Текст книги "In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов"

Воспоминания Л.П. Савицкого, В.С. Толкунова, одногруппников С.Н. Лебедева

Сергей Николаевич был отличником , отличным товарищем, и все его любили …

С 1952 г. по 1957 г. мы учились вместе в Институте внешней торговли, хорошо знаю его самого с того времени. Сергей Николаевич всегда рвался к знаниям, относился к занятиям серьезно, имел хорошие результаты. Он был отличником, отличным товарищем, и все его любили. Не было у него совершенно никаких отрицательных качеств. Он всегда был первым во всех делах. Всегда он был доступным, разговорчивым, часто звал выехать за город.

Леонид Петрович Савицкий, заместитель торгового представителя России в Норвегии, начальник одного из отделов Министерства экономики России (до 1998 г.)

Сергей Николаевич был как магнит, мы к нему тянулись…

Мы вместе учились в Институте внешней торговли на юридическом факультете. Тогда в Институте были три факультета: юридический, финансовый и коммерческий. На юридическом факультете были две группы, в каждой по 30 человек. Старостой Сергей Николаевич не был. Был отличником. Больше я с ним стал общаться во время работы в МАК при ТПП РФ. Это он меня туда привел в качестве докладчика «по старой дружбе». Потом Сергей Николаевич предложил мне стать там арбитром, и я долгое время им был.

Сергей Николаевич был как магнит, мы к нему тянулись. Он умел легко собрать нас вместе, даже под предлогом «давно не виделись». Он, несомненно, был лидером.

Виктор Сергеевич Толкунов, арбитр МАК при ТПП РФ (до 2017 г.)

Ниже речь идет о следующей работе: Timmermans W.A. Carriage of Goods by Sea in the Practice of the USSR Maritime Arbitration Commission. – Dordrecht [etc.]: Kluwer Academic Publishers, Martinus Nijhoff Publihers, 1990. – 350 p. – (Law in Eastern Europe: no. 43).

The first time I heard of Professor Lebedev was when in the eighties of last century I decided to write my doctor’s thesis on maritime arbitration in the then USSR. I learnt that he was the chairman of the USSR Maritime Arbitration Commission, the arbitral awards of which I was going to use for highlighting the practice of maritime law in the Soviet Union. So, when I first wrote an article on MAC and procedural aspects of arbitrating before MAC, I sent a copy thereof to Professor Lebedev and to my great pleasure he wrote me a very nice and encouraging answer back. When I finished my doctor’s thesis in 1990, again I sent a copy to Sergei Nikolaevich and he wrote me back and congratulated me with receiving the doctor’s grade at Leiden University. Also, he wrote a very positive review of my thesis. Later, in the 90s I had a chance to meet him in person, as I got involved in various legal reform projects in Russia and the other CIS countries. In that frame, I visited Russia many times and had the chance to meet him and have a chat with him. I paid him a visit at MGIMO, where he received me with his usual friendliness, giving me a tour through the lecturing rooms, the library and office spaces. We discussed the draft bankruptcy law being the subject I was involved in at the time. But as always, he was very much interested in how I was doing and in what kind of other projects and work I was engaged. Later on, when I was appointed arbitrator with ICAC and MAC, I had a chance to meet him more often and watch his excellent performance and sharp wit in various arbitration proceedings – not only in Moscow but also at other venues such as Stockholm. In one such an arbitration we both acted as experts but on opposite sides. At that occasion, too, he remained warm and friendly, even complimented me on my knowledge of Russian law.

Apart from an impressive academic career, Professor Lebedev was also very much engaged in international legislative work, for instance, in the preparation of the Rotterdam Rules. He participated in the international conference in Rotterdam where the Rotterdam Rules were officially launched. There, he was greatly praised and lauded for his contributions.

Professor Lebedev will be greatly missed by his family, colleagues, friends and the international shipping law and arbitration community. May his memory be a blessing for us all.

Dr. Wim Albert Timmermans, Advocaat, Leiden, The Netherlands; Lecturer (em.), Leiden University; Arbitrator with (inter alia) the ICAC and the MAC at the Russian Chamber of Commerce and Industry

(2017 г.)

Ниже приводятся диалоги, монологи и тексты из документального фильма «Посвящается памяти Сергея Николаевича Лебедева (07.08.1934 – 11.04.2016)», выпущенного в 2017 г. Ассоциацией участников по содействию в развитии третейского разбирательства (автор сценария, режиссер и интервьюер – В.В. Хвалей).

