Текст книги "Последний выход Матадора"

Он прекрасно понимал, почему Анна опасается их. Если бы это можно было исправить, он бы без сомнений пожертвовал собственными интересами, лишь бы избавить ее от болезненных воспоминаний. Но изменить он ничего не мог. Сам же он наслаждался не ее страхом, а возможностью оказаться к ней поближе.

Анна привыкла жить одна и полагаться во всем только на себя. А поскольку к этой привычке прибавлялась железная воля, с ней порой бывало трудно, она удерживала Леона на большем расстоянии, чем ему хотелось. Но в такие моменты она позволяла себе быть чуть-чуть слабее и вспоминала, что в ее жизни теперь кто-то есть.

Если бы он кому-нибудь сказал об этом, прозвучало бы неправильно и некрасиво – эгоманьяк, пользуется слабостью любимой женщины, лишь бы самому хорошо было! Порой чувства нельзя облекать в слова, от этого они становятся плоскими, почти пошлыми. Но Леон и не собирался болтать об этом, он просто позволил себе жить настоящим моментом.

А в настоящем моменте была Анна, прижавшаяся к нему, и был шум дождя где-то над ними. Они специально перешли в комнату с меньшей звукоизоляцией, чтобы послушать его. Пик грозы миновал, осталось только спокойствие, которое приносила мелодия ливня. Их охота еще не закончилась, опасность не исчезла, но здесь и сейчас можно было забыть о том, что внешний мир вообще существует. Они так и заснули в этой комнате, поставив расследование на паузу…

Но уже утром Леон снова отправился в офис. Он не собирался, он надеялся весь день провести с Анной, однако вмешался Ярослав. Ему потребовалось что-то обсудить – такое, что никак не подходило для телефонных переговоров.

– Я не пожалею об этом? – мрачно поинтересовался Леон.

– He-а, ты меня поблагодаришь!

Судя по времени, Ярослав вообще не покидал офис, там и заночевал. Это была сомнительная привычка, от которой не мешало бы избавиться, но у Леона сейчас своих трудностей хватало, он не собирался нянчиться с партнером по бизнесу.

Когда он прибыл в офис, Ярослав выглядел почти прилично: он успел где-то принять душ и переодеться. Правда, он все равно смотрелся несколько помятым, но это не мешало ему искриться привычной жизнерадостностью.

– Вячеслав Иванов! – заявил он, едва Леон ступил на порог.

– Юрий Гагарин. Продолжим играть в случайно выбранные имена или объяснить мне, что происходит?

– Ай, скучный ты! «Мерседес», на котором за тобой катаются, принадлежит Вячеславу Иванову.

– Не знаю таких. Точнее, Ивановых я знаю предостаточно, но ни один из них не стоит большого внимания.

– Слушай дальше! Жена Вячеслава Иванова – Лиля. Тоже Иванова, а в девичестве – Шаурова.

Эта фамилия как раз показалась смутно знакомой, но, как Леон ни старался, он не мог вспомнить, кому она принадлежит. Значит, этот человек был важен, однако очень короткий промежуток времени, потом он благополучно забылся.

– Все еще никаких ассоциаций.

– А у Лили есть младший брат Ренат Шауров, которому Вячеслав Иванов и одолжил свое ведро немецкого производства!

Судя по торжественному виду Ярика, он пребывал в полной уверенности, что рассказал всю историю. Но Леон продолжал испытующе смотреть на него.

– И?

– Что – и? Неужели ты не помнишь Рената Шаурова? Мы с ним работали! Ты назвал его придурком!

– Ярик, ты сейчас описал примерно четверть тех, с кем мы работаем.

– Тем не менее, вспоминай, потому что от Рената мы еще не отделались!

Память все-таки пришлось напрячь, но не сильно. Сначала появился образ подвижного чернявого парня, а потом – все, что с ним связано.

Их фирма занималась проверкой работы службы безопасности как компаний, так и частных лиц. Примерно месяц назад они изучали, как охраняется загородная усадьба банкира, который очень боялся за свою жизнь – видимо, не без оснований. По опыту Леон знал, что люди, которые занимаются только банковским делом, так обычно не трясутся, но предпочел не вмешиваться в это.

