Текст книги "Хроника абсурда. Отделение России от СССР"

Ожидаемый эффект от конверсии оборонных предприятий не получен. Более того, требуются дополнительные затраты на реконструкцию и организацию нового производства. Внешнеторговый оборот сокращен на одну треть. Деловой престиж нашего государства падает. Бартерные сделки – прячут выручку за рубежом».

Затем В.С.Павлов обратился к Верховному Совету с просьбой предоставить Правительству дополнительные полномочия: «Я не могу по каждому вопросу бегать к Президенту за решением. Кабинет министров должен иметь право самостоятельно решать оперативные вопросы и нести за это ответственность».

По требованию депутатов выступают Язов, Крючков, Пуго.

Д.Т.Язов говорит о проблемах, связанных с выводом наших войск из Венгрии, Чехословакии и Германии и размещением их в Союзе: «В ряде республик: Прибалтика, Армения, Грузия – идет открытый саботаж призыва в армию. Нагнетается негативное отношение к армии, разрушаются памятники Великой Отечественной войны. Верховный Совет должен сказать свое слово. При такой ситуации, когда командуют все республики, армии не будет».

В.А.Крючков: «Отечество на грани катастрофы. Мы об этом пишем Президенту. Если не удастся остановить разрушительных процессов, то наши самые худшие предположения могут оправдаться. Проводится глобальная линия на изменение общественно-политического строя, на развал Союза. В ряде регионов обостряются террор и насилие. Внушается мысль о том, что развал государства – это благо. Средства массовой информации в руках антисоветских, антиконституционных сил. Всему есть предел, надо употребить власть.

Наряду с внутренними силами действуют и внешние. Мы располагаем документами, что в 1979 г. разработаны планы ЦРУ о разложении советского общества, подрыва экономики, создания агентуры в Советском Союзе в системе управления, науки, в том числе преподавании методов управления и т. п. С нами сейчас говорят как с второсортной державой. Обещания всяческих кредитов 200—150 млрд. – это наивные сказки, в которые нельзя верить. Поверив туманным обещаниям, мы значительно сократили расходы на оборону, пошли на уступки в Прибалтике. Наша страна может спасти себя только сама.

Недружественные тенденции в сопредельных странах усиливаются. Они считают, что развал страны предрешен. Обостряется обстановка на границе.

Мы постоянно даем Президенту подробную и своевременную информацию по всем вопросам. Без действий чрезвычайного характера сейчас уже не обойтись. От вашей мудрости зависит – быть или не быть нашей державе. Сейчас все должно быть подчинено сохранению Союза».

Коротко выступил Б.К.Пуго. Охарактеризовал обстановку в стране как чрезвычайно серьезную: «Распространяется организованная преступность. В республиках не выполняются союзные законы, указы Президента. Идет состязание лидеров суверенных республик, кто вольнее и смелее».

Такими глубоко озабоченными, тревожными, даже трагичными по своему содержанию прогнозами поделились с Верховным Советом СССР – председатель Правительства, руководитель КГБ, министры обороны и внутренних дел.

Это было практически за два месяца до известных августовских событий. Анализируя сейчас их выступления и реакцию депутатов Верховного Совета, я вспоминаю, что эти слова, обоснованная тревога задели нас, заставили задуматься. Но, честно говоря, многие депутаты, в том числе и я, хотя и доверял этим опытным и уважаемым людям, однако предполагали, что они все-таки сгущают краски. Не может, не должно дойти дело до развала Союза, что-то предохранит наше великое государство. Неужели не хватит мудрости, силы, патриотизма, наконец, у руководства страны и республик, чтобы не допустить этого краха, этой катастрофы.

Обсуждения докладов в этот день не было. Оно состоялось 18 июня. Депутаты потребовали – заслушать Президента. Как он среагирует, как оценит обстановку. Но Горбачева в Москве не было – он улетел в Лондон. (?!)

