограничиваясь спасательными делами, в конце 20-х годов писали многие, в частности профессор А.Д. [в оригинале – «Р.»] Кейлин – один из создателей МАК, впоследствии много лет работавший ее председателем.

В настоящее время Морская арбитражная комиссия функционирует при Торгово-промышленной палате (ТПП) Российской Федерации в соответствии с Законом «О международном арбитраже», Приложением II к которому является Положение о МАК при ТПП РФ.

Какого рода дела поступают в Морскую арбитражную комиссию, можно ли среди них выделить какие-то группы?

Комиссия является постоянно действующим или институционным третейским судом, специализирующимся на рассмотрении морских споров. В соответствии с законом в МАК могут передаваться любые гражданско-правовые споры. Они могут касаться перевозки грузов и пассажиров, договоров фрахтования судов, спасательных и буксирных контрактов, иметь отношение к морскому рыболовному промыслу, подъему затонувшего в море имущества, морскому страхованию, операциям на международных реках и т.д.

Помимо перечисленных возникают и иные, часто неожиданные виды споров, и если они так или иначе связаны с торговым мореплаванием, то они могут быть рассмотрены Морской арбитражной комиссией.

Компетенция МАК очень широкая: это и международные дела, и чисто внутренние. В большинстве споров одной из сторон выступает субъект иностранного права: перевозчик, страховщик, грузовладелец, агент и т.д. Комиссия разрешает и конфликты, которые вытекают из отношений между российскими предприятиями и между сторонами из двух зарубежных стран.

Выделить типичные дела среди поступающих в МАК очень сложно. Каждое не похоже на другие, в связи с каждым возникают свои проблемы. Например, в одном из недавних дел речь шла о том, что судно село на мель, поскольку у капитана не было крупномасштабной карты того района. Спор был о том, достаточно ли последнего обстоятельства, чтобы признать судно немореходным, должна ли была иметься такая карта. В другом случае судно тоже оказалось на мели, но к этому привели другие обстоятельства, и решать проблему нужно было иначе.

Каковы причины появления многочисленных морских арбитражей в разных странах, какое место занимает МАК в этой системе?

Известно, что к настоящему времени в мире создано немало институционных арбитражей, имеющих указанную специализацию. Это морские ассоциации в Лондоне, Нью-Йорке, Испании, Китае, Тунисе, Франции, Египте, Польше, во многих других странах. МАК относится к числу старейших институционных арбитражей по морским делам.

Причина появления особых судов такого типа заключается в специфике данной отрасли, в связи с чем споры, которые возникают в сфере торгового мореплавания, должны рассматривать обладающие специальными знаниями лица. Это эксперты и арбитры, осведомленные в тонкостях морского бизнеса, в роли которых выступают в основном так называемые юристы-маринисты, занимающиеся морским правом на практике или ведущие соответствующие теоретические исследования. В качестве арбитров приглашаются также капитаны дальнего плавания и экономисты, поскольку вопросы, возникающие при рассмотрении морских споров, часто связаны со сложными экономическими расчетами. Список членов МАК включает юристов, капитанов, экономистов и т.д., и их количество нуждается в дальнейшем увеличении, в том числе за счет иностранных специалистов.

Немаловажно, каким влиянием обладает тот или иной арбитражный институт. Оценивая МАК, я должен сказать, что не только по нашему мнению, но и по признанию иностранных экспертов и тех, кто обращается в наш арбитраж, Морская арбитражная комиссия является весьма авторитетным учреждением, признанным в мире. Это признание выражается в том, что очень многие участники правовых отношений, возникающих в сфере торгового мореплавания, – будь то договор фрахтования, спасание судов, буксирный контракт, соглашение о рыболовном промысле, вопрос о столкновении между судами и т.д. – договариваются о передаче своих споров именно в МАК. Комиссия рассматривает дела с участием предприятий из самых разных стран.

В чем особенность компетенции Морской арбитражной комиссии?