Длительность фильма: 1 час 15 минут 45 секунд.

Съемки производились в Москве, Лондоне, Севастополе, Стокгольме (как и в иных городах). Ниже, как правило, не указывается, где производилась съемка (часто это ясно из контекста).

В фильме активно используются фрагменты из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ» (см. о ней ниже в разделе 5 настоящей части).

Ниже не всегда описываются те фотографии, которые демонстрируются в фильме. Иногда составителем добавлялись пояснения и комментарии. Все слова в квадратных скобках добавлены также составителем.

Все диалоги, монологи и тексты из этого фильма приводятся максимально точно (не считая некоторых незначительных правок, сделанных составителем). Эмоции, выражавшиеся интервьюируемыми и иными лицами (улыбки, смех и т.д.), не указываются.

В том случае, когда интервью давалось на иностранном языке, текст приводится по русским субтитрам в фильме.

Тексты в круглых скобках, идущие за указаниями на имена, отчества и фамилии соответствующих лиц, воспроизводят текстовые вставки в фильме. Во вставках в фильме использован курсив (кроме указаний на имена, отчества и фамилии). Ниже текст, воспроизводящий такие вставки, выделен составителем полужирным шрифтом, хотя во вставках в фильме он отсутствует.

Вид этих вставок в фильме отличается от приводимого ниже. В них составителем также добавлены точки. В остальном такие вставки воспроизводятся, включая размер букв в них, без изменений.

Расшифровка диалогов и монологов, подготовка всего текста обеспечена составителем.

Источник: http://arbitrations.ru/press-centr/news/pamyati-lebedeva-sergeya-nikolaevicha; https://www.youtube.com/watch?v=qJPTg_Xk2r8.

Звучит отрывок из песни «Легендарный Севастополь» в исполнении хора Черноморского Флота. Демонстрируется стела «Севастополь» и затем фрагмент клипа с указанной песней.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ». Титры: «Интервью С.Н. Лебедева, 2009 г.» [они демонстрируются и впоследствии, но ниже на это уже не указывается].

В ходе рассказа С.Н. Лебедева демонстрируется фотография участников празднования юбилея школы № 3.

С.Н. Лебедев: Я родился в Севастополе. Недавно у нас было сто тридцатилетие окончания школы, э-э… создания школы, которую я окончил в Севастополе, – школы номер три.

Вид школы № 3, фасад, вход и вывеска (наши дни). Звучит отрывок из песни «Легендарный Севастополь» в исполнении хора Черноморского Флота.

В ходе рассказа Б.Н. Гельмана демонстрируются фотография фасада школы до 1917 г., затем фотография учеников, переходящих дорогу на фоне фасада школы (наши дни).

Борис [Никодимович] Гельман (Школьный друг Сергея Николаевича): Третья школа была открыта в тысяча девятьсот сорок восьмом году. До этого я учил…, успел поучиться в двух школах – в восьмой и пятой, а Сергей тоже учился в двух школах, но мы друг друга до третьей школы не знали.

Анжелла Мартуниевна Евгущенко (Директор школы № 3. Заслуженный учитель Украины): Это храм Александра Невского, освященный в тысяча восемьсот восемьдесят третьем году, при школе. Сейчас здесь – это актовый зал, вот в алтаре, видите, – сцена и восьмиметровые потолки.

Демонстрируются фотографии актового зала, интерьеров школы № 3, а также иных строений школы. Звучит отрывок песни «Легендарный Севастополь» в исполнении хора Черноморского Флота.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

В ходе рассказа С.Н. Лебедева демонстрируются фотографии: выступления С.Н. Лебедева на торжественном вечере в честь юбилея школы, школьного музея с витриной, посвященной истории школы и ее выпускникам (в том числе с информацией о С.Н. Лебедеве).

С.Н. Лебедев: …И вот они меня пригласили в Севастополь, я там выступал и я сказал, что я объездил очень много стран, много видел столиц, городов, но я продолжаю считать, что лучший город в мире – это Севастополь, с которым у меня и связано детство, я там закончил школу, получил аттестат зрелости.

Б.Н. Гельман: Могут быть любые мнения, но человек, проживший здесь определенное время, – он впитывает чувство принадлежности к этому городу. Понимаете, без высокопарных фраз, без восклицаний надо говорить: ты становишься частичкой этого города, этой территории, и это ощущение передается.

