Текст книги "Последний выход Матадора"

Но он, сам того не подозревая, наглядным примером объяснял, почему так тщательно таился Тимур Таборевич. Он ведь тоже по-своему был альфой: главный тренер, качок, мужик до мозга костей! Такому, как он, полагалось иметь по одной любовнице на каждый день недели. Да минимум по одной! Если хочешь быть мачо – будь и покорителем женских сердец!

А что делать, если женщины не привлекают? Таборевич, похоже, не мог даже изобразить нормальные отношения или переспать с женщиной «для отвода глаз», чтобы у коллег был повод обсуждать его любовные победы. Ему приходилось поддерживать репутацию сплетнями, которые распускал он сам, а свои истинные желания держать в строжайшем секрете.

Теперь понятно, что он не может быть Матадором. Не из-за своей ориентации, а потому, что он был на виду, когда они считали, что он где-то скрывается. Анна не сомневалась, что при более тщательной проверке его связей в гей-клубе окажется, что он был там в дни убийств. Правда, Таборевич так боится самого себя, что в полиции это алиби не предъявит. Так ведь до полиции и дело не дойдет, официально его никто ни в чем не подозревает!

Между тем Ярик продолжал метаться по комнате, отчаянно пытаясь смахнуть с себя разноцветные блестки.

– Ты на кой туда полез? – полюбопытствовала Анна. – Заглянул бы в клуб, увидел, что там, и шел обратно!

– Я убедиться хотел.

– В чем?

– Что он не водит нас за нос! Понимаешь, этот Таборевич… Лично я его не знал, но видел фото, Леон о нем рассказывал… Я никак не мог подумать, что он… такой!

Ну конечно. В мире Ярика это было чудовищное несовпадение. Как она сразу не догадалась?

– Вот я и подумал: а что если он заметил слежку и теперь дурит меня? – продолжил Ярослав.

– Ты же сам сказал, что он очень уверенно прошел этот маршрут.

– Может, это отвлекающий маневр! Он знал, что я убегу, как только увижу, куда он намылился. Я решил не убегать!

– Поздравляю с новым опытом.

Разоблачить обман Таборевича Ярику не удалось, потому что не было никакого обмана. Наблюдение показало, что Тимура там очень хорошо знают. Ярик попробовал осторожно расспросить других постояльцев, и версия подтвердилась. Таборевич был богат и одинок, дома его никто не ждал, поэтому большую часть времени он проводил там, в клубе. Он специально выбрал отдаленное заведение, где его никто не увидел бы, где было запрещено делать фотографии, о котором знали только избранные. Тимур не мог допустить, чтобы слухи об ориентации главного тренера сгубили «Суприм»!

Так что Ярославу пришлось уйти оттуда – в блестках и возмущении. Он поехал к себе, с трудом дождался утра и сразу направился к загородному дому. Его мельтешение веселило Анну, а результаты его работы несколько удручали. Тимура Таборевича можно вычеркнуть из списка подозреваемых. Но в этом списке и нет больше никого!

В дверь ее комнаты постучали, и Леон предупредил:

– Аня, Мира здесь.

– Это мой лечащий врач, – пояснила Анна. – Будь любезен, освободи пространство, меня сейчас будут осматривать.

– Как скажешь. Пойду утоплюсь в растворе хлорки!

– И прекрати утрировать, ничего тебе не будет.

Мира Сардарян терпеть не могла ожидание, она слишком ценила свое время. Вот и теперь она уверенно вошла в спальню, хотя Леон наверняка предупредил ее, что у Анны гость. Они с Яриком едва не столкнулись в дверях, а потом застыли друг напротив друга, потому что разойтись у них не получалось.

Анне который раз за это утро захотелось расхохотаться. Ну вот как, как взрослый мужик может так откровенно выдавать свои чувства? Раздражение на лице Ярослава сменилось удивлением, а потом – смущением, и его кожа, светлая от природы, мгновенно выдала румянец. Не факт, конечно, что речь шла о той самой любви с первого взгляда, но что Мира ему понравилась – это вне всяких сомнений. Да и Мира, кажется, была впечатлена, потому что двухметровый Ярик всегда представлял собой запоминающееся зрелище.

