Текст книги "В гостях у императорской четы"

– Я хочу, чтобы меня записали в армию, – заявил он.

– Спасибо за ваше желание быть полезным Империи, но на данный момент государство в вашей доблести не нуждается, но будет иметь вас в виду!.. – Хрисафий подумал, как бы этого героя не хватанул в походе сердечный удар на первом же марше.

– Это как не нуждается, – вознегодовал проситель. Под невнятную речь, состоящую сплошь из слов гнёва и брызгания слюны, он лепетал, что-то, и, задыхаясь от взятого напора, точно астматик, широко раскрыв рот, призывал понять о предстоящей неминуемой беде. При этом, он нервно переминался с ноги на ногу, и при каждом его движении тело его, колыхалось и переваливалось.

– Ведь грядёт же война с Персией? – не унимался Норбан.

Фраза: «Ведь грядёт же война с Персией?», стала самой ключевой в его монологе и повторялась им почти, что через каждое слово. Известие Норбана о предстоящей войне не были для военного ведомства новостью, войска скрытыми маршами уже более месяца перемещались к восточным границам империи.

– Вы, не волнуйтесь!.. Дипломаты решат этот вопрос!.. – остановил его председатель комиссии.

– Я хочу служить!.. – не унимался просящий.

– Но где же нам взять столько амуниции, чтобы снарядить вас в поход, – Хрисафий задал этот далеко не праздный вопрос, чтобы успокоить туго соображающего адвоката.

– Что, вы, имеете в виду?..

– А то и имею, что надо три, четыре щита, только на то – чтобы закрыть ваше брюхо???

Дамиан расстроенный покидал комиссию – это была его последняя надежда на то, чтобы получить приданое дочерям.

– Он создаёт о себе впечатление, что он парит, а не идёт? – заявил Максимильян, глядя на Дамиана Норбана.

– Он думает, что перья, прилипшие к его заднице, делают его орлом? – добавил Аспар, поддакивая давнему другу.

– Что, Дамиан?.. Тяжела доля – дочек его, – сделал свой вывод «Взломщик». С такими-то лицами, да ещё и без приданого???

К месту их компании подошел Ардавур, он поздоровался с начальником канцелярии. Аспар и Апполоний отошли к столам – за добавкой.

– Как победная баталия над персами? – спросил Максимильян Ардавура. Спросил, более, как любезность, потому, что он был на передовой – с инспекцией и многое видел – своими глазами.

– Да!.. Так!.. – ответил командующий, улыбаясь, обнажая белоснежные широкие зубы.

– Ничего познавательного персы не оставили в твоей памяти?

– Оставили!

– И что запомнилось, больше всего?

Во время одного сражения, Ардавур получил очередное повышение – стал командующим – его командира убили и ему, пришлось возглавить армию. В сражении римляне взяли верх и Ардавур – по причине двойной радости – победы и очередного повышения – отпустил всех пленных, не взяв с них выкупа, тогда персы стали требовать свои одежды и одеяла. На, что новоиспеченный командующий армии сказал своему подчиненному:

– У меня возникает ощущение, что они думают – будто проиграли нам партию в кости?

– Это в них говорит власть наживы, – ответил ему помощник. – Но, слух – о твоей добродетели разнесётся по стану врагом и они не будут, так ожесточённы в сражениях, как прежде.

Во всех последующих сражениях, Ардавур отпускал пленных, не удерживая у них курток и одеял – хотя, он – ни когда не забывал – о своей наживе. Хрисафий, даже намеревался провести расследование по взяткам, но – достаточного количества доказательств не набралось, и препозит оставил это дело – до будущих времён.

– А, еще, какие случаи доводилось видеть в Персии? – спросил начальник канцелярии.

– Забавный случай был у моего отца – ему перебили ключицу. Наши врачи были далеко от авангарда – тогда я бросил клич среди пленных – «Есть ли среди них врачи?» – вызвался один и, наложив шину, стал клянчить – для себя вознаграждение.

– Бери все! – радостно заявил отец. – Моя ключица – ключ в твоих руках!

– Вы, я смотрю – сделали вывод, что персы в массе своей – народ – жадный и коварный.

– Нет!.. Совсем не так! Они в своем гостеприимстве покоряли на столько – что мне приходилось их просить: «Быть скромнее и уменьшить свои щедрости, чтобы не приуменьшать наших побед».

