Текст книги "In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов"

23 сентября 2000 г. мне посчастливилось быть принятой на работу в качестве лаборанта кафедры международного частного и гражданского права. Но я тогда еще об этом не знала. В тот день были «смотрины», которые мне и моей возможной напарнице устроили заведующий кафедрой профессор Сергей Николаевич Лебедев, профессор Виталий Алексеевич Кабатов и доцент Николай Георгиевич Елисеев. Мне 18 лет, я учусь на втором курсе вечернего факультета (ныне – ИВЭС) нашего Университета и еще ничего не знаю о том, с кем общаюсь, и о том, как мне дороги будут сотрудники моей кафедры. А пока я имею наглость заявить, что мне еще надо на музыку успеть и что приду позже. Вот она молодость и беспечность! Когда я вернулась, оказалось, что напарницы у меня не будет и мне принимать хозяйство одной.

Помню, как очень старалась делать все аккуратно, внимательно и в срок, но Сергей Николаевич относился очень настороженно ко мне и к моей работе. Как я потом поняла, мой возраст был причиной недоверия заведующего кафедрой: долгое время на кафедре работала легендарная Елизавета Ивановна, а это был человек с большим опытом. К счастью, период моего вхождения в работу был недолгим. И помню свое ликование, когда Сергей Николаевич меня первый раз похвалил. С тех пор и тени недоверия я уже не чувствовала. Я вообще не помню, чтобы Сергей Николаевич хоть когда-нибудь сердился или ругался. Это был очень деликатный, выдержанный и внимательный человек. Он всегда с большим трепетом относился к преподавателям. По-отечески заботился. Ему было важно все: с каким настроением сотрудники пришли на работу, как идут дела в семье, пишутся ли учебники или статьи. Сергей Николаевич очень переживал за всех нас. Всегда держал связь с теми, кто «временно» не работал на кафедре. Он считал, что рано или поздно все, кто ушли, обязательно вернутся! Сергей Николаевич очень неохотно расставался с сотрудниками и всегда радовался, когда «птенцы» возвращались в родное «гнездо». Я была свидетелем того, как он организовывал переезд на дачу Наталии Иосифовны Татищевой, хотя она уже давно на кафедре не работала; как ему удалось завлечь на полную ставку Елену Ивановну Каминскую и он был очень этому рад; как он переживал, когда накануне очередного Нового года в день защиты диссертации аспиранта чуть не понизили в должности доцента Николая Георгиевича Елисеева, потому что пропустили срок оформления документов. Сергей Николаевич с трепетом относился к атмосфере на кафедре и часто мне говорил о том, как важно эту атмосферу поддерживать. Я была потрясена глубиной души и интеллигентностью этого человека. Бывали моменты, когда по каким-то рабочим вопросам мне приходилось убеждать заведующего: мы беседовали на равных, хотя находились в абсолютно разных «весовых» категориях. Наши беседы проходили в мягкой и даже шутливой форме, и, как правило, стоило мне поподробнее рассказать о вопросе, как Сергей Николаевич соглашался со мной в его отношении. Бывало, и журил меня: «Записывайте, Надя, записывайте!» – но как-то тепло, так, что потом сразу хотелось работать еще лучше.

Вот с компьютером Сергей Николаевич никак не хотел общаться. И говорил с большим уважением, что по этой части ему помогает внук Коля. Так что можно сказать, что мы и с Колей вместе работали! И с чудесной дочерью Еленой Сергеевной, и с замечательной супругой Асей Николаевной. Еще стоит упомянуть и о Татьяне Владиславовне Каменской – правой руке Сергея Николаевича в МАК, председателем которой он был около 40 лет. И до смешного доходило, когда часто при общении Сергей Николаевич называл меня и Асей, и Таней, и Леной, и только потом до моего имени добирался.

Когда Сергей Николаевич давал кому-нибудь поручение или задание, то он всегда помнил об этом и мягко и вкрадчиво спрашивал о его выполнении. И если задание еще не было выполнено, хотелось провалиться сквозь землю. Ему было важно, чтобы кафедра была на высоте и ее авторитет только рос, чтобы сотрудникам кафедры было комфортно. И нам было уютно на кафедре.