Ее юрисдикция как третейского суда носит факультативный характер, т.е. она зависит от согласия сторон. В отличие от обычного суда, куда участник спора вправе обратиться, не спрашивая согласия другой стороны, в МАК можно передать спор только при наличии соответствующей предварительной договоренности. Поэтому важно, чтобы наши предприниматели, связанные с торговым мореплаванием (я имею в виду не только судовладельцев и перевозчиков, но и страховщиков, грузовладельцев, иных пользователей морского транспорта), знали о полезности включения в свои контракты положения о рассмотрении возможных споров в Морской арбитражной комиссии.

Раньше в стране функционировало около 20 крупных морских пароходств. Все перевозки, вообще вся деятельность судов контролировались этими пароходствами. Сейчас большинство из них прекратило свое существование, некоторые стали предприятиями других государств: Украины, Грузии, Азербайджана, прибалтийских республик.

Вследствие внедрения рыночных отношений, признания права частной собственности, появления возможности создавать коммерческие фирмы возникло очень много различных предприятий, связанных с морским бизнесом, в том числе судовладельческих, обладающих часто всего несколькими судами, но действующих самостоятельно. Если прежде в мощных монолитных пароходствах, обеспеченных рыбных хозяйствах и т.д. существовали юридические отделы, которые профессионально занимались всеми правовыми вопросами, включая оформление контрактов, то сейчас многие новые предприятия даже не знают о существовании морского арбитража как инструмента разрешения споров в сфере торгового мореплавания. Торговая палата многое делает, чтобы осведомить эти коммерческие предприятия о тех услугах, которые может оказать им наша комиссия. Совершенно очевидно, что любому российскому предприятию, предоставляющему или пользующемуся услугами морского транспорта, гораздо проще вести спор в Москве, чем за границей. Понятно, однако, что данный вопрос зависит от воли обеих сторон и от того, о чем в конечном счете они договорятся при совершении контракта.

К сожалению, когда заключается сделка, не имеющие большого опыта в этой области предприниматели часто заботятся только о ее коммерческих условиях. А о том, что потом могут возникнуть самые разные проблемы, в этот период забывают и не проявляют необходимой активности, чтобы позаботиться о своих интересах. Важность этого осознается часто лишь после возникновения спора, нередко касающегося крупной суммы. Тогда обнаруживается, что иностранный партнер по сделке был предусмотрительнее, так как включил в контракт условие о рассмотрении спора в своей стране.

Увеличился ли в последние годы объем работы МАК?

Количество дел даже уменьшилось, зато их сложность возросла многократно.

Поскольку большинство споров, рассматриваемых Комиссией, касалось судов, плавающих под советским флагом, после сокращения нашего флота, о чем я уже упоминал, соответственно сократилось количество споров. Если раньше поступало иногда до 150 дел в год, то сейчас всего 70–80. Их меньше, хотя общее количество меняется от года к году. В общей сложности за годы своего существования МАК рассмотрела около 4 тыс. дел. Я работаю в этой области с 50-х годов и вижу, как изменилось соотношение простых и сложных дел. Если в прежние годы обращение в арбитраж по спорам между отечественными организациями нередко было нужно им лишь для упрощения отношений с бухгалтерией, то теперь любое дело, которое поступает в МАК, отличается характерными особенностями, свойственными только этому случаю. Заслушиваются адвокаты сторон, эксперты. Спор между арбитрами-профессионалами о том, как разрешить тот или иной спор, теперь не редкость. Это новая черта в нашем арбитраже. Хотя, конечно, и раньше встречались очень сложные дела. Сегодня же буквально каждое из дел требует индивидуального подхода, высокого мастерства арбитров.

Как Вы оцениваете состояние отечественного «морского» законодательства, что ждете от законодателей?