Служба безопасности оказалась средненькой – бывало хуже, бывало лучше. Но несколько сотрудников оказались откровенно лишними, в отношении них Леон оставил собственные рекомендации. Выполнять их было не обязательно, но должен же он отработать контракт!

Среди таких «неудачных» сотрудников оказался и Ренат Шауров. Парень был молодой, лет двадцати-двадцати пяти, и не совсем пропащий. Леон видел у него немало положительных сторон, которые тоже упомянул в отчете: Ренат был великолепным бойцом, умел быстро принимать решения, отличался лояльностью и честностью. Но были с ним и проблемы – определение «слабоумие и отвага» придумали как раз для таких, как он. Нет, он не был глуп, но, если у него появлялся противник, он рвался в бой любой ценой. Он едва ли оценивал, с кем имеет дело, ему казалось, что на чистом энтузиазме можно победить кого угодно.

Для сотрудника службы безопасности это могло стать грандиозной проблемой. Леон рекомендовал обратить на мальчишку внимание и поднатаскать его, так будет лучше всем. Но наниматель решил иначе…

– Его уволили, – сообщил Ярик. – Сначала хотели мирно, но Ренат оказался птицей гордой и воспринял это как личное оскорбление. В итоге все равно ушел, но с волчьим билетом.

– И он винит в этом нас?

– Судя по его дальнейшим действиям, да!

А ведь все, что с ними происходило, действительно могло объясняться поведением вспыльчивого мальчишки! Правда, Ренат ребенком не был и угрозу представлял вполне реальную. Он одолжил у родственника машину, решив, что это станет для него отличной маскировкой. Он начал следить и за Леоном, и за Яриком, а потом перешел к действию. Сначала он испортил имущество – проколол колеса машине. Его не нашли, потому что особо и не искали, и Ренат наивно предположил, что он-то, красавчик, неуловим! Тогда он где-то откопал еще четверку дружков, таких же гопников, как он сам, и напал на Леона.

– Что будем делать? – полюбопытствовал Ярик. – Этот чудик до сих пор нигде не работает, я проверил. Да ему теперь сложно будет устроиться! Возможно, он потому и начал нам мстить: вроде как это мы загубили его цветущую юность, а не он сам оказался неадекватом.

– Не знаю ни одного неадеквата, который признавал бы себя таковым. Работы у него нет, машина чужая, но хоть адрес ты нашел?

– Нашел. А если окажется, что его там нет, проверим ближайшее окружение – благо он столько фоток разместил со своими дружками, что их бы даже обезьяна вычислила!

– А ты у нас поумнее обезьяны будешь.

– И это твоя благодарность?!

– Благодарю, – с показательным смирением поклонился ему Леон. – Ты, можно считать, спас мне жизнь! И себе заодно.

– Шутки шутками, но нам нужно решить, как с ним поступить. Может, напишем заявление в полицию? Я доказательств наберу, если надо!

– Охотно верю, но на этот раз обойдемся без полиции.

– То есть?..

– Как обычно.

Ренат Шауров был незначительной проблемой. Его горячность – его же беда: она не дает ему строить серьезные планы. В будущем он станет неплохим бойцом, если научится сдерживать собственные страсти. Но сегодня ему до такого далеко.

Леон не чувствовал по отношению к нему ни злости, ни жажды мести, и свое столкновение с Ренатом и компанией на парковке он по-прежнему считал досадной неприятностью. В другое время он и правда сдал бы малолетку полиции – и к проблемам Шаурова добавилась бы еще статья «Хулиганство».

Но сейчас идет охота на Матадора, и неизвестно, где скрывается эта гадина и чем занята. Леону не следовало привлекать к себе внимание – ни полиции, ни кого бы то ни было. Поэтому он вынужден был лично объяснить Ренату, почему его и Ярика нужно оставить в покое, и чем скорее, тем лучше.