Когда Сергей Николаевич перешел на должность профессора, он не переставал делиться с нами своей мудростью, хотя и переживал, ведь он руководил кафедрой более 30 лет. Его окружала какая-то аура спокойствия и величия, и мы все попадали под его обаяние.

С Виталием Алексеевичем Кабатовым было невероятно интересно общаться. С ним можно было обсудить все: и книги, и политику, и моду, и музыку, и даже новые функции в компьютерных программах. С ним можно было даже посекретничать или пуститься в авантюру: в такие минуты профессор становился словно мальчишка, и мне было очень легко с ним – разница почти в 60 лет не чувствовалась. Ему очень нравилось узнавать новое. Я была крайне удивлена, когда Виталий Алексеевич на девятом десятке решил научиться работать на компьютере. И ведь сделал это! Он был счастлив как ребенок и очень горд собой, когда принес на кафедру статью, которую напечатал сам! Виталий Алексеевич одним из первых на кафедре сделал слайды для своих лекций по римскому праву. Большую помощь ему оказал в этом доцент кафедры международных отношений и внешней политики России Ильдар Абдулханович Ахтамзян. А потом уже мы с Виталием Алексеевичем делали слайды для лекций по гражданскому праву. Сухую учебную информацию он разбавлял музыкой и картинами, чтобы студентам было интересно. Виталий Алексеевич всегда очень уважительно разговаривал со студентами, терпеливо отвечая на их многочисленные вопросы. Он казался невероятно хрупким, поэтому возникало желание за ним ухаживать, но при этом рядом с Виталием Алексеевичем всегда было ощущение, что находишься с кавалером, который как раз ухаживает за тобой. И мы всегда обнимались при встрече и прощании.

На кафедре вели разговоры не только на учебные и ученые темы – очень много и часто шутили. Вспоминаю остроумнейшие беседы профессора Виталия Алексеевича Кабатова и профессора Евгения Александровича Васильева. И так это было и смешно, и деликатно, и очень тепло. Евгений Александрович частенько называл Виталия Алексеевича пижоном, потому что он всегда был безукоризненно одет. В этом ему помогала его дочь Елена Витальевна, которая тоже не устояла перед чарами Сергея Николаевича Лебедева и стала преподавателем кафедры, к величайшей его и нашей радости.

Наше общение с Виталием Алексеевичем, его обаятельной супругой Саидой Павловной и его дочерью не ограничивалось рамками кафедры: мы встречались и в домах отдыха, и в санаториях, где они проводили свой отпуск. Меня удивляло, сколько энергии было у Виталия Алексеевича: он и плавал, и играл в настольный теннис, и очень много ходил пешком. А зимой – и на лыжах.

Единственной темой, которой мы не касались, была тема войны. Виталий Алексеевич знал, как это было страшно, а я догадывалась, и эту тему мы не затрагивали. Пару раз всего он сам рассказывал какие-то эпизоды.

Сергей Николаевич Лебедев и Виталий Алексеевич Кабатов – удивительные люди! С невероятным обаянием и внутренней силой. В них чудесным образом сочетались величие и простота. Я счастлива, что столько лет провела в их обществе, и благодарна им за чуткость, за доброту, за бесценную школу жизни.

Надежда Константиновна Беляева, специалист по учебно-методической работе 1-ой категории кафедры международного частного и гражданского права МГИМО МИД России. Работала на кафедре до 9 января 2013 г.; в 2003–2005 гг. была соискателем и работала над темой «Договор строительного подряда» под научным руководством В.А. Кабатова

Моими коллегами, преподавателями и однокашниками было и будет сказано очень много хороших, теплых и искренних слов и признаний в адрес Сергея Николаевича Лебедева и Виталия Алексеевича Кабатова. Осмелюсь тоже сказать несколько слов о моих учителях.

При первой встрече с этими великими подвижниками юридической науки и практики у меня было ощущение неимоверной радости от самого факта общения и ожидания постоянных открытий. Для нас, молодых ребят, студентов, практически все, что мы получали от учителей, было новым, интересным и познавательным. Со временем понимаешь, что немаловажную роль во всем этом процессе сыграли их высочайший уровень знаний, культуры и природный дар учителя – человека, который может столь искусно передавать свои знания молодому поколению.

