Текст книги "Последний выход Матадора"

Но полностью поверить в это у Константина уже не получалось. Милиция приняла версию, потому что не было оснований для иного. Семья всегда была на хорошем счету, никто не жаловался, никто ничего не знал. Поэтому жуткие травмы на голове мальчика посчитали следом падения. Ну а то, что Олег был в одних трусиках, да еще и чистый, как будто одежду, в которой он упал, с него сняли… Кто стал бы присматриваться к такому? Кто понял бы, что это важно?

– Ты должен был рассказать им! – не выдержал Ярослав. – У тебя рос второй сын! Второй маленький мальчик в доме – тебя это не насторожило?

– Я думал, что ее ненависть связана только с Олегом… Его было не вернуть. И я не был уверен, что это она! Я спрашивал ее, и она плакала, клялась мне, что она тут ни при чем…

– Так она и сказала бы тебе правду!

– Что сделано, то сделано, – отрезал Константин. – В ту пору я уже подумывал о новом… деле. Мне было невыгодно привлекать к себе внимание милиции. Я просто хотел, чтобы мы жили нормально!

Но кое-какие меры он все-таки предпринял. Он настоял на том, чтобы его жена вышла на работу. Арсению исполнилось шесть лет, он как раз пошел в школу, следить за ним было не нужно. У женщины оставалось совсем мало времени наедине с сыном. Константин решил, что она просто не успеет сделать ничего плохого, даже если захочет. Арсений рос куда более спокойным, чем его брат. Отец решил, что опасность миновала.

Наступили девяностые, развалился Союз. Константин решился на то, что сам он звал бизнесом и что по факту являлось мошенничеством. Это обеспечило его семью – и позволило его жене уволиться с работы. Конечно, этим он был встревожен, но решил, что Арсений стал старше и мог постоять за себя. Да и она изменилась!

Он не знал, что происходит в его доме, он там только ночевал, да и то не всегда. Арсений оставался наедине с матерью, и сложно сказать, что происходило между ними. Но тихий голос совести шептал Константину: ничего хорошего из этого не выйдет. Его жена больна и никогда не получала лечения. Она не могла стать здоровой!

В девяносто восьмом его посадили. Его семья на суде не присутствовала, а сын навестил его в тюрьме только один раз. Но и этого Константину хватило, чтобы понять: все эти годы он был слеп. Не важно, сколько денег он дал своему сыну, какое образование обеспечил, какую квартиру обставил. На него смотрело настороженное существо, привыкшее к страданию. Арсений не чувствовал по отношению к отцу ни жалости, ни симпатии. Он пришел лишь по одной причине: сказать, что между ними не должно быть никакой связи.

– Я пытался расспросить его, как он, что с ним происходило… А он сказал мне, что уже слишком поздно.

«И он был прав», – невольно подумал Ярослав.

Гончаров-старший еще пытался связаться с семьей, но это были наивные попытки. Его звонки оставались без ответа, его письма уходили в пустоту. Зато у него появилось много свободного времени на размышления, тюрьма этому способствует.

Вот тогда он и понял истинный масштаб горя, принесенного его неведением, безразличием, закрытыми глазами. Его жена была тяжело больной женщиной. Переодевание мальчиков в девичью одежду было лишь верхушкой айсберга. Что она делала дальше – не знал никто, но у нее были часы на проявление садистских фантазий. Речь шла о матери, которая, возможно, убила маленького беззащитного сына. Если она способна на такое, она уже не остановится ни перед чем.

О том, что жена пропала без вести, Константин узнал от общих знакомых. Никаких других версий, кроме немолодой уже женщины, заблудившейся в лесах, тогда не рассматривалось. Но он чувствовал… Он и сам не мог толком описать это чувство. Уже тогда у него появилось ощущение, что он породил монстра.

– Точнее, мы вдвоем породили, я и она… Она – действием, я – бездействием. Когда я думал об этом, я вспоминал, как часто мои сыновья просили меня о помощи. А я даже не понимал этого! Их слова, жесты, взгляды… Они ждали, что я пойму. А я просто не хотел понимать! Я отпустил ситуацию и поплатился за это. Вот мое самое страшное преступление.