– Там все живут – так богато??

– Нет!.. Совершенно нет! – не согласился алан, думая, что его слова могут, интерпретированы, так прямолинейно. – Мы, как то, зашли в один дом – напиться воды, но нас стали приглашать на ужин, чтобы не обидеть – мы остались, но когда хозяин увидел, сколько нас – то пришел в ужас – боясь, что еды не хватит на всех. Тогда я велел пустить среди подчиненных молву, чтобы не набивали чересчур животы – так, как их ждет шикарный ужин с пирогами и прочими изысками, поэтому все из-за стола выходили, почти, что голодными, а еды перса – хватило на всех – что и позволило не обескуражить хлебосольного хозяина.

– Это, не тот ли пир, что ты закатил – нарушив указания отца – на запрет торжеств и праздников?

– Да – тот самый! – улыбаясь, согласился Ардавур.

Аспаром был в веден запрет, на какие либо гульбища на время военных действий. Чтобы избежать – нарушение указания, но соблюсти лицо – выполнив обещание, данное на ужине у перса – Ардавур выставил огромный пирог: «Назвав его городом».

– Это город, – заявил командующий армией, указывая на огромный пирог и прочие приготовленные угощения и яства, расставленные на столах. – Захватывайте его!

Когда отец узнал об этом то – наказал сына.

– За что? – удивился Ардавур Младший.

– За то, что, ты, взял город – раньше меня!..

Наушники постоянно доносили в штаб обо всём до мельчайших подробностей – поэтому Максимильян был в курсе всех сообщений – они все проходили через его сито. Начальник канцелярии старался почаще запускать своим дуршлаг, отсеивая те – не благожелательные макароны, которые могли навредить его другу – Аспару. А донесения были – донельзя смешные и порою – очень даже забавные. Одно, даже рассмешило Максимильяна:

Армия входила в город – христиане вышли поприветствовать победителей. Среди горожан Ардавур заметил вдову в черном одеянии и трёх её красивых дочерей стоящих – рядом с ней и решил к ним встать на постой. Отец, узнав об этом, велел квартирмейстеру переселить его.

– Зачем? – возмутился сын.

– Там очень тесно, – успокоил его отец, делая вид, истинной заботы, о нём. Или такой случай – Ардавуру не терпелось вступить в бой:

– Отец! Когда мы снимаемся с лагеря?

– Ты, волнуешься, что не услышишь призыв трубы? – остудил его пыл командующий. Аспар – вполне допускал, что при штабе могли быть вражеские информаторы, а Ардавур, в свою очередь – получив такой щелчок, больше – никогда не торопил отца.

Максимильян ужасался – сколько же – в армии лишних людей, переводящих по напрасно бумагу, чернила и гоняющие гонцов-курьеров туда—сюда, развозя всякий бред и кляузы, больше годящиеся в сборники для анекдотов, нежели в архивы военного департамента.

– Какая красота? – обомлел Ардавур, увидев Галлу.

Плацидия, сменив пурпурное одеяние на одежду попроще, следовала по залу пересекая его поперёк. Она не хотела выпячиваться, поэтому под предлогом – уложить детей спать, решила переодеться.

– Кто это? – не успокаивался новоиспечённый командующий.

– Да, кто её знает?! Мало ли здесь – кто ходит?!! – попытался урезонить его Максимильян.

– Хороша!!! – сделал свой вывод Аспар – они с Луцеем вернулись с полными тарелками мяса.

– Но, в возрасте? – добавил обладатель молодых вестготок.

– У прекрасного и осень прекрасна!!! – счел нужным не согласиться с ним начальник канцелярии.

– Я сказал в возрасте, – заострил своё внимание Аполлоний, – но, до полной осени, ещё – ой, как далеко?!!

Глава 3
Бал продолжается

Множество одиночных светильников и не меньшее количество канделябров освещали каждый из залов. На столах стояли подносы с разными вкусностями. Фрукты в вазах и в колышущихся желе, миндальное печенье и какие-то лакомства из орехов, меда и изюма, разного рода пирожных, в зависимости от вида орехов и начинки. Мясо разных пород и не меньшее количество птицы разных наименований и видов приготовления. Неимоверное количество соусов и приправ стояло отдельно – на соседнем столе.