Сергей Николаевич и Виталий Алексеевич создавали на занятиях неповторимую атмосферу, в которой были реальная тяга к знаниями и желание работать, узнавать новое, равняясь на наших великих мэтров.

Кто не помнит знаменитые лекции и семинары Виталия Алексеевича Кабатова по римскому праву? Он и сам был похож на оратора в римском сенате. Всегда статный, одет с иголочки, подтянутый, открытый, но в то же время умеющий отстоять свою позицию и представить неоспоримые аргументы. Выражение «quod licet Jovi, non licet bovi» («что позволено Юпитеру, не позволено быку») все студенты запомнили, как «Отче наш…».

Сергей Николаевич был немного другим, напоминая мягкого и внимательного английского лорда, который в одночасье становился строгим, определенным и конкретным, как английский судья.

Меня удивляло, что и Сергей Николаевич, и Виталий Алексеевич всегда охотно шли на контакт и общение при встрече, как будто бы ты был у них единственным учеником. И это впечатление всегда подкреплялось готовностью прийти на помощь, выслушать, понять, дать такой совет, который впоследствии для многих становился судьбоносным.

Прошло уже много лет после окончания Института, и мы случайно встретились с Сергеем Николаевичем в МКАС. Я ему всегда рассказывал о продвижении моих проектов и в этот раз вручил ему юбилейный номер моего журнала. «Вашему изданию пятнадцать лет? Какая приверженность теме!» Представляете, с каким отношением к любимому делу я живу после таких слов…

Особо хотелось бы отметить то, как выглядели наши учителя. «Как денди лондонский одет» – это могло бы подойти ко многим представителям того славного поколения преподавателей МГИМО, но особенно к Виталию Алексеевичу и Сергею Николаевичу. Само собой, модельеры и стилисты не колдовали над ними с утра до вечера, но удивляешься вкусу и стилю, с которыми были одеты наши учителя. И было неважно, где ты мог их увидеть – в Институте, в суде или на одном из мероприятий.

По роду своей деятельности я периодически заходил в альма-матер для участия в различных мероприятиях, но по зову души и сердца всегда стремился пробежать мимо кафедры международного частного и гражданского права, чтобы занести туда новые журналы и книги и обязательно поздороваться и пообщаться с моими любимыми преподавателями.

Хотелось бы подчеркнуть, что в памяти всех, кто учился у них и работал вместе с ними, Виталий Алексеевич и Сергей Николаевич останутся выдающимися личностями, о которых можно сказать: «Люди – легенды!»

Спасибо им за все!

Виктор Геннадьевич Нестеренко, выпускник международно-правового факультета (1993), президент НОУ «Школа „ПравоТЭК“»

4. Интервью В.А. Кабатова

Часто бывает так, что люди работают рядом, видятся каждый день, но отсутствие свободной минутки не позволяет им поговорить о чем-то постороннем, выходящем за рамки институтской жизни. Пытаясь исправить это, корреспондентка «М[еждународника]» отправилась на кафедру международного частного и гражданского права ф-та МП к профессору Виталию Алексеевичу Кабатову. С ним наша беседа.

– Виталий Алексеевич, почему именно институт международных отношений стал полем Вашей деятельности?

– Знаете, в жизни бывает так, что судьба сама распоряжается как быть. В 1943 году я окончил Владимирское пехотное училище и восемнадцатилетним лейтенантом был отправлен командовать огневым взводом противотанковой батареи. 43-й год, Курская дуга, генеральная битва с немцами, ранение. В 1944 году я решаю поступать в Институт внешней торговли, позже преобразованный в факультет МГИМО. Однако из беседы с проректором института понимаю, что из-за полученных на войне ранений буду невыездным специалистом. Конечно, досадно. Так что заканчивал я не МГИМО, а МГУ, юридический факультет. Мне приходилось работать и в научно-исследовательском институте АН СССР, и несколько лет преподавать в университете Дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Но судьба распорядилась так, что я все же связал свою жизнь с институтом международных отношений, пусть и не с 44-го года… С удовольствием передаю свои знания в области римского права и отечественного гражданского права.

– Отличается ли сегодняшняя молодежь от молодежи Вашей юности?