Освободившись, он поехал в деревню. Куда еще ему было податься? Но его встречал только обгоревший дом. Тогда одни припомнили ему историю с финансовой пирамидой и попеняли на то, что он только такого и заслужил. Другие же пожалели его, приютили, обогрели. Рассказали, что на момент исчезновения его жена была одна, что сын приехал вместе с полицией. Но Константин чувствовал: все не так просто. Если монстр хочет что-то сделать, монстр найдет путь. Поэтому он не стал искать сына… он не готов был ко встрече с тем, во что превратился Арсений.

– И это тоже было трусостью, – заметил Ярослав. – Если ты считал, что вырастил урода и убийцу, мог бы хоть кого-то предупредить!

– А кто поверит бывшему уголовнику? Все решат, что это месть папаши, которого сын отказался содержать! Я не имел больше права изображать его отца.

Константин попытался начать жизнь заново, уехал к знакомым в Подмосковье, нашел работу и временное жилье. У него все было – но это оказалось ненужным. Чувство вины давило на него неподъемным грузом, с каждым днем оно становилось только тяжелее. Его ночи давно перестали быть спокойными: бессонница сменялась ночными кошмарами. Иногда ему снились маленькие сыновья, умоляющие о помощи, иногда – жена, заблудившаяся среди черных болот. Все его мысли были заняты ими, он жил прошлым, будущее его не интересовало.

Тогда Константин решил, что накажет сам себя. Он бросил работу, собрал только самое необходимое и ушел от друзей. Он добровольно стал бродягой. Его такая жизнь не радовала, она мучала его, подрывая и без того не самое крепкое после тюрьмы здоровье. А он даже не позволял себе спиться, алкоголь принес бы облегчение, которое он считал незаслуженным. Назначенное самому себе наказание он принимал с завидным смирением.

Он никогда не забывал, что Арсений по-прежнему где-то там, живет среди людей. И он уже не был маленьким беззащитным мальчиком, которого Константин бросил. Чудовище должно проявить себя… И вот пришел человек, назвавшийся полицейским, и спрашивает о нем. Круг наконец-то замкнулся.

– Он сам не пытался найти тебя? – спросил Ярослав.

– Я ему не нужен.

– Ты его обидел. У нас есть основания полагать, что он склонен к мести.

– Не знаю, что вы там полагаете, но он не к мести склонен… Нет, он убирает тех, кого считает помехой. Не обязательно себе, вообще всем! Я увидел это в его глазах, когда он навещал меня. Думаю, если мы снова встретимся, он убьет меня, но не придет за мной сам.

Не этого ожидал Ярослав, когда ехал сюда. Совсем не этого! Его воображение уже нарисовало воинственную мстительницу с лицом Элины Васильевой. Но если Константин не ошибся, многое становится на свои места. И не важно, что Арсений Гончаров показался им приветливым, он даже Анну обманул! Такие, как он, не показывают свое истинное лицо сразу.

А это значит, что Элина, живущая с ним под одной крышей, из подозреваемой превратилась в потенциальную жертву.

Глава 14
Джанни Версаче

Когда пришли результаты ДНК-экспертизы, Антон Чеховский не поверил своим глазам. Вся эта идея казалась ему сомнительной, если не сказать бредовой. Если бы ему предложил такой тест кто-то другой, он без сомнений отказался бы. Но Анне Солари он достаточно доверял, чтобы рискнуть. Даже так, он предполагал, что, скорее всего, это ни к чему не приведет, и у него появится повод в будущем подшучивать над этой девицей.

А результат теста оказался положительным. Мало того, что кость была человеческой, так еще и человек, которому она принадлежала, приходится близким родственником одному из тех, у кого взяли остальные образцы!

Антон, естественно, сразу же связался с Солари, дело не терпело отлагательств.

– Откуда эта кость? И что, дьявол вас всех подери, тут происходит?!