Людям далеким от этого и не посвященным показалось бы, что они – должно быть – спят и видят все это – во сне.

Торжественность праздничного угощения рождала неописуемый восторг и подымала желание поесть, даже у людей напрочь лишенных аппетита. Убранство столов с выставленными угощениями очаровывало, не только своим изобилием, но и красотой. Но через некоторое время, под шум и оживление, не осталось и следа – от былой красивой симметрии сервировки столов. Блюда кочевали с места на место и по мере опустения исчезали в ловких руках рабов и с помощью этих же рук столы вновь обретали прежнюю гармонию и привлекательность.

Господа тучного вида, наложив не малое количество мяса себе в тарелки, тут же давили поверх мяса сок из половинок лимона. Желтые круги цитруса в их мощных кулачищах превращались в дряблую ненужную ветошь, которая сразу бросалась на стол и если бы не прыткие действия рабов, неуловимо, откуда то появляющихся, точно привидения – стол давно бы уже – превратился в помойку.

– За мясом надо идти в сад, – со знанием дела сообщил Аспар, собравшимся. К их компании подтянулось несколько сенаторов.

В саду под высокими деревьями на вертеле обычно жарили на выбор: кабана, лося или косулю, но большим изыском последнее время стало считаться жареное мясо диких лошадей – тарпанов, завозимых со степей Тавриды. Аспар с одной стороны, как алан, другой стороны, как рокс, нахваливал последний изыск, своей вчерашней родины.

Если дело доходило до вкусной еды, то чинность и благовоспитанность господ мигом исчезала, и они становились похожими на отъявленных дикарей. Разговор во время еды не прерывался, но все больше и больше походил на гомон. Должно быть степенность общения, как и чинность, подпадала под аромат еды и теряла свою значимость, потому, что сытый желудок угоняет все здравые думы и напускает лень, по всей видимости, не только на действия, но и на мысли. Время от времени они салфеткой вытирали губы – в эти моменты к ним возвращалась степенность, и они серьезно обмолвившись, на какую-то очень важную тему принимали солидный вид, но подкусив, какой-нибудь очередной вкуснятины, опять превращались в варваров.

К их кучке вернулся – Ардавур с молодым человеком.

– Какая вкусная еда? – восторженно заявил он, поздоровавшись с добавившимися сенаторами.

– А какое вкусное вино?! – поддержал сына отец.

– Какой чертовский уют, царит на императорских балах?!! – вторил им Аполлоний Луций.

– Какая возможность для роста?.. И какая пропасть, для падения??? – со знанием дела сообщил начальник канцелярии, глядя на парящих юношей, а Максимильян знал – о чём говорит.

Молодой человек – друг Ардавура – решил откланяться.

– Вы, покидаете бал? – поинтересовался Максимильян. – Или вас напугала перспектива падения??

– Нет, – вежливо ответил он, без малейшей тени лукавства. – А, я разве куда-то взлетел?

– А перспектива?

– Мне надо поспешить в галерею, – пояснил он. – Там выставлены иллюстрации к моей – готовившейся книге.

– А??? Вы, поэт?..

– Если только, будущий?.. Я так надеюсь??

– Почему будущий? Поэт – это тот, кто пишет??? Если, вы, пишете?.. Значит, поэт!!

– Я бы выразился несколько по иному, – не согласился он. – Поэт – это тот, которого читают и слушают!!

– О!! Да, вы, сама скромность?.. Самокритичность – это хорошо!!

Самокритичный поэт, смущаясь, пожал плечами.

– А не хотели бы, вы, служить императору?? Работая в канцелярии?

– Я не думал над этим вопросом. Но, предложение заманчивое!!

– А как вас зовут?

– Приск, – коротко ответил самокритичный поэт.

– Я вас запомнил, – начальник канцелярии улыбнулся. – Желаю, чтобы ваши работы понравились зрителям, а вы сделали правильный выбор из иллюстраций?.. И не только?..

– Спасибо, – поблагодарил Приск и удалился.

– А говорят в империи нет талантливых римлян, – обратился он к Аспару, но вспомнив, что обидчивый друг иноземного происхождения – решил, не продолжать своей восхваляющей мысли.