При разрешении морских споров арбитры руководствуются Кодексом торгового мореплавания (КТМ), принятым в 1968 г. Он останется в силе до тех пор, пока не будет принят новый, работа над которым ведется энергично, но определенные сложности мешают ее закончить. Что я имею в виду? Во-первых, в этом нормативном документе заинтересованы различные организации, и приходится искать такие сбалансированные решения, которые бы устраивали всех. Во-вторых, в настоящее время Россия не участвует в некоторых международных конвенциях, а новый КТМ должен учитывать их требования. Мы ждем принятия Думой решения о ратификации Россией ряда таких важных конвенций, в том числе: о спасании на море, аресте морских судов, ограничении ответственности и др.

Как очень крупное событие я хочу отметить принятие в 1993 г. упоминавшегося Закона «О международном коммерческом арбитраже». Базой для создания названного акта послужил Типовой закон, разработанный Комиссией ООН по праву международной торговли, в подготовке которого с коллегами из многих стран мне довелось участвовать. Он был одобрен благодаря активной позиции Торгово-промышленной палаты Российской Федерации, в функции которой в рамках содействия развитию торговли входит оказание услуг в сфере арбитража.

Имеет ли смысл в некоторых случаях указывать в контракте на применимость иностранного права?

Ситуации бывают разные, и какие-то обстоятельства могут побудить контрагентов договориться о применении не российского, а иностранного права даже при рассмотрении споров в России. Этот вопрос стороны решают сами, им предоставлено право выбора. В данном случае у сторон есть возможность заранее проанализировать надежность своей позиции, оценить, стоит ли начинать процесс или целесообразнее договориться мирно.

Иногда стороны не могут найти компромиссное решение и не указывают, какое право должно быть использовано. Тогда уже после возникновения спора с учетом наших коллизионных норм арбитры МАК сами решают, какое право – российское или иностранного государства – применимо.

Конечно, принимать решение на основе российского права много проще, однако в немалом числе дел наши арбитры действовали на основе иностранных законов. Вспоминаю одно из таких дел между греческой и кипрской фирмами, когда нам пришлось выносить решение согласно греческому закону.

Как разрешаются споры, связанные с перевозками по рекам?

Я говорил пока лишь о проблемах морского транспорта, но МАК наделена по закону правом рассматривать также споры, которые возникают при плавании судов по международным рекам. И это очень существенное обстоятельство: известно, в частности, что сейчас обсуждается вопрос об открытии европейских водных путей для общего пользования.

Как предусмотрено в ст. 2 Положения о Морской арбитражной комиссии, последняя разрешает, в частности, споры, возникающие в связи с плаванием морских судов и судов внутреннего плавания по международным рекам в случаях, указанных в данной статье, а также споры, связанные с осуществлением судами внутреннего плавания загранперевозок. Если при осуществлении нашими или иностранными судами загранперевозок по рекам возник спор, стороны могут договориться о передаче его в МАК.

Если перевозка будет осуществляться по внутренним водам России морским судном или судном типа «река-море», связанные с ней споры будут подпадать под юрисдикцию Морской арбитражной комиссии. Если это будет чисто речная перевозка обычным речным судном, то нет.

Какие рекомендации Вы могли бы дать отечественным предпринимателям?

Я думаю, что главное для них – научиться пользоваться квалифицированной помощью юристов. Чтобы грамотно строить свою работу как на международном, так и на внутреннем рынке, наряду с анализом экономических и финансовых аспектов каждой сделки очень важно предусмотреть максимальную правовую защиту своих интересов. И даже опытному коммерсанту, не являющемуся юристом, рискованно полагаться только на свои знания. Часто по внешним признакам договор кажется продуманным, учитывающим все нюансы, но когда возникает спор, становится очевидной некомпетентность составителей. Иногда так происходит из-за пассивности, несопротивления инициативе другой стороны, которую устраивают погрешности документа, иногда в силу недоразумений или непонимания.

Сейчас появилось много серьезных юридических компаний, специализирующихся на морских делах, их сотрудники выступают в нашей Комиссии в качестве адвокатов. Фирмам, не имеющим своих юристов, при заключении сделок, особенно крупных, в частности связанных с фрахтовкой судна, я советую обращаться в указанные компании за консультацией. Конечно, это повлечет определенные расходы, но в то же время и сэкономит немалые суммы.