Он никогда еще не срывался так откровенно, только не на работе. Но даже для спокойного, как удав, Антона Павловича существовал предел, который давно уже был пересечен.

– Это кости матери Арсения Гончарова, – ответила Анна, причем так невозмутимо, будто ожидала, что он и сам догадается.

– Что?!

– Успокойся, пожалуйста. Я сейчас все тебе объясню. Когда Леон нашел эти кости в доме подозреваемых, я сразу предположила, что это не мелочь, не сувенир. Версии с тем, что это не кость вообще или что она звериная, я сразу отмела, потому что они мне ничего не давали. Я предположила, что она человеческая. Ее не просто сохранили, из нее сделали амулет. Следовательно, она имела очень большое, тотемное значение для убийцы. Кто это может быть? Или принципиально значимая жертва, или близкий родственник – потому что родственники часто имеют для серийных убийц особое значение. С жертвой кровной связи не было бы, но проверка все равно нужна. И вот я слышу твое сообщение и со знанием всего, что мне уже известно об Арсении Гончарове, делаю вывод, что это его мать, пропавшая без вести много лет назад.

– Ты все-таки больная, – устало произнес Антон. – Не так, как твои клиенты, но все равно больная.

– Да, мне уже говорили.

– При чем тут вообще Гончаров?!

– А это как раз занимательная история.

Она рассказала ему все. Это было непохоже на Анну Солари – такая откровенность, прямым текстом! Она предпочитала бросать намеки и подводить его прямо к убийце, не называя имен. Но сейчас ее что-то сдерживало, что-то связанное с ее недавним исчезновением, и ей приходилось играть по-новому.

Все, что она говорила, было невероятно. Так просто не бывает, и Антон искал в ее рассказе несовпадения, к которым мог бы придраться, но не находил. Там, скорее, были пустоты, однако это от недостатка знаний. Костяк истории уже сформировался.

Арсений Гончаров был достаточно силен, чтобы совершить эти преступления. Тяжелое детство давало ему мотив. Причина и возможность – все есть! Чем больше рассказывала Анна, тем крепче становилась уверенность Антона: это действительно он.

Но с точки зрения закона, это мало что значило.

– Его необходимо арестовать как можно скорее, – подытожила Анна. – Здесь у нас не просто сообразительный преступник, умеющий наблюдать. Гончаров – хакер, он уже стер все следы, которые могли навести на него подозрение. Он будет поступать так и дальше! Он избавится от улик, постарается обеспечить себе алиби. Я уже не говорю о том, что он однажды подобрался к твоей семье, доказал, что склонен к шантажу.

Напоминание об этом отозвалось вспышкой гнева в душе Антона – и все равно он не спешил соглашаться.

– Я не могу его арестовать.

– Не хочешь или не можешь?

– При чем тут мое желание? Я верю тебе, если ты об этом. Ты сумасшедшая, но это не мешает тебе быть умной. Да, возможно, он и есть наш убийца… Но даже зная это, я ему ничего не сделаю.

– Не хватает улик? – сообразила Анна.

– Не хватает? Солари, да их вообще нет!

Недоказуемым в этой истории было практически все. Насилие над Арсением в детстве подтверждается только словами его отца – мошенника и бывшего зэка. Соседи утверждают обратное – и вряд ли одна бабка это помнит, найдутся и другие. А даже если насилие удастся доказать, что толку? Это делает его несчастным ребенком, но никак не преступником.

На всех местах работы его характеризовали только положительно. То, что он скрыл от руководства «Суприма» часть своей биографии, – не нарушение, а его личное дело. Это ведь не связано с его нынешней работой! Он не был знаком с жертвами и никогда не появлялся рядом с ними при свидетелях. Нет вообще никаких оснований считать его убийцей! И почти нет оснований считать эти убийства серией…

Гончаров был достаточно умен, чтобы остаться чистым перед законом, а это большое достижение. Ну а то, что на дни убийств у него нет толкового алиби, – ерунда. Презумпция невиновности никуда не исчезла: человек не должен доказывать, что не совершал преступление, это суд должен доказать, что совершил.