Но он был увлечен ею больше, чем она. Мира пришла в себя первой и приготовилась привычно рявкнуть на того, кто невольно преградил ей дорогу. Потом она увидела буклет в руках у Ярика и снова смутилась, на этот раз – по-другому.

– Простите, пожалуйста, я не ожидала, что вы тут обсуждаете такие темы!

Ярик проследил за ее взглядом и тоже уставился на буклет. Теперь обычный румянец на его лице сменился багровым оттенком.

– Да я не… Да вы что… Я никогда!..

Но оправдываться было поздно, и Анна могла ему лишь посочувствовать. Этот альфа сокрушался тому, что ступил в «чужую обитель», даже когда об этом знали лишь люди, которым он доверял. Теперь же он стоял перед незнакомой женщиной, которая ему понравилась, покрытый блестками, пропахший духами, да еще и с буклетом гей-клуба в руках. Вряд ли именно такое первое впечатление ему хотелось произвести!

Он был слишком смущен, чтобы выйти из ситуации с честью, и пришлось спасаться бегством. Он пулей вылетел в коридор, и скоро Анна услышала его топот на лестнице.

Мира владела собой куда лучше. Вдох, выдох – и вот уже она подходит к постели своей пациентки как ни в чем не бывало.

– Его зовут Ярослав, – сказала Анна. – И он не гей.

– Меня это не касается.

– И не женат.

– Сказала же, не касается!

– Тогда чего рычишь?

– Потому что лезешь не в свое дело! Как ты себя чувствуешь?

– Лучше!

Она и правда чувствовала себя лучше. Во время острых вспышек боли, слабости или бессонницы об этом можно было забыть. Но Анна приучила себя оценивать ситуацию здраво, без жалости к себе. Она прекрасно понимала, как много Мира для нее сделала.

Сейчас, когда выздоровление стало очевидным и стабильным, Мира могла бы распрощаться с ней. Она знала, что среди знакомых Анны есть профессиональный медик. Ей ничего не стоило передать всю ответственность Диме и не мотаться сюда, тратя больше часа на дорогу.

Так бы поступил кто угодно, только не Мира Сардарян. Анна подозревала, что Мира до сих пор чувствует определенную ответственность перед мужем – как будто Георг способен наблюдать за ней и оценивать все, что она делает. Похоже, Мира была всерьез намерена поставить Анну на ноги в самом буквальном смысле.

Она приезжала раз в два-три дня, проводила полный осмотр, меняла повязку, заставляла Анну переворачиваться то на один бок, то на другой. При этом от предложений отдохнуть или хотя бы выпить чашку чая она отказывалась. Только работа, ничего личного.

Теперь она тоже работала – но то и дело поглядывала на дверь. Анна старательно сдерживала улыбку, как совсем недавно сдерживала смех. «Или Мира начнет приезжать чаще, или я ничего не понимаю в людях», – подумала она.

Наконец Мира закончила и снова укрыла ее тонким одеялом.

– Все хорошо, – с довольным видом кивнула она. – Аграновский справляется лучше, чем я от него ожидала.

– Да, он умеет удивлять. Ярослав, кстати, тоже, отличный парень.

– Меня это совершенно не волнует, – нахмурилась Мира. – При чем тут вообще Ярослав?

– Ты права, ни при чем, – смиренно согласилась Анна. – Когда ты в следующий раз приедешь, в среду?

– Нет, скорее всего, у меня будет возможность завтра. Пробел в расписании.

– А, ну конечно…

Бинго. Ну вот же, она все еще умеет понимать людей, ее способности никуда не исчезли! Получается, у всего, что случилось между ней и Юпитером, совершенно другая причина.

Леон проводил Миру, а потом снова заглянул в спальню.

– Ярик мне все уши прожужжал, – усмехнулся он.

– Мира ни о чем не спрашивала, но ей же хуже. Думаю, она хотела спросить. Завтра приедет.

– Завтра? Зачем? Ты больше не нуждаешься в таких частых визитах врача!

– Пускай приезжает. А ты постарайся сделать все, чтобы приехала она не напрасно. Возможно, в ближайшее время мы станем свидетелями чего-то очень любопытного.