Юристы могут порекомендовать взять за основу будущего договора типовую форму контракта. В морском праве существует множество типовых форм, которые можно применить, вместо того чтобы сочинять текст самостоятельно. Это более быстрый и надежный путь, поскольку в типовых документах сконцентрированы продуманные десятками специалистов сбалансированные решения, их одобряют различные международные организации.

Так, если речь идет о фрахтовании международных судов, можно воспользоваться специальным справочником, который включает десятки типовых форм, разработанных для перевозки нефти, угля, зерна, генеральных грузов и т.д.

Значит, нашим предпринимателям стоит шире использовать типовые формы?

Думаю, да, хотя надо подчеркнуть, что это совершенно необязательно – просто более рационально. В случае применения типовых форм принцип свободы договора сохраняется, у сторон остается возможность вносить изменения в текст тех или иных положений стандартной формы, особенно когда речь идет об очень сложных контрактах.

Иногда все же стороны не прибегают к типовым формам. Был случай, связанный с перевозками арабской нефти, когда контракт на ряд рейсов был составлен от начала до конца совместно отправителем и получателем груза, перевозчиком, страховщиком – субъектами права различных государств. При осуществлении же постоянных массовых перевозок каждый раз все писать заново не имеет смысла. Использование отработанных типовых форм контрактов вполне можно увязать с правом сторон договариваться об их условиях.

Печатается по: Интервью с проф. С.Н. Лебедевым // Законодательство. 1998. № 11. С. 2–5.

Героем настоящего номера «Коллегии» стал профессор Сергей Николаевич Лебедев – заведующий кафедрой международного частного и гражданского права Московского Государственного Института Международных Отношений (Университет) МИД РФ (МГИМО), Председатель Морской Арбитражной комиссии при Торгово-Промышленной палате РФ, Почетный вице-президент Международного совета по коммерческому арбитражу; заслуженный юрист РФ, Член совета при президенте РФ по совершенствованию правосудия; вице-президент Российской ассоциации международного права, арбитр более десяти международных арбитражей, среди которых такие известные институционные арбитражи[,] как Лондонский международный третейский суд, Арбитражный институт при Торговой палате Стокгольма, Американская Арбитражная Ассоциация. Нельзя также не отметить, что он включен во многие известные зарубежные энциклопедии, среди которых: Dictionary of International Biography (1995); International Who’s Who Intellectuals (1997) Cambridge.

16 апреля 2005 года на ассамблее Международного морского комитета в Париже С.Н. Лебедев был избран в состав Исполнительного совета CMI – авторитетной неправительственной организации, содействующей унификации международного частного морского права и практики.

– Сергей Николаевич, если оглянуться на Ваш профессиональный путь, нельзя не удивиться тому, сколь многого Вам удалось достичь. Преподавание, участие в рассмотрении интереснейших арбитражных дел, работа над подготовкой и принятием международных конвенций… А как все начиналось?

– Не так уж много сделано, как хотелось бы… А начиналось все… со случайности. В столицу я приехал из Севастополя в 1952 году. Окончив среднюю школу с медалью, хотел учиться и дальше. Но где? Сделать выбор было сложно. Первым возникшим желанием стало поступить в МГУ на юридический факультет. И вот я пришел на улицу Герцена к старому зданию юридического факультета, увидел огромную толпу абитуриентов, желающих поступить на факультет, и как-то почувствовал себя не в своей тарелке.

Московские знакомые, у которых я остановился, рассказали, что совсем недалеко – в Бабушкином переулке – есть очень интересный вуз, пользующийся хорошей репутацией, в котором есть юридический факультет: Институт внешней торговли. Впечатление от посещения института, расположенного в небольшом уютном здании, на трех факультетах которого обучалось всего примерно пятьсот студентов, сложилось самое положительное и, пройдя собеседование по английскому языку, с 1 сентября 1952 года я стал студентом ИВТ.