Но Анна словно не желала понимать это:

– Я знаю, что тебе будет трудно, придется постараться. И все-таки это не тот случай, когда мы можем рисковать! Он сорвется, говорю тебе. Не может быть и речи о том, чтобы вызвать его на допрос, а потом отпустить. Его надо брать один раз и навсегда!

– Да нет у нас оснований его брать! Доказательств нет!

– Чихуша, мне ли тебя учить? Ты должен взять его по любому поводу. Просто удержи его, дай мне время, и я предоставлю тебе доказательства.

– Откуда ты их возьмешь? Судя по тому, что я услышал, доказательств просто не существует! Связь с клубом «Суприм» – вот и все, что у нас есть! Дальше клуба ты не продвинулась, ничто не указывает на Гончарова!

– Идеальных преступлений не бывает. Он допустил ошибку, и я ее найду.

– Вот сначала найди!

– Мы ходим по кругу. Я говорю это тебе, потому что только ты знаешь, насколько он опасен – и на что он готов.

В памяти мелькнули грязные следы в спальне его детей и порванная мягкая игрушка на лестничной клетке. Антон, всегда осторожный, почувствовал, что на сей раз готов рискнуть своей великолепной карьерой. Это уже личное!

– Хорошо. Я пойду на это, он будет задержан сегодня же. Но я очень надеюсь, что ты меня не подведешь! Ты-то ничего не теряешь…

– Я тебя не подведу. Спасибо, Антон. И вот еще что… конфискуй у него и его подружки, Васильевой, всю компьютерную технику, какую только найдешь, и передай мне. Я пришлю за ней человека.

– Что, сама даже не удосужишься появиться?

– Сама я пока не могу.

После разговора с ней Антон несколько минут молча смотрел на телефонную трубку, потом вслух назвал себя идиотом и придвинул поближе папку с нераскрытыми делами.

Он не мог задержать Гончарова как маньяка, тут и гадать не стоит. Но это ведь не единственное преступление в мире! Нужно только посмотреть, подумать, прикинуть…

Вот оно!

Антон перечитал материалы дела и с довольным видом кивнул. Несколько дней назад на женщину, возвращавшуюся домой, напали, ударили ножом, забрали сумку. Описание нападавшего, данное немногочисленными свидетелями, с большой натяжкой соответствовало Арсению Гончарову. Пострадавшая в коме, она опознать его не сможет. Да и вообще, даже если у Гончарова найдется идеальное алиби, на его проверку уйдет какое-то время. Антон очень надеялся, что Анне будет достаточно этого времени для сбора улик. Подозрение в ограблении даст повод конфисковать у Гончарова и его сожительницы технику – вдруг это краденое! Если доказательств нет даже там, их нет вообще.

Человек, о котором говорила Анна, прибыл раньше, чем ожидал Антон. Он-то думал, что это будет Аграновский – но нет. Так Антон познакомился с Ярославом Мазенцовым.

– Сейчас визгу будет! – усмехнулся Ярослав. – Этот тип привык выигрывать всегда и во всем, у него же все под контролем, а тут – такой облом!

– Строго говоря, облома нет, – указал Антон. – Он ничем себя не подставил и очевидных ошибок не совершал. Мы застанем его врасплох, потому что действуем… хм… не совсем…

– Так, как надо, мы действуем, вот и все, что важно!

– Не для полиции. Ну да ладно, раз я согласился на это, нет смысла ныть, придется идти до конца.

– Где мы будем его брать?

– Полиция будет проводить задержание в его квартире. Ты будешь смотреть со стороны, пока я тебя не позову.

– Да без проблем!

– Без проблем уже не получится…

У Антона был выбор: взять Гончарова на работе или дождаться, пока тренер вернется домой. Он решил, что второй вариант предпочтительней: так меньше свидетелей, меньше помех, меньше риска. Да и потом, можно будет сразу обыскать квартиру и изъять технику.