Это пока был единственный просвет, других хороших новостей остро не хватало. Расследование снова застопорилось, и Анне пришлось вернуться к работе со списками. Что еще она могла сделать в таком положении? Она ни на что особо не надеялась – и вдруг получила результат.

В некотором смысле, ей помог Тимур Таборевич, сам того не ведая. Леон почти дословно передавал ей все разговоры с тренером, и именно там Анна нашла подсказку.

Вечером того же дня к ним снова заглянул Ярик, уже успокоившийся и отмывшийся от блесток. Вот тогда Анна пригласила его и Леона к себе.

– Ты нашла новых подозреваемых? – с порога поинтересовался Ярик.

– Двоих. И оба они, имейте в виду, не вошли в ваш «короткий список», вы еще на первом этапе их отмели. Поэтому и не изучали их прошлое внимательно, иначе сами бы увидели, на чем прокололись.

– Мне хочется сказать, что этого не может быть, – мрачно заметил Леон. – И я сказал бы, если бы знал тебя чуть хуже. Да я даже сейчас, когда ты сказала об этом, до сих пор не понимаю, о ком ты говоришь!

– Об Арсении Гончарове и Элине Васильевой.

– Чего? – Ярик уставился на нее с нескрываемым недоверием. Возможно, он сейчас подумал о бредовых фантазиях, вызванных обезболивающим, но не решился сказать об этом. – Как это могут быть они? Ни один из них не занимался в клубе столько лет и не работал там!

– Ты уверен в этом, потому что рассматриваешь их по одному, а нужно – вместе. Формально они, конечно, не женаты, но давно уже живут в гражданском браке, что для нас одно и то же.

Первым в «Суприм» пришел Гончаров – в год основания клуба. Он уже интересовался бодибилдингом и работал тренером, но в другом клубе, «Тринити Спорт». Он предпочитал не смешивать работу и отдых, понимал, что в «Тринити» к нему постоянно будут приставать с расспросами клиенты, поэтому решил отстраниться от них.

И вот тут как раз помогла оброненная Таборевичем реплика. Он сказал Леону, что некоторые так любят «Суприм», что начинают работать там. Именно это произошло с Гончаровым: он несколько лет позанимался в клубе, а потом, в две тысячи шестнадцатом, перешел туда работать. Вот почему Леон и Ярик не заметили его: он оказался в разных списках. Но то, что он посещал «Суприм» в разных ролях, не мешало ему знать все, что происходило в клубе в эти годы.

Ну а Элина как раз была связана сначала с ним, а потом уже с «Супримом». Сперва она тренировалась в «Тринити». Невозможно было определить, нанимала ли она Гончарова для персональных тренировок, но Анна подозревала, что да – и что они уже начали встречаться.

Соответственно, Элина знала обо всем, что происходило в обоих клубах, Гончаров наверняка делился с ней самыми запоминающимися новостями.

Потом она перешла в «Суприм», явно с подачи возлюбленного. Некоторое время они занимались там вместе, а потом Гончаров стал тренером.

Его вычеркнули из списка подозреваемых, потому что не заметили смену ролей. Ее – потому что она пришла в «Суприм» поздновато. А может, еще и потому, что она – женщина, а преступления Матадора указывали, что за ними стоит сильный мужчина. Хотя тут все относительно: Элина занимается спортом много лет, Анна видела, как она работает в тренажерке. Ей тоже силы не занимать!

Они оба могли совершить эти преступления, у обоих не было толкового алиби на дни убийств – и обоих предстояло проверить.

– Но не могут же они быть убийцами вместе! – возмутился Ярослав. – А скрывать друг от друга они бы такое не смогли!

– В чем-то согласен, – кивнул Леон. – Ты сама говорила, что многие серийные убийцы предпочитают жить в одиночестве, чтобы их не разоблачили близкие. Невозможно скрыть такое от человека, который живет с тобой под одной крышей!

– А вот тут не правы вы оба. Начать с того, что они оба не могут быть убийцами: очень даже могут.

– Ну как? – настаивал Ярик. – Нереально же!

– Она тебя сейчас примером придавит, – предупредил Леон.