Он готов был использовать любой способ воздействия, если придется…

Глава 7
Дрю Питерсон

Иногда самая простая версия оказывается верной, а любые попытки усложнить ситуацию идут во вред. На этом и решил сосредоточиться Леон.

В их списке не было ни одного подозреваемого, который подходил бы на роль Матадора. Но ближе всего к этому оказался Тимур Таборевич собственной персоной.

Он основал этот клуб, поэтому был здесь и в шестнадцатом году, и в пятнадцатом, и в любом со дня открытия. Он лично отбирал персонал и старался хотя бы раз пересечься и побеседовать с каждым своим клиентом. Так что он знал больше, чем кто бы то ни было.

К тому же, Тимур никогда не был женат, жил один, и даже постоянной любовницы у него не было. Никто не знал, чем он занимается в свободное от работы время. Он вполне мог часами просиживать за компьютером, собирая данные, а об этом никто даже не догадывался, такого просто не ожидали от бывшего культуриста. Толкового образования у Тимура не было, но это ерунда, научиться можно чему угодно и без дипломов.

Он был физически силен, в этом сомнений нет, а как раз такая сила требовалась для многих убийств Матадора. Честолюбием он тоже отличался, и это объясняло, почему он старался привлечь к себе все больше внимания. Ну и, если присматриваться к совсем мелким деталям, он вполне мог быть человеком, который оставил следы в квартире Антона Чеховского. Хотя следы мало что значат: ботинки сорок третьего размера мог нацепить и здоровяк с сорок четвертым, и хрупкая девушка с тридцать седьмым.

Но идеальной кандидатурой Тимур, как ни крути, не был. Главным противоречием становилось убийство Алекса Арташова: в ночь его смерти Таборевич вроде как находился на фестивале и даже разместил в Сети фотографии оттуда. Хотя его самого на снимках не было. Если он действительно хакер, он многое мог подделать: взять чужие фото, поставить неверную геолокацию. А мог и вовсе мелькнуть на фестивале – и оттуда поехать за Арташовым. Сложно, но выполнимо.

К тому же, Тимур с явным пренебрежением относился к женщинам, они были для него скорее постельными аксессуарами, а не полноценными людьми. Стал бы он вот так вступаться за жертву Арташова? Признавал ли он вообще изнасилование преступлением, если для него все бабы – шлюхи по умолчанию? Хотя, если он рвется к славе мстителя, а не к истинной справедливости, ему все равно, что там сделали его жертвы, у него выбор не так уж велик.

Так что на следующей тренировке Леон присматривался к нему особенно внимательно. Тимур, к счастью, был слишком сосредоточен на себе, чтобы заметить это.

– Как насчет того, чтобы новый вес накинуть? – поинтересовался он. – Давай, ты можешь, ты здоровый, как лось, я вижу!

– Я хочу и остаться здоровым, а это вряд ли произойдет, если я тут спину сорву.

– Ой, да ладно тебе, даже бабенку твою Сенька строже гоняет!

Это как раз было преувеличением. Анна упоминала, что ей достался более-менее вменяемый тренер, который не настаивал, если она отказывалась от какого-то упражнения. Возможно, он всегда был таким, а может, свою роль сыграло то, что Анна подружилась с его женой – трудно сказать, но Арсений Гончаров не был проблемой.

А Тимур был.

– Не бабенку, а жену, – холодно поправил Леон.

Он и так многое терпел на этом задании. Но такие выпады предпочитал пресекать сразу, потому что после них у Тимура обычно начинались шутки ниже пояса. А здесь речь шла о его Анне – даже если для тренера она была Алисой.

– Все, понял, уважаю Ее Величество, – расхохотался Тимур, шутливо поднимая вверх обе руки. – Что, увлечен ты ею? Сочувствую.

– Э-э… Странная реакция.

– Большая страсть – большие беды. Уж лучше не привыкать к кому-то одному и даже имена не запоминать! Так вернее будет! Ладно, отдохнул и хватит, давай жим лежа сделаем.