* * *

21 июня. На сессию Верховного Совета СССР пришел М.С.Горбачев.

Депутатам роздан проект постановления Верховного Совета:

«О социально-экономической и общественно-политической ситуации в стране».

Слово берет Горбачев: «По требованию Верховного Совета премьер-министр доложил обстановку в стране. Ситуация действительно сложная, но Кабинет действует. Идет поиск форм работы в новых экономических условиях функционирования республик (рост их правового статуса). Никакого кризиса в отношениях Президента и премьера нет. Это нормальный процесс. Я вижу поддержку Кабинета и комитетов ВС – давайте действовать. Здесь появилось предложение Павлова о дополнительных полномочиях. Я говорил с премьером, он поторопился, не очень подумал. Условились – в этом нет никакой необходимости. Есть силы, которые дестабилизируют обстановку в стране. Эти силы есть как в обществе, так и на Пленуме ЦК и в Верховном Совете. Это депутаты Алкснис, Блохин и другие. Нужно придерживаться реальностей, укреплять отношения с республиками. Нельзя накалять страсти вокруг отношений Президента и Верховного Совета, Президента и премьер-министра».

Он еще что-то продолжал говорить о печати, ужесточении закона и т. п., но его уже не слушали. Обстановка в зале по мере его выступления накалялась. Нарастал шум, раздавались хлопки. Стали бросать реплики, перебивать, возмущаться. Потом посыпались вопросы. Он отвечал резко, нервно.

Горбачев отмел обвинения в том, что «его политика делается в США», заявив – «не могу категорически с этим согласиться. Буду проводить ту внешнюю политику, которую начали при перестройке».

Павлов и другие члены Правительства проглотили пилюлю Президента. Никто из них не возразил, не возмутился. Приняли постановление по обсуждаемому вопросу. Дополнительных полномочий, права законодательной инициативы премьер-министру не дали.

Ситуация сложилась парадоксальная. Депутаты недоумевали, что происходит. Накануне премьер-министр и трое «силовых» министров как будто убедили их в необходимости принятия мер по защите Закона, Конституции, правопорядка в стране. Доходчиво раскрыли серьезные провалы в социально-экономическом положении страны, выразили обеспокоенность общественно-политической ситуацией в государстве. Призывали Верховный Совет к адекватным действиям. И вот на сессии выступил Президент, отмел доводы и тревоги Правительства, обвинил часть депутатов в предвзятости, попытках дестабилизировать обстановку в стране и т. п. В то же время заявил, что между ним и премьер-министром полное согласие. Что все идет нормально, обычный процесс, новые условия, новые реальности… их надо учитывать.

Что же произошло? Вероятно, Горбачев имел с ними разговор и убедил, или напугал, или доказал им, что владеет ситуацией и не надо ему мешать, он знает, что и как надобно делать, чтоб вывести страну из кризисной ситуации. Это, конечно, мои домыслы. Но что-то в этом духе, видимо, было. Нейтральную позицию занял и наш спикер – А.И.Лукьянов. В очередной раз уверовал в недюжинные способности Президента.

* * *

Я уходил с сессии Верховного Совета потрясенный. Как же удалось Горбачеву обломать или убедить своих министров? Если они поверили Президенту, а раз так, то, возможно, и мы, депутаты, были неправы, так резко и возмущенно наваливаясь на главу государства. Ведь не может же, в самом деле, Горбачев желать развала страны? Значит, есть у него какой-то план действий, чтобы выйти из кризисной ситуации. Так я рассуждал.

И одновременно меня поразил грубый окрик, обвинения, брошенные Горбачевым в адрес ряда депутатов-«консерваторов», да и членов ЦК, которые-де пытаются дестабилизировать обстановку. Какие для этого основания? Неужели он не видит разрушительности действий «радикал-демократов», а все больше смыкается с ними в оценке экономических и общественно-политических процессов, идущих в стране? Правда, он почему-то вспылил в адрес средств массовой информации. Но вовремя спохватился и умолк.