– Придавлю, благо примеров хватает. Были, в частности, в Америке такие два парня: Джон Даффи и Дэвид Мулкахи. Познакомились в школе, сошлись на почве того, что оба были объектами травли. Но вот когда они сошлись, они сами кого угодно затравить могли. И если в юные годы это еще можно было списать на подростковую самооборону, то в зрелости превратилось в охоту – без каких-либо оправданий. Джон и Дэвид вроде как разошлись своими путями, завели семьи, у каждого была обычная работа. Но это днем. Ночью школьные друзья встречались, чтобы насиловать и убивать женщин – вдвоем, и действовали они так слаженно, как будто это был один убийца. Преступные дуэты – не редкость.

– Но какова вообще вероятность, что два человека, склонные к серийным убийствам, встретятся?

– Им не обязательно обоим быть склонными к серийным убийствам. Достаточно, чтобы сильной склонностью обладал один, а второй обычно подчиняется ему, перенимая его интересы. И кстати, если Гончаров и Васильева действительно охотятся вместе, это вовсе не означает, что лидер – он. Вообще, во всей этой ситуации у нас может быть четыре варианта развития событий.

– Четыре-то откуда? – удивился Леон.

– Так и хочется сказать: «Элементарно, Ватсон!», но я воздержусь: в моем случае это будет так предсказуемо, что почти пошло. Первый вариант – они работают вместе, как Даффи и Мулкахи. Почему и как они сошлись – сейчас не суть важно, в этом можно разобраться потом. Второй и третий вариант – охотится только один из них, Элина или Арсений, а второй остается в неведении. Не тратьте время на сомнения, это действительно возможно. Да, они живут вместе, но у них разные работы, разные графики и нет детей. Так что у каждого партнера есть время, когда второй за ним не следит.

– И даже не догадывается? – допытывался Ярик.

– Не то чтобы не догадывается, не видит очевидное. Вот ты поверил бы, что человек, с которым ты живешь много лет, с которым засыпаешь и просыпаешься, может быть серийным убийцей?

– Ну… Вряд ли…

– Не «вряд ли», а будешь изо всех сил держаться за свое неверие, потому что вера способна перевернуть весь твой мир. Допустим, убийца – Арсений. Тогда Элина может замечать, что он пропадает где-то, не предупредив ее или выдумав нелепое объяснение, не снимает трубку, отключает телефон. Но она будет искать банальную причину, например, любовницу. Ему нужно заявиться домой с отрубленной человеческой головой, чтобы она поверила в правду! То же самое будет, если убийца – Элина, а ее сожитель ничего не знает. Есть и четвертый вариант: они оба невиновны, и мы снова ошиблись. Вот с него и начнем.

– Каким образом, интересно? – удивился Леон. – Подойдем и спросим?

– Осмотрим их квартиру, благо она у них одна на двоих. Посмотрим, что это нам даст, и от этого будем отталкиваться.

Анна лично общалась и с Арсением, и с Элиной. Они оба казались самыми обычными людьми: общительными, приятными даже, не лишенными эмоций и влюбленными друг в друга. Но само по себе это еще не алиби. Здесь ведь у них не обычный психопат, а нечто гораздо более редкое!

Ни Леон, ни Ярик не стали говорить ей, что проникновение в чужую квартиру – это, вообще-то, преступление. Но они оба сомневались, и Анна знала, почему. Им казалось, что серийный убийца не сделает из своей квартиры настоящее убежище, не станет хранить там ничего, что могло бы его выдать. Да она и сама не надеялась на прямые улики. Но косвенное указание вполне может быть, намек, который способна понять только она… Матадор оставался неуловимым много лет. Но однажды даже он должен совершить ошибку!

* * *

Все было очень плохо – но не смертельно. Вот о чем старался не забывать Никита.

Его истерика в багажнике ни к чему не привела. Ему не удалось ни выбраться, ни привлечь к себе внимание, автомобиль продолжал везти его непонятно куда. Он потерял счет времени, и все, чего он добился своим отчаянным сопротивлением, – это усталость. Уже тогда Никита осознал, что повел себя глупо. Как только он понял, что быстро освободиться не получится, ему следовало затаиться и поберечь силы. А что устроил он? Миниатюру «Рыба об лед»!

Но что сделано, то сделано, ему оставалось лишь смириться. Когда машина наконец остановилась, он так устал, что едва двигался. Ни о каком сопротивлении и речи быть не могло, его руки и ноги по-прежнему были связаны. Ему только и оставалось, что смотреть вперед, надеясь хотя бы понять, кто напал на него, кто за этим стоит.