– Во все времена были хорошие и плохие люди. Проблема лишь в понимании между поколениями. Хорошо, когда старики стремятся понять молодежь, а молодежь – стариков.

– Виталий Алексеевич, когда выпадает свободная минутка, чем Вы занимаетесь?

– В свободное время читаю, люблю ходить в консерваторию. Люблю также джаз.

– Теперь вопрос как профессору права и человеку, живущему в России. Верите ли Вы в возрождение России?

– Объективной предпосылкой этому может служить действие гегелевского закона отрицания отрицания. Если же говорить о субъективных факторах, то в первую очередь это прозрение народа, желающего жить в правовом государстве.

– Сегодня принято ругать наших политических лидеров. Можно ли сказать какие-то добрые слова в адрес Михаила Горбачева и Бориса Ельцина?

– С именем Михаила Горбачева мы связываем прекращение «холодной войны», а также и духовное освобождение советских людей.

Борис Ельцин неотделим от событий в августе 1991 г., которые взволновали весь мир. С его именем связываются надежды многих людей на возрождение России.

Интервью провела Наталья Сабурова

Печатается по: Возродится ли Россия? // Международник [газета МГИМО]. 1992. 10 дек. № 28 (636). С. 3.

Виталий Алексеевич Кабатов , профессор кафедры [международного частного и] гражданского права МГИМО, отмечает в этом году 45 лет с тех пор, как он связал свою судьбу с институтом. «Полжизни я с МГИМО. Судите сами, мне 88. Я благодарен судьбе и заведующему кафедрой профессору Яичкову, который в 1967 году пригласил меня на эту работу».

Ветеран Великой Отечественной войны, участник боев на Курской дуге, где он получил тяжелое ранение, Виталий Алексеевич в 1951 году окончил юридический факультет МГУ, затем долгое время занимался наукой в Институте государства и права, преподавал в УДН (теперь РУДН), откуда и перешел в МГИМО.

MJ: Чем вас все-таки привлек МГИМО?

Вы знаете, такой же вопрос мне задали и при приеме на работу. Ведь здесь я собирался преподавать те же курсы – римское право и гражданское право. У меня было простое объяснение. В УДН в основном учились иностранцы из развивающихся стран, а объяснять тонкости гражданского права людям, которые русский язык знали далеко не блестяще, было довольно затруднительно. Ведь для юриста самое главное – разбираться в деталях!

MJ: А почему в качестве специализации вы выбрали именно гражданское право?

Когда я после университета решал, в какой отрасли права хочу работать, я не случайно выбрал гражданское право, или частное, как сегодня говорят. Оно было тогда наименее связано с идеологией. А для меня это было важно.

MJ: А как же частная собственность? Она же по закону была запрещена. Значит, идеология вмешивалась?

В меньшей степени, чем в другие отрасли права. Да, у нас не было частной собственности, в законах говорилось о личной собственности – ограниченном круге объектов личного пользования. Собственности на землю не было.

MJ: А как же пресловутые шесть соток?

Они были не собственностью, а владением. Хотя люди вроде бы считали себя собственниками участка, но в реальности его у них могли и отобрать. Правда, и сейчас в интересах государства право собственности могут, по закону, ограничить, например, в чрезвычайных ситуациях.

<…>

MJ: Что вам нравится больше всего – преподавание или написание учебников?

Преподавание, общение со студентами и аспирантами. Учебники пишу, но это коллективный труд. Каждый пишет свою тему.

MJ: Какая тема вас больше всего интересует?

В последнем учебнике я написал несколько глав, в частности, про исковую давность. Вы знаете, с течением времени утрачивается право принудительного исполнения иска. Можно предъявить его в суд, но судья откажет в его удовлетворении в связи с тем, что пропущен срок. В гражданских делах закон, как правило, устанавливает срок в три года.

MJ: Независимо от тяжести правонарушения?

Да. Хотя в некоторых случаях, касающихся граждан, а не юридических лиц, допускается восстановление срока давности. Например, из-за того, что человек тяжело болел.

MJ: В чем важность исковой давности?

Она дисциплинирует участников отношений. Чтобы они о своих правах и интересах не забывали. И отстаивали их.

MJ: Какую цель вы видели перед собой все эти годы работы на кафедре?

Цель всегда была одна – научить студентов праву и справедливому его применению, справедливости.