Жим лежа – это не то упражнение, при котором есть желание и возможность болтать, особенно если учитывать, что Тимур повесил на штангу неслабый вес. Зато самому тренеру ничего не мешало, и он продолжал философствовать.

– Никогда я еще не встречал такого, чтобы увлеченность одной бабой и вся эта муть с браком кому-то счастье принесла. Вот ты будешь спорить – а ты лучше за дыханием следи! Ты, считай, вес своей ба… своей жены поднимаешь. Как тебе не спорить, если ты сам в это впрягся? Свои ошибки не любит признавать никто, вот ты и доказываешь с пеной у рта, что одна женщина на всю жизнь – это зашибись как круто! Так, тихо, тихо, руки держи ровно, а то убьешься… О чем это я? А, вот: никогда я еще не видел, чтобы вся эта любовь до добра доводила. Как можно на любовь вообще ссылаться? Ты ж взрослый мужик! Любовь – это все розовые сердечки для маленьких девочек, куда тебе они?

Во время подхода Леон ответить не мог, но и особой злости не чувствовал. Его не слишком волновало, что другие думают о его жизни, особенно такие люди, как Тимур Таборевич. Если бы речь шла о простых тренировках, он бы вообще сменил тренера. Но пока он вынужден был продолжать эту беседу, потому что Тимур, сам того не желая, свернул в нужную сторону.

Когда они пошли очередным кругом по залу, отдыхая между подходами, Леон поинтересовался:

– Ты-то с чего экспертом заделался? Если ты такой противник моногамии – флаг в руки. Чем тебе чужая любовь не угодила?

– Да нет никакой любви! А вмешиваюсь я потому, что жалко хороших мужиков. Женщины – они только на отношения и настроены. Что бы они там ни жужжали про карьеру и независимость, им только и надо, что мужика получше заполучить. Вот их высшее достижение! Помню, мне сеструха рассказывала: какими бы ты достижениями ни хвасталась в бабьей компании, все равно все будут помнить, замужем ты или нет.

– Сомневаюсь, что все так просто, но – допустим. А жалость откуда?

– Потому что для мужчин это противоестественная и вредная фигня. Навязанная! И я уже видел, как она до беды доводит. Помню, тренировал я одного парня – там такой потенциал по армреслингу был, прям от бога. А у него баба была, вот как у тебя, – постоянная, одна-единственная, любовь на всю жизнь. По крайней мере, пока эта дура от него не ушла. Присмотрела себе дрыща – зато богатого. Ну и где тут этот хренов естественный отбор?

– Какие времена, такой и отбор, – рассудил Леон.

– Вот и я говорю. Но свои мозги другому не вставишь, и парень тот запил по-черному. Если б он менее талантливым был, я уже бы забил. А я ж видел, что там чемпион растет! Пришлось постараться, но я его вытащил, к тренировкам вернул, уже даже заявку на соревнования подали. Но он снова пропал!

– Снова запил?

– Не сразу. Сначала его арестовали.

От удивления Леон, в это время начинавший упражнение, чуть не потянул плечо.

– За что это?

– По подозрению в убийстве, прикинь! Там история была мутная, до сих пор от нее тошно.

Тимур определенно хотел соскочить, он уже и сам пожалел, что упомянул такое, но Леон не мог этого допустить. Он и не рассчитывал на такой прорыв!

– Что за история? Он убил свою бывшую?

– Очень надо об нее руки марать! Сама померла. Она за те месяцы успела выскочить за своего дрыща замуж, дурное дело нехитрое. Но вместо того, чтобы лететь на пляж, как нормальные люди, они решили провести медовый месяц в горах, поперлись спускаться по горной реке, и девка утонула. Дура же, что с нее взять! А парень тот, мой подопечный, по-прежнему не мог поверить, что она дура. Он всюду кричал, да и мне рассказывал, что не могла она просто так утонуть, а убил ее новоиспеченный муж из-за какой-то там страховки.

– Ты считаешь, что он был неправ?