Демонстрируется отрывок из клипа с песней «Легендарный Севастополь» в исполнении хора Черноморского Флота.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: Это была очень интересная моя жизнь в Севастополе. Когда началась война, эти первые дни, очень тревожные, потом оборона Севастополя, потом, – конечно, я был еще мальчиком, семь лет – мы эвакуировались оттуда. Потом сорок четвертый год…

Б.Н. Гельман: Мы пришли в эту школу в тысяча девятьсот сорок восьмом году. Она уже была отремонтирована, но мебели еще не было, и когда мы приходили в класс, то, значит, собирали кирпичи там, накрывали их какой-то бумажкой и сидели на этих кирпичах. И преподаватели разгуливали между нами свободно. Это потом им стало тяжело, когда появились парты, вот. А еще до этого, сразу после освобождения Севастополя, не было ни тетрадей, ни бумаг. Газеты брали и писали между строк. Так мы учились в четвертом, пятом, шестом классах, а уже потом пришли сюда.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

В ходе рассказа С.Н. Лебедева демонстрируется верхняя часть аттестата зрелости С.Н. Лебедева.

С.Н. Лебедев: …жизнь там, в Севастополе, – это все! Всю жизнь, конечно, остается в памяти как моя школа, мои соученики, мои учителя, которых мы, встречаясь сегодня, выпускники нашего класса, всегда вспоминаем.

В ходе рассказа Б.Н. Гельмана демонстрируются фотографии строений школы.

Б.Н. Гельман: Ну в чем еще особенна эта школа и чем мы дорожили? Сейчас трудно это проверить… Она же была вся в осколках, все эти стены. И каждый раз, и когда Сергей приезжал, и когда мы просто общались: «Как там эти осколки? Они сохранились?» Они же должны нести этот, значит, дым, всю суть войны – потому что то, что сохранилось и не сумели разрушить немцы – враги наши, да, – все это у нас вызывало стремление того, чтобы, ну, внутренне, чтобы это как-то не случилось при нашей жизни.

<…>

Б.Н. Гельман: Потому что сначала он хотел стать моряком, знаете вы об этом или нет, вот. И его отец взял его однажды в море. Отец у него был капитан первого ранга, начальник учебного отряда черноморского флота. Он его взял в море…

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: …в пятьдесят втором году, во время зимних каникул, отец взял меня на корабль и мы совершили рейс из Севастополя в Одессу. Был очень небольшой, незначительный шторм, но я укачался вусмерть…

Б.Н. Гельман: И когда Сергей почувствовал по-настоящему, что такое штормит, и самочувствие, он эту мысль оставил, вот. А потом начались поиски.

Фрагмент программы «О личном» на канале «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: И пришлось мне тогда, вот, после окончания школы, выбирать другой путь. Я приехал в Москву и поступил на юридический факультет Института внешней торговли.

Б.Н. Гельман: И он сначала приехал в МГУ, и когда он пришел туда, где собрались ребята поступать, он увидел массу народу. И это его как-то так… Ну он посчитал, что он здесь только может потеряться.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: …верно, но там было такое обилие абитуриентов, что меня, провинциала, это просто напугало, хотя я получил медаль и я мог поступить туда без экзаменов. Но само обилие, вот, абитуриентов для меня было как-то не очень приемлемым.

Б.Н. Гельман: И пришел когда к своим знакомым, где он жил, они ему сказали: «Знаешь, что? Есть другой институт с юридическим факультетом – вот сходи туда». Он пошел туда и увидел, что там очень уютное здание в Москве. Значит, студентов не так уж и много, и попытался там.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: И мои знакомые, друзья здесь моих родителей, они посоветовали мне пойти в Институт внешней торговли, Бабушкин переулок, дом номер шесть – такое тихое место. Я пришел туда – очень немного людей, желающих поступить, со мной очень мило поговорили и обворожили меня просто…

Б.Н. Гельман: Он приехал сюда, вернулся, и три месяца занимался английским. И когда он поехал, то ему надо было один предмет сдавать. Приехал туда он и поступил без проблем. И учился сначала в Институте внешней торговли, который через год соединился с МГИМО, и он уже заканчивал МГИМО [Это не так. – Примеч. сост.].