Интервью провел Сергей Морозов

Печатается по: Право и справедливость Кабатова // MajorDom [МГИМО]. 2012. № 3. С. 39.

<…>

А Вы могли бы рассказать, что к тому времени [в 70–80-е годы] представляла собой кафедра, ведь Вы работали на ней же много лет?

Константин Константинович Яичков (который в то время возглавлял нашу кафедру) пригласил меня работать на кафедре в 1967 г. Мы были знакомы с Константином Константиновичем еще по совместной работе в Институте государства и права Академии наук. Я уже думал о том, чтобы перейти на преподавательскую работу, и в 1963 г. я перешел на работу в Университет Дружбы народов, где на кафедре гражданского и уголовного права читал курс «Римское право» и «Гражданское право». К.К. Яичков пригласил меня, когда я уже работал в Университете Дружбы народов.

Заведующим кафедрой гражданского и уголовного права в то время был Александр Борисович Сахаров. Кстати, и Римма Леонидовна Нарышкина в то время работала на этой кафедре (впоследствии она была приглашена К.К. Яичковым на нашу кафедру).

В то время для перехода с работы на работу необходимо было брать характеристику с предыдущего места работы. А.Б. Сахаров не хотел меня отпускать, поэтому характеристику не давал. А без этого документа на новое место работы не оформляли. Тогда многие проблемы можно было решить, только обратившись в соответствующий отдел Центрально[го] Комитет[а] Коммунистической партии Советского Союза, фактически высшего органа, определявшего жизнь страны. Я был знаком с сотрудником одного из отделов ЦК КПСС, занимавшим не очень высокий пост в этой структуре, но который все же мог помочь в решении данного вопроса. Этот сотрудник звонил А.Б. Сахарову (а в то время «звонок из ЦК» значил очень много) и просил его дать характеристику, но безрезультатно.

Тогда К.К. Яичков сам написал на меня характеристику и взял на работу. Когда К.К. Яичков пригласил на работу Р.Л. Нарышкину, подобных сложностей уже не было – А.Б. Сахаров таких препятствий создавать не стал.

Я пришел в МГИМО на кафедру, которую возглавлял К.К. Яичков и которая тогда называлась кафедрой государственного и гражданского права; все предметы читались на одной этой кафедре, кроме международного права, поскольку тогда уже была самостоятельная кафедра международного права (через два года, в 1969 г., наша кафедра стала называться кафедрой гражданского права и процесса, а нынешнее название – кафедра международного частного и гражданского права – она получила в 1978 г. благодаря усилиям профессора С.Н. Лебедева. – Е.К., Н.Б.).

В то время юристов набирали в юридическую группу на факультете МЭО, международно-правовой факультет был образован в 1969 г.

На кафедре в МГИМО, как и в Университете Дружбы народов, я читал курсы римского права и гражданского права РСФСР, так как основа курсов у меня уже была, хотя они, конечно, расширялись и углублялись. В Университете Дружбы народов студенты в основном были из развивающихся стран, с недостаточным знанием русского языка, поэтому общение шло с трудом.

Многие студенты до сих пор вспоминают Ваши лекции. Для первокурсников, слушающих курс римского права, это одно из самых ярких впечатлений. Студенты вспоминают, что однажды Вы для лучшего запоминания какого-то материала даже напели фрагмент из известной оперы. Перед Вашими глазами прошло много поколений студентов. Происходят ли изменения с аудиторией, с которой были встречи в 1960–1980-е гг., и сегодняшней?

В основном аудитории похожи. Но раньше студенты были более зажаты. Не только лекции имеют значение, но и просто общение вне аудитории. Самое главное – отношение должно быть уважительное. Меня коробит, когда к студентам преподаватели обращаются на «ты».

Интервью провели Н.К. Беляева и Е.В. Кабатова

Печатается по: Интервью с профессором В.А. Кабатовым // Вопросы международного частного, сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража: LIBER AMICORUM в честь А.А. Костина, О.Н. Зименковой, Н.Г. Елисеева / Сост. и науч. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова, А.И. Муранов, Е.В. Вершинина; МГИМО (У) МИД России, кафедра международного частного и гражданского права. – М.: Статут, 2013. С. 5–7.