– Неправ, конечно! Тут и ревность, и глупость, все вместе. Вот только мужа этого, дрыща, на которого он наезжал, внезапно нашли убитым! Ну и моего подопечного быстренько сцапали, потому что он на убитого громче всех наезжал. Типа, решил он отомстить за честь и славу своей бывшей.

– И что? Судили парня?

– Да какое там! Против него же не было улик, кроме его пустой болтовни. Там стопроцентное алиби обнаружилось! Но на него это здорово повлияло. Пить он снова не начал, зато из спорта ушел… Пока ушел. Не знаю, как дальше будет, еще ж и года не прошло. Я надеюсь, что он вернется. А ты не отлынивай, еще двадцать минут тренировки, горы свернуть можно!

Вот и оно. Вот убийство, которое они, похоже, пропустили! Не обязательно, что оно связано с Матадором, ведь пока неизвестно, как именно был убит нерадивый муж. И все же у них наконец-то появилась новая зацепка.

* * *

Ярослав не сомневался, что при других обстоятельствах Анна обратилась бы за помощью не к нему, а к следователю. Но беспокоить Антона Чеховского пока было нельзя, они каждым разговором рисковали спровоцировать Матадора. Поэтому информацию пришлось искать ему.

Зато у него теперь был номер, по которому он мог связаться с Анной напрямую, минуя Леона. Это ли не знак доверия?

Первый этап поиска был не из простых, Ярославу остро не хватало исходных данных. Сложно найти кого-то, когда у тебя из описаний только «тот парень» и «его бывшая баба»! Ему пришлось влезть в список клиентов Тимура за последние два года и найти того, от имени которого клуб подавал заявку на соревнования по армреслингу. Через него и получилось выйти на погибшую семейную пару.

Семья Бересневых образовалась стремительно. Глеб познакомился с Никой, пока она еще встречалась со своим спортсменом, и странно, что Таборевич про это не сказал. Ему ведь выгодно было всеми силами подчеркивать коварство баб!

Глеб Береснев оказался не совсем дрыщом, самым обычным мужчиной, но, видно, обаяния ему было не занимать. Ника согласилась выйти за него замуж, а о прошлом даже не вспоминала, упиваясь своим счастьем.

На этом красивая часть истории закончилась и начались странности. Вскоре после свадьбы молодожены застраховали свои жизни. Сейчас уже никто не мог сказать наверняка, чья это была идея, но Ярослав подозревал, что мужа: Ника никогда раньше не интересовалась страховкой. После этого они отбыли в свадебное путешествие.

Супруги увлекались туризмом, поэтому пятизвездочному отелю предпочли дикий горный заповедник. Там они ходили в походы, купались в озерах, а однажды решили сплавиться вниз по горной реке. Для Ники это решение стало роковым.

По словам ее мужа, лодка перевернулась, и они оба оказались в воде. Течение было таким бурным, что даже мужчине было сложно оставаться на плаву, а Ника почти сразу ушла под воду. Глеб попытался помочь ей и даже поймал за руку, но не удержал. Труп Ники через несколько часов нашли вызванные Глебом спасатели.

Расследование по этому делу проводилось дважды – полицией и страховой компанией. Но никто из них не нашел в этой истории состав преступления, и Глебу все-таки выплатили страховку, которой он, кажется, был совсем не рад. Ему сочувствовали, никто не смел обвинить его в случившемся… Никто, кроме бывшего парня Ники. Этот как раз не замолчал, снова и снова повторяя, что смерть девушки была неслучайной.

Глеб старался не реагировать на обвинения, потом злился, писал заявления в полицию. Спортсмен получал штрафы, но замолкать, видно, не собирался. Вскоре Глеба нашли убитым в гараже собственного дома.

Причиной смерти стало утопление. Убийца был настолько силен, что ему даже не понадобилось связывать Глеба, он опустил голову жертвы в таз с водой и держал до тех пор, пока Глеб не перестал двигаться. После этого убийца не просто бросил труп, он запихал в горло покойника смятое письмо.