Когда в квартиру ворвалась группа захвата, и Гончаров, и Васильева были дома. Васильева отреагировала так, как и следовало: она вопила, возмущалась и требовала позвать адвоката. Она и мысли не допускала, что полиция хоть в чем-то права. Она не боялась, потому что ей нечего было бояться, и требовала, чтобы их оставили в покое.

А вот Гончаров остался спокоен, как каменная статуя. Он не сделал ни единой попытки оказать сопротивление, даже инстинктивно – как поступил бы на его месте любой невиновный человек. Он как будто ждал прихода полиции!

– Эля, не волнуйся, – только и сказал он своей сожительнице. – Им от этого хуже, чем мне.

– Сеня, не говори им ни слова без адвоката! Они какие-то придурки! Когда нужно было найти настоящих преступников, они и пальцем не пошевелили, а теперь – это! Но ничего, они еще пожалеют! Я заставлю их пожалеть!

– О да, – загадочно улыбнулся Гончаров. – Они пожалеют.

Больше он не сказал ни слова.

Задержание прошло по плану, Васильеву и Гончарова увезли в отделение, их квартиру тщательно обыскали. Скоро отбыл и Ярослав с двумя ноутбуками.

Вроде как причин для беспокойства пока не было, и все же, вспоминая умные, безжалостные глаза Арсения Гончарова, Антон не сомневался в двух вещах.

Во-первых, человек, сидевший перед ним, убивал. Антон такую породу прекрасно изучил за долгие годы работы в полиции. Это убийца, да еще и жестокий, и это куда более реальная сущность Гончарова, чем очаровательный тренер из клуба «Суприм».

А во-вторых, этот человек, вроде как атакованный ими внезапно, все равно сумел обвести их вокруг пальца.

* * *

Анна не сомневалась, что справиться с этим противником будет трудно. Поэтому она, в отличие от Чихуши, не была удивлена ледяным спокойствием Гончарова.

Этот человек умен. Он, в отличие от многих известных ей маньяков, убивал редко, но к каждому убийству готовился очень долго и тщательно. Простых улик здесь не будет! Ну а то, что он казался подготовленным к аресту… Возможно, так и есть. Они ведь знали, что он давно следит за Антоном. Вот с тех пор он и готовил себе пути к отступлению!

Но это ничего, это еще не конец. Анне не нужно было доказывать его причастность ко всем преступлениям, совершенным Матадором. Достаточно доказать хотя бы одно, чтобы у Чихуши появились основания задержать эту крысу надолго!

К счастью, толкового алиби на день ограбления, в котором его обвинили, у Гончарова не было, поэтому за решеткой ему предстояло задержаться. Он по этому поводу не скандалил, он выглядел как человек, у которого все идет по плану. Это напрягало Чихушу – и не без оснований. Поэтому Анне нужно было раскрыть этот план как можно скорее.

– Тут ничего нет! – возмутился Ярик. – Совсем ничего нет, даже пароля!

– Никакого прямого указания на преступления тут и не будет, не мечтай. Но продолжай искать.

– Что?

– Я пока не знаю. Но ты поймешь, что, когда увидишь это.

Полиция изъяла в квартире два компьютера. Первый принадлежал Элине и не представлял особой ценности. Она всюду таскала его с собой, активно использовала на работе, так что Гончаров не мог одалживать ее ноутбук, да и потребности не было.

А вот его компьютер сначала показался многообещающей находкой. Это была дорогая и мощная машина, куда более совершенная, чем нужно простому тренеру. Мог ли этот ноутбук использоваться для хакерских атак? Вполне!

Но как только Анна узнала, что на компьютере не установлен пароль, она сразу поняла: это не то. Не этим ноутбуком Гончаров пользовался, чтобы добраться до своих жертв! Вряд ли он знал, кто именно охотится за ним – по крайней мере, не знал всех имен. Но он наверняка допускал, что кто-то догадается о его хакерских навыках. Те компьютеры, с которых он работал, припрятаны в надежном месте, до них полиция не доберется. А это – способ поиздеваться над ними, показать, что он готов ко всему.