Тут его тоже ожидала неудача. Багажник открылся – а темнота никуда не исчезла. Никита лишь обнаружил, что оказался за городом, в каком-то глухом лесу. Поблизости не было ни единого фонаря, и свет дарили только звезды.

Его похититель возвышался над открытым багажником, черная махина на фоне звездного неба. В таком положении он показался Никите нереально огромным, как будто и не человек вовсе!

– Да уж, напрасно я тебя пожалел, – сказал он. Голос звучал приглушенно, похоже, его лицо закрывала маска или шарф. Но это было напрасной мерой предосторожности, Никита и так не сумел бы его рассмотреть. – Хотел вколоть поменьше, чтобы тебе не так погано было просыпаться, а вколол в итоге слишком мало. Ты сам нарвался, уж извини!

Никита попытался возразить, но скотч на лице не способствовал переговорам. Он почувствовал новый укол – и скоро отключился.

Похититель не соврал, на этот раз просыпаться было куда тяжелее, чем в предыдущий. Голова болела жутко, она почему-то казалась Никите огромной и пульсирующей. Ощущения были так сильны, что он осторожно ощупал затылок, виски и лоб. Голова, естественно, сохранила прежний размер, но легче от этого не стало.

А вот то, что руки его теперь свободны, – это достижение. Пока он был в отключке, с него сняли скотч, хотя на лице возле рта остались следы липкой ленты. Никита тут же вскочил на кровати, превозмогая боль, потому что снова мелькнула шальная мысль об изнасиловании.

Это он зря, конечно. Его организм и так пребывал в таком состоянии, какое не всякое похмелье обеспечит, а тут еще и резкое движение… Никита почувствовал неотвратимую волну тошноты.

К счастью, его похититель догадывался, что так будет: рядом с кроватью Никита обнаружил пустое ведро. Неподалеку, на тумбочке, стояла бутылка питьевой воды. Это уже было больше, чем он ожидал от человека, который затолкал его в багажник!

Когда ему стало полегче и он смог осмотреться, Никита обнаружил, что его клетка на удивление… удобна. От маньяка, похищающего людей посреди ночи, он ожидал использования какой-нибудь средневековой камеры пыток, а вместо этого его поместили в просторную светлую комнату.

Правда, свет этот исходил от электрических ламп, окон в комнате не было. Но в остальном, ничто не указывало на тюрьму. Скорее, его временное пристанище было похоже на комнату отдыха! Мягкий диван и два кресла, журнальный столик, книжная полка, чуть дальше – холодильник и мини-бар. Никита даже обнаружил рядом с полкой камин с кованой решеткой! Правда, декоративный, но какая разница?

Если бы он попал в эту комнату при иных обстоятельствах, ему бы здесь понравилось. Однако синяки на запястьях и головная боль напоминали ему, что произошло на самом деле. Комфорт обманчив – и этим опасен. Похоже, похититель пытается войти к нему в доверие!

– Есть здесь кто? – позвал Никита. – Меня кто-нибудь слышит?

Ответа не было, и вокруг него царила тишина: он не мог уловить ни единого звука за пределами комнаты. Что это, выжидание со стороны похитителя? Или в доме действительно никого нет? Велик был соблазн закричать, просить о помощи, привлечь постороннее внимание, но Никита сдержался. В багажнике это не привело ни к чему хорошему, и свой урок он усвоил.

Ради чего его вообще могли похитить? Врагов, способных на такое, он уже отмел, нет их у него. Выкуп? Даже смешно. Никита жил нормально, но особых накоплений у него не было. В этом городе хватает людей, которые могут заплатить за свою жизнь, и он к ним явно не относится. Оставшиеся варианты были один хуже другого…

Он не собирался ждать того момента, когда он неизбежно узнает ответ. Ему нужно было бежать, только так он мог спастись!

Осмотрев комнату, Никита обнаружил дверь, покрашенную в тот же цвет, что и стены. Дверь была не металлической, а деревянной, но легче от этого не становилось. Дерево очень плотное, прочное, ему такое никогда не разбить! А вот замок средненький: никакой тебе компьютерной системы, старая добрая механика.