Оно было написано рукой Ники – и адресовано ее предыдущему любовнику. Девушка признавалась, что поторопилась со свадьбой и теперь сомневается в любви мужа. Но подробностей она не сообщала, да и откуда взялось письмо – никто не знал. Спортсмен его никогда не видел. Понятно, почему он стал подозреваемым, и понятно, почему был отпущен: алиби у него и правда было безукоризненное, ночь убийства он провел с друзьями, пытавшимися подбодрить его.

Но настоящий убийца пока не был найден, и дело оставалось открытым. Все это Ярослав и сообщил Анне, когда дозвонился до нее.

– Ясно, почему Чихуша не дал мне это дело, – задумчиво произнесла Анна. – Я просила у него расследования по Москве и области… Не его территория. Но это ничего не меняет.

– Леон сказал, что вы искали убийцу, – завершил он. – В смысле, не Матадора, а его жертву – жертву-убийцу. Но я не уверен, что это тот случай.

– Ты считаешь, что Глеб Вереснев не мог убить свою жену?

– Я считаю, что он не смог бы это так удачно скрыть и от полиции, и от страховщиков! Знакомые этой Ники утверждали, что она плавала хорошо, но не супер. Может так оказаться, что она действительно утонула сама?

– Может, но вряд ли. Матадор искал в свою коллекцию убийцу, он не стал бы впрягаться в эту историю ради меньшего.

Ярослав понимал, как этот Матадор мог докопаться до правды. Он, Ярик, был далеко не хакером, просто отлично разбирался в компьютерах, и все равно сумел собрать нужную информацию. А Матадор и вовсе действовал незаконными методами: получив наводку на Береснева, он наверняка вскрыл его компьютер и нашел подтверждение самого худшего.

– Но как он это сделал? Глеб Вереснев, в смысле, – настаивал Ярослав. – Я проверил, за ним не числится никаких преступлений, его никогда даже не задерживали!

– Не всем нужен низкий старт для преступлений.

– Но так идеально…

Она вообще не обязана была ему ничего объяснять, ей всего-то и нужно было, что повесить трубку. Но Анна не стала этого делать, она продолжила:

– Ярик, в убийстве жены в первую очередь подозревают мужа – и наоборот. Это не всегда оправданно, зато основания всегда есть. Супруг как никто другой знает распорядок потенциальной жертвы, все ее слабости и уязвимости. А Вереснев еще и увез жену в безлюдное место, где очень сложно найти улики, о свидетелях вообще молчу. Не он первый, не он последний.

– Да уж, сказку о Синей Бороде мало кто воспринимает как предупреждение.

Он ожидал, что она сейчас рассмеется, но Анна осталась невозмутима.

– А зря. Не всегда убийца муж – но чаще, чем все остальные. Не так давно, несколько лет назад, я как раз была в США, когда там шел суд над Дрю Питерсоном. Питерсон – полицейский по профессии, который заявил о пропаже жены. Его супругу так и не нашли, зато вспомнили, что его предыдущая жена умерла в собственном доме, якобы случайно утонула в ванной. Но тогда это приняли за чистую монету, а теперь взялись за Питерсона по полной, потому что общественность возмутилась.

– И теперь они нашли улики?

– Да ничего они не нашли толкового, – вздохнула Анна. – Даже труп его последней жены. Потому что сам Питерсон был копом и умел заметать следы. Но его все-таки сумели обвинить по косвенным уликам, причем в двух убийствах. Правосудие – штука субъективная, и орущая под окнами толпа тоже во многом влияет на результат суда. Но это только один случай. Я привожу его как пример того, что у супруга есть шанс спрятать тело, объявить о пропаже без вести или устроить несчастный случай. Что, собственно, и сделал Глеб Вереснев. И у него все получилось бы, если бы о его истории не узнал Матадор. Спасибо за помощь, это был важный кусочек мозаики.

– Я могу еще что-нибудь сделать? Я ж как тот пионер – всегда готов!

– Не сомневаюсь, но пока не нужно. Дальше мы как-нибудь сами, а ты занимайся офисом!