Так Горбачев в очередной раз подтвердил, что он придерживается радикальных экономических и политических реформ, отбросив регулируемый, поэтапный переход к рыночным отношениям. Такая позиция еще более ослабляла объединяющую роль Союза в проводимых преобразованиях экономического и политического толка.

Упования, надежды, что вот, мол, скоро заключим Союзный договор, тогда все станет на место, были по меньшей мере наивны.

Однако настрой депутатов Верховного Совета, их обеспокоенность социально-экономической и общественно-политической обстановкой в стране, критическое отношение к ново-огаревскому процессу подготовки проекта Союзного договора не остались незамеченными. Они, конечно, всколыхнули общественное мнение.

Горбачев и его окружение, особенно с учетом того, как бурно прошел апрельский Пленум ЦК КПСС, увидели в этой ситуации наступление консервативных сил. Думаю, что тогда и родилась у него идея о возможности введения чрезвычайного положения, чтобы еще более упрочить президентскую власть, опираясь на республики…

Своеобразным ответом на позицию Верховного Совета и на то, что произошло на апрельском Пленуме ЦК, стало опубликованное 2 июля «Заявление» девятки: Вольский, Петраков, Руцкой, Собчак, Силаев, Г.Попов, Шаталин, Шеварднадзе, А.Яковлев – об образовании в стране движения демократических реформ (ДДР). 9 июля к ним примкнул и десятый – И.Лаптев. (Ну что за «команда» – диво!)

* * *

10 июля. Пятый съезд народных депутатов Российской Федерации. Б.Н.Ельцин принес присягу на верность Конституции. Его благословил Патриарх всея Руси Алексий II. Поздравил М.С.Горбачев. Памятной и скорбной была эта сцена.

11 июля. На сессии Верховного Совета СССР.

«О проекте Договора о Союзе Суверенных Государств». Так в Ново-Огареве сформулировали наименование документа. Не Союзный договор, а Договор о Союзе. Государство – ССГ, а не СССР.

В работе сессии участвовали М.С.Горбачев, Г.И.Янаев, В.С.Павлов. Пришел после болезни и Н.И.Рыжков.

Сообщение по проекту сделал Р.Нишанов. Высказанная им позиция, упрощавшая принципиальные вопросы будущего нашего государства, явно не понравилась депутатам. Обсуждение продолжалось и на другой день, было активным и критическим. Горбачев отмолчался. 12 июля приняли постановление. В основном проект поддержать, но приложить перечень принципиальных замечаний, основанных на конституционном праве и волеизъявлении народа на референдуме 17 марта с. г. Поручили делегации Верховного Совета СССР в составе Лукьянова, Лаптева, Нишанова эти предложения отстаивать на заседании Подготовительного комитета с руководством республик и страны.

Это заседание сессии было последним, депутаты разъезжались на каникулы до 16 сентября. Итоги работы сессии Верховного Совета СССР подвел А.И.Лукьянов и закрыл заседание.

В июле работа над проектом в Ново-Огареве продолжалась. Телевидение, радио, печать периодически информировали лишь в общих чертах, что идет активная работа.

Однако стало известно, что 23 июля в Ново-Огареве состоялось заседание Совета Федерации по проекту Договора.

Обсуждается последний вариант Договора. Горбачев мрачен. Накал политических страстей в стране растет. Ведет заседание нервозно.

Определили название государства – ССГ. Нет согласия о членстве в Союзе. По-прежнему не решен главный вопрос – о финансовых платежах Центру. Ельцин, четко выполняя установку своих советников, буквально загоняет Горбачева в угол, продолжая настаивать на одноканальных фиксированных платежах, которые будет отчислять каждая республика.