Для кого-то другого даже такой замок стал бы непреодолимым препятствием, но не для Никиты. Он еще в студенческие годы научился разбираться с такими механизмами. Каких-то практических целей у него не было, он воспринимал их как головоломки. Зато теперь те знания могли помочь ему!

Оставалось лишь найти инструменты, что бы он там ни умел, сделать это голыми руками не получится. А похититель, конечно, не оставил ему ничего полезного. Но и всего он не предусмотрел!

Никите потребовалось больше времени, чем хотелось бы, и все же он успел изучить свою темницу – всю, до последней детали. Так он и нашел то, что могло ему помочь. Похититель все еще не появлялся, но это могло произойти в любую минуту, Никита ведь не знал, сколько времени он провел без сознания, так что нужно было спешить.

Он использовал ручку ведра и тонкие детали раскрученной им каминной решетки. Получить все это было непросто, он изодрал пальцы и сорвал ноготь, но боли он не чувствовал. Он слишком волновался, он боялся, что у него не получится, что похититель застукает его в последний момент. Неизвестно, как этот псих накажет его за попытку побега!

Но пока ему везло – как будто он заслужил это предыдущим невезением! Никите пришлось потратить немало сил, и все же замок послушно поддался ему. Его остановил бы обычный засов, тут уже никакое мастерство Никите не помогло бы. Однако засова или даже щеколды на двери не было, и Никита оказался перед узкой лестницей, ведущей наверх.

Отсутствие окон изначально намекало, что он заперт в каком-то подвале, и теперь это подтвердилось. Никита обнаружил, что находится в просторном, дорого обставленном загородном доме. Ну точно, до него добрались какие-то извращенцы! За окнами шумел старый лес, и сложно было догадаться, как далеко он сейчас от цивилизации.

Никита готов был уйти, но остановился на пороге. Что если он тут не один? И вообще не первый похищенный? Как только обнаружится его побег, других заложников могут убить, чтобы замести следы! Несмотря на всю опасность ситуации, Никита не мог допустить, чтобы кто-то погиб из-за него.

В доме было тихо, и это чуть успокаивало. Он заглядывал в каждую комнату, но никого там не находил – как не находил и указаний на похитителя. Он готов был уйти, когда за очередной дверью обнаружилось нечто невероятное.

Инстинкты его не обманули, другая пленница все-таки была! Ее не запирали, потому что в этом не было смысла: девушка, похоже, была не в состоянии подняться с кровати. Она была очень худой, бледной, со всех сторон опутанной пластиковыми трубками и проводами, подсоединенными к медицинским мониторам, следившим за давлением и пульсом. Ее до самой шеи накрыли простыней, но даже так можно было догадаться, что она очень слаба и тяжело больна.

Что это за место вообще такое?! Среди вариантов, которые пришли на ум Никите, была нелегальная клиника по изъятию органов, и обнаружение девушки подтверждало это. Вот ради чего его похитили! Сам Никита был здоров, это каждая медкомиссия подтверждала. Похоже, такое здоровье могло пригодиться не только ему!

Он застыл на пороге, не зная, что делать. А девушка, несмотря на свое болезненное состояние, была в сознании. Привлеченная движением, она повернула голову и посмотрела на Никиту. Ей бы сейчас удивиться или обрадоваться, но в ее глазах читалось лишь ледяное спокойствие. Это еще больше поразило Никиту: как такое вообще возможно? Или она была в плену так долго, что потеряла связь с реальностью?

– Вы пришли спасти меня? – тихо спросила она.

Эти слова наконец отрезвили Никиту, напомнили, в каком опасном положении они оба находятся.

– Да! Да, не бойтесь, я выведу вас отсюда, все будет хорошо!

– Вы очень хороший человек, Никита. Простите, что так получилось.

Она знала его имя… Она не могла знать его имя, не должна была!

– Как?.. – только и смог произнести Никита.

Но девушка не ответила, она даже смотрела теперь не на него, а на кого-то, кто стоял прямо у него за спиной.

– Забери его отсюда, – велела она. – И сделай так, чтобы он больше не убегал.

В следующую секунду Никита почувствовал, как его шею сдавливает сильная рука…