Странно, что она не упомянула дело Рената Шаурова… Неужели Леон ничего не сказал ей? Поначалу эта версия показалась Ярославу невероятной, они ведь полностью доверяли друг другу! Но, поразмыслив, он решил, что у Леона и правда были причины промолчать.

Анна занята, сосредоточена на по-настоящему серьезном деле, ей не нужно отвлекаться на мелкую сошку вроде Рената Шаурова. Тем более что там все почти закончилось! Они уже решили, что встретятся с Шауровым сегодня или завтра – естественно, не предупреждая его.

Они найдут способ объяснить этому отморозку, почему их нужно оставить в покое раз и навсегда.

* * *

Будущее представлялось Ренату весьма мрачным – настолько, что и заглядывать дальше завтрашнего дня не хочется. Если бы он отказался от мести, стало бы совсем тоскливо. Ему сейчас нужно было хоть что-то, чтобы не сорваться.

Какая-то часть его, маленький злобный голосок, шептала, что он сам виноват. Но такая версия Ренату катастрофически не нравилась, и он предпочитал искать виноватых.

Ему не впервой было вести войну против всего света, ему вообще ничто в жизни не доставалось легко. Он рано остался без родителей и формально оказался на попечительстве старшей сестры. Но она никогда не скрывала, что ей такие проблемы даром не нужны. Он был волен делать все, что угодно, лишь бы не путался у нее под ногами. Ренат был благодарен ей даже за это – все не в детдоме оказаться!

Он большую часть времени проводил на улицах, выживал, как мог. С обучением у него не ладилось, кое-как перебирался из класса в класс, да и то потому, что учителям не хотелось терпеть его лишний год. От него никто не скрывал, что успеха он в жизни не добьется. Но Рената мало волновало, что там о нем болтают все эти престарелые тетки.

Он и не планировал связывать свою жизнь с академическими успехами, вот еще чего не хватало! Он считал, что заниматься нужно любимым делом, а больше всего на свете Ренат любил подраться. Так он и оказался в секции по боксу.

Сначала дело ладилось, и он торжествовал. Вот оно, вот та дорога, которая наконец-то выведет его из вечной бедности! В мечтах он уже рисовал себе яркие огни ринга и золотой блеск чемпионского пояса у него в руках.

Но очень скоро у Рената обнаружилась не самая приятная черта: в пылу драки он забывал обо всем. Он не видел разницы между спортивным соперником и уличным гопником, который хотел его пришибить. Такая ярость полезна, но в разумных пределах. Она могла привести и к победе, и к поражению, если противник оказывался достаточно умен, потому что сдерживаться у Рената не получалось вообще.

Возник риск, что его просто вышвырнут из секции, но все оказалось еще печальней. Его противники боялись, что он покалечит их, а он покалечился сам: после пропущенного удара получил серьезную травму позвоночника, долго восстанавливался, и стало ясно, что в спорт он уже не вернется.

Он здорово испугался, решил, что скоро совсем на дне окажется, когда возникла вакансия охранника. Ренат получил работу и был абсолютно уверен, что хорошо справляется. Он, в отличие от остальных, не тупил в телевизор и никогда не терял бдительность. А еще он продолжал тренироваться, а не отращивал пивной живот. Чем плохо?

Все начало разваливаться, когда его босс нанял каких-то невнятных проверяющих. Ренат не возражал бы, если бы любой из них вышел с ним один на один на ринг. Уж тогда он бы им показал! Но они почему-то решили, что оценить работу охранника можно с помощью каких-то наблюдений и тестов. А что в итоге? Они объявили, что он – асоциальный, некоммуникабельный, конфликтный… короче, наплели слов, которые он едва запомнил.

А босс почему-то воспринял их слова всерьез! И когда он начал предъявлять какие-то претензии, Ренат не сдержался…

Теперь его нигде не хотели видеть. Он и не подозревал, что босс так обозлится! Но этот жирный тюфяк умудрился сделать так, что Рената не брали даже охранником в магазин. Перспектив не было – как не было и поддержки. Ренат знал, что муж сестры его терпеть не может, и это чувство было взаимным. А сама Лилька так тряслась над своим мужиком, что скорее сварила бы брата с потрохами, чем ради него пошла на ссору.