Интерес к учебе появился сразу. Все годы обучения навсегда остались в моей памяти. Курсы, которые нам преподавали, наши учителя – все вызывало интерес и уважение. Не могу с гордостью не назвать выдающихся юристов, в разные годы трудившихся в институте: Л.А. Лунц, Е.А. Флейшиц, В.А. Краснокутский, В.Э. Грабарь, А.Д. Кейлин, Л.A. Лунц, С.К. Май, И.С. Розенталь, А.В. Дозорцев, получившие образование до революции, и тогда только начинавшие свою деятельность Р.Л. Нарышкина, М.М. Богуславский, В.В. Зайцева, Н.И. Татищева, С.Н. Андрианов, Г.А. Маслов… Всякий раз, собираясь вместе, мы, выпускники, говоря словами Пушкина, за благо воздаем наставникам, хранившим юность нашу.

В то время в ИВТ существовала единственная в СССР школа по подготовке юристов со специализацией по иностранному гражданскому, торговому, процессуальному и международному частному праву с углубленным изучением иностранных языков. ИВТ готовил юристов и других специалистов для работы в системе Министерства внешней торговли. Ни в одном другом вузе не уделялось столько внимания вопросам сравнительного правоведения, праву международной торговли, что в тот период объяснялось понятными обстоятельствами.

ИВТ позднее влился в состав МГИМО, где я с 1959 года стал аспирантом, а затем преподавателем. С 1974 года в течение 30 лет возглавлял кафедру международного частного и гражданского права – первую в наших юридических вузах кафедру, в названии которой появилось указание на МЧП. С гордостью хочу отметить, что кафедра по-своему уникальна. Наша школа, традиции, методики преподавания цивилистических дисциплин на компаративистской основе сохранялись и развивались годами благодаря усилиям старшего поколения, включая профессоров К.К. Яичкова, Р.Л. Нарышкину, В.А. Кабатова, Т.Е. Абову, плодотворному включению в работу талантливых выпускников. Кафедре вместе с международно-правовым факультетом удалось без потерь продержаться в трудных условиях начала 90-х годов. Вижу в этом особую заслугу администрации, деканата и в первую очередь ректора института, получившего ныне статус университета.

В настоящее время интерес к МЧП, правовым аспектам внешнеэкономической деятельности возрастает в целом ряде учебных заведений, нуждающихся в преподавателях соответствующего профиля. Кафедра сохраняет свои ведущие позиции в данной области, ее выпускники пользуются неизменным спросом, о ее делах можно прочесть в только что выпущенной книге, посвященной 60-летию МГИМО (У) МИД России.

Окончив ИВТ, я в течение почти 3 лет проработал юрисконсультом во внешнеторговом объединении Совфрахт, занимавш[е]мся, в частности, фрахтованием иностранных судов для перевозки внешнеторговых грузов. Этот стартовый опыт дал мне очень многое. На меня было возложено рассмотрение претензий, коих возникало множество в процессе исполнения фрахтовых сделок. Хотя, как правило, претензии казались мелкими по масштабам, едва ли не каждая отличалась своеобразием; их разбор позволял вникнуть в суть самой правовой работы, понять, как на практике заниматься проблемами и конфликтами, возникающими в отношениях с иностранными партнерами.

В аспирантуре МГИМО моим научным руководителем был А.Д. Кейлин. На протяжении всей жизни мой учитель совмещал на высоком уровне научную и практическую деятельность, что я попытался воспринять и для себя: уверен, сочетание науки и практики – лучшее, что может стимулировать профессиональный рост. Александр Давидович привлек меня к работе в Морской арбитражной комиссии, где он был председателем, сначала в качестве докладчика, позже – арбитра. После смерти А.Д. Кейлина я был избран в 1974 г. председателем МАК, коим остаюсь уже более 30 лет.

Международный коммерческий арбитраж наряду с МЧП – основной объект моих научных и практических занятий. Помимо МАК я многие годы являюсь арбитром Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ. В МКАС и МАК рассматривается большинство международных споров, которые стороны соглашаются передать на рассмотрение третейского суда в России. Известно, что международный коммерческий арбитраж является основным инструментом для разрешения споров, возникающих в различных сферах международных хозяйственных отношений.