Горбачев объясняет – «налог надо собирать Центру с каждого предприятия, регулируя долю его отчислений. Если нет федеральных налогов, нет и Союза! Ни одной Федерации нет в мире без федерального налога. Если мы этого не подпишем в договоре, мне здесь делать нечего». И начинает демонстративно собирать бумаги в папку. (Это его «домашняя заготовка».) Однако выходка Президента не запугала участников заседания.

Ельцин: «Не доводите нас до того, чтобы мы решили этот вопрос без вас!» Горбачев растерян, «хлопнуть дверью» – не вышло.

Объявили перерыв. Поручили: Ельцину, Лукьянову, Павлову, Дементею – найти приемлемую формулировку этого пункта.

29 июля. В Ново-Огареве состоялась закрытая встреча Горбачева с Ельциным и Назарбаевым. Понимая, что проект Договора не получит поддержки в Верховном Совете и на Съезде, Горбачев идет на явную провокацию – предлагает обойти высшие органы власти – подписать Договор не в сентябре-октябре, как было условлено ранее, а 20 августа 1991 года. В обмен он соглашается с предложением Ельцина об одноканальной системе налогов в бюджеты республик. (Вот такай «фокус». Знал ли кто об этом сговоре в Верховном Совете? Не известно.)

Впереди остается много несогласованных вопросов. Уже ряд республик вообще не участвуют в обсуждении проекта и не будут его подписывать. Это не только Литва, Латвия, Эстония, Молдавия и Грузия.

Украина заявляет, что не готова к подписанию. Колеблются Киргизия и Азербайджан.

2 августа М.С.Горбачев объявил о том, что он принял решение открыть 20 августа Договор о Союзе СГ для подписания. Заявил, что сначала Договор подпишут Российская Федерация, Казахстан, Узбекистан, а затем, через определенный промежуток времени, – представители других республик. А сам 3 августа отбыл на отдых в Крым.

Как можно было объяснить этот отчаянный, иначе не скажешь, шаг президента? Ведь было очевидно, что ряд союзных и некоторые автономные республики не согласны с проектом Договора. Более или менее в его поддержку высказались лишь пять или шесть республик.

Возмущало и то, что окончательный вариант Договора не был представлен и, естественно, не обсуждался в Верховном Совете СССР. Столь неуважительное, а по существу противоправное отношение к высшему представительному органу страны было необъяснимо. Казалось, кто-то умышленно подталкивал Президента к такому решению, заранее зная, что подписание Договора будет сорвано, а это еще быстрее приблизит страну к распаду. (Конечно, мы не ведали тогда о секретной договоренности «тройки» 29 июля в Ново-Огареве.)

То, что Договор не был окончательно отработан, подтверждает тот факт, что лишь 16 августа текст Договора был опубликован в печати. За четыре дня до подписания!

* * *

Депутаты на каникулах. Мы с женой с начала августа находились в подмосковном санатории «Барвиха». Проходим там медицинское обследование, курс лечения.

Утром 19 августа узнаем из сообщений радио и телевидения, что Президент М.С.Горбачев тяжело заболел. «В связи с невозможностью по состоянию здоровья М.С.Горбачеву выполнять обязанности Президента» обязанности и. о. Президента принял на себя Г.И.Янаев. Это сообщение поразило нас. Сразу возникла масса вопросов. Что же случилось?!

Дальнейшее развитие событий известно. Публикуется Заявление о введении чрезвычайного положения с 19 августа в отдельных местностях страны на срок 6 месяцев, о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В его составе: Бакланов, Крючков, Павлов, Пуго, Стародубцев, Тизяков, Язов, Янаев. От имени ГКЧП по радио зачитывается Обращение к советскому народу. Что произошло в Форосе? Где Горбачев, каково состояние его здоровья? Не известно.