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: …те, кто занимался приемом студентов в этот Институт и с которыми я встретился в пятьдесят втором году, приехавши в Москву, среди них были юристы. По крайней мере, двое молодых юристов. Они мне рассказали о том, как интересно быть юристом. Что это такое, я не знал совершенно, но, судя по их рассказам, мне это казалось самым-самым интересным, что может быть. Это чрезвычайно интеллектуальная деятельность, это конфликтная деятельность, что очень-очень привлекательно; это работа адвокатом, работа юрисконсультом, это ведение переговоров, это арбитраж – это так интересно! Даже не понимая еще до конца, что это такое, меня это интриговало, заинтересовало, привлекло.

Леонид [Петрович] Савицкий (В 1952–1957 годы сокурсник Сергея Николаевича в Институте Внешней Торговли): Ну он всерьез, конечно, занимался всеми юридическими проблемами, все время очень серьезно, очень серьезно относился, между прочим так, не в пример, как говорится, нам, студентам-лоботрясам, так. Он серьезно занимался очень всеми этими делами, вот подходил к учебе очень здорово и внимательно, и ну чувствуется, что он, ну его этот предмет очень интересует.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: …преподаватели в этом Институте были экстра-класса, экстра-класса. Это были в основном ученые, получившие образование еще в дореволюционный период: в Санкт-Петербурге, в Москве, в некоторых других учебных заведениях.

Л.П. Савицкий: Рассказывают, был случай, когда мы создавали… собирали деньги своему одному товарищу, который… У него было плохо с ботинками, и он такой был из не слишком, как говорится, обеспеченной семьи, так, вот. А на носу уже была где-то зима, вот собирали ему деньги. Сергей Кириллович наш [С.К. Май, известный преподаватель Института внешней торговли. – Примеч. сост.], значит, отвалил нам где-то 100 рублей, по тем деньгам довольно приличная сумма, вот. Все были в страшном восторге, как же так – профессор, то се, пятое, десятое, спасибо, спасибо! Произвело дикое впечатление, конечно, в студенческую пору на тех ребят.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: Это был шестьдесят первый год, и я очень тесно сотрудничал с Комитетом молодежных организаций наших и с Союзом студентов. И вот был заключен договор между нашим Союзом студентов и Союзом студентов Соединенных Штатов Америки – между ними был заключен договор об обмене информацией, о направлении на стажировку студентов из одной страны в другую и так далее. И вот впервые появилась возможность направить советского студента на стажировку по юридической специальности. До этого были очень широкие связи по этой линии между Советским Союзом и Соединенными Штатами, но по другим специальностям: по физике, по математике, по кибернетике – вот по этим областям, но не по праву, конечно, не по праву. И тут вдруг вот они предложили, американцы, и наш Комитет молодежных организаций согласился; ну и вот всплыло, очевидно среди многих других, всплыло мое имя, и американцы назвали имя своего студента – не по праву, кстати, а по какой-то другой специальности, мы с ним даже никогда и не встречались, – и я оказался, таким образом, в Соединенных Штатах. Это очень интересный университет, он входит в десятку лучших университетов в Соединенных Штатах. Он не самый, может быть, не самого высшего класса, но очень и очень уважаемый университет с прекрасным преподавательским составом и имеющий свой собственный кампус, студенческий город. Это Энн-Арбор – это небольшой студенческий город, где находится университет, основное учреждение этого города. Очень прекрасное старинное здание юридического факультета, где меня встретили весьма и весьма доброжелательно. Для них тоже было совершенно необычно, что приехал юрист из Советского Союза и будет изучать американское право.

Роман [Михайлович] Ходыкин (Партнер юридической фирмы Berwin Leighton Paisner (Лондон, Великобритания). Альтернативный член Суда ICC от России): Представьте себе: это первый советский студент-юрист, который по обмену едет в США. Естественно, он под пристальным контролем и, естественно, он боится, он боится сказать что-нибудь лишнее, он боится что-то сказать, что может быть не так истолковано и так далее. И поэтому он…, он начал там курить, потому что когда ему задавали сложные вопросы, он доставал пачку сигарет, прикуривал, и это давало ему время подумать над своим ответом. И один раз попался ему совершенно какой-то вот назойливый журналист, который… То есть Сергей Николаевич уклонялся от ответов, он старался не говорить, не давать ответы там на провокационные вопросы. И один из таких провокационных вопросов был: «Что вам нравится в США?» Вот. Потому что, по идее, он не мог сказать, что ему что-то нравится. И вот его он спросил раз, спросил два, спросил три и потом сказал: «Ну что, Вам вообще ничего не нравится в США?» И он сказал, Сергей Николаевич, – он уже к тому времени закурил, и бежать уже было некуда – и он сказал: «Мне нравятся ваши сигареты „Marlboro“». И эта была история опубликована, и Marlboro ему прислало несколько блоков этих сигарет как подарок просто, когда это облетело вот страницы газет, то есть они ему решили подарить сигареты.