Учеба в аспирантуре была обогащена тем, что в 1961 году мне посчастливилось поехать в США на стажировку на юридическом факультете Мичиганского университета. Эта юридическая школа по праву считается в США одной из ведущих. Там мне довелось обучаться у известнейших американских юристов, в том числе профессоров Бишопа, Стайна, Айнтема. Я посещал лекции вместе с американскими студентами, практически стал первым советским студентом, приехавшим в США изучать право. Я получил возможность увидеть, как идет подготовка юристов, как протекает жизнь в университетском кампусе, и как работают преподаватели, установить контакты со специалистами и т.д.

Помимо многого прочего учеба в США позволила приобрести один ценнейший навык – умение читать судебные решения. Судебное решение в Англии, США, странах общего права – это правовое произведение. Не просто постановление об удовлетворении или отклонении иска. Это целая философия, часто на многих страницах, по поводу конкретного казуса. В изложении обстоятельств, рассуждений, со-и противопоставлений, доводов и т.д. не всегда легко найти то, на что можно корректно сослаться в будущем. В научном плане мне удалось собрать и обработать материалы касательно арбитража – темы моей диссертации и последующих печатных работ.

Одним из важнейших направлений моей деятельности в сфере МЧП стало участие в проектах по унификации права, в том числе в рамках СЭВ, Гаагской конференции по МЧП, Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). В ЮНСИТРАЛ я участвую в качестве эксперта с 1970 г. Эта Комиссия занимается разработкой конвенций, типовых законов и других актов для регулирования отношений в различных сегментах и сферах международной торговли. Работа комиссии завершается обычно дипломатическими конференциями, на которых принимаются соответствующие конвенции. Мне чрезвычайно повезло: я был в составе делегаций на конференциях по принятию конвенций об исковой давности (Нью-Йорк, 1974 г.), по морским перевозкам грузов (Гамбург, 1978 г.), [о договорах] международной купли-продажи товаров (Вена, 1980 г.), об ответственности [операторов] транспортных терминалов (Вена, 1991 г.) и др.; участвовал в разработке Арбитражного регламента (1978 г.), типового закона о международном коммерческом арбитраже (1985 г.), типового закона о согласительной процедуре (2002 г.) и ряда других актов. Конвенция 1980 г. была ратифицирована в 1991 г.

В 1993 г. по инициативе ТПП РФ был принят Закон «О международном коммерческом арбитраже», являющийся уникальным актом: он был подготовлен по международной модели, разработанной в ЮНСИТРАЛ, и по содержанию отвечает мировым стандартам в данной области. Что касается Регламента 1976 г., то он широко применяется в международной практике, в том числе рекомендован в факультативной оговорке об арбитраже в Стокгольме, подготовленной ТПП и Американской арбитражной ассоциацией для торговых и инвестиционных контрактов между компаниями двух стран.

Практическая работа в сфере унификации занимает большое количество времени и требует огромных усилий. Необходимо находить ответы на множество вопросов, выдавать бесчисленное количество аналитических справок, проводить исследования, сопоставления российского права с иностранным правом, изучать зарубежную судебную практику и т.д. Это одновременно помогает и затрудняет научную работу. Написано более 150 работ с учетом практики: книг, статей, заметок, рецензий. Но если ориентироваться только на исследования, можно было бы сделать гораздо больше. Не думаю, правда, что это доставило бы мне больше радости, чем работа над конвенциями, которые сейчас применяются на практике.

– Расскажите, пожалуйста, о проблеме или проекте, работа над которыми показалась Вам наиболее интересной.