Руководство РСФСР не признает образование ГКЧП правомерным. Считает действия его – реакционным, антиконституционным переворотом. Принимается постановление о созыве 21 августа сессии Верховного Совета РСФСР. Организуется защита Дома Советов, или, как его стали называть – Белого дома, около которого, как и у ряда других важных государственных объектов, расположились введенные в Москву танки и бронетранспортеры. На площади у Белого дома собираются толпы возмущенных и просто любопытных людей, идут митинги, сооружаются «баррикады».

Ходят разные слухи. Все больше одолевают сомнения в истинных причинах передачи власти. Они не рассеиваются и после состоявшейся днем 19 числа пресс-конференции членов ГКЧП. О сессии Верховного Совета СССР ничего не известно. А.И.Лукьянов в отпуске, в санатории «Валдай». В «Барвихе» несколько членов Президиума Верховного Совета. Они также в неведении.

Реакции ЦК КПСС, его Политбюро на происходящие события нет. Говорят, Политбюро или Секретариат собирался в суженом составе. Что решили – не известно. Публикаций по этому поводу нет.

Вечером 19 августа прошло заседание Кабинета Министров СССР. Каковы результаты – также сообщений нет.

Газета «Правда» в номере от 20 августа дает только официальные материалы ГКЧП, там же опубликована короткая заметка (от 16 августа) А.И.Лукьянова, где дана критическая оценка проекта Договора о Союзе Суверенных Государств. Она, по сути, отражает позицию Верховного Совета. Но почему ее поместили в газете только 20-го числа? Непонятно.

В обществе, политических партиях, в Верховном Совете РСФСР, в ряде республик нарастают требования сообщить, что с М.С.Горбачевым. Требуют встречи, информации врачей, публикации его заявления.

Буквально уже утром 19 августа, после официальных сообщений ГКЧП, а затем 20-го числа Президент РСФСР издает ряд указов, выходят распоряжения Российского правительства, обращение к народу и другие важные, отработанные документы, в противовес невразумительным решениям ГКЧП. Так, например:

До созыва съезда народных депутатов СССР Президент РСФСР принимает на себя управление органами исполнительной власти Союза ССР на территории РСФСР, включая Минобороны, МВД и КГБ.

Об обеспечении функционирования предприятий СССР в РСФСР.

Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР и др.

Создается впечатление, что нахлынувшие события не явились для руководства России неожиданностью. Все государственные органы в стране действуют нормально, их режим не нарушен. Работает связь. Однако радио, телевидение – в руках и. о. Президента Союза.

* * *

В ночь с 20 на 21 августа в Москве при движении военной техники по Садовому кольцу (в тоннеле под проспектом Калинина) происходят трагические события. Погибло трое молодых парней из числа тех, кто выражал протест против ввода войск в город. Очевидцы утверждают – ребят подставили. Это была провокация, рассчитанная на гневную реакцию людей. В народе взрыв возмущения.

Введенный в Москве накануне вечером комендантский час утром 21-го отменяется. Воинские части уходят из города.

В тот же день начинает работу сессия Верховного Совета РСФСР. Она поддерживает все предпринятые Президентом Российской Федерации действия, одобряет все его указы. Принимает решение направить в Форос делегацию. Во второй половине дня Руцкой, Силаев и другие вылетают в Крым.

Туда же несколько раньше вылетели Крючков, Язов и Бакланов.

Днем собирается и заседание Президиума Верховного Совета СССР. Председатель ВС А.Лукьянов отсутствует. Он также вылетел с В.А.Ивашко в Форос. Ведет заседание И.Д.Лаптев.

По рассказам его участников, заседание проходит бурно, возбужденно. На нем присутствует много депутатов, членов различных фракций Верховного Совета. Принимается решение считать отстранение Президента СССР М.С.Горбачева от исполнения его конституционных обязанностей и передачу их вице-президенту незаконными. Решают рассмотреть на внеочередной сессии Верховного Совета СССР 26 августа вопрос об образовании комиссии для расследования всех обстоятельств событий 18—21 августа с. г.