Глава 4
Конунг остаётся верен себе

С каждым, очередным добавлением кубка вина, голова Хальва – все больше и больше давала крен. Он принялся икать.

– А, что с твоим приятелем? – поинтересовался басилевс.

– А?.. – не зная, что ответить Локки задумался.

– Он просто не отёсан… Но, даже, если ты не отёсан и глуп? – многозначительно подтвердил «Пройдоха, покачивая указательным пальцем. – Но, стоит тебе, только напиться, и глупости твоей, вроде, как бы и не бывало! Вот, он и ходит – весь пир, точно рехнутый.

Ирвинг продолжал икать, пьяно кивая головой и не понимая, что происходит вокруг.

– Истина в вине, а здоровье в воде, – Локки попытался оправдать пьяные выходки приятеля. – У северных народов нет иммунитета на алкоголь – вот, он и напивается в мгновение ока. Это у него уже четвертое беспамятство за сегодня.

«Пройдоха» подошел к нему и не заметно вдарил под дых – Ирвиг замер, икота прекратилась.

– Расскажи какой-нибудь забавный случай из своей жизни или анекдот, – незаметно для окружающих прошептал ему Локки.

Высокий и нескладный, с обычным простоватым лицом, Ирвинг больше напоминал деревенщину, нежели князя. Пьяно покачиваясь, конунг подошёл к императору и сказал:

– Локки просил меня рассказать забавный случай из моей жизни.

– Браво! – император счел нужным поддержать Хальва. – Анекдот от двора – друга моего приятеля!! Хальфа Ирвинга!! Господа!..

Свита, окружающая басилевса и все – кто был, неподалеку поспешили на зов императора.

– Хальва!.. – уточнил Ирвинг.

– Прошу прощения! Хальва Ирвинга! – поправил себя император. – Мне при знакомстве послышалось именно так. Извиняюсь.

В грубоватой, веской манере, присущей горьким пьяницам, конунг начал без малейшего возбуждения. Долгое время затворничества сказалось на его речи – она плавала, смысл его слов, трудно улавливался, но он продолжал…

– Ходят по двору две утки. Одна говорит:

– Кря! Кря! – Вторая ей в ответ:

– Кря! Кря! – Первая:

– Ты, что за мной повторяешь? Или дразнишься?..

– И подрались между собой, – пьяно закончил конунг. На него опять напала икота.

Собравшиеся гости думали, что рассказ не окончен и продолжали вежливо ждать. Воцарилось молчание, сквозь тишину было слышно, как цикады в парке выводят свои трели, да набирающая обороты – икота рассказчика.

Множество глаз смотрели на него, вежливо ожидая продолжения рассказа, эти взоры окончательно вывели Ирвинга из равновесия – он взглядом неотесанного верзилы испуганно смотрел, не понимая – чего от него ходят. Хальв, вдруг – не с того ни сего, покраснел и икота, еще более учащенно забилась в нём.

– Очень забавный случай, – прервал воцарившееся молчание император и захлопал в ладони, давая конунгу возможность прийти в себя.

Окружающие поддержали овациями куцый рассказ скандинава. Сдавленный смешок покатился по залу, гости не могли сдержать своих улыбок. Единственный кто остался спокоен в восторгах – это Локки. Он ни как не ожидал, такой примитивной шутки от своего приятеля.

– Да?? – рассудил он. – Тебе и в самом деле лучше молчать, – и он протянул ему кубок до краев наполнений вином.

– А, что, у него и в самом деле по двору гуляют утки?? – спросил Феодосий у Локки.

– О!!! Утки??? Утки – это что?! У него и свиньи спят с ним в одной постели!! – и старые приятели весело засмеялись.

– Случай недавно смел, видеть, – «Пройдоха» решил скрасить неудавшийся рассказ конунга.

– Давайте! Давайте! – обрадовался Феодосий. – У вас всегда, такие интересные рассказы получаются!