Интервью дается на английском языке.

Кай Хобер (Член палаты Verulam Buildings (Лондон, Великобритания). Председатель Правления Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма. 1984–2014 годы: Партнер адвокатской фирмы Mannheimer Swartling (Стокгольм, Швеция)): Когда Лебедев оказался в США, он был, я думаю, первым советским юристом, который учился в Мичиганском университете. На тот момент он курил и как-то сказал мне, не знаю, насколько это правда, но он сказал мне, что когда обнаруживалось или кто-нибудь узнавал, что он курильщик, ему бесплатно давали сигареты «Мальборо» в качестве своеобразной коммерческой рекламы этой табачной продукции.

Съемка в квартире А.Н. Гальпериной.

В.В. Хвалей: Но он вам звонил оттуда?

Ася Николаевна Гальперина (Супруга Сергея Николаевича): Он писал, не звонил.

В.В. Хвалей: Что? Что писал? Что, какие у него впечатления были? А.Н. Гальперина: Мне кажется, что у него были хорошие впечатления, он очень много работал, очень много для диссертации. Если бы не Мичиганский университет, я думаю, он бы так вскорости не защитил бы ее, [приехав,] эту диссертацию. Он много материала собрал.

Фрагмент из телепрограммы «О личном. С.Н. Лебедев» телеканала «Закон-ТВ».

С.Н. Лебедев: Вот я провел год в этом университете. Вот здесь находилась библиотека, у меня был там отдельный бокс, ко мне очень доброжелательно там отнеслись; я слушал лекции, посещал семинарские занятия и, конечно, имел блестящую возможность работать в библиотеке. Мой бокс находился прямо в библиотеке, и я мог ходить в библиотеке, брать любые книги – не только американских авторов, но и там и французских, и… и на испанском языке – в общем, все было под рукой, и это мне дало очень-очень много. Я думаю, что я бы за год диссертацию в Москве и за два не написал бы…

Съемка в квартире А.Н. Гальпериной.

В.В. Хвалей: Несколько лет прошло после Карибского кризиса, да. Помните же, какое было обострение?

А.Н. Гальперина: Да.

В.В. Хвалей: Во-первых, как его отпустили отсюда?

А.Н. Гальперина: Вот обмен был студентов.

В.В. Хвалей: Вас, наверное, проверяли, да? Согласны ли вы уехать?

А.Н. Гальперина: Нет. Нет, нет. Никогда не было.

В.В. Хвалей: Никто не спрашивал?

А.Н. Гальперина: Нет. Единственное, когда ребенок гулял во дворе, его спрашивали: «А где твой папа?» Она говорила: «Папа мой в Америчке». А ей… Так смотрели на меня с сочувствием, что это я ребенку придумываю: папы нет, что папа уехал в Америку. Что в Америку как бы [тогда] никто не ездил.

В.В. Хвалей: Как летчик. Папа-летчик. Понятно.

Во время рассказа А.И. Муранова демонстрируются обложка автореферата кандидатской диссертации С.Н. Лебедева, крупный план отдельных страниц, книги в кабинете А.И. Муранова.

В.В. Хвалей: Когда Вы познакомились с Сергеем Николаевичем?

Александр [Игоревич] Муранов (Управляющий партнер юридической фирмы «Муранов, Черняков и партнеры» (Москва, Россия). Заместитель Председателя Морской Арбитражной Комиссии при ТПП РФ): Чисто визуально – в восемьдесят девятом году, когда студентом стал именно торгового отделения международно-правового факультета МГИМО, кафедра была профилирующей. А лично познакомился, когда поступал в аспирантуру.

В.В. Хвалей: Сергей Николаевич у Вас преподавал что-то как у студента?