Политбюро ЦК КПСС молчит. Лишь 21 числа публикуется заявление Секретариата ЦК КПСС.

В конце дня передают сообщение о том, что М.С.Горбачев в ближайшие сутки приступит к выполнению обязанностей Президента СССР. Значит, не болен! В ночь на 22 августа он прилетает в Москву.

У трапа самолета Горбачев делает заявление. Дает короткое интервью.

22 августа своим указом Горбачев отменяет антиконституционные акты «организаторов переворота».

Днем Президент СССР выступает по телевидению. Старается держаться бодро. Но это плохо получается. Перед нами надломленный человек. Он дает краткое изложение хроники событий: «18 августа «заговорщики» явились в Форос (Бакланов, Болдин, Варенников, Шенин). Предъявили ультиматум.

Либо добровольно отречься от поста, либо подписать Указ о введении чрезвычайного положения в стране. Довод – иначе страна, Союз ССР, развалится. Президент отверг эти требования. Трое суток я и моя семья «находились в осаде». Связь с внешним миром была прервана».

Горбачев заявил в итоге, что «заговор сорван, авантюристы арестованы». Впечатление от этой телевстречи не в его пользу. Говорит Михаил Сергеевич напряженно, каким-то оправдывающимся тоном, держится суетливо, нервничает.

* * *

Что и как в действительности происходило в Форосе, а также предыстория этой поездки, решение о которой было принято 17 августа группой высших руководителей страны на узком совещании в Доме приемов КГБ, обстоятельно описано в публикациях самими участниками этой встречи. Что избавляет меня от необходимости как-то обобщать и комментировать конкретные действия, происходившие в Москве и Форосе.

Хочу лишь высказать личное мнение. Основания для принятия чрезвычайных мер в той ситуации, когда речь шла о спасении страны от развала и разрухи, были.

В кругу М.С.Горбачева с начала 1991 года неоднократно возникали разговоры о нарастающих в стране трудностях: экономическом кризисе, политической нестабильности. Президент сам высказывался о том, что надо предпринять неординарные меры, ввести чрезвычайное положение, и давал поручения членам Совета Безопасности подготовить предложения. Неспособность Центра удержать власть и руководить государством становилась все более очевидной. Но Президент, выслушивая предложения того или иного плана, каждый раз откладывал принятие решения. Складывалось мнение, что он не против того, чтоб такие действия произошли без его участия.

Можно предположить, что колебания Президента, неспособность действовать в критических ситуациях, и подтолкнули участников встречи 17 августа решиться на важный шаг – направить в Форос группу известных Горбачеву людей, которые смогли бы убедить Президента в необходимости немедленных, активных действий для спасения Отечества, и согласовать с ним программу таких действий. Выбор пал на О.Д.Бакланова, О.С.Шенина, В.И.Болдина и В.И.Варенникова.

Какими оказались результаты их визита в Форос, известно.

В народе возникают недоуменные вопросы. Они касались как действий «заговорщиков», так и поведения Президента. И заговор, и то, как реагировал на него Президент, выглядели непоследовательными, наигранными, а действия ГКЧП – неорганизованными, спонтанными. Создавалось впечатление, что многое не договаривается.

* * *

22 августа. Указом Президента СССР Д.Т.Язов, Б.К.Пуго, В.А.Крючков отстранены от занимаемых должностей. В.С.Павлов освобожден от обязанностей премьер-министра. Сняты с работы также В.И.Болдин и Ю.С.Плеханов (начальник управления охраны). Против членов ГКЧП возбуждено уголовное дело.

Указом президента РСФСР приостановлен выпуск шести газет (издательства КПСС) – «Правды», «Советской России» и др. Отстранены от работы директор ТАСС и председатель правления информационного агентства «Новости». Упразднены военно-политические органы в вооруженных силах, в КГБ и МВД на территории РСФСР. Накануне Верховный Совет РСФСР передал Президенту РСФСР полномочия – отстранять от должности председателей областных и краевых Советов, которые высказывались в поддержку ГКЧП. Что Ельцин и сделал в отношении восьми председателей. Принято решение установить должности глав администрации в областях и краях РСФСР, как руководителей исполнительных органов, назначаемых Президентом.