Возможно, Анна, сама того не желая, дала ему подсказку, предупредила, что преследователи уже очень близко. Она не сомневалась, что Леон не оставил в квартире никаких следов. Но он вынужден был отломить кусочек от и без того маленького костяного медальона. Сам медальон он оставил на месте, и, если бы Гончаров не трогал эту побрякушку, он бы ничего не заметил. Однако достаточно было взять вещицу в руки, чтобы заметить пропавший кусочек.

Можно ли было считать это ошибкой? Нет, все-таки нет. Анне нужно было провести этот анализ, чтобы все выяснить наверняка. И вот теперь она платила за это, столкнувшись с ответной реакцией Матадора.

Ей хотелось, чтобы Леон сейчас был рядом. Не только потому, что он порой предлагал решения, до которых она бы не додумалась. Просто с ним было спокойней, и ей нужно было знать, что он в безопасности. Пока не станет ясно, какую ловушку подготовил для них Гончаров, им всем нужно держаться начеку.

А без ловушки не обойдется! Если бы он требовал своего освобождения так же активно, как это делала Элина Васильева, он бы вышел на свободу гораздо раньше. Но Гончаров никуда не торопился… Что если это попытка создать себе алиби по уже подготовленному преступлению? Но что это может быть? Матадор никогда не действовал на расстоянии, он – контактный убийца… И непредсказуемый, это тоже важно.

– Ну вот никакой связи с жертвами! – который раз возмутился Ярик.

– Хватит на ней концентрироваться. Связь с жертвами он держал в голове, совсем как Кьюненен, ты его на этом не поймаешь.

– Как кто?

– Убийца Джанни Версаче, – отвлеченно отозвалась Анна, просматривая документы. – Ты не знал, что Версаче убил маньяк?

– А, ну конечно, все ж об этом знают! – иронично отозвался он.

– Зря кривляешься, дело было громкое. Джанни Версаче вышел прогуляться, забрать утреннюю газету, и прямо на пороге своего дома был убит двадцатисемилетним Эндрю Кьюнененом. Версаче стал его последней жертвой, а через восемь дней Кьюненен покончил с собой, так что допросить его о мотиве не удалось. Но вот какое дело… До этого Кьюненен был в известной степени нацелен на пожилых состоятельных геев, с которыми у него были отношения. А Версаче, по утверждениям семьи, выбрал случайно.

– Да конечно!

– Конечно, не конечно, а доказать ничего не удалось. Чеховский прав: для закона важно не то, что сделано, а что можно доказать. Так что прими как данность, что связь с жертвами ты не найдешь, и продолжай искать.

– Неведомо что?

– Именно.

Она и сама знала, что это наивное требование. Анну злило, что на этот раз верх берет преступник, который и на чудовище-то не тянет, но при этом уверен в собственной правоте. Она это затеяла, она втянула в это Чихушу… Раньше он был защищен своей безупречной репутацией. Но теперь Гончаров, возможно, даст себе право напасть на полицейского, потому что тот якобы несправедливо его задержал.

Она не могла проиграть, не должна была!..

– Кажется, я кое-что нашел! – объявил Ярослав. – Я пока сам не понимаю, что. Но я решил, что буду искать любые странности, а этого в компьютере добропорядочного тренера по фитнесу быть не должно!

– Скинь файлы на мой компьютер.

Она надеялась, что находку можно будет использовать против Гончарова, но нет, он был верен себе – неуловим, как и раньше. То, что обнаружил Ярослав, было опасно, однако уголовно не наказуемо.

Большая часть файлов в компьютере Гончарова была связана с бодибилдингом и здоровым образом жизни. Нашлось несколько фильмов и сериалов, скачанных с пиратских ресурсов, но на преступление маньяка это не тянуло. И среди всех этих файлов особенно странно смотрелся поисковый запрос о бомбе.