А.И. Муранов : Да, международное частное право и международный коммерческий арбитраж – два курса. И экзамены принимал, я ему сдавал.

В.В. Хвалей: И что Вам попалось, не помните?

А.И. Муранов: Нет, не помню. Помню, что-то про исполнение решений, вот это помню. Помню, что «пять» поставил и там, и там – на каждом из экзаменов.

В.В. Хвалей: Я знаю, что Вы нашли в архивах автореферат диссертации Сергея Николаевича Лебедева.

А.И. Муранов: Да, в архивах, в библиотеках. Я даже видел и подлинную диссертацию, но она большая – я решил ее пока не копировать, попозже.

В.В. Хвалей: А в каком году Сергей Николаевич защитил свою диссертацию?

А.И. Муранов: В шестьдесят втором.

В.В. Хвалей: В шестьдесят втором. То есть между Вашей диссертацией и его диссертацией прошло…?

А.И. Муранов: Тридцать семь лет. Тридцать семь.

В.В. Хвалей: Сравнивая то, что было написано в шестьдесят втором году и в девяносто девятом году, насколько они принципиально отличаются?

А.И. Муранов: С одной стороны, достаточно серьезно, с другой – нет. В те времена, конечно же, требовалось всегда вначале приводить цитаты из классиков марксизма-ленинизма, из документов текущих партийных. Сейчас этого нет.

В.В. Хвалей: А классики марксизма-ленинизма что-то писали про международный арбитраж?

А.И. Муранов: Маркс, Энгельс, скорее так, в общем, в абстрактном ключе упоминали об арбитраже, этот институт же был известен в девятнадцатом веке. Вот Сергей Николаевич в своей работе… у него особенность в том, что ссылок на Маркса, Энгельса, Ленина нет в работе. Но вот ссылки на документы партийные, которые говорят о необходимости развития международной торговли… Советский Союз не мог жить без международной торговли – это общеизвестно. Вернее, мог, но не так хорошо, как мог бы. Он ссылается на эти документы, но это было необходимо и в любом случае это работу не портит, потому что это всегда подчеркивает, даже сейчас, что о вопросах международной торговли надо помнить во все времена, даже в тоталитарные. Из этого можно сделать вывод, что в России всегда найдется работа для юриста, который занимается либо уголовным правом, либо международной торговлей.

Второй момент. Работы тех лет, того времени, на мой взгляд, они были глубже, потому что стать кандидатом было тогда не так просто. Требования были высокие и поступить в аспирантуру, защитить диссертацию – эта была задача реально сложная, не так, как сейчас. Уровень был выше. Сейчас, конечно же, доступность [ученой степени] гораздо больше, но это неизбежно также сказывается на качестве диссертации. То есть, наверное, меньше десяти процентов по уровню можно сравнить, по качеству с уровнем хорошей советской диссертации. Еще одна особенность техническая: не всегда так четко в те времена тезисы формулировали, выносимые на защиту. Они могли быть изложены, например, в автореферате в менее четкой форме, [чем] сейчас, когда, например, они перечисляются прямо по цифрам с одного там до пятнадцати, или сколько-то из… В диссертации Сергея Николаевича этого, например, нет в автореферате, но это не портит [его]. У него зато это выражено в форме четкого, сжатого рассказа об особенностях исполнения иностранных арбитражных решений в разных юрисдикциях.

Язык отличается. Сейчас язык тоже не всегда… Он стал более таким суконным, что ли, такой птичий, научный язык, что отвлекает. Тогда в хороших диссертациях язык все-таки был, может быть, более близким к тому языку, который был у нас в классической литературе девятнадцатого века.

Интервью дается на английском языке.

К. Хобер: Еще одной характерной особенностью было то, что он говорил на очень красивом русском языке, очень четко проговаривал слова, прекрасно владел этим языком, его всегда было приятно слушать и речь его была всегда очень понятной.

Демонстрируются начальные титры, а затем фрагмент из фильма-балета «Спящая красавица» (Ленинградская ордена Ленина киностудия «Ленфильм», 1964 г. П.И. Чайковский).

В ходе рассказа Р.М. Ходыкина демонстрируются титульный лист учебника Л.А. Лунца «Международное частное право: Общая часть» (издание третье, дополненное. М.: Юридическая литература, 1973), а также с. 353 этого учебника, на которой рассказывается о решении ВТАК при Всесоюзной торговой палате по иску британской фирмы «Ромулус Филмс Лтд» к всесоюзному объединению «Совэкспортфильм».