Во второй половине дня 22 августа продолжается заседание Президиума Верховного Совета СССР. Его ведет Р.Н.Нишанов.

А.И.Лукьянов выступает с сообщением. Он рассказал, что «прибыл в Москву из Валдая вечером 18 августа. Ему туда позвонил В.С.Павлов и попросил срочно приехать в Москву. Признает, что решение об образовании ГКЧП застало его врасплох, он не согласился войти в его состав. В первый день был действительно растерян, сбит с толку сообщением о болезни М.С.Горбачева. Требовал связи с ним. Вел переговоры с руководителями других республик, руководством РСФСР (Руцким и Силаевым), принимал делегации депутатов и т. д. Имел разговор с военными, чтобы не допустить никаких насильственных акций. Обсуждал ситуацию с председателями палат ВС. По его настоянию коллегия Минобороны приняла решение о выводе войск из Москвы. И, наконец, после категорических требований, ему была предоставлена вчера возможность вылететь в Форос. Он имел беседу с Президентом СССР. Совесть моя чиста».

По ходу обсуждения Ю.Х.Калмыков – председатель комитета ВС по законодательству – сообщил, что Президиум Верховного Совета получил представление Генерального прокурора СССР о том, что им, Генеральным прокурором, «21 августа с. г. возбуждено уголовное дело по факту заговора с целью захвата власти в стране… Учитывая изложенное и руководствуясь статьей 37 Закона о статуте народного депутата СССР, прошу согласия на привлечение к уголовной ответственности и арест народных депутатов СССР: О.Д.Бакланова, В.М.Стародубцева, В.И.Болдина, В.И.Варенникова, О.С.Шенина».

Р.Нишанов спрашивает: «Президиум Верховного Совета дает согласие?» С места: «Да». Р.Н.Нишанов: «Все, принимаем решение».

Принимается решение о проведении внеочередной сессии ВС 26 августа. Утверждается повестка дня.

Поступает информация, что с санкции прокурора РСФСР Степанкова арестованы: Крючков, Язов, Янаев и Тизяков, а Павлов находится в больнице.

* * *

23 августа. На сессии Верховного Совета РСФСР появляется Горбачев. Он выступает с объяснениями о том, как развивались события 18—21 августа. Благодарит руководство РСФСР за поддержку. Обстановка на сессии крайне нервная, порою истеричная. Депутаты не удовлетворены объяснениями, забрасывают Горбачева вопросами, бросают грубые обвинения, в зале шум, крик… Он пытается отвечать, его перебивают. Выглядит президент СССР на трибуне «мокрой курицей».

Ельцин передает ему «стенограмму» заседания Кабинета министров 19 августа (неизвестно кем сделанную). В ней записано, кто из членов Правительства и как воспринял ГКЧП. Горбачев пытается не брать эту бумагу, Ельцин буквально заставляет его зачитать текст. Это еще больше взрывает зал.

Отвечая на вопросы, реплики, Горбачев говорит о необходимости конституционного подхода к решению возникших в результате «путча» проблем. Подтверждает свою приверженность социалистическим устоям и т. п. Но его слова лишь возбуждают и так накаленную обстановку на сессии. Ему следовало бы прекратить это позорное судилище. Но он остается на трибуне, выслушивая град обвинений.

Ельцин подливает масла в огонь. «В порядке разрядки» здесь же, за столом, подписывает Указ о приостановлении деятельности Компартии РСФСР. Горбачев пытается слабо воспрепятствовать этому, но потом и сам соглашается: раз «приостановить», а не запретить. В общем, лицезреть главу государства в таком неприглядном виде было стыдно, и возмутительно! Все это действо транслировалось по телевидению. Авторитета Горбачеву его «выход в народ» не только не прибавил, а более того, это был акт сдачи им своих позиций.