– Одним из исключительно примечательных этапов в моей карьере стала работа в группе уполномоченных Компенсационной комиссии ООН (КК), которая была создана в связи с противоправным вторжением Ирака в Кувейт в 1990 году. По решению Совета Безопасности ООН Комиссия была создана в 1993 году для возмещения ущерба, возникшего в результате действий Хусейна. Потерпевшие граждане, компании, государства и др. могли заявлять в КК свои претензии. Было создано несколько групп уполномоченных, в одну из которых я был включен вместе с двумя другими ее членами по рекомендации Генерального Секретаря ООН. Мы должны были заниматься претензиями по определенным видам требований, объемом до 100.000 долл[.], в том числе по требованиям граждан, связанным с увечьями, гибелью близких родственников, утратой личного имущества и доходов, потерями по недвижимости и бизнесу, расходами по эвакуации.

Изначально было неясно, сколько всего будет потерпевших; к окончанию сроков подачи заявок их оказалось более 430000 примерно из 70 стран.

Мы столкнулись с явлением так называемых массовых претензий, урегулирование которых – одна из новых и примечательнейших процедур в рамках международного общения.

Несмотря на наличие большого правового и технического аппарата, помогавшего обрабатывать поступавшие документы, рассмотреть каждое заявление в отдельности заведомо не представлялось возможным. Пришлось вырабатывать методологию категоризации, сортировки, компьютеризации и т.д. этих претензий, их селективного разбора, составления прецедентных решений, действуя на основе Правил процедуры. Задача состояла в том, чтобы при удовлетворении претензий сохранялся сбалансированный подход, ведь оплачивать их должен был иракский народ… Он должен был все компенсировать, но как? Ирак был подвергнут экономическим санкциям. Он не мог экспортировать нефть как свой основной ресурс, кроме как в гуманитарных целях для получения продовольствия и медикаментов для населения. Поставки нефти в пределах установленных квот могли осуществляться лишь при условии, что импортеры будут переводить установленный процент от цены в компенсационный фонд КК, из которого и производилась компенсация. Необходимо было найти оправданный обстоятельствами, разумный, сбалансированный метод определения условий и объема компенсаций. Хочется отметить, во всяком случае, что объективность работы нашей группы подтверждалась и тем, что со стороны Ирака, не принимавшего участия в заседаниях, жалоб на ее рекомендации практически не поступало.

Работа наша длилась почти 6 лет: с 1993 по 1999 год, почти все претензии были рассмотрены. Участие в международном механизме урегулирования массовых имущественных требований не только почетно, но и чрезвычайно сложно, сопряжено с множеством специфических факторов, о которых, надеюсь, мне еще удастся написать…

– Более 30 лет Вы посвятили работе в Морской арбитражной комиссии. Расскажите о ней нашим читателям.

– Морская арбитражная комиссия – первый институционный или постоянно действующий третейский суд у нас в стране. МАК была образована в 1930 году, на два года раньше, чем Внешнеторговая арбитражная комиссия (ныне – МКАС), и в этом году она отмечает свой 75-летний юбилей. Благодаря усилиям тех, кто способствовал созданию и обеспечивал функционирование МАК, – крупнейших специалистов в области торгового мореплавания, перевозок экспортно-импортных грузов, морского и торгового права, Комиссии удалось приобрести высокий авторитет на международном уровне.

Не секрет, что между морскими, как и внешнеторговыми арбитражами, существующими в различных странах, имеет место конкуренция в своих формах. Несмотря на это, МАК удалось завоевать репутацию одного из ведущих центров для разбирательства споров. На мой взгляд, одним из важных моментов в утверждении ее престижа стало опубликование выносимых арбитражных решений, осуществлявшееся с 30-х гг. (в тот период это имело место только в голландских арбитражах).

Да, одним из основных принципов арбитража является конфиденциальность: участники разбирательства могут быть не заинтересованы в том, чтобы какие-то аспекты их деятельности становились достоянием гласности. Однако в существовавших тогда условиях посчитали необходимым показать, что московский арбитраж объективен, что, разрешая споры, он не исходит из понятий о капитализме и социализме, а опирается на правовые нормы и практику, беспристрастно относится к любым участникам споров, что у иностранных сторон нет оснований опасаться обращаться в МАК. Вместе с тем качество самих решений обеспечивалось высоким профессиональным уровнем арбитров МАК, существовавшим с самого начала и существующим ныне.