Р.М. Ходыкин: У Сергея Николаевича было две, три страсти: у него была страсть «международное частное право», «международный арбитраж» и «морское право». Соответственно, международное частное право и была тема моей диссертации, в этой сфере. Поэтому вот я специально, сознательно шел в МГИМО, потому что я хотел именно быть его аспирантом. Когда я поступал в аспирантуру и поступил в аспирантуру к нему, мы с ним начали обсуждать тему диссертации, естественно. И одна из мыслей, которая у меня была, поскольку я всегда хотел писать в области МЧП и сознательно шел к нему… Я к нему пришел и мы начали обсуждать такую тему – «renvoi», то есть «обратная отсылка». Суть дела: обратная отсылка, что тебя отсылает коллизионная норма к праву одной стране, а право этой страны, коллизионная норма, отсылает тебя обратно. И нужно применять эту обратную ссылку или нет? Вот эта вот концепция, которая сегодня практически не применяется – «обратной отсылки», – она применяется только в личных, в некоторых странах, как правило, в каких-то личных законах, касающихся домицилия. То есть в коммерческих отношениях, особенно когда стороны выбрали право, этого нет. Но вот отголоски обратной отсылки они видны, когда ты читаешь оговорку в контракте и там написано: «применяется право Англии и Уэльса без учета его коллизионных норм»: это пытаются исключить вот эту обратную отсылку. И все знают, что классическим примером, где этот вопрос был разрешен, является дело «Совэкспортфильма». Это дело, которое называется часто «дело „Спящая красавица“», про фильм «Спящая красавица». Вот. И, в частности, первым про это дело написал Лазарь Адольфович Лунц, и, соответственно, все, значит, его вот начали там копировать, все ссылаются на это дело, то есть это дело – оно абсолютно-абсолютно хрестоматийное такое дело. Это было первое решение ВТАК (Внешнеторговой арбитражной комиссии), где вопрос обратной отсылки получил свое развитие, он был хрестоматийным в том, что там сказали, что в контрактных отношениях обратная отсылка не работает, то есть если стороны избрали право, я не знаю, Советского Союза, то несмотря на то, что коллизионная норма советского права будет отсылать тебя куда-то еще, ты все равно должен принять право Советского Союза, потому что это есть воля сторон. Так вот, я, естественно, об этом деле знал, о нем как бы любой поступающий в аспирантуру по специальности «международное частное право», конечно, знает это дело. И я пришел к Сергею Николаевичу Лебедеву и говорю: «Вы знаете, я бы хотел – я вот когда поступал, я хотел писать об обратной отсылке», ну и мы начали спорить про взгляды Лунца. И он сказал: «Мнение Лунца во многом формировалось на… по результатам одного дела, дела „Совэкспортфильма“, дела „Спящая красавица“». Я ему говорю: «Ну да, да, естественно». Он говорит: «Лунц был в этом деле арбитром, а я – представителем „Совэкспортфильма“». И тут я понял вот… для аспиранта, который приехал из далекого сибирского города, что я попал вот в самый центр, в самую Мекку международного частного права, то есть вот к одному из ведущих специалистов, да, который вот на таком хрестоматийном деле… оказывается, что он в нем участвовал.

Демонстрируется фрагмент из фильма-балета «Спящая красавица» (Ленинградская ордена Ленина киностудия «Ленфильм», 1964 г. П.И. Чайковский).

Интервью дается на английском языке.

Ван Вехтен Видер (Королевский адвокат, Essex Court Chambers (Лондон, Великобритания). Член Правления Международного Совета по коммерческому арбитражу (ICCA). Вице-президент Лондонского суда международного арбитража (LCIA). Правительственный делегат Соединенного Королевства и Советник Рабочей группы ЮНСИТРАЛ по арбитражу): С профессором Лебедевым я впервые встретился в Москве в начале 1980-х годов, когда работал по двум последовательным арбитражным делам для внешнеторговых организаций Министерства внешней торговли, и хотя он никогда не был экспертным свидетелем ни по одному из этих двух дел, он всегда был готов помочь и был очень интересным человеком, как для самого арбитражного дела, так и, с моей точки зрения, как историк права и специалист по сравнительному правоведению. Он проявлял жгучий интерес к различным системам права в области арбитража.