На другой день, 24 августа, – сногсшибательное, сенсационное сообщение: Генеральный секретарь ЦК КПСС сложил свои полномочия и рекомендует ЦК КПСС самораспуститься!

Так М.С.Горбачев отмежевался от своей партии. А партия? С ней все ясно – она не может уже действовать на территории РСФСР. Указом Президента России КПСС, как и КП РСФСР, фактически запрещена в республике впредь до определения суда о ее причастности к ГКЧП. Имущество КПСС реквизируется. Опечатываются все помещения партии. Архивы КПСС и КГБ передаются в ведение РСФСР. Как в Центре, так и на местах – в областях, краях и республиках. Вот так напористо, противоправно действует оппозиция.

Отказ Горбачева от двадцатимиллионного отряда товарищей по партии, единомышленников поразил не только коммунистов, но и большинство народа. Такое предательство невозможно было даже представить. Лидер сбежал, отрекся, струсил! Немыслимо! Кто же нами руководил, кому мы верили, кого поддерживали, прощали его «выкидоны»!..

Все, что происходило потом, – его призывы, заявления, обращения – у большинства народа вызывало резко отрицательную реакцию. Крепли сомнения в реальности его форосской изоляции. Так ли он, как представляет, вел себя в Форосе с прибывшей к нему 18 августа делегацией? Не было ли провокации с его стороны? Если так подвел партию, то тем более мог подвести и этих близких ему людей. Говорил, обещал одно, а сделал…

* * *

Стало известно, что в своей квартире 22 августа покончили жизнь самоубийством Б.К.Пуго и его жена. В Кремле, в рабочем кабинете, 25 августа повесился Маршал Советского Союза С.Ф.Ахромеев, а 26-го числа – ушел из жизни Н.Е.Кручина, управляющий делами ЦК КПСС.

Они оставили предсмертные записки. Содержание их разное. Но в основном в них – боль, что «рушится то, чему отдал все годы своей жизни» – так написал С.Ф.Ахромеев.

Продолжаются аресты лиц, каким-либо образом причастных к «попытке переворота».

События августа активно используются для раскручивания спирали реорганизации политической системы в стране. Руководство России явочным порядком принимает на себя многие функции Союза ССР. Как будто Президента страны нет, или это поисходит с его ведома. Такие действия настораживают другие республики. Процесс суверенизации нарастает, увеличивается угроза раскола государства.

Российская Федерация уже 24 августа признает независимость Латвии и Эстонии. В Грузии укрепляется диктатура З.Гамсахурдиа.

26 августа. Открывается сессия Верховного Совета СССР.

Председательствует на ней И.Д.Лаптев.

А.И.Лукьянов отстранен Президиумом ВС от руководства. На сессии он присутствует.

Слово предоставляется президенту СССР М.С.Горбачеву.

Он поддерживает решение о безотлагательности созыва внеочередного съезда. Повторяет свое заявление, что он сложил с себя полномочия Генерального секретаря ЦК КПСС и предложил ЦК самораспуститься. Считает необходимым осуществить меры по стабилизации обстановки, не допустить взрыва реваншизма. (Вот, оказывается, что его беспокоит в первую очередь.) Говорит, что «переворот не грянул неожиданно. Его предвестники были в выступлениях в печати, на Пленумах ЦК, на съездах. Заговор зрел. Однако необходимых мер по защите конституционного строя не было принято. Мы проявили либерализм и снисходительность. Я это отношу, прежде всего, к себе. Причина в том, что мы долгое время колебались, не перешли по настоящему к решительным демократическим преобразованиям в экономике. Мучительный характер проведению реформ придало промедление с ликвидацией партийной монополии на власть. Старая система мешала движению вперед».