– Паломник пошёл на Землю Обетованную, – Локки посмотрел на окружающих – он искал глазами патриарха Нестория. – Я извиняюсь, патриарх за столь кощунственный рассказ для ваших ушей, и ещё может быть, для чьих то, – он пробежал глазами по лицам в церковных одеяниях, – но рассказ доподлинный – ни дать ни взять, так что не обессудьте, – и он продолжил:

«Шёл паломник, шел на Святую Землю и наконец, дошёл. Он был уверен. Что выделен Всевышним из лона всей почитающей его братии. Всего Человечества. И не достает ему, лишь малого – прийти на Землю Обетованную и тут же снизойдет на него Божья Благодать и причислит его к Лику Святых. Он пришел, сел на горячий песок и стал ждать. День сменила ночь, и наступил новый день. Так дни меняли ночи, а Всевышний не слал ниспослание и вознегодовал тогда сидящий.

– Что за дела??? – вскричал он. – Я уже охренел тут сидевши??

Отборные ругательства и возмущения срывались с языка паломника, и не было им предела, как и остановки его возмутительным речам.

– Я здесь сижу, сижу, а позволения все нет и нет???

В этот самый момент, когда он так гневил Бога, Небо вопросило:

– Кто, ТЫ?.. – испросил голос. – Назови имя свое??

Сидящий испугался – какими не хорошими словами он почитал Всевышнего. Он замер и затаившись стал ждать. А Небо продолжало вопрошать.

– Кто, ты?.. – испрошала Высь. После нескольких предложений назвать свое имя он ответил:

– Я может и охренел, но не двинулся же окончательно.

Не одержимый хохот наполнил зал. Люстра под потолком издала легкое дребезжание янтарными подвесками, и огоньки пламени заколыхались, бросая плавающие тени.

Император повеселел, как и все собравшиеся, только патриарх – сдержанно улыбнулся.

– Удивительная вещь, – произнёс басилевс, всё ещё находясь под впечатлением услышанного рассказа. – Локки, даже слова непристойные в твоих устах принимают литературный оттенок. Я бы даже сказал – «Огонек» и перестают быть пошлыми.

– Не стоит похвалы… Это всего лишь случай из жизни… не более.

– Как быстро летит время? – удивился император. За окнами начинал брезжить рассвет.

– Хорошая беседа укорачивает время.

– Да! Я помню твои визиты к нам с сестрой, когда мы были маленькие. С твоими сказками незаметно наступало утро.

– А няньканье с алкашом расшатывает нервы, – Локки в очередной раз увидел проснувшегося Хальва, пьяно шатающегося по залу.

– А чего он такой суровый? – удивился Феодосий, глядя на всклоченного конунга.

– Оттого, что час назад он был очень веселый и довольный, а сейчас расплачивается за тот переизбыток радости.

– И как он так умудряется?

– Смесь воды и вина избавляет человека от вредного, – признался Локки, – давая при этом – много полезного! И не нами – это придумано?!!

– Это заповедь?.. Стандарт?!! – согласился с ним басилевс.

– Не так – то просто – соответствовать стандартам приличий, – сказал Локки. – Когда в голове нет – ни малейшего понимания этого самого стандарта и представления о нём?!!

– А, что мешает ему познать эти понимания?

– Обстоятельства!.. Отец вдолбил ему, что они потомки больших и великих династий, но впали в нужду! И, чтобы выбраться из неё – нужно жениться на дочери богатого землевладельца.

– И что из этого?..

– Это подкосило его, не окрепшую психику, и привело, сам видишь к чему?..

– Это не так плачевно, как покажется на первый взгляд?

– Я тоже на это надеюсь?..

Ко всему прочему конунг взялся чесаться. От обильного вино излияния, у него высыпала крапивница.

– Он, что у тебя – не моется? – спросил император.

– Ему должно быть не лень чесаться!?

– Может ему устроить терму?

– Баня ему бы не помешала! – и Барабаш направился вылавливать конунга.

Ирвинг, не видя, Локки – решил, что он улетел. Не желая здесь более оставаться, конунг принялся искать гранату. Увидев её под столом, он оседлал транспортное средство и принялся вертеть чеку. Но куда тянуть кольцо, он не знал, поэтому замер в раздумье, изучая металлический снаряд. Не найдя, каких бы то вразумительных, для себя мыслей, он вновь оседлал гранату и уцепился за чеку, став похожим на ребенка – «скачущего на палочке-лошадке верхом».

Локки, увидев его за этим занятием, закричал, что есть мочи.

– Не тронь кольцо, дурень! Граната без чеки нам совсем не товарищ!!