Он искал не просто взрывчатку, а устройство, способное взорвать машину. И нашел! Он прочел несколько статей о бомбе, которая активируется при открывании и закрывании дверцы у кресла водителя. Включается таймер, проходит минута и – взрыв! Да такой, который не оставляет потенциальной жертве ни шанса на выживание.

За эти статьи Гончарову можно было задать пару неприятных вопросов, но никак не арестовать его. Он просто читал, как работает бомба. В его компьютере не было никаких инструкций насчет того, как эту бомбу изготовить – в этом компьютере. Анна была уверена, что на его настоящем компьютере таких инструкций полно. Даже не самый продвинутый хакер наверняка умел пользоваться даркнетом, хотя такого мусора, как схемы бомб, и в обычном интернете хватает.

Гончаров сам позволил им найти эти поисковые запросы.

– Он уже сделал бомбу, – тихо сказала Анна. – И раз он дал себя поймать, она активирована и должна взорваться!

– Но на кого он охотится?

– Вот это я и пытаюсь понять. Как думаешь, эта бомба может использоваться только в машине? Или он мог установить ее у кого-нибудь в квартире?

Ярослав ненадолго задумался, потом покачал головой.

– Нет, если основываться на том, что я вижу, этой штуковине нужна связь с машиной, в первую очередь – с бензобаком. У двери квартиры можно установить нечто подобное, но, во-первых, это будет заметно. А во-вторых, мощность малая, если гореть нечему.

– Значит, ищем машину. У Чихуши, насколько я знаю, машина есть, но пользуется он ею редко.

– Сейчас он был на служебной, – подтвердил Ярослав.

Она знала, что так будет. Пока есть угроза, Антон придержит при себе охрану – просто на всякий случай. Гончаров умен, он мог об этом догадаться. Значит, не Антон был его целью.

– Ему нужен кто-то, кого он уже признал виновным, – указала Анна. – А значит, дал себе право убить этого человека.

– Ну… может, я? Хотя хрен его знает, в чем меня можно обвинить…

– Не ты, про тебя он вряд ли знает. Про меня – тоже. Возможно, изначально он меня и подозревал в чем-то. Но с тех пор, как я застряла здесь, он обо мне ничего не знает.

– А отследить твой компьютер он не мог?

– Нет. Я установила дополнительную систему компьютерной безопасности, хотя с Матадором это было не связано.

Никто не вел обратный отсчет – и все же Анне казалось, что таймер уже тикает. Гончаров не умнее ее, получается, это она что-то упускает, раз не может разгадать его загадку. Проклятые лекарства, все из-за них!

– Может, Леон? – предположил Ярослав.

– Он в этом деле тоже особо не высовывался.

– Он был открыто связан с Чеховским – это уже что-то!

– Когда это? – нахмурилась Анна.

– Ну ты даешь, мать! Когда они вместе искали тебя, конечно!

Вот оно, вот что она упустила из-за заторможенности, вызванной лекарствами! Если Матадор следил за Антоном, – а он следил, – он должен был заметить Леона и навести по нему справки. Да он и так знал, кто такой Леон, он видел его в клубе! Гончаров сложил одно с другим – и понял, кто на него охотится.

Когда же он начал собирать данные на Леона, он должен был узнать, что тот был связан с несколькими уголовными делами – и смертями. Ни в одной статье напрямую не говорилось, что Леон кого-то убил. Но разве это так важно? Если Гончаров хотел дать себе разрешение на убийство, он бы нашел причину!

А сейчас у него еще и была великолепная возможность. Леон отправился в его родной город на поезде, покупку билета можно было отследить по кредитной карте. Для Гончарова это стало предупреждением, он сообразил, что человек, идущий по его следу, вряд ли поехал бы туда ради туризма.

Он посчитал, что Леон – его главная проблема. Не полиция, у которой связаны руки, а именно Леон, который действует по своим правилам и разоблачил уже не одного серийного убийцу! Его машина сейчас стояла во дворе его дома, дожидаясь хозяина. Подобраться к автомобилю – плевое дело, как и узнать домашний адрес Леона. Бомба уже установлена!