Все закончилось тем, что Ренату выдали старенький «Мерседес» и велели в буквальном смысле катиться на все четыре стороны. Предполагалось, что он начнет таксовать, и Ренат действительно подумывал об этом, но обнаружил, что в таком состоянии не может справиться со злостью. Ему сейчас нельзя было связываться с людьми: он бы даже незнакомцу шею свернул за один кривой взгляд!

Ему нужно было освободиться, нужно было отомстить. Когда он понял, что по-другому не получится, он взялся за дело.

Он выяснил, как звали тех проверяющих хмырей, которые ему всю жизнь поломали: Леонид Аграновский и Ярослав Мазенцов. Это ему бывшие коллеги рассказали. Найти их оказалось несложно, они и не скрывались. Покопавшись в интернете, Ренат выяснил, что один из них – бывший мент, другой – военный. Его это не отпугнуло, даже азарт какой-то появился.

Тогда он и начал за ними следить. Ренат раньше ничего подобного не делал, но не сомневался, что получается у него неплохо. Он не собирался вредить их семьям или вмешивать в это кого-то еще, у него было два врага, этого хватало.

Когда он решил, что знает достаточно, он напал. Ренат уговорил старых друзей помочь ему, убедил их, что это будет несложно. Всего-то одному хмырю по почкам надавать! Он понятия не имел, будет ли этого достаточно для мести, ему просто хотелось сделать хоть что-то. Аграновский был выбран почти случайно, просто он первым появился на улице.

Но тот дал неожиданный отпор, и все сорвалось. Ренат до сих пор не считал это своим поражением. Он просто переоценил своих спутников! Он метались там по парковке, как последние идиоты, и путались у него под ногами. Да еще и попробовали на него наезжать, когда все закончилось! Тогда он и решил: дальше – только сам.

Оставалось лишь понять, что он вообще может. Ренат продолжал следить за своими мишенями, но с переменным успехом. Он, например, выяснил, где живет Мазенцов, но совершенно не представлял, где ночует Аграновский. Поэтому приходилось ориентироваться на офисный центр.

Сегодня Ренат решил устроить себе выходной. Он сидел на продавленном диване с бутылкой пива, и настроение у него было хуже некуда. Перед ним на журнальном столике валялась стопка неоплаченных счетов. Его выселение из квартиры становилось просто вопросом времени… Может, и правда начать таксовать и забыть это все, как страшный сон?

Он спорил сам с собой и в иной компании не нуждался. Тем больше был его шок, когда прямо в его комнату без какого-либо предупреждения вошли Мазенцов и Аграновский. Вот так просто вошли, как старые друзья, как те, у кого есть ключ от его дома!

Ренат удивленно закрыл глаза, открыл и снова закрыл. Подождал пару секунд, проверил – нет, галлюцинация никуда не исчезла. Эти два бугая по-прежнему стояли перед ним. Да еще оглядывались по сторонам с таким презрением, будто прикидывали: где бы сесть, чтобы на них ничего не налипло?

– Какого хрена?! – наконец опомнился Ренат.

Он попытался встать, но Мазенцов одним ленивым движением отправил его обратно на диван. Да уж, силы этому громиле не занимать… Ренат не боялся его, но понимал, что сейчас он в паршивом положении.

Аграновский сбросил с кресла кучу мусора и устроился напротив Рената.

– Только не говори, что не ждал этой встречи, – криво усмехнулся он.

– Не ждал, что вы прямо сюда припретесь! Как вы вошли?

Вместо ответа Аграновский продемонстрировал связку отмычек. А они не такие уж офисные слизни, как он представлял…

– Нам надоело, что ты за нами таскаешься, – пояснил Мазенцов. – Хочешь чего-то – так и скажи, а в роли тайных поклонниц я предпочитаю женщин.

– Шеи вам свернуть хочу. Устроит?

– Дай догадаюсь… Ты обвинил нас во всех своих обломах?

– А кто еще виноват в том, что меня уволили?