Понимая, что объяснять пьяному Хальву бесполезно – он в прыжке выбил гранату из рук конунга. Она с грохотом покатилась по залу и затихла под окном в материи кружевных штор, свисающих до самого пола.

На крик сбежались люди, полюбопытствовать – что же происходит?? Хотя многие уже знали. Эпицентром событий будет непременно – полуголый товарищ уток или же, его приятель в желтом колпачке. А то и они вместе, похожие друг на друга своей комичной наружностью.

– Ты, чего творишь?

– А, чё… – ещё не протрезвевший конунг смотрел на приятеля вылупленными глазами, не понимая – «Чего от него хотят?»

– Чё… надо делать?

– Тебе ничего делать не надо?.. Надо просто ждать?

– Чего?

– Чего?.. Чего? – возмущался Локки. – Вместо того, чтобы ждать чуда – ты взялся чудить сам? И не в лучшем его направлении.

Император тоже поспешил к месту событий, но не из любопытства – он прекрасно знал – Локки не будет паниковать из-за пустяков, но увидев приятеля уже в прыжке и все последующее, лишь поинтересовался:

– На каких арсеналах отовариваешься?

– Да тут, недалече… – выдохнул он облегченно.

– Что это?

– Граната… хотел одну «дуру» прихватить – она, как комета такой хвост оставляет. Да часовой проснулся. – сообщил Локки о своих похождениях. – А теперь, я думаю: «Оно даже и к лучшему – зачем нам привлекать лишнее внимание?!

– Мне бы чего-нибудь, прихватил из будущего!

– А тебе зачем, у тебя все грозы Хрисафий разводит!

– Хрисафий, Хрисафием, а это лишним не будет!!

Локки увидел сквозь толпу лысую голову препозита. Он искал кого-то взглядом, но не мог найти.

– У твоего канцлера не лысина, а прямо поляна вытоптанная мыслями. Это он не тебя ищет?

– Вполне может быть?! Должно быть термы готовы, – и они направились в сторону высматривающего визиря.

Хрисафий увидев басилевса, заулыбался, но присутствие, рядом с повелителем Локки – радости в лице евнуха поубавило.

– Серьезно, ты запал в душу Хрисафию, – сказал скиперодержец, имея в виду не симпатию визиря к гостю.

– Всем угож – ни кому непригож, – со знанием дела сообщил Локки.

– Что есть, то есть!

– Надо отдать должное, его вызывающее поведение – должно, только радовать!!

– Это, почему же?

– Виноватый человек и тени своей боится! Пока, за этим такого не водиться – можешь радоваться!

– А, что?.. Такое, может быть??

– Нет!.. Но, знай… это наивернейший способ проверки.

– Откуда, ты, все знаешь? – заулыбался басилевс.

– Чем ближе в контакте, тем лучше читать мысли.

Визирь с любезной улыбкой, присущей только ему, сообщил:

– Ваше Величество, термы готовы!

– Вот! – обрадованно хлопнул в ладони басилевс. – О чем, я и говорил!!

– В контакте с людьми читаешь мысли. А в общении с исполнительными людьми, их предугадываешь, – не выражая восторга, ответил Локки.

– Спасибо, Хрисафий! – поблагодарил император. – Локки, надеюсь, ты, и твой приятель составите нам компанию – под «нам» он имел в виду себя, визиря, остальную свиту и гостей.

– С удовольствием! И, даже, превеликим! – и добавил, более спокойно, – тем более Хальву, это будет очень даже кстати!

Не уточняя, что именно, Локки хотел уже откланяться и пойти на поиски Хальва, опять пропавшего куда-то, как басилевс остановил его.

– У меня к тебе просьба, – не зная, с чего начать Феодосий задумался. – Это скорее не по твоей части – ты, специалист в общении с людьми? Но, всё-таки?.. Хотя, здесь замешана птица?

– Ты, по примеру Хальва, уже – успел завести уток??

– Нет, – император засмеялся, засиял и Хрисафий, продолжающий стоять рядом.

– У меня есть сокол, – продолжил император и подробно рассказал историю, как он подобрал соколенка выпавшего из гнезда. Как он вырос, но не хотел летать, продолжая сидеть на ветке, на которую его посадили изначально.

– Сокол – это не утка?!! Отчего же не посмотреть?.. Посмотрю!! Пусть меня Хрисафий или сокольничий отведут к нему.