И она вот-вот сработает. Анна знала, что поезд Леона прибыл в Москву. Сначала он поедет к себе, чтобы забрать машину, ведь иначе ему не добраться до загородного дома. Вот откуда это чувство обратного отсчета!

– Мы должны предупредить Леона, это точно он!

Она надеялась, что время еще есть. Совсем мало, но есть же! Она ведь распознала угрозу, догадалась, это что-то да значит! Не может быть, чтобы стало поздно…

Но Леон не отвечал им – ни ей, ни Ярославу. Не просто не отвечал, его телефон оказался отключен! Для этого не было никакого разумного объяснения, кроме одного: аппарат был уничтожен взрывом вместе со своим хозяином.

И все равно Анна не хотела верить в это. Она приложила все усилия, чтобы не верить, хотя сердце уже сжималось от тревоги. Она вышла в интернет и начала поиск новостей, там они всегда появляются быстрее, чем в любых других источниках: по сплетням, по слухам, по сообщениям пользователей и любительским видео.

Она хотела найти утешение – а получила подтверждение худшего из своих предчувствий. Меньше часа назад в одном из московских дворов прогремел взрыв, по предварительным данным взорвалась припаркованная у тротуара машина. Анне не нужно было уточнять адрес, она и так его прекрасно знала.

А это могло означать лишь одно: Леон мертв. Матадор своего добился.

* * *

Месть – она совсем не сладкая, и подать ее холодной тоже не получится. Она горит, пылает, обжигает изнутри. Она хочет обрести хоть какую-то форму, а не остаться пустой мыслью. Поэтому пока не отомстишь, успокоиться не получится. И не важно, что от этого трудно и жизнь катится черт знает куда. Не важно даже то, что месть эта, возможно, не принесет никакого удовлетворения. Она похожа на одержимость… возможно, это одержимость и есть, самая настоящая, а все остальное – так, сказки.

Умом Ренат Шауров понимал, что ему не нужно мстить. Не за что особо, он во многом сам виноват. Да и радости это не принесет – его противники уже показали ему, насколько они опасны! А отступить он почему-то не мог.

В его квартиру вломились и Аграновский, и Мазенцов, но именно Аграновский его избил. Значит, он и должен был стать его главной мишенью. Ренат хотел бы отправиться на дело сразу, да не смог, ему пришлось несколько дней отлежаться, чтобы хоть как-то восстановить силы.

Когда он все-таки сумел выбраться из дома, он по-прежнему был не в лучшей форме, но надо же с чего-то начинать! Вот только он не знал, с чего. Если он не смог справиться с Аграновским, когда был здоров, то что он сможет сделать в таком состоянии? Упрямство, впрочем, оказалось сильнее здравого смысла, и Ренат приступил к делу.

Ему удалось добыть адрес Аграновского. За это пришлось приплатить охранникам офисного центра, в котором тот работал, а у Рената и так были проблемы с деньгами. Но жажда мести затмила все остальное, как будто ничего более важного просто нет!

Знание адреса всех проблем не решило. Аграновский редко появлялся дома, в основном чтобы переночевать, а иногда и ночью его не было. Это отнимало у Рената время, зато давало ему возможность подумать.

Тогда он и решил, что должен превратить жизнь Аграновского в ад. Мелкие неприятности не ломают сразу, но они подтачивают постепенно. Значит, нужно обеспечить такие неприятности! Это может быть что угодно: разбитые окна квартиры, подожженная дверь, какая-нибудь дрянь в почтовом ящике… Ренат понимал, что это месть уровня дворовой шпаны, и ему самому было тошно от этого, но что еще он мог?

Он решил начать с машины. А что, с Мазенцовым он уже провернул такой вариант! Но там он просто проткнул колеса и поцарапал корпус, а здесь нужно было нечто посерьезней. Перебить стекла, снять все, что можно, испортить, что получится! На виду у соседей такое не сделаешь, обязательно найдется кто-нибудь сердобольный, нужно дождаться ночи.